Часть третья

Езда на гозарах особого удовольствия не доставляла. В своё время Кротов накатался на лошадях. Ещё в детстве, классе пятом, шестом он с друзьями ходил ловить пасущихся приисковых лошадей и зануздав их самодельным веревочным недоуздком, катался до одурения. Дело это было опасное — конюх с конного двора, злой из-за того, что лошади приходили не отдохнувшие, вылавливал виновников и жестоко наказывал прямо на месте преступления. Многострадальная пятая точка, болевшая от езды без седла, тогда получала еще и хорошую порку куском сыромятной вожжи.

Гозары по своей природе передвигавшиеся или шагом или прыжками, совсем не напоминали лошадей. Больше всего они походили на огромных кошек. Как и почти все встреченные Кротовым звери на этой планете. На широкую короткую шею животного крепилось седло со спинкой. Очень редко оно было одноместным, обычно, двух, трехместное. Всадники сидели один за другим. Для того чтобы не вылететь из седла, приходилось пристёгиваться, как в пилотском кресле. Кротов пройдя в первый раз эту процедуру, сразу представил, что произойдет если гозара под ним убьют или зверь сам захочет поваляться. «Раздавит в лепешку, к черту, пока буду отстегиваться». Но деваться было некуда — время поджимало. Пеший переход занял бы слишком много времени.

Поэтому, когда план Кротова дошел до Чакры, она сразу решила, что в горы поедут на верховых гозарах. У Сергея уже тогда мелькнуло опасение, что данный вид транспорта его не порадует — так и оказалось. Болтаясь за спиной главного всадника, землянин обдумывал все, что произошло и планы на недалекое будущее. Бурная жизнь, начавшаяся у него, как только он переступил порог призывного пункта, научила, что загадывать далеко бесполезно. Жизнь, все равно, все переиначит по-своему.

Сначала Чекра слушала Кротова недоверчиво. Но по мере того, как он рассказывал, чувствовалось, что её сомнения отступают. Во многом она поверила, когда Сергей рассказал о спрятанном в горах оружии. Кротов не стал её переубеждать, когда она решила, что речь идет о оружии Звездной Империи. «Калашниковы против копий и мечей, будут ничуть не хуже игольников», — самоуверенно решил он. Хотя главная цель заставляющая действовать принцессу подпольного мира, осталась прежней — Глемас, она практично заявила:

— Я забираю половину оружия! Ты должен будешь научить моих людей пользоваться им.

Сергей согласился. Как там еще все выйдет — неизвестно, а без такого союзника как «уважаемые», шансы спасти посольство становились совсем мизерными. После того как Чекра приняла предложенный план, она мгновенно начала действовать. Во все стороны побежали гонцы. Только сейчас Сергей рассказал о Ташии, и попросил позвать её с улицы. Неожиданно Чекра растрогалась, и даже обругала его.

— Ты, что совсем бесчувственный? Твоя девушка одна уже столько времени, а ты даже ни слова не сказал! Все вы мужики такие, только о себе. Иди, быстро веди её!

«Наверное, считает, что у нас с Ташией тоже, что и у них с Глемасом».

Бешенная энергия Чекры творила чудеса. Перекочевав в дом в пригороде, огороженный высокой стеной — чтобы избежать излишнего внимания во взбудораженном городе — вся компания усиленно готовилась к походу. Словно по волшебству появились десяток гозаров, с молчаливыми верткими всадниками. Огромный огороженный двор сразу стал тесен. Десятки людей, повинуясь приказам девушки, таскали припасы и навьючивали их на зверей. Узнав, что Ташия из грегов, Чекра сначала удивилась, а потом, что-то приказала стоявшему рядом с ней человеку. Тот с готовностью кивнул и исчез, через некоторое время он появился с луком и круглым тубусом на ремне. «Колчан, — догадался Кротов. — Почему они у них круглые?»

Ташия охнула — лук был очень хороший.

— Я думала, что таких не бывает! — не удержалась она. — Думала, сказки рассказывают. Это же лук из-за моря?

Польщенная Чекра кивнула.

— Да, оттуда. Это мой. Когда-то отец подарил. Бери, греги лучшие лучники, а я все равно так и не научилась нормально стрелять.

Сейчас Ташия со своим новым луком, ехала где-то впереди, вместе с зардерцами. «Мурзилки» выслушав Кротова, ничего не сказали, лишь переглянулись и разошлись по назначенным «лошадям». Иногда Кротову казалось, что они телепаты, и общаются между собой мысленно. Даже в общении с людьми они обходились несколькими словами, а разговоров между собой Сергей и не помнил. Посмотрят друг на друга, покачают головами, и все — пообщались, все решили.

Сначала отряд двигался, как и в прошлый раз — обходя городки и поселения, чтобы не привлекать ненужного внимания. Но, через пару дней, когда миновали основные крепости, таиться перестали. Заезжали прямо в поселение, останавливаясь на ночлег на постоялых дворах. Денег у сопровождавших, приставленных к ним Чекрой, оказалось немеряно. Они щедро расплачивались за всех, заказывая самое лучшее. Хозяева трактиров, и их дети, широко раскрывали глаза, увидев воинов Зардера. «Блин, теперь про нас только ленивый не узнает, — сначала досадовал Сергей, но потом плюнул. — Если уж решили штурмовать дворец, что переживать о лишней славе?»

Вместо двух недель, дорога до предгорий заняла пять дней. Потом еще два дня ехали спокойно, а после одного из ночлегов, уходившие в лес греги, вернулись с новостями — за ними следят. Теперь впереди отряда всегда ехала или Леала, или Ташия. При любой возможности, на каждом привале, зардерцы и греги уходили в лес, осматривать местность. Они словно соревновались между собой — кто больше заметит. Кротов тоже сходил пару раз с девушками, но потом перестал, поняв, что хоть он и превосходит в знании лесной жизни, любого представителя местной империи во много раз, но с настоящими лесными жителями ему тягаться невозможно. «Они родились и выросли среди секурай, да и лес не земной, — успокаивал он себя. — Но вот зардерцы, как у них получается, что они всегда на своем месте, хоть в городе, хоть в лесу? Настоящие разведчики-диверсанты». Зардерцы, к удивлению Сергея, легко переносили верховую езду, словно всю жизнь провели в седле. Кротов не ожидал такого от развитой технологической расы, которые вряд ли в своей жизни ездили хоть на одном животном.

После одного из таких выходов греги вернулись явно чем-то озабоченные. На расспросы Сергея, они отвечали, что все нормально, просто опять видели следы следящих за ними людей. Но, когда Кротов услышал, что Леала запретила Ташии дальше ехать впереди отряда, он понял, что семья узнала, что-то гораздо более конкретное о неведомых соглядатаях. И даже примерно догадался, что. Он обратился к Пассимуши, тот невинно посмотрел своими глазами-блюдцами.

— Спроси их, — он показал на сидевших особняком грегов.

На очередном привале, Кротов напрямую спросил об этом Леалу.

— За нами следят ваши люди?

— Догадался? Или твои друзья зардерцы разобрались?

— Так это правда? Это хорошо или плохо?

— Пока еще сама не знаю.

Кротов встревожился. Если это греги, и они избегают встречи со своей предводительницей, об освобождении которой он слышал столько разговоров, когда был в их деревне, то это невольно наводило на плохие мысли. Совсем не хочется получить неожиданную стрелу из чащи.

— Это не из-за Ташии и её истории с «мертвецом»?

— Тише! — Леала встревожено оглянулась. — В здешних краях о таком не говорят! Не вспоминай «мертвецов». Это городские не знают, что это такое, не встречались, а мы этого зла хлебнули полной чашей.

Действительно, все спутники из «уважаемых» вели себя спокойно, абсолютно не замечая изменившегося поведения грегов.

— Может взять одного из ваших? Думаю, зардерцы это смогут. Допросим, и все будем знать точно.

— Нет! — Леала вскочила. — Никто не тронет ни одного моего соплеменника! Мы сами разберемся. Просто, мы не будем сейчас заходить в поселение. Сначала я отведу тебя туда, куда ты просил. А потом мы уйдем, и сами решим все свои дела.

— Как знаешь, — немного успокоился Сергей. «С „Калашниковым“ в руках, я тоже буду себя чувствовать, гораздо увереннее. И тоже смогу решить большинство вопросов».

На восьмой день ехать дальше стало невозможно — дорога, по которой еще можно было двигаться на гозарах, исчезла на старой лесозаготовительной площадке. Совещались недолго — старший назначенных Чекрой людей, серьезный немногословный Рекаш, совсем не похожий на «мафиози», приказал остаться с гозарами двум наездникам. Остальные спешились и должны были идти пешком, так же как зардерцы и греги.

— Идти осталось совсем немного, — предупредила Леала. — Если ты правильно указал место, через день будем там.

«Если, координаты данные Глемасом верны, то и я не ошибся». Он хорошо помнил район описанный Глемасом — южнее голых вершин, где лежал Черный Корабль. Там брала начало одна из больших рек Барраха. Когда он попытался объяснить это грегам, Леала прервала его:

— Я знаю это место. Бывала там.

Единственное чего опасался Сергей, было то, что по рассказу гронца, последнюю телеметрию с платформ они получили, хотя и во время посадки, но еще не с грунта. Поэтому, неизвестно, насколько могли сместиться неуправляемые посадочные модули. «В случае, если не найдем сразу, район поиска получается немалый».

Перед походом Леала попросила Рекаша собрать всех людей, и тех, что пойдут, и тех, что остаются.

— Я хочу предупредить вас, — начала она, как только гомонящая толпа собралась в центре лагеря, — об одной опасности здешних мест. Вы все о ней слышали, но никогда не встречались. Это «мертвецы».

— Бабушкины сказки, — хохотнул кто-то из толпы.

Леала взвилась.

— Это не сказки! — чуть не закричала она. — Вбейте себе в голову, это не сказки!

Кротов понимал её. В памяти стоял, растворяющийся в черной вонючей луже Краах, глядящий чужими безмятежными глазами. Сергея передернуло от этого воспоминания.

Отряд получился немаленький — в гору пошли девятнадцать человек. Сначала Сергей переживал, слишком уж заметным было передвижение. Люди Чекры совершенно не умели ходить по лесу. И греги, и зардерцы тоже оглядывались на идущих словно по городу «уважаемых» с явной досадой. Но, учить спутников жизни в «тайге» было некогда, поэтому зардерцы и лесные жители чаще стали исчезать с тропы и уходить дальше, чтобы не нарваться на засаду.

— Мы уже в запретном лесу, — объявила появившаяся рядом Шевеза. При взгляде на Сергея она засмущалась, и хотела опять исчезнуть, но он задержал её.

— Что со мной не так? — Кротов быстро осмотрел себя — «вроде все на месте, чего это она?» Оттого, что землянин заметил это, девушка смутилась еще больше и, не говоря ни слова, убежала вперед. Сергей покачал головой — последнее время сестры вели себя странно. Правда, только по отношению к нему. Как только он заговаривал с одной, у другой тотчас находился вопрос, который надо немедленно решать. Кротов понял, что они не хотят оставлять друг друга наедине с ним. «Мать им, что ли что-то наговорила?» Но с Леалой, наоборот отношения были ровными — они понимали друг друга. У обоих были задачи не связанные со своей личностью и их надо было срочно решать. Предводительница рвалась к своему племени, как понял Сергей это её главная и, похоже, единственная забота. Если бы, не обещание данное ему, она бы давно ушла в поселение. У него было свое — в плену, в тюрьме сидит Глемас, и принцесса тоже почти в таком же положении. История опять сделала выверт, и он как в самом начале своей звездной эпопеи должен спасать принцессу.

Сергей поискал взглядом Леалу. Она шла впереди, там же где и Парибо. Кротов обогнал шагавших перед ним нескольких «уважаемых» — их шутки по поводу прогулки по парку, давно стихли, и сейчас они, обливаясь потом, пыхтели, поднимаясь по следам грегов.

«Как новобранцы в учебке на первом кроссе, — Сергей невольно улыбнулся, вспомнив Советскую Армию. — А ведь тогда я считал, что попал в ад. Наверное, сейчас я даже преисподнюю посчитаю только еще одним препятствием, которое надо пройти».

Леала оглянулась, заметив, что он появился рядом. По ней совсем не было заметно, что отряд идет в гору, продираясь через кусты и бурелом. «А ведь она не на курорте сил набиралась. Похоже, природа ей здоровья отвесила по-полной».

