Закончилась моя последняя рабочая смена на этой неделе. Я мечтала добраться до дома, сбросить рабочие туфли и отдохнуть. Попрощавшись с другими медсестрами, я вышла на улицу.

Мороз стоял такой, что было видно, как в воздухе парят кристаллы инея. Подходя к машине, я заметила одну из своих коллег на автобусной остановке. Я подумала, что потрачу всего несколько минут, если подброшу ее до дома. Было слишком холодно, чтобы стоять на улице. Я не знала, где она живет, но была уверена, что смогу потом найти дорогу домой.

По пути мы разговаривали о работе и не успели оглянуться, как уже были на месте. Поднимаясь по ступенькам, она обернулась.

– Ты знаешь, как выбраться отсюда?

Я заверила ее, что все будет в порядке:

– А что тут трудного? Я просто вернусь обратно той же дорогой.

И я пустилась в путь. Все вокруг выглядело незнакомым, но поначалу это меня не тревожило, поскольку я никогда прежде не бывала в этом районе. Я продолжала вести машину, но вскоре мне стало не по себе. Я ничего не узнавала – ни домов, ни названий улиц, – но велела себе сохранять спокойствие. Я была уверена, что в конце концов смогу выехать на знакомую улицу и скоро буду нежиться в своей постели.

Дома кончились. Улицы тоже. Пропали даже фонари. Я уже не понимала, куда еду: из города или обратно в город. Мне попались два моста, которых я никогда раньше не видела. Мне стало стыдно. Как можно быть такой дурой? Муж, наверное, беспокоится и не может понять, куда я подевалась. Я бросила взгляд на часы – полтретьего ночи. С работы я ушла в половине двенадцатого.

Поистине я оказалась на неведомых дорожках. Как я могла так вляпаться!

Я остановилась, решив, что надо подумать и оценить положение. Это была одна из самых холодных ночей за много лет. Запас топлива таял. Что мне делать? Можно было, конечно, ехать дальше – но какой в этом смысл, если я не имею ни малейшего понятия, куда еду?

Я могла припарковаться на обочине, сэкономив остаток бензина, и ждать, пока меня найдут. Можно периодически заводить машину, чтобы согреться – на это топлива хватит.

Признав свое поражение, я уткнулась лбом в руль и попросила о помощи. Искренняя молитва исходила из самой глубины моего существа: «Пожалуйста, Боже, помоги мне выпутаться из этого кошмара!»

В то время моя жизнь была непростой, и моя вера ослабела. Оглядываясь назад, я понимаю, что молилась не только о своем заблудившемся физическом теле, но и о заблудшей «эмоциональной сути».

Я подняла голову и разглядела на дороге какую-то тень. Прежде ее там не было. Я включила фары – это оказалась машина. Она не двигалась, просто стояла чуть поодаль в полной тьме. Я подъехала ближе и увидела силуэт человека, сидящего в машине!

Что делает человек в машине на безлюдной дороге в половине третьего ночи? Может быть, это ответ на мою молитву?

Я нерешительно вышла на дорогу и постучала в водительское окно. Пожилой мужчина медленно опустил стекло. Он не произнес ни слова.

Я сказала:

– Я заблудилась и не знаю, как попасть обратно в город.

Все так же молча он поднял стекло, включил зажигание и поехал вперед.

Я бегом бросилась к своей машине, моля Бога о том, чтобы этот человек не обманул мое доверие, и поехала следом за ним.

Наконец я узнала знакомую улицу. Поворачивая в сторону дома, я потеряла из виду своего ангела-хранителя. В душе я догадывалась, что это было чудо. Когда я парковала машину возле дома, погасла сигнальная лампочка, предупреждавшая о том, что бензин заканчивается.

Это происшествие было таким удивительным и странным, что долгие годы я никому о нем не рассказывала. Оно подарило мне надежду и показало, что чудеса действительно случаются. После этого я стала молиться чаще и уверовала, что Бог действительно присутствует в моей жизни. Мне нужно было только «попросить».

Когда я наконец рассказала свою историю одной женщине, она мудро заметила, что, возможно, я сама была ответом на молитвы того мужчины. Почему он сидел в машине посреди ночи, в безлюдном месте, с выключенным двигателем? Может быть, он тоже молился, прося Бога дать ему, старику, цель в жизни? Ее слова заставили меня задуматься: ведь жизнь – это круг, и, возможно, мы с ним помогли друг другу.