36

Волны лизали высокие отвесные скалы. Накатывали, отступали. Снова бросались на преграду. Небо, высокое, голубое, безоблачное, укрывало этот уголок красоты: смешения камня, воды и зелени. Высокие сосны пытались соединить небо и землю воедино. Их корни вспарывали землю, упирались в скалы, свисали над морем… А кроны стремились в бездонную высь…

Микаэль любил это место. Любил свой маленький замок на берегу. Любовался им и природой. Любовался дочерью…

Мари разбежалась и с отвесного берега бросилась в голубую, хрустально-прозрачную синеву моря. Молодое, прекрасно натренированное тело умело выгнулось и стрелой вошло в воду. Идеальный вход. Микаэль с гордостью улыбнулся. Вначале он не одобрял увлечения дочери – нырять с такой высоты. Но потом появились инструкторы, тренировки, первые победы на соревнованиях. Мари вошла в сборную команду по прыжкам в воду, и Микаэль смирился с опасным занятием дочери, даже научился наслаждаться её тренировками. Вот и сейчас он любовался её силуэтом, смотрел, как Мари выбралась на берег, как опять поднимается на скалу, как переливаются и искрятся лучи солнца в прядях мокрых от соленой воды волос. Мари – его бриллиант, пусть и человеческое дитя, но его!

С момента появления Мари в его жизни Микаэль не помнил себя более счастливым. Долгие-долгие годы на земле, его память о прошлой жизни – все это меркло рядом с новым опытом отцовства. Он не мог дать Мари истоков своей расы, не мог сделать ультимо, как он сам. Мари была просто человеком и всегда таковой останется. Но разве этого мало – быть человеком?!

Микаэль полюбил этот крошечный комочек жизни с первых секунд, как увидел. Полюбил безоговорочно и бесконечно. Но за все нужно платить. Платой за жизнь Мари стала жизнь её матери.

Ультимо находят друг друга, иногда создают пары, иногда такие союзы проходят через века. А Микаэль после стольких лет, веков одиночества, встретил женщину, земную женщину, и полюбил, и решился на дитя. С самого начала он понимал: их любовь обречена. У него впереди десятилетия, которые сложатся в столетия. У его жены – лишь одна земная жизнь. Поэтому, потеряв Веру, он не впал в отчаяние, Микаэль заранее был готов к потере. Изменились лишь сроки. Их любви не суждено было пронестись через годы, он не увидел, как стареет его любимая, как слабеет, а тело становится дряхлым. Возможно, в этом и была какая-то мудрость провидения… И Вера подарила ему Мари!

Микаэль еще раз посмотрел на дочь, улыбнулся ей в последний раз и сосредоточенно глянул на часы. Пора вылетать. Через час состоится совет директоров. Свою огромную трансконтинентальную корпорацию Микаэль держал железной рукой, но с советом директоров следовало быть учтивым.

– Пап? – Мари тут же заметила, как посерьезнел отец. – Уже уходишь?

Микаэль подошел к дочери, потрепал за щеку:

– Котенок, дела не ждут. Я и так позволил себе несколько лишних минут…

Мари краем глаза заметила, как охранник переминается с ноги на ногу: отец, как обычно, задерживал вылет вертолета. Так всегда случалось, когда они проводили время вместе.

– Увидимся в выходные! – Мари широко улыбнулась, чмокнула отца в щеку и отстранилась.

Она знала, отец её очень любит. С детства он почти всегда и везде брал её с собой, даже на переговоры, даже на заседание совета директоров. У Мари в огромном кабинете отца была оборудована своя маленькая игровая.

Но Мари выросла. У нее началась своя взрослая жизнь, свои интересы и увлечения. И теперь они виделись реже. Мари скучала, понимала, что по-другому не бывает. И каждый раз ждала новой встречи.

А еще её тревожил один взгляд отца. Она все чаще ловила его на себе. Она научилась этот взгляд узнавать, идентифицировать из тысячи других. Взгляд скрывал что-то. Всего одну мысль. Но мысль неотступную, неотвратимую. Что-то тревожило отца, и он все никак не мог, не решался или не хотел ей об этом рассказать.