— Скоро выйдем к вершине, видишь, деревья исчезают. Когда начнется спуск, это и будет место, где начинается Аграх. Здесь он, правда, только ручеек.

Землянин кивнул — хорошо. Он и сам уже заметил, что секураи сначала стали ниже, а потом постепенно почти исчезли. Теперь среди, тоже убавившего свой рост кустарника, встречались только редкие кривые деревца. Наконец, земля под ногами стала выравниваться, принимая горизонтальное положение. Кустарник, едва поднимающийся до колен, рос небольшими пятнами, все пространство занял местный фиолетовый мох, да кое-где трава. Во многих местах торчали обломки, некогда высоких, скал. Время съело их и прикрыло останки мхом и теперь лишь одинокие каменные пальцы торчали посреди плоской вершины.

Леала кивнула на одну причудливую глыбу, подымавшуюся выше остальных.

— Пойдем к ней, посмотрим сверху.

У самой скалы уже мельтешила фигурка зардерца-разведчика. Через несколько минут он появился на вершине, постоял с полминуты, и вдруг, приплясывая, замахал длинными руками.

— Что это с ним? — удивился Кротов. Такого выражения чувств этих флегматичных карликов, он еще не видел. Никто не ответил, все ускорили шаг и через десяток минут были у подножия скалы. То, что прокричал сверху зардерец, объяснило его эмоциональность.

— Капсулы! Внизу!

Сергей не выдержал и тоже полез наверх. Вскарабкавшись, он поежился — холодный ветер вершин, основательно хозяйничал на скале. Есть! Внизу, там, где уже начинался лес, явно было видно одну платформу. Она оставила след из заваленных изломанных деревьев и торчала кормой, сразу выделяясь своей геометрической рукотворной формой среди первозданной природы. Второй видно не было, но рядом с первым шел такой же след от аварийной посадки, и терялся внизу, там где секураи поднимались уже в полный рост.

«Как мы её вскроем?» Сергей, пробираясь через завал из сломанных расщепленных стволов, обошел капсулу. Раньше это не составило бы никакого труда. Коснись коммуникатора, и все. А тем, у кого электроника в голове, даже и этого не надо, она сама все сделает.

Кротов добрался до борта, где был закреплен какой-то знак. Борта почернели от перегрева при входе в атмосферу, но треугольник из какого-то специального сплава, блестел как новенький. «Чтобы сразу найти», — отметил Кротов. Рядом уже стояли Пассимуши и еще один зардерец. Сергею показалось, что он впервые увидел разочарование на круглых лицах «мурзилок». К ним подобралась Леала, следом балансируя на переплетенных стволах подошел Рекам. На их лицах светилось любопытство. Они еще не догадывались, что цель их похода оказалась недостижимой.

— Твою медь! — Сергей в сердцах стукнул кулаком по знаку. Раздался взрыв, и боковая бронированная панель отлетела в сторону. То же самое произошло и с другой стороны. Кротов от неожиданности присел.

— Твою медь!!! — опять выругался он, и быстро огляделся. По счастливой случайности никто не попал под удар плит. — Что это было?

— Механическое вскрытие, — пояснил снизу Пассимуши. В момент взрыва оба зардерца совершили акробатические прыжки в сторону. Реакция у них была звериной.

— Почему не предупредил?

— Первый раз встречаю.

«Похоже, сделали специально, в расчете на отказ электроники, — подумал Кротов, еще раз посмотрев на толстенную плиту вырванную взрывом пиропатрона. Он поежился, представив, как эта штука придавила кого-нибудь. — Блин, хоть бы картинку нарисовали, или знак какой. Хотя, похоже, это я тупой, знак-то был».

— Смотрим посылочку! — весело сказал он, забывая о происшедшем и первым нырнул в прямоугольный люк. На двух малых транспортных тележках стояли закрепленные контейнеры. Удар о землю был очень сильным — пластик на обоих контейнерах пошел трещинами. «Хорошо, хоть тележки из креплений не вырвало».

— Выехать не сможем, — констатировал землянин, обращаясь к «мурзилкам». — Давай разбирать здесь.

Появившиеся в проеме, баррахцы с любопытством разглядывали внутренность капсулы.

— Колдовская шайтан-арба! — засмеялся Сергей, видя их удивленные лица.

Зардерцы не теряя времени, уже вскрывали контейнер. Сергей заглянул внутрь.

— Твою медь! — опять не выдержал он. В контейнере, вместо ожидаемых АКМС, он увидел затянутые в пленку «весла» с деревянным прикладом. С таким он полгода бегал в учебке. Тот «Калашников» запомнился ему на всю жизнь. Ежедневная чистка, разборка-сборка, жизнь в учебке такая, как только свободная минута так на плац или в оружейку. Он и сейчас, с завязанными глазами мог разобрать и собрать автомат.

«Как так получилось?» — он хорошо помнил, что когда с него снимали информацию, он старательно представлял Афганский «окурок» со стальным складным прикладом.

Зардерцы уже вскрыли один автомат, и крутили его в руках, поглядывая на Кротова с немым вопросом. Сергей выхватил у них оружие. Руки ощутили знакомую тяжесть и узнавающе пробежались по автомату. «Неужели?» Так и есть — вот на прикладе знакомая вмятинка от удара, пошарпанный, прошедший не один призыв автомат из Забайкальской учебки — это был его курсантский автомат. Чтобы убедиться до конца, Кротов нажал на крышку в прикладе и достал пенал. Уже не сомневаясь, вытряхнул содержимое — все, как и ожидал — не хватает ершика. Он почувствовал, как в горле запершило. «Еще расплачься», — выругал он себя, и посмотрел на остальных. Те ждали, молча наблюдая за его манипуляциями.

— Мой, из учебки, — показывая автомат, пояснил Сергей. Тут до него дошло, что он говорит, и он встряхнулся. «Откуда им знать про учебку?»

— Вскрывайте второй контейнер. Там должны быть патроны.

Зардерцы быстро выполнили его команду. Кротов заглянул внутрь, и чуть не захохотал. Затянутые пленкой, ровными рядами стояли цинки. На каждом в углу была вскрыта штык-ножом крышка. «Это ведь тот цинк, который я спер на артиллерийском складе!» Кротова опять понесли воспоминания. В учебной части их дивизион ходил в караул на артсклады дивизии. Склады были новыми, еще необорудованными, и доступ к снарядам и патронам труда не составлял. Сергей, как и все остальные, добыл себе из бесконечного стеллажа цинк с патронами от «калаша», вскрыл угол и вытряхивал сколько надо. Сам цинк закопал недалеко от крайнего поста. Это было дело необходимое. Патроны по непонятной причине, исчезали неизвестно куда, а сдавать в оружейку, надо было обязательно по счету. Иногда, когда был на дальнем посту, можно было пострелять. До караулки три километра, а вокруг в степи ни души. Только суслики.

Кротов с трудом вернулся в реальность. «Похоже, „пекарня“ выбирала только то, что мне больше запомнилось, и напекла именно это». Пекарней Сергей прозвал мастерскую по изготовлению нестандартного оборудования, увиденную впервые еще на Зорне. Глядя как заказанная вещь, растет в ящике за стеклом, словно из воздуха, он вспомнил, как на земле в духовке поднимался затеянный матерью пирог — было очень похоже. Так и прилипло — пекарня. Теперь, после Академии, он уже знал принцип работы «пекарни», которая слой за слоем из молекул печатала нужную вещь.

Кротов отстегнул магазин. Полный, по весу определил он, и действительно, в окне матово блеснули серые гильзы. «Вот я и солдат Советской Армии! Покажем всяким инопланетянам, что такое настоящее оружие!» — мысленно пошутил Кротов. Он пристегнул магазин, вскинул приклад к плечу, опустил планку, и, не целясь, дал длинную очередь по деревьям на той стороне склона.

Внутри капсулы грохот выстрелов показался оглушительным. Кротов даже сам не ожидал такого. «Отвык я от нашего», — мелькнуло в голове. Он весело посмотрел на отшатнувшихся спутников. На лицах баррахцев был страх. «Блин, совсем как дикари», — вспомнил Кротов сцену из фильмов про индейцев. Зардерцы, хотя и тоже отшатнулись при выстрелах, но на их лицах ничего нельзя было прочитать. «Этих вояк, такой штукой не удивишь. Насмотрелись на гибель миров».

— Ну, как? Нравится? — не дожидаясь ответа, он вышел из капсулы. — Смотрите еще.

Сергей направил автомат на заломленный ствол секураи, попавшей под платформу. Опять прижал приклад к плечу и нажал курок. Длинная очередь измочалила древесину, во все стороны полетели щепки. Ствол вдруг лопнул в этом месте и сломался. Кротов обернулся, в этот раз всех проняло — баррахцы смотрели с испуганным восторгом, и даже воины зардера одобрительно закивали.

— Доставайте все! — скомандовал Сергей. — Надо еще до второй дойти, посмотреть что там.

Выстроившаяся живая цепочка заработала. Автоматы поплыли через завалы вниз, потом дальше — на небольшую полянку. Когда стало ясно, что все организовано нормально, и разгрузка будет проведена без сбоев, Кротов позвал Пассимуши, Рекаша и Леалу.

— Берите по одному человеку и пойдем, проверим ту капсулу.

Парибо и еще один зардерец сразу подошли к землянину. Пассимуши никак не отреагировал на то, что Кротов стал командовать. В их партизанских понятиях войны, единоначалие не было догмой. Сергей хотел сразу вооружить зардерцев Калашниковыми, но потом передумал — не хотелось вызывать лишнего ажиотажа. Ясно, что увидев это, «уважаемые» потребуют вооружить и их. «Пусть подождут, потом научу сразу всех».

Подтянулись Рекаш со своим человеком и вся семья Леалы. Кротов оглядел группу, одобрительно кивнул, и скомандовал:

— Леала, веди!

С Калашниковым он так и не расстался. Поняв, что он все-таки прокололся со своим заказом — запасных рожков не было — Сергей перед отходом вскрыл еще несколько автоматов и отстегнул магазины. Засунув три штуки в карманы, один он пристегнул к автомату, а расстрелянный отложил на пирамиду цинков с патронами.

Шагая через лес за Леалой, он снова привыкал к оружию с Земли. Когда-то Калашников казался ему самым совершенным оружием на свете, но теперь, побегав год с игольниками и прочим оружием Империи, он сравнивал их и вынужден был признать, что оружие Имперцев по всем параметрам превосходило земное. Даже то, какой тяжестью повис на нем автомат и четыре магазина, сразу напомнило об этом. «А как же я таскал станину от восемьдесят второго?» Всплыл в памяти бесконечный склон, палящее солнце, на плечи давит ремнями плита от миномета, спереди болтается «окурок» — он чуть не ползет, цепляясь за выступы камня и за редкие кустики, а в голове одна мысль — лишь бы наверху не ждала засада. «Но с луком все равно не сравнишь! — успокоил он затронутую гордость. — И, вообще, когда мы достигнем их уровня, наше оружие будет гораздо лучше Имперского».

Кротов ожидал, что вторая платформа будет недалеко, но пробираться пришлось минут сорок. Идти пришлось бы и дольше, вторая капсула потеряла управление гораздо выше и к земле набрала большую скорость, по её следу даже возникли пожары, сейчас погашенные дождями, но капсулу остановила скала, выросшая на её пути. Она же не дала ей сорваться с откоса, под которым блестел, набиравший силу, ручей. Еще издалека, поднявшись на изломанный обгоревший ствол, Сергей понял, что со второй капсулой им не повезло. Корма, черневшая дюзами атмосферных двигателей, была задрана и деформирована. Когда подошли ближе, все подтвердилось. Лес не затормозил скорость капсулы — при встрече со скалой внутри платформы произошел взрыв. Панели вылетели, и валялись далеко в лесу. «Наверное, патроны сдетонировали, — решил Кротов. — А потом, похоже, и двигатель добавил свое». Заглянув в искореженный аппарат, Сергей разочарованно сплюнул, повернулся к остальным и развел руками.

— Тут ловить нечего. Пошли обратно.

На поляне большой кучей лежали автоматы и, отдельно, цинки с патронами. Теперь, когда они не были аккуратно сложены в контейнере, их казалось гораздо больше.

— Считали? — спросил Сергей у одного из зардерцев. Тот кивнул.

— Игольники — сто, иглы — сто.

