Глава 13
Желание
Бэла потянулась в кровати, не спеша расставаться со сладкой полудремой, мягко баюкающей целительницу в своих объятиях. Произошедшее на вчерашнем балу казалось сном, но приятная усталость в теле и совершенно непередаваемые ощущения в душе убеждали в обратном. Улыбнувшись, девушка медленно открыла глаза и с удивлением увидела над головой узорчатый балдахин.
Привстав в постели, осмотрела огромную спальню с роскошной кроватью и массивной дорогой мебелью. Ночью Зор принес целительницу к себе, но это ускользнуло от ее внимания, потому что, когда маг опустил ее на постель, он в первую очередь вновь развязал атласную ленту и стянул платье. А дальше…
Бэла перевернулась на живот и спрятала зардевшееся лицо в мягкой подушке. Она помнила, что до утра они не спали, потому что, когда сил совсем не осталось, сквозь неплотно закрытые шторы уже пробивались первые лучики солнца. Девушка подняла голову, со вздохом посмотрела на вторую половину кровати, сейчас пустую, и, протянув руку, погладила уже прохладные простыни. Схватив чужую подушку, подтянула ее к себе и прижала покрепче к груди, вдыхая знакомый аромат. Голова вдруг снова закружилась от чувства, очень похожего на совершенно безграничное счастье.
Зору уже пора было возвращаться в академию, когда он увидел у края дороги небольшой магазинчик с ажурной медной вывеской. Магу не хотелось медлить, однако неожиданное желание, глупое в своей романтичности, подвигло его остановить экипаж.
Бросив взгляд на часы, ректор выбрался через поспешно распахнутую лакеем дверцу и вошел в полутемное прохладное помещение, наполненное чудесными ароматами.
Скучающая за прилавком продавщица тут же вскочила и почтительно поклонилась:
– Чем могу помочь, господин?
– Мне нужны красивые букеты. Много. Доставить как можно скорее по этому адресу.
Он протянул карточку, девушка благоговейно выдохнула и снова поклонилась.
– Конечно. Какие цветы вы бы предпочли?
Зор окинул взглядом небольшое помещение, заполненное яркими и нежными, хрупкими и крупными соцветиями, и, небрежно махнув рукой, ответил:
– Все.
Когда маг, до самого выхода сопровождаемый восхищенной цветочницей, покидал магазинчик, он снова бросил взгляд на часы и ускорил шаг. Остановка была непредвиденной, он уже задерживался.
После сегодняшней ночи ректор спешил как никогда. По-хорошему следовало действовать согласно четко рассчитанной схеме обновления, тогда кровная охранка не стоила бы ему количества энергии, равного нескольким годам жизни, однако ни природная осторожность, ни привычка продумывать все до мелочей не остановили аристократа в этот день. Желание защитить кристалл любой ценой всецело овладело им.
По этой причине, едва только утомленная девушка крепко уснула на его плече, ректор встал и тихо оделся, а потом велел заложить экипаж и отправился в Академию аристократии.
Город только просыпался, на улицах еще плыл туман, а солнце поднималось над горизонтом. Карета, тихо покачиваясь, катила по гладкой мостовой. В резную шкатулку, которую ректор крепко держал в руках, были бережно упакованы ритуальные предметы.
По прибытии Анделино прошел в кабинет и запер его изнутри, предварительно убедившись, что академия абсолютно пуста.
Сняв рубашку и приготовив пару острых кинжалов с серебряной рукояткой, Зор расположил магические вещи в строго определенном порядке. Все вместе, уложенные по четкой схеме, они выстроились наподобие запутанного узора и создавали такой мощный магический фон, что у более слабого мага могла закружиться голова.
Зору предстояло самое сложное – начать вплетать новую структуру в старую защитную основу и подменить существовавшие уже несколько веков охранные плетения новыми энергетическими нитями.
Через несколько часов аристократ выбирался из кабинета практически ползком. Ноги едва держали, но остаться в академии он не мог. Для запуска процесса обновления следовало покинуть здание, чтобы позже охранка могла реагировать именно на живую материю.
В экипаже его ждали восстанавливающие эликсиры, но пришлось еще ехать в одну лавку в трущобах, где продавали запрещенный энергетический порошок. Без него Зор попросту не вытянул бы в период, когда должен был начаться процесс активации.
И вдруг в тот момент, когда аристократ уже возвращался в академию, он почувствовал возмущение охранки. Сердце екнуло в груди, мышцы свело судорогой, Зор в сильнейшей тревоге высунулся из окна и приказал гнать что есть сил.
