ГЛАВА 18
— Ты убил его, — тихо проговорила я, развернувшись к Ирдару. — Ты убил его!
— Леоника, послушай…
Но я не слушала. Я пятилась назад, шокировано смотря на того, кого считала веселым и добрым человеком. Ирдарион попытался ухватить меня за руку, но я увернулась и побежала. По щекам продолжали течь слезы, и я всё уносилась дальше. Дальше от того места, где лежало бездыханное тело возлюбленного. Будет ли жизнь без него? Я уже не знаю…
— Леоника, да подожди ты! Остановись!
Впереди замерцала прозрачная стена — купол, который установил Лимберий. Я дотронулась до кольца, подаренного мамой. И стоило мне пересечь невидимую границу, как я стянула украшение и сжала в руке. Меня тут же подхватил безумный водоворот. Я вскрикнула от боли и в следующую минуту оказалась в знакомой комнате. Быстро поднявшись на ноги, бросилась к дверям, растирая по щекам слезы. Нужно обязательно кому-то рассказать о предательстве Ирдариона и найти тело Дария! Тело… О боги! Как вы могли?!
Выбежать мне не удалось, так как я попала в руки матери. Заботливые женские руки обняли меня, будто она уже знала, что произошло. И эта невольная ласка с её стороны послужила прорывом внутренней плотины. Я разрыдалась у неё груди, опустившись на пол и утянув за собой родительницу. Мама что-то шептала, гладила меня по спине, но все было в этот момент неважно. Словно здесь было только моё тело, а моя душа осталась возле тела моей пары.
— Тише, моя девочка, успокойся. Ты справишься. Теперь все будет хорошо…
Теперь? Разве теперь может быть все хорошо? Мой мир рухнул…
И именно в этот момент в моем сердце словно что-то ожило. На миг стало больно, как будто прокололи кожу иголками, но в следующую секунду дышать стало легче. Я не понимала метаморфозы, произошедшей с моим состоянием, но это заставила меня здраво взглянуть на происходящие события.
Я сижу на полу в объятиях мамы, которая не спрашивает, что со мной произошло. Будто она уже знала, что именно случилось. Я отстранилась и теперь адекватно взглянула на родную мать. Нет, не может быть! Она не может быть настолько черствой!
Бросила мимолетный взгляд на кольцо, которое продолжала сжимать в ладони. Она знала. Она знала, что оно мне понадобиться. Она в сговоре с Лимберием, вот только… только, похоже, они преследовали разные цели и мама умело использовала чужие амбиции.
— Как ты могла? — тихо прошептала я. Она попыталась меня обнять, но я подскочила на ноги и отшатнулась. — Как?!
В моей голове сложилась полная картина. Вот она — партия, которую умело сыграла бывшая королева. Она вернула себе власть. Она устранила соперников. Теперь ничто не мешает на её пути к трону. Только вот она опять недооценила меня — неужели она верит, что после этого я смогу быть послушной игрушкой в руках кукловода? Я горько усмехнулась. Слезы больше не душили.
— Какая же ты… я ведь до последнего верила, что ты любишь меня! Надеялась, что просто ты сама не осознаешь свои чувства, не можешь принять свою материнскую любовь, а ты…! Ты разрушила все хорошее, что было между нами! Серьезно? Ты серьезно думаешь, что после этого я смогу простить тебя?
— О чем ты, львенок?
— Не надо! Не притворяйся! Я больше не поверю ни единому твоему слову! Ты всё разрушила! Все, во что я верила с самого детства! Знаешь, что бывает, когда вера рушится? Сжигают идолы, мама! Сжигают! И ты даже не представляешь всю силу праведного огня! Ты убила единственного феникса, который искренне любил меня! Мою пару!
— Пара — это миф, выдуманный религией! Ты сама придумала…
— Придумала?! — расхохоталась я. — Мне тебя жаль! Ведь вместо сердца у тебя камень, потому что ты даже не представляешь, что такое истинная любовь, что такое единение сердец. Мне жаль тебя, потому что ты уничтожила единственное светлое чувство, которое было у тебя в жизни, — мою любовь к тебе. Ты растоптала её, как ненужную вещь, и ты об этом пожалеешь. Вот только уже будет поздно. Слишком поздно.
