Глава 12
«Партизаны»
Содружество Лоа, планета Гимла. 6 сентября 2016 года
«Партизаны» шли лесом, выбирая путь пошире, посвободнее – трое из них толкали подбитый грузовик. Его наскоро починили, и он выровнялся, уже не задевая бампером землю, но двигаться не мог, висел только. Вот в таком – висячем – положении его и волокли. Трупы фермеров повстанцы оставили возле дороги, но не все – пару мертвяков взяли с собой.
Боевики шли крадучись, глядя во все стороны. Тот самый тип в чалме, а звали его Фаа, шагал рядом с Ломовым. Лучевик у Антона он отбирать не стал, но предупредил, чтобы тот слушался каждого его слова. «Тао», – ответил лейтенант, что на риитянском означало согласие.
– Знаешь, – пропыхтел Сулима у него за спиной, – слишком много всего и сразу. Я иногда ловлю себя на том, что веду себя как зритель в партере, будто и не жизнь вокруг, а сплошной театр!
– Ты, главное, играй получше, – посоветовал ему Ломов, – и не выходи из роли положительного героя…
– Так это ж не игра, товарищ лейтенант, – сказал Чернов. – То есть, Антон, что я говорю… Не игра, а жизнь. О такой я раньше читал только, а тут вон – привалило столько приключений на нижние девяносто, что еле успеваю поворачиваться!
– Не успеваешь.
– Так именно! Пришельцы, гладиаторы, пираты, рабы, партизаны! Столько всего – и сразу.
– Зато яркие переживания. Вот вернемся на Землю, будешь фантастические романы писать. Все равно ж никто не поверит, что это по правде было – с пришельцами, с пиратами…
– Когда вернемся только…
– Да какая тебе разница? Мы еще молоды, даже Михалыч…
– Цыц!
– …Я и говорю – молодые мы еще, рано нам на покой, чтоб мемуары писать на тему «звездных войн». Гимла и вовсе моя первая планета, на которой я наследил.
– На пыльных тропинках?
– Ну. Тут главное что? Главное – цель обозначить. И добиваться ее. Есть у нас цель? Есть. А остальное приложится…
Двое мятежников, топавших впереди, раздвинули огромные листья – каждое размером с одеяло, – и глазам Антона открылась прелестная полянка. Прямо посередине лужайки громоздился неровный конус насыщенного красного цвета, усеянный, словно торт розочками, белыми блямбами. В вышину этот супермухомор выдавался метра на два с лишним.
– Ложись! – завопил Фаа.
В последнее мгновенье Ломов увидел, как «гриб» вздувается, и упал в траву. Прогремел взрыв, над Антоном пронеслись осколки, прорывая листья-простыни.
Лишь только все стихло, Ломов приподнял голову. Оглянулся. Капитан с сержантом были бойцами дисциплинированными, залегли, а вот Хее промешкал.
Риитянин стоял, спиной опираясь о ствол дерева, и шевелил бледными губами, не в силах вымолвить хотя бы слово. Осколок, похожий на толстый белый корж, торчал у него из груди.
Антон обалдело посмотрел в сторону поляны. Мухомора не было. Один белый пень торчал, да облако белой пыльцы оседало, покрывая траву.
– Гриб-бомбовик, – хмуро объяснил Фаа, отряхиваясь. – Поспел не вовремя…
Чернов рванулся к Оа, но тот лишь слабо улыбнулся и сполз спиною по дереву. Так, сидя, он и умер.
«Отведал грибочка… – крутилась у Антона в голове дурацкая фразочка, – отведал грибочка…»
– Не подходи! – осадил Фаа сержанта. – Там споры!
Максим замер. У Хее изо рта текла кровь – и пробивались упругие белесые стебельки.
– К вечеру он весь ими покроется… – пробормотал боевик с повязкой вокруг лба. – Уходим.
Вереница людей потянулась дальше, а земляне сменили «партизан», толкавших грузовик.
