35
Елена открыла глаза. Девушка не заметила, как на короткий миг потеряла сознание. Все же события последних часов вывели её из равновесия.
Боялась ли Елена? Нет. Возможно, именно с её похитителями ей удастся договориться и выторговать… Мысль неотступно билась у нее в сознании.
Елена очень внимательно слушала своих похитителей и поэтому без труда поняла, к кому попала и насколько она нужна Вене Курганскому.
А еще она чувствовала, что Даниил жив. Странным седьмым или восьмым чувством, но она знала: пока у нее есть немного времени, чтобы его отыскать.
Елена перевела взгляд и спокойно посмотрела на Вику-Апельсинку. Та находилась в своем естественном возрасте и, похоже, была полностью в курсе происходящего.
– Это и есть твой отец? – без предисловий уточнила Елена.
Краешком сознания девушка очень давно почувствовала присутствие Апельсинки, и только другие мысли, которые Елена хотела успеть разложить по полочкам, заставляли её находиться с закрытыми глазами. Но когда Елена сделала для себя окончательные выводы, в притворстве отпала необходимость. Она была готова к диалогу.
Вика растерялась, побледнела, затрясла головой, сглотнула подступившие слезы:
– Мне так жаль, – пробормотала Апельсинка дрожащими губами.
– Что же ему от меня надо? – Елена не давила, но вопрос прозвучал жестко.
Вика привстала с кресла, в котором сидела, потом опустилась обратно, обхватила себя руками… Конечно, она знала ответ. Но оказалась не готовой к реакции Елены. Вика приготовилась её утешать, успокаивать, утирать слезы…
– Я… – начала Апельсинка и запнулась.
На пороге гостевого дома выросла громоздкая фигура её отца – Вени Курганского. С его появлением в помещении стало мгновенно тесно.
– Ты хорошо держишься, – улыбнулся Вениамин Собко. – Вот чему я тебя учу! – бросил он растерявшейся дочери и перевел взгляд на пленницу. – Значит, готова к разговору?
– К переговорам, – уточнила Елена ровным голосом.
Вениамин громко расхохотался. Наглая девчонка его развеселила.
– Вся твоя семья под следствием, брат исчез, тебя похитили… А ты готова к переговорам?! Занятная какая!
Елена дала Собко просмеяться и предпочла не раскрывать своей чрезмерной озабоченности местоположением брата сразу. Вначале она хотела узнать, чего же ждут от нее. И только потом торговаться.
Собко заметил настроение Елены. Успокоился и присел на кровать рядом с девушкой. Как он знал, многим только от его присутствия становилось не по себе. Поэтому он придвинулся поближе – давил, хотел заставить Елену занервничать.
Вместо этого девчонка лишь внимательнее заглянула ему в глаза. И Вене показалось на мгновение, что сегодня не его день.
– Ладно, поговорим по-деловому. Ты выполняешь порученное тебе задание и можешь быть свободна.
– Что за задание? – голос Елены звучал безукоризненно ровно.
Собко теперь самому стало неловко сидеть на кровати рядом с девушкой. Деятельная натура заставила его встать и начать мерить шагами просторную комнату для гостей.
– Ты пойдешь вместе с моими ребятами и продемонстрируешь перед сканерами, как можешь полностью изменять внешность, – наконец выдал Вениамин.
– И кого я должна скопировать?
Веня не ожидал такого быстрого продвижения разговора. Он как-то приготовился к отпирательствам, угрозам, ругани… Елена и его поставила в неловкое положение.
– Её, – Собко порывисто вытащил из кармана пиджака фото девушки.
Елена с точностью компьютера запечатлела фото в памяти. Девушка на фото оказалась ей совершенно не знакома.
– Не получится, – просто ответила Елена.
– Что не получится? – Вениамин Собко начал заводиться. Разговор шел не по его сценарию. И теперь реплики девчонки его ставили в тупик.
– Спросите у доктора Петровой. Я не могу копировать объект, если не общалась с ним напрямую. Фото ничего не дает.
Елена внимательно следила за реакцией Собко. Она попала в яблочко! Вивьен Петрова была с Собко заодно. Недаром память Елены хранила несколько встреч Собко с Петровой в кафе для персонала. Тогда Елена, конечно же, не обратила на колоритного посетителя никакого внимания. Он мог оказаться кем угодно. Но сейчас, выяснив, кто тот человек на самом деле, память Елены, словно мощный компьютер, восстановила все увиденное девушкой ранее до мельчайших деталей.
