Книга: Там, где мы служили. Главы 6-14. Эпилог.

Назад: Верещагин Олег Николаевич Там, где мы служили. Книга вторая.

Глава 6.

ПО СВЕЖЕМУ СЛЕДУ.

Там
Везде шаги
И голоса,
Чудные огонечки по болотам...
Тени
По ночам
Тебе поют,
Как будто просят и хотят чего-то...

Игорь Растеряев.
Георгиевская ленточка.

Спор шел о боевых искусствах.

Снаружи лил и лил холодный дождь, и делать было совершенно нечего. Только что пообедали; однако ложиться спать было просто противно, последние три дня характеризовались страшным бездельем и все выспались под завязку и даже в запас.

Иоганн и Жозеф отстаивали чистый саватт, Эрих и Андрей - СБС, Дик - ланкаширский бокс. Девушки, похмыкивая при особо "упертых" репликах, играли в шахматы. Густав, у которого появилась идиотская привычка лежать, глядя на всех пустыми глазами, этим и занимался. Джек решал тактическую задачу в растрепанном номере "Штурмовика" - просто чтобы чем-то занять голову. Ник, сидя на кровати, с интересом вслушивался в спор, но не вмешивался - он вообще был тихим, застенчивым парнишкой, легко краснел и нажил себе за короткий срок стойкого недоброжелателя - Эриха, который при любом удобном и неудобном случае сравнивал канадца с Ласло. Конечно, в пользу последнего.

Спор между тем перешел в стадию воинствующих, но бездоказательных аргументов по типу: " - Не свисти! - Да сам не свисти!"

- Может, схватимся?! - предложил вышедший из себя (ого!) Иоганн. Андрей, Эрих и Дик дружно захохотали.

- Да тебя нужно тараном бить, - ухмыльнулся Андрей. - И то особенно большим. С бронзовой оковкой.

- Да ла-адно, - протянул швейцарец. - Признайся лучше сразу, что вся эта ваша синтетическая муть никуда не годится, и все.

- Нет, ты правда предложил, - обиженно сказал Эрих. - Тут же явно изначальное неравенство... У тебя потенциал выше, чем у нас троих вместе взятых, ясно же, что ты просто силой задавишь. Но это ничего не доказывает!

Иоганн сделал в ответ оскорбительный жест с полупохабным смыслом. Андрей засопел рассерженно. Дик усмехнулся и уставился в пол. Эрих оскалился.

- А давай со мной, - предложил...

...Ник?!

Да, Ник. Канадец уже стоял на ногах и обращался явно к Эриху.

- С тобой? - Эрих сморщил нос, показывая, как ему весело, но холодные светлые глаза оценивающе пробежали по фигуре Ника.

Ник был крепко сбит, отлично сложен... но на два года младше и на десяток килограммов легче атлета-германца. Так что его предложение казалось глуповатым приглашением к избиению. Даже если у него хорошие навыки в рукопашке - Эрих с его военным опытом просто-напросто измолотит Ника, и это понимали все.

- По-моему, не стоит. - осторожно сказал Андрей.

- Нет, мне серьезно хочется, - настаивал Ник.

- Я тоже не против, - процедил Эрих, вставая со стула, на котором сидел верхом. - Но учти - у меня разряд. И это не подарок к дате.

- Ничего, - канадец улыбнулся и абсолютно мальчишеским жестом почесал нос.

Джек отложил журнал.

Девчонки прекратили игру.

Эрих бросил взгляд на Иоганна. Швейцарец пожал плечами:

- Не вздумай его убить.

Это было сказано - Эриху. Но откликнулся - Ник:

- Не беспокойтесь, товарищ сержант, я его пощажу, - сказал он совершенно серьезно.

- Готовься лечь в госпиталь, - Эрих снял куртку и бросил ее на кровать. Ник, пожав плечами, снял свою и аккуратно повесил на угол стола. Потом принял ланкаширскую стойку.

Брови Эриха слегка шевельнулись, и он тоже встал в стойку. Ник затанцевал - легко ныряя корпусом вправо-влево... Эрих стремительно сдвинулся ему навстречу и неуловимо-быстрым движением выкинул ногу, целя в коленный сустав - низкое заднее шассе, удар, чреватый травмой даже при несильном нанесении...

...Что произошло - Джек не понял. Похоже, никто не понял. Просто Эрих лежал на полу, разбросав руки, а Ник шлепнул кулаком о кулак и шагнул в сторону. Застенчиво улыбнулся:

- Все.

- Не понял, - среди общей тишины выразил общие же ощущения Андрей. Сорвался со своего места, подскочил к Эриху и помог ему сесть. Немец норовил завалиться в сторону и упорно рассматривал свой пах, причем глаза у него съезжались к переносице. - Это как?

- Ногой, - охотно пояснил Ник. - Фронт-хай-кик в лоб. Я его не очень сильно ударил.

- Так, - Иоганн встал, расстегивая куртку. - А со мной можешь?

Ник чуть нахмурился. Кивнул:

- Я попробую, товарищ сержант.

Джек в который раз поразился. Иоганн весил - в девятнадцать лет! - не меньше двухсот фунтов, походил на отлитую из бронзы статую, но при этом двигался легко и неслышно, будто кот. Словно пробуя пол блиндажа носками сапог, он прошел по дуге, обогнул стол. Ник, вновь принявший стойку, теперь держал кулаки выше и посматривал настороженно - швейцарец его явно впечатлил.

Иоганн чуть вытянул расслабленные руки с расставленными пальцами - в стойке, похожей на фехтовальную. Джек почти ничего не знал о саватт-франкомбе. В конфедеративные Роты брали тех, кто уже занимался "на гражданке" хотя бы одним боевым единоборством - как правило, ланкаширским боксом или СБС - и рукопашному бою без оружия практически не учили, хотя всячески поощряли самостоятельные занятия и спарринги. Джеку приходилось схватываться со многими рукопашниками, но он все равно с интересом наблюдал за сержантом и тихим новичком.

Иоганн ударил - ребром ладони в голову и, предугадав уклон, пнул Ника пяткой в пах. Но тот высоко подпрыгнул и, приземляясь, ударил Иоганна, балансировавшего на одной ноге, по колену ребром стопы - прямым в грудь - прямым в плечо.

Швейцарец непроизвольно охнул, потерял равновесие, тяжело встав, чтобы не упасть, на левую ногу - и подавшись вперед. Ник скользнул вправо - теперь Джек увидел, как мелькнула его правая нога и опустилась, грубо говоря, на загривок сержанта. Иоганн не упал, но уронил руки - и Ник нанес ему сдвоенный хук: правой под вздох, левой - в скулу.

- Ххак, ххак! - послышались выдохи канадца.

Иоганн рухнул на пол правым плечом вперед.

- Ой, йо-о... - охнул кто-то - и стало очень тихо.

Иоганн сел почти сразу. Брови Ника подпрыгнули, он облизнул губы, и он изумленно протянул:

- Нуууу... вот это ло-об...

Так - сидя - Иоганн захохотал. К нему почти сразу присоединились и все остальные, Дик стукнул Ника между лопаток кулаком, тот отпихнулся локтем...

- Ник, - Иоганн встал и серьезно посмотрел в глаза канадцу, - я так и не понял - это что?

- Это не ланкаширский стиль, - со знанием дела сказал Джек, вдруг ощутив - впервые за долгие недели! - настоящий интерес хоть к чему-то. - Что это, канак ?

- Я думал, что не свалю, - признался Ник. - По вам бить, товарищ сержант...

- "По тебе". Давай на "ты", - Иоганн ткнул пулеметчика в плечо, и тот кивнул:

- Ну... то есть - по тебе бить, как по стальной болванке.

- Так что это? - нетерпеливо спросил Иоганн снова. - Секрет, что ли, какой?

- Меня дед научил, - сказал Ник, опускаясь на стул и потирая кулаки. - Он...

Ник не стал договаривать. А Дик совершенно неожиданно рухнула на колени перед канадцем:

- Продаю тебе свою душу, - истово пообещал новозеландец. - Научи. Просите все! На колени! - завопил он - почти всерьез.

Практически все отделение повалилось на колени и поползло к Нику, оглашая воздух воплями:

- Заставь за себя богам молить...

- Просвети, милааааай!..

- Хочешь, я буду твой автомат языком вылизывать?!

- Сапог, дайте сапог поцеловать...

- Да ну вас всех! - засмеялся Ник. - Ну, если хотите, я научу, пожалуйста... Что сам умею, конечно...

... - Почему так тихо?

Сидя в трусах за столом, Андрей ел ананасы из банки. Вопрос Анны, разувавшейся, сидя на кровати, русский проигнорировал. Зато ответил - весьма задумчиво - уже лежавший в постели Дик:

- Все наши патрули отозваны. Патрулируют партизаны и стрелки.

- А соседи? - насторожился Эрих.

- Тоже сидят по лагерям.

- Ребята, - Анна поставила сапог к сапогу, - может, это наступление?

- Нам не доложат, - усмехнулся Дик. - Ладно, спокойной ночи, детки. Пусть каждому приснится то, чего он больше всего хочет...

- Ты чего хочешь, Джек? - спросил Андрей, бросая опустошенную банку в мусорку.

- Найти Визена, - мрачно и спокойно ответил Джек. Русский длинно присвистнул:

- Да, хороший будет сон... А я хочу увидеть красивую девчонку...

- Для этого тебе не обязательно засыпать. Посмотри воооон туда, - захихикал Жозеф. - А я хочу увидеть красивого...

- ...мальчонку, - заключил Андрей обиженно. - Лет двенадцати, желательно в полупрозрачной ночнушке и в соблазнительной позе.

- Я давал повод?! - кажется, тоже всерьез разозлился Жозеф. Но Иоганн гаркнул:

- Спасть! Всем! Хоть бы немного помолчали!

- Помолчим, нам не трудно, - с готовностью согласился Андрей.

Джек повернулся удобней и подтянул одеяло.

- Всем спокойной ночи, - Андрей погасил лампу. Стало темно, лишь таинственно мерцали там и сям огоньки лежащих часов.

- Спать, - тихо сказал одному себе Джек.

2.

Он проснулся от сильного, тянущего, беспокойного ожидания. Все еще не открывая глаз, поднес руку к лицу и посмотрел. Было два часа ночи.

Несколько секунд Джек лежал, вглядываясь и вслушиваясь в темноту, наполненную дыханием товарищей. Потом решительно соскочил вниз.

- Не спишь? - послышался немедленно голос Дика.

- Ага, - шепнул Джек.

- Ну давай одеваться, - вздохнул новозеландец.

- Давайте, - тоже ничуть не заспанным голосом согласился из темноты Эрих.

Кто-то зажег лампу. Все начали сосредоточенно одеваться, при этом ни слова не говоря друг другу. Казалось, что всем и все уже ясно - хотя Джек, если честно, не понимал, почему снаряжается.

И вот тут наступил момент - Джек его хорошо запомнил! - когда все, находившиеся в блиндаже, как один, подняли головы и застыли.

В ту же секунду послышался вой сирены. Нарастая, взвинчиваясь, он оборвался - и возник вновь.

- Началось, - сказал Иоганн, затягивая ремень шлема.

- Внимание! - ожил селектор. - Построение на аэродроме! Двойной боекомплект! Керамические вкладыши! Рюкзаки - оставить!

- Построение снаружи - разойдись! - скомандовал Иоганн, внезапно охрипнув...

...На аэродроме Джек не был с тех пор, как прибыл в лагерь. Лежала темнота, мелькали огни, слышался слитный топот ног, шум дыхания, резкие команды. Впечатление было такое, что на поле выходят несколько сотен человек.

Впереди горели прожектора, освещая двугорбые туши Ка-300, стоявшие в шахматном порядке, около них замерли экипажи в бронекостюмах. Дальше виднелись ширококрылые, короткие тени планеров, и сердце Джека ухнуло вниз. Он все понял.

- Рота, становись!

- Сюда, сюда, быстрей...

- Не лезь, зубы вышибу!..

- Отделение - ко мне!..

Джек сообразил, что на поле на самом деле строятся все три ударных роты. Сержанты быстро равняли ряды, занимали свои места на флангах отделений. Подбежал Фишер, ничего не сказал, только дернул головой.

- Взвод - смирно! - крикнул Иоганн. - Товарищ лейтенант...

- Вольно.

- Взвод - вольно! Второе ударное готово!

- Первое ударное готово! - отчеканил Мальвони.

- Третье ударное готово! - доложил командир заново сформированного отделения Рышарт Левинский.

- Спокойно, ребята, - добавил Фишер и, поведя плечами, занял свое место.

Капитан Мажняк пробежал вдоль строя, на ходу принимая рапорты лейтенантов. Потом скомандовал:

- Рота - смирно!

- Взвод - смирно! - продублировал в свой черед Фишер.

Прожектора вспыхнули ярче. Джек вскинул подбородок, кося взглядом по сторонам. То, что он увидел, наполнило сердце юноши гордостью. Тело напружинилось. Слева и справа строгими квадратами застыли восемьсот человек. В полной форме, с оружием. Ударная сила 10-й сводной конфедеративной дивизии. Молодая кровь Земли.

Генерал-майор Бачурин появился из-за вертолетов вы окружении офицеров штаба и охраны. Невысокий, но кряжистый, командир дивизии взмахом ладони прервал рапорт дежурного капитана и встал перед центром строя. Обвел его взглядом из-под шлема.

- Солдаты! - голос генерала оказался хриплым, но сильным, мощным даже. - Долгожданный час настал! Вслед за другими фронтами двинулся и наш - гнать врага к ядреной матери! - взмах узловатого кулака. - Через три минуты начнется артиллерийская и авиационная подготовка, после чего - штурм... - Бачурин перевел дыхание. - Не буду вас обманывать. По данным разведки, оборона противника сильна и продуманна - у этой сволочи найдется, чем нас встретить. Поэтому вашим ротам ставится задача - сразу после огневой подготовки высадиться на передовой рубеж обороны противника, захватить его и удержать до подхода стрелковых рот и частей поддержки... Я знаю, - генерал снова повысил голос, - что посылаю вас в пекло, на смерть, сынки! Я знаю, что это трудное, смертельно опасное задание... Но все мы - еще и сыновья, и дочери земли нашей, а какой сын, какая дочь не бросятся на защиту матери?! Это задание - честь для нас. Я говорю - "для нас" - потому что я иду с вами. Это то, что я обязан сделать, как ваш командир, посылая вас в такое дело. Я буду с вами.

