Я стояла посреди своей комнаты. Своей родной любимой комнаты, где прошла большая часть моей жизни.

Первым же делом я подскочила и включила свет. Затем замерла в блаженстве, глядя на такой до боли знакомый интерьер.

Я знала в этой комнате все. Каждое пятнышко, каждую зацепку на ковровом покрытии.

– Как же я скучала по этому! – пробормотала я и рухнула на кровать.

Зарылась лицом в подушку, полной грудью вдыхая такой знакомый запах.

Казалось, будто я вновь вернулась в детство. Вот-вот дверь откроется, и на пороге предстанет мама, которая шутливо проворчит, что завтрак уже готов, а меня не добудишься.

И стоило мне только так подумать, как дверь, тихонько скрипнув, приоткрылась.

Я повернула голову на звук, ожидая увидеть удивленную маму, разбуженную непривычным шумом.

Но я ошибалась.

В дверном проеме стоял Влад. Он холодно и с каким-то презрительным равнодушием улыбался, глядя на меня.

Хорошо, что я лежала в этот момент. Иначе, боюсь, не сумела бы удержаться на ногах и осела в самом прозаическом и постыдном обмороке.

Сердце, гулко ухнув и пропустив несколько ударов, рухнуло в пятки. Горло сдавило от осознания чего-то жуткого и неизбежного.

– Пришла все-таки, – с ужасающим спокойствием сказал Влад. – Я знал, что ты выберешься из больницы в кратчайший срок. Такие, как ты, быстро учатся, стоит им только осознать свой дар.

Я промолчала. Эх, и смысл был бежать из больницы, если я в итоге угодила в еще большую передрягу? Быть может, закричать во все горло, пока дар речи вновь меня не оставил?

– Не стоит шуметь. – Влад укоризненно покачал головой, без особых проблем угадав, о чем я думаю. – Соседка Валентина Петровна все равно уехала к дочери на пару дней. А вот твоя мама сильно испугается. – Добавил с нажимом: – Незачем тревожить ее раньше времени.

Моя мама?

Мое сердце дрогнуло, пропустив удар. Затем зачастило в лихорадочном ритме.

Неужели моя мама здесь?

«А где ей еще быть? – зло фыркнул внутренний голос. – Это же ее квартира, бестолочь! Влад понимал, что первым делом ты помчишься именно сюда, потому что больше друзей и знакомых у тебя нет. Вот и свил себе тут западню, паучина гадкий!»

– Что с ней? – прошептала я. – Она в порядке?

– Пока да. – Влад пожал плечами. – Она ведь обычный человек. А ими я питаюсь лишь в самые голодные годы. Запаса энергии в них маловато. Хватает на пару месяцев, потом приходится искать новую жертву.

Я гулко сглотнула. Поразило меня даже не то, что сказал Влад, а как он это сделал – без малейшего проявления эмоций, так равнодушно, как будто речь шла не о живых людях, а о выборе котлет для ужина, к примеру.

Впрочем, люди для вардока и есть котлеты. Кто-то, как я, сытнее и вкуснее. А кто-то подходит для трапезы только в крайних случаях, когда выбора больше нет.

– Пойдем. – Влад поманил меня пальцем. – Твоя мать ждет нас в гостиной. Посидим, пообщаемся. Так сказать, в тесном семейном кругу. Все равно мне теперь не стоит бояться того, что в самый неожиданный момент кто-нибудь зайдет.

Я встала с кровати. Провела рукой по смятому подолу больничной сорочки. Поменять бы ее на что-нибудь более привычное. Те же джинсы с футболкой, к примеру.

– Хочешь переодеться – переодевайся при мне, – сухо предупредил меня Влад. Растянул губы в ледяной презрительной усмешке, добавив: – Не надейся, я тебя больше одну и на миг не оставлю.

Я тяжело вздохнула и отказалась от этой идеи. Ладно, похожу в сорочке. Авось не замерзну. Что-то мне совершенно не хочется раздеваться под пристальным немигающим взором Влада. И не скажешь даже, что не так давно я делила с этим мужчиной постель. Передо мной сейчас стоял незнакомец, которого и человеком-то назвать нельзя.

