Глава 15

– Это что? – Джордж с изумлением оглянулся на меня и осторожно встал лапкой на газон.

– Трава, – ответил я. – По ней можно ходить.

– Она мягкая, пружинит и немножко мокрая! – закричал он.

Глядя на мир глазами котенка, я начинал замечать вещи, которых обычно не видел. Может быть, именно для этого заводят детей и котят? Тогда многое становится понятнее. Я ласково ему улыбнулся; он был неподражаемо мил.

– Ходить по траве очень приятно, а мокро потому, что раннее утро. Правда, еще бывает сыро, если дождь.

– Значит, она не страшная? Не такая, как купание?

Обучать Джорджа было довольно утомительно. Я смотрел, как он скачет по нашему небольшому газону. За дверь его пока выпускали только для того, чтобы он освоился в саду. Клэр и Джонатан обсуждали, не купить ли ему поводок – словно он не кот, а какая-то собака. Дурацкая идея, я и сам прекрасно за ним прослежу. Я пытался донести это до Клэр громким мяуканьем и недовольными взглядами, но, как говорит Джонатан, переспорить ее невозможно.

Джордж лег на спину и стал кататься по траве. Ему так мало было нужно для счастья – за это я его тоже очень любил. Я помнил, как мне самому достаточно было сидеть на чьих-нибудь теплых коленках или валяться на солнышке, но это наивное время закончилось безвозвратно, когда я потерял первую хозяйку. Теперь мне хотелось обеспечить простое счастье Джорджу и уберечь его от сложностей жизни. Так я понял, что и в самом деле стал отцом.

– Привет, Алфи, – раздался шепот Тигрицы. Она перепрыгнула через ограду к нам в сад.

– Тигрица! – я очень ей обрадовался.

– Я знаю, что люди могут рассердиться, но хотела тебя навестить.

– Люди не против, они знают, что мы дружим. Я думаю, они даже из дома тебя не выгонят, Снежка все время заходила внутрь.

– Ну, это другое дело. В общем, мне хотелось взглянуть на Джорджа, а еще кое-что тебе рассказать.

Джордж услышал незнакомый голос и подошел, прячась за мои лапы с некоторой опаской.

– Не бойся, Джордж. Это Тигрица, моя лучшая подруга. – Я горделиво показал ей малыша.

– Джордж, я очень рада с тобой познакомиться, – сказала Тигрица.

Джордж пролез между моих лап и очаровательно кивнул.

– Привет, – пропищал он своим милым голоском.

– Какое же ты чудо!

Тигрица подошла ближе и потерлась об него шеей. Я никогда не слышал, чтобы она разговаривала так нежно – по крайней мере, точно не со мной. А с ним не успела пробыть нескольких секунд и уже была очарована.

– Ты моя мама? – спросил Джордж. – По-моему, нет, но немножко похожа.

Тигрица посмотрела на меня, и я понял, что она, как и я, окончательно растаяла.

– Нет, Джордж, но, если хочешь, я буду помогать Алфи тебя воспитывать.

Тигрица прижалась к котенку плечом, и он радостно вытянул лапки в траву.

– А у тебя есть котята? – спросил он.

– Нет, своих никогда не было. Может, ты станешь моим котенком? – Тигрица с надеждой покосилась на меня.

– Какие тут могут быть сомнения, Тигрица? Мы все – одна семья и будем заботиться друг о друге. Я и людям это внушаю, и Джорджу начал объяснять.

– Теперь у меня есть папа и мама! – воскликнул Джордж.

Я взглянул на Тигрицу и сам не ожидал, что так расчувствуюсь.

– Вот и славно, Джордж. Значит, когда тебе разрешат больше гулять, я вместе с Алфи помогу тебе освоиться на Эдгар-Роуд и познакомлю со здешними кошками. А если захочешь, свожу на охоту, – Тигрица была непривычно оживлена. – Ах, сколько мы всего переделаем!

Джордж вприпрыжку кинулся на другой конец сада и принялся там скакать, потому что увидел низко пролетевшую птицу.

– Думаешь, он станет охотиться? – спросил я подругу.

– Для кошек это естественно, Алфи. Если ты никудышный охотник, это не значит, что малыш не захочет попробовать, – поддразнила меня Тигрица.

– Дело не в умении. Мне было неприятно, даже когда приходилось ловить еду, чтобы с голоду не умереть. Я вообще это не люблю, поэтому Джорджу повезло, что ты составишь ему компанию.

– Мяв! – Джордж попытался влезть на куст и, разумеется, свалился на собственный хвост, да к тому же вывалялся в лепестках.

Мы с Тигрицей снисходительно улыбнулись и не стали помогать ему подняться. Я бы бежал к нему всякий раз, как он падает, но он должен был сам научиться правильно приземляться.

– Алфи, он такой славный, – промурлыкала Тигрица. – Вот теперь я тебя понимаю.

– Правда? Кстати, о чем ты мне собиралась рассказать? – спохватился я.

– Я не хотела тебя расстраивать, но во время утренней прогулки я услышала, как Полли, выходя из дома, накричала на Мэтта. Она так и пошла по улице, бормоча под нос, очень злая.