«Четко посчитали — как раз, чтобы вооружить нас и Алгатцев. Для Барраха нам хватит за глаза, — подумал Кротов. — Но даже это надо как-то перетащить к гозарам. Так, что черт с ней, со второй капсулой! Все равно, пришлось бы оружие прятать здесь».

Сергей подошел к штабелю, и взял первый же автомат. Провел пальцем по черной полоске на пленке, и она распалась. Опять убедился, что это копия его автомата из учебной части. «Вот сейчас я и организую учебку». Давно уже пора было обедать — греги развели костер, и все потянулись к огню. Возле Кротова остались только зардерцы, они тоже взяли по «Калашникову» и расстегнув пленку стали рассматривать.

— Не нажмите на это! — он показал на спусковой крючок. — Убьете друг, друга.

Пассимуши отвел автомат в сторону, опустил переключатель, прижал приклад к плечу, и демонстративно нажал на курок. Сергей только шире раскрыл глаза. Очередь ушла в лес вверх по склону. «Блин! Будто всю жизнь с „Калашниковым“ воевал. Похоже, зардерцев учить не надо. Поняли все с первого раза». Парибо презрительно, как показалось, посмотрел на него.

— Мы воины Зардера. Это оружие, — пояснил он.

— Понятно, — протянул Сергей. «Он прав, я ведь тоже разобрался с их оружием с ходу. Хоть и понял, как оно работает, только после курса в академии».

Услышав очередь, к ним подбежали остальные спутники. Увидев автомат в руках Парибо, Леала спросила:

— Когда нас будешь учить?

— Сразу, как только поедим.

Учеба затянулась до самой темноты. Сергей решил патроны не жалеть — нужно научить спутников попадать в цель хотя бы метров до ста. Иначе автоматы будут только в роли пугачей. Зардерцы, к удовольствию Сергея, освоили нехитрую науку быстро. Зарубки на секурае отодвигались все дальше и дальше. «Им бы СВД, — подумал Кротов. — Получились бы хорошие снайпера». Единственный казус с ними получился, когда один из воинов захотел проверить бронебойность нового оружия. Он направил «Калашников» на капсулу, и уже хотел выстрелить в упор в борт платформы. Сергей успел среагировать, и ногой ударил по стволу. Очередь ушла в небо.

— Поубиваешь всех нас! — пояснил он на удивленный взгляд зардерца. — Нельзя стрелять в упор в такую броню.

Кое-как он объяснил про опасность рикошета.

С остальными было сложнее. Первым делом, вспоминая курс родной учебки, и наставления отца на охоте, он стал учить баррахцев, как не убить друг друга. Хотя и начал занятия он с разряженными автоматами, после перехода к отработки практической стрельбы, не обошлось без неожиданных выстрелов. Пару раз баррахцы передергивали затвор и делали предохранительный спуск, не до, а уже после присоединения магазина с патронами. Естественно, загоняли патрон в патронник, и стреляли. К счастью, все усвоили, что при данной операции ствол должен глядеть в небо. Сергей вошел во вкус, и начал покрикивать на «новобранцев» как сержант из учебки. К его удивлению, к концу занятия начали метко стрелять и все три лесных жительницы. Они не сразу поняли все манипуляции при подготовке к стрельбе, но вот саму стрельбу освоили с ходу. Глядя, как нежно, с задержкой дыхания, они спускали курок, Кротов только удивленно качал головой. Греги сразу отказались от длинных очередей, и стреляли только одиночными. «Профессионалы, блин! Не тех мы в армию брали».

Идти обратно решили с утра. Ужинали уже в темноте, у костра. Забытые днем, во время возни с оружием, страхи грегов вернулись с наступлением темноты. Леала снова предупредила всех, что в этом районе часто появляются «мертвецы». И Кротов и Пассимуши отнеслись к её словам серьезно. Посты сделали сдвоенными. Но к рассказу Кротова, когда тот попытался ему пересказать историю нифлянца, зардерец отнесся равнодушно.

— Мы не встречали такого.

Это был его единственный ответ. Непонятно было, толи он не поверил, толи ему было все равно.

Перед самым сном Сергей подошел к сидевшим у костра особняком трем родственницам.

— Завтра мы пойдем на город. Что вы будете делать? К своим двинетесь?

Леала задумчиво смотрела в огонь. Пару минут она молчала, Кротов уже хотел повторить вопрос, но она заговорила:

— Сергей, мне нужно оружие. Дай мне столько сколько мы сможем унести, и я даю слово, что на город с тобой пойдет гораздо больше людей, чем ты ожидаешь.

— Что ты придумала? А про оружие — я ведь обещал. А у нас не принято бросать слова на ветер. Дам в любом случае.

Леала решилась. Она повернулась к землянину и начала быстро говорить.

— Сергей, мог бы ты, задержаться в лесу на несколько дней? Я обещаю за это время сделать из твоего отряда маленькую армию.

— Рассказывай!

План Леалы был не очень понятен. Если в правдоподобности первой части, он не сомневался, то вторая вызвала недоумение. Предводительница грегов, предложила сначала всем идти в поселение к грегам. Там, в обмен на предоставленное оружие, она выставит в помощь при походе на город несколько десятков лучших молодых стрелков. Но вот после этого она пообещала, что еще больше людей в помощь им выставит город Кузнеца.

— А Кузнец то, с какой радости, нам станет помогать? — не поверил Сергей. Он помнил, каким образом они ушли из города над рекой.

— Не сомневайся! Увидишь! — глаза женщины загорелись. — Он мой должник, и отдаст свой долг.

Теперь задумался Кротов. С одной стороны, задерживаться было нельзя — время работало против них. Хотя он и не сомневался, что принцесса в замке Крюгера продержится долго, но нельзя исключать возможные случайности. Вдруг, Чекра, не знала о чем-то. Кроме того — Глемас! Он находился в руках баррахцев, и его судьба могла измениться в любой миг. Сергей вздохнул, как он не любил это бремя командира — решать чужую судьбу. Но, открутиться тут нельзя, надо выбирать. Он взвешивал, что будет лучше немедленный отход в Астару, тем же немногочисленным отрядом, или задержка на несколько дней и поход уже с реальной силой? Хотя надежды на силовой захват города он не питал, но пара сотен воинственных горцев, усиленных земным оружием, делали успех в его деле гораздо реальнее.

Наконец он принял решение, компромисс как всегда.

— Хорошо. Мы задержимся. Но не больше пяти дней! После этого, с вами, или без — мы в любом случае уходим.

Эти пять у него получились, из сэкономленных дней, за счет скорости гозаров.

— Я согласна, — подтвердила Леала. — мы будем очень торопиться. И мы не подведем. Греги всегда платят свои долги!

Сергей кивнул девушкам, тревожно прислушивающимся к их беседе, и пошел на свое место, к зардерцам. На счет согласия «мурзилок» он не сомневался, они опытные воины, и сразу оценят возможное усиление их отряда. Неизвестна пока только реакция «уважаемых», но Кротов, решил, что и их он уговорит. Ведь и они закладывали срок похода больший, чем получилось. Так и произошло — Рекаш немного по-сопротивлялся, но больше для виду, и наконец, выторговав себе отдельные условия, согласился.

Он не хотел идти ни в поселение грегов, ни в город Кузнеца.

— Чекра не давала мне таких указаний. Но я подожду вас в лесу, пусть люди и гозары, как следует отдохнут.

С рассветом вышли в обратную дорогу. Цепочка нагруженных людей и зардерцев растянулась на голой вершине. Вечером Рекаш, Парибо и Сергей долго определялись, каким образом они смогут перенести все оружие и патроны вниз, к стоянке гозаров. На каждого, кроме грегов, посчитали по два цинка и два автомата. За один раз, таким образом, они смогут вынести тридцать коробок с патронами, и тридцать автоматов — негусто. Придется возвращаться, а это потеря времени. Парибо пообещал, что зардерцы возьмут по три штуки и того и другого. Несколько наиболее здоровых мужчин из подчиненных Рекаша, нагрузили дополнительно — так же как и зардерцев. Сергей, тоже засунул себе в заплечный мешок, еще один цинк. «Ничего, таскал же в Советской Армии, еще и больше. А сейчас почти все время на спуск». Греги повесили за спину по автомату и ушли вперед — о разведке и охране «оружейного каравана» забывать нельзя.

Как ни крутили, забрать все, все равно, не удалось. Больше половины оружия и патронов осталось. Сергей приказал отстегнуть от оставшихся автоматов еще по магазину на автомат, а себе сунул в мешок два дополнительных рожка. Оставшеесе оружие спрятали в сухой яме под большим валуном и забросали ветками секурай.

Тяжело шагая по горной тропе, Сергей на ходу пересчитывал, как лучше поделить оружие. По автомату и по дополнительному рожку всем зардерцам — это однозначно. Те цинки, что несет он и зардерцы, так у них и останутся. Хотя бы пять автоматов надо зарезервировать для алгатцев — остальное можно поделить. «Если десять грегам, то Чекре двадцать два, — считал он. — Многовато уважаемым. Но все равно, пусть несут до города, а там посмотрим».

Во время длинного привала для обеда к Сергею подошла Леала.

— Мне надо уйти, — она глядела прямо в глаза Кротову. — Отсюда, напрямую, я быстрей попаду в поселение.

— Хорошо. Как встретимся?

— Я приду к месту стоянки. Пока вы дойдете до них, я уже решу все дела. Подождите меня немного.

Она пообедала вместе со всеми, но когда отряд двинулся дальше вниз, Леала исчезла. «Блин, лесная ведьма, шагнула и растворилась».

Хотя в этот раз все шли тяжелее, груз с каждым шагом прибавлял свой вес, но дорога заняла лишь чуть больше времени, чем в первый раз. Сказывалось то, что путь был теперь известен, и почти все время приходилось идти под гору.

К стоянке вышли вечером. Двое оставшихся здесь наездников, были тоже измотаны. Гозары это не лошади, так просто пастись не отправишь — нужен постоянный присмотр. Поэтому готовить не стали, попили горячий кочеру — местный чай с лепешкой, и упали спать. Неутомимые зардерцы поделили меду собой ночь, и только потом тоже улеглись. Девушек, которые тоже хотели подежурить, «мурзилки» слушать не стали, отправив их спать.

Ночь прошла спокойно. С утра, пока не появилась еще Леала, Кротов опять начал учить спутников обращению с оружием. Показал, как разбирать и собирать автомат, как чистить и снаряжать магазин патронами. Снова впереди были две сестры, их маленькие руки легко справлялись с «Калашниковым». Сам Сергей после первой же разборки, восстановил навыки, вбитые в учебке, словно никогда не расставался с автоматом. Руки сами, без помощи мозга, нащупывали нужную деталь и отделяли от оружия.

После тренировки по обслуживанию «Калашникова», Кротов продолжил стрелковую тренировку. Хотя, на первый взгляд, патронов было достаточно, но по опыту Афганистана, Сергей знал, что на самом деле сколько их не бери их всегда мало. Поэтому, ограничил число выстрелов и заставил всех перевести флажок на одиночный огонь. Зардерцы отстрелялись быстро. Без всяких эмоций они четко отработали по всем импровизированным мишеням и ушли чистить автоматы. «Все-таки АК для них, как для меня лук», — снова проскользнула в душе обида за свое, как он когда-то считал, лучшее в мире оружие.

И греги и «уважаемые» вошли во вкус и с горящими глазами, палили по камням и деревьям с зарубками, потом бежали смотреть и хвалились друг перед другом своей точностью. Когда отсчитанные патроны кончились, они стали просить еще, но Кротов был непреклонен.

— Успеете еще! Нет ничего хуже, когда в бою у вас останется последний патрон. Не забывайте, надо будет учить и других, на это тоже уйдут боеприпасы.

Рекаш поддержал Кротова, и все разошлись чистить оружие. Кротов несколько раз подходил и проверял каждого, от правильности сборки в бою будет зависеть жизнь.

После обеда, когда Сергей начал уже беспокоиться, наконец, появилась Леала. Она пришла не одна — побежавшие ей навстречу дочери, остановились, заметив появившихся за спиной матери людей. Что-то почувствовавшие зардерцы, поднялись и подхватив автоматы, мгновенно рассредоточились по сторонам, обхватив появившихся в клещи. Сергей тоже насторожился — уж очень испуганными стали лица у обеих девушек. Он повесил на шею Калашников и пошел навстречу прибывшим.

— Я вернулась, как обещала, — Леала улыбнулась. — И привела с собой людей, которые пойдут в город.