На долю секунды Вениамин вздрогнул и отвел глаза. Именно этой доли секунды и хватило девушке, чтобы сделать выводы.
Собко тоже почувствовал, что девчонка успела его просчитать. Как ей это удалось?! Да, он не был готов. Он ожидал увидеть послушную овечку, такую же, как его дочь… При этой мысли Собко поморщился. Вика для него была сплошным разочарованием. Слишком сентиментальная, слишком наивная, слишком добрая – слишком слабая! И даже когда у дочери обнаружились возможности, та оказалась настолько ленива или слаба, что ничего не смогла толком в себе развить. Одним словом, Виктория стала для Собко каким-то полуфабрикатом. Вроде и не безнадежная дура, но толку никакого.
Вот и сейчас, подослав Вику к Елене, он надеялся вызвать в последней умиление, хотел растрогать… А что вместо этого? Ему пришлось вмешаться, чтобы Елена не успела вытянуть из Вики информацию.
– Приведи себя в порядок. Через час у тебя тренировка с доктором. Посмотрим, на что ты способна. Вика покажет, где вещи… – бросил Собко и вышел из гостевого домика.
Елена осталась сидеть на кровати. Вика вскочила и начала открывать шкафчики.
– Здесь одежда: джинсы, футболки, куртки… Здесь все, что нужно для гигиены. Крема тут…
– Даже духи, которые я люблю, – с усмешкой заметила Елена.
Апельсинка запнулась:
– Мы пытались сделать твое пребывание комфортным, – наконец выдавила бывшая соседка по палате НИИ.
– Уходи, – просто ответила Елена.
Вика сжалась.
– Уходи!!! – теперь Елена выкрикнула. В её взгляде появилась ненависть.
Нет, конечно, она не ненавидела Апельсинку, слишком успела к той привязаться. Но Елена ненавидела Собко и то, что он встал между ней и попыткой отыскать Даниила.
– Это же не я придумала… Не я… – прошептала Вика и опрометью кинулась из домика для гостей.
Ненависть, жгучая ненависть помогла Елене пружинисто встать, выйти из гостевого дома и хладнокровно начать изучать окрестности. Никто не преградил ей дорогу, никто не запретил разгуливать по территории. По всей видимости, люди Собко были уверены в неприступности стен поместья Вени Курганского.
Одних ненависть пожирает, затмевает разум, мешает сосредоточиться… Но не в случае с Еленой. Девушка подчинила её себе. Ненависть, что бурлила и клокотала в ней упругим клубком, тоже была силой. А Елене нужны были силы, чтобы жить дальше, чтобы убрать с дороги Собко или чтобы заставить того действовать в её интересах.
Вначале Елена составила в голове детальный план поместья. Единственными, куда её не пустили, – оказались просторный дом и помещение для охраны. В остальные строения её пускали, не окрикивали и не преграждали дорогу.
А еще Елена обнаружила в себе умение чувствовать видеокамеры. Она их не видела глазом. Но пространство… Пространство вокруг них оказывалось другим. Оно менялось, едва заметно искажалось. Волны или напряжение… Елена не могла определить, что именно давало подобный эффект. Но видеокамеры всегда меняли течение энергий. И она это чувствовала. После получаса обследований девушка ликвидировала все до одной камеры наблюдения в гостевом доме и приступила к тренировкам. Она хотела оказаться на пике своих возможностей не для Собко, для Даниила… Мысли о брате заставили Елену проделывать упражнения доктора Петровой с небывалой доселе тщательностью. Елена принялась выполнять мысленные построения одновременно с физическими упражнениями и асанами йоги. Сочетать мысленные усилия и упражнения из йоги стало её недавним открытием, сделанным в охотничьем доме Рустика. При такой тренировке мозг задействовал разные, на первый взгляд, не связанные отделы – Елена научилась подобное чувствовать и контролировать. Она, точно пианист, потихоньку начинала набирать нужные аккорды, вычленять созвучия, находить гармонию и задавать ту самую мелодию, которая наиболее полно помогала ей выполнить упражнение.
После того, как Елене удалось выполнить первые три асаны, в дверь гостевого домика вломился здоровенный детина:
– Не знаю, где тебя так учили! – начал детина без предупреждения. – Но камеры чтоб больше не трогала!