Амир с Виолеттой ворвались в кабинет ректора аристократической академии, спасаясь от подступающей со всех сторон красной сети, которая пыталась уничтожить нарушителей защищенной территории.
Сенсарро с трудом сдерживал подступающее отчаяние, но не показывал виду. Отрывисто приказав девушке искать кристалл, сам принялся осматривать ректорский стол. Амиральд знал, что если сейчас они не найдут криспп, то живыми из академии не выйдут. Крик Виолетты привлек его внимание, увидев прошедшую сквозь стену сеть с красными прожилками на ячейках, мужчина разом перемахнул через стол и, прижав перепуганную аристократку к себе, вытянул руку вперед.
Его задачей теперь было сформировать плетение, способное задержать самую мощную охранку в мире. Если бы он был один, мог бы остановить неумолимо приближающуюся сеть, но вдвоем… двоих ему не вытянуть. Капельки пота катились по вискам, грудную клетку сдавило, но маг не прекращал работы. И даже когда перед глазами потемнело, не опустил рук, потому что девушка, с ужасом вцепившаяся в его рубашку, также обреченно и молча ждала гибели.
Треск материи и неожиданный крик: «Амир! Здесь не должно быть этих инициалов!» – на миг отвлекли внимание от зловещих красных ячеек.
Резко пригнувшись, Сенсарро быстро ощупал вензеля «КФ», и, ощутив под ними тонкую деревянную пластину, выломал ее. Маг извлек наружу кристалл и быстро повесил цепочку на шею. Новый болезненный вскрик, донесшийся со стороны Виолетты, заставил вскинуть глаза и резко дернуть девушку к себе. Блеск кристалла осветил окружающее пространство, перекрыл зловещие красные блики, странная тревога на миг пронзила сердце, и два человека исчезли с крошечного пятачка за секунду до того, как вокруг них сомкнулись магические поля охранки.
Зор пораженно замер в дверях кабинета, не веря собственным глазам. Внутри все было перевернуто вверх дном, а за минуту до того как он ворвался внутрь, в комнате сработал анемолит. Магический взрыв стер следы тех, кто осмелился проникнуть в святыню аристократа.
Но не это заставило ректора утратить присутствие духа – монограмма была отломана и валялась на полу. Кристалл исчез. Любой другой на его месте попытался бы отыскать хоть какую-то зацепку, способную вывести на преступников, но сейчас для Зора оказалось важнее другое. Не желая терять ни одной драгоценной секунды, Анделино выбежал из комнаты.
Карета ректора Академии аристократии летела по заполненным людьми улицам, и кое-кто едва успевал отскочить в сторону, уворачиваясь от копыт словно бы взбесившихся лошадей.
Привратник не успел распахнуть ворота, Зор открыл их с помощью магии, и экипаж помчался не к главному подъезду, а к дальней башне.
Матушка Надиш вместе со служанками, улыбаясь, поднимались в комнату целительницы, прижимая к груди огромные букеты, когда воздушной волной их снесло к стене, а мимо промчался сам хозяин.
Бэла тихонько напевала под нос, завязывая лентой густую косу. Она вернулась в собственную спальню, как только нашла в себе силы выбраться из огромной постели. Краснея и смущаясь, девушка решила добежать до башни по тем тропинкам, где меньше всего существовала вероятность встретить кого-либо из прислуги. И уже в собственной комнате вызвала служанку и попросила принести ей что-нибудь поесть.
Теперь целительница кружилась перед зеркалом, пристально всматриваясь в свое отражение и силясь понять, изменилось ли в ней что-то после случившегося этой ночью. Ничего особенного она не заметила, разве только глаза блестели очень ярко. Бэла провела кончиками пальцев по лежащему на столике изумрудному ожерелью, зажмурилась на секунду. Сердце громко стучало в груди, воспоминания вновь закружились в голове. Находясь во власти чудных видений, она не услышала, как тихонько отворилась дверь.
Через мгновение Бэла вновь раскрыла глаза, глянула на отражение в зеркале, с испуганным вскриком обернулась и прижалась к трюмо. Раскрыла рот, чтобы вновь закричать, но не успела позвать на помощь, потому что стоявший посреди комнаты светловолосый маг поднял ладони, и девушка без чувств упала на пол.
Эди молча приблизился к неподвижной сестре, встал рядом на колени и потянулся к нагрудному карману. Достав эликсир, залпом опрокинул бутылек себе в рот. Быстро проглотив немного горький напиток, поднял и крепко прижал девушку к себе.
