Глава 25
Париж содрогался под ударами ледяного смерча, и Лола почти пожалела, что они не в Абиджане.
– Пойду в душ, – торжественно объявила Ингрид.
– Впечатляет. Ну и?..
– Входишь в кабинку со всеми своими неприятностями, а выходишь – и на сердце легко. Нужно верить в ритуалы, особенно когда верить больше не во что.
Еще одна очаровательная теория made in America. Лола переложила содержимое чемодана в корзину для грязного белья и достала свой верный “манурин”. У каждого свои ритуалы.
Они переоделись в теплые вещи, наскоро выпили кофе, который поднял бы на ноги мертвого, и вышли навстречу снегу. Заехали в квартиру Саша и забрали его зубную щетку.
Красное кирпичное здание Института судебной медицины было исполосовано серыми рубцами дождя. Экс-комиссар позвонила Франклину на мобильный.
Большого черного зонта не хватало, чтобы прикрыть его широченный зеленый халат. Он нырнул на заднее сиденье “твинго”. Лола, почувствовав запах дождя, разложения и дезинфекции, опустила стекло. Ингрид сунула мешочки с частичками крови и зубной щеткой в пакет и передала патологоанатому.
– Лола, черт возьми, ты что, дралась с баобабом? Эта история вышла из-под контроля. Не уверен, что…
– Ты хочешь, чтобы Саша закончил дни в тюрьме, а дело Марса было окончательно похоронено? Отошли материалы в лабораторию. Лучше тому, кому полностью доверяешь. Мне нужно сделать сравнительный анализ ДНК этой крови с ДНК Марса и Саша. Если не найдешь совпадений, поройся в картотеке. Ты можешь сделать все это сразу?
– Кроме насильников и педофилов, в картотеке мало кто есть.
– Я, конечно, пенсионерка, но даже мне известно, что НАКГО значительно расширилась. Теперь в нее попадает почти каждый задержанный.
– Это в теории. На самом деле все не так прекрасно. Твоя картотека – в основном коллекция сексуальных маньяков. Если хочешь знать мое мнение, эта история не очень похожа на вечеринку в стиле бунга-бунга. Короче, в лучшем случае ты получишь анализ ДНК неведомо кого. И зачем он тебе?
– Будем действовать методом исключения. А там посмотрим…
– Вот засада, полная засада! Можно подумать, у меня работы мало! Хоть бы кто-нибудь нашел черную дыру, где время идет вспять, я бы первым купил туда билет. День, когда я тебя встретил, нужно пометить красным крестом.
– Тома, я тебя обожаю.
– Мигающим красным крестом!
Продолжая ворчать, он вылез из машины. Лола подумала, что иногда дружеские чувства Тома Франклина приобретают причудливую форму.
– Побеседуем о чувствах по пути в пятнадцатый округ, – сказала она Ингрид.
– Лола, что такое бунга-бунга?
– Такой итальянский праздник. Не бери в голову.
– Поищу в словаре, – вздохнула Ингрид.
– Да-да, отличная мысль.
Они нашли место и припарковались на улице Коммерс. Некоторые прохожие оборачивались на странную парочку. Ингрид щеголяла в летной куртке, мини-юбке, скорее напоминавшей широкий пояс, белых колготках в поперечную черную полоску и своих верных мартинсах. Зато у ее подруги синяки приобрели карамельно-желтый оттенок, а лицо попеременно выражало то предельную сосредоточенность, то решимость охотника на крупную дичь.
Они прошли в потемках до квартиры Берлена и сели по обе стороны от двери. После поездки в Африку они стали особенно ценить терпение. На досуге у Лолы в голове возникли смелые мысли. Действительно ли Берлен больше не состоит в УВР? Или же он по-прежнему там служит, прячась за дымовой завесой?
