Глава 10
Верд
Я увесистыми ментальными пинками загнал волка в маленькую конуру, и это причиняло боль нам обоим, но я обязан его наказать. Его или себя? Неважно. По сути, это одно и то же, тем более что мы оба заслужили хорошей трепки. Опустив мощный засов на маленькой дверце, я развернулся, возвращаясь в реальность. По виску, противно щекоча, стекала капелька пота.
– Порядок, – выдохнул я и устало опустился на кровать, понурив раскалывающуюся голову.
Ханимус Торринс Каррэ, ректор Академии Великой Матери приподнял пальцем мой подбородок, тревожно всматриваясь мне в глаза, силясь понять, кто сейчас у руля.
– Что теперь прикажешь мне делать? – он, мягко говоря, был недоволен.
Я чувствовал, что ректор едва сдерживается, чтобы не обрушить на меня добрую ментальную оплеуху, и даже втайне мечтал о ней, может, тогда немного утихнет это чувство вины? Удостоился же лишь ледяного тона.
– Лорд Яррант нынешним утром устроил мне выволочку, будто студенту, не выучившему уроки. А после того, что ты сейчас вытворил, чую, меня публично казнят. Что насчет тебя? Подозреваю, тут даже родовое имя не поможет, когда Сатему станет обо всем известно. Я тебе за все благодарен и, конечно, попытаюсь убедить Оэльрио быть помягче в выражениях, когда она станет говорить с отцом, хотя лично мне претит подобная мысль. Возможно, Сатем ограничит твое наказание изгнанием, но я бы сильно на это не надеялся.
– Эта девушка – дочь советника Ярранта? Теневого мага? – сказать, что я был удивлен, это ничего не сказать. «Н-да, если Верду Аллакири не везет, то по-крупному».
– Именно! Та самая легендарная Оэльрио, о которой время от времени ходили разные слухи. Сатем сам не свой, когда дело касается дочери. А она – невинное дитя, между прочим. Сегодня я имел возможность многое о ней узнать, пока снимал наложенный Пицелиусом блок. Пришлось прибегнуть к единению сознаний. – Ректор опустился рядом и устало отер руками разом постаревшее лицо. – В ее жизни до вчерашнего дня не было страшнее потрясения, чем поход к женскому хм… доктору. А тут за сутки ее едва не убили, а потом подвергли насилию.
– Великая Мать! Так это все было на самом деле, мне не приснилось? Это не извращенные желания моего зверя? – Кажется, только сейчас до меня стало доходить.
Ректор вздохнул и покачал головой.
– Нет, Верд. Я, как никто другой, хотел бы, чтобы так все и было. Но нет. Ты делал это на самом деле. – Ханимус с усилием поднялся и двинулся выходу, казалось на его плечи давит неподъемный груз. У дверей ректор остановился и обернулся, взявшись за ручку: – Верд, прими, наконец, своего зверя. Пока ты не можешь этого сделать, ты опасен. Мне жаль, но я должен в первую очередь думать о студентах…
– Я все понимаю. Простите, – безропотно согласился я, поднимаясь на ноги. – Завтра же подам рапорт, в котором отражу все, что сделал, и попрошу прислать замену.
– Не у меня тебе надо просить прощения… Эй!
Я его уже не слышал, быстро шагая по коридору к выходу из ветви. Я должен извиниться и все объяснить. Надеюсь, эта девушка… Оэльрио… Какое мелодичное у нее имя, такие одно время были в моде. Так вот, надеюсь, она сможет простить…
Так хреново мне давно не бывало. Пожалуй, последний раз во время той памятной ссоры с отцом. Вот и сейчас мой зверь выбрал момент, когда я особенно уязвим, и перехватил контроль, да еще так, что я этого даже не заметил.
Оэльрио…
Перед глазами встало испуганное личико из видения. Все к одному, теперь понимаю, что именно она мне приснилась. Ее я спас вчера. Каждая черточка лица будто врезалась в память. Белая кожа, оттененная каштановыми прядями волос. Огромные бирюзовые глаза, в которых плещется страх. Но во сне зверь не желал ее напугать, отчего же наяву он об этом совсем не заботился?
Он никогда так ни с кем не поступал.
Я никогда так ни с кем не поступал…
Сознание короткими вспышками услужливо подсовывало каждое мгновение, каждое ощущение, каждый звук…
Куда она пошла, для меня не стало загадкой. Я шел по запаху, который теперь никогда не забуду, и оказался этажом ниже, в ветви, расположенной как раз под моей, – немудрено перепутать. Здесь также разливало лучи вечернее солнце. Как и раньше, повсюду земляника, запах которой успешно перебивал все остальные. Я усмехнулся – на меня эти девичьи уловки давно не действуют. Отчего-то запах этой круглогодично плодоносящей усилиями друидок ягоды сбивает с толку обоняние оборотников. Не угадаешь, за какой дверью твоя избранница. «Тьфу! О чем я? Верд Аллакири, да у тебя ностальгия не вовремя проснулась?»
Я безошибочно остановился перед дверью в середине коридора. Какое совпадение, прямо под моей комнатой…
Изнутри повеяло страхом и, если поднапрячься, то несложно было расслышать, о чем идет речь. Внезапно я осознал, что стою здесь в неподобающем виде. Да уж! Пришел извиниться… Надо было хоть рубашку какую накинуть. Девочка подумает, что я ее преследую. Да и где гарантии, что зверь снова меня не обманет?
В памяти непроизвольно всплыли слова, которые твердили преподаватели. Которые я сам твердил ученикам: «Чем ближе вы со своим зверем, тем больше возможностей он дает, но тем выше опасность потерять контроль, а вместе с ним и разум. Ваш зверь мыслит примитивно. У него свои желания, которые он стремится удовлетворить». Это подтверждала и татуировка у меня на загривке.
В коридор кто-то свернул. Молодой оборотник. Я отошел к окну и уставился наружу, сделав вид, что не замечаю его обожающего взгляда. Как мне это надоело! Знали бы они все, фанаты Теневого волка, что за чудовище этот их любимый Верд Аллакири! Парень остановился у нужной мне двери, не прекращая пожирать глазами мою персону.
Круто развернувшись, я едва сдержался, чтобы не припустить бегом в свою ветвь. Потом извинюсь, а сейчас мне все же нужно выспаться. Да и Оэльрио немного успокоится, не хватало еще, чтобы у нее случилась истерика от одного моего вида.
Навстречу от лестницы вывернула хрупкая блондинка с большим чемоданом. Она испуганно отшатнулась в сторону, когда я пролетел мимо нее. В этот же момент волк ударил в дверь конуры, завитки татуировки обожгли ключицы.
Я опасен.
Завтра же подам рапорт.