Приключения на этом не кончились. Пару раз в зарослях мелькали гибкие тени, Антон дергался, но успокаивался – боевики были равнодушны к местной фауне. Тут стоило опасаться флоры.
Когда отряд вышел на обширную луговину, то Ломов увидал странную картину – десяток деревьев, выстроившись в ряд, перегораживали ее. Растения были достаточно велики – стволы в обхват и высотой метров шесть. Посередине они раздваивались, выпрастывая во все стороны короткие сучья. Листьев на них было мало, они словно облетели, зато вниз свисали лианы – толстые и узловатые или тонкие, гибкие, с торчащими иглами длиной в локоть.
– Стой! – крикнул Фаа.
– Нух! – воскликнул боевик с налобной повязкой, вроде как Роо. – Утром их не было!
– Пропилеи, – пожал плечами Фаа.
Антон хмыкнул – деревья, выстроившиеся поперек луговины, в самом деле напоминали пропилеи.
– Готовим мертвецов, – решил Роо.
– Может, кругом обойдем? – предложил кто-то из «партизан».
– Там чаща, грузовик не пройдет.
Отряд не спеша двинулся к пропилеям – деревья тут же отозвались. Вздрогнули лианы, качнулись стволы…
Подогнав грузовик поближе, двое боевиков забрались в кузов и взялись за труп фермера. Раскачав мертвое тело, они забросили его поближе к пропилеям.
Скрученные лианы моментально развернулись, падая на убитого, обхватили его, как удавы, скрутили и без особой натуги подняли метра на четыре от земли. Тут же выгнулись тонкие хлысты с колючками, охватывая мертвеца и с силой сжимая, вгоняя полуметровые шипы в живот, в грудь, в ноги.
– Это они сок в тушку закачивают, – негромко проговорил Фаа. – Через часок под кожей все разжижится, кроме костей, и пропилеи все высосут. У нас, если человек совершает тяжкое преступление, его казнят – связывают и отдают пропилею. Древощупальца сжимают так, что кости трещат, но человек целых полчаса остается живым, пока сок не доберется до мозга…
Боевики подкинули растениям-хищникам еще один труп. Пропилей, соседствующий с тем, что уже схватил добычу, тоже вздернул тело, выкручивая его в тисках лиан-щупалец. И тогда все остальные «деревья» зашатались, задвигались. Медленно вырывая из земли корненоги, они зашагали, ступая очень неторопливо, но весьма целеустремленно. Это была жуткая картина – деревья собирались пообедать человеком.
Окружив собратьев-добытчиков, голодные пропилеи тоже тянули свои шипастые ветверуки, накалывая угощенье. И вот вся «скульптурная группа» замерла, открывая широкие проходы справа и слева.
– Вперед!
Отряд двинулся между пропилеями и зарослями, благополучно минуя пировавших.
– Фильм ужасов, – буркнул Сулима.
– Да уж, – поддакнул Максим.
Шли еще часа два, обходя деревья-гремучки, чьи ветви встряхивали орехами, словно маракасами, издавая четкий перестук. Растения по соседству улавливали сотрясение воздуха и тоже дергали погремушками. А кусты спиральника, стоило лишь приблизиться к ним, начинали корчиться, завивая колючие лозы, выхлестывая на манер бича. «Глаза!» – кричал Фаа.
Лагерь партизаны устроили на берегу моря, под сенью громадных, как секвойя, лесных великанов, только повыше – могучие стволы вздымались на высоту никак не меньше двухсот пятидесяти метров и были при этом совершенно безвредны.
Их развесистые кроны прикрывали лагерь с воздуха – чтобы разглядеть палатки, тому же флаеру надо было опуститься ниже сотни метров. И тогда он попадал под удар лучевиков.
Конечно, звену космоатмосферников этот лагерь был нипочем, они бы его сожгли за пару секунд, вот только Внешний флот Лоа не имел права вести боевые действия на планетах Содружества. Ну, если, конечно, не война.
