В Смерти царило полное безмолвие – если не считать отдаленного рева водопада, обозначающего Первые Врата. Сэм постоял немного у самой границы с Жизнью, прислушиваясь и приглядываясь. Но в характерных серых сумерках, где все очертания словно сглаживаются, а перспектива искажается, видно недалеко. Различал он только реку вокруг – ее воду, непроглядно-черную, кроме как там, где у его коленей вскипали белые буруны.

Сэм осторожно побрел вперед вдоль самого края Смерти, борясь с течением, что пыталось затянуть его в глубину и утащить прочь. Наверняка некромант тоже держится поближе к границе с Жизнью, хотя нет никакой гарантии, что Сэм идет в правильном направлении, пытаясь отыскать его – или, может, ее. Парнишка еще не набрался опыта, чтобы понимать, где именно он находится в Смерти относительно Жизни; знал только, в каком месте ему предстоит вернуться обратно в тело.

Теперь он двигался куда осторожнее, нежели в предыдущий раз. С тех пор минул год, и тогда он вступал в Смерть вместе с матерью, Абхорсеном. Теперь, когда он один и безоружен, все ощущается совсем по-другому. Он, конечно, мог худо-бедно подчинять себе мертвых при помощи свиста или хлопков в ладоши, но без колокольцев не сумел бы ни повелевать ими, ни изгонять их. Да, он, Сэм, – опытный маг Хартии, мастер своего дела, но этот некромант, чего доброго, окажется адептом Свободной магии, а с таким не потягаешься!

Единственный шанс Сэма состоит в том, чтобы подкрасться к некроманту незамеченным и застать его врасплох, а это возможно, только если некромант полностью сосредоточился на поисках и подчинении себе мертвых духов. Хуже того, Сэм сообразил, что производит слишком много шума, идя вброд перпендикулярно течению. Как бы медленно он ни ступал, все равно вода плещет и брызги разлетаются. Каждый шаг давался ему с огромным трудом, и физически, и психологически; река тянула его за собою, заставляла думать об усталости и поражении. Куда проще было бы просто прилечь и отдаться на волю реки: ему ведь ни за что не победить…

Сэмет нахмурился и велел себе идти вперед, не позволяя мрачным мыслям подчинить свой разум. Некроманта по-прежнему нигде не было видно, и подросток уже забеспокоился: а вдруг его враг совсем не здесь, в Смерти? Чего доброго, он сейчас в Жизни – и в эту самую минуту ведет мертвых в атаку. Сэм знал: Ник с сержантом станут защищать его тело до последнего, но против Свободной магии некроманта они окажутся бессильны.

На миг Сэм задумался, не вернуться ли, и тут послышался еле уловимый звук, и подросток вновь сосредоточил все свое внимание на Смерти. Зазвучала чистая нота; поначалу она доносилась словно издалека, но стремительно приближалась. В унисон со звуком по воде побежала легкая рябь – точно перпендикулярно течению реки, прямо к нему, к Сэму!

Сэмет заткнул уши, до боли стиснув ладонями голову. Этот долгий, звонкий зов был ему хорошо знаком. Это голос Кибета, третьего из семи колокольцев. Это Кибет, вожатый.

Одна-единственная нота просочилась между пальцами Сэма и влилась в уши, заполняя его разум своей чистотой и мощью. Затем нота изменилась и превратилась в целую последовательность звуков, вроде бы одинаковых, но не совсем. Вместе они образовали ритм, что подчинял себе руки и ноги Сэма, дергал за одну мышцу, за другую, волей-неволей тащил паренька вперед.

Сэм отчаянно попытался, вытянув губы, просвистеть заклинание противодействия или хотя бы выбранную наугад ноту, способную внести разлад в зов колокола. Но щеки его не двигались, а ноги уже тяжело ступали по воде, быстро неся к источнику звука – владельцу колокола.

Даже слишком быстро, ведь река тут же попыталась воспользоваться внезапной неуклюжестью гостя. Течение усилилось, оплелось вокруг Сэмовых ног. Он зацепился за что-то одной ногой, зашатался и, точно кегля, опрокинулся в воду. Леденящий холод пронзил его тело тысячей тонких лезвий.

Зов Кибета на мгновение перестал быть слышен, но он по-прежнему удерживал добычу, как рыбу на крючке. Кибет пытался вывести его из западни, а река – удержать в своей власти. А сам принц старался всего лишь сохранить ясность рассудка да набрать в грудь побольше воздуха, прежде чем вынужден будет хлебнуть воды. Но одновременные действия колокола и течения оказались Сэму не по силам: в ходе этой борьбы парень утратил контроль над телом. И хотя Кибета он больше не слышал, все его тело сотрясала крупная дрожь, Сэм ощущал неодолимую мощь Первых Врат – водопада, что с каждой секундой втягивал его все глубже и ближе.