Её лицо искривила гримаса злости. Она сжала кулаки и я подумала, что еще немного и она бросится на меня, чтобы задушить. Но она сдержалась. Я же в это время была слишком зла, чтобы осознать перемены. Боль от потери ушла, уступив место здравому смыслу и неожиданной легкости.
— Лео…
— Замолчи! — закричала я, сосредоточившись и обернувшись к окну.
Где-то там вдали я не увидела, но почувствовала полет черного дракона. Сердце забилось в безумной надежде, но это была даже не надежда, а уверенность — он жив! Не знаю, каким чудом, но он жив! Сколько еще козырей спрятано в рукавах моей пары? Надеюсь, бесконечное количество! Я невольно улыбнулась и вновь расплакалась, только теперь слезы текли непроизвольно, а горло больше не сдавливал озноб.
— Лео!
Этот оклик матери привел меня в чувства повторно. Я утерла тыльной стороной ладони слезы и внимательно посмотрела на родительницу. Я не могла увидеть в ей чувства, все сковала безразличная маска бывшей королевы, отвергнутой и ненужной.
— Где их величества?
Теперь мой мозг заработал на сто процентов, когда я поняла, что Ордарион жив. Но страх еще не ушел, ведь я не видела собственными глазами свою пару, лишь чувствовала его, а это не одно и то же.
Мама молчала. О господи! Ордарион покинул дворец, а в это время здесь было слишком много людей, которые желали переворота. И у каждого есть свои мотивы. Каждый хочет власти. Мы покинули эпицентр боевых действий. Ночь цветения огнецвета. Разве можно придумать время более подходящее для государственного переворота?
— Ты убила их…
— Не переживай, — едко ответила она, будто действительно ревновала. — Твоя несостоявшаяся свекровь еще жива, поэтому ты даже можешь попрощаться с ней.
— Я не могу поверить, что ты моя мать!
— А я не могу поверить, что ты так просто предала меня! — воскликнула мама. — Меня достаточно бросали в этой жизни, заменяли на других, но ты… ты моя дочь! Как ты могла?!
— Да ты готовила меня на участь игрушки!
— Я хотела тебе счастья!
— Ой ли?! Сейчас уже можешь не притворяться! И знаешь что? Все смерти, произошедшие этой ночью, будут на твоей совести. И ты ответишь за каждое злодеяние.
— Какие пафосные речи! — рассмеялась Еванжелика. — Вот только знаешь что, моя дорогая? Ты станешь королевой, а я — регентом. И уже потом посмотрим, что можно сделать с нашим положением. Ты еще будешь мне благодарна.
— Благодарна? — усмехнулась я. Мне нужно потянуть время. Что будет, когда вернется Ордарион? Не знаю, но хочу верить, что всё обязательно наладится. — За что я могу быть тебе благодарна? Ты дала мне жизнь и сама же разрушила её.
Мама хотела ответить, но не успела. Двери отворились, и в покои вошел глава Северных ветров. Он склонил голову, но передо мной. Я усмехнулась.
— Вы же вроде хотели счастья для меня. Что изменилось с тех пор?
— Ничего, Леоника, — грустно улыбнулся мужчина, — я всё так же хочу тебе счастья, только вот… во главе нашего государства должен стоять истинный наследник, а не сильный маг, которого усыновили, лишь бы сохранить род.
И тут я поняла всё. Во всем виновата я. Мои неосторожные слова, моё доверие к матери испортили не только мою жизнь. Они погубили короля и королеву. Когда-то я обмолвилась о своих чувствах к Дарию, и они поняли все превратно. Они приняли его за усыновленного ребенка, которого хотят поставить во главе государства ради продолжения рода фениксов. Точнее, мама со временем поняла, что он полубог, но остальных убедила в более правдоподобной версии. Как же смешно!