Зору показалось, что он услышал крик. Набалдашник трости тут же вспыхнул ярким светом, а сам маг едва не зацепился за тело одного из охранников, которые с недавнего времени дежурили у дверей Бэлы. Перескочив через лежащего без сознания прислужника, ректор ворвался в комнату.
Когда следом прибежали запыхавшаяся Надиш и служанки, аристократ молча стоял посреди спальни, опустив голову, а свет эсканилора постепенно угасал. Вокруг мага дотлевали шелковые занавески и покрывало на кровати, гладкая обивка кресел и легкий шарфик, забытый девушкой на спинке кровати. Стоило перепуганным визитершам переступить порог комнаты, как чашечки цветов вспыхнули магическим пламенем и точно так же медленно истаяли на глазах.
Бэлу тянули из темного забытья, и она очнулась, ощутив бережное прикосновение к своей щеке. Медленно раскрыв глаза, девушка с ужасом выдохнула, обнаружив рядом с собой однажды уже врывавшегося к ней светловолосого мужчину. Хотелось откатиться в сторону, подальше от него, закричать, позвать на помощь Зора, но взгляд пугающего человека словно гипнотизировал ее. В нем было столько боли и тревоги, а плотно сжатые губы только сильнее подчеркивали странное выражение скорби на его лице.
– Бэла, – позвал он, – Бэла, ты помнишь меня?
Его слова вызвали еще большую растерянность. Откуда она может его помнить? Или имеется в виду та встреча в комнате, когда он пытался украсть ее из поместья?
Непроизвольно девушка попыталась отодвинуться подальше, села на ковер, на котором до этого лежала, подтянула ноги к груди, обхватив защитным жестом подрагивающие колени.
Только сейчас она заметила других присутствующих. В комнате, напоминающей чей-то кабинет, находились еще две девушки и мужчина, он лежал на диване и, кажется, спал. Наметанный глаз целительницы вдруг отметил несоответствия в его с виду мирном облике: слишком бледная кожа, восковое лицо и вытянувшееся в струнку тело – люди обычно так не спят. Однако все эти мысли проскользнули на какой-то грани сознания, в данный момент Бэла была слишком напугана, а еще поражена до глубины души. Она оказалась не в поместье Зора, а за его пределами, при этом никакой боли не ощущала, а ум оставался ясным и не спешил заволакиваться болезненным туманом, как в прошлый раз.
– Зелье забвения, – шепнула вдруг одна из присутствующих, и ее слова заставили Бэлу нахмуриться и снова бросить взгляд на сидящего рядом мужчину. Он так смотрел… казалось, очень сильно ждал чего-то.
– Эди! – раздался голос кудрявой девушки, чей повелительный тон и манера держаться безошибочно выдали в ней аристократку, вот только смысл слов по-прежнему ускользал от целительницы. – Если она под действием эликсира покорности, прикажи ей излечить Амира. Мы больше не можем тянуть.
Усиливая охватившую Бэлу панику, светловолосый мужчина вдруг поднялся на ноги и, буквально подавляя девушку своим грозным видом, произнес:
– Ты сейчас же излечишь этого человека, пострадавшего от кровной защиты. Поняла меня?
Целительница испуганно кивнула, опасаясь вступать в спор, и поскорее бросилась к дивану. Опустившись на колени, положила ладони на лоб мужчины.
В первый миг Бэлу тряхнуло от жесткой боли, которой пропиталась каждая клеточка чужого тела. Святые духи! Ей захотелось тотчас отдернуть руки и вдохнуть побольше воздуха, потому что его, казалось, вышибли из грудной клетки одним ударом. Но Бэла не была бы целительницей по призванию, не умей она отыскивать поврежденные потоки живой энергии, отчуждаясь от страданий больного. Вот и сейчас все болезненные ощущения притупились, позволив девушке найти нездоровое мерцание в прозрачных голубых нитях, хаотично и сложно переплетающихся между собой. Это мерцание заполняло голову пострадавшего, и в первую секунду Бэла испугалась, что не справится.
Самих живых нитей почти не было видно из-за зловещего красного мерцания, но целительская сила уже потекла сквозь пальцы. Сильный дар проснулся, мгновенно отреагировав на грозящую другому существу опасность. Красное сияние поглощало все больше и больше энергетических потоков, но живительная серебристая паутинка стала опутывать одну за другой голубые прожилки, постепенно отгоняя шипящую, словно раскаленный уголь, на который плеснули воды, зловещую структуру. Структура старалась повредить, разорвать чужие нити жизни, а целительница пыталась не позволить ей сделать это.
