Глава 8
– Метресса Алузье, все же расскажите мне, зачем вы искали королевского судью? Или я что-то неправильно понял и вы все же направлялись к нашему обаятельному губернатору? – спросил мэтр Одилон, подмигнув мне при этом.
Вроде бы фраза построена по всем правилам хорошего тона, но вот его акцент на последних словах намекал на нечто недопустимое! Я хмуро посмотрела на Одилона и мрачно произнесла, чтобы он впечатлился серьезностью слов:
– Из-за убийства.
– И кого же вы убили? – все тем же вежливым тоном поинтересовался он, словно мы говорили о погоде. При этом очень аккуратно положил в рот кусочек мяса, наколотый на вилку.
Я сглотнула.
– Я никого не убивала, – четко разделяя слова, пояснила, чтобы прекратил свои инсинуации в мой адрес, – и моя подруга тоже.
В этот момент Мариэль снова тихо заплакала. Только этого не хватало! Похоже, от подвыпившей подруги помощи не дождешься.
– Очень интересно, – протянул Одилон, осматривая нас таким взглядом, словно препарировал насекомых за обеденным столом.
– Не сомневаюсь, что сведения, которые мы сейчас сообщим, будут вам весьма интересны, – с достоинством произнесла я.
– Я весь внимание! – отозвался Одилон, отложил столовые приборы и промокнул губы салфеткой.
Жгучие темные глаза действительно смотрели на меня неотрывно, заставляя все внутри сжиматься. Все же я не привыкла общаться с королевскими судьями, которые занимаются тяжкими преступлениями. Отец служил боевым колдуном, и приходилось иногда встречаться с вышестоящими чинами, но это были светские разговоры на балах и приемах.
– В Дубье скоро состоится свадьба некоего Эдрина… – и запнулась.
Мариэль упустила такую мелочь, как фамилия бывшего жениха. В разговоре вполне хватило упоминания имени, а в предсказании – образа из ее памяти. И вот теперь я с беспокойством оглянулась на заказчицу убийства и поняла, что помощи от нее не дождусь.
– Эдрина, – повторил за мной имя потенциального покойника королевский судья. – А фамилия у этого жениха есть?
– Наверняка, – сделала вид, что меня эта деталь не волнует, – но это не важно.
– Итак, состоится свадьба некоего Эдрина. И что дальше? – вкрадчиво спросил Одилон, не спуская с меня зоркого взгляда.
– Так вот, он будет убит в храме прямо во время церемонии, – произнесла я, облизнув пересохшие от волнения губы.
Одилон проследил за моим жестом, никак не прокомментировав сообщение. Он не сводил теперь взгляда с моих губ, неприлично долго их рассматривая. Сказать, что он меня таким поведением сконфузил, – ничего не сказать. Так себя порядочные люди в обществе метресс не ведут! Разумеется, парни часто заглядывались на мои губы, и их намерения были ясны, как светлый день богини, но они старались соблюдать приличия. Королевский судья же вел себя недопустимо развязно! И это официальное лицо, облеченное властью! Чего тогда ждать от остальных жителей этой провинции?
Я невольно кинула взгляд на Броссара. Вот он как раз смотрел на меня серьезно, без тени насмешки или какого-то намека. Задумчиво разглядывал мою сжавшуюся от пристального внимания судьи фигурку за столом, но делал это как-то… профессионально, что ли. Чем-то его взгляд напомнил директора школы, принимавшего выпускные экзамены. Он точно так же не очень внимательно слушал ответы, находясь в задумчивости, и не спускал с каждого выпускника глаз, рассматривая и оценивая.
– Откуда вы знаете, метресса Алузье? – взволнованно спросил губернатор в повисшей тишине, нарушаемой только тихими всхлипами Мариэль.
– Я видела это, – весомо ответила я, при этом не отводя взгляда от наставника.
Вот он должен понять, о чем я говорю! Ведь несколько раз повторяла, что специализируюсь на ворожбе.
– Видели? – насмешливо спросил королевский судья, вновь подняв волну возмущения в моей душе.
– У Клер дар к ворожбе, – опередил меня Броссар, остановив поток возмущения с моей стороны.