— Но теперь, по вашему мнению, все изменилось, — уже вслух я продолжила свои мысли. — Ведь в Эмерит вернулся артефакт богов, с помощью которого можно питать пещеру Созидания. Я права?
— Когда-нибудь ты поймешь наши решения, — вздохнув, ответил глава Северного ветра.
— Ваша светлость, кажется, Еванжелика вам не всё рассказала. — Я намеренно называла мать по имени. — Ведь Ордарион является моей парой, поэтому я бы в любом случае взошла на престол. Не к чему были такие кардинальные действия, разве не так?
— О чем ты говоришь, Леоника? Твоя пара родственник Эстэтты.
— О, ближайший родственник, — с усмешкой ответила я, внимательно смотря на свою мать.
Господи, сколько в ней коварства и лжи! Она умело управляет даже собственным отцом. Что творится за стенами этого дворца? Я даже представить боюсь! Скольких она своими речами переманила на свою сторону, чтобы они поддержали её? Сколько глав восстало против собственного короля?
Верить в то, что Станион мертв, было трудно. Как-никак, он мой отец. И пусть король из него вышел слишком мягкий, он был достоин большей участи, чем смерть от руки бывшей жены.
— Ваша светлость, ваша дочь солгала вам намерено. Если хотите знать правду, проводите меня к её величеству Эстэтте.
— В чем именно солгала Еванжелика? — засомневался герцог.
— В том, кем является Ордарион. Он больше, чем все мы. Он тот, в ком будущее нашей расы. И мне жаль, что вы этого не понимаете, — я мотнула головой, и внезапно вспомнила о покушениях. — Ты ведь сговорилась с Лимберием. Скажи, а те покушения — твоих рук дело?
— Отравление бы тебе не грозило. Ордарион наверняка разгадал, что это был лишь способ запугивания. Мне необходимо было создать для тебя условия страха, чтобы ты ждала моего возвращения и восприняла меня как единственную защиту.
— Но я тебя удивила, да?
— Сильно, — зло прошептала она, — ты влюбилась. И твои чувства разрушили мои планы.
— А второе покушение? Когда Миалия напала на меня с ножом?
— Я не имею к этому никакого отношения и в этом случае, пожалуй, благодарна Ордариону. Он спас будущую королеву.
Понятно. Значит, в тот раз действовал Лимберий. Уверена, что Дарий бы поступил с ним более жестко, но король наверняка настоял на помиловании своего родственника. Старший принц порой жестокий, но он идеальный кандидат на роль правителя. И моего мужа. Рядом со мной должен быть только такой человек.
Дарий, где же ты?
Я вновь бросила взгляд на окно и теперь увидела, как вдали летит черный дракон. Пока едва различимый, но я чувствовала, что это моя пара. На губы скользнула улыбка, и я вновь обернулась к родственникам.
— Леоника, что ты хотела сказать тем, что твоя мать лгала мне?
— Она лгала всем. Неприятно чувствовать себя обманутым, не правда ли? — спросила я, приподняв бровь.
— Я это делала из лучших побуждений, — переглянувшись с отцом, ответила Еванжелика. — Лео, давай поговорим спокойно.
— Нет. Спокойно мы разговаривать не сможем. Я не знаю вас, женщина. Вы чужая, незнакомка, которая по воле судьбы называется моей матерью.
Она даже отшатнулась, будто мои слова были звонкой пощечиной. Она зло усмехнулась, после чего в комнату вошли стражники. Форма не королевских гвардейцев, эмблемы разных кланов, значит, объединенное войско. Кажется, она всем успела запудрить мозги. Или каждый из них преследует свои цели.
— Посиди здесь. Во дворце сейчас небезопасно.
— По чьей прихоти, интересно?
— Леоника, — подал голос глава Северного ветра, — тебе действительно лучше остаться тут. Здесь ты в безопасности. Мы все уладим, и ты сможешь занять положенное тебе место на троне.
— Как вы все меня бесите, — неожиданно изрекла я. — Вы настолько властолюбивы, что смеете прикрывать свои мотивы добрыми намерениями и любовью. Да как у вас языки поворачиваются оправдываться передо мной? Уйдите. Скройтесь с моих глаз. Я не желаю вас видеть.