Влад посторонился, пропуская меня в коридор, когда я с величайшей неохотой к нему подошла. Я быстро прошмыгнула мимо него, больше всего опасаясь даже ненароком к нему прикоснуться. Хотя я прекрасно понимала, что все это – пустое. Влад пока развлекается, но когда он решит заняться мною всерьез, то меня уже никто и ничто не спасет.

Кстати, а куда делся Арри?

Я внезапно осознала, что после перемещения еще не слышала голос своего фамильяра. Куда он запропастился? Неужели вновь потерялся, плохо ориентируясь в мире без магии?

Наверное, это и к лучшему. Арри – мой козырь в рукаве, о котором Влад пока не догадывается. Если дашшах вовремя найдет дорогу ко мне, то…

«То погибнет, – сурово завершил внутренний голос. – И ты это прекрасно понимаешь. Арри, конечно, много знает и интересно рассказывает. Но против вардока он ничего не сумеет сделать. Тут нужен сильный и опытный маг».

Я тоскливо вздохнула, вспомнив Вэйланда. Эх, жених ты мой так называемый! Уже который раз твою невесту пытаются убить, а ты где-то шляешься в это время!

«Еще скажи, что это он виноват во всех твоих злоключениях, – с сарказмом фыркнул внутренний голос. – Совсем бедного мужика загоняла! Он, поди, и счастлив безмерно, что ты обратно в свой мир упрыгала, оставив его в покое».

В этот момент я вошла в гостиную, и все посторонние мысли мгновенно вылетели из моей головы.

Прямо напротив двери в старом продавленном кресле сидела моя мать. Судя по всему, она уже легла, когда явился Влад, поскольку на ней были пижама и тапочки. Мать замерла, неестественно выпрямившись и уставившись мертвым безразличным взглядом куда-то в потолок.

– Мама! – Я кинулась к ней, протянула было руку, желая погладить по плечу.

Но тут же отпрянула в испуге, когда вокруг матери заиграла зелеными всполохами магическая паутина.

– Что ты с ней сделал? – Я обернулась к Владу. Гневно сжала кулаки.

– С твоей матерью все в полном порядке, – уведомил он, замерев в дверном проеме. Лениво прислонился плечом к косяку, скрестив на груди руки, и добавил: – Это подчиняющие волю чары. Она не может закричать, позвать на помощь. И я избавлен от необходимости слушать ее стенания о том, как сильно она во мне ошибалась.

Слабый полустон-полувздох сорвался с губ матери. Я жалобно скривилась, из последних сил сдерживая слезы. Странно, я не боялась так за себя, как испугалась сейчас за мать. Если с ней что-нибудь случится по моей вине, то я никогда себе этого не прощу!

– Не переживай, с твоей матерью все будет в полном порядке, – заверил меня Влад. – Я уже сказал, что не питаюсь обычными людьми. Это как… Как съесть самую дешевую сосиску вместо того, чтобы насладиться прекрасным мягким бифштексом. Когда я закончу с тобой – твоя мать очнется. И ничего не будет помнить об этом вечере, – сделал паузу и добавил с неприятной усмешкой: – Правда, наверняка расскажет своим знакомым о том, как сильно изменилась ее дочь. Еще бы, пережить такую трагедию – смерть любимого человека, с которым прожила целый год и готовилась к свадьбе.

Наверное, Влад думал, что я удивлюсь и потребую объяснений. Но я прекрасно поняла, о чем он говорит. Арри рассказал мне достаточно про вардоков. Я понимала, что паук планирует обосноваться в моей тени. А бедняга Влад после этого погибнет, иссушенный этой тварью до капли.

Интересно, а какие способности были у Влада до того, как он имел несчастье повстречаться с вардоком? Обычные люди эту гадость не интересуют, значит, у него тоже был какой-то дар. Какой?