Сила текла и текла сквозь пальцы, тело охватила дрожь, но краснота сопротивлялась так упорно… Стиснув зубы, Бэла решилась на самый сложный и затратный способ лечения – закрыв глаза, она выпустила всю свою целительскую энергию, которая ворвалась в тело пострадавшего человека, точно гигантская морская волна. Ее накат был столь силен, что в одно мгновение погасил красное сияние и уничтожил все ячейки инородной структуры.
Бэла успела сделать последний вдох, и темнота второй раз за день заполнила все вокруг, отдаляя чужие фигуры и голоса, заволакивая окружающий мир.
Вокруг было тихо, только негромкий шорох раздавался в этой тишине – так шумят на ветру листья деревьев. Бэла лежала, прислушивалась и не спешила открывать глаза, она не знала, что увидит, и поэтому не торопилась возвращаться в реальность. Тихий шум сменился шорохом тяжелых дождевых капель, посыпавшихся горохом на оконное стекло. Негромкий глубокий вздох заставил целительницу вздрогнуть и поднять ресницы, отыскивая источник этого неожиданного звука.
Светловолосый мужчина сидел в кресле рядом с письменным столом, его голова лежала на согнутом локте, он крепко спал. Одна створка окна была раскрыта, и капли начавшегося дождя падали на подоконник, а ветер врывался в комнату и шевелил светлые пряди, будто проводя по ним широкой прозрачной ладонью.
Девушка привстала в кровати, пристально вглядываясь в лицо спящего человека, такое умиротворенное сейчас, напоминающее своим выражением лицо озорного мальчишки. Мальчишки, который таскал ее на своих плечах на городском празднике, поднимая повыше, чтобы она могла лучше разглядеть представление, затягивал следом за собой на дерево, крепко схватив за тонкое запястье, или тащил на спине домой, когда целительница в очередной раз разбивала коленку.
– Эди, – выдохнула девушка, прижав руки к щекам. – Эди. – Горький спазм в горле перекрыл дыхание, и слезы вдруг покатились одна за другой, точно поток дождя за окном.
Мужчина пошевелился, сделал попытку сменить неудобную позу, и локоть соскользнул со стола. Ругнувшись спросонья, Эдвар провел по лицу ладонью, открыл глаза и увидел очнувшуюся сестру.
– Бэла… – Девушка не смогла ему ответить, она подтянула колени, крепко обхватила их и зарыдала так громко, что хрупкие плечи вздрагивали, а рыжие волосы свесились на лицо, укрыв его плотной завесой.
– Диана, Диана, ну что?
– Это обычная истерика. – Женщина устало погладила Эдвара по плечу. – Я дала ей настой. Память вернулась слишком резко, и для Бэлы это оказалось неожиданностью. Сейчас она успокоилась, вы можете поговорить.
Диана повесила на плечо сумку с лекарствами, махнула рукой и отправилась обратно в целительский корпус. Эди осторожно постучал, а потом заглянул в комнату, которую теперь занимала в академии Бэла. Тихонько войдя внутрь, он остановился на пороге, глядя на девушку: та сидела, все так же прижимая колени к груди и положив на них голову, но больше не плакала. Подняв на вошедшего глаза, Бэла протянула руки, брат поспешно приблизился, схватил сестру за плечи и крепко-крепко обнял.
– Я уже боялся, этот день никогда не наступит, – сказал он, гладя мягкие рыжие волосы.
– Я забыла тебя, Эди, забыла маму… он… он… – Дыхание у Бэлы вновь перехватило, и Эдвар еще крепче прижал ее к себе.
– Подонок! – сквозь зубы выдавил он. – Я бы придушил Зора, если бы не эта привязка.
– Ты перенес меня, Эди, значит, привязка разрушена? – Бэла подняла голову с плеча брата, вглядываясь в его глаза.
– Нет, – со вздохом ответил маг, – пока он сам не разорвет или связь не ослабнет со временем настолько, что ее сможем разрушить мы, все бесполезно. Вам нельзя сейчас встречаться. На расстоянии узы начнут слабеть, но постепенно. Чтобы не всколыхнуть силу этой связи, ты ни в коем случае не должна видеться с Зором, а потом мы освободим тебя от него навсегда.
– Где я сейчас, Эди? Где мама?
