Раннее, еще теплое осеннее солнце слепило глаза. По стене бегали солнечные зайчики, отражаясь от зеркала на подоконнике. Вставать не хотелось. Хотелось понежиться в постели, схватить что-нибудь вкусненькое и, устроившись в мягких подушках, смотреть телевизор. На кухне шумела вода, шкварчала сковородка. Зойка уже встала! Вот неугомонная! Еще нет восьми, а она уже суетится!

Лёка потянулась и, наконец, решила встать. Надо было успеть урвать кусочек Зойкиного завтрака.

– Лёка, завтракать будешь? – голос из кухни прозвучал не по-утреннему сурово. «Ох уж, тоже мне, труженица!» Хоть Лёка и Зойка были близнецами, но иногда Лёка сомневалась, что они вообще родственники.

Собравшись с духом, Лёка высунула из-под одеяла сначала одну ногу… и после грустных размышлений – вторую. Прошмыгав в ванную, залезла в душ. Ледяные струи вернули оптимистичное настроение. А когда из кухни запахло омлетом и свежим салатом, девушка совершенно точно знала – жизнь прекрасна!

– Какие планы? – Зойка, энергично уплетая вкусную булочку, с любопытством посмотрела на сестру.

– Откуда такой интерес? – от удивления у Лёки округлились глаза. Сестра редко интересовалась ее делами. Спортфак считала занятием не для девочек, а увлечение модельным бизнесом глупостью и пустой тратой времени.

– Ты знаешь… – Зойка порозовела. Зойка, и смущается! Эти понятия раньше казались несовместимыми, – у нас на факультете многие считают работу моделей… очень престижной… И я подумала… может мне попробовать прийти к вам в агентство? Возьмут?..

Лёка просияла от появившейся догадки, теперь понятно, откуда ветер дует, уж она-то знала, когда глаза светятся, а уши красные от смущения:

– В кого влюбилась?

От удивления сестра чуть не поперхнулась очередной булочкой.

– Ты с чего взяла, глупости какие! – принялась отпираться Зойка. – При чем тут влюбилась… и желание стать моделью? Это все твои фантазии. Тебе всегда кажется, что кто-то в кого-то обязательно влюбился.

– Почему? Не кто-то в кого-то, а ты влюбилась в этого рыженького… боксом занимается. Ты еще его из института в гости, на ужин приглашала!

Зойка явно расстроилась. Она, наверное, думала, что сестра ничего не заметит. Наивная! Лёка всегда и все замечала. Она и сама не смогла бы объяснить, как это получается, но она всегда точно знала у кого какая радость случилась, почему кто-то волнуется, отчего грустит… Нет, конечно, не в деталях, но суть улавливала.

В детстве, лет в шесть, Лёка очень удивилась, когда поняла, что сестра ничего подобного не замечает. А когда мама услышала про Лёкины рассказы – совсем грустно стало. Во-первых, от маминого большого удивления, а во вторых, потому что Лёку отвели к психиатру. Он долго смотрел и мучил ребенка, а затем, наконец, постановил, что девочка совершенно здорова, просто очень чувствительна. С тех пор Лёка предпочитала поменьше распространяться о своей «сверхчувствительности». Мало ли что из этого может получиться…

– Ладно, неважно… не влюбилась, так не влюбилась. Вообще-то, я сегодня собиралась институт прогулять и пойти в парашютный клуб, но можно и в агентство. Там как раз в двенадцать кастинг на выставку меха… И булочки есть переставай! Целый день втягивать живот не лучшее занятие. А твой медицинский, что… тоже подождет?

– На четвертом курсе на отличниц не наседают. Главное, успеваемость, а посещаемость по мере возможностей! – прощебетав это, Зойка радостно вскочила и побежала смотреться в зеркало.

– Лёка, скажи, что ты думаешь, я могу пройти по кастингу? Ведь я у вас всего месяц отучилась, фотки сделала и ни разу больше в агентстве не появлялась?

«Пройдет, еще как пройдет!» – подумала Лёка. Сестра у нее, что надо! Высокая, стройная. Светло-каштановые волосы до плеч вьются забавными колечками и всегда ей мешают. Но «детские» хвостики она не признает, так что тугие кудряшки всегда окружают ее лицо пушистым рыжеватым ореолом. Глаза жгуче-карие и немного раскосые, но слишком умные для ее нового увлечения – стать моделью. Чаще во взгляде модели приветствуется космическая пустота и загадочная неопределенность. Все же остальное, помимо выражения глаз, спроектировано на пять с плюсом!