- Ура! - прокатилось по строю спонтанно, сперва разрозненно, но потом все слитней и громче. - Уррааа!! Урррраааааа!!!

- Ура! - кричал вместе со всеми Джек. Он достаточно хорошо понял, что им предстоит, он ощущал страх - но это чувство полностью забивалось смесью гордости и возбуждения. Они - войска первого удара. Они идут делать то, для чего их готовили.

- "Волгоград", "Мертвая Голова" - десант! "Эдельвейс" - планеры! Вперед, волки! Вперед!..

... "Вагон" внутри был гулким, как барабан. Подхватив с откидной скамьи парашют, Джек забросил его за спину, защелкал креплениями. Сесть он не успел - горизонт вдруг лопнул огненными трещинами, рев и грохот затопили все вокруг.

Начался обстрел холмов. Тонны начиненного взрывчаткой металла взвивались в воздух и рушились в сорока километрах отсюда - били двадцать пять орудий и столько же реактивных залповых систем...

- Все, - Фишер уселся в хвосте. - Можно поспать.

Салон сдержанно засмеялся. Пилот, выглянув из кабины, демонстративно достал фляжку, свинтил колпачок лихим ударом ладони, поболтал, глотнул и, хэкнув, спросил зловеще:

- Ну че, никто не хочет? - после чего, глотнув еще раз, добавил с усмешкой: - Ну че, смертнички? Поехали?

- Мазл! - махнул рукой Фишер.

Винты завыли, и "вагон" с погашенными огнями оторвался от земли.

- Смотрите, там все горит! - крикнул один из ребят, сидевших у двери. Все потянули шеи, заглядывая наружу, кто где мог.

В самом деле, далеко впереди пульсировало и шевелилось море огня. Туда, в него, неслись и неслись огненные стрелы - и сверху в это море тоже сыпался и лился огонь. Это били вертолеты.

Штурмовики летели в ад, чтобы, высадившись, овладеть им. Где-то внизу тянулась земля, махди в умирающих деревнях, проснувшись, с ужасом смотрели сейчас вверх, гадая - не настал ли окончательный, уже не снежный, а огненный конец света? Прислушивались к вою винтов и реву проходящих между холмами колонн.

"Вагоны" летели высоко, над плоскостью огня. Пятнадцать Ка-300 и столько же планеров на буксире. В огонь летели юные, одетые в форму, затянутые в броню - так слабо защищающую от смертоносного металла...

- Андрюшка, - почти жалобно попросил Юрка из 1-го, - спой.

Андрей посмотрел вокруг. Кивнул. и в черном салоне летящего в бой вертолета зазвучала негромкая песня:

- Сбивая черным сапогом
С травы прозрачную росу,
Ночным дозором мы идем -
И каждый смотрит в тишину,
И каждый думает о том,
Что дома ждут и письма пишут:
"Любимый, милый, дорогой,
Тебя люблю, тебя я вижу..."

...Вертолеты влетели в ад. Кругом все горело. Горело небо. Горела земля внизу. В отсветах пламени мелькали узкие силуэты "хенгистов", поливающих землю огнем с виражей. Оттуда же в небо взмывали, скрещивались трассы, выпрыгивали на огненных хвостах ракеты...

- Ну, - шевельнулся Фишер, - вот и прилетели. Внизу собираемся по сигналу "естердей", - "вагон" содрогнулся. - Вот и планер пошел.

Черная тень удалялась вниз и в сторону. И вдруг - вспыхнула. На фоне огненного клуба возник и начетверо переломился, рассыпая темные фигурки, черный крест.

- В нас должны были... - выдохнул кто-то.

На глазах Джека загорелся и пошел куда-то назад соседний "вагон". Но подумать об этом он уже не успел - зеленый огонек над входом в пилотскую кабину сменился алым. "У-ук, у-ук, у-ук!" - загудел сигнал.

- Пошли, - с этим словом Фишер первым вывалился в дверь.

Джек совершил двенадцать прыжков днем и два ночью - еще в лагере. Ему это было не в новинку. В новинку - в жуткую - было прыгать в такую ночь. Пронизанную огнем, полет в которой должен был завершиться на враждебной земле.

Выпрыгивали через обе двери. Ник успел сказать:

- Внизу не ищем друг друга, идем к Фишеру.

Джек сделал пальцами "о'кэй" и выпал наружу...

...Воздух ударил его в грудь и развернул звездой. В черно-огненной холодной смеси, казалось, вообще нет движения. Но Джек понимал, что летит к земле - летит с головокружительной быстротой - и рука сама потянулась к кольцу...

Слева развернулся купол - у кого-то сдали нервы. Джек с ужасом увидел подскочившую на стропах фигуру... но уже в следующий миг черная ткань купола вспыхнула яркой, мгновенной свечой, исчезла - и Джек невольно проводил взглядом летящий к земле силуэт. Штурмовик в полете молча и яростно рвал на себе пилему РЖ, словно ища новое кольцо - охваченный томительным ужасом последних секунд.

Справа мимо пролетел еще кто-то - совсем рядом, летел странно, кувыркаясь, и Джек сперва не сообразил, что это с парнем - но тут на шлем, лицо и спину юноши плеснуло горячим, он увидел, что за падающим тянутся длинные струи крови. Убит еще в полете, еще до рывка за кольцо...

"Пора!" - вылетел в мозгу предохранитель, и Джек, рванув кольцо, вскинул руки вверх...

...Десант вступает в бой еще в воздухе. И на земле сразу же оказывается в окружении - то есть, в той ситуации, когда "нормальный солдат" уже невольно задумывается о поражении. Очереди - внизу, гранаты - вниз. Ты натянут струной своих строп. Ты - нерв. Если парашют донесет тебя на землю - это не конец, это - начало боя. А кто-то упадет уже трупом, и купол накроет его, как черный саван. А кто-то просто грохнется с неба - еще живой, вмявшись в землю, раскидав руки в последнем объятье... А кто-то влетит в огонь или на оскал жадно поднятых вверх штыков, до последнего стреляя, стреляя, стреляя в осатанении, не думая ни о чем, кроме боя...

Десантник не знает, что будет с ним - не знает. Едва шагнет за обрез люка. И страха не испытывает тоже - только лихорадочный подъем. И, если умирает - не успевает понять, что умер...

ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ:

СОЛДАТСКАЯ ПЕСНЯ СЕРЫХ ВОЙН

(Основа: МИХАИЛ АНЧАРОВ. ДЕСАНТ)

Парашюты рванулись
И приняли вес.
Земля колыхнулась едва.
Падают вниз
"Волгоград", "Эдельвейс"
И "Мертвая Голова".
Автоматы выли,
Как суки в мороз;
Пулеметы били в упор.
И мертвое солнце
На стропах берез
Мешало вести разговор.
И сказал Господь:
-Эй, ключари,
Отворите ворота в Сад!
Даю команду
От зари до зари
В рай пропускать десант.
И сказал Господь:
-Это Ласло летит,
Десантников капитан.
Череп пробит,
Парашют пробит,
В крови его автомат.
Он врагам отомстил
И лег у реки,
Уронив на камни висок.
И звезды гасли,
Как угольки
И падали на песок.
Он грешниц любил,
А они - его,
И грешником был он сам.
Но где ж ты святого
Найдешь того,
Чтобы пошел в десант?
Так отдай же, Георгий,
Знамя свое,
Серебряные стремена.
Пока Этот парень
Держит копье
На свете стоит тишина.
Бой отгремел...
Но невеста не спит -
Счет потеряла дням,
И мирное солнце
Топочет в зенит
Подковою по камням...

3.

Парашют донес Джека на щемлю живым...

Юноша сумел устоять на ногах, хотя купол сильно рванул его в сторону. Все кругом горело, и это не было преувеличением. В сотне метров бил в небо фонтан огня, закрученный спиралью - он озарял все вокруг изменчивым, зловещим светом. Грохот стрельбы, взрывы и крики, окутывали разрушенные позиции, как облако. Вывороченные груды земли мешались со щепой бревен, разбросанными мешками, кусками бетона, мотками проволоки, трупами, оружием, техникой, слизистыми комьями внутренностей.

Защелку парашюта заело, а на Джека уже бежал, замахиваясь чем-то вроде серпа, махди. Юноша расстрелял его из автомата с расстояния в несколько шагов и, выхватив тесак, перерезал лямки. Рация у него была включена - но из нее несло такой трескучей мешаниной, что Джек сомневался - сможет ли он услышать в этой каше "естердей".

Оглушенные и сбитые с толку обстрелом и налетом, враги, тем не менее, вовсе не были деморализованы. Значительная часть укреплений уцелела, и они решили дать отпор десанту, отбить, блокировать, либо уничтожить его. Планеры, бесшумно падавшие с неба, оказались, правда, полной неожиданностью, и десантники, врываясь в укрепление или траншею, тут же выбрасывали алый флажок Рот - такие были розданы всем отделениям - чтобы товарищи, не дай Солнце, не перепутали чего.

Сигнала все еще не было. И Джек подумал вдруг, что Фишер мог быть и убит. На миг его охватила паника - тем более, что рядом плавно опустился парашют, исправно принесший на землю мертвого Штефана Горалека из 1-го отделения - чеху срезало полчерепа очередью, и парашют, словно живое существо, поволок мертвое тело куда-то в сторону.

- Света ради, о небо! - крикнул Джек. Собственный голос заставил его прийти в себя и прыгнуть наконец в траншею.

Тут никого не было. Вслушиваясь, Джек перевел дух, тщетно пытаясь уловить в свистопляске эфира знакомые слова. Вместо этого он услышал совсем неподалеку истошное и вполне живое:

- Хильфэ! Хильфэ, мейне фройнде! - и то же еще на двух языках, русском и его родном английском.

Добежав до поворота траншеи, Джек пригнулся и осторожно выглянул. В него выстрелили тут же, и Джек выстрелил в ответ - удачнее, чем его противник, целившийся на уровне груди и получивший порцию свинца в живот. Перескочив через тело, Джек увидел троих штурмовиков - незнакомых - штыками и тесаками отбивавшихся от не менее чем дюжины толпой наскакивавших на них махди.

Свистнув, Джек заорал:

- Сюда, сюда! - и прыгнул на махди сзади, всадив штык одному в почку и свалив еще двоих ударом тела. В падении выставил локоть, почувствовал, как тот вошел во что-то, услышал хруст и хрип. Махди под ним дернулся и застыл. Второй успел вскочить, но Джек нанес ему круговой лоукик в бедро и, оказавшись на ногах, прикончил штыком.

Махди не ожидали, что обрушившийся на них сзади мальчишка так быстро разделается с двумя бойцами. А Джек, сообразивший, что его пока не берут в расчет, набросился на них, действуя "по-шведски" холодным оружием - автоматом со штыком в левой и тесаком острием от себя - в правой руке. Такому бою в лагерях Рот учили старательно, и результаты получались отличные - вплоть до достижения некоторыми бойцами степени высокого искусства.

Джек заколол еще одного и тяжело ранил тесаком другого, прежде чем махди сообразили, что их убивают с тыла. Некоторые повернулись, но в тесноте траншеи даже это заставило их еще больше помешать друг другу, и отбивавшиеся штурмовики тут же подкололи троих. Остальные полезли на скаты траншеи, пытаясь спастись. Джек успел полоснуть одного по ноге и, вцепившись рукой в драный ботинок второго, потянул его обратно, не вполне соображая, что делает, потому что махди, истошно завопив, звезданул его каблуком в глаз, и Джек отлетел к стене, охнув от удара. Но спастись махди не удалось. Кто-то - то ли по ошибке, то ли штурмовик - начал стрелять поверх траншеи, и вырвавшийся от Джека, взмахнув руками, как мешок рухнул обратно в траншею.

- Умеючи и черта бьют, - улыбнулся один из штурмовиков - русый парнишка, не очень высокий. Второй - лейтенант, явный немец - отдал честь:

- Вовремя подоспел, "волгоград", - сказал он.

Они пробежали до второго поворота, где уперлись в обваленный проход в блиндаж - сюда попала ракета.

- Вон там наши, - лейтенант указал на цепочку штурмовиков, перебежками поднимавшуюся по склону в сотне метров. Солдаты то прыгали в траншеи, то выскакивали из них, подбираясь к отстреливающемуся ДОТу.

- Где же мой-то взвод? - прошептал невольно Джек.

- Найдется, - оптимистично отозвался русый паренек и подмигнул. - Пошли?

Лейтенант кивнул. они выскочили из траншеи - парнишка упал почти сразу, свалился назад с разорванным пулей шлемом и простреленной головой. Джек и лейтенант прыгнули в разные стороны, и Джек тут же его потерял. Он бросился наземь и пополз, сообразив, что стрелял снайпер.

- Ну где же, где же вы, чтоб вас... - пробормотал он, вжавшись в землю за куском бетона. Словно откликаясь на его мольбу, через фон прорвался голос Фишера:

- Внимание, "Волгоград"! капитан Мажняк вышел из строя, командование принял лейтенант Фишер! "Волгоград-5", идите на сигнал!

Кто-то запел "естердей", безбожно перевирая мотив - и Джек узнал Мальвони. Облегченно вздохнув, определил направление и пополз в сторону траншеи...

...Взводы стягивались по сигналам, чтобы начать главную фазу операции. Планеристы почти все уже выполнили свою задачу - захват намеченных пунктов на господствующих высотах. Но и противник опомнился - как раз в тот момент, когда Джек спрыгнул в траншею, командование "Армии Центральной Африки" начало спешно перебрасывать войска из второй линии обороны, чтобы выбить десантников с уже захваченных ими позиций - и не допустить захвата всей первой линии; это было бы фактически крахом обороны - двадцать стрелковых и шесть танковых конфедеративных Рот, русские, англосаксы и партизаны, всего до 16 тысяч бойцов, уже подходили к заграждениям, готовясь идти дальше по проходам, размеченным заранее разведгруппами...

