Книга: Повелитель Запретной Магии
Назад: Глава 28 Рождение и воскрешение Призрака
Дальше: Глава 30 Выжившие

Глава 29 Тишина

 

Лучница в темно-синей накидке оставалась спокойной, как и раньше. То было не обычное спокойствие человека, уверенного в себе, а скорее полное безразличие к окружающему. Хватило одного взгляда на нее, чтобы Реннет вышел из себя.
Подавив жгучее желание запустить в нее огнешар, юноша задал первый и наиболее интересующий вопрос:
– Ты помнишь меня?
Прошло пару мгновений. Та молчала. Не расслышать его девушка не могла. Серые глаза не дрогнули. И хотя Реннет сам обладал достаточным хладнокровием, без сопротивления признал, что так, как делает это она, вряд ли смог бы. Почему-то сей факт раздражал его еще сильнее.
– Правящему клану известно, кто такой лидер Гончих, так? – решил он зайти с другой стороны.
И снова в ответ получил безразличный взгляд с молчанием.
«Точно убью!» – чуть не взорвался юноша.
Вдруг, в тот же миг, девушка вытащила из поясного кармана маленькую книжечку, которую никто не догадался изъять при обыске. Реннет коснулся рукояти клинка, потому что после книжки появился остро отточенный угольный стержень, вполне пригодный в качестве оружия. Однако, нападать та, видимо, не собиралась. Торопливо что-то накарябав в книжечке, она развернула и показала ее Реннету.
«Кто ты?»
– А??? – тот едва не подавился словами, которые собирался выкрикнуть ей в лицо. Только спустя пару мгновений к нему пришло осознание того, что он забыл нечто очень важное. По словам Ладана, эта девушка не разговаривает совсем. То есть, только что он пытался заставить говорить немого человека. Чувство, что он повел себя как полный идиот, внезапно тяжелой волной накрыло юношу.
«Ладно, пора успокоиться и начать заново».
– Ты, не помнишь меня? Напиши ответ и покажи! – потребовал он.
Та ловко зачиркала по книжечке. Через считаные мгновения Реннет прочел ответ: «Ты главный у Гончих. Участвовал в убийстве Гелиоса, так?»
Чтобы догадаться, о каком именно событии прошлого идет речь, напрягать голову не требовалось. Однако это не то, что он ожидал от нее услышать. Сомнения по поводу того, была ли она соучастником его гибели или нет, снова вернулись. Возможно, Рэанна ошибалась. Существовал другой лучник с рунными стрелами?
– А еще раньше, ты меня встречала? – спросил он вновь.
«Не помню».
– Вот зараза! Убила меня и даже не помнишь?! – воскликнул Реннет в приступе бешенства, а чтобы та не заметила его искаженное яростью лицо, отвернулся. Такого поворота в их разговоре он не ожидал. Еще то спокойствие на лице, выглядело словно открытое издевательство… – Неужели ты убила настолько много, что даже вспомнить не в состоянии? – развернулся он обратно.
Молчание. Но вместо безразличного выражения на лице у девушки теперь отразился немой вопрос. Затем она почему-то показала на свои губы.
«Что она пытается мне сказать? То, что она немая, мы уже разобрались. Тогда что еще? Вот блин, хотел серьезный разговор затеять, а вместо этого не пойми что выходит», – с горечью заметил про себя юноша.
Он помотал головой в знак того, что не понимает ее намеков. Думала девушка недолго и обратилась к помощи книжечки. Вскоре появился ответ:
«Читаю только по губам».
И вот тогда-то Реннет понял, что растерян окончательно. Ему и в голову не могло прийти, что собеседница не только нема, но еще и глуха. Такое положение вещей его совсем не обрадовало. Наверное, он был бы счастлив, если она была еще и слепа, чтобы не могла видеть его потерянное выражение лица.
Стараясь говорить раздельно и более выразительно, Реннет спросил:
– Как же ты стреляешь из лука?
После недолгой паузы девушка хмыкнула и показала на свои глаза, видимо намекая, что видит и стреляет. Когда уже юноша отчаялся получить подробности, она зачиркала углем по пергаментной бумаге книжки.
«Замирающее зрение. Жаль, что ты идиот. Мог бы и сам догадаться».
