Даже пробудив дополнительные заклинания в своем браслете, Лираэль обнаружила, что обследовать отделы, официально для нее закрытые, не так-то просто. То работы было невпроворот, то вокруг слишком много других библиотекарей. После первых двух неудач – когда ее с неистово бьющимся сердцем едва не застукали у запретных дверей – Лираэль решила отложить свои изыскания до тех пор, пока народу вокруг не поубавится или не появится возможность незаметно сбежать с работы.

Первый по-настоящему удобный случай подвернулся только пять месяцев спустя после того, как она надела желтый жилет третьей помощницы. Девушка сортировала в читальном зале книги и передавала их фантомам, чтобы те разнесли тома по местам; а фантомы теснились вокруг нее – из-под балахонов виднелись лишь призрачные, исчерченные знаками Хартии руки. Эти фантомы были совсем простенькими, высшими функциями не обладали, но работу свою просто обожали. Лираэль они нравились: они не нуждались в разговорах и вопросов не задавали. Она просто отдавала нужные книги соответствующему фантому, а он забирал их в свой отдел и ставил на полку в хранилище.

Лираэль наловчилась распознавать, кто есть кто сре-ди фантомов: ценное умение, ведь вышитые знаки на их балахонах с капюшонами зачастую с трудом просматривались под слоем пыли или со временем поблекли и сделались неразборчивыми. Официальных имен у фантомов не было, только описания их обязанностей. Но большинство обзавелись прозвищами, например Тад (он отвечал за раздел «Торговля», литеры А – Д) или Каменюка, работавший в отделе геологии.

Лираэль как раз вручала Таду громадный, просто неподъемный фолиант, переплетенный в кожу и с печатью в виде трехгорбого верблюда, когда появилась посланница Стражи. Поначалу девушка не обратила на вошедшую особого внимания, зная, что жетон из слоновой кости ей не достанется. Но тут она заметила, что посланница останавливается у каждого стола и заговаривает с каждым, никого не пропуская; а за спиной ее поднимаются перешептывания и невнятный гул. Лираэль украдкой заправила волосы за уши и прислушалась. Поначалу ничего разобрать не удавалось, но когда посланница подошла ближе, девушка уловила слова «пятнадцать – шестьдесят восемь», что повторялись снова и снова.

В первое мгновение Лираэль была озадачена; а затем поняла: вот о чем, значит, говорили вторые помощницы! В Стражу призывают тысячу пятьсот шестьдесят восемь Клэйр – неслыханное доселе средоточие Прозрения!

А это значит, что почти все библиотекари уйдут из библиотеки, сообразила Лираэль. Вот она, отличная возможность для тайной экскурсии! Впервые в жизни девушка следила за раздачей жетонов в радостном предвкушении, а вовсе не горюя и предаваясь самоуничижению, как обычно. Теперь, в кои-то веки, Лираэль хотелось, чтобы в Стражу призвали всех – всех, кроме нее. Стараясь не привлекать лишнего внимания, девушка даже отошла к другому концу стола поглядеть, не пропустили ли кого-нибудь.

Нет, никого не пропустили. Лираэль затаила дыхание: вспомнит ли кто-нибудь о ней и даст ли какое-нибудь задание. Но никого из тех, с кем она обычно работала, рядом не оказалось. Имши нигде не было. Наверное, посланница повстречала ее по пути сюда и уже вручила ей жетон.

Девушка мысленно взмолилась: «Да уходите уже все!» – и принялась с яростной сосредоточенностью сортировать книги, как будто ей дела не было до происходящего вокруг. Фантомы явно обрадовались и в свою очередь задвигались быстрее: едва один забирал стопку книг, следующий тут же вставал на его место.

Наконец последняя яркая жилетка сверкнула в дверном проеме – и исчезла. Всего-то пять минут – и более полусотни библиотекарей как не бывало! Лираэль улыбнулась и решительно отложила последнюю книгу, оставив фантома разочарованным: он-то ожидал, что его нагрузят по полной!

Десять минут спустя, дав время отставшим догнать остальных, Лираэль уже спускалась по главной спирали. В полумиле внизу, на Древних уровнях, была одна особенно приглянувшаяся девушке дверца; с нее-то Лираэль и решила начать. На ничем не примечательной деревянной поверхности ярко сияла эмблема в виде солнца: золотой диск с лучами, расходящимися от пола до потолка. Разумеется, тут же обнаружилось красное веревочное заграждение, на концах скрепленное восковыми печатями с изображением книги и меча – символом главного библиотекаря.

Лираэль давно уже придумала, как справиться с этой досадной помехой. Она достала кусочек проволоки с двумя деревянными ручками и поднесла его к губам. А затем проговорила три знака Хартии: совсем простенькое заклинание, нагревающее металл. Проволока тут же раскалилась докрасна, девушка быстро срезала печати и спрятала их вместе с веревкой в ближайшем углублении в стене, там, куда не падал свет.

