Следуя совету Санар и Риэлле, Лираэль провела свою первую ночь вдали от ледника Клэйр, встав на якорь с подветренной стороны у длинного, узкого островка посреди реки Раттерлин, так, чтобы до обоих берегов оставалось больше четырех сотен ярдов глубокой, стремительной воды.

На рассвете, позавтракав овсянкой, яблоком, изрядно зачерствевшим пирогом с корицей и запив это все несколькими глотками чистой речной воды, Лираэль подняла якорь, убрала его в клюз и посвистела Псине. Та тут же приплыла с островка, где честно исполнила свой собачий долг, на случай, если однажды туда заглянут другие псы.

Но едва Лираэль подняла парус и ладья начала разворачиваться по ветру, как Псина внезапно напряглась и, указав на реку впереди, предостерегающе гавкнула.

Девушка пригнулась под гиком и посмотрела в направлении указующей собачьей лапы на некий предмет в двух-трех сотнях ярдов ниже по течению. Она не сразу сообразила, что это: на поверхности реки в лучах утреннего солнца поблескивало что-то металлическое. А когда девушка все-таки опознала находку, то вгляделась еще внимательнее, проверяя, не обманывают ли ее глаза.

– Очень похоже на жестяное корыто, – медленно произнесла она. – А внутри – какой-то человек.

– Это и в самом деле корыто, – согласилась Псина. – С человеком внутри. Там есть и еще что-то… Ты бы вложила стрелу в тетиву, хозяйка.

– Человек без сознания. Или мертв, – отметила Лираэль. – Может, просто проплывем мимо?

И все-таки, предоставив «Искательнице» самой выбирать курс, Лираэль взялась за лук и торопливо натянула его. А затем ослабила завязки на ножнах меча и достала из колчана стрелу.

«Искательница», похоже, вполне разделяла опасения Псины: она отклонилась чуть в сторону. Корыто, гонимое только течением, двигалось куда медленнее. «Искательница», при ветре с траверза, летела как птица: она вполне могла обогнуть корыто по широкой дуге и плыть себе дальше.

Плыть себе дальше – именно этого Лираэль и хотелось. Еще не хватало связываться с незнакомцами без насущной необходимости. Но ведь рано или поздно ей придется общаться с людьми, а этот человек, похоже, попал в беду. Не по доброй же воле он пустился по реке Раттерлин в ненадежном жестяном корыте?

Лираэль нахмурилась, надвинула головной платок пониже на лоб, скрывая лицо. Когда до корыта осталось каких-нибудь пятьдесят ярдов и ладья как раз проплывала мимо, девушка вложила стрелу в тетиву, но этим и ограничилась. Незнакомец о приближении «Искательницы», похоже, не подозревал: он даже не шевельнулся. Лежал себе на спине на дне корыта, подтянув колени к груди и свесив руки за бортики. Лираэль заметила рядом с ним рукоять меча, а на его груди…

– Колокольцы! Это некромант! – воскликнула девушка, натягивая лук. На Хеджа незнакомец не походил, но всякий некромант опасен. Пристрелить его – всего-навсего мера самозащиты. В отличие от своих мертвых прислужников, некроманты текучей воды не боятся. Этот, наверное, просто притворяется раненым, чтобы вернее заманить ее в ловушку…

Лираэль уже готовилась спустить тетиву, как вдруг Псина гавкнула:

– Погоди! От него не пахнет некромантом!

От неожиданности рука Лираэль дернулась, стрела взвилась в воздух и пролетела в футе от головы незнакомца. Если бы беднягу угораздило сесть, острие воткнулось бы ему в горло или в глаз и уложило его на месте.

Описав дугу, стрела плюхнулась в воду на безопасном расстоянии от корыта. А из-под ног незнакомца выбрался белый котик. Он уселся юноше на грудь и зевнул.

Едва завидев кота, Псина заливисто залаяла и кинулась к воде. Лираэль едва успела бросить лук и ухватить собаку за хвост, прежде чем та выпрыгнула за борт.

Песий хвост радостно заходил ходуном, да так быстро, что Лираэль с трудом его удерживала. Она понятия не имела, проявление ли это дружелюбия – или Псине не терпится погоняться за котом.

Весь этот шум наконец-то разбудил незнакомца в корыте. Он медленно сел, явно не вполне понимая, где он. Кот, рискуя свалиться, вскарабкался ему на плечо. Сначала человек посмотрел не в ту сторону, ища, откуда доносится лай, затем обернулся, увидел ладью – и тотчас же схватился за меч.