— Я нисколько не сомневался, — скривил душой Кротов, — что ты выполнишь обещание.

На самом деле, все время после того как предводительница грегов ушла, его грыз червячок сомнения. В голове отложились слова об их «отверженности» и он побаивался, что прием Леале, может быть оказан совсем не теплый. Тем более, что она была одна и не взяла с собой предложенный автомат.

«Похоже, я не зря переживал», — думал Сергей, глядя на лица Ташии и Шевезы. Застывшие в напряженном ожидании девушки, так и не подошли к матери. Но все разрешилось чисто по-женски. Из-за спины Леалы выбежала девушка-воин с луком через плечо и кинулась к старшей сестре.

— Ташия! Прости меня! — плача повторяла девушка. Сергей узнал Лингу, одну из тех, кто сопровождал его в походе к Черному Кораблю.

Ташия секунду постояла в нерешительности, потом тоже сорвалась навстречу подруге, когда-то грозившей в любом случае убить её. «Леала, не утратила своего влияния на грегов, даже проведя столько времени в тюрьме Крюгера». Несколько девушек, тоже все с луками, подбежали к Ташии следом за Лингой. Все бурно выражали свою радость. Сергей расслабился.

Но не все оказалось так хорошо, как показалось сначала — к Шевезе никто не подошел. Она опустила голову и тихо пошла в сторону. «Черт! — Кротов разозлился, увидев это. — Что за дела? Девчонка, хрен знает, что вытерпела в этом аду, а на неё смотрят как на пустое место». Он догнал девушку, и демонстративно приобнял за плечи. «Пусть видят, что для меня она важнее, чем пришедшие». Леала поняла его маневр — глаза её благодарно загорелись.

— Шевеза, не уходи, — попросил он. — Сейчас надо будет учить прибывших грегов обращению с оружием, а у тебя это получается лучше всех.

Сквозь набухшие готовыми сорваться слезами глаза, девушка с надеждой посмотрела на Сергея.

— Это правда?

— Конечно, правда! Я сразу заметил, что стреляешь ты лучше всех и надо чтобы ты поучила пришедших.

В своих словах он, нарочно, отделил остальных грегов от Шевезы. «Пусть почувствует, что она мне дорога, не как представительница их племени, а сама по себе. Блин, я что — воспитателем становлюсь?»

Та шмыгнула носом, и, стараясь казаться совершенно спокойной, заявила:

— Хорошо, я согласна, только не знаю, будут ли они меня слушаться?

— Кого? Тебя? Мою невесту? Да я их порву!

Кротов сам не понял, как эти слова вырвались из его глотки. Сначала шуткой, но уже через секунду это стало серьезно. В какой-то момент, чутье подсказало ему, что для того, чтобы доказать остальному племени значимость Шевезы, нужно что-то именно такое. Глядя на расширившиеся радостные глаза девушки, он понял, что не ошибся.

— Я, твоя невеста?!

— Конечно! — отступать было нельзя. «Ну и что? Когда-то все равно надо кого-то выбирать, — успокоил он себя, не думая о проблемах, вызванных этим решением. — Шевеза ничуть ни хуже других, а греги теперь будут относиться к ней не как потерявшей свое лицо представительнице племени, а как к невесте важного человека. Тем более, она, как видно, совсем не против». На самом деле, в глубине души, он считал, что это все несерьезно, все разрешится потом, а сейчас главное — поддержать девушку, которую ему стало так жалко. Та, которую он, действительно, считал своей невестой — давно лежала в земле, на планете Тысячи Радуг.

Шевеза гордо выпрямилась, и, глядя блестящими глазами на Сергея, согласилась:

— Хорошо! Я буду учить их, когда начинать?

Глядя на поднявшийся подбородок, и ожившее лицо, он с удивлением отметил то, что не замечал раньше — она красива! До сих пор он никогда не приглядывался к Шевезе так внимательно — первое впечатление от встречи в тюрьме, когда он увидел невзрачную замученную девчонку, боящуюся всего и всех, наложило отпечаток на его восприятие её. Но если заблуждение на счет её запуганности растаяло после первых же её бесстрашных поступков, то разглядеть её расцветающую красоту он так и не удосужился.

Сергей и Шевеза повернулись к грегам. Те застыли с удивленными лицами — все расслышали диалог Кротова с девушкой — только на лице матери и Ташии кроме удивления играли еще и другие чувства. Леала кинула осуждающий взгляд, она поняла мотивы двигавшие Сергеем и то, что его решение было спонтанным. На лице же быстро отвернувшейся старшей сестры, Кротов успел заметить обиду. «Надо будет подойти поговорить, чего это она, — подумал землянин, — что ей не понравилось». Женская душа так и осталась для него потемками.

Прежде чем приступить к занятиям, Сергей хотел переговорить с предводительницей лесного племени. Та тоже рвалась обсудить старые и новые, появившиеся только что, вопросы. Скомандовав, чтобы все отдыхали, она быстрым шагом подошла к Сергею, и взяв его за локоть повела от костра в сторону леса.

— Что это я сейчас услышала? Ты хочешь стать моим родственником?

Кротов растерялся — с этой стороны он свое решение еще не обдумал. «Черт! Я ведь действительно, стану её зятем, — прикусил он губу, чтобы не заулыбаться. — Моя теща — вождь племени лесного народа! Мать бы на пол уселась, когда я ей такое бы сказал».

— Получается так.

— Слушай, Сергей, — голос Леалы был серьезен. — Я не верю, что ты любишь мою дочь. Скажи мне честно, зачем ты это делаешь?

Сергей оглянулся — далеко ли они ушли от остальных? Расстояние было уже приличным, никто ничего не услышит.

— Тогда, сначала, ты скажи мне, почему все так относятся к Шевезе? — Кротов тоже стал серьезен. — Ведь её почти презирают — я вижу. И что такое «отверженная»?

Леала резко развернулась, и посмотрела Сергею в глаза:

— Ты знаешь, что сделали с Шевезой в тюрьме? И что делал с ней проклятый палач каждый день?

Сергей смутился:

— Догадываюсь.

— Знаешь. Так вот, любая женщина или девушка из племени грегов должна после такого умереть! — злость исказила лицо женщины. — Никогда свободные греги не возьмут в жены девушку опозоренную таким образом. И я должна была убить свою дочь, чтобы избежать позора на семью.

Голос Леалы стал тише, она горько призналась:

— Я не смогла… и не смогу.

— Что за хрень! — не выдержал Сергей. — Она что сама на это пошла, что ли? Дурацкие законы в твоем племени! Так вот — мне плевать на них! Она моя невеста, и пусть все об этом знают!

Неожиданные слова Леалы, только укрепили Кротова в своем решении. Не ответив на его возмущение, Леала спросила о своем:

— А откуда ты узнал про обычай «возвращения»?

— Что? Какой обычай? Впервые слышу.

— Тогда, я ничего не понимаю. Я же прекрасно видела и вижу, что до сегодняшнего дня, ты не питал никаких чувств к Шевезе.

— Откуда ты знаешь? — Кротову неудобно было признаться, что она права. — Может, я просто скрывал?

— Перестань, — отмахнулась она. — Я женщина и мать. И я уже прожила на этом свете слишком долго, чтобы кое в чем разбираться. По нашему обычаю девушку можно вернуть из «отверженных», если кто-то из воинов согласится взять её в жены. Я и подумала, что она рассказала тебе об этом и ты, желая помочь, поступил таким образом. Теперь же, я ничего не понимаю.

Она опять пристально взглянула на него.

— Еще раз спрашиваю — зачем ты это делаешь?

Кротов повторил свою версию:

— Просто хочу, чтобы она была моей невестой, — он запнулся. — Ну, а потом женой.

Он впервые подумал об этом — сначала дальше невесты его мысли о Шевезе не шли — но не подтверждать, же матери, то о чем она и сама догадалась — все решение было принято только сейчас, и действительно, как будто по их обычаю — он просто хотел помочь девушке.

— Все равно не поняла, — подвела итог Леала. — Но спасибо тебе, ты спас мою девочку. Так, что выходит ты дважды мой спаситель, требуй что хочешь. Я готова умереть за тебя!

— Прекрати, Леала! — Кротов замахал руками, слова благодарности, высказанные прямо в лицо, всегда приводили его в замешательство. Он постарался перевести разговор на другое.

— Лучше скажи, какие у тебя планы? Помнится, ты обещала, что Кузнец тоже поддержит нас?

Леала тоже была рада заговорить о другом. Не часто гордой предводительнице грегов приходилось благодарить кого-то, всегда и всего она привыкла добиваться сама.

— Конечно, поддержит! — глаза Леалы яростно блестнули. — Надо идти к нему. Я заставлю его вспомнить свои обещания!

— Сколько это займет?

— Два дня. Туда мы можем идти все. Это немного уведет в сторону, потому что нужна дорога для гозаров, но ехать верхом будет быстрее. Мои люди в лесу присматривают за нами, так что двигаться теперь, можно не оглядываясь. Те, кто пришел со мной, пойдут пешком по прямой тропе и придут одновременно с нами. Заезжать в Город Кузнеца не надо — развилка с хорошей дорогой в предгорья, находится ближе к нам. Там подождете, там хорошие выпасы, а я схожу в Город.

— Кузнец ведь тоже захочет оружие?

— Оставь все это мне. Мало ли чего он захочет.

С самого начала, Леала высказывала такую уверенность в затее с Кузнецом, что заставила поверить и Сергея. Хотя он и не понимал на чем это основано, но возражать не стал. «Похоже, у них какие-то свои долги. Попробуем, в случае чего уйдем, и все дела».

После разговора Леала пошла к своим, а Кротов направился искать Парибо и Рекаша. Найдя их, он рассказал им о дальнейших планах. Пассимуши, как всегда промолчал, так что непонятно было, одобряет он или нет, а «уважаемый» начал было возражать, но узнав, что поедут на гозарах и в сам город им заходить не надо, тоже замолчал. Сергей истолковал это как согласие.

Теперь надо было ознакомить людей Леалы с новым оружием, как и обещал, — почему-то Кротов доверял грегам больше, чем «уважаемым» — короткое знакомство с лесными жителями показало их честность. Предводительница привела с собой большой отряд, по меркам грегов. Сергей насчитал около пятидесяти человек. Когда Леала отобрала тех, кто получит автомат, Кротов повел их в сторону от лагеря. Отстегнув магазины и проверив на отсутствие патрона в патроннике, он раздал еще семь из назначенных Леале автоматов. Ташия и Шевеза уже и так ходили с оружием, а автомат для Леалы, Сергей отложил отдельно. Сначала он хотел, все показать и рассказать сам, но передумал — пусть их поучит Шевеза, это поможет им излечиться от предвзятого отношения к ней. Ташия сначала тоже пошла на занятия, но узнав, что учить будет сестра, фыркнула и вернулась к костру. Услышав, что Кротов хочет учить грегов пользованию новым оружием, Рекаш тоже потребовал выдать автоматы десятерым его людям, а остальным присутствовать на тренировке так. Все — и греги, и «мафиози», ринулись смотреть, как стреляет «колдовское» оружие.

Но пострелять недалеко от лагеря не удалось. Все было хорошо, пока учились подготовке к стрельбе, заряжанию магазина и прочим нужным вещам, но как только Кротов решил продемонстрировать «Калашников» в деле, и прозвучали первые выстрелы, гозары обезумели. Они начали рваться с привязи, кататься по земле и орать своими противными мяукающими голосами. Пришлось срочно прервать стрельбу и всем бежать на помощь погонщикам.

Так что для демонстрации стрельбы пришлось уйти в лес, на старую лесозаготовительную вырубку. Здесь Кротов отвел душу — сначала он сам показал тоже, что показывал баррахцам вчера. Стрельбу на дальние дистанции, точность попадания и убойную силу. Легко пробитое очередью в упор, толстое дерево вызвало особый восторг. Для полной наглядности превосходства земного оружия над луками и копьями, он снял с одного из пришедших трофейную кирасу регулярных войск Арсалгана. Отправил человека, чтобы её отнесли далеко в гору. Уносивший её парень пару раз останавливался, чтобы пристроить кирасу на дерево, но Кротов криком гнал его дальше. Наконец, посчитав расстояние достаточным для большего эффекта, он приказал повесить «мишень». «Метров триста, — прикинул Сергей. — Теперь самое главное не промахнуться, а то будут думать, что пуля не долетела». Он перевел флажок на автоматический огонь, успокоился, пристроил поудобнее автомат на старом высоком пне, и, задержав дыхание, плавно потянул спусковой крючок. Автоматически, по впитавшейся уже в кровь уже привычке, отсек очередь, выпустив не больше трех патронов. Кираса на кусте дернулась, и Сергей с удовольствием отметил, что на блестящем металле появились темные метки. Окружавшие взревели и толпа побежала к «мишени». Кротов остался стоять, он не сомневался в успехе. «Раз попал, остальное дело техники». Он вспомнил, как впервые увидел пробитый бронежилет на убитом часовом в Афганистане, расстояние тогда тоже было не меньше. Возбужденные греги принесли кирасу — все было так, как Кротов и ожидал — на лицевой стороне дырочки были ровными и небольшими, а на спине зияло три рваных дыры, две вместе и одна чуть в стороне.

