ГЛАВА 29
— Ника-Ника… — Староста укоризненно покачала головой. — Зачем же ты все испортила? Я планировала провести ритуал со всем комфортом, в комнате на третьем этаже. А теперь придется довольствоваться холлом.
Ника стояла, не в силах пошевелиться. Не в силах поверить своим глазам. В руках Дарина держала маленький коробок, окруженный фиолетовым сиянием. Он втягивал нити энергии, идущие от стражей, и чем больше их поглощал, тем ярче становилось сияние.
Ника понимала, что надо что-то делать, что надо бежать, но не могла. Она привыкла видеть в людях только хорошее и закрывать глаза на плохое. Иногда ошибалась, считая человека лучше, чем он есть на самом деле. Но такого потрясения, как сейчас, еще не испытывала.
Где-то в сознании промелькнула мысль, что померанец действительно исполнил свою роль. Вот только она не смогла правильно истолковать этот знак. Думала, что следует бежать из лазарета, а бежать следовало от человека, находящегося там.
Но разве могла она хотя бы предположить, что девушка, которая подверглась нападению, сама является убийцей? Та, которая с самого начала была такой милой и во всем ей помогала? Как такое вообще возможно?!
Все эти мысли пронеслись в голове за считаные секунды, и Ника продолжала стоять, в упор смотря на старосту. Сейчас с Дарины словно сползла маска, обнажив кроющуюся под ней сущность. На фоне ночного общежития староста выглядела ужасающе. Облаченная в длинную свободную сорочку, бледная, с распущенными, слегка взлохмаченными волосами и сумасшедшим взглядом темных глаз.
— Вижу, ты удивлена? — улыбнулась Дарина, спускаясь на ступеньку вниз. — Наверное, задаешься вопросом, как я могу быть убийцей?
Ника не ответила, отступая на шаг назад. Потрясение прошло, и она принялась лихорадочно искать выход из положения. До двери далеко, с боевой магией у нее сложности, а уж против третьекурсницы она и подавно не выстоит.
— Время у нас есть, поэтому я расскажу. Давно хотела с тобой поделиться.
Ника ощущала себя героиней дешевого триллера. Преступник делится с жертвой мотивами своих поступков… так бывает в кино, но не в реальной жизни.
Легко сдаваться Ника не собиралась, и хотя не была уверена в своих силах, резко запустила вперед пульсар, вложив в него максимум, на который была способна в этот момент. Как только ее шаровая молния подлетела к Дарине, та выбросила вперед руку с иссушителем, и пульсар просто растворился, впитавшись в него.
Ника сделала еще шаг назад и собралась сорваться на бег, но внезапно ощутила ужасную слабость. Голова закружилась, и перед тем как осесть на пол, Ника заметила, что сейчас иссушитель направлен на нее.
Ритуал иссушения. Ника сотни раз слышала это словосочетание, но никогда не вникала в его смысл. Не представляла, что придется испытать это на себе.
Дарина присела на нижнюю ступень лестницы и, окинув Нику пытливым взглядом, вновь заговорила:
— Я знала, что лорд Грэм занял пост декана не просто так. Нетрудно было догадаться, что магистр Лосгар попросил давнего друга провести расследование. Знала и то, что рано или поздно он меня вычислит. Единственным способом отвести от себя подозрения стала роль жертвы. Забавно, не находишь?
Ника слабела и чувствовала, как из нее по крупицам вытекает магия, вместе с которой уходят и жизненные силы.
— Ты иссушила сама себя? — спросила она хриплым голосом.
Дарина покачала головой:
— Вывод неверный. Я в академии не одна. Но не будем останавливаться на подробностях. Просто хочу, чтобы ты знала — твоя смерть, как и смерть всех остальных, будет ненапрасной. Она послужит великой цели — Его возрождению.
Мысли Ники путались, и она совсем ничего не понимала.
— О ком ты? Чье возрождение?
— Его! — торжественно произнесла Дарина, как будто это что-то объясняло. Она подалась вперед и, склонившись над Никой, вкрадчиво поинтересовалась: — Думаешь, я отбирала силы для себя? Ни тебе, ни даже лорду Грэму и в голову не пришло, что мне они не нужны. Хотя… должна признать, я не устояла перед соблазном, и когда ко мне в палату влез Каин, не смогла сдержаться. Пока он лежал рядом, я пила его энергию — по крупицам, чтобы никто ничего не почувствовал. Нет, без иссушителя, сама… Ко мне приставили стражей, меня охраняли, и никто не догадался, что защищать надо не меня, а от меня! — Дарина негромко засмеялась.