...В траншее были только трупы - следы обстрела и недавней схватки. Перепрыгивать через них было бесполезно, и Джек лез напрямик уже безо всякой брезгливости, держа наготове автомат.

Впереди мелькнули фигуры солдат - Джек узнал форму Рот. Несколько солдат вели огонь из автоматов, пулеметов, подствольников и трофейной скорострелки. Кто-то кричал:

- Да!.. Пару трубок!.. Скорее, мать вашу, нас же тут всего ничего!..

Один штурмовик лежал вверх лицом на дней траншеи, широко раскрыв удивленные глаза - над правым, под самой каской, чернело отверстие. Второй висел на бруствере - его голова без каски, с расколотым черепом, валялась под ногами убитого. На расстеленном куске брезента лежал, с хрипом дыша, бледный офицер с закрытыми глазами - Джек узнал командира 2-го взвода ван дер Лаара. Ноги офицера - левая, оторванная выше колена, и правая, чуть выше ступни - словно чурбаки, лежали рядом, обрубки, подтекшие кровью, перетягивали туго затянутые куски строп.

- Сержант. - позвал лейтенант. - Сержант.

Один из стрелявших, оторвавшись от пальбы, мельком взглянул на Джека и склонился над раненым.

- Слушаю, товарищ лейтенант.

- Проси минометы. Слышишь?

- Слышу, товарищ лейтенант. Будут сейчас, будут.

Ван дер Лаар медленно кивнул. позвал снова:

- Сержант.

- Слушаю, товарищ лейтенант.

- Пристрели меня.

- Да бросьте вы. Выправят вам протезы хорошие, будете польку плясать, - сержант вытер лицо рукой. - Поживете еще, дети будут... много. Чего еще-то?

- Сержант.

- Да, товарищ лейтенант.

- Или к черту, врун несчастный, - и он что-то тихо забормотал по-фризски.

Сержант выпрямился - и, вскинув к голове руки, рухнул наземь. Дернулся - из-под шлема потекла, бурля, темная кровь.

- Снайпер опять! - заорал кто-то. - Лайма, сука, ты куда смотришь?!

- Не пошел бы! - коротко огрызнулась девчонка, лежавшая за бруствером траншеи. - А! Вижу... - она умолкла, но через секунду подала голос, и в нем звучало удовлетворение: - Попала в эту сволочь.

Джек сунулся наружу - его отшвырнули с силой:

- Дулоли тэп! Куда?!

- Там мои, - Джек указал вперед. На него, перестав стрелять, уставились сразу несколько человек.

- Ты что, спятил?! - хрипло спросил капрал - постарше остальных. - Там "береты", ты не пройдешь просто.

- Как-нибудь, - пожал плечами Джек. Капрал плюнул:

- Пустите самоубийцу. Давай, я прикрою.

Джек уже наметил, куда побежит - противотанковый репер, лежащий на боку. Едва ударил автомат капрала, он выскочил наружу и побежал - низко пригнувшись, но не петля, с максимальной скоростью. Последние два метра юноша преодолел прыжком и залег за репером.

Осмотрелся. По небу, за дымами, между полосатых туч, уже проглядывали отблески утренней зари. Слева горел весь склон холма - липким, тягучим огнем напалма. Впереди, из развороченных траншей, отстреливались бандосы. Справа, среди куч земли и кусков бетона, было вроде бы пусто. Джек решил идти в обход, именно там.

- Джек!

Юноша обернулся. К нему полз, вскидывая сапогами землю, Ник. В отсветах пламени лицо канадца казалось бледным, по нему текла жидкая грязь. Ник подтягивал на ремне свой пулемет.

- Меня отнесло, - объяснил канадец, распростершись рядом и вытирая лицо рукавом. - Что творится?!

- Обычный бой, - буркнул Джек. - Что, страшно?

- Очень, - признался Ник, облизывая губы. "Он похож на брошенную винтовку, - подумал вдруг Джек, - вся в грязи, но может неожиданно выстрелить." - Наши там, дальше?

- Там, и туда мы сейчас пойдем, - процедил Джек, подобравшись. Ник кивнул, перехватил пулемет. - Бежим быстро, вон до той кучи земли. Ты стреляешь, если что, влево, я - вправо. Готов? - Ник кивнул. - Пошли!

Они вскочили и бегом бросились к цели. Джек услышал, как прогрохотал пулемет Ника, но не позволил себе даже мельком посмотреть, что там такое. Как тут же выяснилось - не зря, потому что над той самой кучей земли, к которой они ломились со всех ног, возник махди - с автоматом у плеча. Джек срубил его короткой очередью, перескочил через земляную кучу и перекатился через плечо, стреляя веером перед собой. Больше тут никого не оказалось.

Ник перелетел через кучу в прыжке, перекатился тоже, страхуя спину Джека.

- Дальше! Быстро! - Джек вскочил. Случайно его взгляд упал на часы - и сознание поразилось: с момента высадки прошло четыре минуты!

Они пробежали мимо горящего планера - переломив крылья, тот лежал в воронке, и сквозь прогоревший верх в гудящем, как печь с хорошей тягой, нутре, было видно два ряда горящих штурмовиков. Погибшие от удара о землю, они так и не выбрались наружу. Над ямой, над костром-могилой/ висел, покачиваясь на зацепившемся за торчащее крыло и уже тлеющем парашюте, еще один штурмовик - вокруг плыл запах паленого мяса. Ник дернулся к нему.

- А вдруг это наш?! - крикнул он, когда Джек рванул его за плечо:

- Конечно, наш, - англичанин дернул канадца за собой и выругался: - Да что ты... Снимут потом! А не снимут - так, может, и нас не подберут, так и сгнием где-нибудь... Впер-ред!

...Махди, сидевшие в траншее и стрелявшие в сторону штурмовиков, скапливавшихся за разбитым ДОТом, совершенно не ожидали удара с тыла. Они слышали частую пальбу минометов, видели, как обстреливают минами позиции на холме - "северяне", значит, пока не шли в атаку.

Подобравшись ближе, парни метнули в траншею по две гранаты и, лежа, открыли ураганный огонь с бруствера вниз - в тех, кто еще остался жив - потом соскочили туда сами.

- Ну как? - подмигнул Джек. Ник улыбнулся в ответ и качнул дымящимся стволом пулемета. - Ну то-то... Теперь бы еще наши нас не угрохали...

Это была вполне реальная опасность, кстати, так как штурмовики из-за ДОТа продолжали вести ответный огонь, явно не вникнув в изменение ситуации. Джек взялся за рацию, но его вопли, кажется, не воспринимались применительно к происходящему - их очевидно считали какими-то посторонними переговорами. Тогда юноша, выбравшись в стрелковую ячейку, заорал, срывая голос:

- Хва-тит! Кончай палить, здесь же свои, вот кретины! - и был тем не менее поражен, когда в ответ услышал не менее истошный хорошо узнаваемый вопль Эриха:

- Джек?! Давай сюда!

4.

Как ни странно, но все отделение было цело. Поздравить с этим никто и никого не успел - в атаку на них пошли до взвода пехоты при поддержке - мать их рогатая! - танка, в котором штурмовики оторопело опознали "центурион" незапамятных баснословных времен середины ХХ века.

- Второй раз, - Дик сплюнул. - С места не дают сдвинуться, а нам ведь туда надо! - он указал на ДОТ, расположенный на соседнем холме - оттуда вели плотный огонь по наступающим с противоположной стороны штурмовикам.

- Пулеметам - отсечь пехоту! - командовал Иоганн. - Дик, Густав, танк - на вас! Сразу после отхода противника - контратакуем по цели! - и пробормотал уже тихо: - Хватит сиднем сидеть...

Ник оказался отличным пулеметчиком. Оттопырив щеку языком изнутри, он работал совершенно спокойно и методично, водя стволом по широкой дуге - ра-аз... два-а... три-и... Под огнем "печенега", поддержанным на флангах двумя РПД, пехотинцы противника заметались и упустили танк - свое прикрытие - после чего Елена, Жозеф и Джек пустили в ход подствольники, а Иоганн - шрапнельный магазин "сайги", расстреливая залегших врагов.

Танк сделал два выстрела - один за другим и оба - по ДОТу, решив, что в нем и остановлены пулеметы. Дик выстрелил, и Жозеф прокричал восторженно:

- Брей ап!

Танк повернул влево, рыскнул вправо, выбросил клуб черного дыма и застыл, выплевывая из кормы струи пламени.

- Добей! - крикнул Иоганн. Густав выстрелил тоже, и танк окончательно скрыло облако напалмового взрыва. - Вперед! - швейцарец вскочил, перебрасывая удобней дробовик. - Вперед!

Контратаки бандиты не ожидали. Отделение ударило клином, стреляя изо всего, что могло стрелять и бросая гранаты "с выдержкой" - остатки атаковавшего взвода просто превратились в рубленое мясо. Обученные действовать, как одна рука, как один кулак, конфедеративные штурмовики "переигрывали врага на всем поле". Оборонявшие ДОТ бандиты благоглупо считали, что позади еще продолжается атака "своих", не ведая, что там уже благополучно карабкаются на склон холма "северяне".

Не добегая до траншеи, Джек выпустил в нее гранату и соскочил сразу после взрыва. Запнулся о ящик, выстрелил в поднимавшегося от стенки махди, толкнул падающее тело, всадил штык в согнутую спину целившегося в Елену... Сбоку мелькнул длинный нож в руке махди, выскочившего из капонира - Жозеф подставил ладонь и яростно заорал - клинок прорубил перчатку; Иоганн в упор выстрелил махди в живот картечью.

- Ах-х!..

- Х-ха-а!..

- А-а!..

- М-ма-а!..

Ничего членораздельного - хрип, крики, стоны. Ударом штыка в горло Джек пригвоздил к накату махди с офицерскими нашивками, замахнувшегося топором на Эриха - и штык переломился, а приклад ударил юношу в пах, и тот рухнул на дно траншеи. Махди вновь замахнулся автоматом, его глаза, большие, округлившиеся - смотрели с бессмысленной злобой, он держал автомат за ствол обеими руками, намереваясь размозжить белому голову. Ник мелькнул в прыжке над Джеком, и англичанин увидел, как от удара ногой голова махди откинулась, как капюшон, он повалился наземь, а следом за ним - Ник, свалив и начавшего было подниматься Джека. Канадца ударили по спине автоматом. "Синий берет" - не махди - замахнулся вновь, но через лежащих штурмовиков перешагнул Иоганн - оскаленный, жуткий, он ударил бандоса в лицо кулаком, того отшвырнуло в вихре брызнувшей в стороны крови, и Джек заметил, что Иоганн ударил врага все-таки не голым кулаком. Очевидно, полотно "бобра" сломалось, но осталась тяжелая рукоять с ввинченными шипами... Иоганн метнулся вперед, ударил еще раз, и череп врага раскололся пополам.

Ник с Джеком наконец распутали руки-ноги-снаряжение и поднялись. Оказалось, что рукопашная в траншее уже закончилась - но она оказалась неучтенным фактором, в ДОТе разобрались, что к чему, перетащили один из пулеметов и вовсю поливали бывшую свою траншею очередями.

- "Гочкис", вот ведь везет на старье сегодня... - прохрипел Иоганн. - У-у... Дик, достань его! Густав, тоже давай!

Граната Дика разорвалась в стене ДОТа недалеко от бойницы.

- Бинго - прокомментировал он. - Густав, поправку влево!

Поляк выпустил гранату с напалмом, но за миг до этого словно по какому-то наитию расчета "гочкис" втянулся внутрь, а за ним захлопнулась заглушка. ДОТ объяло пламя, но из него почти тут же снова загремели очереди. Густав выстрелил еще раз - и ДОТ наконец заткнулся.

- Вперед, перебежками! - Иоганн выскочил наружу и... еле успел упасть. Теперь уже ручной пулемет бил откуда-то из разбитых траншей сбоку от горящего разрушенного ДОТа.

- Херст! Херст! - открытым текстом кричала голосом Фишера рация. - Что у тебя?! Они подходят с того края, они сейчас пойдут в атаку! Бери ДОТ! Любой ценой - бери!

Все переглядывались. Ручной пулемет хлестал густыми злорадными очередями. Слышно было, как из ДОТа - с другой стороны бьют скорострелка и еще два "гочкиса", прижимая к земле атакующих по фронту парней из 6-го взвода. Там гибли ребята...

- Попробую его снять, - Анна удобней перехватила винтовку и поползла в сторону, к переплетению арматуры и проволоки; за ним высилась куча дробленого бетона.

- М-мать... - Андрей выбросился из траншеи. - Я его сделаю... - и тоже пополз - вперед, скрываясь в выемках и за кучками земли.

Но между траншее и ДОТом место было все-таки очень открытое. Слишком.

Джек видел, как в Андрея попали. Над правым бедром русского вдруг встало отчетливое облачко крови и перемолотой в пыль ткани. Андрей вскинулся, дернувшись всем телом и откатился в сторону, зажимая рану мгновенно залившейся темным ладонью. Эрих швырнул русскому трос, Андрей намотал его на кулак и предплечье и был втянут в траншею.

- Куда ты полез, идиот?! - выругался Иоганн, глядя на быстро бледнеющего русского, которого бинтовала Елена. - Где Анна?..

...Ее увидели сразу. В нелепой, почти смешной позе литовка висела на сплетении проволоки, выпустив винтовку. Из простреленной шеи через раскромсанный пулей ворот РЖ все еще текла кровь.

- Анька! - крикнула Елена, рванулась, но Эрих швырнул ее обратно:

- Стой! С ней - все, она пошла домой... - немец сплюнул. Жозеф перекрестился.