После показательной стрельбы Кротова, Шевеза заняла его место. Она начала объяснять все то, что услышала вчера сама от землянина. Сергей снова удивился, как быстро она запомнила все, что он рассказывал. Девушка, которую вновь прибывшие слушали затаив дыхание, на глазах расцветала — если сначала, она иногда оглядывалась на Кротова — правильно, неправильно? то, почувствовав, что все говорит так как надо, она стала вести себя увереннее. Голос зазвенел, а движения стали экономными и точными. Кротову показалось, что даже грудь у неё стала выше. «Кто о чем, а голодный о еде, — мысленно выругал он себя и опять попытался оправдать свой недавний поступок. — Все-таки я правильно поступил, ей это все на пользу». Про себя — про то, что он тоже теперь связан своими словами, он постарался не думать.

Через два часа, Сергей свернул занятия — азы ухватили, остальное по ходу — надо уходить, время поджимает.

Собираясь в поход, Леала взяла двух своих воинов, уже знакомую Сергею Лингу и еще одного мужчину, Сергей видел его во время посещения поселения грегов. Все взяли автоматы, но и свои луки тоже не оставили, накинули через плечо. Дочерей Леала хотела оставить с основным отрядом. На вопрос Кротова, она ответила, что больше рисковать потерей сразу всех членов их семьи она не будет. При этих словах, землянин решил, что хотя она и хочет показать, что уверенна в своем деле, но риск все-таки есть. Поэтому, он молча набил три магазина и взял еще шесть пачек с собой.

— Я иду с тобой!

— Хорошо, — сразу согласилась предводительница. — Я и сама хотела попросить тебя об этом.

Но как только Шевеза узнала, что Сергей идет с матерью, сразу заявила:

— Я с вами!

Мать попробовала возразить, но бесполезно — девушка упрямо выставила вперед кругленький подбородок и схватила Кротова за локоть.

— Я всегда буду там, где он! — четко и раздельно произнесла она. Леала сдалась. Землянин заглянул в счастливые глаза Шевезы и почувствовал себя не в своей тарелке. «Так тебе и надо, — подумал он. — В следующий раз будешь думать, что говоришь».

Зардерцы, не обсуждая, тоже подготовились к походу. С ними Сергей даже разговаривать не стал, все-таки номинально Пассимуши являлся командиром группы, а главное, потому, что понимал — приказ о спасении его жизни любой ценой, который он услышал во время сна-яви возле Черного Корабля — никто для них не отменял. Зная зардерцев, он понимал, что они будут выполнять его если даже принцессы и всех остальных не будет в живых.

— Как мы пройдем? Наверняка, мы сейчас объявлены врагами.

— Положись на меня, — голос Леалы опять звучал уверенно. — Мы подойдем под самые стены, а нас никто и не заметит. Городские жители в лесу, как слепые — даже их разведчики.

Оставив остальной отряд в лощине с пышной травой, и пересекавшим долину чистейшим ручьем, небольшая группа двинулась к главному городу Кузнеца.

Все оказалось так, как и предрекала Леала — они прошли по лесу ни разу не наткнувшись на патрули горожан и глубокой ночью вышли под стены города. Всю дорогу зардерцы то исчезали, то появлялись. Выносливость у них была явно выше чем у людей — сейчас стоя у края вырубки и глядя вместе со всеми на освещенный верх стены, они не высказывали ни малейших признаков усталости.

— Опять будем перебираться, через стену? — вспомнил Сергей свой побег отсюда. Он невольно приглушал голос, все-таки расстались они с Кузнецом не совсем мирно.

— Нет! — Леала не сдерживалась. — Мы пойдем сейчас к главным воротам и вызовем Енарса!

— И он выйдет? — Кротов постарался убрать сарказм из голоса.

— Еще как!

Землянин пожал плечами — делай, как знаешь. Отряд двинулся вправо, туда, где по предположению Сергея, находились та башня через которую они вошли в город в прошлый раз. И, действительно, через какое-то время вышли туда. Словно призраки, они выросли перед освещенными гигантскими светильниками воротами. В этот раз тут было безлюдно. «И что дальше?» — Сергей с любопытством поглядывал на предводительницу. Та вдруг вышла в освещенный круг, сняла с плеча автомат, немного повозилась, передернула затворную раму и приставив приклад к плечу, подняла ствол в небо. Тишину ночи разорвал грохот выстрелов.

Тотчас ночь ожила — раздался вой и мяуканье проснувшихся зверей; на стене появилась голова охранника; над дверью в башне раскрылось окно и оттуда выглянуло испуганное лицо еще одного; в верхних бойницах обеих башен тоже кто-то мелькал. Увидев стоявших, человек в окне скрылся и захлопнул железный ставень. Через какое-то время над стеной вырос ряд голов в шлемах.

— Кто вы? Что вам надо?

В голосе кричавшего сначала чувствовалась растерянность, но он справился с собой, и уже твердо добавил:

— И зачем вы так шумите? Хотите чтобы я вышел и научил вас вежливости?

«Похоже, командир, — решил Кротов. — Уже запугивать начал. Не соображает, дурак, что они сейчас все как мишень».

— Открывай ворота! И сообщи кузнецу, что пришла Леала! — нагло приказала предводительница.

«Сейчас пошлют подальше, — подумал Сергей. — Во всяком случае, я бы так сделал». Но, видимо, он что-то не знал о здешней обстановке. Человек на стене удивленно протянул:

— Леала?

Он стал пристально вглядываться, даже наклонился, словно от этого станет ближе и попросил совсем другим тоном:

— Предводительница, не могли бы вы подойти поближе к свету?

Тон, каким это было предложено, говорил о том, что Леала явно имела здесь вес и охранник побаивался её.

— Кончай мудрить! — безаппеляционо заявила она. — Ты узнал меня, поэтому быстро открывай ворота, чтобы я не рассказала Енарсу, как ты меня тут морозил всю ночь.

— Простите, предводительница, — сдался охранник и закричал вниз: — Открыть ворота.

Головы над стеной исчезли. Сергей и зардерцы собрались, Кротов перебросил автомат на шею и положил руку на затворную раму. «Если, что — пугану длинной очередью — успеем разбежаться».

Ворота не открылись, вместо них открылась та дверь, через которую Кротов попал в город в прошлый раз. Оттуда вышел один человек, и встав у дверей пригласил:

— Заходите, Леала. Предводительница лесных стрелков всегда желанный гость в городе кузнеца Енарса.

Он отступил и обеими руками приглашающе показал на дверь. На остальных присутствующих охранник внимания не обратил. Леала гордо выпрямилась и как хозяйка прошествовала мимо склонившего голову чекранца.

— К кузнецу уже побежали, — сказал он в спину женщине.

Та, не оборачиваясь, ответила:

— Пусть поторопится, а то я разозлюсь.

«Значит, это правда — за Енарсом какой-то должок», — попытался объяснить себе Сергей такое поведение Леалы.

— Проходите сюда, Леала, — вошедший следом за ними, старший охраны провел их из сквозного коридора в боковую дверь. Там оказалась большая комната — столовая и общее помещение охраны сразу. На длинном столе стояли чашки и кружки, а на стенах висели луки и колчаны со стрелами.

— Присаживайтесь, — старший показал ей на кресло, стоявшее во главе стола.

— А вы посидите на лавке, — сухо бросил он остальным. Сергей оглянулся. «Ну, „мурзилки“! Ну, дают!» Из зардерцев в комнату вошел только Пассимуши, остальные опять исчезли и опять Кротов упустил этот момент. Шевеза села рядом с Сергеем, остальные чуть в стороне.

— Вы проголодались? — охранник неуклюже пытался изобразить из себя приветливого хозяина. — Могу предложить холодное мясо.

У Сергея слюна побежала от такого предложения — ели они уже давно. Но Леала к его неудовольствию отказалась.

— Не надо. Будем ужинать во дворце.

Она все больше вела себя так, как будто, чекранцы тоже её подданные. В двери иногда заглядывали любопытные охранники, но старший кидал на них свирепый взгляд и те мгновенно исчезали. В этот раз в отношении к ним, никто не проявлял настороженности, хотя, по мнению Кротова, после их побега и убийства солдат чекранцев, относиться к ним должны были совсем по другому.

Сергей нацелился на долгое ожидание, так как в прошлый раз, но в этот раз все было не так. Не прошло и полчаса, как на улице раздался шум, крики людей и рыканье гозаров — его Кротов теперь ни с чем не спутает. Старший охраны побежал на улицу. Сергей положил руки на лежавший на коленях автомат — несмотря на уверенность Леалы, осторожность никто не отменял. Он глянул на остальных. Линга явно нервничала — убитые охранники были и на её совести — она перебирала руками по «Калашникову» и иногда забывая о нем, хваталась за стоявший у ног лук. Второй грег с любопытством смотрел на дверь и тоже немного нервничал — выдавала постоянно сжимавшаяся и разжимавшаяся рука на ремне автомата. Только Пассимуши на взгляд был само спокойствие, но Кротов заметил, что он быстро проверил ножи на поясе и также положил руки на автомат. Леала выпрямилась на кресле, откинула голову и превратилась в надменную холодную статую. «Блин, женщины — как это у них получается?!»

Двери распахнулись, и в зал ворвался Кузнец Енарс. Не глядя ни кого, он пробежал через комнату и встал перед Леалой. Та тоже поднялась. Секунду они, молча, глядели друг на друга, а потом Кузнец вдруг обнял не сопротивляющуюся предводительницу и уткнулся лицом в её плечо. «Ни хрена! Какие тут дела творятся!» Сергей с изумлением наблюдал за этой сценой. Глаз Енарса он не видел, а лицо Леалы, всего лишь секунду назад бывшее каменным — расцвело, глаза заблестели и счастливая улыбка заплясала на нем. Кротов присвистнул — можно было не сомневаться — это любовь! Заметив взгляд землянина, Леала попыталась согнать счастливое выражение с лица, но не смогла и тоже уткнулась лицом в мощное плечо Кузнеца. «Так вот в чем причина её уверенности, — понял Сергей. — И ведь никто мне даже не намекнул, что тут такие дела». Он мельком глянул на грегов — Линга расслабилась и тоже улыбалась, глядя на обнимавшихся правителей, мужчина наоборот — нахмурился.

До влюбленных, наконец, дошло, что они не одни — Леала отодвинулась от Кузнеца, попыталась принять серьезное выражение и спросила:

— Почему?

— Ты сама правительница, и все понимаешь, — грустно ответил Енарс. — Я не мог сразу пойти за тобой, это был бы просто подарок Арсалгану — в поле он легко бы уничтожил нас. Но, не сомневайся, ты бы не осталась там надолго — я уже почти собрал выкуп и скоро бы освободил тебя — переговоры уже шли. Арсалган согласился — ему всегда нужны деньги.

— Теперь ему уже ничего не нужно! — Леала все-таки рассердилась. — Можешь отдать эти деньги им! Они спасли меня.

Она показала на Сергея и Пассимуши. Кузнец повернулся и посмотрел на имперцев, глаза его расширились.

— Это вы?!

Он узнал Кротова и зардерца.

— Я был очень зол на вас! Убили моих людей, не знаю, что сделали с девушками, которых Леала приставила охранять меня, сбежали — и это все после гостеприимства оказанного нами. Я очень надеялся, что вы стали «мертвецами».

Он подошел к Сергею. Тот поднялся, и твердо глядел в глаза Кузнеца:

— Нам нельзя было тянуть время. У нас свое задание, которое мы должны были выполнить. Мы воины и не можем потерять свою честь — если мы живы, то должны выполнить порученное дело. Только смерть может отменить наш приказ.