— Когда-нибудь, ты поймешь нас, — прошептал герцог перед уходом.
Как же людьми легко манипулировать! И мы с Дарием тоже хороши, особенно я! Поддались собственным чувствам и желаниям и покинули дворец! Ирдариона тоже наверняка выманили, чтобы управлять гвардейцами было некому. Хотя тут неоднозначно. Он может вести свою игру, только для начала хотел убедиться в нашей смерти. Только вот почему он не убил меня? Он же мог с легкостью пустить стрелу в сердце, пока я бежала до границы купола.
А что если он специально убил Дария? Что если им двоим известно то, что не знаю я? И эта информация дала им повод для подобных действий. Тогда получается, что Ирдар спас нас и оказался там не совсем по собственной воле. Им тоже могли манипулировать, чтобы избавиться от его присутствия во дворце и беспрепятственно занять главенствующую позицию. Ведь без него гвардейцами мог управлять только его величество, но если на него было совершено покушение, то спасти его в этом случае было некому.
Я уже приняла тот факт, что Станиона нет в живых. Теперь я больше всего желала не допустить смерти королевы, ведь я знаю, что она мама моей пары. Она дорога ему. Я посмотрела в окно. Черный дракон рядом с сапфировым приближались. И теперь не осталось сомнений, что Ирдарион вовсе не враг, а я под натиском эмоций испугалась его. Облегчение затопило моё существо, и я вспомнила, что я не просто феникс, а инициированный.
Распахнув створки, я выскользнула наружу и полетела вниз. Не прошло и десяти секунд, как к небу воспарил золотой дракон, размахивая мощными жилистыми крыльями. Я приближалась ближе к Дарию, он летел быстрее брата, и моё сердце в этот момент готово было выпрыгнуть из груди. Казалось, еще секунда промедления и я погибну от тоски.
Встреча двух драконов — единого целого — была по восприятию странной. Безудержная эйфория, восторг. Я не могла выказать все чувства, охватившие меня в тот момент, когда два дракона сплелись шеями, будто ласкали друг друга, радуясь новой встречи. Мне же в этот момент захотелось заплакать. Навзрыд. Показать, как мне было больно, когда я поняла, что его больше нет…
Мы опустились на балкон, трансформировавшись, и тут же бросились друг другу в объятия. По моим щекам покатились слезы, я сжала в кулаках ткань светлой рубашки полубога, прижимаясь к нему сильнее, стараясь высказать без слов, как сильно люблю его. И вот истерика накрыла меня. Продолжая сжимать ткань сорочки, я била кулаками по груди Ордариона, всхлипывая и выказывая всю свою злость на его поступок.
— Как ты мог… Да ты хотя бы предупредил… я умерла же там вместе с тобой! Дарий, неужели ты не понимаешь, как мне было больно?! Ненавижу… ненавижу тебя за это!
Он наклонился, стер ладонями слезы с моих щек и впился в губы практически болезненным поцелуем. Лечащим. Забирающим мою боль. Успокаивающим. Поцелуй быстро перестал быть жестким, становясь нежно-страстным. Я обхватила возлюбленного за шею, притягивая к себе и стремясь быть как можно ближе. Воздух смешался, и его стало катастрофически не хватать. Но я бы все равно не отпустила Ордариона, даже если бы воздух закончился вовсе.
— Не хочется вас отвлекать, но внизу происходит что-то странное, — подал голос Ирдар, и я нехотя отстранилась от Дария, с неудовольствием взглянув на брата.
— Почему ты не сказал?
— Я пытался! Ты не слушала! Но я тебя понимаю в тот момент, — вздохнул Ирдарион и кивнул куда-то вниз.
Мы подошли к уступу, и я сильнее прижалась к Ордариону. Мне стало страшно. Внизу ровными рядами через главный зал входили воины, причем с эмблемами разных кланов. Смена власти.
— Тронный зал? — спросил Ирдар у брата.