Лёка еще раз критически оглядела фигуру сестры и совершенно чистосердечно призналась:

– Если тебя и забракуют, так только после того, как Клаудию Шифер признают страшилищем года. Собирайся… лучше прийти раньше. Тебя же еще нужно внести в базу данных, да и потренироваться с походкой не мешает. Макияж сделай неяркий, волосы распущенные, каблуки высокие… и ты в строю!

Когда сестры зашли в агентство, народу почти не было, только полусонные менеджеры и секретарша Катя. Кто-то пил горячий кофе, безуспешно стараясь проснуться в тяжелое утро понедельника, кто-то лениво лазил в интернете, в надежде найти веселый анекдот или утренние новости.

Катя, как всегда, старательно разбирала кипу бумаг, пытаясь навести порядок в своем маленьком секретарском царстве. Выглядела она приветливо и застенчиво. Скромный пучок пепельных волос на затылке, чуть великоватые и оттого смешные очки и… Катина визитная карточка – почти незаметная, но очень добрая улыбка. Лёка не переставала удивляться: где эта улыбка затаилась? То ли в уголках рта, то ли в глазах, а может быть, в ямочках на щеках? Но загадка оставалась загадкой.

Многие такую доброжелательность воспринимали как слабость, но Лёке было известно, что только сильные духом люди могут позволить себе быть добрыми. Откуда это пришло в голову? Девушка, сама, не зная как, не могла понять и то, откуда по первому взгляду на Катю стало ясно – случилось что-то неладное.

Сделав небольшое усилие, еще раз, Лёка пристально посмотрела. Да, совершенно точно – заболел сын, маленький мальчик пяти лет. Высокая температура спадет уже завтра. Но что такое завтра для перепуганной молодой мамаши! Надо что-то делать.

Лёка подошла к Кате поближе и с беззаботной улыбкой сказала:

– Привет, как дела? Выглядишь классно. А я, представляешь, все выходные с температурой валялась. Обидно. Решила перед выходными тортик покушать, думаю, к сегодняшнему просмотру от маленькой шалости не останется и следа. И, наверное, несвежий попался – температура подскочила, голова как пивной котел… Все выходные страдала!

– Ой, да что ты! У меня Игорек вчера весь измучился. А я думаю, что же это такое, вроде и горло не болит… и насморка нет… только температура почти 38.

– А он сладкое ел? У меня так чаще всего от сладкого бывает. То ли все торты порченые, то ли я их плохо переношу. Наверно в силу профессии… – Лёка сокрушенно вздохнула и сделала трагическое выражение лица.

– Точно, ел! Ему бабушка пирожных целый пакет принесла. Я не успела опомниться, как от штуки три уплел.

– Ну… если так, то завтра все в норме будет. Ты главное больше ничего жирного и тяжелого не давай, побольше овощей, кефирчик. Я только этим и спасаюсь, еще активированный уголь хорошо помогает.

Пошатнувшееся спокойствие перепуганной мамы было восстановлено. Тяжкие опасения сменились легким волнением и планами по радикальному сокращению пирожных в рационе сластены. Теперь можно было заняться своими делами.

– Эдик, доброе утро! Как жизнь? – молодой щуплый паренек мгновенно обернулся на голос. Он давно заметил Лёкино появление, но из-за чрезмерной тактичности не решался вмешиваться в разговор.

– Дела отлично, Лёка!

Произносить ее имя Эдику было явно приятно. На щеках появился легкий румянец, а голос предательски дрогнул. Почему же он всегда так смущается при встрече с этой взбалмошной красавицей… Ответ приходил к нему сам собой. Но признаваться в этом не хотелось. Как можно влюбиться в такую… ветреную экстремалку, которая прыгает с парашютом, как мальчишка, учится на спортфаке, вечно над ним подтрунивает, да и вообще… заносчива и нахальна?

«Как раз в такую и влюбляются!» – с грустью подумал Эдик. А он слишком молод, чтобы ей понравиться, слишком мал, чтобы произвести хоть какое-то впечатление.

Ход грустных мыслей прервал вопросительный и задорный взгляд угольно-черных глаз прекрасной блондинки его мечты.

– Опять в мечтах, Эдик? Пора начинать работать. Я тебе модель привела. Знакомься, это Зоя, моя сестра, возможно будущий соратник по работе. Оформишь? – Эдик с пылом 16-летнего мальчишки бросился оформлять новенькую.

Потихоньку просторная комната стала наполняться народом. Приходили девочки модели – среди них Лёка заметила подруг, парни-манекенщики с импозантным видом, несколько фотографов и визажистов. Основные действующие лица, а именно наш директор с заказчиками, должны были появиться в ближайшие полчаса.