"Убита?! - ахнул Джек, холодея. - Как же так?! Не может быть!" - это была последняя связная мысль, дальше в юноше звучал сплошной вопль...

Очевидно, этот вопль заглушил не только мысли, но и страх, потому что Джек, вскочив на бруствер, бросился вперед бегом. Потом прыгнул в сторону, перекатился, отполз, снова вскочил и побежал опять.

Не больше ста метров. Стометровку он бегал в школе за одиннадцать секунд. Но здесь снаряжение и склон. Прыжок. Джек упал. Перекатился. Отполз. Кучка земли, за которой он прятался, взлетела вверх, метнулась в глаза юноше, словно живая. Действуя по наитию, Джек вскочил, побежал снова - пулемет молчал, и англичанин неожиданно увидел его совсем близко. Пулемет. И пулеметчика. Его белые от бешенства глаза. И руки, быстро заправляющие новую ленту. До них - этих рук, этих глаз - было не больше десятка метров, и пулеметчик, видя, что не успевает, привстал и схватился за кобуру на боку.

Первое, что попалось Джеку под пальцы - рукоять финки. И англичанин метнул ее - от бедра.

Один из белых, ненавидящих глаз - левый - потух. Рука пулеметчика оторвалась от кобуры, сделала несколько вялых, скребущих движений по воздуху. Когда Джек спрыгнул в воронку - махди был уже мертв.

В ДОТе открылась бронированная, посеченная осколками, дверь. Высунувшись, кто-то что-то крикнул встревоженно - и дернулся обратно, но Джек выстрелили внутрь из подствольника, в два прыжка достиг проема и вломился внутрь - где пахло порохом, бетоном, кровью и стироформом.

Он никогда бы не подумал, что ДОТы такие огромные. Трое, выскочившие из соседней комнаты (!!!), набросились на него со штыками наперевес - убить и закрыть дверь! Любой ценой! Джек отбивал удары автоматом - штык был сломан, финку он не вытащил из трупа, до тесака добраться не давали... Он мог только защищаться - не давать себя убить - не давать захлопнуть дверь. И не отступать. Статуи не отступают. Он - статуя, монумент, вросший в исщербленный бетон пола. Все.

Выскочили еще двое, державшие в руках саперные топоры. "Сейчас, - прорвалась мысль, - они меня кончат. Вот это и правда - все." Занося топор, вбок - мешал потолок - один пробивался к Джеку, отталкивая троих первых и оскалив в напряжении зубы.

- Пусти! - Джека оттолкнули. Иоганн перехватил топор уже в размахе, рванул и ударил "хозяином", не желавшим выпускать оружие, об стену. Тот даже не пискнул. Швейцарец крутнул топор, обрушив его на второго - тот подставил свое оружие и заорал, захлебнулся; удержать удар не хватило сил, руки вывернуло, полотно топора Иоганна вошло в голову до топорища... Не вырывая оружия - было некогда - Иоганн повернулся, перехватил махди, замахнувшегося на него штыком, за ствол автомата и за рванье на груди, вскинул его перед собой, как соломенное чучело, и швырнул в двоих последних. Джек даже двинуться не успел - он лишь снова поразился тому, как быстро при его росте и весе движется швейцарец. но, не шевелясь, англичанин увидел, как вторая дверь, в соседнюю комнату, откуда неслись выстрелы...

- Закрывается! - взвизгнул Джек, тыча автоматом.

Иоганн был бы очень плохим солдатом, если бы не понял сразу, что к чему. Прыгнув к двери таким прыжком, что позавидовал бы какой-нибудь кенгуру, Иоганн заклинил ее - уперся спиной в срез двери, а ногой - в косяк.

Дверь остановилась. Очевидно, у закрывавших ее солдат из расчета были под рукой только пистолеты, потому что Джек услышал заполошные частые выстрелы; Иоганн задергался всем телом, в голос ругаясь на родном языке, но с места не сдвинулся. Достаточно было кому-нибудь выстрелить в лицо, и...

Ворвавшийся в блиндаж Эрих просунул под ногой Иоганна ствол РПД:

- Химмельдоннерветтер, шшшшайзекюббель... - конец ругательства обрубила очередь. Иоганн свалился в сторону, РЖ на нем дымился, шлем - тоже. Он, оказывается, нагнул голову и сейчас мотал ею, как оглушенный на бойне бык.

- Ребра переломало... это точно... - мучительно прохрипел он. - Хелен, флажок скорее, а то нас тут сейчас свои же...

Оторвав от установленной на столе рации антенну, Елена быстро нацепила на нее алый флажок Рот и, выставив в бойницу, помахала им, а потом закрепила. Густав и Жозеф перетаскивали к противоположной бойнице скорострелку, Ник - "гочкис". Джек потащил второй. Дик помог войти в блиндаж Андрею и усадил русского на ящики. Трупы и лужи крови мешали ходить. Иоганн по рации кричал что-то веселое; Джек, выставив ствол пулемета в бойницу, увидел висящую в переплетении проволоки Анну - девушка висела так спокойно, что казалась просто-напросто частью окружающего жуткого пейзажа... А еще он увидел, что вокруг - светло. Наступил день, но необычайно чистое небо скрывали облака жирного дыма, и временами совсем темнело. Однако, картина поля боя предстала во всей своей отвратительной масштабности. Казалось, что сражавшиеся здесь существа обезумели и просто никак не могут остановиться в беспощадном, страшном, диком самоистреблении. Из тыла бандитов подходили подкрепления - но было уже поздно, потому что с другой стороны двигался вал техники - армия прошла минные поля.

Десант выполнил свою миссию...

...Без особого интереса все смотрели на идущие мимо колонны с танками во главе. Потом Эрих поднялся:

- Пошли наружу, - угрюмо сказал он, - тошно мне здесь.

- Помоги встать, - попросил Андрей, опираясь на плечо Дика. А Джек сказал:

- Схожу за Анной, - и добавил: - Ей плохо там. Одной.

* * *

"Встречное сражение окончилось нашей решительной победой. В 12.05. противник начал отступление по всему фронту, сейчас отступление переросло в бегство. Глубина нашего продвижения на 18.00. - от 10 до 80 км."

"Подразделения англо-саксонской армии вышли к берегу моря Чад, завершив рассечении бандитской армии противника надвое."

"Форт Большой Шлем" блокирован конфедеративными ротами."

""Синими беретами" брошены почти вся техника и тяжелое оружие."

"Потери десанта на 12.0 составили 211 человек убитыми и пропавшими без вести. Подсчет продолжается..."

5

Убирали трупы.

Прекратилась стрельба, и - бок о бок - непримиримые враги разыскивали раненых и оттаскивали мертвые тела. Это было необходимо, и на два часа беспощадное истребление прекратилось, словно его и не было.

Но что оно было - и что оно вот-вот должно возобновиться - помнили все. И сторонились друг друга, стараясь не замечать, даже если враг проходил рядом.

2-е сидело на краю траншеи. Все молчали в легком отупении. Иоганн чистил нож. Елена бинтовала Жозефу разрубленную ладонь. Дик, расстегнув ремень шлема, сидел, закрыв глаза, рядом с лежащей Анной... Густав равнодушно смотрел на носки сапог. Ник то и дело отпивал из фляжки и после каждого глотка опускал голову. Джек аккуратно, методично проверял и оправлял снаряжение. Эрих замер, закрыв лицо ладонями. Андрей, смоля в стиснутых зубах сигарету шипящими затяжками, осматривал простреленное бедро.

Остановившийся на противоположной стороне капитан "синих беретов" - невысокий, но крепкий, с жестким лицом - без особого интереса наблюдал за своими врагами. Все его лицо было покрыто сплошным слоем пороховой гари.

Джек перетянул плечевые крепления РЖ и поднял голову. И застыл. Потом - оттолкнулся от земли и легко перескочил траншею.

- Ты куда? - спросил тут же Иоганн.

- Сейчас... я сейчас... - почему-то косноязычно сказал Джек и поспешил за уже уходящим капитаном, вглядываясь в его спину. Наконец - позвал:

- Капитан Визен.

"Синий берет" обернулся. И Джек, будто споткнувшись, замер. И повторил - уже уверено:

- Капитан Визен.

- Да? - офицер говорил по-английски. - Что тебе нужно, белячок?

- Сказать вам пару слов, - Джеку больших усилий стоило так говорить - спокойно, без напряжения. - И потрудитесь говорить мне "вы".

- С какой стати, щенок? - презрительно спросил Визен, щурясь.

- Ах так? Хорошо, - Джек удовлетворенно кивнул. - Ну так слушай, скотина. Оч-ч-ч-чень внимательно меня слушай. Ты убил моих друзей. Ты - палач и маньяк, Визен.

- Убил твоих друзей? - Визен нахмурился, потом - рассмеялся. - Ну и ориентир! Я столько ваших укокошил, что всех и не упомнишь. Да и нет желания, если честно.

- А я тебя хорошо помню. Ма-Адир месяц назад. Я один остался жив из двенадцати наших. Ты поленился меня искать.

- А! - капитан хлопнул себя по лбу, и хорошо знакомая Джеку улыбка появилась на его губах. - Это где мои дебильчики одного вашего перед смертью опетушили... - Джек не понял этого слова, но догадался и не сдержал ненавидящей дрожи. Визен улыбнулся еще шире. - Помню... Так это, значит, я тебе подарил жизнь?

- Через две недели в нашем тылу ты убил мою девчонку, - продолжал Джек, спрятав руки за спину, чтобы Визен не видел, как пальцы сами собой сжимаются в кулаки.

- Ого! - бандос непритворно удивился. - Совпаденьице... В тебя я тогда промазал... но получилось еще лучше, я гляжу? Так я пристрелил твою сучу, трусливый щенок? Удачно.. Ну а ты чего теперь хочешь?

- Я хочу тебя убить, - сообщил Джек спокойно. - И я тебя убью.

- Ну-у... - лицо капитана стало разочарованным, - это я слышал много раз. Грозили, а потом... Они все - умерли. Я - жив. И буду жить.

- Это ненадолго. Я тебя убью. Я, Джек Брейди с Острова, отправлю тебя в ад, капитан Визен. Даже если это будет последнее, что я сделаю. Светом клянусь, Солнцем клянусь.

- Так ненавидишь?

- Ненавидеть можно человека. Человека, капитан. А ты - нет, ты не человек. Я не знаю, - очень мальчишеским жестом Джек потер нос, - не знаю, кто ты, что ты, откуда и чьим допущеньем выполз ты на свет, но вот тебе слово: я тебя убью. Жди, - и, повернувшись, пошел к траншее.

Сидевшие около нее давно смотрели на говоривших. Визен скользнув взглядом по их лицам - и вдруг заторопился прочь. Ему явно стало не по себе.

- Кто это был? - нагнав его, спросил один из бандитских офицеров, молодой лейтенант.

- Да так, - Визен повел плечами, чтобы избавиться от неприятного ощущения. Улыбнулся. - Один белячок, которого я в свое время плохо искал и который теперь поклялся меня убить. Англичанин.

- Англичанин? - нахмурился лейтенант. - Они нечасто ненавидят и редко клянутся... но ненавидят страшно и клятвы выполняют. Или погибают, стараясь выполнить.

Визен осклабился, хлопнул лейтенанта по плечу:

- Этот - погибнет...

... - Это был Визен? - спросил Дик, едва Джек, вернувшись, уселся на место. Джек кивнул. - Я так и понял. Если честно, я думал - ты его застрелишь.

- Нет, - Джек поднял на новозеландца узкие, как ножи, холодные глаза. - Нет, Дик. Он меня унизил. Если бы я сейчас выстрелил в него - это была бы просто месть, он бы погиб... и все. Ничего бы не понял. Я хочу, чтобы он сначала был побежден. Понимаешь - по-беж-ден. Он и все, что за ним стоит. Чтобы он понял: его победил - я. Иначе все бесполезно. Иначе я не хочу.

Дик прищурился.

- О-го... - медленно и с уважением сказал он. Хотел добавить еще что-то, но Иоганн внезапно подал команду:

- Отделение - смир-на!

Все вскочили. К ним подходил генерал-майор Бачурин. Правое плечо генерала было перебинтовано. Следом за командиром сводной дивизии шел Фишер - вроде бы, целый.

- Товарищ генерал-майор... - Иоганн начал рапорт, но Бачурин прервал его движением руки:

- Вольно, сержант.

- Отделение - вольно!

Бачурин внимательно оглядел лица солдат. Задержал взгляд на трупе Анны, на забинтованном бедре Андрея...

- Садитесь... Кто первым ворвался в ДОТ, сержант?

Иоганн, который так и не сел, отрапортовал:

- Рядовой Джек Брейди!

Джек вскочил и подтянулся, вздернув подбородок. Бачурин подошел совсем близко - Джек видел усталые твердые глаза, ощутил запах - обычный солдатский запах, как от любого парня из их роты... Ему вдруг стало жалко генерала - крепкого, но уже немолодого, видевшего еще Безвременье и всю жизнь провоевавшего... Трудно ему, наверное, поспевать в бою за молодыми...

...А генерал видел перед собой подтянутого мальчишку с недетскими глазами и горькой складкой между бровей, но еще совсем юными обветренными губами. И вспоминал себя в давние-давние времена, в мире, в который этот мальчишка не поверил бы, случись ему тот мир увидеть... Обычный нынешний мальчишка - солдат его дивизии. Десятки таких лежали на склонах холмов, которые он сегодня взял, успев уже доложить о победе. "Мы перед ними виноваты, - подумал генерал. - Много раз и во многом виноваты. И не оправдаться тем, что они - добровольцы, что они знали, на что идут... ничего они не могли знать!" Вспомнились погибшие сыновья, и генерал вдруг почувствовал себя старым и усталым...

... - Рядовой? - переспросил Бачурин. Покачал головой. - Ланс-капрал. Ланс-капрал Джек Брейди. Подадите мне представление, капитан.

Фишер кивнул. Джек хлопнул глазами. Фишер - капитан?! Постойте... что он сказал?!?!?! Джек облизнул губы.