Хотя кто ему давал право называть меня по имени? Внутри вновь всколыхнулось недовольство. Наверное, эти двое – ворожей и королевский судья – так и будут постоянно меня нервировать! Брали бы пример с мэтра Гротта – вот кого можно назвать образцом воспитанности и благопристойности!
– Вот как? – в деланом изумлении вскинул брови Одилон.
– Она моя практикантка, – пояснил Броссар.
И было совершенно непонятно, продолжает ли он надо мной издеваться или просто сообщает об этом факте.
– Это снимает многие вопросы, – отчего-то покладисто произнес Одилон и откинулся на высокую спинку стула. – А позвольте спросить, уважаемая практикантка Клер, почему вы вообще заинтересовались судьбой этого Эдрина?
– Для вас я метресса Алузье, – холодным тоном поправила я бестактного судью.
– Ах, оставьте эти формальности для столицы! У нас здесь провинциальное общество, все проще, – отмахнулся от моих слов Одилон.
Не успела я набрать в грудь побольше воздуха, чтобы ответить гневной тирадой, что правила хорошего тона применимы везде, вне зависимости от географического расположения, как он перебил вопросом:
– Что вас так заинтересовало в судьбе Эдрина?
– Он бывший жених…
– Ваш? – вновь бесцеремонно вставил Одилон.
Где это видано, чтобы перебивали метрессу, не дав ей закончить фразу?
– Клер, говори проще, – поднеся бокал с разбавленным вином, вмешался с глупым советом Броссар.
– Я и так говорю только по существу! – буркнула я ему и тут же ответила судье: – Жених не мой, я вообще не связана никакими обязательствами.
– Радостно это слышать, – мурлыкнул невозможный тип и подался в мою сторону.
Руку я успела убрать, а то с него сталось бы еще схватить ее и не ограничиться деликатным поцелуем.
– И чей он жених?
Броссар указал глазами на Мариэль.
– Это метресса Мариэль Базен, мы вместе ехали из Тулуса в Камарг, – заторопилась я, запоздало вспомнив, что сама нарушила правила приличий и не представила спутницу мужчинам. – Она направлялась в Дубье к жениху, а тут оказалось…
Я замешкалась, не зная, как все объяснить.
– А тут оказалось, что он женится на другой, – продолжил за меня королевский судья.
– Откуда вы знаете? – удивилась я.
– Этот вывод легко было сделать из ваших слов, – расплылся в очаровательной белозубой улыбке Одилон.
– На моей подруге, – почти неслышно наконец произнесла свои первые слова Мариэль.
– Ох, какой кошмар! – эмоционально воскликнул губернатор, вмешавшись в разговор. – Я вам искренне сочувствую, уважаемая метресса!
Даже на сердце отлегло после таких слов. Все же есть за столом порядочные люди, понимающие всю деликатность ситуации! И после этого началось…
– Так я не понял. Ну поменял себе невесту этот Эдрин, и что? Почему он должен быть убит на собственной свадьбе? Уж не брошенная ли невеста решила зарезать ветреника кинжалом? – строгим тоном задал неудобные вопросы королевский судья.
Вот нет в нем ни капли сострадания! Бросила недовольный взгляд в его сторону.
– Да, я, – тихо призналась Мариэль.
О богиня! Дай сил и терпения! Вот что она такое сейчас говорит? Зачем признается? Надо было это как-то тактично преподнести.
– Тогда не вижу ничего страшного, – весело сказал Одилон, вселив в меня надежду, что все обернется к лучшему. – Надо всего лишь арестовать несостоявшуюся невесту, закрыть в камере на момент свадьбы. И это решит все проблемы.
– Как это – арестовать? – возмутилась я.
– Вы же за этим ко мне пришли? Чтобы предотвратить убийство? Или хотели, наоборот, заручиться поддержкой, рассказав жалостливую историю о коварном женихе, и беспрепятственно сотворить злодеяние? – Голос Одилона приобрел металлические нотки.
– Да! – запальчиво воскликнула я. – То есть нет. Вы все не так поняли!
– Клер, говори проще, – вклинился с прежним советом Броссар.
– Я стараюсь, – бросила на него мрачный взгляд я.
– Какая старательная практикантка тебе досталась, Эмири, – тут же прокомментировал Одилон.
Богиня, дай терпения! Может, позволить изменнику Эдрину упокоиться с миром? Вот за что мне все это?