– Ментальные способности, – ответил на мои мысли Влад. Криво ухмыльнулся, добавив: – Наверное, я был бы неплохим экстрасенсом. По крайней мере, всерьез собирался бескорыстно помогать людям. Представлял себя эдаким белым магом. Только не из числа тех шарлатанов, которые выцеживают последние деньги из кошельков и карманов отчаявшихся, а настоящим спасителем. Мечтал, что слава обо мне пойдет по всему миру. Но…

Влад не завершил фразу. Нет, в ней не было горечи, отчаяния или печали по несбывшейся надежде. Она прозвучала совершенно сухо, как констатация факта. В общем-то, так оно и было. Но от этого мне стало еще страшнее. Ведь такая же участь ожидала и меня.

– Впрочем, хватит обо мне, – проговорил Влад. – Вернемся к тебе.

Я попятилась, испуганно уставившись на пол – не метнется ли ко мне наперерез паук, жаждущий вцепиться в мою тень.

– Да успокойся ты, – досадливо поморщившись, кинул Влад. – Я уже сказал, что пока желаю только побеседовать. Я слышал в твоих мыслях про фамильяра. Он рассказал тебе обо мне и таких, как я. Что же, это избавляет меня от необходимости долгих и нудных объяснений. Где он? – С явной угрозой добавил: – Хочу я его, так сказать, отблагодарить.

Я вздрогнула от вопроса. Ого, как он шустро и незаметно залез в мою голову! Получается, я лишилась даже столь призрачного шанса на спасение…

– А он у тебя был – этот шанс? – презрительно осведомился Влад. – Анна, смирись. Успокойся и прими свою участь достойно. В конце концов, я – не самое худшее, что могло с тобой случиться.

Я приподняла брови в немом изумлении. О чем это он?

– Глупо думать, что в вашем мире совсем нет магии, – вздохнув, пояснил Влад. – Она есть. Но не такая явная и осязаемая, как в том мире, где ты побывала. И больше всего этой энергии сосредоточено в таких, как ты – носителях редкого дара колдовства. Поверь, я не единственный, кто ведет охоту на таких, как ты. В некотором смысле тебе даже повезло. Если бы не встреча со мной, то твоя жизнь могла бы завершиться намного раньше. Я целый год оберегал тебя, ожидая, когда твой дар проснется. Ибо это сделает мою трапезу вкуснее и сытнее. Но остальные мои… – на мгновение Влад запнулся, подбирая верное слово. Затем продолжил: – Скажем так, остальные мои собратья по охоте не настолько терпеливы. Однажды мне даже пришлось сразиться за тебя.

Сразиться? Я изумленно хмыкнула. С кем это, интересно?

– Помнишь, пару месяцев назад я слег на неделю с температурой, – пояснил Влад. – Ты еще решила, что я подхватил грипп. А я не стал спорить.

О да, такое и в самом деле не забудешь, даже если очень захочешь!

За ту неделю Влад вытрепал мне нервы так сильно, что я сама едва не заболела. Все ему было не то. То он требовал чай, а когда я его приносила, то оказывалось, что на самом деле ему нужен кофе. Суп был то слишком горячий, то ледяной. Еда или пересоленная, или пресная, как бумага. Он не спал ночами и не давал спать мне своими бесконечными блужданиями по квартире и включением света именно в тот момент, когда я все-таки забывалась беспокойной дремой.

– Тебе тогда сильно досталось, – без малейшего раскаяния в голосе сказал Влад. – Но я так компенсировал энергию, которую потратил на поединок с другим вардоком. Он был старше меня и опытнее, но очень голоден, поэтому не желал ждать. Твои отрицательные эмоции питали меня, позволяя восстановиться. Потрепали меня тогда знатно.

Н-да, ну и откровения сегодня! Получается, я еще и благодарна Владу должна быть?

– А кто это был? – хрипло спросила я. – Вардоки прячутся в тенях. Получается, этого человека я знала?

– Знала, – спокойно подтвердил Влад. – Помнишь Ирину?

Я опять вздрогнула.

Естественно, я помнила Ирину. Точнее сказать, все вокруг, кроме Влада, называли ее исключительно Ирочка. Миниатюрная, она была ниже меня на голову, хотя я не могла похвастаться высоким ростом. Светловолосая, с огромными глазами небесно-голубого цвета, Ирочка напоминала героиню какого-нибудь японского мультика. Она постоянно улыбалась и готова была прийти на помощь по первому зову.