– Мама дома, я приведу ее завтра, когда ты будешь чувствовать себя лучше. Это Академия виеров. Ее ректор, Амиральд Сенсарро, разрешил тебе пожить здесь. Тут лучшая защита, которую только можно придумать, Зор не проникнет внутрь. Если тебе понадобится что-то в городе, поедешь только со мной, и лучше под магией иллюзий, я не могу допустить, чтобы он украл тебя повторно.
– Значит, буду жить здесь?
– Пока да. Амир сказал, ты можешь работать в лазарете, Диане нужна помощница. Заодно она станет твоей наставницей, ты ведь так и не закончила обучение. Она отличная целительница, одна из лучших, хотя твой дар сильнее. Если бы не ты, Бэла, Амир погиб бы вчера.
– Кто были те люди в комнате?
– Мужчина, которого ты лечила, Амиральд Сенсарро. Он помогал мне вызволить тебя и поэтому едва не умер. Кудрявая девушка – это Виолетта Лавальеро, она аристократка и… в общем, тоже оказалась замешана в этой истории, то есть это я ее втравил. Благодаря ей мы смогли отыскать магический кристалл, который перенес тебя сквозь защиту. Ну а последняя – Диана, она тоже пыталась излечить Амира, но у нее не хватило сил.
– Что с ним произошло?
– Кровная охранка в Академии аристократии. Она зацепила Виолетту, а Амир перенес боль на себя. Иначе Летка к моменту твоего появления уже лишилась бы разума. Амиральд очень сильный маг, он продержался дольше, чем возможно, даже притом, что много сил потратил на мгновенную перестройку крисппа во время переноса… В общем, это очень долгая история, если хочешь, я расскажу все с самого начала, с того момента, когда мерзавец выкрал тебя.
Девушка кивнула, пряча тоску в глубине потемневших глаз, и снова обхватила руками колени, приготовившись слушать.
Все в академии говорили только о грядущих состязаниях, студенты гудели, точно пчелы в разбуженном улье, суета и волнение охватили, кажется, даже невозмутимых преподавателей. Лишь в целительском корпусе царило относительное затишье.
Бэла сидела, склонившись над формулами снадобий, которые принесла Диана, и делала в них кое-какие пометки. Старшая целительница в этот момент гремела склянками в стеклянном шкафу.
– Вот и это почти закончилось, нужно сделать про запас несколько флаконов. – Приблизившись к увлеченной девушке, Диана заглянула виерке через плечо. Быстро пробежав взглядом составляющие, их доли и небольшие пометки на полях, сделанные рукой Бэлы, кашлянула, привлекая к себе внимание.
– Что-то не так? – Рыжеволосая красавица вскинула голову, поспешно отложила в сторону карандаш и сложила руки на коленях.
– Есть немного, – улыбнулась своей небесной улыбкой Диана и присела на стул напротив. – Меня просили побыть твоей наставницей, учить тебя тому, что ты не успела освоить в школе, но, Бэла, у меня ощущение, что учителем предстоит стать тебе.
Девушка удивленно округлила глаза, пытаясь понять, смеется над ней старшая целительница или нет, но Диана была серьезна. Нервно поправив упавшую на лоб рыжую прядь, Бэла негромко вздохнула.
– Меня Зор учил… – Она замолчала, но наставница терпеливо ждала и не перебивала. – Он показывал, как определять составляющие, как рассчитать все до последней крупинки, ему не нравились неточность и невнимательное отношение в подобных вопросах. Маг столько всего знает по целительской теме, у него уйма книг, а также записей, сделанных им лично. Мы часто обсуждали… впрочем, это уже в прошлом…
Бэла замолчала и закусила губу, искоса глянув на Диану, но та не стала ничего уточнять и даже задавать наводящих вопросов. Поднявшись, принесла на стол еще несколько пустых склянок.
– Вот сюда нальем новые эликсиры, составленные в соответствии с твоими поправками.
Помощник ректора Академии аристократии боялся шелохнуться, пока начальник читал доставленное недавно письмо. Лицо его, как обычно, не отражало никаких эмоций, а потому в следующий миг ассистент ректора вздрогнул от неожиданного жеста, столь несвойственного Зору. Тот попросту скомкал послание и швырнул в дальний угол комнаты. Потом оперся ладонями о стол и свесил голову, напряженно о чем-то размышляя. Помощник не решался и слова вымолвить, но ректор обернулся и медленно произнес:
– Господин Сенсарро не желает никаких личных встреч и разговоров. Он предлагает увидеться во время состязаний.