А вот это уже никуда не годилось. Пленница насмехалась над ним. Хотя… если взглянуть ей в лицо, вряд ли девушка вообще была способна смеяться над кем-нибудь. Понимая, что его просто пытаются спровоцировать, Реннет сдержался от ответных оскорблений или же сиюминутного убийства. Вместо этого он выхватил у нее из рук книжечку с угольным стержнем и написал:
«Помнишь или нет, мне все равно. Ты убила меня однажды, когда я еще был членом Белого Пламени, выполняя приказ Правящего клана. Спрошу всего один раз: задумывалась над тем, в кого и за что стреляешь?»
Он протянул книжицу обратно. Она взглянула на написанное, потом подняла взгляд на Реннета. На сей раз в серых глазах появилось нечто напоминающее заинтересованность. Хотя лучше наверное это назвать стремлением вспомнить.
«Ты. Год назад. Огромная огненная сфера», – появились на пергаменте слова.
Юноша кивнул и указал на последнюю строчку написанного им самим.
Молчание, или вернее – бездействие угольного стержня длилось больше времени, чем было ранее. Но потом она все же взялась за него и на новом листке появились следующие слова:
«Стало бы тебе от этого лучше? Или мне?»
Бесспорно, вопрос угодил в самую точку. Даже знай она, для чего убивает и кто был ею убитый, ничего бы не изменилось. Во всяком случае, самому Реннету это не дало бы ничего. Отказалась бы девушка от выполнения приказа, узнай всю правду? Ренегат не мог позволить льстить себе. Однако то, что сейчас она выдала ему такой ответ, доказывает факт самого размышления. Она думала над этим, достаточно много думала.
Прошлый отряд Гончих, существовавший еще более века назад, следовал тем же принципам. Они выполняли приказ ордена, не вдаваясь в подробности. Наверняка на их руках была кровь невиновных в том числе. Тем не менее, их существование также спасло немало жизней. И сравнивая прошлый и нынешние отряды, носящие одно название, Реннет уверенно мог сказать, что последний во много раз хуже. С Чистым Светом то же самое. Далеко не многие согласились бы с тем, что их деяния несут в себе одно лишь зло.
Впрочем, все вышеперечисленное не отменяет того, что Реннет имеет право на справедливое возмездие.
– Думаю, сама понимаешь, как сильно я тебя сейчас ненавижу и хочу убить? – продолжил он вслух. – Один мудрец-священник, написавший немало книг, как-то сказал, что быть человеком – значит уметь прощать. Я считаю эти слова правильными. Умение прощать – признак человечности. Однако, даже умея прощать, должен ли я это делать? Обязан ли простить того, кто лишил меня всего?
«Ты жив и сейчас стоишь передо мной», – написала та, отчего Реннет громко рассмеялся, а затем наотмашь ударил лучницу прямо по лицу. Девушку отбросило назад. После, подобрав выпавшую из ее рук книжку, юноша долго писал. Он не хотел, чтобы читая по губам, она поняла хоть одно слово не так, как нужно.
«Когда посреди схватки в твое плечо с тупой болью входит стрела и холод безнадежности заполоняет разум; когда осознаешь, что магия, на которую надеялся, больше тебе не повинуется; когда вокруг десятки врагов, жаждущих проткнуть тебя мечами или сжечь живьем; когда изо-всех сил пытаешься выжить и сердце судорожно дергается в груди; когда, после всех бесплодных попыток, холодная сталь входит в твое тело и сознание медленно разлетается в клочья – это по-настоящему страшно! Никогда не забыть мне того мгновения! Испытываю к тебе ненависть от всего сердца и желаю, чтобы ты сдохла, прочувствовав то же самое, что чувствовал тогда я!»
Ни один нормальный человек, какой бы ни была ситуация, такого писать не стал бы. Истинное желание Реннета выглядело уродливо, от нее веяло черной злобой.
Разумеется, есть много тех, кто считает, что подобное не должно произноситься, что ненависть – есть величайший грех. Но к таким людям Реннет обратился бы с одним единственным вопросом: Вы когда-нибудь умирали?
Есть мнение, что смерть безболезненна сама по себе и смахивает на погружение в сон. И в каком-то смысле это правда. Реннет испытывал телесную физическую боль только до полной потери сознания. Но что случилось вслед за этим… сложно описать словами. Он до сих пор считал, что испытал в тот момент самые страшные мгновения. Ощущение, будто твое сознание медленно угасает, разлетается на мельчайшие частички. Память и все воспоминания начинают уходить одна за другой. Следом за ним эмоции и чувства, что ты когда-либо испытывал. И наконец, когда приходит очередь мыслей, жуткую пустоту начинает заполнять мерзкий липкий холод и тьма…
Если кто-то считает, что Реннет абсолютно бесчувственный и бесстрашный человек, очень жестоко ошибается. В жизни молодого мага бывало немало событий, глубоко впечатавшихся в его душу. Боль жила рядом с ним постоянно. А собственная смерть стала для него травмой, незаживающей раной. Поэтому написав эти строки, он показал истинного себя.