Елена окинула вошедшего равнодушным взглядом.
– Усекла?! – бросил тот злобно и сплюнул на пол.
– Пошел на х… – Елена выругалась длинно, заковыристо, с удовольствием. Она сознательно и с наслаждением давала выход гневу.
В следующий миг она уже летела к противоположной стенке от увесистой оплеухи. Охранник – или кем там числился этот детина – ничего больше объяснять не стал, а отвесил ей пощечину, вложив в удар все силы.
В голове у Елены зазвенело, она больно ударилась о стенку, щека немилосердно горела.
– Все поняла? – детина заржал и не преминул пнуть девушку здоровенным ботинком в живот.
В следующий миг в домик для гостей влетел Собко вместе с седым мужчиной средних лет.
– Борян, назад! – зло скомандовал седой охраннику, точно собаке.
Громила охранник при виде Седого тут же вытянулся в струнку и испуганно начал:
– Так она ж все камеры… с корнем… И потом растоптала… Сколько добра попортила…
– Свободен! – рявкнул Седой.
Когда охранник удалился, Седой вопросительно уставился на Вениамина Собко. Тот оценивал произошедшее и находился в задумчивости.
– В карцер? – уточнил Седой и кивнул на Елену.
Собко потер подбородок. Посмотрел на девушку, оценил её красную щеку, начинающую набухать шишку на лбу…
В дверь домика влетела запыхавшаяся доктор Вивьен Петрова:
– Я запрещаю её трогать! – закричала докторша с порога. – Запрещаю или я ничего не гарантирую!
Собко уставился на явившуюся без спроса полуфранцуженку. И вспомнил, что позволил Вивьен наблюдать за Еленой через камеры слежения. И теперь Вивьен прискакала в домик для гостей так же, как и они, как только на мониторах исчезли все изображения.
– Её били?! – завопила полуфранцуженка, рассмотрев набухающий синяк на лбу девушки. – Варвары, кто так ведет дела?! Как можно, ценнейший экземпляр?! Да я вам! Столько сил, столько времени! А они одним ударом… Всю мою работу! НЕ ПОЗВОЛЮ!!!
Вивьен с кулаками бросилась на Седого, видимо, подумав, что именно тот поставил Елене шишку на лоб. Собко пришлось примирительно встать между разъяренной докторшей и удивленным Седым.
– Это наш начальник охраны, один из лучших специалистов в своей области, – дипломатично проговорил Собко и показал Вивьен рукой на Седого. Когда надо, Веня Курганский мог быть очень тактичным и обходительным.
– А это наш знаменитый доктор – Вивьен Петрова, незаменимый специалист в области… – Собко запнулся, соображая, в какой же области, собственно, полуфранцуженка считается специалистом.
– В области нейростимулирования, нейропрограммирования и специфики работы головного мозга у одаренных объектов, – любезно уточнила Вивьен и гордо задрала голову.
– А-а-а-а, докторша-а-а-а… – Седой прищурился и почмокал, точно пробуя на язык спецификацию Вивьен.
Рыжая докторша в ответ демонстративно отвернулась. Собко продолжал с сомнением поглядывать на Елену.
– Будут проблемы? – уточнил мафиози у девушки.
Та прямо посмотрела на главу мафии, чуть пожала плечами.
– Никаких.
Только Собко совсем не понравился этот взгляд. Такой спокойный, расчетливый… Девчонка его не боялась.
Как бы хотел Собко поставить её на место, заставить трястись от страха и скулить от ужаса!
Конечно же, Веня Курганский неслучайно вытащил среди ночи Вивьен из постели, неслучайно его головорезы хладнокровно пустили пулю в затылок любовника доктора Петровой – Веня Курганский предпочитал действовать наверняка. Ему нужно было, чтобы Вивьен не просто подготовила Елену. Вене нужно было, чтобы доктор Петрова выложилась до последнего! Чтобы в мозгу этой рыжей француженки четко поселилась мысль: если доктор Петрова не выполнит задание, следующая пуля окажется у нее в затылке.
Веня всегда чувствовал чужой страх. Мог разделить его на виды: животный страх, страх загнанного и затравленного, страх липкий и всепроникающий или легкий, как первый испуг… Веня, продвигаясь по карьерной лестнице мафии, стал специалистом по страху, так как очень давно понял: ничто так не заставляет людей работать, как страх!