- Отвечай, дурень, - напомнил Иоганн. И все, в том числе генерал-майор, добродушно заулыбались.

- Служу победе! - выкрикнул Джек. Получилось заполошно, он покраснел, но Бачурин уже отвернулся. Он заложил руки за спину... и солдаты увидели, как генерал крепко сцепил дрожащие пальцы. Бачурин осматривал холмы, где санитары уже сносили раненых и убитых к вертолетам. Трупов было много. И кое-какие просто складывали в мешки. Чтобы удобней было нести.

По частям...

- Они погибли, как подобает воинам, - генерал не поворачивался, и в его голосе не было никакой патетики. Но потом голос дрогнул: - Они не боялись смерти, потому что верили в жизнь!..

... - Поздравляю, - Дик хлопнул Джека по плечу.

- Есть с чем, - поддержал Эрих. Джек посмотрел вокруг растерянно - все были за него искренне рады, а он сам не очень-то понимал, если честно, что именно сделал.

- Ты храбрец, англичанин, - Иоганн качнул Джека за плечи, а потом вдруг стиснул и приподнял в воздух. - У-ух!

- Пусти! - рассмеялся Джек, вырываясь. Иоганн поставил его на землю и отдал честь. - Ну держитесь, рядовые! - грозно сказал Джек. Жозеф сделал вид, что очень испуган.

- Так, - Иоганн потер грудь, скривился. - Сейчас глотаем по таблеточке против страха и идем спатеньки.

- Самое то, - поддержал Дик. Джек, наконец отомкнувший от автомата обломок штыка, наклонился и взял у Анны ее штык.

- Пошли.

6.

Успех операции был полным. За двое суток линии африканских фронтов резко сдвинулись. Во многих местах противник элементарно бежал, стараясь скрыться или раствориться среди местного населения. Конкретно 10-я дивизия на 70% освободила Крэйндален, надвое раскроив противостоявшую ей группировку врага. Да и от ее пятнадцати тысяч осталась едва четверть.

Штурмовые роты теперь располагались в тылу, на захваченных позициях врага. Было объявлено пополнение, и все три роты в нем на самом деле нуждались. "Эдельвейс" потерял убитыми 85 и полностью списанными 11 человек, "Волгоград" - 77 и десять, "Мертвая Голова" - 69 и 12 человек соответственно. Однако, потери противника были гораздо больше - за двое суток "Армия Центральной Африки" потеряла половину личного состава убитыми, пленными и дезертировавшими. Самые большие потери убитыми пришлись на долю "синих беретов", и сейчас командование спешно мобилизовывало всех махди, которые могли держать оружие, с территорий, все еще подконтрольных бандитским "властям"...

...Захваченные блиндажи были не такими удобными, как покинутые за холмами, да еще и оказались повреждены, так что для налаживания нормальной жизни в них пришлось поработать. Андрей отправился в госпиталь, а Джек получил перед строем - так же, как и Жозеф - нашивку ланс-капрала с объявлением "за храбрость". Во взвод прибыл новый лейтенант по фамилии Скобенюк, встретили его настороженно, пока было неясно, что он за человек... Фишер вышел в капитаны, командовал "Волгоградом" вместо капитана Мажняка - тот погиб в начале боя.

А пополнение так и не прибывало.

* * *

Дик разбудил Джека еще затемно. Вечером юноша лег поздно и меньше всего сейчас хотел вставать. Не открывая глаз, он попросил:

- Потом, а?

Дик хмыкнул:

- Что потом?

- Все, - отрезал Джек решительно, стараясь спрятать голову под подушку - и начисто забыв, что подушки-то нет, а спит он на патронной сумке. Дик, засмеявшись, весьма бессердечно потряс его за плечо:

- Поднимайся, поднимайся. Сам, между прочим, вызывался за барахлом ехать.

- Давай днем, - предложил Джек, уже чувствуя, что сон прошел, но еще надеясь отбрыкаться.

- Давай, - покладисто согласился Дик. - Конечно, на сумке намного удобней, чем на подушке.

- Ох, - Джек сел, попытался спрыгнуть со второго яруса, забыв, что в этом блиндаже он всего один. - Ну вот зачем мне все это надо?!

- Вот потому ничего и нет, что никому ничего не надо, - поучительно заметил Дик. - Встанешь ты, наконец?!

- Встал я уже, встал... - Джек поднялся. - Ччччччерррт... где у них умывальник?

- Он пока не работает,- напомнил Дик.

- Тррррижды черт... Полей мне, пошли. Как там, снаружи?

- Дождь, - Дик был лаконичен.

- Правда, что ли? - поморщился Джек.

- Правда. Зима наступает. Снег скоро пойдет... - Дик проследил, как англичанин недовольно высовывает наружу нос. - В госпиталь к Эндрю заедем?

- Конечно... Сигарет ему надо отвезти, найдем где-нибудь по дороге.

* * *

Когда рассвело, дождь стал еще более мерзким. Правда, не похолодало ничуть, но "багги" бросало на бездорожье, мокрые холмы казались безрадостными, а люди на постах - усталыми. На бывшей нейтралке теперь располагались подтягивающиеся тылы, и трудно было поверить, что еще недавно в этих самых местах приходилось патрулировать и сражаться, что здесь погиб Ласло, погибло отделение О'Салливана... За тылами, по слухам, уже тянулись и переселенцы.

Они проехали через две деревни. Храмы Ала Шамзи, этого "властелина боли и пожирателя солнца", были сожжены, торчали сырые головешки. Жители, судя по всему, попрятались, и было ясно, что теперь их ждет одна судьба - постепенные деградация и полное вымирание.

- Дымящееся Зеркало... - задумчиво пробормотал Дик, лихо крутивший руль. Дождь хлестал по натянутым на головы капюшонам, бил в лица - пришлось натянуть очки. "Багги" ныряла в ложбины, выскакивала из них, словно подброшенная катапультой, шла юзом...

- Что? - не дослышал Джек, державшийся за каркасную трубу.

- Дымящееся Зеркало, - повторил Дик. - Все-таки странно...

- А что за Дымящееся Зеркало? - Джек вспомнил предмет, виденный на стене во вражеском блиндаже, где они тогда захватили так загадочно потом исчезнувшего бандитского командира.

- Штука такая, - довольно туманно ответил новозеландец. - Вообще, Джек, в нашем мире очень много странного осталось после Безвременья. Не разберешь даже, откуда что взялось и что какая вещь значит. А есть и такие вещи, которым, по здравому разумению, вовсе неоткуда было браться, а они - реальны.

- Что-то я не пойму, что ты говоришь, - слегка раздраженно отозвался англичанин. - И так погано, а тут еще твои загадки.

Дик хмыкнул, снова крутнул руль - "багги" околесила, подняв целую волну жидкой грязи, глубокую пенящуюся воронку.

- Многие люди - умные люди - говорят, Джек, что все, что происходило с людьми до Войны - это часть чьего-то плана. Кто-то зачищал нашу планету от нормального человечества, заменял его мутантами и моральными уродами. А когда шарахнула ядерная война - он и это попытался повернуть в свою пользу... и почти выиграл. И сейчас все еще пытается повернуть мир на свою сторону... Да не бери в голову, я с этим сам еще не разобрался. Может, если хускерлов фирдовских поспрашивать - они больше расскажут, если захотят.

- Все ты знать хочешь, - заметил Джек. Дик пожал плечами:

- Конечно. Прошлый мир, если по большому счету, погиб от невежества. Понимаешь... - "багги" перескочила еще одну выбоину, меньше, - ...люди того времени на самом деле были потрясающе невежественны. Точнее - они много знали, больше нашего во многом - и ничего не понимали... Они катастрофически не умели думать, сопоставлять знания и делать выводы. Вот скажи, тебе не кажется странным, что нашим государством, Англо-Саксонской Империей, управляет Император, а государственным строем официально назван коммунизм?

- А что тут странного? - удивился Джек.

- Ну, тебе это не кажется... - Дик подыскал слово не сразу, - ...несовместимым, что ли?

- Нет, конечно, - ответил Джек, честно поразмыслив и слизнув с губ воду. - Почему это должно быть несовместимым? Я со школы помню: власть Императора, монархия - это же политическая форма правления. А коммунизм - социально-экономическая формация. Они не пересекаются. Ну, как нам объясняли: на фундаменте стоит дом. Фундамент и стены дома - это разные вещи и в то же время одно целое. И при желании их можно менять и комбинировать. Главное, с умом.

- Ну вот, - кивнул Дик. - А в головах у людей того времени на основе их "жизненного опыта" торчал суковатый клин: Империя и коммунизм несовместимы.

- Да почему?! - возмутился и засмеялся Джек.

- А я не знаю, - пожал плечами Дик. - Нет, наверное, какие-то причины изначально для этого были. Но это были причины конкретного отрезка времени. Время менялось, и очень быстро, а клин оставался. Как молитва, смысла которой не понимают, но которую читают заученно и верят, не думая.

- Как можно верить таким вещам - не думая? - не понял англичанин. - Чему же тогда ты веришь? Откуда знаешь, что это правильно?

- И этого я не знаю, как они там обходились. Лично я думаю постоянно. Даже когда не хочу.

- И я... - вздохнул Джек. Дик продолжал:

- Их вообще очень трудно понять. Ведь были и вещи, которым верить надо просто на ощущениях. Вот ты, например, знаешь, что такое добро?

- Конечно, - уверенно ответил Джек.

- Ну, объясни, - предложил Дик. Джек несколько секунд помолчал, потом признался:

- Не могу. Но я точно знаю, что это такое.

- Вот-вот... - кивнул Дик. - А тогда люди, считавшие себя самыми умными, могли потребовать с тебя доказательств того, что ты правильно понимаешь философскую категорию, которую не можешь даже выразить словами. Понимаешь, для них добро было не ощущением, а философской категорией! Кто-то из таких ничтожеств, я читал, только фамилию не запомнил, ерничал: "Добро установить очень просто. Нужно просто собраться всем хорошим и убить всех плохих." И ему чаще всего не осмеливались ответить, что по большому счету ведь это действительно так! Не осмеливались, чтобы не быть обвиненными черт те в чем. Была такая история - во время Второй Мировой войны несколько сумасшедших надзирателей одного лагеря для пленных делали из их кожи перчатки и абажуры для ламп. Это на несколько десятилетий стало символом чудовищного зверства так называемых "тоталитарных режимов". Когда же один "деятель искусств" незадолго перед Третьей Мировой выставлял на всеобщее обозрение "скульптуры" из высушенных человеческих тел - та же самая ополоумевшая орда "разоблачителей тоталитаризма" исходила слюной от умиления по поводу "нового слова в творчестве"... Джек, не пытайся искать этому объяснений. Эти люди были тяжело и массово больны психически. Так больны, что наши ученые только-только начинают с краешку разгребать довлевшие тогда над миром проблемы - изучать их сложно, потому что часто невозможно понять мотивы поступков наших предков... И вот почему я, Джек, искренне считаю, что в тот период Землей целенаправленно руководила некая невероятно мощная и совершенно злая Сила. И она никуда не делась и сейчас, хоть и ослабела...

Дик не договорил. С вершины очередного холма он заметил отряд всадников - человек десять - галопом скакавший наперерез через пологую лощину.

- Партизаны, - бросил он. - Кажется, что-то нужно...

В самом деле, скакавший впереди партизан, встав в стременах, размахивал винтовкой. Выключив мотор, Дик позволил "баги" сползти к подножию холма.

Всадники остановились поодаль - лишь первый, махавший винтовкой, подскакал вплотную. Дик услышал, как Джек выдохнул сквозь зубы. Потом негромко сказал партизану:

- Давно не виделись.

- Ну и хвала Солнцу, - без намека на юмор ответил всадник, и Дик теперь тоже узнал партизана, с которым Джек подрался на празднике. - Надо же, а я к тебе скачу...

" Филипп... Филипп... Филипп Летчи! - вспомнил Дик, садясь в пол-оборота. - Друг старшего брата Стеллы."

- Кто убил Стеллу? - спросил Филипп с седла, не сводя глаз с Джека. Глаз пристальных и недобрых. Джек медленно пожал плечами. - Ты знаешь, - это прозвучало утверждением. Да это и было утверждением...

- Зачем тебе? - спросил Джек, разглядывая текущий с верха холма бурный серый ручей.

- Я хочу его найти и убить. Кровь за кровь.

- Ну нет, - Джек покачал головой. - Во-первых, он - мой. А во-вторых... - юноша помедлил. - Во-вторых, он тебя убьет.

Филип неожиданно оскалил зубы, как увидевший опасность зверь. Неуловимым движением вздернув коня на дыбы, прокричал:

- Это я, я его убью! Не хочешь говорить - проваливай к чертям, я узнаю сам! Пош-шел!

* * *

Сигаретами "Герцеговина-Флор" разжились у часового-фриза из английского корпуса, караулившего затянутые брезентом контейнеры. Подальше, на перекрестке дорог, дымила полевая кухня с гербом опять же англосаксонской армии. У самой дороги под раскинутым прочным тентом красивая девушка в форме стояла у здоровенной электропечки и нескольких варочных баков, посматривая по сторонам. С тента сбегали струйки воды.

- Давай заправимся, - предложил Джек. Дик мельком посмотрел на часы и кивнул.

Остановив машину на обочине, они подошли к кухне - девушка издалека рассматривала идущих парней с явным интересом.

- Добрый день, мисс, - улыбнулся Дик. - Может быть, накормите соотечественников?

Улыбнувшись в ответ, девушка ответила тоже по-английски, но с валлонским акцентом:

- Тут одна крыска на плиту запрыгнула, будете?

- Только разогрейте, - буркнул Джек, опершись на раздачу. Он все еще переживал разговор с Филиппом. Валлонка с тем же интересом посмотрела теперь уже конкретно на него:

- Почему молодой ланс такой грустный? Он хочет, чтобы я дала ему побольше кетчупа?