– Но… я не стану убивать, – произнес он вдруг, пристально глядя на чародейку-лучницу. – Если сейчас поддамся желанию, боюсь, никто уже не остановит… Даже не думай, что когда-нибудь прощу.
«Что это все значит?» – появился вопрос в книжке. На слова о ненависти она предпочла не отвечать. Да и Реннету, собственно, ничего слышать об этом не хотелось. Множество людей, уже покинувших Пределы, наверняка ощущали то же самое по отношению к нему.
– Отпустить тебя будет глупо, так что остаешься с нами, без оружия. Твой лук я лично уничтожу. Присматривать за тобой будет старый знакомый. Но советую учесть: выкинешь что неподобающее, первым расправлюсь со старым знакомым, у тебя на глазах, медленно и мучительно.
Больше Реннет не мог с ней говорить, иначе не удержался бы и убил на месте. Проклятие, что он сам на себя наложил, никогда не дремало, продолжая ослаблять его разум и волю к сопротивлению. Он даже не знал, сколько сможет выдержать.
Ладан смотрел на него так, будто не ожидал такого поступка. Не зная о том, что именно его знакомая в свое время стала причиной гибели юного мага, только что ступившего на путь ренегатства, Призрак посчитал, что он не пощадит врага. Поэтому, когда тот сообщил ему о принятом решении, не смог найти слов для благодарности.
Реннет же предвидел похожую реакцию, потому был краток.
– Жизнь твоей подруги-лучницы обойдется тебе дорого, надеюсь, понимаешь. С этого момента ты будешь беспрекословно принимать любое мое решение, выполнять любой приказ. Никакого личного или собственного мнения у тебя больше нет, пока оно мне не потребуется. А если не готов ради той женщины пожертвовать всем, что имеешь – откажись сейчас же!
– То есть, ты торгуешь жизнью другого человека ради собственных интересов? Требуешь взамен полного подчинения?
– Именно. Лишь согласившись, ты докажешь мне, что для тебя она бесценна.
Как юноша и ожидал, перепираться Ладан не стал. Для него ответ был очевиден. По-видимому, тут были замешаны достаточно сильные чувства.
Да, Ренннет отказался от мести в угоду интересам будущего. Сереброволосый маг был ценным инструментом, заменить его не удалось бы никому. И было для него одно поручение, которое он собирался отдать немного позже.
Что и говорить, членам отряда поступок лидера показался таким же невероятным, и это после того как были безжалостно убиты Бирры. Однако из-за многочисленных жертв, сопутствовавших в последнем сражении, внимание к Реннету ограничилось лишь нелицеприятными взглядами окружающих.
Когда он покончил с заботами, Катарина успела окончательно прийти в себя. Она единственная из всех знала, кто на самом деле эта плененная чародейка.
– Значит, вот как ты решил? – коротко спросила она и, получив утвердительный кивок в ответ, больше к этому не возвращалась. Имелись более важные моменты, которые ей хотелось прояснить. – Не ожидала, что тебе придется спасать меня еще раз, – усмехнулась мистик.
– Ну да.
Если честно, он не знал, что должен сказать ей в ответ. Сегодня он собственными глазами видел человека, готового отдать все ради той, которая его самого даже не помнила. Наверняка ему было больно думать о том, что для него он ничего не значит. Смог бы сам Реннет совершить нечто похожее для Катарины? Смог бы отказаться от всего ради нее? Ответа найти не удавалось…
– Неужели ты сейчас размышляешь о том, сможешь ли поставить наши с тобой отношения выше всего остального? – совершенно неожиданно спросила у него мистик.
«Можно лишь удивляться ее проницательности, – поежился в душе Реннет, а затем тут же сам себя поправил: – Нет, скорее мне стоит испугаться».
– Так и думала, – улыбнулась женщина, заметив резко изменившееся выражение лица парня. – Неопытность в общении делает тебя предсказуемым в таких вопросах. С другой же стороны, эта неопытность является одной из причин, из-за которых ты мне нравишься. Излишне брутального мужчину я бы даже не позволила прикоснуться к себе.