«Какую чушь я несу», — Кротов внутренне усмехнулся, он всегда не любил высокопарность, но в этот раз почувствовал, что подобное придется по вкусу архаичному правителю. Так и случилось — Енарс уважительно посмотрел на обоих.

— Верю! Но надо было рассказать мне, — потом он вспомнил, при каких обстоятельствах они расстались и добавил: — Хотя тогда было не до этого. В любом случае я вас прощаю! Вы сделали то, о чем я мечтал каждую минуту — спасли повелительницу!

— Не думай, что так просто отделаешься! — вступила в разговор Леала. — Теперь ты их должник, и обязан помочь.

— Я согласен. Как?

— Веди нас ужинать, — приказала Леала. — Там я тебе все расскажу.

* * *

Глемас перевернулся и раскрыл глаза. Заснуть он так и не смог — прокрутился всю ночь на жестком ложе. Тюремный топчан без матраса — голые доски — не очень располагал к безмятежному сну. Но, тем не менее, прошлые ночи он умудрился проспать как младенец — с отбоя до подъема. После первой ночи, Глемас даже обрадовался — наконец отосплюсь за всю прошедшую жизнь. Первые дни его не трогали — после допроса и избиения сразу после убийства Арсалгана, охрана притащила его сюда и словно забыла. Камера была одиночной — небольшая комнатка с топчаном в углу. Ни стола, ни стульев. Вместо туалета, дыра в углу комнаты. Раз в день появлялся мрачный пожилой служка в сопровождении двух охранников, не отвечая на вопросы Гронберга, наливал чашку похлебки и менял глиняный кувшин с водой. Он ждал, когда Глемас поест и забирал чашку. Охранники тоже отмалчивались, словно не слыша вопросов гронца.

«Похоже, им не до меня, — решил Глемас. — Наверное, наверху дерутся за престол, да и Алгала с алгатцами не дает забыть про себя».

Его догадка была верна — в притихшем дворцовом комплексе на первый взгляд все было спокойно, все ждали приезда Руханоса — старшего сына императора, но на самом деле в коридорах и залах дворца кипела скрытая от неискушенного взгляда борьба. Руханоса жители Астары помнили по диким кутежам и дуэлям, он совсем не желал заниматься делами государства — поэтому дворцовые группировки начали борьбу за право быть ближе к новому Императору — при его нежелании управлять государством, это хлопотное дело он явно сбросит на министров, точнее на того, кто окажется ближе. Сам же займется, как всегда, самым трудным — развлечениями. Хотя все соглашались, что правитель из Руханоса никудышный, но никому и в голову не приходило поменять главу государства.

Никто не думал об этом, кроме одного человека — начальника разведки Империи Ширахса Кобрана.

В голове этого маленького мстительного человечка, роились грандиозные планы. Выходец из бедных слоев, он провел детство на окраинах Астары, где из-за своего маленького роста и физической слабости в полной мере хлебнул суровой прозы жизни. Он был умным ребенком и еще в детстве понял, что сила это не главное и смог воплотить это в жизнь — как-то так оказалось, что все его обидчики рано или поздно, оказались наказаны — при этом очень жестоко, многие остались инвалидами, а некоторые просто сгинули в хаосе окраинных улиц. Но никто и никогда не связал это с местью маленького Ширахса. Тогда же в детстве он понял власть денег и то, что нельзя афишировать свою жизнь, нельзя показывать, что тебе что-то дорого, иначе это тут же отберут.

Сидя в своем любимом укромном месте — в маленьком помещении на крыше заброшенной высотки — он смотрел в пластиковое окно на раскинувшийся внизу город и мечтал, что когда этот город будет принадлежать ему. К этой цели он шел всю свою жизнь. Ум, природная хитрость и жестокость помогли ему продвинуться в самые первые ряды верхушки Империи. Никто не знает сколько трупов осталось по обочинам его «дороги жизни».

Сейчас Ширахс сидя в своем аскетически чистом и небогатом кабинете — никто не должен знать, насколько ты богат, иначе зависть и желание забрать твое богатство — и размышлял, что делать дальше.

Он был не из тех кто считал, что прибывающий через два дня сын Императора все тот же молодой идиот не ставящий ни во что не свое происхождение, ни свой долг, ни свою жизнь. Кобран знал правду — Руханос совсем не тот человек, каким его помнили, когда он наслаждался жизнью в Астаре. Став наместником восточных земель, наследник вдруг почуял тягу к делам и надо признать, они у него получались. Он забыл про развлечения и с головой ушел в налаживание государственности в Аре. Находясь в Астаре, в которой ему просто некуда было приложить свои силы — Арсалган все решал сам — Руханос давал выход своей энергии в оргиях и драках. Тут же, в Аре, где никто не стоял над ним, молодой человек превратился в того, кем его видел отец — человека отвечающего за свои слова. Возможность принимать решения, от которых зависела не только его жизнь, но и жизнь тысяч других людей дисциплинировала бывшего гуляку и сделала реальным претендентом на власть в Империи.

Ширахса это никак не устраивало — сейчас, когда не было ни Арсалгана, ни Крюгера — появилась реальная возможность прибрать Империю к своим рукам. А там такие возможности — Кобран потряс головой, отгоняя сладкие мечты о будущем. Надо сегодня, завтра решить проблему со Звездным Посольством, захватившим замок Верховного Ревнителя и до сих пор успешно удерживающим его. «Если я в глазах народа, стану победителем колдунов, это выбьет кучу козырей из рук Руханоса, — подумал Ширахс. — Ну а в случае чего отравленные стрелы тоже никто не отменял. Тем более, что списать его смерть тоже можно будет на посольство».

— Привести ко мне колдуна из подвала! — крикнул он в закрытую дверь, зная, что там чутко ждут его приказаний.

Перед этим Кобран собрал и перечитал все, что у него накопилось по Посольству. Надо же найти слабую сторону в их обороне — раз в лоб их взять не могут. Эта тактика — тактика обходных маневров — помогла ему выбраться из дерьма и стать тем, кем он был сейчас.

Через час Ширахс опять сидел в одиночестве и пытался определить, как же действовать дальше. Часовой допрос офицера посольства ничего не дал — тот хоть и не запирался, отвечал на все вопросы — но ответы были настолько неинформативны и размыты, что в этом многословье терялось все — даже смысл вопроса. Главный разведчик всегда считал себя мастером ведения допросов — ему доставляло удовольствие загонять подозреваемого в угол, только силой своего ума, без применения силы. Хотя от силовых методов он тоже не отказывался, иногда человек был настолько глуп, что вести с ним игру не вызывало никакого интереса. В этот же раз он почувствовал, что его просто дурят — «колдун» явно насмехался над ним. Не помогло даже пятнадцатиминутное избиение, пленник после этого отвечал еще многословней, но толку от этого было ноль.

Наконец, Ширахс решился, его извращенный ум придумал выход — задержанного надо срочно казнить. До приезда наследника все равно необходимо было избавиться от этого свидетеля, иначе Руханос мог понять, что посольский не имеет отношения к убийству и инициировать новое расследование. Кобран давно догадался, что следы ведут к Верховному Ревнителю — единственному человеку, которого он боялся — и не хотел, чтобы люди наследника копали в этом направлении. Поэтому «колдун» должен умереть! По плану Ширахса, его смерть поможет и в деле с захваченным поместьем Крюгера, второй болевой точкой, которую срочно нужно ликвидировать. Посольского казнят, но не просто как убийцу, а по старинному обычаю — сожгут на костре как колдуна. Казнь будет проведена на улице напротив замка Верховного Ревнителя, для того, чтобы это увидели принцесса и её люди. По этому плану Кобран получал сразу несколько выигрышей — умирал ненужный свидетель, и его смерть вынуждала принцессу Алгалу действовать. Как-то она должна прореагировать на то, что на её глазах будет казнен мучительной смертью один из высших офицеров посольства. Ширахс просчитал, что любое её действие будет на пользу ему — если она бросится на помощь, то вне стен замка, войска просто сомнут их своей численностью, если она будет просто сидеть и наблюдать, потеряет уважение среди своих офицеров, что подорвет их моральный дух. Больше не раздумывая, он приказал готовить на завтра казнь, и сообщить об этом по всему городу.

* * *

Чекра сходила с ума — её мужчина должен завтра умереть! Единственный человек на Баррахе, который смог разбудить её чувства, вдруг может исчезнуть. С детства она была избалована любящим отцом, всегда получая то, что захотела и теперь впервые она теряла самое дорогое, и при этом никто не мог помочь ей. Сразу после того как она узнала о заключении гронца, она пошла к отцу и попросила помощи. Шуса не отказал, он успокоил дочь — связи во дворце у него еще есть, да и деньги, слава богам, в Империи еще никто не отменял. Сначала это сработало — по сведениям из дворца, Глемаса не мучили и словно забыли про него. Отец объяснил, что это хороший признак — так постепенно он и отсидит свое, а когда все немного уляжется, его выдернут из тюрьмы. Но сегодня все изменилось — с улицы пришла весть о завтрашней казни. В этот раз отец только развел руками — в дело вмешался начальник разведки, а это был один из троих людей, против которых братство «уважемых» идти не рисковало. Двое других — Арсалган и Крюгер — были сейчас мертвы, и это придавало еще больше власти Ширахсу. Зная взрывной характер дочери Горрах попытался её успокоить, чтобы она не натворила каких-нибудь дел. Однако, узнав, что отец отказывается, дочь, к его удивлению не стала скандалить, а молча собралась и ушла. Шуса не разглядел под опущенными веками её глаз, иначе не отпустил бы Чекру так легко — в них горел холодный огонь ярости — предвестник страшных дел.

Чекра решилась — раз даже родной отец отказывает ей в помощи, она все сделает сама — но её любимый не умрет, а если умрет, то она будет рядом с ним. У любой принцессы, в том числе и у принцессы преступного мира, гораздо больше возможностей осуществить задуманное, чем у простого смертного — это закон жизни. Чекра Горрах и так была деятельна, если она хотела что-то сделать, то прикладывала к этому максимум сил — но, а в этот раз она казалась просто вулканом.

Личная, преданная ей охрана была немногочисленна, а для выполнения задуманного требовались люди. Поэтому она, используя, где свое обаяние, где деньги, а где и просто власть за несколько часов навербовала себе сторонников. Возможно, это бы ей не удалось, но к её удивлению, на её стороне выступил брат, раньше вечно старавшийся придержать её. И к еще большему удивлению, её союзниками стали два самых страшных человека в организации — Кробус и Мосол. Чекра всегда, даже еще маленькой девочкой, чувствовала, что оба помощника отца относились к ней как к родной — оба были одиноки — но никогда не подумала бы, что они могут ради неё не пойти наперекор отцу. Они и помогли разработать план операции по спасению Глемаса.

* * *

Дорога обратно в город была хоть и быстрее, но гораздо насыщение, чем поездка в горы. От Кузнеца добавилось сто человек на гозарах — такой отряд уже невозможно было провести незаметно. Поэтому, шли постоянно рысью, выбирая хорошие дороги и следя лишь за скоростью, чтобы обогнать вести о себе. После того, как спустились в предгорье и начали пропадать леса, скорость еще увеличили. Здесь, на второй день после выхода в лесостепь, все убедились в преимуществах нового оружия.

Отряд остановился на обед возле брода через небольшую реку. Всадники повели гозаров к водопою, кашевары развели костры, остальные потянулись в кусты вдоль речки. Первыми опасность заметили глазастые зардерцы, к Сергею подошел Пассимуши.

— Большой отряд, — он показал пальцем в степь. Дорога на выходе из реки, огибала небольшой пригорок, Сергей быстро поднялся на него. «Мурзилки» не ошиблись — вдали пылил, растянувшийся лентой, отряд кавалерии. Ясно, что это были не мирные жители, они такими толпами верхом на гозарах не ездят, предпочитают повозки. Не ясно было одно, зачем отряд Империи движется в сторону гор — это какая-то плановая передислокация, или сведения о походе все-таки обогнали их и имперцы готовят встречу? В любом случае, встреча с войсками Арсалгана ничего хорошего не сулила. Поэтому Сергей решил, что прятаться они не будут, наоборот, надо дать бой — проверить каковы его люди в схватке и убедиться в эффективности земного оружия.

Кротов приказал старшим от «уважаемых» и от Кузнеца, отвести гозаров подальше, чтобы не напугать их выстрелами и быть готовыми к кавалерийской атаке.