— Ты… — выдохнула Ника, пытаясь встать. — Ты сумасшедшая!
— Сумасшедшая, разве? — Староста удивленно вскинула брови. — Нет, просто я готова пойти на все ради того, во что верю. Он дал мне частицу своих угасающих сил. Он поставил на сознание и чувства такой блок, который не сможет взломать ни один менталист. Благодаря этому никто не понял, что мое бессознательное состояние — всего лишь игра. А все это — ради того, чтобы я, как и другие, собрала для Него как можно больше магии. Твоя магия, Ника, очень привлекательна. Признаю, вначале я хотела иссушить резерв твоей подруги, чей потенциал — один из самых сильных среди водников. Но потом я почувствовала тебя. Твоя боевая магия, завязанная на эмпатии, — это просто нечто. Ему понравится.
Последних слов Ника не расслышала из-за внезапной боли. Она хотела закричать, но не могла и буквально физически чувствовала, как из нее вытягивает силы. Магия — неотъемлемая часть любого мага. Уходит она, уходит и жизнь, оставляя лишь пустую оболочку.
Дарина продолжала что-то говорить, но Ника всем своим существом сосредоточилась на разрастающейся внутри пустоте. Как все-таки глупо… Разве она заслуживает того, чтобы вот так умереть? Никто не придет, и помощи ждать неоткуда. Существование фей не превращает реальность в сказку, а человек, который ей дорог, далек от образа прекрасного принца. Лорд Грэм думает, что она в безопасности, ожидая нападения на балу, и даже не предполагает, что происходит совсем рядом…
Бал… как нелепо в таких обстоятельствах звучит это слово. Первый бал — еще нелепее…
— Лорд Грэм не придет, — словно издалека донесся голос Дарины, которая угадала ее мысли. — На балу тоже будет весело. Хотя надеюсь, что никто ничего не заметит. Когда твоя магия иссякнет, я вернусь в лазарет. Никто никогда не узнает, кто стал причиной твоего иссушения.
Глаза Ники начали закрываться, и она была готова провалиться в небытие, но внезапно заметила рядом какое-то движение. Ника с трудом сфокусировала взгляд и увидела, что сзади на Дарину набросился Феофан. Повар появился словно из ниоткуда и выбил иссушитель у нее из рук. Тот с глухим стуком упал на пол, но начатого не прекратил — он по-прежнему тянул энергию.
Последней, о ком успела подумать Ника, прежде чем потерять сознание, была мама, с которой она так и не встретилась. Последним, за что успел зацепиться ее затуманенный взгляд, была стоящая у окна женщина с длинными белоснежными волосами и мерцающей при лунном свете кожей…
Во время шествия адептов Грэм неотрывно следил за Никой. Обратил он внимание и на Джолетту, но хотя преображение дочери герцога произвело на него впечатление, его она волновала меньше.
Когда Ника в сопровождении стражей направилась к выходу, лорд понял, что та идет в лазарет. Уйти с бала он не мог и, чтобы быть до конца уверенным в ее безопасности, незаметно навесил на нее маячок, позволяющий отслеживать местоположение.
После того как Ника покинула зал, Грэм наконец смог сосредоточится на главном. Еще ночью он со стражами досконально проверил это помещение и после того, как привлек к этому еще и Рика, обнаружилось, что зал буквально напичкан иссушителями. Спрятаны они были так искусно, что заметить их невооруженным глазом было практически невозможно. Элементаль, обладающий особой чувствительностью к подобного рода магии, и то обнаружил их не сразу. В большинстве своем иссушители находились у декоративного водопада и были тщательно спрятаны с помощью заклятия. То обстоятельство, что магия, скрывающая их, была водной, наталкивало на определенные выводы.
Прошлой ночью Грэм съездил в научный институт, где попросил Дика обезвредить приборы. Мастер был потрясен увиденным, но все-таки сумел быстро сориентироваться и исполнил поручение. Он разобрал приборы на детали, а после собрал, вынув из каждого по одной шестеренке. Внешне иссушители никак не изменились, но теперь стали неисправными.
Ранним утром Грэм вернул их на прежнее место, и сейчас, находясь на балу, ждал, когда кто-нибудь к ним приблизится, чтобы активировать. Он практически не сомневался в том, что это — дело рук магистра Трайвол.