— Скорее всего. Я недооценил Еванжелику, — вздохнул Дарий.
И я поняла, почему он её недооценил. Из-за меня. Он до последнего не хотел причинять мне боль. Он надеялся, что мама одумается, что я заставлю её поменять свои решения. Но она еще хуже, чем я представляла. Король убит. Я посмотрела на Ирдариона, который еще не знал, что лишился одного из родителей. Взяв брата за руку, я сжала его ладонь и решила, пусть он узнает это от меня, чем увидит собственными глазами.
— Ирдар, — произносить горестные слова было тяжело, я вздохнула и попыталась взять эмоции под контроль, — его величество…
Я не договорила. Брат отшатнулся, но удержался на ногах. На мгновение его взгляд обжог меня ненавистью, но в следующий миг он совладал со своими эмоциями. Лицо Дарий побледнело, также как и младшего принца. Инквизитор выдохнул и сжал кулаки. В этот момент я поняла, что полетят головы. Крови будет много.
— Дарий, Ирдар… — начала я, но меня недослушали.
— Не время позволять эмоциям взять верх над разумом. Идем. Нам нужно остановить этот ужас, который тут творится, — мотнул головой Ирдарион и уверенно пошел в сторону дворца, держа наготове арбалет.
Мы последовали за ним. Два болта пришлись на стражников, стоящих в дверях. Я даже не моргнула, когда тела опустились на пол с проткнутыми шеями. Мы спустились по лестнице и вышли в коридор, остановившись за стенкой. Впереди были еще стражники, о чем-то громко разговаривающие. Ирдар поправил арбалет.
— Что будем делать?
Никто не ответил, а дворец неожиданно оживился. По коридору пробежали еще одни воины, даже не заметив нас. И только позже я увидела мерцающий купол, который держал Ирдарион. Воины о чем-то переговаривались, и я удивленно посмотрела на Дария.
— Кажется, они обнаружили твой побег. Видимо, не рассчитывали, что ты убежишь.
Логично. Но остается еще множество вопросов, один из которых: что нам теперь делать?
— Дарий, ты сможешь сдержать натиск, если мы пройдем в тронный зал? — спросил младший принц.
— После сегодняшней зачарованной стрелы не уверен, — поморщился принц.
— Зачарованной? — переспросила я.
— Из специальной стали. Такие стрелы и болты всегда достигают живой плоти.
— Она летела в тебя, — добавил Ирдар со смыслом, и я вновь почувствовала себя виноватой. Дарий поцеловал меня в висок.
— Без тебя нет моей жизни, поэтому смерть того стоила, — ответил он и обратился уже к брату: — Не все главы кланов поддерживали принцессу, помнишь? Сейчас они сидят в своих покоях во дворце, придерживаясь нейтралитета. Найди их и уговори встать на твою сторону. Я с Лео отправлюсь в тронный зал и выиграю время, а может, и заставлю преклонить колени. Это уже как получится. Если им не нравится на троне наследница клана Северного ветра, то королем стану я. Нашу связь всё равно уже не скрыть.
— Ты собираешься открыть всем своё происхождение? — проговорил Ирдарион.
— Другого выхода нет. Надеюсь, что все отреагируют подобно тебе. А Боги сильно не разгневаются.
Младший принц не ответил. Он кивнул и направился по коридору. Его никто не видел, как и нас. Я поняла, что теперь купол удерживает Дарий.
— Всё будет хорошо, — прошептал возлюбленный, и я не могла ему не поверить.
В тронном зале собрались восемь глав различных кланов, включая моего «деда». Родственником называть я его не желала, но именно им он мне и приходился. Как только мы оказались внутри, Дарий скинул с нас полог. Если здесь до этого велась оживленная дискуссия, то сейчас все разговоры прекратились и взоры устремились к нам. Дарий сильнее сжал мою руку и уверенно прошел вперед, остановившись рядом с моей матерью.
— Не отойдете от моего трона? — насмешливо протянул он, и мама невольно сделала шаг назад. Она будто бы была поражена тому, что он выжил.
