Глава 24

Лола тихонько похрапывала, а Ингрид сквозь щели раздвижных жалюзи наблюдала, как разгорается день. Бессонная ночь вымотала ее до предела, зато разговор с Джейком немного успокоил. Тем более что он первым же рейсом вылетал в Париж.

Когда подруга проснулась, Ингрид спросила у нее, что сказал врач.

– Внутреннего кровотечения нет, завтра меня выписывают. А что у тебя? Рассказывай.

– Я наконец его нашла.

– Кумбу?

– Yes.

– Ты серьезно? И кто он?

– Тип наподобие Сенешаля. Тоже всю жизнь рассказывает истории. Но только у него они более поэтичные.

Ингрид поведала о своих злоключениях. Лола слушала, сидя на кровати и время от времени хватаясь за сердце.

– Никто у меня больше не умрет. Лола, сердце у тебя выдержит. Оба наши сердца выдержат. Быстро одевайся, и мы еще быстрее смываемся отсюда. Come on!

Воспользовавшись притоком больных, они незаметно выскользнули из больницы. Леонтен их ждал, сидя за рулем “крайслера”. Он выехал на дорогу к Пор-Буэ и аэропорту. Один из его знакомых, руководитель авиакомпании, забронировал им места на ближайший рейс. Лола еще раз отметила, что Леонтен – кладезь возможностей. Тимоти Харлен водил дружбу с несколькими подобными персонажами – кто знаком или когда-то был знаком с высокопоставленными военными, политиками, представителями прессы. Она часто задавалась вопросом: что если хозяин “Калипсо” шпион, а его кабаре – удачное прикрытие?

Прикрытие с подогревом и танцами.

Сегодня у нее опять возник тот же вопрос.

Зал регистрации солдаты патрулировали по двое. Лола старалась не встречаться с ними взглядом – мало ли что? А вдруг жуткий Эктор Гасса восстанет из ада?

– Очень вы мне нравитесь, девчонки, но мне будет чертовски приятно, когда вы уберетесь отсюда, потому что радиус поражения у вас неимоверный. Вас бы окрестить Эболой и Чикунгуньей. Привет Тимоти.

Ингрид обняла Леонтена, попросив его соблюдать осторожность, Лола поблагодарила, пожав ему руку.

В зале вылета Лола настороженно осматривалась, ожидая, что головорезы в камуфляже схватят ее и бросят в каменный мешок. Ей стало легче на душе, только когда лайнер вонзился носом в жаркую синеву неба. Абиджан вскоре превратился в пазл из сотни тысяч фрагментов. Она откинула голову и повернулась к Ингрид: та, нацепив наушники и уставившись в пустоту, слушала музыку. Ей понадобится время, чтобы забыть пережитое унижение, насилие и ужас. Лола похлопала ее по руке, потом радостно распотрошила поднос с не очень аппетитной едой, который стюардесса поставила на откидной столик.

Ингрид упомянула о “молодом судье”, которому Марс намеревался передать записные книжки. Какому из нескольких тысяч французских судей? Более того, учитывая неюный возраст Арно Марса, молодой – понятие относительное. Короче, они не продвинулись “ни на тойоту”, хотя кузов помяли прилично.

– Что тебя насмешило, Лола?

– Ничего. Или все сразу. Даже не знаю.