Сказав так, она обняла его, прямо у всех на глазах. Охотники начали бросать в их сторону странные многозначительные взгляды, а то и вовсе отворачиваться.
– Ну, и каков же твой ответ?
– Не знаю.
Реннет смотрел прямо перед собой. Ничего другого сейчас он не мог ей сказать.
– По крайней мере, ты стараешься быть честным, – поморщилась та, словно проглотила что-то невообразимо кислое. Она не удивлялась, так как понимала.
Человеческие отношения – сложная штука. Чем больше юноша жил на этом свете, тем сильнее убеждался в том, что не располагает должной мудростью для понимания таких вещей. Наверное, по этой причине он и Катарина не торопились говорить друг другу определенных слов. Но, не смотря на это, чужие чувства и отношения к самому себе Реннет воспринимал достаточно остро. Сейчас его беспокоило кое-что, однако рассказывать об этом Катарине не хотелось…
– Знаешь, касательно Селлон… я тут недавно заметил… – начал он, и застрял на полуслове.
– Заметил, как она на тебя смотрит? – переспросила Катарина к его полнейшему изумлению.
– Можно и так сказать.
– Реннет, к сожалению, в этом вопросе я тебе не помогу. Будь я абсолютно уверена в твоих чувствах ко мне, имела бы право вмешаться, а так… Могу лишь посоветовать немного подождать, пока она сама не определиться и не скажет тебе всего.
Эмоции, что гуляли у нее на лице минуту назад, сейчас испарились, словно их и не было. Юноша самостоятельно осознал, какой глупый поступок только что совершил, но извиняться уже было поздно. Разговор завершился.
Кроме лучницы, носящей прозвище Тишина, в плен были взяты еще два мага из числа Чистого Света. Разумеется, ни один из них добровольно не сдавался. Их ранили и уже хотели добить, когда Реннет остановил. Он приказал вылечить обоих и держать под охраной.
– Для чего они тебе? С лучницей как раз все ясно, а вот с ними.
Кассандра явно ждала неприятного подвоха от очередной задумки ренегата. Тот всего лишь усмехнулся и ответил:
– Нам понадобятся те, кто понесет послание о переговорах светлым. Не ты же сама туда отправишься? Последним шансом ордена избавиться от нас был Чистый Свет. Теперь от организации мало что осталось. Им ничего иного не останется, кроме как выслушать нас и согласиться на встречу.
– Сомнительно весьма, что от переговоров выйдет толк, – по своему обыкновению, Оуэр предсказывал негативный исход.
Ладан заговорил:
– Так посчитали мы с Реннетом. Если посыльный будет кто-то из нас, он может и не добраться до Азранна. В Ордене сейчас немало тех, кто открыто выступает за продолжение войны и полное уничтожение врага. Они всеми силами стараются пресечь на корню все шансы на мирные переговоры.
– Как у вас все продумано, – Валент похлопала Реннета по плечу. – Только не называй свой откровенный шантаж мирными переговорами, сопляк.
– Раздражаешь, – скрипнул зубами тот и продолжил: – Катарина влезет в головы этим двум идиотам, чтобы мы смогли убедиться в их лояльности к правящей верхушке Светлых. В случае необходимости можно будет внушить им доставить послание ценой собственных жизней, хотя я предпочел бы убеждение через уговоры.
– А? Разве внушение не надежнее, чем уговоры?
– Нет. С недавних пор светлые научились распознавать человека со свободной волей от того, кому что-то внушили. Вмешательство в сознание могут обнаружить и в таком случае…
– …Послание не сочтут нужным даже обдумывать, – закончил за него сероброволосый маг. – Чувствую, переговоры станут для всех нас самым тяжелым испытанием.
Гончие и два оставшихся лидера союзных кланов согласились с этим. Ливада уточнила, кому именно из светлых будет адресовано послание? Лидеру Правящего клана? И на этот вопрос Реннет не стал отвечать сразу, а размышлял некоторое время.
– Если честно, сложно сказать, кому из высшего руководства Света надо отдавать предпочтение. До сих пор мой выбор останавливался на заместителе архимага. По слухам он не приверженец тотального контроля или превосходства наций. Говорят даже, что именно он был автором реформы по сближению людей и магов, которая провалилась с началом Третьей Войны.