Я задумчиво посмотрел на Тигрицу. Хорошо, что она мне сказала; уже вторую неделю Полли работала, а Мэтт сидел дома, и хотя мне не удавалось их проведать, Клэр и Джонатан говорили при мне, что им обоим сложно.

– Спасибо, Тигрица, я их навещу. Что еще слышно?

– Наши скучают, что ты редко появляешься, но скоро ты сможешь приводить Джорджа, и все станет как раньше. Новых объявлений не было, это хорошо. Может быть, кошки перестали пропадать.

– Вот замечательно, – мне хватало поводов для беспокойства с людьми и Джорджем, безо всяких посторонних кошек.

– И самое забавное: Лосось положил глаз на Пинки. На ту самую, для которой ты недостаточно мужественный. Придумывает поводы с ней увидеться, но я не знаю, насколько она разделяет его чувства. Или нет, знаю, совсем не разделяет. Она прячется, когда он подходит, а он уморительно пытается заигрывать. Мне кажется, она из-за него боится лишний раз выйти с нами поболтать.

– Так ей и надо за то, что меня обидела, – сказал я.

– Тебе же не нужна подружка? – Тигрица сощурилась.

– Не нужна, но ей все равно полагалось восхититься моей красотой.

– Алфи, ты немыслимо тщеславен. Только Джорджа этому не научи.

Мы оба посмотрели на котенка. Он любовался своим отражением в стеклянной двери, прихорашивался и вертел головой, чтобы рассмотреть себя под разными углами.

– Караул. Похоже, что уже поздно, – засмеялась Тигрица и попрощалась с нами.

Во двор вбежали Клэр, Саммер и Элайджа. Саммер схватила Джорджа и сжала в объятиях. Признаюсь, я опасался, что однажды она его задушит.

– Эли, – сказала Саммер.

– Да? – откликнулся мальчик. Кажется, он привык, что она им командует, и даже не возражал.

– Теперь ты гладь Доржа.

Она сунула котенка Элайдже, и тот послушно его потрогал. Я улыбнулся, Джордж замурлыкал, и я решил, что пока все хорошо.

Я еще немного побыл с ними, а когда уходил, Саммер продолжала играть с Джорджем – вернее, одевала его в кукольные платья. Котенку это не нравилось, но мне надо было к Мэтту, и я знал, что в крепких руках Саммер он какое-то время не сможет хулиганить.

Я позвал Клэр, чтобы она меня выпустила. Джорджу сделали прививки, но наружу без присмотра не пускали, поэтому кошачья дверца была в основном заперта. Я больше не боялся остаться на улице: обычно меня замечали, если я запрыгивал на подоконник гостиной или кухни. Это было не так удобно, как дверца, но вполне терпимо. Некоторые мои знакомые кошки не желали выходить сами, им больше нравилось, чтобы хозяева открывали дверь, как лакеи. Я начал отчасти понимать это чувство – приятно, когда люди вокруг тебя хлопочут.

Я неспешно направился к Полли и Мэтту. Было немногим после полудня, и я знал, что Полли на работе, а дети в школе, по крайней мере Генри. Войдя в дом, я увидел, что Мэтт сидит за кухонным столом перед открытым ноутбуком. Выглядел Мэтт неважно. Обычно он следил за собой, а тут даже не побрился.

– Мяу, – громко сказал я.

Он вздрогнул, обернулся и с невеселой улыбкой спросил:

– Алфи, как жизнь?

– Мяу.

– Сто лет тебя не видел. Хочешь тунца?

Я облизнул усы; во-первых, слегка проголодался, а во-вторых, рад был поесть спокойно, не защищая еду от Джорджа.

Мэтт достал миску, открыл банку консервов, выложил туда и поставил на пол, потом принес мне воды. Да это настоящий пир!

– Ты, наверно, не привык меня видеть средь бела дня, – сказал он, наблюдая, как я ем.

За годы жизни среди людей я выучил, что двуногих лучше не перебивать, когда им хочется поговорить. Так что продолжил молча есть тунца.

– Я тоже не привык, – продолжал он. – Я не могу без работы, чувствую себя никчемным. Не подумай дурного, Алфи, мне нравится больше времени проводить с детьми. Просто я не знаю, куда себя девать.

Это я понял, едва взглянув на кухню. В раковине громоздилась оставшаяся после завтрака посуда, на полу валялись крошки. Раньше их дом сиял чистотой, Полли никогда до такого не доводила.

– Да, обычно тут порядок, Полли намного аккуратнее меня. Не бойся, я все вымою, прежде чем заберу детей из школы. Полли и так найдет, за что проесть мне плешь. Белье не выстирано, в доме разгром, но я, между прочим, ищу работу. И ты знаешь, домашние дела, оказывается, совсем непростые! Вот вчера я менял мешок в пылесосе, уронил его и перепачкал весь пол на кухне. Серьезно, я вообще не приспособлен вести хозяйство, – у него был несчастный вид.