– Мариэль наняла мэтра Леонарда, колдуна, чтобы он убил изменника, – сделав над собой неимоверное усилие, чтобы говорить спокойно, не срываясь на возмущение и крик, произнесла я.
– Вот как?
– Да что вы говорите?!
– Большая ошибка.
Последнее замечание произнес Броссар, и именно его слова заставили меня пристально посмотреть ему в лицо. То, что это ошибка, мы с Мариэль уже давно поняли и теперь стремимся всеми силами исправить ситуацию. Но вот тон, каким произнес наставник эти слова, заставил обратить на него все внимание.
– Что вы хотите этим сказать? – спросила я, в упор глядя на ворожея.
– Только то, что убивать чужими руками такое же преступление, как если бы метресса сама нанесла удар кинжалом, – с непоколебимым спокойствием ответил Броссар.
– И-и-и, – тоненько заскулила Мариэль рядом со мной, переходя по высоте звука все выше и выше.
– Увы, это правда, – тут же сказал королевский судья. – В нашем государстве заказчиков убийства наказывают так же сурово, как и исполнителей. У одних преступные намерения, вторые непосредственно преступают закон. Так что мне все же придется арестовать уважаемую метрессу Базен.
– Да за что? – в сердцах воскликнула я.
– За заказ убийства молодого человека по имени Эдрин, – пояснил Одилон.
– Но ведь он жив! – запальчиво продолжила я. – Мы потому и пришли к вам как к королевскому судье, чтобы предотвратить убийство, потому что Мариэль сожалеет о своем поступке и передумала.
– А может быть, она просто боится, что ей придется расплачиваться за свои поступки? – вкрадчиво спросил Одилон.
Я перевела внимательный взгляд на плачущую подругу.
– Пусть он живет, – сквозь слезы, но твердо ответила Мариэль. – Я не хочу ему зла.
– Мариэль вернулась к колдуну, чтобы отказаться, но он не пустил ее в дом, – рассказала я.
– Адрес, – резко бросил Одилон.
– Литейная, четырнадцать, – всхлипнула Мариэль.
– Знакомый адресок. – Броссар и Одилон быстро переглянулись. – Приходилось там бывать.
– Так вы знаете этого колдуна? – с интересом принялась расспрашивать я. – Он действительно убивает на расстоянии, хотя сам не выходит из дома? А кто ему приносит продукты, одежду, новости? Вы проверяли его круг общения?
– Эмири, ты посмотри, какой пытливый ум скрывается в такой хорошенькой головке! – снова очаровательно улыбнулся Одилон.
Только вот меня дрожью пробрало от такой мимики. Возникало чувство, будто коварный хищник забавляется с добычей, перед тем как ее проглотить. И вот это ощущение себя загнанной дичью не отпускало с начала обеда.
– Выпускники школы отличаются пытливостью ума, – в тон ему ответил Броссар и тоже усмехнулся.
– Так вы поможете? Предотвратите убийство Эдрина? – Я решила пресечь обсуждение способностей выпускников вообще и моих в частности.
– А в чем ваш интерес, Клер? – вкрадчиво спросил королевский судья.
– Я хочу помочь Мариэль, – ответила я.
– При этом не получая ничего взамен? – Он насмешливо вскинул бровь.
– Сочувствие и желание помочь девушке, попавшей в беду, для вас недостаточная причина? – в тон ему задала я вопрос.
– Вот так, Тристан! Тебя обвинили в неблагородстве и неджентльменском поведении, – широко улыбнулся Броссар.
– Я восхищен вашей самоотверженностью, метресса Алузье! – воскликнул Гротт.
Мои щеки слегка потеплели. Все же приятно услышать похвалу, несмотря на то что сама же на нее напросилась.
– Каюсь, – королевский судья приложил к груди ладонь и шутовски поклонился, – в благородстве давно не был замечен.
Я опалила его презрительным взглядом, долженствующим продемонстрировать все, что я о нем думаю, но насмешника это ничуть не взволновало.
– Так вы что-нибудь предпримете по предотвращению убийства? – строго спросила Одилона.
– Эмири, что скажешь? Стоит ли это того, чтобы бросить расследование внезапной болезни племянника губернатора и соваться под кинжал наемного колдуна, покинув этот приветливый дом? – все тем же слегка дурашливым тоном поинтересовался королевский судья.