Он довольно долго слушал Бетховена, потом все-таки решил выйти из берлоги. Щелкнула задвижка. Ингрид рывком вскочила на ноги и ударила по двери ногой. Послышался сдавленный крик. Они вошли, закрыли за собой дверь. Берлен зажимал рукой окровавленный нос. Лола направила на него свой “манурин”. Ингрид связала его пластиковыми ремнями, которыми стягивала чемодан, чтобы не раскрылся в дороге. Потом нашла в холодильнике бутылку молока и вылила ему на голову.
– Совсем спятила! – прорычал он сквозь зубы.
– Органическое молоко. Полезно для кожи, куда изысканнее, чем моча.
– А как тебе мое личико? Нравится? – осведомилась Лола.
– Ты о чем?
– О том, какой прием нам оказали твои приятели в Абиджане. А теперь тебе придется все объяснить.
– Я не понял ни слова из того, что ты сказала.
– Нас хотели убить. Только ты знал о том, что мы в Абиджане.
Он поклялся, что не причастен к их злоключениям. Вероятно, их заметили. Кто угодно мог их выследить. Любой, у кого есть прочные связи в Африке.
– Вот-вот, – подхватила Лола. – Прочные связи, как у всякого хорошего шпиона. Тем более что шпион как раз специализировался на Африке. Ты же там и познакомился с Марсом. Жильдас Сенешаль мне сказал.
– Да, мы с Арно познакомились в Африке. И что с того?
Пока они летели в Париж, у Лолы было время пораскинуть мозгами. Некто похищает у врача из негосударственной гуманитарной организации чемоданчик с инструментами и отправляется на вызов вместо него. Незнакомец осматривает Карен. А на самом деле изучает место, узнает, что Марс с женой и дочерью живет в доме на отшибе. Понимает, что Марс страшно тревожится за Карен, у нее сильный жар. Марс вполне мог сообщить ему, что жене нужно поправиться как можно скорее, потому что у нее билет на самолет. Почему нет? Чего только мы не рассказываем врачам!
– После отъезда жены и дочери Марс открыл дверь кому-то знакомому, – продолжала Лола. – Например, другу. С которым выпил, поговорил о старых добрых временах. Старых добрых временах в Африке.
– Ты думаешь, это я преследовал Марса, а потом его убил? Да я много лет не выезжал из Франции.
– Докажи.
Берлен заверил их, что все лето и половину осени провел у своей дочери. Они с мужем купили дом в бретонской деревушке, и он помогал им с ремонтом. Ингрид нашла номер телефона в интернете. Лола позвонила. После ее туманных расспросов зять Берлена впал в панику и потребовал передать трубку тестю, и вопрос был исчерпан. В то время, когда Марса убивали в Африке, Берлен действительно находился в Бретани.
– Я вам дал имя – Кумба. Вы его нашли?
Лола пошла на уступки, чтобы выведать правду. Она сообщила, что их мучители были бойцами Центра командования секретными операциями, что Марс мог из Африки связаться с неким французским судьей, но умолчала о разговоре Ингрид с Карен и изъятии образцов для анализа ДНК. Бывший шпион, по-видимому, узнал обо всем этом только из ее рассказа. Возможно, так оно и было, он показался ей искренним. Она попросила Ингрид развязать его, но “манурин” держала наготове.
Берлен вытерся тряпкой, которую дала ему Ингрид.
– Ты прямо американский спецназовец, набивший руку в Гуантанамо, честное слово.
– Нельзя терять форму.
– Совершенно очевидно, кому-то нужно, чтобы вы бросили это дело и этот кто-то нанял бандитов.
– Блестящее умозаключение! – ехидно проговорила Лола. – Больше соображений нет?
– Этот кто-то – точно не Грасьен. Не мог он, сидя в камере, все организовать за такой короткий срок. Ты говоришь, бывшие бойцы Центра… Значит, заказчик – свой человек в международных политических кругах.
– То же самое пришло мне в голову, когда я летела в самолете.