Декан водного факультета долгое время стояла рядом, но в какой-то момент Грэм заметил, что она неспешно двинулась в сторону водопада, стараясь при этом держаться в тени и не привлекать внимания. Дав знак дежурившим у входа стражам, он двинулся следом за ней.
Приблизившись к водопаду, магистр Трайвол осмотрелась по сторонам и, не заметив следящего за ней Грэма, выпустила магию. Чтобы активировать иссушители, нужно было надавить на находящийся сбоку неприметный рычажок, и сейчас магистр собиралась это сделать с помощью тонких водных струй, устремившихся от ее пальцев к водопаду. Она знала, что иссушителей — порядка ста штук, и каждый из них направлен на одного конкретного мага, находящегося в зале. Среди выбранных жертв были и профессора академии, и приглашенные гости, и адепты, в числе которых — Джолетта. Талантливые и сильные маги, обладающие мощным потенциалом.
Нет, она не собиралась их убивать. Ей была нужна часть энергии — ровно столько, чтобы маг ощутил лишь слабость, которую можно списать на усталость.
Когда приборы были активированы, но никакой реакции не последовало, на лице Айрин Трайвол на миг промелькнула растерянность. Длилась она недолго, и декан повторила попытку.
— Магистр, вы что-то ищете? — вкрадчиво поинтересовался лорд Грэм, подойдя к ней сзади.
Декан вздрогнула, но уже в следующую секунду взяла себя в руки.
— Просто любуюсь творением нашего факультета, — обернувшись, спокойно произнесла она. — Вы что-то хотели?
— Пригласить вас на танец, — саркастически усмехнулся лорд Грэм и тут же стал серьезным. В его взгляде проступила суровость, а голос прозвучал жестко: — Айрин Трайвол, вы обвиняетесь в несанкционированном использовании разработки научного института и агрессивном применении его против магов.
— Что за абсурд… — попыталась возразить магистр и попятилась назад, но ее уже окружили четверо стражей.
— Давайте не будем усложнять ваше и без того незавидное положение. Будьте так любезны, не оказывайте сопротивления.
В этот момент к ним подошел капитан Уильсон, которого Грэм вызвал в академию еще до начала бала.
— Отвезите ее в городскую тюрьму, — велел лорд Грэм, заметив, что в их сторону уже начали коситься гости. — Завтра утром я официально сообщу обо всем главе службы безопасности и дам делу ход.
— Я никуда с ними не пойду! — возмутилась магистр Трайвол. — Вы не имеете никакого права меня задерживать. Я буду жаловаться на вас совету магов!
— Да хоть самому королю! — резко оборвал Грэм и кивнул Уильсону, чтобы тот ее уводил.
Надо отдать Айрин Трайвол должное — больше сопротивляться она не пыталась. Оценив обстановку, она быстро поняла, что проявление агрессии не даст никаких результатов и только усугубит ситуацию. Вокруг — слишком много магов, слишком много стражей и слишком много посторонних глаз.
— А я вас недооценила, — произнесла она так, чтобы ее расслышал только лорд Грэм. — Можете праздновать свою маленькую победу. Только знайте — уйду я, придут другие. И вы не сможете Его остановить.
Наградив декана, а заодно и подошедшего ректора убийственным взглядом, Айрин Трайвол гордо расправила плечи и в сопровождении стражей пошла к выходу.
— Даже не верится… — задумчиво проговорил Лосгар, глядя ей вслед. — Не понимаю, зачем она это делала?
— Вот завтра и узнаем, — так же задумчиво ответил Грэм.
Ее слова и взгляд, которыми они сопровождались, только усилили опасения лорда. Он уже давно предполагал, что за иссушениями, совершаемыми в академии, кроется нечто гораздо большее, чем просто желание одного мага пополнить магический резерв. То, что было начато не прошлой весной, а многими годами ранее.
Когда пятнадцать лет назад на Фейран обрушилось наводнение, унесшее жизни многих магов, некоторые высказывали предположение, что оно носило неестественный, мистический характер. Кто-то уже тогда начал качать магическую энергию, а сейчас просто продолжал начатое и с появлением иссушителя не преминул воспользоваться этим изобретением.
Вот только кто на такое способен? Сильный маг? Сомнительно. Какое-то сверхъестественное создание? Вполне вероятно.
— Если бы не твой элементаль, страшно даже представить, чем бы все закончилось, — произнес Лосгар. — Просто чудо, что тебе удалось это предотвратить.