Зор выдержал паузу и вдруг стукнул ладонью по столу, а ассистент вздрогнул еще раз.
– Мальчишка! Без приглашения туда никак, а он запретил – запретил мне! – даже приближаться… Ну что же, поговорим на состязаниях, Амиральд, а после проигрыша виеров обсудим все, но уже иначе. Жаль, невероятно жаль, что перед столь ответственными играми мы потеряли лучшего из преподавателей и одного из сильнейших магов. Вальенте мог бы помочь…
– Господин Анделино, – отважился заговорить помощник, отвлекая начальника от этого не до конца понятного ему монолога, – не беспокойтесь, вы дозволили мне решать вопросы, связанные с организацией, и я не подведу.
Зор как-то устало посмотрел на ассистента и едва заметно кивнул.
– Да, знаю, что могу положиться на тебя. Благодарю за помощь. Вели новому куратору собрать сегодня команду участников, я хочу сам посмотреть, чего они добились за месяцы подготовки.
Вечером, прямо накануне игр, в лазарет доставили пострадавшего, и Диана в срочном порядке вызвала Бэлу. Когда девушка прибежала в целительское крыло, в комнате для лечения пациентов хлопотали наставница с ректором, а на кровати лежал темноволосый парень, укрытый покрывалом до самого подбородка.
– Что с ним? – тут же спросила Бэла, пытаясь прежде всего на глаз определить возможные повреждения, но внешне юноша выглядел здоровым.
– Отравлен, – коротко бросил Амиральд, скрещивая на груди руки.
– Как отравлен? – Бэла тут же присела на кровать и положила ладонь на лоб пострадавшего, прощупывая энергетические нити.
– По глупости, – сквозь зубы выдавил Амир, а Диана положила ладонь ему на плечо и успокаивающе произнесла:
– Не злись на Летту, она не нарочно. Ведь неплохая девочка, просто…
– Просто кого-то в детстве мало пороли, – отрезал господин Сенсарро, поморщившись.
– У аристократов не принято наказывать детей физически, – со вздохом пояснила Бэла.
– Я в курсе, – медленно проговорил Амиральд, а Бэла поймала на себе взгляды собеседников и невероятно смутилась.
– Я ничего не смогу поделать, – указав на молодого человека, добавила она, – но организм крепкий, надеюсь, что справится.
– Все мы надеемся. – Ректор посмотрел на белого как мел студента, и на секунду в комнате повисла тревожная тишина. Наконец Амиральд дал наказ целительницам не отходить от пациента ни на шаг и, еще раз взглянув на юношу, направился к двери.
Диана проводила мужчину печальным взглядом, а потом присела на стул у кровати больного и тихонько вздохнула.
– Я сделала все, что нужно, но придется внимательно следить за малейшими изменениями. Будем ночью дежурить по очереди.
– Завтра состязания, хотя бы тебе нужно выспаться, Диана. Если что-то произойдет во время игр, целителю понадобятся все силы. Думаю, я останусь в лазарете.
– Ты хотела поехать на соревнования? – с неожиданной проницательностью подметила Диана.
Бэла отрицательно качнула головой, но глаз на наставницу не подняла.
– Амир с Эди советовали оставить дежурить в лазарете именно тебя.
– Все правильно. – Бэла кивнула, настойчиво отгоняя ненужные и совершенно несуразные сожаления.
– Хорошо, что ты подошла позже, – перевела наставница разговор на другое, – не застала скандал, который тут разразился. Истор должен был завтра заменить одного из главных участников, если бы тот выбыл из состава команды, а случилось такое… Амир отправил Виолетту в комнату под охраной, с твоим братом и старостой – побоялся, что друг Иста и Линда ее покалечат.
– Линда его девушка?
– Скорее, одна из ярых поклонниц. У него их немало, так что завтра после игр жди толпу фанаток.
Бэла улыбнулась, в который раз удивившись способности Дианы даже самую мрачную ситуацию подать в более выгодном свете. Она не стонала, не впадала в панику, не показывала тревоги за больного, который мог не пережить эту ночь, а старалась шуткой рассеять напряженную атмосферу.
– Я приготовлю что-нибудь покрепче на случай осады, – в тон наставнице ответила Бэла и слегка пожала Диане руку. – Ты ступай отдыхать, если что, я тебя позову.
Гомон на трибунах оглушал, особенно там, где расположились виеры. Аристократы вели себя более сдержанно, но это не помешало им очень бурно приветствовать участников аристократической команды.