— Как только увидите, что они побежали, постарайтесь, чтобы никто не ушел.

Судя по лицам обоих командиров, они мало поверили в возможность такого поворота дела. Поэтому по-быстрому исполнили приказ — опять оседлали гозаров и ускакали выше и ниже по реке, спрятавшись в прибрежных кустах на таком расстоянии, где выстрелы не пугали зверей.

С собой Сергей оставил спешившихся зардерцев, нескольких самых метких грегов, но и, конечно, рядом оказалась Шевеза. Кротов даже не стал стараться отправить её прятаться — бесполезно, теперь она всегда была возле него, ловя каждое его слово.

Зардерцы быстро заняли позиции, остальных Кротов расставил сам. Чуть дальше от речки дорога спускалась в небольшой овраг — это природное препятствие, хоть не намного, но должно заставить всадников притормозить. От ближайших одиноких деревьев на берегу до оврага было метров сто пятьдесят. «Маловато, на гозарах они пролетят это расстояние за несколько секунд, но ничего лучше нет». Сергей уложил своих бойцов под этими деревьями — получилась жидкая цепочка.

— Приготовьтесь, но не стреляйте. Начнете стрелять вслед за мной.

Он еще раз быстро прошел по цепи, проверяя все ли в порядке. На ходу показал, куда положить запасной рожок, чтобы было удобней быстро переставить, проверил, все ли перевели флажок на автоматический огонь и, остановившись, дал последние указания:

— Стреляйте очередями, лучше, конечно, по людям, но сильно не заморачивайтесь, по гозарам тоже неплохо. Главное — попасть хоть в кого-нибудь.

Потом он занял свое место, слева, чуть выше всех — на том самом пригорке, с которого рассматривал местность до этого. Рядом легла Шевеза и стала пристраивать автомат среди травы. Кротов взял её «Калашников», осмотрел, дернул затворную раму, загоняя патрон в патронник, и передал обратно девушке.

— Только не нажми раньше времени.

Рядом с автоматом, та положила лук и колчан — никто из грегов так и не расстался со своим излюбленным оружием. Кротов усмехнулся, когда-то он тоже отбросил игольник, а взял на дело свою снайперку — проверенную в боях СВД. Если бы, дело было теперь, вряд ли бы он поступил так снова. Огневая мощь игольника на порядок выше земного оружия.

Мысли прервали приближающиеся всадники. Они ехали походным строем — гозары шли мягким кошачьим шагом. Со стороны это выглядело неторопливо, но скорость у них была как у лошадей, несущихся галопом. Еще издали стало понятно, что это кадровые войска — на солнце поблескивали металлические детали на сбруе зверей, начищенные кирасы всадников, и шли они ровной колонной по три всадника в ряд. «Человек сто пятьдесят, — быстро прикинул Кротов. — Не дай бог встретиться с ними в поле, с мечом в руке. Я и пяти минут не выдержу». Он начал ловить на мушку приближавшиеся фигуры, выбирая командира. Наконец, он его разглядел — перед оврагом тот выехал из рядов и остановил гозара. Он что-то кричал проезжающим солдатам, привставая на мощных стременах. «Как специально для меня остановился», — Сергей повел мушкой, подводя обрез под грудь офицера, но нажать курок не успел, сбоку раздалась длинная очередь. Кто-то из спутников не выдержал и начал стрелять по первым, показавшимся из оврага всадникам. Офицер среагировал мгновенно, он ударил зверя короткой палкой, пригнулся к шее животного и в два прыжка исчез в овраге.

— Твою медь! — выругался Кротов. Выстрелы спутали весь план Сергея, он хотел, чтобы из оврага поднялось несколько рядов и лишь потом ударить по ним из всего оружия. Испуганные выстрелами, гозары, потерявшие своих всадников, бросились бы назад, сталкиваясь с находящимися внизу, образовалась свалка и тогда, кавалерийская атака им бы уже не грозила. «Черт! Как всегда — в плане одно, в бою совсем другое». Овраг был небольшой и укрыться всему отряду там было невозможно. Кротов почувствовал, что сейчас имперцы атакуют — во всяком случае, он бы поступил именно так — уходить под огнем было равносильно смерти. Офицер, командовавший легионом, думал также. За те несколько секунд, что передовые всадники находились вне поля зрения, они успели перестроиться, — раздался рёв понукаемых гозаров, крики кавалеристов и наверх одной волной вымахнула сплошная серая масса, ощетинившаяся копьями и сверкающая мечами.

— Ааааа! — боевой клич слился в один протяжный вой.

— Стреляйте!!! — изо всех сил закричал Сергей, подавив желание, немедленно бросить автомат и бежать от этой неостановимой стены, не целясь выпустил длинную очередь. Рядом заговорил автомат Шевезы. Краем глаза Кротов заметил, что кто-то из цепи все-таки побежал, но отвлекаться было некогда — еще пару мгновений и их снесут. «Эх, плазмомет бы сюда, или хотя бы „Утес“», — мысль мелькнула и исчезла.

Десяток автоматов все-таки сделали свое дело. Первые убитые и раненные звери падали и ломали строй, это тормозило атаку и позволяло обороняющимся действовать более обдуманно. Сергей присел на одно колено, удобнее приложил АК к плечу и все-таки выловил офицера, тот как раз остановился и кричал на подчиненных, в растерянности сбавивших ход. Короткая, в два патрона, очередь и командир завалился на шею гозара, заливая серую шерсть кровью. Раненные, оглушенные стрельбой звери, обезумели, они начали драться друг с другом и норовили сбросить своих наездников. Получилось то, чего Кротов хотел добиться с самого начала — неуправляемая паникующая свалка. Задние ряды, еще не сообразившие, что происходит, с ходу пролетали овраг и врезались в расстрелянную толпу, усиливая хаос.

— Стреляйте в людей! — крикнул Кротов замолкшей цепи — все меняли магазины.

Кто-то из младших командиров, сориентировался и скомандовал отступление — задние начали разворачивать гозаров и пытаться уйти обратно в овраг. «Блин, нельзя их упустить! Нельзя чтобы о нас знали!» И, словно они услышали его мысли, с двух сторон из кустов вымахнули и понеслись к переправе воины Кузнеца. Атакующий клич разнесся над степью, гозары набирали ход, зверея от предчувствия битвы.

Сергей расслабился — все, теперь не уйдут! Но несколько всадников все-таки вырвались из месива сбившихся в схватке, людей и гозаров — они, нахлестывая палками зверей, пытались уйти в степь. «Нельзя их отпустить!» Кротов быстро передвинул планку прицела, добавляя расстояние и затаил дыхание, ловя на мушку прыгающую спину ближайшего наездника. Два выстрела ушли в никуда. «К черту!», — решил Сергей, опустил прицел ниже и нажал курок. «Попал!» Дернувшийся зверь, приостановился, потом пробежал, хромая, еще несколько шагов и завалился набок. Землянин мгновенно перевел прицел на другого, не стараясь теперь попасть в человека, выпустил короткую очередь в холку гозара. Рядом, поняв, что он делает по той же группе начала стрелять Шевеза.

В это время с боку вылетели несколько гозаров их отряда. Кротов широко раскрыл глаза, на двух, за всадниками сидели зардерцы, они на ходу стреляли по убегающим врагам. «Вот молодцы! — не удержался Сергей. — Сообразили! Настоящие вояки!» Когда они успели остановить и усесться на зверей он не заметил. «Вот теперь действительно все!» Сергей огляделся — да, можно расслабиться — воины Кузнеца, вперемежку с грегами, окружили сдающихся немногочисленных имперцев. Большинство были убиты или ранены. Спешившиеся солдаты, добивали раненных гозаров, а здоровых успокаивали и отводили в сторону. Имперцев, тех, что могли двигаться, построили перед холмиком, где стоял Сергей. Надо было решать, что с ними делать и Кротов направился туда. В это время над полем раздался умоляющий крик. Кротов оглянулся — победители добивали не могущих подняться побежденных, перерезая им горло.

— Вы, что? Охренели?! — зло закричал Сергей, и выстрелил в воздух. — Прекратите это — перестреляю к хренам!

Остановившиеся окровавленные чекранцы, с удивлением глядели на него — что это с ним? Даже, шедший к нему Пассимуши, остановился и тоже удивленно смотрел на него.

— Не трогайте раненных! — ничего не объясняя, приказал Сергей и подошел к пленным. — Командиры есть?

Ближайший грег выдернул из толпы имперца с нашивкой командира отделения. Тот затравленно смотрел на землянина, ожидая расправы.

— Раненным сможете помочь?

Не ожидавший такого вопроса, капрал лишь таращил на Кротова глаза и молчал. Наконец до него дошло:

— Да, конечно, во вьюках все есть, — он оглянулся. — Только медика убили.

— Ничего, — не стал тянуть время Сергей. — Перевяжете сами.

Капрал быстро закивал, соглашаясь, до него стало доходить, что он избежал смерти.

Сергей повернулся к своим, окружившим группу имперцев.

— Заканчиваем! Надо ехать. Они, — землянин показал на пленных, — останутся здесь. Живыми. Пусть ждут своих, или идут за помощью в ближайшее поселение. Без гозаров, это займет много времени.

Если на то, чтобы сворачиваться и ехать никто не возразил, то приказ оставить врагов в живых, никому не понравился. Баррахцы глухо зароптали, все реплики сводились к тому, что Сергей пришлый и не видел, что творят солдаты Арсалгана, в захваченных лесных селениях.

— Отставить разговоры! — по-армейски прикрикнул он. — Я давно служу, и прошел достаточно войн, чтобы знать, что творят в захваченных деревнях! Но пока я здесь, никто не будет резать глотки безоружным пленным.

Негромко ворча, все стали расходиться к своим зверям. Кротов чувствовал, что его так и не поняли, — «Похоже, месть здесь святое дело». Во время всей этой сцены, захваченные кавалеристы, с настороженностью следили за реакцией воинов на слова Сергея и теперь, после его слов, на их лицах появились слабые улыбки.

— Сильно не радуйтесь, — остудил их эмоции Кротов. — Оружия мы вам не оставим, так что, не забывайте, что вокруг села, где вы когда-то творили свои дела — их жители будут рады встретиться с вами.

Он, больше не обращая внимания на пленных, подошел к своему гозару, залез на второе сиденье за спину погонщика и пристегнулся кожаным ремнем.

— Поехали, — стукнул он чекранца по плечу. Отряд тронулся за ним.

Больше на пути такие большие отряды не встречались, лишь иногда вдали мелькали малочисленные разъезды на гозарах, но они не рисковали приближаться к колонне. Через два дня после первого боя, вечером, Кротов собрал всех командиров — надо было решать, как они будут действовать в городе — до него оставалось совсем немного. Сергей, уже пару раз обсудил дальнейшие планы с Пассимуши и надо было согласовать то, что они придумали, с остальными. Завтра ночью, или — крайний срок — к утру, отряд должен был въехать в Астару.

* * *

— Принцесса, подойдите, посмотрите на это! — стоявший у окна офицер охраны показывал на что-то внизу. Алгала встала со своего кресла у массивного стола, за которым когда-то сидел Верховный Ревнитель и подошла к окну с прозрачным бронепластиком. С высоты башни — апартаменты Крюгера находились почти на самом верху — видно было, что на противоположной стороне площади раскинувшейся перед главными воротами дворца, солдаты и ревнители строят какое-то непонятное сооружение. Они собрали высокий деревянный помост и теперь устанавливали на нем столб с перекладиной.

— Что это за штука? Какое-нибудь метательное орудие строят? — принцесса поинтересовалась из вежливости, большого интереса стройка не вызвала — никакое местное оружие не причинит вреда зданию рассчитанному на оружие гораздо более разрушительной мощности. Солдаты уже поставили столб и теперь прилаживали к перекладине канат с петлей.

— Дракон! — вдруг выругалась Алгала. — Это ведь устройство, чтобы вешать людей!

Офицер впился глазами в строящееся сооружение:

— Точно! Я видел подобное в голофильме. Смотрите, а это что?

Под выглядевшую с высоты игрушечной виселицу, начали таскать связки тонких сухих стволов, обкладывая ими устройство по периметру.

— Я слышала о казни для колдунов здесь на Баррахе — повесить и сжечь. Похоже, хотят нам показать, как они казнят кого-то.

Она замолчала, обдумывая догадку. «Раз хотят показать нам, значит…»

— Они хотят сжечь кого-то из наших!