Кстати, познакомились мы с ней весьма своеобразно. Однажды, возвращаясь домой с работы, я где-то посеяла кошелек. Причем обнаружила это уже около турникетов метро. И это было настоящей катастрофой для меня, потому что в кошельке помимо прочего хранился и проездной.

В такой безвыходной ситуации для меня было лишь одно решение – отправиться наверх, позвонить Владу и признаться в произошедшем. Думаю, не стоит и говорить, насколько сильно я не хотела этого делать. Да, Влад бы без проблем забрал меня домой на машине, но мне заранее было тоскливо и тошно представлять, сколько придется выслушать при этом нелестного о себе и своей привычке все терять.

И в тот самый момент, когда я смирилась с неизбежным и медленно развернулась, готовая отправиться навстречу новой головомойке, меня окликнула приятная светловолосая девушка.

– Простите, – смущаясь, проговорила она. – Но, по-моему, это из вашей сумки выпало.

Я неверяще уставилась на свой кошелек, который она держала в руках. И, приятная неожиданность, из него не пропало ни копейки!

Даже сейчас, вспоминая эту ситуацию, я не могу понять, как все это произошло. Да что скрывать очевидное, я всегда была разгильдяйкой, поэтому частенько теряла ключи, а счет выроненным носовым платкам, наверное, идет вообще на тысячи. Но именно по этой причине кошелек всегда хранился у меня в самом дальнем и надежно закрытом кармане сумки. Конечно, это не исключало возможности кражи. Делов-то – в сутолоке разрезать бок сумки и поживиться ее содержимым. Но выронить кошелек? Нет, такого со мной не было!

Минут пять я рассыпалась перед Ирочкой в бесконечных благодарностях. Потом мы как-то незаметно переместились в кафе. И несколько часов проболтали как лучшие подруги. Встретились мы с ней и на следующий день. И еще через день. Да что там, не меньше месяца мы общались ежевечерне. Ходили по музеям и кино, прогуливались по мостовым, делали забеги в торговых центрах. Я познакомила Ирочку с мамой и сестрой, которых она совершенно очаровала. Удивительное дело, но даже Влад нисколько не возражал против моих вылазок. Напротив, подшучивал, что наконец-то я перестала киснуть дома, а начала выбираться в общество. Правда, сам он много работал, поэтому никак не мог пересечься с нами в городе. И однажды в порыве лучших чувств я пригласила Ирочку в гости.

Сначала мне казалось, что все идет наилучшим образом. Влад выразил полное одобрение моей затее. К нашему приходу заказал пиццу и купил бутылку вина.

Вот только Ирочка как-то мигом сникла, когда пересекла порог нашей квартиры. Спустя всего полчаса засобиралась домой, объяснив это тем, что живет за городом и боится пропустить электричку. Влад вызвался ее провожать. Не было его непривычно долго. Вернувшись, он буркнул, что все в порядке. И тут же лег.

Собственно, так называемый грипп и начался с этого момента.

А вот Ирочку я больше не видела. Нет, она никуда не пропала, иначе, боюсь, я бы заподозрила, что Влад с ней что-нибудь сотворил по дороге домой. Ира добросовестно отвечала на все мои звонки, но на все предложения встретиться у нее находилась сто и одна причина, почему она не может. А потом она вовсе сообщила, что уезжает в длительную командировку, но обязательно сообщит мне, когда вернется. И больше от нее известий я не получала.

– Значит, Ирочка тоже была вардоком? – потрясенно выдохнула я.

Влад едва заметно кивнул.

– Обалдеть! – прошептала я, не в силах смириться с этим фактом.

Получается, милая приветливая Ирочка только и ждала подходящего момента, чтобы поселиться в моей тени? Ужас какой!

– Жизнь, моя дорогая, полна сюрпризов, – жестокосердно сказал Влад. – И, увы, далеко не всегда приятных. Кстати, еще один секрет тебе поведает твоя мать.

