Глава 12

Раньше всех буря налетела не на мои семьи, а на мою хорошую знакомую. Нельзя сказать, что у моих людей отношения были безоблачными, но немедленного вмешательства они не требовали. Клэр и Джонатан, например, после гостей знатно поскандалили, но такое и раньше случалось. Джонатан сказал, что Мэтт переживает из-за работы, а Клэр заметила, что им все-таки повезло с контрактом Полли. На это Джонатан ответил, что ей не понять, каково Мэтту будет стать домохозяином. Клэр обозвала его сексистом, Джонатан охотно согласился, и пошло-поехало… Обычная перепалка, я уже не обращал на них внимания, но маленький Джордж с непривычки испугался.

– Я не понимаю, почему они кричат, – дрожащим голоском сказал он.

– С людьми так бывает. Не волнуйся, это не значит, что они друг друга разлюбили.

– А почему тогда?

– Случается, что люди, да и кошки, иногда спорят.

– Но почему? – спросил он.

И так продолжалось и продолжалось, пока я не закрыл лапами уши от бесконечных «почему». Я снова понял, как нелегко двуногим родителям; Марта тоже сейчас про все спрашивала «почему», и Полли жаловалась, что готова лезть на стену. А с этим котенком было едва ли не больше хлопот, чем со взрослыми людьми. И, разумеется, все хлопоты доставались мне.

На следующий день Клэр и Джонатан помирились и стали самым неаппетитным образом целоваться и нежничать. Джордж растерянно смотрел на меня, а я не знал, как научу его жизни, если в ней временами так мало логики.

– Бе-бе-бе, – заявила Саммер за завтраком, глядя, как папа целует маму. – Бе.

Клэр и Джонатан засмеялись, но я был согласен с Саммер: стыдно так развязно себя вести при детях и кошках!

Джордж сидел под стульчиком Саммер и радостно слизывал йогурт, которым она на него капала. Это у него теперь было любимое развлечение. Я завтракал. За Джорджем тоже проследил, чтобы он съел из своей миски достаточно – объяснил ему, что иначе он не вырастет большим и сильным, как я. Все двуногие родители так говорили, значит, это правда. Утро в семейном кругу выдалось замечательным, и я ощутил прилив нежности – мне очень не хватало этого чувства с тех пор, как увезли Снежку. Поймите меня правильно: в свободное время я по-прежнему о ней грустил, но заодно стал радоваться хорошим вещам.

Тишину воскресного утра прервал звонок в дверь. Джонатан и Клэр переглянулись, и Клэр пошла открывать. Я взглядом велел Джорджу сидеть на месте – это у меня уже неплохо получалось, – и направился за ней.

– Господи!

Открыв дверь, Клэр отшатнулась, и я тоже. На пороге стояла Таша, ее лучшая подруга, которая и со мной была в хороших отношениях. На руках она держала своего сына Элайджу. Таша плакала так отчаянно, что едва не падала.

– Таша, заходи, – сказала Клэр.

Она взяла у нее Элайджу и чуть не выронила – он был всего на несколько месяцев старше Саммер, но раза в два более увесистым. Клэр позвала Джонатана, сунула ему мальчика и велела отнести к Саммер на кухню. Джонатан опешил, но спорить не стал. Клэр повела Ташу в гостиную, я пошел за ними. Таша немедленно рухнула на диван.

– Таша, милая, что случилось? – Клэр обняла рыдающую подругу за плечи.

Я не знал, что делать, и свернулся рядом: пусть видит, что я тоже ее не бросил.

Мы с Ташей познакомились очень давно, когда я только поселился у Клэр на Эдгар-Роуд. Она мне сразу понравилась – не бросала Клэр в беде и мне тоже помогала в трудную минуту. Клэр и Таша когда-то вместе работали и сразу же крепко сдружились. Теперь у них были дети-ровесники, и они общались еще больше, а я по-прежнему души в ней не чаял. В гости к Таше я не ходил, потому что она жила слишком далеко, но считал ее одной из своих подопечных.

– Представляешь, Дейв ушел!

Дейв – ее гражданский муж. Официально они не женились. Вроде бы неплохой парень, но страдал аллергией на кошек, так что у нас с ним отношения всегда были натянутые. Приходя к нам в гости, он первым делом глотал таблетки и старался держаться от меня подальше, так что близким наше знакомство назвать было нельзя.