А он и не выжил. Он воскрес.
Ордарион под всеобщее молчание прошел к двум тронам, усадил на один из них меня, после чего на второй сел сам. Он цепким взором оглядел зал, откинул на спинку и усмехнулся. Он явно ожидал действий от своих подданных, но те были слишком шокированы его появлением.
И нашей связью. Теперь её увидели все. И если некоторые задавались вопрос, как такое возможно, то другие начинали понимать, что никакого герцога на самом деле не существовало. Всё это время он и был Ордарионом. И теперь в глазах последних можно было прочитать следующий вопрос: кем является принц, что он способен на такое?
— У кого-то есть возражения? — спросил он.
Воины схватились за рукояти мечей, ожидая приказа от своих глав. Дарий же был полностью спокоен. Ну да, умереть ему уже было не страшно, но вот я еще раз испытать эту же боль не желала. Кто знает, что произошло бы в следующий момент, если бы не глава Северных ветров, который неожиданно опустился перед нами на колено и приложил руку к груди.
— Скоро рассвет, — проговорил он, — прекрасное время, чтобы начать эру нового правления. Вы так не находите, ваше высочество?
— На наш взгляд, это прекрасная идея, — переглянувшись со мной, ответил Ордарион. — Ваша светлость, согласны ли вы первым принести клятву верности, подавая пример другим главам кланов земель Восставших из пепла?
Сомнения лишь на секунду охватили его, но страх в итоге переборол властолюбие. Может, не все еще догадались, кем является Дарий, но некоторые догадки у них определенно были. О местных Богах и их возможностях они осведомлены поболее меня.
— Я клянусь вам в вечной верности, пока моя душа не уйдет в лучший мир, — склонив голову, ответил глава Северных ветров.
— Да будет так.
Ордарион поднялся со своего места, и подошел к мужчине. Он достал из его ножен меч и церемониально приложил его плашмя к плечам моего родственника. Когда условности были соблюдены, тот поднялся с колен. Его место занял глава Теплых заливов вместе со своим сыном.
— Артефакт ведь вам не нужен, чтобы питать пещеру?
— Верно, — серьезно ответил Ордарион.
Среди вчерашних гостей, а сегодняшних предателей, пробежал шепот. Если они и пошли вслед за моей матерью из-за артефакта или из-за возможности в последующем свергнуть молодую королеву, то теперь их планы рухнули. Они видели перед собой сильного лидера, который не позволит даже зародиться мятежу. Глава Теплых заливов кивнул и бросил свой меч к подножию трона. Зазвенела сталь, чтобы несколькими секундами спустя смолкнуть, означая покорность своего хозяина.
Действия повторились мечом моего деда. Мама стояла в безмолвном молчании и сжимала от ярости кулаки. Мне было больно смотреть на того, в кого она превратилась. Но еще более оскорбительным оказался тот факт, что она меня совсем не любила. Или еще не осознала все свои чувства. Я отвернулась от неё и посмотрела на следующего главу, преклонившегося перед нами. Я видела сомнения на его лице. Он явно желал власти, но, к сожалению, доверился не тому фениксу.
Когда пришел Ирдарион, необходимость в вооруженной поддержке уже отпала. Ордарион непостижимым для меня образом смог склонить людей, сломить их волю и жажду власти своим присутствием. Они боялись его. Но без страха не может быть полного подчинения. Все вокруг казалось мне безумием, но это обязательный обряд становления новых монархов. Я старалась не думать о том, что где-то во дворце лежит мертвое тело его величества Станиона. Я просто старалась об этом не думать, как бы малодушно это не было с моей стороны.
Последним склонил голову Ирдар. Он так же поклялся в верности своему брату и мне. Брат поднялся на ноги и подошел ближе к нам, шепнув лично мне:
— Даже в обычном платье и плаще ты выглядишь величественнее, чем твоя мать.
Я вновь обратила свой взор к родительнице, которую сейчас сдерживал её родной отец. В её глазах полыхал гнев. Все планы бывшей королевы полетели к чертям. Было ли мне её жаль? Да. Мне жаль, что у некоторых фениксов напрочь отсутствует сердце, ведь без него невозможно почувствовать весь спектр эмоций, преподносимых нам самой жизнью.