Я перевела взгляд на мать. Она по-прежнему сидела в кресле, плотно спеленатая почти незаметной зеленой паутиной.

Влад прищелкнул пальцами, и чары вокруг матери замерцали, истончаясь. Но окончательно они не исчезли, а сосредоточились вокруг ее запястий и лодыжек, не давая встать или сделать какой-нибудь резкий жест.

– Анюта! – всхлипнула матушка, оживая. – Анечка, дочка моя! Прости меня. Я… Я должна была тебе рассказать раньше. Но я даже представить не могла, что все это правда. Что твой отец не сошел с ума, а пытался предостеречь меня…

Она захлебнулась в рыданиях. Слезы текли по ее щекам без остановки, а мать даже не могла поднять руку и вытереть их.

– Мой отец? – недоверчиво переспросила я. – Но он же умер…

– Он всегда был странным, – взахлеб затараторила мать, справившись с приступом слез. – Слава. Славик мой. Романтик и словно не от мира сего. Рассказывал мне про другие измерения. Про то, что надо только поверить – и сумеешь открыть дверь туда, где мы будем счастливы. У тебя и Лизы ведь на самом деле разные отцы. Тот, первый, любил лишь водку. Но стыдно сказать, сколько мне потребовалось лет, чтобы осознать это. Я ушла от Никиты, когда Лизе исполнился годик. В тот день он пришел домой пьяным и без подарков. Я не выдержала, повысила голос. Лиза расплакалась. И он… он… – мать замолчала, кусая губы. Затем тихо и безжизненно сказала: – Он ударил ее. Дал такую пощечину, что она отлетела на несколько шагов. А потом ушел спать. В этот момент я поняла, что рано или поздно он убьет или ее, или меня. А скорее – обеих сразу. Дождалась того момента, когда он утихомирится, покидала в сумку документы и какую-то мелочь. И убежала. Понятия не имела, куда и к кому мне идти. В Москве у меня не было ни друзей, ни родных. Родители несколько лет как умерли. Поэтому я просто сидела на автобусной остановке и ждала. Понятия не имею чего. Чуда, наверное. И оно произошло. Через час ко мне подошел молодой парень и спросил, что я забыла поздней ночью на улице с ребенком на руках. А я выложила ему все как на духу. И он отвел меня к себе домой. Просто взял за руку и повел.

Я слушала мать недоверчиво, приоткрыв рот от изумления. Не может быть, чтобы все это было правдой! Я всегда думала, что мы с Лизкой родные сестры. Да, не особо похожи. Но я считала, что она пошла в мать. К тому же у нас одинаковые отчества и фамилии!

– Тогда я была в таком отчаянии, что пошла за ним без дальнейших вопросов, – тихо продолжила мать. – Не спросив даже имени. Я позволила ему взять спящую Лизу на руки. По какой-то непонятной причине я была абсолютно уверена, что этот забавный темноволосый паренек не причинит мне никакого вреда. Так и случилось. Рядом со Славиком я всегда чувствовала себя так, как будто выиграла в лотерею не меньше миллиона. Все мои проблемы как-то незаметно решались. Славик помог мне с разводом. Я боялась, что Никита выпьет из меня всю кровь. В алкогольном запале он не раз кричал, что лучше убьет меня, чем отпустит. Но, как ни странно, все прошло мирно и благополучно. Никита лишь однажды подкараулил меня около дома. Благо, что Славик вышел встречать. Приказал мне идти домой. Уж не знаю, о чем они там разговаривали, но точно не дрались. И все. Больше я о Никите никогда и ничего не слышала. Я с превеликим удовольствием лишила этого гада родительских прав, а затем Славик удочерил Лизу и дал ей свою фамилию и отчество.

Мама сделала паузу, переведя дыхание после долгой тирады.

Я стояла ошеломленная, не зная, как реагировать на столь внезапно открывшуюся истину.

Я никогда не думала, что моя мама, моя правильная мама, громогласно осуждающая всех женщин, которые годами живут с алкоголиками и наркоманами, имеет такое прошлое!