– Ты проверил Кристофа? – спокойно спросил Броссар.
– Никаких магических следов, кроме твоих, я не нашел, – ответил Одилон.
– Получается, что это все же обычная болезнь, подхваченная во время путешествия по торговым делам, – задумчиво протянул ворожей.
– А ты что думаешь?
Мужчины полностью переключились на разговор между собой, словно никого вокруг больше не было. Пока я слушала во все уши обмен мнениями, аппетит постепенно возвращался. Мариэль что-то лениво ковыряла в тарелке, мэтр Гротт попросил, чтобы ему подлили вина. Видно было, что он какое-то время еще пытался следить за разговором Одилона и Броссара, но вскоре бросил, поскольку судья и ворожей перешли на обсуждение политической и торговой ситуаций. Я же успевала за ходом их размышлений, а потому практически не обращала внимания на то, что ем и пью, делая это чисто механически.
– Как только его голосовые связки придут в норму и он сможет говорить, обязательно расспрошу подробно про весь маршрут. Но даже сейчас понятно, что побывал он ради выгоды в отдаленных пунктах, где нет нормальных санитарных условий, – сказал Броссар.
– Это-то меня и озадачивает! Кристоф не настолько рисковый парень, чтобы лезть в глушь ради призрачной прибыли, – ответил Одилон.
– С одной стороны, – согласился Броссар. – С другой стороны, ты что-нибудь слышал о черной хмари в последнее время?
В ответ Одилон замотал головой.
– Вот именно! – с нажимом сказал Броссар. – Политика короля по искоренению смертельных заболеваний четкая и жесткая. Так что на обычных постоялых дворах можно разве что вшей подхватить, а уж никак не черную хмарь.
– Но это была она? Ты уверен? – уточнил Одилон.
– Можешь не сомневаться. Если бы парень умер, то у тебя не осталось бы никаких сомнений, – уверенно ответил Броссар.
У меня на душе похолодело. Я находилась в непосредственной близости от смертельно больного! До сих пор почему-то до конца не верилось в это, но слова, сказанные за обеденным столом, не оставили сомнений. В какой же опасности я находилась прошлой ночью! О богиня! И все благодаря Броссару, притащившему меня в этот дом, заставившему ухаживать за молодым человеком, подвергая риску заразиться черной хмарью.
– Какова вероятность, что зараза могла проникнуть от варваров? – рассуждал Броссар.
– В последнее время ни о каких прорывах сообщений не было. Король Эдуард о безопасности границ особенно побеспокоился, сам знаешь, – хмыкнул Одилон.
– Знаю, – поморщился Броссар.
– Тогда, может быть, из Интуалии? – выдвинул предположение Одилон.
– Может, и так, – пожал плечами Броссар. – Как только Кристоф будет в состоянии хотя бы держать перо, надо обязательно его допросить.
– Полностью с тобой согласен, – кивнул Одилон.
И ведь могут нормально разговаривать, не насмешничать, спокойно рассуждать и не делать двусмысленных намеков! Слушаю их сейчас и не узнаю тех хамов, что не могли поддержать нормальную беседу! Пусть мне политические интриги в стране и приказы короля неизвестны, но это не значит, что со мной нужно общаться точно с безмозглой куклой. Лишь только об этом подумала, как эти двое тут же переключили внимание на меня.
– Когда свадьба? – спросил Одилон.
А ведь верно! Я даже не спросила о дне, когда смотрела в шар предсказаний.
– Мариэль, когда свадьба? – перенаправила вопрос подруге.
– Послезавтра в храме богини, – почти прошептала она в ответ.
Что ж, по моим понятиям, времени вполне достаточно. Вот сейчас мы все соберемся, арендуем дилижанс и отправимся в путь – предотвращать преступление.
– То есть времени уже практически не осталось, – зачем-то посмотрел на свои часы, висящие на цепочке, Одилон.
Спорить в этом вопросе не решилась. Все же ему виднее – не одно преступление раскрыл! Наверняка приходилось и предупредительные меры проводить, как в нашем случае.
– Клер, теперь расскажи все, что видела, – тихо, но твердо велел Броссар.