– Ушел? Куда ушел?

– Он, он… – Таша икнула. – Он нас бросил. Съехал.

– Таша, да ты что?! – Клэр схватила подругу за руки, и видно было, что она разделяет мое негодование и ужас.

Дейва я, может, и не очень уважал, но считал, что у них прочная семья. Мне сразу подумалось, что мы с Ташей похожи: оба потеряли любимых.

– Вчера он сказал, что не может больше со мной оставаться. Что любит Элайджу, но от семейной жизни ждал другого. Что брак не для него. Я пыталась спрашивать, в чем дело, а он только отвечал, что разлюбил меня. Я уговаривала его остаться, но он – он все равно не передумал. Я плакала, умоляла, всю ночь не спала, а он с утра собрал чемоданы и ушел. Что я теперь буду делать?

– Таша, какой кошмар! Поверить не могу…

Клэр обнимала ее, Таша рыдала, а я с грустью думал, что с самого начала был прав: нельзя доверять человеку с аллергией на кошек.

В трудную минуту Клэр соображала быстро, почти как я. Она велела Джонатану посмотреть за детьми, а сама отвела Ташу в другую комнату. Потом сказала, чтобы Джонатан позвонил Дейву и выяснил, что произошло, и наконец объявила, что Таша и Элайджа временно поживут у нас. Затем она съездила с Ташей к ней домой за вещами, в общем, сделала все, что сделал бы я, будь я человеком. Я хорошо ее обучил.

Своей милой приятельнице я очень сочувствовал. Почему люди портят друг другу жизнь? Решительно не понимаю. Я отчасти догадывался, что творится на душе у Таши, потому что расстался со Снежкой, но мне было легче – Снежка меня не бросила, ее увезли насильно.

Я знал, что должен поддержать Ташу и залечить ее сердечные раны. Я размышлял, как это сделать, когда с кухни раздались вопли Джорджа. Стоило мне на секунду отвернуться! Я вбежал на кухню и увидел, что он стоит в моей миске – Клэр и Джонатан обычно убирали миски, когда мы доедим, а тут в суматохе забыли.

– Ты чем занимаешься? – рассердился я. К голове Джорджа прилипли кусочки тунца.

– Хотел попробовать твою еду! А потом подумал, что у меня миска маленькая, а у тебя такая большая, и решил проверить, помещусь я в нее или нет. Влез, а вылезти обратно не могу.

– Джордж, люди тебя отругают, если узнают, – сурово сказал я и помог ему выбраться. – Быстро вылизывайся, пока они не пришли.

Я проследил за его умыванием, стараясь не думать о том, что из-за экспериментов котенка лишился остатков завтрака. В конце концов, сейчас творилось такое, что про еду можно и забыть.

– Вкусно получилось, – сказал Джордж, облизываясь, когда на нем не осталось рыбы.

– Но это был мой завтрак. Ты маленький, поэтому у тебя отдельная еда, как у Саммер, – объяснил я.

– Значит, я вырасту и буду есть твою, – заявил Джордж и убежал.

Я проверил, не осталось ли чего-нибудь в миске – нет, не осталось: все, что Джордж не съел, он вытер собой, – и потрусил следом.

Он кружился на месте.

– Что ты делаешь? – спросил я; на это было довольно весело смотреть.

– Хочу поймать свой хвост, а он убегает.

Как же я смеялся, пока он упорно бегал кругами. Мне не хватило духу объяснить ему, что хвост он не поймает никогда. Малыш сумел развеселить меня даже в такие невеселые времена. У него был к этому невероятный талант, и я задумался, не пора ли передать ему эстафету? Не воспитать ли Джорджа так, чтобы он по моему примеру опекал людей? Идея мне понравилась. Может быть, вдвоем нам будет легче помочь Таше. Я и так уже делился с Джорджем своим жизненным опытом – почему бы ему не стать моим учеником и в том, что касается отношений с людьми и науки быть приходящим котом? Я заулыбался – эта мысль очень грела душу.

Я обвел гостиную взглядом. Таша прилегла на диване, Элайджа спал у нее на руках. Джордж очень трогательно свернулся около ее ног. Я попросил его развлекать Ташу и не ошибся: когда он стал ловить хвост, она засмеялась первый раз за день. Похоже, мой чудесный котенок всех умел порадовать.

Саммер дремала в своей комнате, у нее был тихий час, поэтому я пошел на кухню, где негромко беседовали Клэр и Джонатан.