Модельки, кто помоложе, вертелись перед зеркалом, юноши с легким пренебрежением поглядывали за девичьей суетой и сохраняли видимость спокойствия. Несколько особенно матерых девиц изучали конкуренток, взвешивая все за и против. И, как правило, оставались при мнении, что равных им нет. Фотографы приглядывались к лицам, раздумывая, кто же подойдет под заданную им идею.

Все шло своим чередом. Немного суеты, доля волнения, элемент зависти, толика ревности – не самые лучшие чувства. Именно они правили модельным бизнесом.

Казалось бы, зачем это нужно? Большинство, наверное, ответит: модельный бизнес – это красота, блеск софитов, популярность… Одним словом, богемная жизнь! Отчасти это так.

Но Лёке нравилась совсем другая составляющая «прекрасного и безоблачного мира красоты». Ни в одной другой профессии девушка не встречала такого накала страстей. Этот мир ярких красок, как пламя, опалял человека, оставляя лишь самое… настоящее, самое то… что не может быть выжжено никаким огнем. Все черты характера проступали с особой силой в своей неприкрытой звенящей наготе.

Открылась дверь, и вошли повелители этого мирка – уважаемый директор Аполлон Жанович и трое импозантных мужчин.

– Всем добрый день! – произнес Аполлон Жанович как всегда бодрым и жизнерадостным голосом. – Начнем через пять минут.

В середину залы вышла главный менеджер агентства Вика и громким, командным голосом дала распоряжения.

– Всем расположиться в дальнем правом углу комнаты у кресел. Вызывать будем по списку. Два раза делаете проходку и останавливаетесь у стола наших уважаемых гостей.

Вика бросила подобострастный взгляд в сторону мужчин и кокетливо повела плечами, надеясь привлечь их внимание.

– Вам могут задать вопрос, не стесняйтесь, отвечайте, – промурлыкала она, хотя в подобных советах такой сорт людей, как модели, конечно же, не нуждался. Но большинству присутствующих были известны Викины наклонности – как можно больше говорить, оставаясь в центре внимания. – Ритуля, начинай вызывать по списку.

Ритуля, по прозвищу «Викин хвост», приступила к своим обязанностям.

Лёкина с Зоей фамилия была где-то в середине. Лёка со спокойной душой отошла с сестрой в сторонку и принялась грызть зеленое яблочко.

– Ну… и как тебе происходящее? – осведомилась она у Зойки.

– Напоминает зоопарк, где тебя все разглядывают. А как ты все это переносишь? Сидишь… такая спокойная… яблоко грызешь. Я изволновалась! Смотри, какие тут все красивые! Просто не верю, что выберут меня…

– В нашем деле – главное верить и не сдаваться! – сказала Лёка, лукаво улыбаясь.

Так… немножечко внимания… сосредоточилась… и… все яркие и бурлящие эмоции наших заказчиков как на ладони.

Этот трюк – воспринимать самые яркие или наболевшие мысли людей Лёка освоила в раннем детстве. Но совсем недавно стало казаться, что иногда получается «заражать людей своим настроением». Чем сильнее были собственные эмоции девушки и чем больше Лёка сосредотачивалась на человеке, тем сильнее оказывался эффект.

Нечаянная «проба пера» состоялась во дворе. На Лёку бросилась откуда-то приблудившаяся собака, и девушка от неожиданности жутко испугалась, И… каково было Лёкино удивление, когда пес застыл… жалобно взвыл и… в страхе бросился наутек!

Вначале она не до конца поняла – что же произошло. Но несколько опытов на бедных зверушках показали – у Лёки получается проецировать эмоции. Такой умный термин она позже вычитала в книге по психиатрии. Единственное «но», там не было пометки о столь радикальных методах воздействия. Но девушку это не слишком смутило. Почему-то было устойчивое чувство: все это она когда-то могла… Может, во сне снилось?.. Ломать голову не было смысла. И припомнив кучу современных экстрасенсов, потомственных гадалок и прочих хиромантов, Лёка решила – надоест быть моделью, уйду в экстрасенсы!

Так… еще немного сосредоточиться и… готово!

Наши дорогие заказчики желали… сказочную и загадочную незнакомку. Их терзали туманные мечты юности о несбывшейся любви. Надежды встретить неземной образ прекрасной богини. А парни-то… просто гурманы!

Бесплотные феи так и плясали в их головах, разодетые в шикарные шубы, небрежно наброшенные на разгоряченное тело! В голове пронеслась мысль: «А ребята хоть и гурманы, но… земные радости уважают!»