Сэм в отчаянии высунулся из воды и жадно вдохнул всей грудью. Но в это самое мгновение рев Врат усилился до мощного крещендо. Принц знал: он оказался слишком близко к Вратам и в любую минуту течение унесет его на ту сторону. Без колокольцев принц окажется легкой добычей любого обитателя Второго Предела. Даже если ему удастся от них ускользнуть, он, скорее всего, уже слишком слаб, чтобы противиться течению. Оно подхватит добычу и донесет до самых Девятых Врат и окончательной смерти за ними.

И тут что-то ухватило Сэма за правое запястье, и он резко остановился; река бессильно бушевала и пенилась вокруг него. Сэмет едва не вступил в бой со своим спасителем, не зная, кто это, но страх перед рекой оказался сильнее, и ему жизненно важно было отдышаться, так что других мыслей в голове просто не осталось. Подросток лишь попытался потверже встать на ноги и откашляться как следует, выплюнув хотя бы какую-то часть воды, просочившейся в его горло и легкие.

И тут Сэмет осознал, что от его рукава поднимается пар, а запястье обожжено. Он вскрикнул. Снова накатил страх; паренек не решался вскинуть взгляд и посмотреть, кто – или что – удерживает его в плену.

Сэм медленно поднял голову. Его держал тот самый некромант, которого он надеялся застать врасплох. Худощавый, лысоватый, в кожаном доспехе, армированном металлическими, покрытыми красной эмалью пластинами; на груди – бандольер с колокольцами.

Здесь, в Смерти, Свободная магия увеличивала его рост и окутывала некроманта гигантской тенью огня и тьмы, что двигалась вместе с ним, превращая эту фигуру в нечто воистину жуткое и грозное. Белки страшных глаз пылали пламенем, а от прикосновения его руки запястье Сэма покрылось волдырями.

В левой руке некромант держал меч, наставив его на Сэмову шею: острие застыло в нескольких дюймах от горла. Вниз по лезвию медленно, точно ртуть, стекало темное пламя и капало на поверхность реки, где продолжало гореть, пока течение уносило сгустки огня прочь.

Сэм снова откашлялся – не потому, что першило в горле, а чтобы замаскировать попытку дотянуться до Хартии. Но он еще толком не начал, как меч придвинулся еще ближе, а от едких испарений зачарованного лезвия принц зашелся настоящим кашлем.

– Нет, – промолвил некромант, и в голосе его звучала Свободная магия, а дыхание разило запекшейся кровью.

Сэм отчаянно пытался найти выход. Дотянуться до Хартии он не может, сражаться голыми руками против зачарованного меча – тоже. Да он даже пошевелиться не в состоянии, если на то пошло, ведь его правая рука намертво застряла в обжигающем захвате некроманта.

– Ты вернешься в Жизнь и отыщешь меня, – приказал некромант. Голос его звучал негромко и жестко и очень самоуверенно.

Сэм понимал: это не просто слова. Его точно принуждали исполнить приказ. То вступали в действие чары Свободной магии; но Сэм знал – заговор не завершен, пока его не скрепит власть Саранета, шестого колокола. И это его единственный шанс; ведь, чтобы прозвонить в колокол, некроманту придется выпустить добычу – или вложить меч в ножны.

«Отпусти меня, отпусти, – жарко молил про себя Сэм, пытаясь не слишком напрягать мышцы и не выдать ненароком своих намерений. – Ну же, отпусти меня».

Но некромант предпочел вложить меч в ножны и правой рукой извлек из футляра второй по величине колокол – Саранет, налагающий оковы. С его помощью маг подчинит Сэма своей воле; странно, конечно, что он намерен отослать Сэма обратно в Жизнь. Обычно некромантам живые слуги не нужны.

Пальцы, стиснувшие запястье Сэма, ни на миг не ослабли. Все существо подростка пронзила боль настолько резкая, настолько невыносимая, что разум предпочел вообще вытеснить ее за пределы восприятия. Если бы принц не видел собственных пальцев, он решил бы, что кисть руки сгорела дотла.

Некромант осторожно открыл футляр с Саранетом. Но не успел он взяться за рукоять колокола, как Сэм опрокинулся на спину и ногами обвил некроманта за пояс.

Оба нырнули в ледяную реку; над некромантом взметнулся столп пара. Сэм оказался внизу, вода тотчас же хлынула ему в рот и в нос, вытесняя из легких остатки воздуха. Обжигающая бедра боль проникла даже сквозь холод, но подросток не ослабил захвата. Некромант извивался и бился, стараясь высвободиться; сквозь полузакрытые глаза Сэм видел, что под водой маг принял образ огня и тьмы, еще более чудовищный и куда менее человекоподобный, нежели прежде.