– То есть он окончательно все решил? – спросила Клэр.

– Да, нашел себе кого-то на стороне, скотина. Я давно подозревал, а сейчас спросил напрямую, и он разговорился. Обычная история: молодая девица без детей. Дейв считает, что она никогда ничего не попросит, не то что Таша. А рассказать Таше смелости не хватало. Так что обратно он не собирается. Заявил, что хочет продать дом и забрать половину денег. Пять минут прошло, а у него уже планы! – Джонатан раскраснелся от злости. Он словно сам не верил, что такие люди бывают.

Джонатаном я особенно гордился за то, какой он честный. Он бы ни за что не стал обманывать Клэр; тут я готов был спорить на тысячу сардинок!

– Какой кошмар. И что мы скажем Таше? – спросила Клэр.

Джонатан покачал головой:

– Дейва это не волнует. Ему вообще наплевать на ее чувства. Я спросил, как же Элайджа, а он ответил, что дети растут в неполных семьях, и ничего. Считает, что ведет себя нормально. Ему повезло, что по телефону нельзя дать в челюсть, у меня очень руки чесались.

Джонатан никогда по-настоящему не дружил с Дейвом. Они общались из-за Таши и Клэр, но при мне Джонатан говорил, что у Дейва дефицит мозгов, а главный его проступок был даже хуже аллергии на кошек: он болел за «Арсенал». Не знаю почему, но этого ему Джонатан не мог простить.

– Что же делать? – сокрушалась Клэр.

Джонатан обнял ее за плечи:

– Ну, Таша может жить у нас, сколько понадобится. Я скажу Дейву, чтобы он забрал из дома остальные вещи. Сейчас ей, конечно, не до суда, но я заранее поищу адвоката. За мой счет, раз от Дейва не дождешься ни гроша, – голос у Джонатана был решительный.

– Джон, спасибо! Мы просто обязаны ей помочь. Страшно представить, как она переживает…

– И не забывай, что я никогда не брошу вас с Саммер.

Он говорил это, глядя на нее, и я еще больше укрепился в своей уверенности: Джонатан никогда бы не ушел из семьи. Он не такой, как Дейв.

– Не забуду. Я тебя люблю. А пока надо выручать Ташу. Она приводила меня в чувство, когда я только здесь поселилась, и ведь я была одна, а она с ребенком.

– Мы для нее сделаем все, что нужно, радость моя, не волнуйся.

Я потыкался мордой обоим в колени: разумеется, я тоже собирался помогать.

– Алфи, я забыла, что ты тоже любишь Ташу. Ну, значит, мы поставим ее на ноги втроем, – решительно заявила Клэр.

Успокоившись, я мяукнул и подошел к задней двери.

– Ладно, Алфи, можешь выйти, только позови нас с подоконника, когда захочешь обратно, – сказала Клэр.

– Мяу, – согласился я.

Я застал Тигрицу под кустом у нее в саду.

– Привет, как жизнь? – спросил я.

Мы давненько не виделись, и я понял, что соскучился. Я так привык общаться с ней почти каждый день, что, наверно, недостаточно это ценил.

– Привет, незнакомец. Я уже и забыла, как ты выглядишь.

– Трудно жить, когда на улицу не пускают. И когда надо заботиться о котенке. Но он такой милашка, мне не терпится тебя с ним познакомить.

– Опять ты за свое, Алфи! – Тигрица выразительно закатила глаза. – Пройдемся?

– С удовольствием. Я последнее время совсем мало двигаюсь.

Мы потерлись носами и пошли гулять, но почти сразу над нами навис плечистый кошачий силуэт.

– Ну вот, – сказал я, – стоило сто лет просидеть взаперти, чтобы выйти и встретить эту морду.

– Надо же, кого я вижу, – оскалился Лосось.

– Мы здесь живем, – ответила Тигрица, сердито размахивая хвостом.

– А я на всякий случай патрулирую окрестности. Сами понимаете, надо быть начеку.

– И как, Лосось, нашел что-нибудь подозрительное? – спросил я, чтобы его не сердить.

Хозяева Лосося возглавляли в нашем квартале соседский дозор; они везде норовили сунуть нос, и Лосось был таким же.

– Как справедливо заметили мои хозяева, во дворе дома номер двадцать столько мусора, что завелись крысы. Между прочим, по этому поводу будет собрание.