— Благодарю всех за отсутствие сопротивления, — поставленным голосом объявил Ордарион. — Надеюсь все понимают, что я не его величество Станион и не потерплю неподчинения. Если я еще раз вернусь во дворец и заподозрю мятеж, то полетят головы и прольется кровь. Вам не приходится сомневаться в справедливости моих слов. Надеюсь, я был услышан.
Все молчали, лишь в глазах застыл страх вперемешку с разочарованием и восхищением. Какие странные эмоции бывают у людей, когда их планы рушатся, но они осознают, что не могло получиться лучше. Дарий подал мне руку, тем самым заставляя подняться на ноги. Мы смело двинулись вдоль ровных рядов гостей, давая всем присутствующим понять отсутствие страха с нашей стороны. Склонялись головы, подданные прятали взгляд. Когда этот круг «почета» был окончен, мы вновь встали у своих тронов. Я посмотрела на возлюбленного, прочитав в его глазах одобрение на следующие действия.
— Все могут быть свободны. Уверена, что в ваших кланах вас ждет множество срочных дел.
Намек поняли все, поэтому заспешили покинуть тронный зал. Исключением из общего числа была моя мама. Она стояла каменным изваянием и с ненавистью смотрела на Ордариона. Когда в зале остались только я, принцы и двое стражников у дверей из числа поддерживающих Ордариона кланов, мама решила начать разговор.
— Ты совершаешь ошибку. Они используют тебя.
— Он моя пара. Разве это возможно? — обессиленно спросила я. Что-то ей доказывать я устала. Не было ни физических сил, ни моральных. Я лишь ждала рассвета, чтобы тот смыл с меня тревоги прошедшего дня и ночи.
— Истинные пары — выдумка! Бог дважды изменил богине, так с чего ты взяла, что твой обожаемый Ордарион будет хранить тебе верность?
В ней говорила боль. Она слишком поздно осознала свои чувства к мужу. Действительно, истинные пары — это дар-проклятие. Сколько судеб они погубили? Вот только это не моя история. У моей истории «хэппи энд». Ордарион хотел ответить, причем судя по взгляду в весьма грубой форме, поэтому я взяла его за руку и сжала, после чего отпустила и сделала несколько шагов вперед.
— Я доверяю ему, ведь доверие — это самое важное, что есть в отношениях. Мне жаль, что ты так и не осознала счастье истинного единения. Я прощаю тебя, но только ради самой себя. Не хочу губить себя ненавистью и обидой.
В глазах матери полыхнула ненависть. Изумрудные глаза зажглись огнем, и я вспомнила, что она сильная магиня. Столп изумрудного пламени полетел в Ордариона, и в одно мгновение с этим Ирдар выпустил болт в мою маму. Для меня время будто бы замедлилось. С одной стороны было пламя, летящее в моего возлюбленного, но я точно была уверена, что он сможет его остановить, не зря же он полубог, а вот с другой стороны — родительница, которой суждено было умереть от кровотечения.
Перед глазами проносились воспоминания детства, потом юности. Даже тот эпизод со дня рождения об оставленном на столе кексе и запиской! Неужели она это все сделала с расчетом? Я не уверена, руководила ли ею в тот момент корысть, но знаю — какой бы она ни была, она моя любимая мама. Она тот человек, который сделал моё детство счастливым, радостным, веселым. Я люблю её, не смотря ни на что, ведь мы не выбираем, кого любить, лишь тех, кого ненавидеть. И её ненавидеть я не желаю.
— Нет!
Я бросилась наперерез болту. Сталь легко вошла в мою грудь, словно нож в масло. Я вскрикнула и осела на пол, захлебываясь собственной кровью. Крик мамы и Ордариона был одновременным. Они оба бросились ко мне. Кажется, родительница только сейчас поняла, насколько любит меня.
— Львенок!
— Лео!