– Но со временем я стала замечать в Славике все больше и больше странного, – печально продолжила мать. – Иногда на него что-то находило… Не знаю, как объяснить. Понимаешь, иногда я разговаривала с ним – и вдруг осознавала, что его рядом нет. Он продолжал стоять рядом со мной, мог даже держать меня за руку и что-то угукать невпопад, но смотрел при этом куда-то поверх моей головы. И я понимала, что мыслями он сейчас где-то далеко от меня. Пару раз я заставала его за тем, что он разговаривал в полном одиночестве. Но не сам с собою, а словно с кем-то невидимым. Задавал вопросы, смеялся над какими-то неслышимыми мне шутками. Поначалу это пугало. Я стала подозревать, что он что-то употребляет. Какие-нибудь наркотики. Устроила скандал, но он отвел меня к наркологу и добровольно сдал анализы, которые показали, что мои обвинения беспочвенны. И я привыкла, – криво усмехнулась и добавила: – По сравнению с постоянными загулами Никиты странности Славика казались даже милыми. К тому же Лиза его просто обожала, а он относился к ней как к родной дочери.

И еще одна долгая пауза.

Влад не торопил мою мать с рассказом. Он словно окаменел, вновь скрестив на груди руки. На его лице не отображалось ни единой эмоции, но я не сомневалась, что он внимательно все слушает.

– Но еще больше меня удивляло в Славике то, что иногда он пугался совершенно обычных людей, – проговорила мать. – Это было очень странно, потому что чаще всего он никого не боялся. Вон, даже на Никиту, пьяного здорового бугая, нашел управу. Один случай особенно врезался мне в память. Я тогда была уже беременна тобою. Был конец мая, то славное время, когда еще нет удушающей жары лета, но и холода зимы давно закончились. Мы гуляли по парку и болтали обо всем на свете. Славик нес Лизу на плечах. И навстречу нам попалась такая же семья. Мама, папа и хорошенькая девочка лет пяти. Когда мы с ними поравнялись, Славик вдруг рванул. Он иногда шутил подобным образом, но на этот раз все было всерьез. Он не остановился, даже когда Лиза заплакала, что ей страшно. – Мать медленно облизнула пересохшие губы. Тихонько завершила: – Я готова была его убить, когда догнала. Но потом увидела, насколько он перепуган. Бледный, руки трясутся, в глазах паника, как у загнанного зверя. Но знаешь, что потрясло меня больше всего?

– Что? – послушно спросила я.

– Он испугался девочки, – с горечью ответила мать. – Не ее отца – здорового сильного мужика. Не мать. А ребенка пяти лет! Причем испугался так сильно, что через неделю мы переехали на другой конец Москвы. Это было настоящим безумием: сорваться с привычного места, бросить уютную обжитую квартиру и поселиться в съемной малосемейке. Не говорю уж о том, насколько неудобно было Славику добираться оттуда до работы. Но я не сумела его переубедить. И мне пришлось подчиниться.

– Ваш муж был мудрым человеком, – почти не разжимая губ, обронил Влад. Хмыкнул, негромко добавив: – Поэтому, наверное, он прожил так долго для человека с даром.

Мать посмотрела на него. Ее губы задрожали, как будто она вновь собиралась разрыдаться, но в последний момент она все-таки удержалась.

– Что случилось с моим отцом? – продолжила я расспросы. – Он… он погиб?

– Да, – глухо ответила мать. – После твоего рождения его состояние быстро ухудшалось. Мы переезжали с места на место почти каждый месяц. Конечно, я пыталась бунтовать. С двумя детьми, один из которых младенец… Но Славик раз за разом делал по-своему. А потом… Потом он окончательно сошел с ума. Однажды я отправилась с Лизой в магазин. Хотела купить ей сапоги на осень. Ты осталась с отцом. Он частенько отпускал меня развеяться, прекрасно умел с тобой обращаться, поэтому я и подумать не могла, что случится дальше. Мы с Лизой прекрасно отдохнули, перемерили, наверное, весь ассортимент магазина. А когда вернулись, то увидели перед домом толпу. Славик… – голос матери задрожал и почти сорвался. Но невероятным усилием воли она продолжила: – Славик стоял в проеме открытого окна. Держал тебя на руках. И я поняла, что он собирается прыгнуть.