– Не хочу тебя расстраивать, но повторяю: я вне игры. Только надо заметить, что…
– Говори же!
– Что заказчик не просто нанял этих бешеных псов. Он точно оговорил, что и как надо сделать. Эти полувоенные-полубандиты насилуют, убивают и только потом думают. А между тем вы до сих пор живы.
– Да, я заметила. Ты на что намекаешь?
– Клан Кандишара. Но это только версия. В дневниках Грасьена кого только нет.
– Луи Кандишар покончил с собой. Месса окончена.
– Матильда Кандишар так и не смирилась со смертью мужа. И его сын Гийом тоже. Их имя замарано. Людям этого круга такое стерпеть труднее, чем кому-либо еще.
– Не смирилась? Что ты имеешь в виду?
– Кандишар, находясь дома, выстрелил в себя из охотничьего ружья. Вскоре после этого Матильда Кандишар начала ходить по кабинетам. Полицейские, следователи. Даже несколько журналистов.
– Она не поверила в самоубийство?
– Точно известно, что это самоубийство. Но откуда мне знать, что у этой дамы на уме? Знаю только, что в конце концов она успокоилась. Но успокоилась – не значит смирилась…
– Минуточку! Ты намекаешь на то, что семья заплатила кому-то, чтобы убрать Марса, так как он довел Луи Кандишара до самоубийства?
– Кандишар был министром иностранных дел. Семья унаследовала его телефонную книжку в метр толщиной.
– Значит, Кандишары могут знать кого-то, кто знает кого-то, у кого есть выход на банду наемников, готовых в два счета приструнить двух любопытных баб, которые способны вывести на чистую воду заказчиков убийства Марса.
– Предположение не менее осмысленное, чем любое другое.
– Где живут Кандишары? – спросила Ингрид.
Он назвал им место рядом с Домом инвалидов.
– Лола, это башня из слоновой кости: мало просто позвонить в дверь, чтобы тебя впустили.
– А у тебя есть пароль, шутник?
– Ничего у меня нет. Я не знаком лично с Матильдой Кандишар.
– Но ты знаешь кого-то, кто знает кого-то…
Он на секунду задумался.
– Жильдас Сенешаль, – произнес он. – Он знаменитость среди политиков, это его мир.
– Я с ним встречалась, это очень кстати.
– Знаю, я следил за тобой и твоей подружкой из спецназа. А еще знаю, что, общаясь с ним, вы ничем не рискуете. В худшем случае вычеркнете Жильдаса из списка охотников…
– Охотников за записными книжками Грасьена?
– Лучшие годы своей карьеры Жильдас Сенешаль посвятил Полю Борелю, даже оборудовал себе кабинет на Елисейских Полях. Президент Борель умер двенадцать лет назад.
Рак. Лола хорошо это запомнила. В тот год Аль-Каида атаковала башни-близнецы в Нью-Йорке.
– Сенешаль живет воспоминаниями?
– Да. Развлекается, наблюдая за мерзкими поступками нынешних политиков. Он всегда был игроком и циником. Учитывая его возраст, можно понять, что он не прочь напоследок позабавиться. Так что да, я полагаю, что он вам поможет.
Ингрид наконец вытерла молоко половой тряпкой и беспокойно оглядывалась в поисках отдельной емкости для утилизируемых отходов. Берлен сказал, что такая у него имеется. Ингрид бросила туда пустую бутылку. Бывший шпион внимательно посмотрел на молодую американку.
– Совершенно не понимаю, зачем такие девушки, как вы, лезут в это опасное дело. Два маленьких Давида против одного огромного Голиафа. Голиафа, лица которого никто не видел.
– Я думала, ты ставишь на Кандишаров, – заметила Лола.
– Повторяю: это только одна версия из многих. И пока вы будете развязывать бесконечные узлы, хватит времени вас убить.