Я заволновалась. Оправила платье на коленях, провела правой ладонью по левому плечу, тряхнула головой, несвоевременно вспомнив, что волосы так и не привела в порядок после сна, и это обстоятельство заставило еще сильнее стушеваться. Щеки ощутимо потеплели, выдавая мое состояние.
– Это нужно, чтобы точно определить место и время удара, – тем же тоном произнес Броссар.
Кивнула, понимая его мотивацию. Сделала два глубоких вдоха, облизала на всякий случай губы и подняла на него глаза. Броссар прикрыл их, как бы говоря, что все в порядке, он ждет от меня слов и готов внимательно выслушать.
– Там удара кинжалом не было, – тихо произнесла, неотрывно глядя в глаза ворожею.
– Рассказывай, – мягко потребовал он. – Знак Тидона?
– Справа.
– Петля Зура?
– Пять градусов к югу.
– Знак Оптиса?
– Вверху, в центре.
– Хорошо. Тиката?
– От бледно-зеленого до насыщенно-изумрудного.
– Хм, – как мне показалось, одобрительно произнес Броссар. – А Кастера?
– На выходе не проявлялась.
– Хира, – произнес Броссар, словно подтверждая все ориентиры в моем видении.
– Священник подал чашу новобрачным, – медленно, вспоминая мельчайшие подробности увиденного, начала пересказывать я. – Первым отпил жених, затем невеста. Они оба обернулись к гостям. Мужчина поднес руку к лицу, а потом опустил к сердцу. Затем он упал на каменный пол и умер.
– Что делала невеста в тот момент? – резко спросил Одилон.
Я услышала вопрос, но даже головы не повернула, продолжая смотреть на Броссара будто загипнотизированная, и ответила на поставленный вопрос ему, а не тому, кто его задал.
– Кричала. Громко кричала, едва поняла, что ее теперь уже муж не дышит.
– Кто стоял рядом? – последовал еще один вопрос от Одилона.
– Вообще людей вокруг было много. Рядом стояли священник, невеста. Чуть дальше – родители и, наверное, близкие родственники. Ни один человек мне не известен.
– Твоя подруга Мариэль? – очередной вопрос от Одилона.
– Ее там в тот момент не было, – категорично заявила я.
– Я все понял. – Броссар сомкнул веки, и меня как будто отпустило.
Больше не было такого напряжения, как во время экзамена, плечи расслабились. Но зато почувствовала жажду. Схватила бокал, стоящий рядом со мной, и выпила залпом, до дна, не отрываясь.
– Уважаемая метресса, это было коллекционное вино из погребов Луи, а вы так непочтительно к нему отнеслись, – укоризненно покачал головой Одилон.
– Ох, прошу прощения, мэтр Гротт, – покаянно произнесла, переведя слегка затуманенный взгляд на губернатора.
– Не извольте беспокоиться, – отмахнулся от извинений он. – Только оно крепкое из-за срока выдержки. Я не ждал к обеду метресс, потому распорядился подать мужчинам именно такое.
Я подозрительно уставилась на хрустальный фужер. Сначала дергач, потом крепкое вино из коллекции губернатора. Еще суток не прошло, как приехала в Арт, а я уже прикладываюсь к крепкому алкоголю. До чего же дойду в дальнейшем?
– Тристан, Клер была очень убедительна в своем прогнозе, – тем временем произнес Броссар.
– Думаешь? – с сомнением в голосе спросил Одилон.
– Можешь мне поверить, – хмыкнул Броссар. – Она сделала все правильно, заклинание воссоздало цепь взаимосвязей в нужном порядке. У нее определенно есть дар ворожбы.
Я расплылась в довольной улыбке. Слова до меня теперь доносились, словно сквозь воздушную стену, гласные немного растягивались, отчего смысл хоть и доходил, но не сразу. С довольным, можно сказать, счастливым видом лыбилась наставнику, польщенная его похвалой.
– О, да метресса-то наша опьянела буквально с одного бокала! – насмешливо протянул Броссар.
– Вот еще! – пьяно возразила ему. – Мы перед обедом на постоялом дворе бутылку дергача выпили для успокоения нервов.
С этими словами я гордо вздернула носик, и мое восприятие мира поплыло окончательно.
– Дергач смотрителя – это сильно, – присвистнул Одилон.
Но это меня уже абсолютно не волновало.