Лираэль проворно подняла лук и вложила в тетиву новую стрелу. «Искательница» развернулась против ветра, ход ее замедлился, а Лираэль получила возможность встать поустойчивее и прицелиться как следует.

Первым заговорил кот – по-прежнему позевывая:

– Ты что тут делаешь?

Лираэль так и подпрыгнула от изумления, но стрелы не выронила.

Она уже собиралась было ответить, когда поняла, что кот обращается к Псине.

– Пф, – фыркнула Псина. – Чтобы такой скользкий прохвост, как ты, да не знал ответа на свой вопрос? Как тебя теперь звать-то? И что это с тобой за жалкий голодранец?

– Называют меня Моггетом, – ответствовал кот. – Ну, по большей части. А какое имя ты…

– Жалкий голодранец способен сам за себя ответить, – возмущенно встрял незнакомец. – А ты кто или что такое? И ты тоже, девочка! Это ведь ладья Клэйр, так? Ты ее украла?

«Искательница» даже вильнула от такого оскорбления, а Лираэль крепче сжала лук, правой рукой подбираясь к тетиве. Ну и наглый же голодранец, притом что явно младше ее! И при нем – колокольцы некроманта! Собой, правда, очень даже недурен, что в глазах Лираэль служило очередной «черной меткой». В трапезной к ней вечно подкатывали смазливые красавчики, уверенные, что девушка не отвергнет их домогательств.

– Я – Шкодливая Псина, – невозмутимо сообщила собака. – Я сопровождаю Лираэль, Дочь Клэйр.

– То есть тебя тоже украли, – проворчал Сэм, не задумываясь о том, что несет. Все его тело невыносимо ныло, а сидящий на плече Моггет причинял дополнительное неудобство и раздражал до крайности.

– Я – Лираэль, Дочь Клэйр, – объявила девушка. Она так рассердилась, что в кои-то веки даже забыла смутиться и почувствовать себя самозванкой. – А ты кто и что такое? Ну, помимо того, что грубиян и наглец?

Незнакомец – да он же на самом деле совсем мальчишка! – глядел на нее во все глаза, пока Лираэль, мучительно покраснев, не опустила голову, спрятавшись за платком и завесой волос. Она отлично понимала, о чем думает парень.

Не может быть, что она – Дочь Клэйр. Все Клэйры – высокие, светловолосые, утонченные. А эта девчонка… девушка… темноволоса и одета как-то странно. Ее ярко-красная жилетка ничуть не похожа на усыпанные звездами белоснежные одеяния тех Клэйр, которых Сэмет видал в Белизаэре. И отрешенной уверенности провидиц ей тоже недостает: случайно сталкиваясь с ними в коридорах дворца, принц всегда ощущал себя не в своей тарелке.

– С виду ты не похожа на Дочь Клэйр, – заявил он, руками подгребая поближе. Течение уже понемногу относило его от «Искательницы», и ему стоило немалого труда удержаться рядом. – Но, наверное, придется поверить тебе на слово.

– Стоять! – скомандовала Лираэль, вполсилы натягивая тетиву. – А ты-то кто такой? И почему при тебе колокольцы некроманта?

Сэм опустил взгляд на собственную грудь. Он напрочь позабыл, что на нем бандольер. Только теперь паренек осознал, как ему холодно, как давят на него колокольцы и как ему трудно дышится.

Он отстегнул бандольер, пытаясь придумать какое-нибудь уклончивое объяснение, но Моггет опередил его.

– Мои приветствия госпоже Лираэль. Этот жалкий голодранец, как метко описала его твоя прислужница, – на самом деле его высочество принц Сэмет, преемник Абхорсена. Отсюда и колокольцы. А теперь о важном. Не будете ли вы так любезны нас спасти? Личный корабль принца Сэмета – не совсем то, к чему я привык. Кроме того, принцу не терпится поймать мне рыбоньку на завтрак.

Лираэль вопросительно взглянула на собаку. Она отлично знала, кто такой принц Сэмет. Но с какой стати сыну короля Оселка и Абхорсена Сабриэль плавать в корыте по реке Раттерлин, за много лиг от столицы?

– Он точно принц королевского рода, – заверила Псина, украдкой принюхавшись. – Я чую Кровь. А еще он ранен – и оттого раздражителен. На самом-то деле он еще щенок. А вот второго остерегайся. Этого самого Моггета. Я знавала его встарь. Он в самом деле слуга Абхорсена, но он – скованное порождение Свободной магии. Служит он не по доброй воле, и с него ни в коем случае нельзя снимать ошейник.