Дарий притянул меня к себе, положив моё тело к себе на колени. Мне стало еще больнее, но я не могла лишить его последних мгновений быть рядом. Больно. Очень больно. В глазах возлюбленного стоят слезы, Дарий лихорадочно гладит меня по волосам, не в силах совладать с собственными эмоциями. Мама рыдает рядом, а я чувствую, как моё сознание начинает уплывать.
— Дарий, я не хотел! О боги, простите меня! Что я натворил?! — голос Ирдара раздавался где-то вдали, но, кажется, именно он отрезвил Ордариона.
Слезы будто высохли на его глазах, он крепче сжал меня, прижав к себе, и прокричал куда-то в пустоту:
— Вы вернете мне её! Слышите?! Я сравняю ваш любимый мир с землей, сожгу его в огне, если вы не вернете мне её! Вы не посмеете отнять её у меня!
— Львенок, — шептала мама, гладя меня по волосам.
Почему я не умираю? Мне больно, очень больно. Видимо, болт попал неудачно, не в сердце, раз я еще жива, но истекаю кровью. Но, кажется, моя смерть неминуема. Кажется для обычного смертного, но не для сына бога.
Зал неожиданно залился светом. Мне захотелось поморщиться, но сил уже не было даже на это. Слова доносились до меня сквозь пелену, но сознание все продолжало удерживать меня на тонком волоске жизни.
В центре зала после исчезновения света остались стоять двое — Бог и Богиня. Они практически безразличным взглядом взирали на происходящее, и лишь где-то в глубине их глаз теплилась нежность. Ирдар и моя мама припали к полу, поклоняясь богам, но только ни Ордарион. Он с вызовом посмотрел на них.
— Спасите её.
— Она смертна, — ответила Богиня.
— Смертна? — усмехнулся Ордарион. — Ты спасла её еще тогда, когда она была в утробе матери. Желая мне счастья, ты настояла на возвращении Леоники в этот мир. Ты знаешь, что я — будущее вашей любимой расы, так спасите её еще раз.
— Ордарион, это невозможно, — теперь уже Бог поддерживал свою жену.
— Невозможно? Разве не вы цари всего невозможного? Разве не ты явился в моем обличии на Землю, чтобы спасти мою пару? Разве не так? Я давно догадался об этом. У богов есть свои пары. И ты знаешь, что я не смогу жить без своей половинки, потому что она не просто истинная пара моего дракона, она — моя вторая сущность. В ней моя жизнь. Но поверьте мне, если вы не спасете её, я превращу ваш мир в руины.
— Ты смеешь угрожать нам? — восхищенно-удивленно спросила Богиня и неожиданно улыбнулась. — Ты знаешь, что мы не можем иметь детей и мне приходится лишь заботиться о своих созданиях. Я бы хотела, чтобы ты был моим сыном. Оставь этот мир и стань демиургом, создателем, как и мы. Согласен ли ты, Ордарион?
— Провести вечность в одиночестве? Меня устраивает свой срок жизни, если я проведу его рядом с возлюбленной, — уверенно ответил полубог, и его настоящий отец усмехнулся.
Он мягко ступал по мрамору, словно плыл. Он был самым красивым мужчиной на свете. Властный и мягкий одновременно. Идеальный, но не мой любимый. Бог опустился передо мной, дотронувшись до груди. Рана тут же затянулась и я смогла сделать судорожный вдох, но крови было потеряно слишком много, поэтому Бог наклонился ниже, практически касаясь моих губ, и прошептал:
— Я дарую тебе жизнь, но равна она будет сроку, отведенному твоей паре. Люби и береги моего сына, смертная.
Мягкое сияние, прошедшее из губ Бога в меня, охватило всю мою сущность. Я выгнулась, закрыв глаза, и сделала глубокий вдох. Темнота опустилась, отрезая меня от существующего мира и Богов, которые спустились к людям из-за угрозы от собственного ребенка. Их логику мне не понять, но Богиня действительно любит своих созданий.
А за окном разыгрался рассвет, извещая о новом дне, смывая печали прошедших суток.