А эта девчонка!..
Веня руку готов был дать на отсечение, что прикажи он её выпороть или засади на неделю в карцер – результат окажется нулевым. Или девчонка станет только злее. Таких злых он тоже встречал, сам был таким.
Веня вздохнул. А совсем ломать – терять ценный кадр, который сможет ему вскрывать физиогномические тесты – он не хотел. Заказ Ордена слишком важен. Слишком важны обещания Магистра впустить его в Европу.
– А куда же ты так упорно ехала? – неожиданно спросил Собко притихшую в углу Елену.
Уцелевшие из банды Чичи довольно точно описал детали захвата: девчонку поймали фактически на территории Ордена. Еще километр, другой… и бандиты побоялись бы преследовать её дальше. Несколько лет назад у Чичи вышло недопонимание с Орденом. Так вот после того «недопонимания» Чича недосчитался половины своих бойцов. Как-то неожиданно разом все его ребята испарились. Ни концов, ни трупов, ни свидетелей… С тех пор Чича да и все остальные головорезы вступали в диалоги с Орденом весьма осмотрительно и на территорию без спроса не совались.
– Так куда ты там направлялась? – переспросил Собко.
Елена пожала плечами. И когда Вениамин почти отвел руку для удара, чтобы закатить наглой девчонке пощечину с другой стороны лица, ехидно бросила:
– В Орден! К Великому Магистру!
Собко замер всего на долю секунды… И выругался про себя. Глава мафии в очередной раз понял, что его просчитали. Теперь Елена в курсе, что Собко в курсе… Мафиози знает и очень хорошо, что такое Орден.
– Все вышли! – рявкнул Собко на Седого и Вивьен. – Быстро!
Уходя, Седой бросил на пленницу долгий и пронзительный взгляд. Вивьен же пулей вылетела из гостевого домика. Ей хотелось, как можно скорее оказаться в лаборатории, которую для нее организовал Вениамин. Так что два раза Вивьен повторять было не нужно. К тому же находиться в присутствии Собко и этого наглого начальника охраны Седого… Вивьен органически не переносила, когда её не воспринимали всерьез. Из просто неприятного человека Седой после слова «докторша», брошенного с иронией, резко перекочевал в стан личных врагов Вивьен.
Когда дверь за подчиненными закрылась, Веня Курганский, не спеша, прошелся по комнате, открыл минибар, взял минеральной воды, сел в кресло и принялся аккуратно поглощать холодную воду с газом. На второй бутылке Собко бросил:
– И что же ты там забыла?
Несколько мгновений девчонка смотрела на него, выжидала, изучала. В затянувшейся паузе Веня почувствовал себя крайне неуютно. В какой-то миг ему даже начало казаться, что он с пленницей меняется местами: теперь не он держит её взаперти, а эта пигалица крепко держит его за… в общем за то, что мужчины крепко берегут.
– Брата…
– Его похитил Орден? – Собко удивился.
Насколько он знал, Орден редко прибегал к подобным мерам и то не напрямую, а через других лиц, например, через самого Собко.
– Вы в курсе, что его похитили, – Елена усмехнулась. – Что он не просто исчез…
Веня прикусил язык.
– Я лишь предположил… – буркнул глава мафии и допил вторую бутылку минералки.
– Я могу упираться и делать вид, что никогда не смогу обойти тесты на физиогномику… А могу сделать, что нужно: быстро и качественно, – произнесла Елена, тщательно выговаривая слова.
С другими бы Собко не стал разговаривать. Но в случае с этой потенциальной взломщицей физиогномических сканеров… Может, имело смысл договориться? Собко предполагал, если все пойдет удачно и ему удастся обхитрить Орден, использовать таланты девчонки не единожды.
– Я видел фото из квартиры… Там явные следы нападения, захвата…
От Собко не укрылось мелькнувшее на лице девчонки разочарование. Она-то надеялась, что он знает больше. Но Веня не врал. Он не знал и не предполагал, кто мог украсть Даниила.
Собко победно улыбнулся. Вот он и обнаружил её маленькую слабость: сестренка беспокоится за братика! Веня поставил себе маленький плюсик – вот что значит подход к людям! И позволил себе плеснуть в бокал белого вина.
– Мне нужно знать, кто его похитил…
Веня Курганский отставил бокал в сторону, предложить вино Елене ему даже не пришло в голову, и деловито сложил руки.