– Наверное, придется все-таки взять их на борт, – медленно проговорила Лираэль, надеясь, что Псина станет возражать. Но собака встретила ее взгляд – и ухмыльнулась во всю пасть. Дело решила «Искательница»: чуть шевельнув рулем, ладья медленно направилась к корыту.

Лираэль вздохнула, отложила лук, но на всякий случай пододвинула ближе меч. Вдруг Псина ошибается? Вдруг этот принц Сэмет – на самом деле некромант, а никакой не преемник Абхорсена?

– Положи меч рядом! – крикнула Лираэль. – А ты, Моггет, садись в ногах принца. Когда поравняетесь с нами, не двигайтесь, пока я не прикажу.

Сэм ответил не сразу. Он зашептался с котом: точь-в-точь как она с собакой.

– Ладно! – крикнул парень, выслушав доводы кота, и осторожно отложил меч вместе с колокольцами на дно корыта. Похоже, у бедняги жар, подумала Лираэль, подплывая ближе: щеки принца пылали нездоровым румянцем, глаза покраснели.

Моггет изящно спустился в корыто и спрятался под ободком. Импровизированное суденышко плыло себе, подпрыгивая на волнах. «Искательница» повернула на другой галс, чтобы сойтись борт к борту.

Ладья и корыто столкнулись с громким лязгом. Лираэль с удивлением отметила, насколько низко корыто сидит в воде: с расстояния этого видно не было. Принц сердито зыркнул на нее снизу вверх, но, верный слову, с места не двинулся.

Лираэль проворно перегнулась через борт и левой рукой дотронулась до знака Хартии на его лбу, изготовившись тотчас же рубануть мечом, если знак окажется поврежден или подделан. Но палец ощутил знакомое тепло истинной Хартии, светлое и сильное. Невзирая на все рассказы Псины, Хартия явственно была и будет всегда, и длиться ей вечно, без начала и конца.

В свой черед Сэм неуверенно протянул руку, по-видимому дожидаясь разрешения, – слишком уж близко от него посверкивало острие меча. Девушка кивнула, и принц дотронулся до ее лба двумя пальцами. Ее знак Хартии полыхнул ослепительной вспышкой, ярче солнечных бликов на реке.

– Ну ладно, давайте перебирайтесь из корыта, – скомандовала Лираэль, нарушая тишину. Девушка вдруг снова занервничала, ведь теперь ей предстоит плыть в одной ладье с чужаком. А что, если он станет болтать без умолку, или попытается ее поцеловать, или еще что-нибудь? Нет, прямо сейчас он вряд ли способен на многое. Лираэль отложила меч и протянула руки, помогая ему перебраться через борт. И непроизвольно поморщилась: от найденыша пахло кровью, грязью и страхом, а мылся он в последний раз явно очень давно.

– Спасибо, – пробормотал Сэм, переползая через планшир. Сведенные судорогой ноги отказывались слушаться. Паренек закусил от боли губу, но не вскрикнул. Соскользнув наконец на палубу, он сел, перевел дух и срывающимся голосом попросил:

– Ты… ты не могла бы забрать мой меч, колокольцы и переметные сумы? Боюсь, я даже двинуться не в силах.

Лираэль поспешила исполнить его просьбу. Переметные сумы она извлекла в последнюю очередь. При этом равновесие корыта нарушилось, оно закачалось, одним концом черпануло воды. На мгновение выровнялось, просело в воде еще глубже, но тут накатившая волна перелилась через борт – и корыто, опрокинувшись, ушло в прозрачную воду, точно невиданная серебряная рыба.

– Прощай, мой гордый корабль, – прошептал Сэм, наблюдая, как корыто медленно погружается ниже полосы света в темные глубины. Принц откинулся к борту и вздохнул – не то от боли, не то от облегчения.

Моггет резво прыгнул на палубу, едва корыто стало наполняться водой, и теперь они с Псиной сидели морда к морде, едва не соприкасаясь носами. Просто сидели, не сводя друг с друга глаз, но Лираэль подозревала, что они еще и общаются каким-то тайным способом, непостижным для их «хозяев». Особого дружелюбия в них не ощущалось. Оба выгнули спины, а Псина тихо, утробно рычала; этот угрожающий звук клокотал где-то в глубине ее груди.

Лираэль между тем занялась делом: вновь развернула «Искательницу» вниз по течению реки, ловко поднырнув под крутанувшимся гиком. Ладье ее помощь не особо требовалась, но девушке хотелось хоть чем-то себя занять, чтобы избежать разговоров. Но вот ладья понеслась дальше – и повисло гнетущее молчание. Звери по-прежнему сидели нос к носу. Лираэль чувствовала, что должна сказать хоть что-нибудь. Эх, будь она в библиотеке, она бы просто написала записку!