Джек промолчал. Девушка, пожав плечами, снова улыбнулась Дику, ловко выбросила на картонные тарелочки по две дымящихся сосиски, пшикнула кетчупом, плюхнула тушеную капусту и, достав из стерилизатора две вилки, добавила к ним на тарелки по куску серого хлеба.

- Вот, пожалуйста, приятного аппетита... - она посмотрела на небо. - Да заходите сюда, все равно же пусто пока. Чего вам на дожде мокнуть?

- Спасибо, мисс, - кивнул Дик и толкнул друга в бок: - Пошли.

Валлонка выдвинула два легких стула, и ребята, плюхнувшись на них, принялись за еду.

- Вы с фронта? - поинтересовалась девушка. Джек кивнул. Дик ответил:

- Да, проездом. А ты что тут делаешь?

- Служу. Мой парень - зенитчик в бригаде, ну а я с ним.

- Служба - не бей лежачего. Можно спать целыми днями.

- Он тоже так говорит.

- А ты откуда сама? - спросил Дик с интересом.

- А мы оба из Шарлеруа. Это поселок такой маленький.

- А-а, знаю, слышал... у нас оттуда один парень родом. Вкусно готовишь.

Девушка улыбнулась:

- Это не я, это микроволновка.

7.

Арвид Крэйн, тяжело ступая, шел мимо сложенных в ряд трупов. Их было пять. Трое раненых только что были отправлены в госпиталь, двое живых - под арест.

Билли шагал следом за отцом, придерживая палаш на бедре и глядя в землю. Он ощущал себя виноватым - и Летчи, и все остальные были из его отряда.

- Ты знал, что он собирается охотиться за этим Визеном? - не поворачиваясь, спросил Крэйн. Билли поднял голову:

- Нет. Но я все равно виноват, отец. Я командир.

- Да, - сухо подтвердил Крэйн. - Поедешь в экспедиционный корпус. Будешь заниматься закупками, пока я не сочту нужным вызвать тебя обратно, - Билли издал сдавленный звук, и Арвид, быстро обернувшись, спросил: - Что не так?

- Ничего, отец, - мальчик уже справился с собой.

- Перед этим развезешь убитых по фермам. И проследи, чтобы было сделано все необходимое для семей.

- Да, отец, - Билли провел концом длинного хлыста со стальной рукоятью по верхушкам мокрых и неярких поздних цветов, сжал губы.

- Еще. Мы меняем позиции, нас сменит скандинавский батальон англосаксонской армии.

- Они не знают местности, отец, - негромко сказал Билли. Крэйн повел плечом:

- Не важно, все самое трудное тут уже позади... Мы перебазируемся в дельту Нэйтив Северн, на границу с Йотунхеймом. Там что-то странноватое творится... - Арвид хотел еще что-то добавить, но прогудел сигнал уоки-токи, и он снял аппарат с плечевого ремня: - Да, Крэйн... Доброе... Да? Отлично... Принимай всех, у нас потери. Сколько их?.. Девяносто семь, хорошо... Да, пусть ирландцы. Предупреди всех, что мы дадим земли к востоку от Северна, там придется драться. Обрисуй ситуацию подробно...

Крэйн отошел, продолжая разговаривать. Билл, склонив голову. Внимательно вглядывался в лицо Филиппа Летчи. Снайперская пуля попала ему в левый висок и прошла насквозь. Так же были убиты и остальные...

Широко шагая, мальчик отошел туда, где его ждали с лошадьми еще двое парней из его отряда.

- Куда едем? - спросил один из них, передавая поводья Биллу. - Домой?

- К штурмовикам, - Билл легко взлетел в седло.

* * *

Водопровод наладили в день возвращения Андрея. В этот же День Жозефу исполнилось семнадцать лет, и это решено было отпраздновать, поэтому Джек не получил ни малейшего удовольствия, когда в разгар веселья Эрих, выходивший наружу, сказал, едва вернулся:

- Там тебя ждут.

- Кто? - недовольно спросил Джек, тем не менее вставая. Эрих пожал плечами, уже потянувшись за бутербродом с паштетом:

- Партизан какой-то.

- Сейчас я разобью ему морду, - решительно сказал Джек, направляясь к выходу. Он имел в виду Филиппа - и удивился, увидев незнакомого мальчишку, намного младше себя самого и Филиппа тем более. Уперев одну ногу в скат блиндажа, он похлопывал по голенищу забрызганного грязью сапога со шпорой и форсистым отворотом стеком.

Впрочем, когда парнишка поднял голову на звук шагов, его красивое лицо показалось Джеку совершенно определенно знакомым.

- Уильям? Билл Крэйн? - теперь Джек его точно вспомнил, и партизан кивнул:

- Мы, наверное, виделись? - спросил он равнодушно.

- Да, в деле с бен Рушдадом... Ты меня вряд ли запомнил, но я тебя помню... Так ты меня искал, что ли?

- Да, - Билл оттолкнулся от ската, шагнул к Джеку. - Ты был парнем Стеллы?

Морозом стянуло щеки. Но ответил Джек спокойно:

- Я и сейчас им остаюсь.

- Тот, кто убил ее... - Билл медленно подбирал слова, бессознательно вертя хлыст в пальцах, - он застрелил сегодня за линией фронта пятерых наших, в том числе - Филиппа Летчи.

- Я ему ничего не говорил! - теперь Джек почти крикнул это. - Я вообще его предупреждал!

- Он узнал сам. И думал, что... что выследил этого Визена.

- Мы тоже так когда-то думали, - Джек махнул рукой.

Билл кивнул. Помолчал, потом так же бессознательно взъерошил себе волосы. Досадливо сморщился:

- У меня будет одна просьба. Попроси свих друзей... Если тебя убьют, - он сказал это буднично-спокойно, - пусть они сообщат мне. Я приеду и выслежу эту сволочь. Поверь - я хороший охотник.

Джек слегка усмехнулся:

- Пусть так. Хорошо... Но тебе не придется об этом беспокоиться. Визена я убью сам.

Несколько секунд Билл Крэйн смотрел в глаза Джека Брейди, а потом вдруг улыбнулся:

- А ты отличный парень. Сумасшедший, конечно, но мы все сумасшедшие, слава Солнцу. Нормальные не выживают в день Рагнарека и не выигрывают войн... Если захочешь остаться на нашей земле после войны - свяжись со мной. Мне нужны будут сумасшедшие - идти в Йотунхейм и в леса по рекам.

- Вряд ли я останусь тут после войны, - ответил Джек (пусть и хотел, мелькнула мысль). - Но я тебе благодарен. Приятно, когда тебя называют сумасшедшим.

Били Крэйн свистнул хлыстом и вдруг указал им на грудь Джека:

- Молот? Ты - асатру?

- Нет, это просто подарок. Как раз в той деревне и подарили.

- Хороший подарок, - Билл полез за пазуху, под куртку и рубашку - и достал такой же молоточек, только каменный. - Это я получил, когда мне было десять. Мы с отцом ездили продавать картошку на юг.

- Картошку? - засмеялся Джек. Билл тоже улыбнулся:

- Да, вот такой экзотический фрукт. Поездка была с большой стрельбой...

Он аккуратно убрал молоточек. Штурмовик и партизан разглядывали друг друга с откровенной уже симпатией. Каждый подумал: жаль, что приходится разъезжаться, это был бы хороший друг...

- Ну, ладно, - Билли протянул ладонь, - мне пора. Может, еще и встретимся...

- Может, - Джек пожал руку от души. Ему на самом деле хотелось верить во встречу...

...В блиндаже отсутствия Джека вроде бы никто и не заметил. Но, когда он уселся на место, Дик, нагнувшись ближе, спросил:

- Кто это был?

- Средний Крэйн, - ответил Джек, и новозеландец поднял бровь, но ничего не сказал. Андрей, опиравшийся на гитару, подбородком, со смехом вспомнил:

- В госпитале лежал через кровать от меня один партизан, снайпер. Боди каунт - больше шестидесяти голов... Так во там приехал корреспондент, берет интервью, расспрашивает у всех, что и как, дошел и до этого снайпера, повосхищался, а потом и спрашивает: "Скажи-ка, а почему ты не в регулярной армии, а в партизанах?" Снайпер на него посмотрел, как на больного, и спрашивает в ответ: "Да где ж вы видели, чтоб тринадцатилетних в армию брали?!"

Особого смеха история не вызвала, да Андрей смеха явно и не ожидал. Все отлично знали, что воевать приходится в самых разных возрастах, а такого понятия, как "регулярная армия", не существовало еще каких-то десять лет назад. Настроение резко упало - вспомнилась Анна, вспомнилось то, что никогда больше она не сядет за один стол с друзьями... И, как частенько бывало в трудные минуты, Андрей удобней взял гитару - и зазвучала песня:

- Вечерний свет в холмах погас.
В лощинах сыро и темно.
Вода во флягах, как вино.
Война не понимает нас.
Вода во флягах, как вино...
Война не понимает нас...

Второй куплет пели уже вместе - эту песню с неизвестным автором любили на фронтах.

- Пусть оставались мы не раз
в холмах тех с ней наедине -
но ни на склонах, ни на дне
война не понимала нас.
Но ни на склонах, ни на дне
война не понимала нас...
На гребни высланы посты,
их поменяют через час.
Война глядит из темноты,
она не понимает нас.
Война глядит из темноты,
она не понимает нас...
А мы опять не жжем костры,
а мы опять не тушим глаз.
Война не понимает нас,
иначе б вышла из игры.
Война не понимает нас,
иначе б вышла из игры...
Вечерний свет в холмах погас.
В лощинах сыро и темно.
Вода во флягах, как вино.
Война не понимает нас.
Вода во флягах, как вино...
Война не понимает нас...

Наступила тишина. Эрих протянул: "Да-а..." - и негромко ругнулся по-немецки. Жозеф разлил самогон.

- Иди к черту со своим пойлом, - посоветовал Иоганн. - Я слышал - от него слепнут нечего делать.

- Слепнут от технического спирта, если кто такой идиот и его пьет, - возразил Андрей.

- Ты просто чертовски умный, - то ли в шутку, то ли всерьез сказал Эрих. Андрей в ответ шевельнул бровями. Жозеф предложил неожиданно:

- Давайте сыграем в интересную игру...

- В пое-езд! - с идиотским восторгом перебил его Андрей, и они с Еленой расхохотались - очевидно, им эта фраза что-то говорила.

- В "вырвиглаз", - с угрозой сказал Жозеф. - Я в покер хотел предложить сыграть... Эй, Густав, ты в честь какого праздника решил надраться?

Поляк под шумок высосал третий стакан. Кажется, вопроса он не услышал.

- А все-таки все славяне - алкаши, - сказал Эрих. Елена кашлянула, и немец смутился, а девушка с невинным видом спросила:

- А это правда, что в старые времена если в Германии вечером кто-то шел по улице трезвым - его сразу принимали за иностранца?

- Ага, - злорадно сказал Джек, - получил, чертов краут?! Так его, агрессора, братья-славяне!

- Эх, а еще германцы, - укорил Эрих англосаксов, и Дик заметил:

- Были. Далековато наши пути разошлись... хотя сейчас, похоже, вновь сходятся. Меня это радует.

- Изменчивая барышня Политика... - насмешливо пропел Ник.

- Кто-то хотел нас учить дедовым секретам рукопашки, - напомнил Эрих, и канадец кивнул:

- Хоть завтра.

- Ник, - спросил Джек, - а у тебя есть девчонка?

Ник слегка покраснел и, расплескав, пододвинул к себе стакан с самогоном.

- Не пей ты эту гадость, - посоветовала Елена. Но Ник уже опрокинул стакан и сидел, выкатив глаза и пытаясь открыть рот и вдохнуть поглубже, что в целом было не слишком умно.

- Стоп. Закуси, - Андрей деловито сунул во все-таки открывшийся рот кусок хлеба с аккуратно уложенной шпротой. Ник бешено задвигал челюстями, потом выдавил:

- Первый раз пью, честное словооо...

- Лучше бы и в последний, - заметил Дик. - На войне вовсе не обязательно пить. Или тебе понравилось?

Ник под добродушный смех замотал головой.

Андрей достал фотографии - пока он валялся в госпитале, из дома переслали письмо со снимками заново строящейся Занадыровки.

- Девчонок полно, - со смехом, но и явно озабоченно говорил русский. - Много ли они там одни сделают?

- А красивые девчонки, - заметил Жозеф, вертя одну из фотографий. - Может, поеду в отпуск к тебе, передам привет, помогу...

- А ты что-то можешь? - ехидно осведомился Эрих. - Только породу испортить...

- "О нас не беспокойся, - читал между тем Андрей, не обращая внимания на снова затеявшийся спор. - Тут у нас теперь тихо, даже банды не доходят. Ты, главное, воюй хорошо и приезжай в отпуск, а лучше бы и насовсем..." Насовсем, - повторил он, уставившись поверх письма в стену остановившимся взглядом.

- Браунид офф, - сказал Иоганн. Джек покосился на швейцарца:

- Неужели ты никогда не скучаешь по дому, сержант?

Лицо швейцарца стало задумчивым.

- Я жил в одиннадцати местах, - сказал он серьезною - Из своих девятнадцати я провел в Винтертуре лет пять, не больше. Два первых и три между десятью и тринадцатью, когда отец получил назначение в Айсонскую школу. Моим домом всегда была моя семья. Если я и скучаю, то лишь по ним.

- Эй, - вдруг поднял голову не ставший продолжать спор и о чем-то задумавшийся Жозеф, - а давайте скинемся? - он полез в карман и вытащил чеки, примерно на триста. - Оп! Держи, Андрей. Пошлешь в деревню.

- Хорошая идея, - Иоганн тоже сунул руку в карман куртки.

- Пожалуй, - согласился Дик. Все задвигались, доставая чеки, но Андрей воспротивился:

- Да вы что?! - возмущенно спросил он, покраснев. - Я не возьму нипочем!

- А мы тебе ничего и не даем, - хладнокровно ответил Дик, - это на твою деревню. И попробуй пропить хоть один чек!

