37. Взбунтовать чернь
Балур подумал, что выдался хороший день умирать. И еще лучший — чтобы умер кто-нибудь другой.
Он легко шагал по дороге. Боевой молот тяжело покачивался на плече. Над головой сияло осеннее солнце, свежо пахло озером, а будущее обещало хорошую драку.
Единственной ложкой дегтя на этом празднике жизни были три сотни марширующих позади крестьян. Они поднимали пыль. Они бормотали себе под нос. И существенно уменьшали прелесть запахов этого осеннего дня.
Балур посмотрел на Чуду.
— Я знаю — Билл есть нашим криминальным задумывателем и все прочее, — сказал он, — но не думаешь ли ты, что мы можем совершать все прочее без них?
Он кивнул в сторону толпы.
Чуда не улыбнулась — но и не скривилась.
— Я не уверена, что наши мнения на этот счет что-нибудь значат.
Балур фыркнул. Ему не понравился ответ.
— Билл суть набирается власти очень скоро и без опыта, — сказал ящер. — Возможно, его мнение об этом суть не должное что-нибудь значить.
Он подумал, что говорит лишнее. Хотя с Чудой можно и поболтать немного. Она человек разумный, практичный. Как она тогда, в пещере Мантракса, дала жару! Эх, славно было!
— Честно говоря, я не совсем уверена, что у Билла есть хоть какая-нибудь власть, — заметила Чуда. — Ты же знаешь не хуже меня, что он с удовольствием избавился бы от толпы.
Не в первый раз за свою жизнь Балур пожалел, что чешуя мешает состроить гримасу. Человеческое лицо такое подвижное! Даже завидно.
— Если они и слушают кого-нибудь, то одного лишь Фиркина, — добавила Чуда.
— Но Билл суть ходит к Фиркину и говорит, что делать, — задумчиво продолжил Балур. — А потом Фиркин делает, что его в сути попросил Билл.
Командование Балур понимал хорошо, будь оно прямое или через кого-то.
— Тот факт, что сейчас желания Билла и Фиркина совпадают, — сказала Чуда, — еще не означает подчинения Фиркина приказам.
Она выдержала паузу, дала Балуру время переварить услышанное и выдала:
— Вопрос в том, чего именно желает Фиркин.
Балуру ее слова не понравились еще больше, чем в прошлый раз. Тоже мне нашла проблему! Одно большое «хрясь» куском железа по круглой маковке — и больше никаких забот.
Хотя — нет. Если это маковка Фиркина — бед обвалится прорва. Не разгребешь. А это помеха плану. А испорченный план Билла, как показала недавняя практика, не очень помогает жизни и заработку. Мелкий гад Фиркин послал план в пропасть — вот и приходится возиться с толпой. Эх, как бы его так хитро уделать, чтобы и с концами, и не напортачить?
Помучившись сомнениями, Балур решил, что все хитрости и выдумки — дерьмо и лучше оставить все как есть. Возможно, сегодня не такой уж и хороший день умирать. Но все-таки подходящий, чтобы убить много людей.
Африл — город большой и оживленный. В его озеро втекают, а также вытекают из него несколько рек, и если держаться берега и обходить акваторию левиафанов, открываются приличные возможности для навигации. Конечно, налоги Дантракса — сплошное разорение, но разве не везде дерут так же? И если сравнивать с вонючими вшивыми подмышками мира под названием деревня, Африл — настоящая столица.
Половина домов не выбелены, а покрашены. Люди снуют, слишком занятые, чтобы обращать друг на друга внимание. Торговцы зазывают от дверей настоящих магазинов — крепких домов со стеклами в окнах, а не от застеленных тряпками лотков. Время от времени показываются толпы стражников, всегда бдительно выискивающих любые злоумышления, на какие еще способна задавленная драконом публика.
У берега, на безопасном мелководье, теснятся рыбацкие баркасы. Их хозяева сидят на берегу, чинят сети и точат лясы друг с дружкой. От запруженной рыночной площади в центре разноголосый слитный гул доносится до самого палисада, где в эту минуту трое раздраженных стражников меряют взглядами Балура, Чуду, Фиркина и несколько сотен их ближайших друзей.
— Хотите зайти? — спросил первый стражник так, будто сама идея зайти в город казалась ему делом новым и неслыханным, а подле ворот стражник оказался по нелепой случайности.
Он глянул на коллег.
— Не знаю, как быть, — откликнулся коллега. — Дантракс ничего не говорил про большие толпы.
— Он сказал — никого подозрительного, — сказал первый. — А мне эта толпа кажется подозрительной.
— Нельзя настолько обобщать, — пропищал третий стражник. — Например, тот верзила с молотом ужас какой подозрительный. Но вон там пара детишек. Вряд ли они подозрительные.
— Вдруг они гномы? — предположил второй. — Они же подозрительные.
— А вот это совсем расизм, — заметил третий. — Нельзя запросто говорить, что все гномы подозрительные. Очень разнообразный народ. Конечно, некоторые совсем засранцы, но есть и милые.
— А-а, он запал на ту коротышку в борделе, — сообщил второй.
— Что, если и запал? — огрызнулся третий. — О вкусах не спорят. А я человек без предрассудков. Очень даже. Попробуй сам задницу-коротышку. Поймешь тогда, чего не знал в жизни.
Балур заметил, что Чуда стиснула зубы. Сильно.
— Проблема в том, что никто нам не дал определения «подозрительности», — поделился сомнениями второй. — Слишком тут много субъективности.
— Не слишком, мать его, не слишком, — тяжело выговорил первый стражник. — Субъективность, мать его, тут главное. Ты же стражник. Профессионал. Тебе платят за то, чтобы ты различал. Если ты не можешь определить, кто тут подозрительный, а кто нет, ты не стражник, а гребаный зевака из толпы.
— Джоэль, потише! К чему так сильно выражаться? — возмутился третий.
— Это ты называешь «сильно»?
Второй стражник сделался несчастным и оперся спиной о палисад, ковыряя ногою землю.
Балур открыл рот, чтобы просветить стражников. Но не успел ничего сказать.
— Так ты предлагаешь поделить их на две группы — подозрительных и милых? — спросил Джоэль у третьего.
— Думаю, нам нужно оценивать их по отдельности, — заметил тот. — Это единственный честный способ работы.
— Фредерик, это же непрактично, — сказал Джоэль.
Балур снова открыл рот, желая высказаться, — и снова на него не обратили внимание.
— Нужно оценивать толпу как единую сущность, — заключил Джоэль. — Это единственный практичный способ.
— Я человек принципов, — заявил Фредерик, выпячивая грудь. — А принципы выше практичности.
— Теперь мы знаем, почему я капитан, а ты нет, — заметил Джоэль.
— Из-за коррупции в наших рядах! — горячо возразил Фредерик.
— Не коррупции, — поправил Джоэль, качая головой, — всего лишь из-за несовершенной кадровой системы в несовершенном мире.
Именно в этот миг Балур начал бить стражников по головам. Бац! Бац! Бац! Один за другим — на земле. Легли, как дрова в поленницу. Балур протянул руку и распахнул ворота Африла, затем отступил в сторону и позволил Фиркину завести толпу в город.
— Весьма по-джентльменски, — отметила Чуда, глядя на ящера.
— Варварство суть не исключает вежливости, — сказал Балур, по-прежнему глядящий на стражников.
Улыбка Чуды была ему приятна.