– Вот как. Полагаю, если встреча и состоится, на него заявятся отнюдь не сами лидеры орденов. Меры предосторожности предпримут наивысшие.
После слово взял Кром. Он с самого начала выглядел сильно сомневающимся в успехе плана, не смотря на то, через что они прошли.
– Самое важное – это мы с вами. С потерями более сотни магов, мы стали слабым звеном собственного же плана. И пусть количество с качеством путать нельзя, охотники потеряют влияние, добытое столькими смертями. Тридцать магов никто даже в расчет брать не будет. Нашу слабость Светлые узнают от того же посланника, которому мы поручаем доставить требование.
Мечник был прав, с какой стороны ни посмотри, а Реннет укорил себя за такой очевидный промах. Они сейчас оказались перед проблемой, с которой будет сложно справиться за столь короткий срок, что имелся в запасе. Переговоры планировалось назначить до того как Армия Ночи решит нанести основной удар.
– Думаю, наши ответы очевидны. Нужно соврать, – произнес Лангиниус.
– Но врать надо с умом, – добавила Катарина.
В итоге, после недолгих споров, было решено написать предложение переговоров не только от лица Гончих с охотниками, а еще от дьюраров и таинственной организации Искры. В первом случае их мог выручить Лангиниус. Конечно, в собственной стране он ничего не решал, однако подпись на родном языке от лица правителя поставить мог. Об искре вообще никто толком ничего не знал, так что проверить у светлых не получится. В конце концов, они с темными и светлыми сражаться не собирались. Достаточно было выманить их на разговор.
Любопытная Валент задала вопрос хищнику:
– Каким преступлением, по степени тяжести, считается подделка подписи вашего правителя и последующее использование его имени в переговорах?
Реннет, случайно услышав ее, усмехнулся в душе. Правитель всегда представляет собой страну, города, людей, каким бы сам при этом не был. Ему доставалось право говорить от имени всех. Использовать имя правителя в собственных целях равнозначно покушению на престол. Наемница получила ожидаемый ответ.
– Тяжелейшим, – сказал дьюрар, сверкнув клыками. – Головы лишиться могу не только я один, но и вся моя родня на три поколения.
– Ага, сразу просматривается прогрессивное и свободное мышление, – съязвил Кром.
Как и было обговорено, Катарина проверила сознания обоих пленных магов. По итогам она сообщила, что проблем возникнуть не должно. После уже за дело взялись Кассандра из Гончих, Ливада из нейтральных кланов Империи.
С каждым посланником разговаривали по отдельности и впоследствии планировалось послать их по разным маршрутом в разное время. Опять же, делалось так в целях предосторожности. Если один вдруг не донесет послание, по тем или и иным причинам, то остается надежда в лице второго. Кроме того, готовились послать пару охотников в Азранн, на самый крайний случай. Вопрос с посланиями враждующим сторонам был сейчас в приоритете, так как именно от этого зависело будущее перемирия.
Однако, не смотря на завершающие план шаги, проблема с количеством оставшихся магов оставалась неразрешенной. Новых союзников необходимо найти любой ценой.
К худу или к добру, госпожа Удача, до нынешнего времени относящаяся к их предприятию противоречиво, наконец повернулась лицом. Во всяком случае, так думали поначалу.
С помощью магов земляной стихии похоронив погибших охотников под слоем почвы, отряд двинулся вперед. И вот тогда Реннет почувствовал приближение нового источника магии, всего одного. И будто бы зная, куда держит путь их отряд, он шел наперерез.
Панику поднимать не стали, в виду того, что маг был одиночкой и к числу драконов не принадлежал. Скорость передвижения не замедлилась, но к неожиданностям приготовились основательно.
Едва завидев, кто к ним приближается, Реннет вопросительно взглянул на некроманта Селлон. Та быстро догадалась, что он хотел узнать. Одного взгляда на внешность незнакомца хватало, чтобы заподозрить неладное.
– Он не мертвец, – сообщила девушка.
Да, тот человек и правда смахивал на настоящего живого мертвеца: черные круги под глазами, мертвенно-серая кожа, потухшие глаза и угловатость движений говорили сами за себя. Кроме прочего, на нем была одежда блеклого красно-бурого оттенка, местами полуистлевшая. Ну точно только что поднятый с погоста мертвец. Поэтому Реннет не сразу поверил Селлон, утверждавшей обратное.