Что ж, кто предупрежден, тот вооружен. Окликнув сестру, я принялась декламировать ценные указания:

– Из секретных источников поступила информация – нужен образ, так сказать… заоблачный, неземной и недоступный. Так что… никаких улыбочек и заигрываний.

Наступал наш черед показывать свои прелести.

Все, что вертелось в голове – сказочная фея из любимого фильма детства «Золушка». Нет… здесь явно нужно что-то другое. Плейбоевские красотки отпадают, никакой загадочности. Что же еще?.. Нужный образ все никак не собирался приходить в голову.

Зоя уже вышла на середину залы и направилась к столику раскрасневшейся тройки.

Явно не ее тип внешности хотели меховые короли. Слишком серьезная… и на лице обычное земное стеснение! Где все то, чему я ее учила?!

Надо было действовать! Срочно! Первыми пришли на ум эмоции… может, и этого хватит… – первый поцелуй. Голова закружилась, зашумела… Детский восторг и слезы первой влюбленности. Желание на всю жизнь… навсегда… вот так стоять, целоваться…

Встряхнув головой, я поняла – получилось! Трое мужчин смотрели на сестру с немым обожанием. На всю жизнь, конечно, не влюбятся, но нескольких минут хватит, чтобы поставить галочку напротив ее фамилии.

Теперь моя очередь.

Вот только сил влюблять до замирания сердца не оставалось. И не надо… будем играть по старинке. Чего изволите, уважаемый работодатель, – все к вашим услугам. Хотите неземную Аэлиту – будет вам Аэлита…

Недоступная… далекая… манящая… – главное, не улыбнуться по привычке.

А в голове Лёки все вертелась и вертелась назойливая мысль: «И что я вцепилась в эту работу?» Как будто вопрос жизни и смерти. Сколько лет в модельном бизнесе… и так рваться на еще одну выставку? Да, хороший заработок… возможность стать лицом компании… Ну и что?.. Зое, конечно, важен первый просмотр, но не настолько, чтобы мне так волноваться. Нервы расшалились?..»

Лёка прервала ход своих размышлений и постаралась сконцентрироваться на работе, а именно на том, какое она произвела впечатление на потенциальных работодателей.

«О! Мужчины все еще под впечатлением!» – поняла девушка. Их восторженные взгляды скользили по фигуре Лёки, а на языке вертелось: «Берем!».

Аполлон Жанович с довольной улыбкой поглядывал в сторону двух сестер. Должно быть, думал: «Пусть любуются и денежки при этом платят!»

Прошла длинная череда желающих получить работу на выставке меха. Те, кого уже вызвали, потихоньку рассасывались по домам. Зал пустел. Результаты отбора сообщат завтра.

Летящей походкой к Лёке подошел Аполлон Жанович. Его лицо походило на ухмылку мартовского кота.

– Умеешь ты, Лёка, произвести впечатление. Всегда знал – ты звезда! – директор сально хмыкнул и промурлыкал: – Скажу по секрету… сразила! Хотят из тебя делать лицо компании! Предварительно, конечно, желают познакомиться лично. Ну, ты же понимаешь… всегда важен личный контакт…

Старый прожженный котище! Давно пора было привыкнуть, что подобными «личными контактами» не интересуюсь. В агентстве всегда найдутся охотницы до подобного предложения. Зачем приставать ко мне? Ведь точно знает – шансы равны нулю. Но тем и был неповторим Аполлон Жанович – неисправимый оптимист с жизненным девизом: «А вдруг получится?»

– Аполлон Жанович, дорогой, вы мой самый замечательный директор на свете, но предложение не по адресу. Дают работу – хорошо, нет – дадут другие.

– Ох, Лёка, и откуда в тебе столько упрямства, – Аполлон печально понурил голову, – я же предлагаю милый приятный вечерок в ресторане… не дикую оргию. А может, ты… вообще мальчиками не интересуешься? – с подозрением спросил он. Насколько знаю, постоянного бойфренда у тебя не имеется.

– Аполлон Жанович, – Лёка чуть не подавилась от смеха, – я стопроцентно нормальная, на завтрак, обед и ужин предпочитаю мужчин!

– Ладно, ладно. Это я так… Может, все-таки передумаешь?

– Ни за что!

– Сестра у тебя тоже очень даже… – продолжал напирать директор, – сильное впечатление произвела. Она-то… интересуется серьезными молодыми людьми?

– Она интересуется своими сокурсниками. А про молодых людей – это Вы про кого?.. Который лысеющий или тот, что мне в дедушки годится?

– Я образно… пытаюсь тебе объяснить: молодой красивой девушке нужна дорогая оправа…

Ход его глубоко философских мыслей прервал оклик одного из «молодых людей». С видом «я нашел миллион» директор запорхал в направлении троицы.