Фаа сразу повел землян с тавассианами к «полевому командиру». Звали командира Таи Ао, и был он несколько грузен для боевика, но подвижен и, надо полагать, умен. Поняв из короткого рассказа главное, Ао кивнул и велел помощнику накормить прибывших, включая освобожденных рабов.
Признаться, Ломов хотел поначалу переговорить со своими, уточнить цель и пути ее достижения, но он до того устал, а похлебка была до того сытной, что еле доплелся до свободной палатки. Упал – и уснул.
С утра был завтрак, после чего Ао тонко намекнул, что кормить их «на халяву» никто не собирается. Ну, как намекнул – вежливо попросил помочь с расчисткой участка под посев. Разумеется, земляне не отказались потрудиться на благо.
Никаких киберов и даже электропил у мятежников не было, деревья рубили топорами, оттаскивали в сторону, обрубали сучья – на дрова, корчевали пни. К вечеру удалось расчистить немаленькую деляну. Умаялись, конечно, но, как выразился Сулима, «зарядка полезна!»
На третий день «сельхозработы» удалось закончить пораньше, и земляне, отоспавшись, отъевшись на местных харчах, решили устроить пикничок с шашлычком. Раша с Кошем уговорить удалось запросто.
Расположились на берегу. Максим натаскал хворосту из недалеких зарослей спиральника, где деревца росли, утыкаясь верхушками в песок, закручивая стволы на манер радиальной пружины, завиваясь и переплетаясь. Михалыч священнодействовал у костра, обмахивая шампуры, а Ломов был занят самым ответственным делом – выдерживал в холодном роднике кувшинчик с местным винишком, наливкой из ягоды хасс.
В эти неспешно утекавшие, словно растянутые минуты Антон ощущал покой. Ему было хорошо.
Как и Иван, он думал о Земле, помнил, что приносил военную присягу в России, и это с ним навсегда. Ломов, скажем так, подумывал вернуться, но пока лишь смутные мысли на эту тему посещали его.
Честно говоря, серьезно он не искал пути выхода. Да и что их искать? Разве нельзя было уговорить тех же тавассиан после виктории над пиратами еще разок слетать к Солнцу и вернуть их троих на Землю?
Допустим, что это ему бы удалось, невзирая на Кепеша. В крайнем случае можно было и силу применить. А смысл какой?
Ну, вернутся они. И что? Будут ждать прибытия носолобых?
Нет, капитан предложил единственно верный вариант – стать своего рода шпионами-добровольцами, накопить побольше информации и вернуться с бесценным грузом знаний. Да один только гравипривод чего стоит! А кварк-реактор? А эмбриотекты? Список технических диковин можно длить долго. Грех упускать такой бонус для России-матушки.
Поднимется РФ, как на дрожжах, мигом разбогатеет, и новый Советский Союз сам собою сложится – все «братские (бл…ие?) республики» наперегонки полезут обратно…
Антон втянул носом воздух. Запах моря был немного другим. Все было на месте – соль, йод, но местные гниющие водоросли припахивали несколько иначе, чем на Японском или Черном море, привносили ноту терпкости.
Отпылал роскошный зеленый закат – чистый изумруд, малахит, берилл. Высыпали звезды, взошли две луны – одна побольше, другая поменьше.
– Любуешься? – негромко спросил Сулима.
– Есть немного.
Фыркая, подошел Чернов в одних трусах.
– Купался, что ли?
– Ага! – жизнерадостно ответил сержант.
– А такую живность, как хватун, не встречал? Вижу, вижу, что разминулись, иначе не искал бы ты сейчас полотенце…
– Чё за хватун? – насторожился Максим.
– Зверюга такая, вроде как живой капкан.
– Прямо как капкан?
– Ну! Волчий, как минимум. Идешь себе, идешь в набегавшую волну, наступаешь на песочек, а оттуда две челюсти – цап!