Музыка сменилась, ознаменовав окончание предыдущего танца, и, заметив, что происходило у водопада несколькими минутами ранее, к мужчинам направилась Джолетта.
— Все-таки магистр Трайвол? — спросила она, приблизившись.
— Как вам удалось вернуть прежний облик? — проигнорировав риторический вопрос, поинтересовался Грэм. — Фея решила сжалиться?
— Этим утром она явилась нам с Никой, — произнесла Джолетта, про себя отметив, что при упоминании о соседке глаза лорда загорелись. — Как вернулась моя внешность — не важно. Важно то, что фея предупредила нас об опасности. Сказала, что одной из нас грозит смерть. Кстати, — Джолетта обвела взглядом зал, всматриваясь в толпу гостей, — вы не видели Нику?
— Она в лазаре… — Грэм замолк на полуслове, внезапно почувствовав, что его маячок изменил местоположение.
«Какого дарха она забыла в общежитии?» — пронеслось в мыслях, и, как оказалось, он произнес это вслух.
В душе зародилось ужасное предчувствие, и Грэм, не раздумывая, открыл портал.
Он перенесся прямо в холл, и первое, что увидел, — это неподвижно лежащую у лестницы Нику, рядом с которой мерцал ярко-фиолетовый свет. Второе — две фигуры, сцепившиеся между собой. Мгновенно среагировав, лорд бросился к ним, попутно узнавая повара и Дарину Ферр.
Сперва Грэм подумал, что Феофан вновь использовал иссушитель, но в следующую секунду понял, что это не так. Бывшая пациентка лазарета словно взбесилась. Выплеснув сгусток магии, она отбросила повара в сторону, и тот, отлетев на несколько метров, впечатался в стену и распластался на полу. Тут же заметив стремительно приближающегося Грэма, Дарина мгновенно создала искрящийся пульсар и швырнула его вперед.
Отчаянный жест мог бы в другое время насмешить лорда, но в настоящий момент его больше волновала Ника, поэтому от летящей в него шаровой молнии он лишь отмахнулся и сконцентрировал все внимание на обездвиженной студентке. Попутно сделал пасс рукой, и вокруг Дарины тут же появилось светящееся энергетическое кольцо, не позволяющее выйти за его пределы.
— Ника! — практически выкрикнул Грэм, склонившись над адепткой.
Та была без сознания, но, кажется, жива. Заметив рядом светящийся коробок, тянущий из нее силы, лорд схватил его, резким движением деактивировал и отбросил в сторону.
В магическом кольце, истошно крича, металась Дарина, которая пришла в отчаяние от срыва плана и находилась едва ли не на грани бешенства. Она пыталась выйти, но всякий раз натыкалась на невидимую стену, отбрасывающую ее назад. Кажется, только сейчас Дарина начала понимать, в каком бедственном положении оказалась. Ее крики сменялись рыданиями, затем снова криками и снова рыданиями.
Игнорируя эти вопли, Грэм аккуратно взял Нику на руки, и в этот же миг к лестнице подбежали Джолетта с Лосгаром.
— Что здесь происходит?! — крикнула Джолетта, увидев представшую перед ней картину.
Только Грэм собрался ответить, как позади прозвучал яростный мужской голос:
— Мне бы тоже очень хотелось это узнать!
Все взгляды обратились на появившегося в общежитии герцога де Лэйр.
После того как Грэм отнес Нику в лазарет и передал ее на попечение главного лекаря, он был вынужден вернуться в главный корпус, где его ожидал нелегкий разговор. Присутствовать при семейных разборках у лорда не было ни малейшего желания, но волей-неволей он имел к ним непосредственное отношение.
Повар так же был доставлен в лазарет, где ему оказали помощь. Дарина Ферр оказалась на удивление сильна для третьекурсницы, и Феофану очень повезло, что он так легко отделался.
Перед тем как идти в главный корпус, Грэму пришлось снова побеспокоить капитана стражи, вызвав Уильсона для того, чтобы тот занялся Дариной. В тот момент лорд старался не анализировать произошедшее, решив отложить все до утра.
В ректорате находились четверо.
Сказать, что Джолетта была взвинчена, это не сказать ровным счетом ничего. Внешне сохраняющая спокойствие, внутри она просто закипала, понимая, что для нее наступил момент истины. Отец пришел на бал как раз в тот момент, когда они с Лосгаром бросились в общежитие вслед за Грэмом. Заметив дочь, он отправился за ней и невольно стал свидетелем разворачивающейся с Дариной сцены.