Он понуро сел за кухонный стол. Я наскоро умылся, вспрыгнул к нему на колени и заглянул в лицо, убеждая его не падать духом. Он же такой сильный, а неприятности пройдут, и с пылесосом он обязательно научится обращаться. Он погладил меня, а я ободряюще помурлыкал. Не знаю, понял он или нет.

– И вакансий пока не попадается. Я разослал резюме в пару мест, но фирмы так себе, да еще и не факт, что я им нужен. Мы так хорошо жили, почему на меня вдруг сыплются несчастья?! Кроме шуток, Алфи, я не понимаю, за что мне это и как выбираться.

В его глазах стояли настоящие слезы, и я вдруг почувствовал, насколько все серьезно. Мне снова захотелось выть в голос, как после разлуки со Снежкой. Опять случилось то, чего я больше всего боялся. Я хотел только одного: чтобы в моих домах все были счастливы, а получалось наоборот. Печальный Мэтт был на себя не похож; удивительно, как быстро все может измениться. Обычно он был опрятно одет, высоко держал голову, всегда улыбался и ни перед чем не отступал, а теперь будто сник. Я понял, из-за чего они с Полли ссорятся. Но мне хотелось объяснить ему, что настроение улучшится, если он приведет в порядок дом и себя – этому меня научила Клэр.

Я придумал, как это сделать: вскочил на край раковины и принялся громко, настойчиво мяукать. Наконец Мэтт засмеялся:

– Хорошо, Алфи, я загружу посудомойку и приберусь. Ты прав, тогда хоть Полли не будет на меня кричать.

Я сидел с ним, пока Мэтт убирался на кухне – без особого энтузиазма, но старательно. Он правильно сказал: пусть Полли и дети придут в чистый дом.

Перед тем как забрать детей из школы, Мэтт и себя привел в порядок. Я смотрел, как он бреется, надевает джинсы и майку и становится похож на того красавца, каким был раньше. Он улыбнулся своему отражению.

– Спасибо, Алфи, не знаю как, но ты ухитрился немножко скрасить мне жизнь.

Я потерся об его ноги в знак того, что всегда рад помочь, и пошел домой к своему котенку.

Клэр мыла посуду и подскочила, когда увидела меня на подоконнике. Она рассмеялась, я спрыгнул на землю, пошел к кухонной двери, и Клэр почти сразу мне открыла.

Вбежав на кухню, я увидел Саммер. Она сидела за столом на своем высоком стульчике и ела морковку – вернее, обсасывала куски и швыряла их на пол. Джорджа видно не было, и я задумался, где он.

– Мяу? – спросил я у Клэр.

– Да-да, Алфи, я помню про осторожность, но не хотела его тревожить.

Я недоуменно посмотрел на хозяйку, а она тем временем направилась в чулан. Я пошел за ней. Стиральная машина была открыта, внутри лежало белье, а на нем крепко спал Джордж. Я содрогнулся: а если бы машину включили? Я громко, осуждающе мяукнул – неужели Клэр не понимает, как это опасно?!

– Не бойся, Алфи, я всегда смотрю внутрь, когда включаю машину, а теперь буду проверять еще внимательнее. Я думаю, он спрятался от Саммер. И ведь как удобно устроился, я его даже сфотографировала. Выложить на Фейсбук не могу, а то скажут, что у меня животные в ненадлежащих условиях, но Джонатану покажу.

Я опять сердито мяукнул.

– Да ничего с ним не случится, Алфи, не переживай.

Ей хорошо говорить, но мне это не нравилось. Раньше она не была такой легкомысленной. Котенку не место в стиральной машине, если ты не собираешься его утопить. Может, Клэр и была осторожна, но что, если бы Джонатан решил впервые в жизни взять стирку на себя?

Я остался охранять машинку, пока Джордж не проснется. Я не собирался рисковать.

Ой! Что-то тяжелое плюхнулось мне на загривок. Я проснулся, поднял голову и понял, что это Джордж.

– Привет, пап, – сказал он.

– Какой ты стал увесистый, – проворчал я.

Он спрыгнул. Хороший из меня сторож, караулил и заснул! Правда, к стиральной машине все равно никто не смог бы подойти мимо меня.

– Мне нравится новая кроватка, – сказал он.

– Нет, Джордж, это не кроватка, тебе туда нельзя. Если машину включат, будет очень плохо.

Я сам понимал, что у меня заело пластинку, но, когда ты родитель, ничего не поделаешь: приходится без конца повторять одно и то же.

– Зато там можно смотреться в дверцу, пока не заснешь.

Беда! Похоже, что Тигрица не ошиблась – котенок у меня был такой же самовлюбленный, как я.

– Какая разница, если это опасно. Обещай, что не полезешь в машину, не сказав мне.

– Всюду правила, правила, – недовольно ответил Джордж. – Я так много не запомню.

– Это жизнь. И вообще они придуманы для твоей же пользы. А теперь ступай выпей воды, долго не пить вредно.

– Еще одно правило, – пробурчал Джордж, пошел пить и едва успел увернуться, когда мимо пролетела морковка.

– Мяв, – обиженно пискнул он.

– Саммер, прекрати швыряться едой, – строго сказала Клэр.

Я посмотрел на нее понимающе: непростое это дело, быть родителем. Совсем непростое.