– А еще тут рыбы-удавы водятся, – зажмурился лейтенант. – Колючие, главное – как начнут тебя давить, так всего и прокомпостируют, как эти… ветверуки у пропилеев. Или… как их… рыбы-копья. Разгоняются – и втыкаются тебе в живот! Ну, или там, в задницу. Да так, сволочи, расщеперятся, что черта с два вынешь. Да-а… Жизнь, она такая…
– Врете вы все, – сказал Максим неуверенно и тут же похвастался: – Глядите лучше, чего я нашел! «Морской воск». Помните, нам Фаа показывал?
Он протянул ладонь, на которой лежал маленький… обмылок. Правда, было похоже – та же полупрозрачность и розовый цвет. Антон попробовал «обмылок» на ощупь. В самом деле смахивает на воск. Легкий и очень приятно пахнет – тончайший запах витал, пробираясь до самого нутра.
– Это что-то вроде местной амбры, – решил Сулима.
– Главное, что этот кусочек потянет на триста сантов! А может, и на все четыреста.
– Тогда сходи еще поплавай, – ухмыльнулся капитан. – Нам денежки нужны!
– А чего сразу я?
– А потому как дедовщина у нас! Ясно?
– Так, ну ладно, – прервал их Ломов. – Давайте приступим к официальной части. Раш!
Когда все собрались, Антон разлил по чашкам настойку, густую и пахучую, а Иван вручил каждому по шампуру.
И выпивка, и закуска прошли на ура. После сосредоточенного чавканья и бульканья все разом подобрели, развалились на песочке, пищеварили и лениво переговаривались.
– Чего хочешь затеять, Кош? – поинтересовался Ломов. – Повстанцы эти… Ребята неплохие, и все такое, но ведь понятно же – вся эта их борьба бессмысленна.
– Это если ангиане обратно не вернут Гимлу, – заметил Сулима. – Тогда они сразу будут в шоколаде.
– Войны жаждешь? – прищурился Антон.
Капитан только плечами пожал.
– Да я и сам не знаю, как быть, – заговорил Кош и вздохнул: – Мне здесь хорошо…
– К земле потянуло? – улыбнулся Ломов.
– Ага! А вот на Анг совсем не тянет…
– Ну, так и оставайся здесь! Мы тоже туда не собираемся. Хватит с нас. На Анге мы ничего не забыли. А тут… Ну, соваться в Дассин я бы не рекомендовал пока. Вам с Рашем лучше всего на Дальний Юг податься, там рукастые в цене. Подзаработаете, свои фермы заведете, женитесь…
Кош замолчал, пораженный открывшейся ему перспективой. В самом деле, чего ради ему стремиться обратно к имперцам? Все его предки пахали и сеяли, и эту тягу к земле так запросто не избыть. Да и зачем? Может, в далеком будущем вовсе забудут о том, что такое земледелие, а на его век хватит.
– Нам надо подумать, – пробормотал Кош и поднялся. – Раш!
Двое тавассиан отправились к морю, а Сулима повернулся к Антону:
– Насчет войны. Не хотел при Коше… Я до чего додумался: нам-то война лишь на пользу.
– Нам? – нахмурился Чернов.
– Земле. Пока тут Анг с Лоа бодаться будут, в направлении Солнца ни один корабль не двинется, верно? Да и потом, после войны, не до того будет. Цинично, согласен, но выигрыш во времени у землежителей будет.
– Согласен, – кивнул Ломов. – Но пока тут мир и благоволение во целовецех, надо устраиваться, товарищ капитан.
– Придумал чего?
– Планов у меня всегда полно. На Анг меня и впрямь не тянет, тут я не врал.
– Меня тоже. Хочешь здесь остаться?
– Здесь хорошо, если на время. А навсегда… Нет, спасибо. «Идиотизм деревенской жизни» доконает меня за год. Короче. Я предлагаю дождаться корабля с Лоа и улететь в тутошнюю метрополию.
– А дальше?
– А дальше видно будет!