— Моя дочь зачислена в академию, я правильно понимаю? — Взгляд герцога перемещался с декана на ректора и обратно. — И вы об этом знали!
— Не знали! — возразила Джолетта, не дав никому ответить.
Она считала, что историю с феей лучше не афишировать, поэтому решила несколько приврать:
— Ты же знаешь, что я всегда мечтала обучаться магии. И не надо на меня так смотреть, ты действительно об этом знал, просто предпочитал не слышать! Когда ты уехал в Триальскую империю, я решила этим воспользоваться, сбежала из дома и поступила в академию. Перед этим переоделась в наряд простолюдинки, надела парик, старалась не привлекать лишнего внимания, и меня никто не узнал. Только совсем недавно лорду Грэму удалось меня отыскать, и с тех пор он просто ждал твоего возвращения.
Версия звучала убедительно, и герцог поверил. Но это вовсе не отменяло того, что он был зол. Ужасно зол на дочь за то, что она на такое осмелилась.
— Ты сейчас же поедешь домой! — рявкнул он, ничуть не стесняясь присутствия Лосгара и Грэма. — Про учебу можешь забыть! Я не допущу, чтобы моя единственная дочь училась в академии наравне с простолюдинами! Где это видано, чтобы леди такого статуса жила в общежитии?!
— Ваша светлость, — в своей обычной вежливо-настойчивой манере произнес магистр Лосгар. — При всем уважении, это неправильно — запрещать девушке учиться. Она обладает сильным водным даром и при его должном развитии может стать высококлассным магом.
— При всем уважении, лорд Лосгар, — в тон ему ответил герцог, — это не ваше дело. И я сам буду решать, как мне поступать с дочерью. Она обязана мне подчиняться, и все присутствующие здесь прекрасно это знают.
Грэм молча стоял у окна, даже не думая вмешиваться. Пытаться переубедить герцога не было никакого желания, к тому же он понимал, что это бессмысленно. Ему хватало и своих забот, так что судьба Джолетты волновала в последнюю очередь.
— Иди собирайся! — меж тем скомандовал герцог дочери. — Мы уезжаем немедленно!
Джолетта буквально скрипнула зубами от обиды и досады. Она могла бы сейчас закатить скандал, к дархам разнести весь ректорат и, надо сказать, желание это сделать было велико. Но какой в этом смысл, если в итоге ей все равно придется подчиниться? Девушка, рожденная знатной леди, — собственность отца. Дарховы законы!
Ничем не выдавая разрывающую душу обиду, Джолетта поднялась с кресла и уже собралась идти к выходу, как вдруг к ней подошел магистр Лосгар. Притянув к себе, ректор обнял ее за талию.
— Ваша светлость, — вновь обратился он к герцогу, который при виде такого жеста буквально лишился дара речи. — Поправьте, если я не прав. После того как леди заключит помолвку, жених получает такие же права влиять на ее судьбу, как и отец. Ведь так?
Герцог удивленно кивнул, а Грэм, наконец заинтересовавшийся разговором, покосился на друга в ожидании продолжения.
— В таком случае я настаиваю на том, чтобы моя невеста продолжала учебу. — Лосгар перевел взгляд с онемевшего герцога на Джолетту и с улыбкой поинтересовался: — Дорогая, ведь ты хочешь остаться в академии?
Кажется, никто из присутствующих не был ошарашен больше, чем сама Джолетта. Она неотрывно смотрела в глаза своему спасителю, и все, на что была способна, — это лишь согласно кивнуть.
Нике снилось, что она плывет. Вокруг было лишь черное пространство — пустое и бесконечное. В груди поселились холод и странное спокойствие, вытеснившие все чувства. Ей не хотелось ничего, кроме как навсегда остаться здесь, в этой тихой бесконечности.
Покой.
Может, он и есть счастье? Само это слово умиротворяет, расслабляет, погружая в сонливую безмятежность. Никаких проблем, никаких забот, никакой бесполезной суеты. Нет мыслей, нет воспоминаний… вечное забытье.
Покой.
— Ника! — зовет кто-то по имени, внезапно нарушая царящую тишину. Но голос тихий, глухой, словно доносящийся из-за ватной стены.
— Ника! — кричит уже громче, заставляя тянуться навстречу.