Оба ректора вышли на поле и встали напротив друг друга. Зор окинул взглядом Амиральда Сенсарро и с трудом сдержался, чтобы не поморщиться. Этот мальчишка выводил его из себя. Отщепенец и выскочка, он сначала бросил вызов людям своего круга, а теперь пошел на осознанный конфликт с главным советником короля по академическим вопросам.
Когда по традиции Сенсарро протянул руку, чтобы обменяться рукопожатием с коллегой, Зор бровью не повел и не подал в ответ своей. Он с трудом сдерживался, чтобы не выпустить из-под контроля разбушевавшуюся энергию. Едва заметные всполохи, пробегавшие по набалдашнику трости, выдавали внутреннее состояние ректора. Наблюдательный Амиральд, естественно, заметил, а возможно, даже почувствовал эти всплески, потому как усмехнулся и, опустив ладонь, отступил. Анделино, кивнув, уступил сопернику право начать представление своей академии первым, а сам попытался взять себя в руки.
С момента прибытия на игры Зор ловил себя на мысли, что он слишком рассеян и сосредоточен не на том, на чем следовало бы. Причина крылась в неосознанных попытках ректора определить, отзывается ли привязка. Его взгляд не раз пробегал по трибунам и останавливался на палатках участников второй академии, то и дело задерживался на целительском тенте, натянутом на краю огромного поля. Даже сейчас, когда Амиральд начал представление, потрясая воображение зрителей изумительной магией иллюзий, Зор прикрыл глаза, чтобы ощутить отклик, но… Бэлы здесь не было.
Сначала Сенсарро отказал ему в просьбе позволить увидеться с девушкой для важного разговора, а потом намекнул Анделино, что охранная система не пропустит его на территорию и Бэлу ему не видать как собственных ушей. Даже сейчас на самые важные соревнования девушку не взяли, и Зор превосходно понял причину.
Открыв глаза, он ощутил, как злость и тоска свиваются тугим жгутом, переполняя его, вгрызаясь в самое нутро. Ректор резко выдохнул и увидел, что выступление Сенсарро подходит к концу, но не стал дожидаться окончания. Он взмахнул рукой, выплескивая свое раздражение в магии иллюзий и создавая изумительную огромную птицу с горящими огнем перьями, которая спикировала на иллюзорный снежный цветок – символ виерской академии – и вырвала его с корнем из земли.
Птица ожила на несколько минут, вобрав в себя часть жизненной силы создателя, и победоносно воспарила в небеса, но была ранена проклятым цветком, выпустившим острые шипы. Зор готов был скрипеть зубами от злости, услышав крик пылающего летуна и поймав огонек издевки в зеленых глазах соперника, однако железное самообладание помогло не выдать истинных чувств. Анделино махнул рукой, рассеивая «живой» мираж, и решительно направился к платформе. Огромные каменные основания вознеслись над полем, и состязания начались.
Бэле показалось, что юноша пошевелился, она мгновенно открыла глаза, будто и не дремала вовсе, и, склонившись над пациентом, положила ладонь ему на лоб. Ночь прошла без сна, утром ее подменила Диана, позволившая целительнице поспать несколько часов, а потом все уехали на состязания. Бэла устроилась в кресле возле постели больного и не решалась отойти от Истора, хотя ночь уже миновала, а значит, организм оказался сильнее влитого в него яда.
Убедившись, что молодой человек по-прежнему без сознания, Бэла поднялась, потянулась, разминая затекшее тело, и подошла к окну, в котором виднелся кусочек подъездной аллеи. Там, вдалеке, она заметила повозки, возвращающиеся в академию, и прильнула к стеклу, чтобы рассмотреть получше. Так и было – студенты ехали с игр, а значит… Еще не успев додумать эту мысль, девушка услышала стук двери в соседней комнате, а потом в палату вбежала Диана.
– Как он? – Старшая целительница в мгновение ока оказалась рядом с Истором и, как до этого Бэла, положила руку ему на лоб.
– Пока не приходил в себя, но состояние стабильное.
Наставница вздохнула и, поманив девушку за собой, вышла в соседнюю комнату. Здесь она сняла плащ, в котором ездила на состязания, и стала переодеваться в целительскую форму. Пока Диана завязывала ленты широкого передника, Бэла настороженно следила за выражением ее лица, пытаясь угадать, что же случилось.
– Кто победил? – не выдержала она затянувшегося молчания.