Настало время для настоящего испытания. Сумеет ли ее браслет отпереть дверь, или здесь необходимы два последних заклинания, с которыми Лираэль не справилась?

Развернув запястье так, как ее учили, девушка провела браслетом перед дверью. Изумруды вспыхнули, пробившись сквозь маскировочную иллюзию, и дверь беззвучно отворилась.

Лираэль переступила порог, и дверь медленно закрылась за ее спиною. Девушка оказалась в небольшом коридоре. В дальнем его конце горел яркий свет, на мгновение ослепивший Лираэль. Но не может же этот проход выводить наружу? Лираэль – в самом сердце горы, на глубине нескольких тысяч футов под землей. Пару раз моргнув, девушка прошла несколько шагов вперед, одной рукой держась за рукоять кинжала, а другой – за заводную мышку.

Нет, наружу коридор не выводил, но Лираэль поняла, почему ей так показалось. Сразу за ним обнаружилась просторная пещера – еще больше, чем Парадный зал. На потолке, в сотнях футов над головою, сияли знаки Хартии – яркие, как солнце. В центре высился громадный дуб, весь одетый листвою, точно в разгар лета; его раскидистые ветви затеняли маслянисто-черное озерцо. Повсюду вокруг, куда ни глянь, росли цветы. Красные цветы. Лираэль нагнулась и сорвала один, проверяя, не иллюзия ли это. Но нет, цветок оказался настоящим. Девушка не ощущала никакой магии, просто хрупкий стебелек под пальцами. Красная маргаритка, полностью распустившаяся.

Лираэль понюхала цветочек и чихнула: в нос попала пыльца. Только тогда девушка осознала, как вокруг тихо. Громадная пещера, возможно, и являлась копией внешнего мира, но воздух был слишком неподвижен. Ни ветерка, ни звука. Ни птиц, ни пчел, что оживленно собирали бы пыльцу. Никакие зверушки не подходили к озерцу утолить жажду. Вокруг не было никаких признаков жизни, кроме цветов и дерева. А свет, в отличие от солнечных лучей, ничуть не согревал. В пещере температура поддерживалась такая же, как и повсюду в жилых помещениях Клэйр, и ощущалась та же легкая влажность от парового обогрева: огромная разветвленная система труб разносила кипящую воду, поступавшую от гейзеров и нагретую в самой глубине горы.

Зрелище, конечно, завораживающее; но Лираэль осталась немного разочарована, гадая про себя, неужели это все, что ей суждено обнаружить в ходе первой своей вылазки. И тут девушка заметила еще одну дверь – или, скорее, решетчатые ворота – в дальнем конце пещеры.

На то, чтобы пересечь пещеру из конца в конец, девушке потребовалось целых десять минут – дольше, чем она рассчитывала. Но Лираэль пыталась по возможности не наступать на цветы, а дерево и озерцо обошла далеко стороной – просто на всякий случай.

Ворота преграждали путь в очередной коридор, уводящий скорее во тьму, нежели к свету. На простой металлической решетке красовалась эмблема – но уже не солнца, а серебряной луны. Или, точнее, месяца, с рогами куда более длинными и острыми, нежели обычно, – и очень неприятными на вид.

Лираэль заглянула сквозь решетку в коридор. Отчего-то ей тотчас же вспомнились свисток в петельке на лацкане и неведомые существа, хватающие ее за руки. В любом случае, здесь свисток не поможет – да и мышка тоже, сообразила Лираэль, ведь в читальном зале сейчас никого не осталось и сигнала тревоги никто не услышит.

Впрочем, если не задумываться о неведомых опасностях, ничто не препятствует ей хотя бы попробовать толкнуться в ворота. Лираэль взмахнула рукой, изумруды снова вспыхнули – но ворота не поддались. Девушка опустила руку, отбросила с глаз волосы и нахмурилась. По-видимому, здесь нужны более сложные заклинания.

Но тут раздался щелчок, и правая створка ворот медленно приоткрылась – ровно настолько, чтобы девушка могла протиснуться внутрь. Усложняло дело еще и то, что рога месяца теперь выступали в проем, причем острия оказались точно на уровне шеи и паха Лираэль.

Девушка посмотрела на узкий «лаз» и задумалась. Что, если там, за воротами, поджидает что-то ужасное? Но, с другой стороны, что ей терять? С минуту в ней боролись страх и любопытство. Любопытство победило.