Мать опять всхлипнула. И я вполне понимала ее чувства. Наверное, нет для матери ужаснее, чем увидеть своего ребенка на шаг от гибели.

– Я не помню, как все закончилось, – после паузы тихо сказала она. – Все случившееся тогда просто стерлось из памяти. Нет, я не упала в обморок и не билась в истерике. Но я просто не помню, как Славика втащили в окно. Вроде бы кто-то из спасателей отличился. Ребенка у него отобрали. Его самого отправили в психиатрическую клинику. И все.

– Что значит – все? – удивленно переспросила я.

– Я больше не видела Славика, – призналась мать. – Сначала я не могла пересилить себя и поехать к нему. А потом… Потом мне пришло какое-то странное уведомление. Что-то о несчастном случае, в результате которого он погиб. Я не вдавалась в подробности. Я даже на похороны не пришла – настолько была зла на него.

Влад неожиданно нахмурился, как будто кое-что из рассказанного ему не понравилось.

– То есть вы не видели своего мужа мертвым? – сухо спросил он.

– Нет! – Мать аж подавилась криком. – Не видела! Я же говорю, что была зла на него! Ненавидела его за то, что он пытался сделать! Умер – и туда ему и дорога.

– Странно, – почти не разжимая губ, обронил Влад. Покачал головой и собрался было еще что-то спросить, но не успел.

В следующее мгновение мир вокруг нас разлетелся на осколки. Словно огромная невидимая рука взяла меня за шиворот и хорошенько встряхнула. А потом перекрутила вокруг оси несколько раз.

Самое жуткое заключалось в том, что все происходило в полнейшей тишине. Такой неестественной, что я слышала лишь отчаянное биение своего сердца, глухим набатом отдававшееся в ушах.

В сверкающем водопаде незнакомых чар я успела разглядеть, как в воздухе перевернулось кресло с моей матерью, а потом аккуратно встало на ножки в самом дальнем углу гостиной. Как беззвучно раззявил рот в немом крике Влад. Как одна из стен комнаты вдруг исчезла, обернувшись черным провалом.

И из этого провала спокойно и величественно вышел мужчина.

Сердце радостно рвануло в груди. Неужели это Вэйланд отыскал меня? Но почти сразу я разочарованно вздохнула. Новоприбывший был совершенно незнаком мне. Темные короткие волосы стояли забавным ежиком, карие глаза смотрели с теплой усмешкой, потертые старые джинсы, растянутый свитер крупной вязки и рюкзак за спиной довершал образ вечного странника.

Кто это?

Я внезапно обнаружила, что вновь стою на ногах, а не выделываю в воздухе невероятные кульбиты. Услышала, как с тихим мелодичным звоном лопнули магические путы, сдерживающие руки и ноги матери.

А вот Владу повезло куда меньше. Он лежал на полу, скорчившись в позе эмбриона. И вокруг его головы, словно кровь, расплывалось пятно мрака.

Я перевела восхищенный взгляд на своего спасителя. О, да я готова влюбиться в него!

Но при более внимательном рассмотрении я поняла, что передо мной не ровесник, а мужчина куда старше. В заблуждение меня привела сухощавая фигура, но вокруг глаз незнакомца разбегались морщинки, а на висках виднелась седина.

– Славик! – вдруг ахнула мать. Она успела привстать с кресла, но тут же вновь опустилась в него, схватившись за сердце. Прошептала побледневшими губами: – Славик, это ты…

Славик?

Я изумленно захлопала ресницами. Это что же получается, передо мной…

– Папа? – недоверчиво спросила я.

Мужчина с улыбкой посмотрел на меня. На дне его зрачков запрыгали лукавые смешинки, и он чуть наклонил голову, словно приветствуя меня.

Я вдруг ощутила привычную тяжесть на плече. Невидимый зверек забрался по моей руке на привычное место и самодовольно произнес:

– Правда я молодец? Смотри, кого тебе привел!