- Держи, - Эрих между тем пристукнул пачкой о край стола, протянул ее Андрею. - Пусть в твоей Занадыровке построят концерт-холл имени 2-го отделения!

Посыпались предложения - что можно построить в деревне на Дальнем Востоке на собранную сумму. Когда кто-то упомянул приют для умалишенных, Андрей впал в бурный энтузиазм:

- Во! И все в нем поселимся! Благо, если и дальше станем сидеть без дела - как раз и будет нам там самое место! - он цапнул гитару, посмотрел вокруг блестящими глазами, но ничего не сказал.

- Если я богат, как царь морской -
Крикни только мне: "Лови блесну!" -
Мир подводный и надводный свой
Не задумываясь, выплесну!
Дом хрустальный
На горе для нее...
Сам, как пес бы - так и рос в цепи...
Рудники мои серебряные...
Золотые мои россыпи!

Все задумались, вслушиваясь, как Андрей поет, потряхивая головой:

- Если беден я, как пес, один
И в дому моем - шаром кати,
Ведь поможешь ты мне, господи?!
Не позволишь мне жизнь скомкати!
Не сравнил бы я другую с тобой -
Хоть казни меня, пытай, расстреливай!
Посмотри, как я любуюсь тобой -
Как Мадонной Рафаэлевой!..

...Закончил петь Андрей, и Джек нарушил установившуюся было снова тишину. Поднявшись, он двинул Андрея в плечо и, пробормотав: "Сволочь русская..." - вышел в душевую.

- Что с ним? - удивленно спросил Ник, сидевший с блестящими глазами и блуждающей улыбкой на губах.

- Девчонка, - неохотно ответил Эрих, накалывая на финку ломоть ветчины. - Его девчонку застрелила одна сволочь. Да ты его видел после боя, этого скота... ну, тот бандосовский капитанишко. Джек с ним разговаривал!

Ник нахмурился, припоминая. Хотел что-то сказать, но в блиндаж сунулся парень из первого отделения. Посмотрел вокруг странным взглядом и выпалил:

- Второе, черти! Вы чего здесь?!

- День рожденья празднуем, - пояснил Иоганн. - Заходи, чего ты...

- Да это вы выходите! - завопил штурмовик. - Там опять это... началось!

8.

На плацу собралась практически вся рота. Около флагштока стояла запряженная невероятным коровоподобным ублюдком телега, нагруженная чем-то... чем-то, с чего подтекало. Старик-махди в невероятных лохмотьях, с кожей, изъеденной экземой, сложив руки и живота, стоял перед Фишером, глухо роняя непонятные слова - равнодушно, безразлично...

Да, он ни при чем. Остановили, когда вез хворост. Скинули вязанки. Нагрузили это. Велели везти. Сказали - куда. Нет, он ни при чем. Много, он не считал. И северяне, и местные. Нет, не северяне, конечно, бандиты, как угодно господину. Нет, показать не сможет. Да, боится. Убивайте, если такова воля господина. Он боится все равно. Но он здесь ни при чем...

- Кто? - спросил Джек, подбегая. К нему повернулись несколько белых лиц. Ответил, кажется, лейтенант Сведруп:

- Первое отделение второго взвода, ланс, - а еще кто-то добавил прерывающимся голосом:

- Были... в тылу были. На рекогносцировке... Как же так...

Джек протолкался ближе. Он знал, что лежит на телеге, но сперва ему все-таки показалось, что там - разделанные животные. Хотя он знал, знал, что это тела людей - изрубленные, в засохшей крови... Девять трупов.

Ник охнул и, повернувшись, словно от удара пули, уткнулся в грудь Джека - наверное, не вполне понимая, что делает, так ему стало страшно...

- Вторая полурота, лейтенант Садальский! - послышался голос Фишера, рявкающий от злости. - К вертушкам, ждать распоряжений!

- Второй взвод!..

- Четвертый взвод!..

- Шестой взвод!..

Часть солдат бросилась к блиндажам. Во второй полуроте, как и везде, был все еще некомплект, и большой - но как быть?

- Что с ними сделали? - сипло спросил Ник, поворачиваясь.под глазами у канадца лежали темные тени.

- Жертва Ала Шамзи, - ответил Джек. - Запомни, Ник - ни в коем случае не сдавайся в плен. Лучше перерезать себе горло куском консервной банки или разбить голову о камень.

- Они вообще... люди? - помедлив, спросил Ник. Джек покачал головой:

- Думаю, что нет. Если когда и были. Теперь понимаешь, почему мы воюем с ними, хотя у нас полно дел и не так уж гладко дома? Понимаешь, почему их надо добить до конца? - мимо проходил Фишер, и Джек моментально переключился: - Товарищ капитан, разрешите обратиться?

Фишер остановился на миг. Окинул Джека холодным, ничего не выражающим взглядом. Потом во взгляде мелькнул намек на понимание - но слова были такими же холодными, как взгляд:

- Не разрешаю, ланс-капрал Брейди, - он помолчал и добавил с ноткой мягкости: - Ты будешь мстить, Джек. И завалишь всю операцию.

Фишер уже повернулся, чтобы уйти, но Джек вдруг окликнул его - в спину и не по уставу:

- Капитан! - когда же тот обернулся, с нажимом произнес: - Капитан, его могу убить только я. Больше его никто не достанет. Только я!

* * *

Операция не удалась. Полурота села на хвост противнику, но Визен поступил, как часто поступал - оставил в качестве заслона и на съедение часть отряда, отрубил хвост и в тот же день совершил нападение на тылы англичан, оставив после себя двадцать четыре трупа, восьмерых тяжело раненых и троих уведя в плен в холмы. Потом, уже под вечер, налетел на тылы скандинавского батальона, но там сумели быстро организовать оборону и обошлось без потерь - а вот с преследованием промедлили. И нашли лишь место посадки двух вертолетов и тела замученных пленных.

Визен вернулся прочно...

* * *

Специфика новых боев заключалась в том, что теперь уже недалеко оставалось до "коренного" бандитского района на берегу моря Чад. Холмы молодым лесом сменились мертвыми черными лесами, в которых зеленый подлесок еще только-только пробился над землей, а вымерзшие тропические гиганты стояли каменными сумрачными памятниками навсегда ушедшему прошлому, да временами - тяжко рушились. Противник еще не выстроил новую линию обороны - и сейчас спешно закапывался на подходах к древнему городу Диффа - "столице" разбойничьей Центральной Африки. Судя пол разведданным - отстоять что-то он уже не надеялся, просто не мог рассчитывать на милосердие северян.

Но Визен, похоже, ничего не хотел знать о неизбежном поражении своих начальников.

* * *

- Брэк! - Ник поднял руки и стукнул кулаком о кулак. - У тебя неплохо получается, Джек.

Тяжело дыша, англичанин опустил руки. Он не считал, что у него получается неплохо. До Ника ему было все еще явно далековато.

- Идите помойтесь, - посоветовал Иоганн, с интересом наблюдавший за спаррингом. Андрей, оседлавший край блиндажной крыши, сообщил:

- Лоун идет. Иоганн, это по твою душеньку.

Лейтенант Скобенюк вошел на площадку перед блиндажом, придерживая "сайгу" локтем.

- Сержант Херст, - позвал он Иоганна, - я попрошу... нам нужно поговорить.

- Да, товарищ лейтенант, - Иоганн подошел к офицеру, и они вместе скрылись за блиндажом. Андрей, Джек и Ник проводили их одинаково удивленными взглядами.

- Что ему нужно? - спросил Ник. Андрей пожал плечами:

- Может быть, хочет поговорить о праздновании Нового Года?..

...Скобенюк выглядел смущенным. Прищурил глаза в мутное преддождевое небо, нагнулся, подобрал камешек. Кинул его в лежавшую у дорожки консервную банку-плевательницу, отряхнул руки. Иоганн ждал.

- Капитан Фишер рекомендовал мне вас, как лучшего сержанта взвода, - Иоганн сохранил каменное лицо, хотя слышать ему это было приятно, и он про себя повторил капитанскую характеристику с удовольствием. - Видите ли, сержант... - Скобенюк удлинил поясной ремень. Укоротил. Чертыхнулся, удлинил снова - как надо. - Видите ли, сержант, вы, конечно, видите, что я - не "витязь".

- Не все офицеры - "витязи" или хускерлы, товарищ лейтенант, - возразил вежливо Иоганн.

- Я знаю... Я получил звание две недели назад - получил поручика после окончания Рязанского училища, вы знаете о таком?

- Конечно, товарищ лейтенант.

- Назначение сюда было для меня неожиданным, - продолжал лейтенант. Я рассчитывал служить в наших десантных частях. Не в конфедеративных. Более того - я совершенно не представляю на практике специфики боев здесь. Я хочу обратиться к вам, сержант, за помощью и советом.

- Товарищ лейтенант?..

- Пройдемте ко мне, хорошо?

* * *

Старик-махди сидел за столом - и поднялся, когда офицер и сержант вошли. Из-под седых бровей, больше похожих на усы, которым захотелось вдруг поменять место, смотрели темные безразличные глаза с белесой мутью начинающейся катаракты. Старик поклонился вошедшим.

- Он говорит, что знает, где капитан Визен, - Скобенюк сел за стол и положил на него кулаки. - Садитесь, сержант.

- Благодарю, товарищ лейтенант.. - Иоганн рассматривал старика в упор - холодным взглядом. - Позволите мне с ним поговорить?

- Конечно, - лейтенант кивнул.

Иоганн подошел к старику вплотную - так, что тому пришлось задрать голову.

- Ты врешь, - сказал Иоганн на лингва-франка. - Ты не можешь этого знать.

- Я знаю, господин. - старик поклонился. - Он у нас в деревне, в Нирде. Он будет там еще два дня. Он отдыхает.

- Почему ты пришел к нам? Вокруг много солдат, - Иоганн не сводил со старика глаз. - Они все будут рады, если это правда.

- Я узнал, господин, что Визен убивал ваших людей первыми, когда появился тут. Вы любите мстить. Я подумал - вы будете рады отомстить.

- Так, - Иоганн чуть отошел, отвернулся, потом снова посмотрел на старика. - А почему ты вообще пришел?

Старик помедлил. И ответил тихо:

- Визен погубил троих моих сыновей. Они были здоровые. Совсем. Это очень редко сейчас у нас. Он их погубил.

- Ты не сказал - "убил", - вдруг уточнил Иоганн. - Погубил - это как?

- Он обещал им богатство, рабов, еду... если они пойдут в отряд. Мои сыновья пали от ваших пуль.

- И все-таки ты ненавидишь не нас, а Визена? - продолжал допытываться Иоганн.

- Кто из вас знал, что убивает их? - вздохнул старик. И неожиданно продолжал, глядя прямо в глаза швейцарца - продолжал по-французски! - До того, как все это случилось, я учился в Париже, северянин. А потом работал там в риэлтерской конторе. Я голосовал за Мари Ле Пэн... ты не знаешь, кто это, конечно, но я голосовал за нее, потому что надеялся... да, надеялся... - он покачал головой - медленно, устало. И перешел на лингва-франка вновь. - Однако, к чему все это? Тот мир ушел. Я старый дикарь из вырождающегося на глазах народца, дикарь, у которого убили сыновей. Но я знаю, что есть те, кто их убил - а есть виновники их смерти. Накажи их, северянин. Убей их. Я прошу тебя.

Пораженно смотревший на старика Иоганн задумался. Потом - повернулся к Скобенюку:

- Мне кажется, он не врет, товарищ лейтенант.

Скобенюк кивнул задумчиво. Спросил:

- Как вы считаете, капитан Фишер разрешит...

- Капитан Фишер разрешит, - согласился Иоганн. - Этот Визен давно уже нас... утомляет.

Швейцарец увидел, как глаза лейтенанта блеснули азартным огнем. И подумал одобрительно: "Ого... а он либо честолюбив... либо просто спортсмен и охотник в душе..." Скобенюк встал и подошел к старику. Спросил тихо:

- Сколько у Визена бойцов?

9.

Некомплект взвода составлял восемь человек. Но Фишер разрешил операцию, подчинив Скобенюку 1-й взвод лейтенанта Сведрупа. Скандинав не выразил по этому поводу никаких чувств.

Нирда располагалась на узкой нейтральной полосе - вполне несчастная и забитая местная деревушка, буквально обмершая в ожидании боев, которые, несомненно, ее уничтожат. От передового края, куда добирались вертушками, до нее было километров семь, она просматривалась с высот в бинокли.

По сведениям старика, у Визена было около сотни бойцов - больше, чем в обоих взводах вместе - в том числе и кое-кто из "синих беретов". Но старик совершенно точно рассказал, где отдыхают бойцы Визена. Правда, о схеме охраны он ничего не знал...

...Был опыт или не было, но в училище Скобенюк по всеобщему признанию не бездельничал. Взвод Сведрупа он послал по дуге, своих повел напрямую, беря деревню в клещи и предварительно оговорив условные сигналы. Мальвони повел фланговое охранение, Иоганн ушел со своими вперед...

...Лес замечал, что идут люди. Угрюмо высились, поскрипывая, грозя рухнуть в любой момент, мертвые стволы. В ветвях молодых деревьев - уже по-зимнему оголявшихся - смолкали немногочисленные птицы. В холмах в свое время передвигаться было легче, Иоганн нервничал, хотя в целом причин к этому не было. Его отделение во взводе сейчас было самым обстрелянным.

Вскоре деревню уже можно было ощущать по запахам, а еще через несколько минут Андрей, шедший впереди, подал сигнал остановиться и присел. Иоганн передал сигнал дальше; отделение перебежками, пригнувшись, подтянулось к русскому, сидевшему на корточках за кустами.

Между деревьев, метрах в пятидесяти, неспешно шли под углом к движению солдат трое - махди с оружием, женщина с корзинкой, в которой были какие-то корни и мальчишка лет десяти. Махди и женщина разговаривали, мальчишка отбегал в стороны, шумел. Совсем близко от сидевших за кустами махди и женщина остановились; она, кивнув, что-то сказала, передала корзину мальчику и нагнулась. Махди, явно лихорадочно спеша, зашел к ней сзади, трясущимися руками задрал полу халата. Женщина, засмеявшись, что-то сказала, не поворачиваясь, потянула вверх драное платье...