– А что… мм… с тобой случилось? – спросила она Сэма, что лежал, вытянувшись в полный рост, на дне лодки. – Как ты оказался в корыте?

– Это долгая история, – слабо отозвался Сэм. Он попытался приподняться и сесть, чтобы лучше видеть собеседницу, но голова его бессильно откинулась назад и с глухим стуком ударилась о банку. – Ой! Если в двух словах, то я удирал от слишком навязчивых мертвых, а лучшего корабля, чем корыто, под руку не попалось.

– Мертвые? Здесь, поблизости? – содрогнулась Лираэль, вспоминая о своей собственной встрече со Смертью. И с некромантом Хеджем. Она-то полагала, что в Жизни он находится где-то поблизости от Красного озера, как в ее видении. Но может, он еще туда не добрался? Вдруг Хедж где-то здесь, рядом?..

– В нескольких лигах вверх по течению, прошлой ночью, да, – кивнул Сэм, потыкав пальцем в плоть вокруг раны. Под штаниной нога казалась дряблой и здорово распухла – верный знак того, что заклинание, препятствующее заражению, не сработало: сказались перенапряжение и усталость.

– Выглядит не лучшим образом, – нахмурилась Лираэль. Темное пятно засохшей крови виднелось даже сквозь ткань. – Это некромант тебя так?

– Ммм, – промычал Сэм. Ему казалось, он вот-вот снова потеряет сознание. Бередить рану явно не стоило. – Нет, к счастью, никакого некроманта рядом не было. Мертвые выполняли отданный им приказ, а умом ведь они не блещут. Это меня еще до того пырнули.

Лираэль на мгновение задумалась: сказать – не сказать? Но он ведь принц королевской крови и преемник Абхорсена.

– Просто вчера я как раз сражалась с некромантом, – призналась девушка.

– Что?! – вскричал Сэм, резко усаживаясь, несмотря на накатившую тошноту. – Некромант? Здесь?

– Не совсем. Мы были в Смерти. Я не знаю, где находится его физическое тело.

Сэм застонал и снова откинулся назад. Но на сей раз Лираэль была начеку и вовремя поддержала ему голову.

– Спасибо, – пробормотал Сэм. – Он был такой… такой тощий, лысоватый, с металлическими красными пластинами на локтях?

– Да, – прошептала Лираэль. – Его зовут Хедж. Он пытался отрубить мне голову.

Сэм глухо закашлялся и перегнулся через борт; на шее его вздулись жилы. Лираэль едва успела отдернуть руки, как его вырвало прямо в реку. Парнишка повисел там минуту-другую, затем из последних сих побрызгал себе в лицо холодной водой.

– Извини, – пробормотал он. – Нервная реакция, видимо. Так ты говоришь, что сражалась с некромантом в Смерти? Но ты же Клэйра. Клэйры в Смерть не спускаются. Ну то есть вообще никто не спускается, кроме некромантов и моей матери.

– А я – спускаюсь, – в свой черед пробормотала Лираэль, краснея до корней волос. – Я… я – помнящая. Мне нужно было кое-что там выяснить – ну, заглянуть в прошлое.

– Что такое помнящая? Какое отношение прошлое имеет к Смерти? – недоумевал Сэм. Голова у него шла кругом. Либо девушка бредит, либо он просто не способен понять, что она такое говорит.

– Мне думается, – заявила Псина, отвлекаясь от своей беседы нос к носу с котом, – моей хозяйке стоит заняться твоей раной, юный принц. А уж тогда мы начнем с самого начала.

– Ну, это долгая песня, – мрачно встрял Моггет, высматривая за бортом рыбу. О чем бы там он ни вел разговор с Псиной, судя по его виду, победителем ему выйти не удалось.

– Некромант, – прошептал Сэм. – Он тебя тоже обжег?

– Нет, – озадаченно покачала головой Лираэль. – Что значит – тоже? А кого он обжег?

Теперь недоумевала она. А Сэм так ничего и не ответил. Веки его дрогнули – и глаза закрылись.

– Позаботься лучше о его ране, хозяйка, – посоветовала Псина.

Лираэль досадливо вздохнула, вытащила нож и принялась срезать Сэмову штанину. Одновременно она дотянулась до Хартии – и теперь извлекала знаки для заклинания, способного очистить рану и срастить разорванные ткани.

А с объяснениями, разумеется, придется подождать.