Офицер вздрогнул от громких слов и тревожно посмотрел на неё.

— Точно! Только кого?

— Кандидатов предостаточно — лорд Керли, генерал Ширан, все они сейчас в их руках.

Весть о виселице, быстро облетела осажденное здание. Офицеры подходили к окнам, выходившим на площадь и вполголоса обсуждали увиденное. Главная тема была одна — для кого все это приготовлено?

* * *

Ночь она почти не спала, вновь и вновь перебирая все детали предстоящего дела. Все время казалось, что что-то она не предусмотрела, — наконец под утро Чекра забылась тревожным сном, но в это время пришла служанка и начала трясти её за плечо:

— Вставайте, хозяйка, пора, — вполголоса повторяла девушка.

Утро в этот день оказалось под стать настроению Чекры — пасмурным и хмурым. Иногда начинал сыпать мелкий дождь. Ветер гнал и гнал по небу низкие рваные тучи. «Даже боги плачут вместе со мной, — горько усмехнулась девушка. — Но нет, еще рано. Мы еще поборемся!»

В столовой её уже ждали — в креслах сидели оба заместителя отца и старший её охраны. Перед ними стояли бокалы с вином, на большом блюде — нарезанное холодное мясо и лепешки. Но бокалы были только чуть отпиты, все навалились на мясо.

— Вы, что — совсем не спали? — удивилась Чекра.

— Как мы можем спать в такой день, — раздался от двери за спиной знакомый голос. — Моя доченька ведет «уважаемых» на свое первое дело!

Девушка резко повернулась и бросилась к вошедшему.

— Отец! — она обняла его. — Ты пришел!

Но тут, же настроение её изменилось, она отодвинулась и недоверчиво посмотрела на Шусу.

— Или ты опять будешь меня отговаривать?

— Нет, — заулыбался отец. — Я вижу, что это бесполезно. Поэтому подумал, что совет старого Шусы, наверняка, поможет. Ну и немного людей привел. Твои адвокаты, — он кивнул на Крабуса и Мосола, — рассказали мне про твой план, так что мои люди уже на улицах.

— Папа! — Чекра опять обняла отца. — Ты самый лучший!

Растроганный Шуса, постарался освободиться.

— Все, все, доченька. Пора за дело.

Он не любил, чтобы кто-то видел его таким — все должны знать только одного Шусу Горраха — безжалостного, властного главу клана «уважаемых» второго города империи. Он прошел к столу и уселся в кресло.

— Чекра, я рад, что у меня такая дочь. Твой план хорош, думаю, я действовал бы также. И место выбрано удачно и про повозку хорошо придумала. Прости меня, что я вмешиваюсь, но я добавил кое-что — мои люди уже подняли и гонят туда всех попрошаек, калек и нищих с окружающих улиц. Так, что как только повозка с дровами перевернется перед конвоем, всю улицу в этом месте заполнят выходцы с городского дна и солдаты не смогут следить за всеми. В этой суматохе, тебе уже не надо будет нападать на конвой. У меня есть люди, которые все сделают тихо — вытащат твоего друга из повозки, так что никто и не заметит.

Поэтому ты побудь в стороне. Последи за общим развитием действия, хорошо? Это единственная моя просьба. Я не сомневаюсь, что ты хотела возглавить нападение — это так?

Чекра только кивнула, она на самом деле планировала пробиваться к повозке во главе отряда.

— Ну, вот и хорошо, — закончил разговор Шуса. — Завтракай, и поезжай, проверь все заранее. Прости, меня дочка, я стар и не гожусь к схваткам, поэтому я останусь дома.

Улица была такой же, какой Чекра видела её вчера, когда приезжала осматривать место перед запланированным делом. Пустынно, лишь редкие прохожие быстро шли по своим делам. «Где обещанные отцом люди?» Она все время оглядывалась, пытаясь разглядеть кого-нибудь — но напрасно. Идущий рядом с ней, Мосол, заметил её беспокойство.

— Людей высматриваешь?

Она кивнула.

— Все здесь. Не переживай, когда надо они появятся. Твой отец слов на ветер не бросает.

— Я знаю. Просто я ожидала увидеть толпу.

— Нет. Это может напугать конвой, и они поедут другой дорогой. Все должно быть как обычно.

— Да, это правильно, — согласилась девушка. — А повозка готова?

— Не переживай, Чекра. Все по плану. Повозка спрятана во дворе, на той улице — ждет своего часа.

Чекра сегодня оделась по мужски — брюки, сапожки, подаренная когда-то братом, кожаная броня сделанная по индивидуальному заказу и, конечно, её любимая сабля — узкая, немного изогнутая — которой она владела в совершенстве. Она не собиралась ввязываться в драку, если отец обещал, что в карете все сделают без неё и её отряда, значит так и будет, но она, несмотря на свои молодые годы, понимала, что даже самое подготовленное дело может пойти не так и тогда возможно, найдется работа и для её сабли. Она прошла в дом, где в заброшенном подъезде уже ждали её люди. Десяток человек, когда-то отобранных отцом для её охраны. Они сопровождали Чекру уже несколько лет и готовы были драться за неё до конца. Она до сих пор считала, что они могли справиться и своими силами. На казнь всегда едут всего две повозки — осужденный с охраной и палач со своими служками. Но отец прав, вдруг в этот раз охранять поедут больше солдат — все-таки непростого преступника везут. Она в очередной раз пожалела, что не вернулся тот друг Глемаса, который обещал привезти звездное оружие — тогда все было намного легче. Она никогда не видела действия оружия колдунов, но из детских рассказов, каждый житель Барраха наслышан о луках, выстрелом из которых можно снести дом и прочих подобных штуках.

В помещение вбежал молодой парень.

— Едут!

Все бросились к дверям. Чекра выглянула — действительно, со стороны главных кварталов двигались две повозки цветов императора. Но, то, что она еще увидела, повергло её в уныние — сбылись худшие ожидания — повозки охраняли не меньше полулегиона всадников. Мосол тронул её за руку.

— Может, отменим?

В ответ Чекра ожгла придворного убийцу таким взглядом, что тот поперхнулся.

— Все, все, девочка моя, я понял.

— Все идет по плану! — приказала она. — Выпускайте повозку.

В то время когда первые всадники поравнялись с местом, где прятались «уважаемые», из двора на улицу, пересекавшую ту, по которой сейчас ехала императорская кавалькада, выскочила грузовая повозка, полная дров. Возница зло бил палкой гозара между ушей, еще двое на самой повозке, что-то делали с грузом. Выехав на полном скаку на главную улицу, повозка на скорости стала разворачиваться навстречу кортежу палача. Легионеры на верховых гозарах, грозно закричали, но было уже поздно — переднее колесо у телеги отлетело и она со всего маху завалилась набок. Дрова посыпались, перекрещиваясь, и образуя кучу, повозка, влекомая разгоряченным зверем, еще проскочила и остановилась, тоже перекрывая дорогу.

В один миг все изменилось — улицу мгновенно заполнили люди, как и обещал Шуса, это были представители городского дна — маргиналы, населявшие заброшенные районы. Наметанный глаз Чекры, сразу уловил среди этого моря бесцельно толкущихся людей, целенаправленно движущиеся фигуры, пытавшиеся пробиться к повозке с заключенным. Но, план на глазах проваливался — солдаты охраны образовали вокруг повозки живой щит. Они не жалели никого, в ход пошли не только плети, но и мечи. Полилась первая кровь. Никто не мог пройти к преступнику, люди кинулись назад, отступая от повозок. Солдаты разделились — часть спешилась и направилась разбирать завал, а часть осталась охранять «колдуна».

— Они увезут его! — в отчаянии закричала Чекра. Вырывая саблю из ножен, она бросилась на улицу.

* * *

Повозка резко начала заворачивать и остановилась. Снаружи донеслись крики погонщиков и охраны, потом Глемас расслышал и гул толпы. «Похоже, прибыли, — подумал он. — Интересно, где у них находится лобное место? За время, что я здесь, о таком ни разу не упоминали» Он старался не думать о цели их сегодняшнего путешествия и ухватился за мысли о том, что происходит сейчас вокруг. Утром, после того как его избили прямо в рабочем кабинете начальника разведки, хозяин помещения злорадно объявил гронцу о его участи. В ответ на насмешливый вопрос Глемаса, о том, что суд уже провели, и его вина доказана, он получил только очередную порцию ударов. Во время пути Гронберг попытался разговорить конвоиров, но те упорно отмалчивались.

Крики усилились, сидевшие с ним охранники, заметно нервничали, но никто не пытался встать и выглянуть. «Похоже, инструкция этого не позволяет» — решил гронец. Он нарочно стал подзуживать баррахцев.

— Что братцы, народ-то, похоже, совсем не рад зрелищу?

На улице слышались явные звуки битвы — разъяренные голоса охранников, недовольный рев толпы, иногда слышались крики боли и проклятья. Наконец, старший — с нашивками капрала — не выдержал и поднялся, открыв дверь кареты, выглянул наружу. В это время повозка резко дернулась и поехала, набирая скорость. Капрала качнуло, открылся проем двери, который он до этого загораживал. То, что увидел Глемас, заставило его забыть обо всем — он вскочил и рванулся к выходу. В толпе он заметил Чекру — она занесла над головой саблю, но опустить не могла, за руку её держал лысый мощный мужчина, стоявший спиной к телеге. Вокруг девушки ожесточенно работали саблями еще несколько таких же головорезов, не давая никому приблизиться к ней. Чекра повернула злое раскрасневшееся лицо к повозке и их глаза встретились. Девушка выронила саблю и попыталась вырваться из объятий здоровяка. Тот тоже оглянулся, и МРОБовец узнал его — Мосол, подручный отца Чекры, Шусы Горраха.

— Глемас! — в отчаянии закричала девушка. — Я приду за тобой!

Гронберг едва удержался, чтобы не закричать в ответ, он грустно улыбнулся и неопределенно махнул рукой в кандалах, так, чтобы охрана не поняла, кого он приветствует. Повозка набрала ход и Чекра исчезла, выпрямившийся капрал, захлопнул дверь и зло заорал на Глемаса:

— Чего соскочил? Сидеть!

Дальнейший путь прошел без происшествий, карета двигалась теперь намного быстрей, охрана нагоняла потерянное время. Еще минут сорок и повозка остановилась — в этот раз плавно, без рывков. «Похоже, теперь точно прибыли», — решил Гронберг. Подтверждая это, раскрылись двери и в проем заглянул офицер:

— У вас все нормально?

— Так точно! — вскочил капрал. — Арестованный доставлен к месту казни!

Офицер поморщился — это был армейский представитель и упоминание о предстоящем действе совсем его не радовало. Армия всегда дистанцировалась от подобных дел.

— Сейчас его заберут Ревнители, — предупредил офицер и исчез.

Глемаса вывели из кареты, он собрал цепь в руки, и шаркая скованными ногами, двинулся среди конвоиров в красных плащах. На ходу он оглядывался — где это я? Через мгновение он узнал место — дворец Верховного Ревнителя. «Так вот что хочет устроить этот хитрый коротышка! — Глемас вспомнил Ширахса Корбана. — Желает посмотреть, как прореагирует на мою смерть Алгала. А ведь она может бросить людей на помощь. Надеюсь, ей хватит ума не делать этого».

Глемас никогда не любил ожидание, но сегодня он радовался бы, если бы дело тянулось долго-долго, но все наоборот, почему-то старались провести ритуал как можно скорее. Ревнители подхватили его под руки и повели, поддерживая словно больного. Глемас всегда знал, что однажды это произойдет — с его профессией глупо мечтать дожить до старости, но когда этот час наступил, оказалось, что он совсем к нему не готов — страшно хотелось жить. «Дракон, не раскваситься бы еще, на виду у всех». Но он напрасно переживал — тренированное тело делало свое дело без приказов мозга. Он сбросил руки подручных Крюгера, гордо выпрямившись, подхватил кандалы и пошел сам. Солдаты и Ревнители раздвинули галдящую толпу, образовав узкий коридор. Когда он уже поднялся на помост и подошел к подножию орудия смерти, что-то изменилось — за спиной раздались крики и зазвучали команды. Гронец остановился и развернулся к площади — сердце бешено забилось — из ворот поместья Экзарха выплеснулась темная масса, разделяясь на отдельные фигурки и набирая скорость понеслась к месту казни.

Назад: Часть вторая

На главную: Предисловие