Ингрид получила эсэмэску и просияла от радости. Она быстро написала ответ. Лола, нажав кнопку на пульте, включила Бетховена. Берлен одарил ее кривой улыбкой. Лола и Ингрид ушли.
По дороге к машине Ингрид напевала незнакомую песенку. Лола поделилась с ней некоторыми сомнениями. Грасьен всю жизнь пополнял свои записные книжки. Персонажей в них больше, чем солдат в мексиканской армии. Среди них есть тот, кто заказал убийство Марса и подставил Саша. Они обе на крючке у этого типа. У них же, напротив, одни предположения относительно того, кто он такой. Клан Кандишаров. Трудно вообразить, что семья бывшего министра может уподобиться членам наркокартеля.
– Кандишар или кто-то другой, но мы у него на мушке. Трагическая кончина американской туристки и бывшего полицейского комиссара. Вот если бы речь шла, например, о Пэрис Хилтон и нашем министре юстиции! А так – подумаешь, кого это волнует?
– Джейка.
– Не смешно.
Ингрид объявила, что ее жених недавно приземлился в Париже и “уже мчится в такси”. Она завела машину, тронулась в путь по направлению к улице Эшикье и принялась расписывать достоинства Джейка Карнеги. Какая трогательная юношеская беспечность, подумала Лола. Как избежать худшего? Нужно уговорить этого самого Джейка быстренько погрузить свою нареченную в самолет и увезти домой, к Дяде Сэму. И попросить Бьянко поднять шумиху в прессе. Чтобы о Лоле узнали. Ведь ей есть что рассказать. Пенсионерка, бывший комиссар, не может смириться с арестом молодого полицейского – или с убийством старого. Или ни с тем ни с другим. Засветившись в СМИ, она перестанет быть безымянной мишенью.
Иллюзии. Бьянко давно вышел в тираж. Да и кому интересен образ старой зануды? Есть более простое, более надежное, хоть и довольно унизительное решение. Довериться капитану Арди, рассказать ему все, о чем они узнали в Абиджане, а также о взятых ими образцах ДНК и попросить защиты у французской полиции.
Она услышала вопли макак и стрекот цикад, представила себе лицо Марса. Налив себе очередную порцию виски, он корчился от смеха на плоской крыше, выжженной солнцем. “Да уж, Лола, французская полиция вас защитит! Ну ты и шутница!”
Каштановые волосы, зачесанные назад, высокий лоб, золотисто-карие глаза, чуть обожженное солнцем точеное лицо, красивые суровые губы – Джейк Карнеги был похож скорее на плейбоя, чем на журналиста, но Лоле он сразу понравился. Весь он казался таким же энергичным, как его рукопожатие, и четко выговаривал слова.
– Мне не следовало тебя отпускать. То, что произошло в Африке, недопустимо.
– Там, в Африке, мы с блеском вышли из ситуации, – возразила Ингрид.
– Твое представление о блеске довольно специфическое.
– Мы значительно продвинулись вперед, а теперь, когда ты здесь, ты нам поможешь.
Хотя ее явно обрадовал его приезд, она упорно не желала его слушать и постоянно передергивала, подменяя правду ложью.
– Абсурд. Не понимаю, почему ты считаешь, что добьешься большего успеха, чем французская полиция. Твоя подруга Лола, насколько я понял, по-прежнему имеет к ней некоторое отношение. Она сумеет найти необходимую поддержку. В любом случае я тебя больше не оставлю.
Лола с улыбкой кивнула. Карнеги улыбнулся ей в ответ и сомкнул руки, крепко обняв Ингрид.
– Ладно, поговорим об этом в отеле, baby.
– Ингрид, не увиливай, не выйдет.
Лола смотрела им вслед. Джейк нес оба чемодана: со спины он выглядел еще более внушительно. Если кто-то и заставит Ингрид прислушаться к голосу разума, так только этот молодой человек, посланный самим провидением.