В палату проникали первые лучи солнца. Грэм сидел у кровати Ники и уже сбился со счета, сколько раз пытался до нее достучаться. Лекарь сказал, что ее состояние критическое, и только от нее самой зависит, сумеет она вернуться или нет. Лорд чувствовал ужасную, невыносимую вину из-за того, что не пришел хотя бы несколькими минутами раньше. Ника потеряла слишком много магической энергии и теперь находилась на грани.
— Ника! — в очередной раз позвал Грэм, взяв ее за руку. — Извини, что не успел вовремя. Должен признать, отвратительный из меня декан, раз не смог защитить вверенную мне студентку. Наверное, меня уволят. — Он усмехнулся и крепче сжал ее пальцы. — Слышите, адептка Зорина?! Если вы сейчас не очнетесь, меня, дарх возьми, уволят! По вашей милости, да. И не посмотрит ректор на нашу многолетнюю дружбу!
Внезапно веки Ники слегка дрогнули.
Не поверив себе, Грэм склонился ближе и взволнованно всмотрелся ей в лицо.
— Из-зви… нился… — едва шевеля губами, выдохнула она.
— Что? — Лорд еще больше подался вперед и стиснул ее руку чуть ли не до хруста костей.
Ника открыла глаза и неожиданно улыбнулась.
— Извинился… а говорил, что извинений от тебя не дождусь…
Услышав ее голос, Грэм испытал такое облегчение, какое не чувствовал уже давно. Ему действительно казалось, что Ника уже не придет в себя, и при мысли об этом внутри все переворачивалось.
— Дарина…
— Знаю, — перебил лорд. — Она сейчас в темнице, как и Айрин Трайвол.
— Магистр? — переспросила Ника, ничуть этому не удивившись. После того как она узнала, что ее подруга — убийца, вряд ли что-то могло удивить еще больше.
Увидев, что Ника хочет знать подробности, Грэм пояснил:
— Иссушения прошлой весной совершала Дарина, по ее вине погибли магистр Энрод и двое первокурсников. Айрин Трайвол на балу собиралась активировать около сотни иссушителей, чтобы собрать как можно больше магической энергии. В ту ночь, когда на Дарину Ферр якобы напали, я ощутил сильный всплеск магии, характерный для классического ритуала, но не характерный для использования прибора. Видимо, магистр Трайвол помогла Дарине инициировать это псевдонападение. Ясно, что они действовали вместе, только не до конца понятно — зачем.
Ника некоторое время молчала, после чего вспомнила слова старосты:
— Дарина сказала, что забирала магию не для себя, а для кого-то другого. В тот момент я мало что понимала, но, кажется, она говорила о ком-то, желающем возродиться…
Грэм задумался. Он все больше убеждался в правильности своих выводов относительно цепочки иссушений. Вдобавок этим утром до него дошли новости о том, что ритуалы участились не только в Агавийском королевстве, но и в соседних государствах. В Порстонии проводились обычные ритуалы, а вот в Триальской империи, по словам герцога де Лэйра, они происходили неестественным путем. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, куда скрылся Томас и где стал распространять свои изобретения.
Внезапно в дверь постучали, и в палату вошла преподавательница прорицания. Профессор Гвирел приблизилась к кровати, на которой лежала Ника, и на вопросительный взгляд Грэма пояснила:
— Зашла проведать адептку. Не вы один, многоуважаемый декан, печетесь о самочувствии студентов.
Ника смотрела в ее голубые глаза и не понимала, как раньше могла не замечать очевидного. Ведь именно профессор Гвирел «случайно» заметила ее в толпе поступающих и «случайно» зачислила в академию. Именно она всегда казалась Нике странной и вызывала противоречивые чувства. Но вместо того, чтобы сразу обо всем догадаться, они с Джолеттой считали ее причастной к иссушениям. И если бы не тот мимолетный образ, который Ника успела увидеть, прежде чем потерять сознание, она бы, наверное, так и не догадалась, кем профессор Гвирел является на самом деле.
— А вы… — начала было Ника, но фея приложила указательный палец к губам и едва заметно покачала головой.
— Давай дадим нашему многоуважаемому декану потренироваться в логике, — с легкой улыбкой произнесла профессор, бросив на лорда красноречивый взгляд. — А ты лежи, отдыхай и набирайся сил. Скоро они тебе понадобятся.
Она сделала короткую паузу и без тени улыбки добавила:
— Всем нам.