... - Меня сейчас сорвет, - еле слышно сказал Ник рядом. - После такого зрелища у меня ни с одной девчонкой никогда не получится...

Зрелище и на самом деле было еще то. Махди, капавший слюной и пыхтевший, сильно походил на борова - только что не хрюкал открыто. Женщина вообще никак не реагировала - подозвала мальчишку, проверила корни в корзине и снова его отослала, что-то угрожающе сказав. Тот, кажется, тоже больше интереса проявлял к корешкам - недаром их так тщательно пересчитывали.

И теперь он неспешно трусил к кустам - как раз тем кустам, где сидели штурмовики.

Иоганн скривился и молча достал нож. Глаза Ника округлились:

- Убить?! - выдохнул он. Джек толкнул его локтем - беззлобно, помнил свою реакцию на такое же почти дело - но сильно: молчи!

Мальчишка подошел совсем близко. Его лицо - только что тупо-сосредоточенное, с приоткрытым ртом и скошенным назад лбом - вдруг замерло, глаза испуганно метнулись. На расстоянии протянутой руки от себя он увидел лицо - в серо-зеленоватых разводах, с пристальными, светлыми, как тучи, глазами.

Мальчишка открыл рот - истошно заорать...

...Эрих опередил Иоганна - он просто вдернул мальчишку в кусты, бесшумно и быстро, тем же движением сломав ему шею. Уложил труп на жухлую траву. Иоганн между тем легким прыжком выметнулся из кустов, растягивая в руках "джигли". Бежал он, даже не особо скрываясь, и петля стальной струны с алмазной крошкой перерезала горло махди, как раскаленный нож режет кусок мягкого масла. Тот булькнул удивленно, из горла ударили струи крови, а Иоганн уже перехватил пилу, взмахнул руками - и парочка рухнула на траву окровавленной грудой. Швейцарец подал знак: "Вперед."

Джек обратил внимание, что Ника трясет, как отбойный молоток, губы канадца побелели. Но успокаивать его было некогда... да и незачем, вполне естественная реакция нормального человека, увидевшего, как его собственный товарищ совершает быстрое и хладнокровное убийство...

...Нирда стояла на вырубке, окольцовывавшей деревню пятидесятиметровой полосой. Как раз когда подтянулся весь взвод, с противоположной опушки быстро блеснуло - раз-два... три. Взвод Сведрупа прибыл на место.

Если не Визен - то кто-то чужой в деревне был точно. На роскошном дереве, даже в мертвом виде сохранявшем мрачное величие, сидела на помосте за тяжелым пулеметом и перископом двое - и при этом не очень маскировались. Именно они явно наблюдали за всеми окрестностями. Стояли и еще двое часовых у домов - со скучающим видом, явно показывая, где расположены остальные.

- Чего-то какая-то ерундовая охрана, - неуверенно сказал Скобенюк. По улице прошли две женщины с кувшинами, за ними волокся махди с автоматом - то ли охранял, то ли конвоировал, то ли просто домогался.

- Наверное, не поленились поставить сигнальные мины, - определил Иоганн. - Плохо.

Скобенюк подозвал Мальвони и Левинского. Вчетвером они начали тихо совещаться; остальные нервно ожидали.

Дик, лежавший на спине, устроив голову на "двушке", вдруг спросил:

- Джек, а ты заметил, как рассуждал тот старик? Ну, который нас навел? Живой осколок прошлого мира...

- Мне наплевать, - коротко ответил Джек. Он не отрывал взгляда от деревни. - Все, чего я сейчас хочу - прижать эту тварь и выдрать ей гортань. Медленно, - он подумал и признался: - Меня аж мутит, когда я думаю, как я близко к этой цели, Дик...

Новозеландец, чьи глаза тревожно сощурились, негромко сказал:

- Спокойней, спокойней. За этим финишем не конец жизни.

- Я в порядке, - улыбнулся англичанин. Но явно через силу...

...Скобенюк тем временем подозвал снайпера 1-го отделения, капрала Ирму Линдеманн.

- Те двое на дереве - можешь снять? - спросил он. - Но тихо, чтобы внизу ничего не засекли? - немка прикинула расстояние - было около трехсот метров - и утвердительно кивнула. - Хорошо. Еще нужно снять часовых. Иоганн, выдели двоих.

- Эндрю и... - швейцарец повернулся. Джек поднял два пальца, и сержант, помедлив, кивнул: - Джек.

- Так, - Скобенюк обратился к Андрею. - Мы идем сразу за вами. Выберите путь получше. И пометьте мины.

- Есть, товарищ лейтенант, - улыбнулся Андрей. - Пошли, Джек...

...Ирма положила ствол СВД с навинченным длинным глушителем в развилку молодого дерева. Ствол - в лентах маскировки - напоминал косо срезанный сук, не больше. Немка отметила, что Андрей и Джек подошли, пригибаясь, к опушке.

- Давай, - шепнул Мальвони.

- Тумп, - пулеметчик, сидевший спиной к развилке, хватился за горло, сделал несколько смешных вихлястых движений всем телом и обмяк между сучков. Второй даже не повернулся к нему - он пил воду из фляжки и получил свою пулю под кадык. Несколько секунд, все еще стоя, он выталкивал через простреленное горло смешанную с кровью воду, потом повалился ничком на настил.

Скобенюк подал сигнал Андрею и поднял взвод. Иоганн просигналил гелиографом Сведрупу...

...Андрей выбрал путь безошибочно - по сырой балке, дно которой представляло собой текущий через сплетения кустов ручей. Балка не просматривалась из деревни, это было сейчас главным.

Джек шел за Андреем. Он по-прежнему завидовал умению русского ходить бесшумно даже в таких буреломах - а между тем не замечал, что и сам уже движется почти столь же бесшумно.

Андрей остановился. Отвел руку и несколько раз согнул ладонь. Джек неслышно подошел, и русский указал вперед.

Пожалуй, такое только он и мог заметить - тоненькую, неприметного цвета контрольку, натянутую в переплетении ветвей на уровне колена. Взгляд Джека скользнул влево, наткнувшись на скрытый за кустом серый цилиндр сигнальной мины. Андрей коснулся плеча англичанина, указал вправо - из-за камня выглядывало черное рыльце самодельной картечной мины.

Достав финку, Джек подрезал дерн на склоне -

- что означало "опасность"; стрелка показывала на контрольку. Андрей показал большой палец...

...Больше мин не встретилось, и минуты через две штурмовики вылезли на склон в нескольких метрах от домов, уже в мертвой зоне для наблюдения. Часовые были "поделены" заранее, и парни разошлись по стенке.

В лицу Джек вышел через переулок - узкую щель меж двух глухих стен. Высовываться не спешил, потому что слышал, как буквально рядом вопреки всем правилам сошедшиеся вместе часовые разговаривают о чем-то. Вроде бы жаловались на службу... и еще несколько раз мелькнуло "Сам". С большой буквы.

Визен здесь?

Вслушиваясь в разговор, Джек ощупывал ножны тесака. Метать ножи он не любил - тот случай во время боя можно было считать везением - и не собирался сейчас рисковать. Тут действовать надо было наверняка... Часовой прошел мимо. Позевывая и держа руку на винтовке.

Джек достал финку коротким, плавным движением - словно отрастил на руке длинный убийственно острый коготь. Чуть выглянул - второй часовой удалялся, это и так было ясно по звуку шагов. Навстречу ему метнулся человек...

...Пора!..

...Чтобы удар был правильным, надо не бить ножом, а наваливать врага на нож. Повернув финку в печени, Джек ощутил судорогу тела под руками - и аккуратно выпустил, даже скорей положил наземь обмякшее тело, из которого все еще толчками вытекала кровь. Вытирая финку, показал Андрею, маячившему возле "своего" трупа в начале улицы: "О'кэй!" Тот просигналил взводу...

Штурмовики начали появляться в улице почти сразу - ждали сигнала. На противоположных концах деревни замаячили ребята из взвода Сведрупа. Наверняка кое-кто из деревенских все это засек - но было уже поздно.

Два дома, в которых находились бойцы Визена, окружили плотным кольцом, укрывшись во дворах и за углами домов. Скобенюк облизнул губы и, подняв руку, помедлил. Потом - резко бросил ее вниз.

По домам стреляли гранатами, целя навесом во двор и прямой наводкой - в окна. Подавляющее большинство бандосов просто не успели проснуться - дома разворотило практически начисто, в пылающие руины. Те, кто все-таки проснулся и успел выскочить - погибли на улицах.

Но тут обнаружился просчет. Из окон еще одного дома неожиданно ударили пулемет и несколько автоматов. Штурмовики молниеносно развернулись в цепь, хотя двое остались лежать неподвижно в сырой пыли, а еще одного, раненого в живот, оттащили во двор ближайшего дома. Началась быстрая, частая перестрелка.

Джек проскочил до угла здания, стоявшего параллельно тому, из которого стреляли. Осторожно выглянул - дальше начиналась площадь, храм Ала Шамзи на ней равнодушно разевал свою пасть. Краем глаза уловил движение, рассмотрел мальчишку у забора - скрючившись, тот закрыл голову руками. Неопасен.

Ба-бах! Кусок стены, ведущей на площадь, вылетел, из клубов взвихрившейся серой пыли выскочили один за другим трое "синих беретов" и побежали, отстреливаясь во все стороны, к храму.

- Сюда! - заорал Джек и еле успел спрятаться - последний, с пулеметом, повернулся, угол забора осел кусками глины, взвихрился пылью. Наперерез, из улицы, выскочили двое штурмовиков, бежавший первым "синий берет" вдруг громко отчетливо закричал "ай-ай-ай!", переломился и рухнул наземь. Второй перескочил через него - и... и Джек узнал Визена!

Капитан был без куртки и жилета, но с автоматом. И, прежде чем успели выстрелить в него, срезал обоих парней густой длиной очередью. Визен и пулеметчик бежали к храму.

- Не уй-дешь, - по складам произнес Джек. И, ощущая невыразимую пьянящую сладость убийства-мести, разрядил в бегущих подствольник.

Граната разорвалась с коротким хлопком, подняв облако грязи. Джек рванулся вперед, держа наготове автомат. Пулеметчик выполз навстречу - мокрый, грязный, подвывающий что-то вроде "а, а, а!" - на левом боку и левом бедре масляно переливалось темно-алое. Посмотрев на подбегающего Джека, он оскалился и замер, уткнувшись мокрым лицом в сгиб руки.

- Тваааарь! - взревел Джек, потому что Визен бежал дальше. Капитан тяжело хромал на левую ногу, автомата у него больше не было, но в левой руке он держал длинный пистолет и обернулся на крик. Джек увидел совсем близко его лицо - безжизненное, как маска. И глаза, полные ненавистью, болью и злобой - без страха.

- Н-на, - отчетливо выдохнули белые губы Визена. Получив тяжелый удар в грудь, Джек полетел спиной в грязь, а капитан, хрипя, просто втащил себя в храм - как втаскивает себя в спасительную чащу раненый хищник.

- Ты как?! - кто-то помог Джеку сесть, он увидел Дика, а рядом - Ника, стоящего на колене с пулеметом наперевес. - Как ты?!

- Нормально... - прохрипел Джек. Пистолетная пуля застряла в одном из магазинов, пилема дымилась. - Визен - в храме...

- О! - Дик отреагировал мгновенно, "двушка" на его плече качнулась вверх-вниз, лицо сделалось жестоким, хотя на губах осталась улыбка. - Попался...

Бумп! Граната, оставляя за собой белый след, влетела в открытую дверь. Грохнуло, прыгнула крыша, из двери выплеснулось, скрутились в жгут и истаяло пламя. Дик опустил оружие, дунул в дымящийся ствол и спокойно сказал: - Вот и конец Визену. Извини, глотку вырывать тебе уже некому.

- Все... - Джек, морщась и потирая грудь, поднялся на ноги. Выковырял и бросил прочь пулю. - Черт... жаль, что не я его...

- Пошли, глянем на это чудище, - предложил Ник. - А то я столько про него слыхал, а видел только мельком. Обидно же.

- Пошли, - согласился Джек. - Я, если честно, никак не могу поверить, что он мертв.

- Ну, не упырь же он, чтобы выжить после разрыва термобарика! - засмеялся Дик. - Впрочем... можно прихватить с собой осиновый кол. У тебя есть?

- Жаль, что не я его, - повторил Джек...

...В храме пахло взрывом. Алтарь был разворочен, крыша провалена и горела. Изваяния вдоль стен - разбиты.

- Вот он лежит, похоже, - Ник подошел к горящему трупу, на половину скрытому рухнувшись перекрытием. - Нет, это махди какой-то... Слушай, Джек... - канадец огляделся, в глазах его росло удивление. - А где он вообще?

- Тут где-нибудь... - Джек тоже осмотрелся и вдруг испытал сильный толчок - волнения. - Поищи... нет, давай вместе...

Они прошлись по храму, закрывая лица рукавами от жара, растаскивая куски. Джек с каждой секундой все больше и больше волновался, в его движениях появилась нервная возбужденность. Он нагибался, топал по полу и бледнел, а скулы вздувались и опадали желваками. Потом - остановился, поднял голову и задумчиво констатировал:

- Ушел.

- Может, подземный ход или укрытие какое... - начал было Ник, но Джек вдруг заорал:

- Ушел, дрянь! - и полоснул длинной очередью по стенам. Полетела щепа, искры, послышался треск и визг раскалываемого дерева. - Ушел! Ушел! Ушел! - кричал Джек, стреляя. - Как ушел, как?!

Дик, все это время что-то ворошивший носком сапога, поднял голову и спокойно сказал:

- Ушли. Его ушли, Джек.

И толкнул сапогом расчищенное им закопченное, помутневшее металлическое зеркало.

Назад: Верещагин Олег Николаевич Там, где мы служили. Книга вторая.

Дальше: Глава 7.