– Отлично, а насчет кошачьих портретов выяснил что-нибудь?

– Выяснил, – ответил Лосось. – К сожалению, рассказать не могу, секретность.

– Что? Какая еще секретность? – спросила Тигрица.

– Я не уполномочен это с вами обсуждать.

– То есть ты, как и в прошлый раз, ничего не знаешь, – парировал я.

– А от тебя подружка ушла, – злорадно сказал он.

– Не ушла, ее увезли, – яростно прошипела Тигрица. Она не просто была моим лучшим другом, но и считала, что обязана меня защищать.

– Подумаешь, никакой разницы, – сказал Лосось, тоже пошипел на нас и ушел.

– Этот кот – неисправимый грубиян, – сердито сказал я.

– Не обращай на него внимания. Посмотри сам, у него нет друзей, а у тебя десятки. И, кстати, давай-ка их поищем.

Мы пошли на угол Эдгар-Роуд, где на газоне, окруженном кустами, иногда собиралось наше небольшое кошачье общество. Нам повезло: мы застали Элвиса, Нелли и Родди, троих самых симпатичных мне кошек.

– Алфи, сколько лет, сколько зим! – сказала Нелли, зевая и шевеля усами. – Что новенького?

– Тигрица тебе рассказывала, что у меня теперь котенок?

– Я тоже слышал! Удивительное дело, ты опекаешь четвероногого котенка, а не двуногого, – добродушно сказал Родди, пожилой, но временами слегка назойливый кот.

– Двуногих подопечных мне тоже хватает, но котенка еще не выпускают на улицу, поэтому мне приходится сидеть с ним дома, – объяснил я.

– А как у тебя настроение, Алфи? – участливо поинтересовался Элвис. – Сильно грустишь без Снежки?

– Как же иначе? Любимых так быстро не забывают, – я затосковал, вспомнив ее белую шубку и синие глаза. – Правда, с котенком Джорджем грустить мне некогда, – я наклонил голову набок и невесело улыбнулся.

– Нам всем не терпится с ним познакомиться! – сказала Нелли. – Но ты тоже постарайся выходить на улицу чаще, тем более что и погода улучшилась. Ты ведь еще не встречался с новыми кошками?

– У нас появились новенькие? А я даже не заметил, что соседи сменились.

Я, несомненно, совсем забросил обязанности приходящего кота.

– Не соседи, только кошки, причем две, очень симпатичные. Одна такая красавица, что мы ждем ее портрета на столбе, – сказал Элвис.

– Элвис, ты всерьез считаешь, что люди устроили кошачий конкурс красоты?

– А почему нет? – ответил он. – И я думаю, что, по крайней мере, одну новенькую мы скоро там увидим, – тон у него был уверенный, а я все равно не понимал логики.

– Ты с ними уже познакомилась? – спросил я Тигрицу.

– Да, – коротко ответила она и моргнула, показывая, что не хочет распространяться на эту тему. – Ну ладно, дай мне погреться на солнце, пока тепло.

Она выбрала самое удобное местечко и легла. У меня еще оставалось немного времени, поэтому я растянулся рядом и с удовольствием подставил бока солнцу. Я стал думать о новых кошках и о том, почему Тигрица не захотела их обсуждать. Я решил, что за ней вообще водятся странности, а познакомиться с новоприбывшими будет приятно и интересно. Я всегда говорю, что друзей много не бывает.

Простившись с друзьями, я в одиночестве пошел домой и по пути увидел портреты на столбах. Всего мне уже встретилось четыре. Кошки на всех фотографиях были, я вынужден признать, красивые. Но я точно знал, что нет никакого конкурса, и досадовал на себя, потому как не мог найти ответ.

На крыльце меня вдруг осенило. Обрывки воспоминаний сложились в связную картину. Когда мои люди решили, что я потерялся, они расклеивали мои фотографии на столбах. Я, кстати, не потерялся, а лежал при смерти у ветеринара, но это отдельная история. Да, я все понял. Кошки куда-то делись, а хозяева хотели узнать, не видел ли их кто-нибудь. Вот теперь все стало ясно. Я вспомнил, как Алексей показал мне рисунок и рассказал, что нарисовал меня и тоже вывесил на улице. Вот и разгадка: кошки со столбов – это кошки, которых ищут! Мне надо было поделиться этим открытием с остальными, но сначала проведать Джорджа.