– Это он, мне кажется! – внезапно Катарина придвинулась к юноше.
– О ком ты? – не понял тот сразу.
– Помнишь, рассказывала о группе странных магов, прикрывших тебя, меня и Клесс во время схватки с подручными Гелиоса? Он очень похож на одного из них, вот только в лицо не вспомню.
Если честно, произошло столько всего, что юноша успел позабыть этот инцидент. Тем более сам он на тот момент оставался в состоянии глубокой комы. Из слов Катарины, тогда эти странные маги пришли якобы переговорить с лидером Гончих. Но узнав, что разговора не будет, просто ушли, ничего толком не объяснив.
И теперь один из них стоял перед ним. С чем он пришел к охотникам, с какими мотивами, пока никто не знал. Даже не взирая на то, что они спасли ему и Валент жизнь, доверия к ним Реннет не испытывал. Некоторые могут и не на такое пойти, чтобы потом использовать чувство благодарности в собственных целях. В бескорыстную доброту он не верил.
– Приветствую! – произнес незнакомец. В его низком голосе чувствовались странные нотки, если не сказать дефекты.
– Чем могу помочь? – спросил у него Реннет, не теряя время, хотя помогать кому бы то ни было в его планы не входило.
Маг изобразил на лице нечто вроде искаженной улыбки.
– Ренегат из Гончих, как я понимаю?
– Предположим, ты не ошибся. Быть может, назовешься сам?
– Конечно, – вежливо кивнул тот. – Меня зовут Лакаст, старший офицер Инвизии.
«Первый раз слышу такое название. Это клан такой? Или же просто отряд? Если последнее, то ничего удивительного. Их всегда было много и названия один чуднее другого», – размышлял юноша.
По левую руку от себя он услышал бормотание колдуна Оуэра. Он раз за разом повторял слово, словно молитву читал. Реннет с долей раздражения осведомился:
– Знакомо?
– Да, название определенно знакомое, но никак не получается вспомнить, где слышал. Что-то связанное с прошлой эпохой, кажется.
Юноша понял, что ничего путного от него не добьется. Он снова обернулся к магу, назвавшемуся Лакастом. Судя по ауре, тоже немного странно выглядящей, тот был боевым магом земляной стихии.
– Итак, Лакаст, что привело тебя к нам?
– Сотрудничество между Гончими и Инвизией. Мы желаем вмешаться в войну, заручившись поддержкой охотников. К сожалению прошло очень много лет и все связи, что мы имели ранее, уже потеряны.
Юноша старательно вслушался в каждое произнесенное магом слово, а затем кивнул.
– Нас это заинтересовать может. Но что с подробностями? Какого рода сотрудничества вы добиваетесь?
– На удивление прямой ответ, – усмехнулся тот, и жест опять вышел довольно странным. – За подробностями лучше стоит обратиться к нашему лидеру…
Реннет как будто вовсе не слушал его, продолжая размышлять вслух:
– Вы прибыли сюда именно сейчас не из случайности. В совпадения такого рода я не верю. При других обстоятельствах охотники могли бы позволить себе отказаться, но нынешнее положение делает нас более общительными. Момент подгадали удачнее некуда.
– Да, вы совершенно правы, – стер с лица дружелюбную улыбку Лакаст, вмиг посерьезнев. – Условия выбирались осознанно, так как сотрудничество с вами слишком важно для нас. Промахи недопустимы. Хотя это не основная причина того, почему мы дали о себе знать лишь сейчас, – поправился он. – Мы сами были не готовы действовать.
– А еще я заметил, что один из драконов, идущих по наши души, вдруг куда-то запропастился. Не утверждаю наверняка, но предполагаю, это снова ваших рук дело. Драконы сами по себе не теряются.
Маг снова кивнул.
– Чисто из любопытства, вы убили его? – спросил Реннет.
– Не столь важно, что именно с ним случилось. Но если желаете знать… нет, его просто задержали. Незачем раньше времени добивать столь сильного противника, как Светлый Орден.
«Задержали, говоришь? Раз у вас получилось провернуть такое с драконом ветра, талантливыми бойцами вы явно не обделены».
Вслух же он сказал:
– Мы можем вас выслушать, учитывая нынешние обстоятельства. Быть может, разговоры принесут хорошие плоды.
– Рад слышать, – вежливо поклонился тот.

 

Назад: Глава 28 Рождение и воскрешение Призрака
Дальше: Глава 30 Выжившие