Повинуясь внезапному побуждению, Лираэль извлекла из кармана мышку и положила ее среди цветов. Если за воротами что-то пойдет не так, девушка сумеет прокричать активирующий знак Хартии, мышка побежит своим хитрым и извилистым мышиным путем в читальный зал. Даже если Лираэль спасти уже не успеют, ее судьба послужит полезным предостережением остальным. Если верить начальницам и коллегам, библиотекарям не так уж редко приходится жертвовать собою для блага всех Клэйр: либо в ходе опасных исследований, либо просто надорвавшись на работе, либо в попытке справиться с прежде неведомыми опасностями, обнаруженными в коллекции библиотеки. Лираэль считала, что самопожертвование особенно пристало ей – ведь все прочие Клэйры обладают Прозрением, так что их жизни куда ценнее.

Оставив мышку, Лираэль извлекла из ножен кинжал и протиснулась сквозь приоткрытые ворота. Протиснулась с большим трудом; рога месяца были острыми как бритвы, но девушке удалось извернуться так, чтобы и себя не поранить, и одежду не испортить. Ей и в голову не пришло, что взрослые мужчина или женщина не смогли бы попасть внутрь.

В коридоре царила тьма. Лираэль произнесла простенький знак Хартии, зажигающий свет, и дала ему перетечь в кинжал. А затем, держа клинок перед собою как фонарь, двинулась вперед. Либо с заклинанием она слегка напутала, либо что-то его приглушало.

В придачу к темноте здесь царил еще и холод: коридор, по-видимому, не сообщался с геотермальным трубопроводом. Под ногами Лираэль клубилась пыль – и повисала в воздухе, принимая странные очертания, очень похожие на какие-то знаки Хартии, неизвестные девушке.

Коридор привел к небольшой прямоугольной комнате. Подняв кинжал выше, Лираэль разглядела в темных углах едва шевелящиеся тусклые знаки Хартии, почти погасшие за давностью лет.

Вся комната утопала в магии – странной, древней магии Хартии, которую девушка не понимала и чуть ли не боялась. Знаки остались от какого-то невероятно старого заклинания, теперь уже одряхлевшего и распавшегося. Каким бы оно ни было встарь, до нынешнего времени дошли только сотни не связанных друг с другом знаков, постепенно превращавшихся в пыль.

Однако от заклинания сохранилось достаточно, чтобы Лираэль встревожилась еще больше. В воздухе плавали знаки связывания и пленения, защиты, заграждения и предостережения. Даже распавшись на части, заклинание пыталось исполнить свое предназначение.

Что еще хуже, Лираэль поняла: несмотря на то что знаки были очень стары, заклинание не просто иссякло, как ей показалось поначалу. Заклинание было взломано – причем не так давно, в пределах нескольких недель или, может быть, месяцев.

В центре комнаты стоял невысокий стол из черного прозрачного камня: цельная плита, наводящая на мысль об алтаре. И она тоже была испещрена остатками какого-то могучего заговора или заклинания. Знаки Хартии омывали гладкую поверхность, неустанно пытаясь соединиться с неким главным знаком, что сковал бы их все воедино. Но главного знака здесь больше не было.

А еще на столе обнаружились выстроившиеся в ряд семь небольших постаментов. Они были вырезаны из какой-то светящейся белой кости, и все пустовали – за исключением одного. На третьем постаменте слева красовалась небольшая статуэтка или макет.

Лираэль замешкалась. Со своего места ей не удавалось толком разглядеть статуэтку, но подходить ближе не хотелось. Лучше сначала разобраться, какие заклинания здесь были нарушены.

Девушка постояла немного, всматриваясь в знаки и прислушиваясь. Но ровным счетом ничего не происходило; в комнате царило полное безмолвие.

Лираэль решила, что может позволить себе сделать еще один шаг, только один. Она рассмотрит, что там, на третьем пьедестале, и тут же отойдет назад.

Она шагнула ближе и подняла выше светоносный кинжал.

Едва нога ее коснулась пола, девушка поняла свою ошибку. Пол вдруг показался странно неустойчивым. И тут раздался страшный треск: под ногами ее внезапно проломился тонкий слой стекла, что прежде казался полом.

Лираэль упала ничком, чудом не выронив кинжала. Левая ее рука стукнулась о стол и машинально схватилась за статуэтку. А колени ударились о выступ там, где стекло переходило в камень. Резкая боль отдалась в голове. Изрезанные стеклом ступни немилосердно саднили.

Девушка опустила взгляд и увидела что-то куда более худшее, чем разбитое стекло и пораненные пятки; что-то такое, что заставило ее тут же отпрыгнуть, не обращая внимания на впивающиеся в ноги осколки.

Ибо стекло прикрывало собою длинное, похожее на гроб углубление, внутри которого лежало нечто. Это «нечто» на первый взгляд показалось нагой спящей женщиной. А в следующее жуткое мгновение Лираэль разглядела, что ее предплечья, такие же длинные, как ноги, выгнуты назад, точно у богомола, и снабжены огромными когтями. Существо открыло глаза; они вспыхнули серебряным огнем. Ничего ярче и страшнее Лираэль в жизни не видела.