– Мы проиграли, – негромко ответила Диана, затягивая пояс туже, чем следовало. Потом со вздохом потянулась к плащу и достала из кармана тонкий овальный кристалл, абсолютно прозрачный, словно капля воды размером с ладонь.
– Хочешь посмотреть? Я просто не в состоянии рассказать всего, что там произошло.
Наставница передала Бэле кристалл памяти, и девушка устроилась за столом, положив помутневшую вещицу перед собой, а Диана вновь ушла в палату к Истору.
Изображение показало начало игр и представление обеих академий. Фигуры ректоров и участников были небольшими, но, когда приходил чей-то черед выступать, кристалл приближал изображение. Бэла не отрывала глаз от беловолосого мага и могла бы пропустить само действо, если бы кристалл поминутно не отражал другие сцены и других людей.
Так целительница стала свидетельницей не только потрясающего воображение представления академий, но и последующих состязаний, она постепенно все больше и больше проникалась атмосферой игр и полностью погрузилась в созерцание. Так же как и зрители, Бэла в ужасе выдохнула, когда тяжелая плита провалилась в яму с участницей из Академии аристократов, а потом с трудом перевела дух, когда выяснилось, что девушка жива и здорова.
Бэла не могла бы сказать, что за кого-то болеет больше. Она переживала за всех, а в конце и вовсе затаила дыхание, когда вместо подготовленной Линды, отказавшейся вдруг выступать, в ледяном лабиринте исчезла Виолетта. Зная от Эди о сложных отношениях с аристократкой и о ее истории появления в Академии виеров, Бэла не ожидала от рыжеволосой гордячки подобного поступка. В общем, никто не ожидал.
Точно так же зрители и участники не могли предвидеть того, что произошло в самом конце: Амиральд Сенсарро, стоявший вместе со следившей за ходом состязаний старостой на высокой платформе, вдруг опустился на одно колено и положил ладони на каменное основание, а кристалл отобразил дрожь, охватившую окружающее пространство. Высокие стены лабиринта вдруг раскололись и осыпались кусками льда.
Прижав руку ко рту, Бэла смотрела, как Амир соскочил на землю и бросился к лежащей на земле бесчувственной девушке. Казалось, Виолетта обратилась в такой же кусок льда, как и окружавшие ее полупрозрачные глыбы.
Аристократку унесли в палатку целителей, а чуть позже двух ректоров вновь вызвали на поле. И снова Бэла не могла отвести взгляда от фигуры высокомерного мага, державшегося с холодным достоинством. Впрочем, оба соперника выглядели совершенно невозмутимыми. Только в конце это показное равнодушие дало трещину, когда вместо того, чтобы поднести приз главе одержавшей победу академии, Амиральд оспорил право аристократов на победу. Бэла заметила, как на миг исказилось лицо Зора, а потом Анделино вырвал из рук Сенсарро золотую статуэтку, но не смог удержать в ладони. Птица внезапно ожила и выпорхнула, а голос ведущего объявил, что результаты игр будут пересмотрены.
Кристалл погас, скрыв от Бэлы две замершие напротив друг друга фигуры, и девушке очень захотелось вновь активировать его и взглянуть еще разок, но тут в комнату вернулась Диана.
– Посмотрела? – Она протянула руку за ставшей вновь прозрачной пластиной, и Бэла со вздохом вернула ее наставнице.
– Как Виолетта? Вы не привезли ее в лазарет?
– Нет, она уже в порядке. Отдохнет в комнате вместе со своими подругами, они позаботятся о ней.
– Значит, результаты игр еще не известны?
– Фактически мы проиграли, поскольку ректор виерской академии нарушил правила, вмешавшись в ход состязаний. Амир расколол магический куб и прервал испытание, не дождавшись его окончания. Однако комиссия приняла его заявление, поскольку до сих пор остается неясным внезапный отказ последней участницы пойти в лабиринт. Есть подозрение, что ее и замену чем-то опоили.
В сердце девушки больно кольнуло: Зор – мастер опаивать…
– …в академии соберутся меценаты и учебный совет, они вынесут окончательное решение, – продолжила между тем Диана.
Слова наставницы прервал слабый стон, донесшийся из-за приоткрытой двери, и Бэла с Дианой одновременно бросились в соседнюю палату. Бэла первой подбежала к Истору и положила ладонь на его лоб, наблюдая, как парень медленно открывает глаза и его мутный взор постепенно проясняется, а восхищенный взгляд замирает на лице целительницы.
– Я уже на небесах? – хриплым шепотом спросил Истор, а замершая рядом Диана рассмеялась от радости.