Свободной рукой Сэм отчаянно вцепился в бандольер, пытаясь выдернуть один из колокольцев. Но рукояти черного дерева казались такими непривычными на ощупь, они словно отталкивали его руку, – не то что гладкие, пропитанные чарами Хартии мамины колокольцы. Сэму никак не удавалось сомкнуть пальцы на какой-либо из рукоятей, а ноги его постепенно слабели, ведь некромант обладал нечеловеческой силой и продолжал удерживать пленника за руки, а воздух в легких принца почти закончился.

И тут течение усилилось, подхватило обоих и стремительно завертело в водовороте, так что Сэм потерял всякое представление о том, в какой стороне поверхность и желанный воздух. Река увлекла их и понесла вниз – вниз по водопаду Первых Врат.

Водопад злобно швырял и кружил свои жертвы, – и вот они уже во Втором Пределе, и Сэмету не удавалось более удерживать некроманта. Маг высвободился из захвата и яростно ткнул Сэма локтем в живот; последние жалкие остатки воздуха скудным каскадом пузырьков вылетели из легких полузадушенного юноши.

Сэм попытался дать сдачи, но ртом он хватал воду, а не воздух, а сил почти не осталось. Некромант наконец вырвался, ускользнул от него, рассекая воду подобно змее, и в голове Сэмета не осталось никаких мыслей, кроме отчаянного желания выжить.

Секунду спустя принц вынырнул на поверхность, неистово откашливаясь и вдыхая воздух пополам с водой. Одновременно Сэм пытался противостоять течению и высмотреть врага. Некроманта нигде не было видно, и в принце пробудилась надежда. Он ведь, скорее всего, совсем близко от Первых Врат. Во Втором Пределе так сразу не определишь: в здешнем свете дальше протянутой руки ничего не видно.

Но вскипающий пеной водопад Сэм видел ясно. Не то шагнув, не то упав вперед, он коснулся потока воды Первых Врат – и теперь ему всего-то и надо было, что вспомнить заклинание, пропускающее обратно. Заклинание из «Книги мертвых», которую он начал изучать в прошлом году. Принц представил себе книгу, страницы одна за другой возникали в его сознании, слова заклинания Свободной магии сияли и переливались – оставалось только произнести их.

Мальчик уже открыл рот, и тут на его плечи опустились две обжигающие руки и ткнули лицом в реку. На сей раз он не успел задержать дыхание, и вопль его превратился в невнятное бульканье, едва потревожившее водный поток.

Сэмет пришел в себя от боли. Болели лодыжки, а в голове было какое-то странное ощущение. Потребовалось целое мгновение, чтобы понять: он все еще в Смерти – но снова на границе с Жизнью. А некромант держал его за ноги вниз головой – и из носа его и из ушей потоком лилась вода.

Некромант заговорил вновь – он произносил слова силы, и они воздвигались вокруг Сэма стальными заграждениями. Принц чувствовал, как они давят со всех сторон, понимал, что он – пленник, знал, что надо сопротивляться. Знал – но не мог. У него и глаза-то открывались с большим трудом; даже такое пустяковое действие забирало всю его силу воли и все остатки энергии.

А некромант продолжал говорить, слова его оплетали Сэма все туже и туже, пока подросток наконец не понял самого главного: некромант отсылает его обратно в Жизнь и налагает на него путы, чтобы принц выполнил требуемое.

Но путы – это ерунда. Все ерунда, кроме того, что он возвращается в Жизнь. И какая разница, если там, в Жизни, ему и придется исполнять какой-то страшный замысел некроманта. Он снова окажется в Жизни…

Некромант выпустил одну ногу пленника, и Сэм повис в его руках, как маятник, едва не касаясь затылком поверхности реки. Маг словно вырос в несколько раз – ведь руку-то он держал не так уж и высоко. Или, подумалось Сэму (эта невнятная мысль едва пробилась сквозь потрясение и боль), – может, это он сам истаял и уменьшился.

– Ты придешь ко мне в Жизни – туда, где дорога уходит в низину, к раскопанным могилам, – приказал наконец некромант, когда заклинание опутало Сэма настолько плотно, что он чувствовал себя мухой, обездвиженной пауком. Но чары полагалось скрепить с помощью Саранета. Увидев извлекаемый из футляра колокол, Сэм попытался вырваться – но тело не слушалось. Он попробовал дотянуться до Хартии – но вместо прохлады и покоя бесконечного потока знаков он почувствовал водоворот, грозящий искалечить его разум, в придачу к уже обожженному телу.

Гулко и низко зазвучал Саранет; Сэм пронзительно закричал. Некий врожденный инстинкт пришел ему на помощь: подросток издал ровно ту ноту, которая особенно резко диссонировала с колоколом. Вопль вклинился во властный зов Саранета, и колокол задребезжал в руке некроманта, зазвенел сипло и немелодично. Маг тотчас же отпустил жертву и свободной рукой придержал язычок: искаженное звучание колокола чревато губительными последствиями для того, кто им пользуется.

Когда Саранет наконец стих, некромант вновь обернулся к принцу. Но тот бесследно исчез. И конечно же, течение никак не могло унести его так быстро.