Хуже того, запах! В воздухе ощущалась характерная металлическая вонь, оставляющая кисловатый привкус во рту. Лираэль затошнило.

И тварь, и девушка пришли в движение одновременно. Лираэль метнулась назад, к коридору; тварь выбросила вперед лапу с кошмарными длинными когтями. Промахнувшись, чудовище негодующе завизжало. Этот нечеловеческий звук заставил Лираэль припустить что есть мочи, несмотря на израненные ступни.

Визг еще не стих, а Лираэль уже протискивалась сквозь ворота, в панике хватая воздух ртом – от страха она словно съежилась, так что несколько дюймов в проеме оказались даже лишними. Оказавшись по ту сторону, девушка обернулась и замахала браслетом, крича:

– Закрывайся! Ну закрывайся же!

Но ворота не закрылись, а тварь вдруг оказалась совсем близко: она уже просунула в проем ногу и отвратительную руку. На мгновение Лираэль показалось, что мимо острых рогов месяца она не протиснется, но чудовище вдруг сделалось тоньше и выше: тело его оказалось податливым и тягучим, как мягкая глина. Серебряные глаза сверкнули; разверзлась пасть, полная острых серебристых зубов; тварь облизнулась серым в желтую полоску языком, очень похожим на пиявку.

Лираэль не стала дожидаться, что будет дальше. Она напрочь позабыла про механическую мышку. Позабыла о том, что стоило бы держаться подальше от озерца и дерева. Просто бежала сломя голову по кратчайшей прямой, давя цветы, так что лепестки маргариток облачком клубились вокруг нее.

Она бежала и бежала, думая, что в нее вот-вот вопьется крючковатый коготь и повалит на землю. Даже во внешнем коридоре она не сбавила скорости – и едва успела притормозить, чтобы не врезаться в дверь. Девушка взмахнула браслетом и, чуть только створка приотворилась, протиснулась наружу, ободрав с жилетки все пуговицы.

Оказавшись снаружи, она снова взмахнула браслетом, глядя на открытую дверь широко распахнутыми глазами, вся во власти тошнотворного ужаса; так теленок следит за неумолимым приближением волка.

Дверь перестала открываться – и медленно начала затворяться снова. Лираэль выдохнула, рухнула на колени, чувствуя, что ее того гляди вырвет. На миг она прикрыла глаза – и услышала щелчок, но это не дверь захлопнулась, нет.

Девушка распахнула глаза. Изогнутый, как у насекомого, крючковатый коготь длиной с ее ладонь просунулся в щель шириной с палец. За ним еще один – и дверь снова начала открываться.

Лираэль нагнулась к свистку; пронзительный звук эхом прокатился по спиральному коридору вверх и вниз. Но кто бы его услышал? Девушка машинально схватилась за карман, где некогда лежала мышка, и вместо привычной серебристой фигурки нащупала незнакомую статуэтку из мягкого камня.

Дверь содрогнулась, зазор увеличился, тварь явно брала верх над заклинанием, удерживающим дверь закрытой. Лираэль глядела во все глаза, не в состоянии даже думать о том, что делать дальше. Она принялась лихорадочно озираться, как будто по коридору могла подоспеть нежданная помощь.

Но вокруг по-прежнему не было ни души, а девушкой владела одна-единственная мысль: эту тварь, кем бы она ни была, ни в коем случае нельзя выпускать на главную лестницу. Лираэль вспомнился завет библиотекарей о самопожертвовании – а заодно и невеселый подъем вверх по Звездноскальной лестнице всего-то несколько месяцев назад. Теперь, когда смерть казалась неминуемой, девушка осознала, как дорога ей жизнь.

Но Лираэль знала, что делать. Она выпрямилась и установила связь с Хартией. Оттуда, из бесконечного потока, она добыла все известные ей знаки, разрушающие и сокрушающие, знаки огня и уничтожения, знаки заграждающие и затворяющие, знаки-заслоны и знаки-запоры. Все они лавиной ворвались в ее сознание, ярче и ослепительнее любого света, такие могучие, что девушка с трудом связала их в единое заклинание. Но каким-то образом Лираэль все-таки удалось расположить их в нужном порядке и скрепить воедино с помощью главного знака, обладающего великой властью; вплоть до сего дня девушка ни разу не осмеливалась к нему прибегнуть.

Когда же заклинание было готово и Лираэль лишь великим усилием воли удерживала его внутри, она совершила свой самый храбрый в жизни поступок: коснулась двери одной рукой, чудовищного когтя – другой и произнесла главный знак Хартии, налагая заклинание.