Получив деньги за предыдущую работу, Лёка с сестрой направились к выходу. Перед самыми дверями Лёка вспомнила:

– Зой, у тебя сейчас какие планы? Куда-нибудь собираешься или как?

– Домой пойду. Переволновалась…

– А у меня еще дела остались… дома буду к вечеру, деньги не хотела с собой носить… может, возьмешь?..

В общем-то, сестричка всегда была безотказной. Вот и на сей раз, без лишних уговоров, взяла зарплату сестры и пошагала домой.

А у Лёки были другие планы. Нет… не совсем планы. Скорее желание – просто побыть одной, побродить по вечерней Москве… разобраться со своими мыслями…. То, как она охмурила тех троих – одновременно и радовало, и, вместе с тем, тревожило. Внутри что-то вертелось… бесконечное и тягучее напоминание… напоминание чего?.. Обрывки слов… неясные образы… непривычные ощущения – все это не давало покоя.

Вокруг шумела бесконечная, жужжащая, как улей, толпа, все спешили куда-то. Кто бежал по магазинам, кто домой, кто просто следовал ритму огромного города. В бесчисленных кафе пили горячий кофе или чай… На тротуарах бренчали волосатые музыканты. Поэты декламировали стишки и эпиграммы… Какая-то бабуля, усердно размахивая подвядшим букетиком, пыталась впихнуть его молодой паре…

«Москва, как много в этом слове!». Так и хотелось закричать Лёке во все горло. Она любила этот город, всегда любила! Многообразие… шум… надежды… слезы… радость… – в этом городе сбывались мечты и рушились последние надежды. Но для нее он всегда был родным, принимал ее, и она ему доверялась, и город нес ее в своем великом течении, позволяя рассмотреть его красоты и закоулочки. Москва!.. Такая разная!.. Блестящая – в шикарных ресторанах… людная и суетная в лабиринтах метро… жестокая в уличных подворотнях. Может быть, важным было то, какой мы ее выбирали?.. Для нее она всегда оставалась доброй и заботливой, яркой и авантюрной, непредсказуемой и страстной… Или Лёка сама стремилась видеть ее такой? На гранях, на контрастах… Разве это не прекрасно?.. Такой разный мир!..

Такой разный мир!.. Сердце застучало быстрее. Бесконечный космос, мириады звезд на экране. Четкая мысль: «Сегодня высадка… Первое задание…»

Краски вселенной смешиваются… реальность расплывается… И опять Лёка шла по шумной улице.

Встряхнув головой, девушка отогнала наваждение. Пора возвращаться домой…

В квартире было тихо и темно, горел приглушенный свет в комнате сестры, наверное, читает. Прошмыгнув на кухню, Лёка поставила на плиту чайник и принялась усердно изучать телевизионную программу. Как всегда, сплошные сериалы, ничего интересного. Отложив журнал, налила крепкого кофе с молоком и, присев на подоконник, начала бесцельно бродить взглядом по звездному небу. В дверь вошла Зоя. Все лицо в слезах, нос покраснел, веки опухли:

– Мне так неловко… так стыдно… – с виноватым видом пробормотала она.

– Да что случилось-то? – Лёка не на шутку забеспокоилась. – Говори быстрее!

– Честное слово… я не знаю, как это случилось…

В голову без спроса полезли ужасные сцены насилия. Боже мой…

– Да что случилось-то? Как я посмотрю – цела и невредима. Что произошло… Говори… Мы все исправим, – от волнения голос приобрел скрипучие и хрипящие нотки.

– По-моему, у меня… украли кошелек… со всеми деньгами! Точно помню, как положила его в сумочку, а пришла домой – его нет… – и опять слезы градом покатились по зойкиным щекам.

– Вот глупая, я, правда, думала, что-то случилось. Это не беда – это просто неприятность…

Зойке стало немного легче, она присела на краешек стула и тоскливо начала жевать попавшееся в руки печенье.

– Лёкочка, там были все… все наши деньги! Я и свои туда положила.

А вот это вправду осложняло обстановку. В кармане у Лёки было не больше сотни, Зойка карманов не признавала и носила деньги исключительно в кошельках. Выходит, на месяц у них на двоих – сто рублей. «Можно обратиться к родителям?» – мелькнуло у Лёки, только, очень бы этого не хотелось. С родителями Лёка была не слишком близка. Когда и как это произошло, девушка и сама не очень поняла. Только последнее время она все больше и больше чувствовала себя птенцом, выпорхнувшим из гнезда, выпорхнувшим окончательно и бесповоротно.