Глава первая
Я открыла глаза. Непонимающе уставилась в белый потолок. Где я? Что со мной?
Память возвращалась медленно и рывками. Но все мои приключения выглядели какими-то… нереальными. Словно чрезвычайно красочный и реалистичный сон, после которого не сразу понимаешь, спишь ли еще или уже проснулся.
– Очнулась! – раздался рядом радостный возглас.
Я с трудом повернула голову. Прищурилась, фокусируя взгляд.
– Мама, – едва слышно выдохнула я.
Лицо матери, бледное от переживаний, озарилось улыбкой. Она ласково положила свою руку на мою, лежащую поверх тонкого больничного одеяла.
– Ты очнулась, – повторила она. – Какое счастье!
– Где я? – слова царапали пересохшее горло.
– В больнице. – Мама другой рукой прикоснулась к моему лбу.
От этого с детства знакомого жеста мои глаза опасно увлажнились. Именно так мама проверяла, нет ли у меня температуры.
По всей видимости, все было в порядке, потому что я услышала вздох облегчения, сорвавшийся с губ матушки.
– Как же ты нас всех напугала! – посетовала она. – Ты представить себе не можешь!
– А что случилось? – спросила я и тут же закашлялась.
Матушка строго шикнула на меня, запрещая говорить. Потянулась за бутылкой с водой и стаканом, которые стояли на столике рядом.
Я долго пила, захлебываясь от жадности. Затем, изнеможенная, опять откинулась на подушки.
– Что со мной случилось? – уже тверже повторила я вопрос.
– Ты упала в траншею, которую вырыли на месте проведения ремонтных работ, – печально сказала матушка. – Сильно ударилась и получила черепно-мозговую травму.
Я осторожно подняла руку и потрогала голову. Скривилась, наткнувшись на повязку.
– Ну вот, значит, все-таки мозги у меня есть, – неловко пошутила я. – Если травма черепно-мозговая.
Я думала, что хоть немного разряжу ситуацию и заставлю маму рассмеяться. Но ошибалась. Она горестно вздохнула и покачала головой.
– Нет у тебя никаких мозгов, – сказала она. – Нет и не было никогда! Удивительно еще, как Влад тебя терпит. Если бы не он…
И на меня полилась привычная речь о многочисленных достоинствах несчастного Влада, без которого я бы уже давным-давно пропала.
Я не собиралась спорить. По прошлому опыту знала, что это бесполезно. Лишь, напротив, разозлю маму пуще прежнего и удлиню срок экзекуции. Обычно она уставала восхвалять моего жениха минут через пять монотонного монолога. Но если я делала хотя бы слабую попытку возразить ей – то речь занимала никак не меньше получаса.
Я попыталась было нырнуть в спасительное отупение, которое всегда помогало мне пережить эти тягостные минуты. Но на этот раз никак не могла в должной степени отрешиться. Мне никак не давала покоя жуткая мысль: неужели все мне просто привиделось? Не было переноса в другой мир, не было Вэйланда, не было Драконьего замка… Неужели все это – лишь последствия сотрясения?
Нет, поверить в это было просто-таки чудовищно! Я слишком отчетливо помнила озорную улыбку Вэйланда, прикосновение его рук, лихорадочный блеск зеленых глаз Генриетты, вздумавшей избавиться от соперницы…
Я не могла, не хотела поверить в то, что всего этого не было. Поэтому внимательно вслушивалась в слова матери, пытаясь разобраться в случившемся.
Мне повезло. После занудного перечисления достоинств Влада и моих недостатков мать переключилась на описание обстоятельств, при которых я получила травму. По ее словам, Влад заволновался, когда я не пришла на свидание в положенное время. Выскочил из кафе, желая найти меня, и услышал вдалеке сирену «Скорой помощи». Сердце подсказало ему, что это со мной что-то случилось. Он ринулся к метро, увидел врачей и меня с окровавленной головой. Я была без сознания, поэтому вряд ли что-нибудь помню. Стараниями Влада меня доставили в лучшую больницу. Целые сутки я провела в реанимации. Родных и близких ко мне не допускали. Матери разрешили визит только сегодня, когда меня перевели в обычную палату. Причем не общую, а платную, одноместную, о чем опять-таки позаботился Влад.
Мать вновь свернула на восхваление моего жениха, и я наконец-то погрузилась в собственные думы, поскольку услышала все, что хотела. Благо, что никакого моего активного участия в беседе не подразумевалось. Надо было лишь делать в меру виноватый вид и изредка кивать, показывая, что полностью признаю свои прегрешения.
Итак, картина произошедшего немного прояснилась. Но все-таки меня не оставляло ощущение некоторой неправильности. Чем дольше я размышляла над рассказом матери, тем больше царапали меня мелкие несоответствия.
Во-первых, я помнила, что свалилась в злополучную канаву еще до того, как проехала нужную остановку на метро. То есть Влад никак не мог бы услышать сирену «Скорой помощи», поскольку до места происшествия было более чем приличное расстояние. А во-вторых, я знала, что он не стал бы волноваться из-за моего опоздания. Злиться – да, но не волноваться. Куда скорее по истечении данных мне десяти минут он бы просто ушел из кафе и отключил бы свой телефон. И тогда уже мне пришлось бы переживать из-за его долгого отсутствия.
«Это все мелочи, – пробурчал внутренний голос. – И ты сама прекрасно это понимаешь. Ты не желаешь признавать очевидное: ничего не было, тебе все привиделось. Поэтому начинаешь выдумывать небывальщину».
Я рассерженно фыркнула себе под нос. И ничего это не небывальщина! Я прекрасно знаю характер и привычки Влада. И абсолютно уверена в том, что он не помчался бы ко мне на помощь.
«И что из этого следует? – язвительно поинтересовался глас рассудка. – Другими словами, ты хочешь сказать, что Влад врет. Он не спасал тебя. Но как тогда ты оказалась в больнице с разбитой головой?»
Я нервно заерзала под одеялом. На этот вопрос у меня не было ответа. Ничего не понимаю!
«Вот тебе факты, – безжалостно продолжил внутренний голос. – Ты в больнице с травмой. Доставил тебя сюда Влад. Он же и оплатил палату. Ты по-прежнему будешь утверждать, будто он обманул всю твою семью? Тогда откуда у тебя сотрясение?»
– В общем, такие дела, – завершила свою слегка затянувшуюся речь мать. Посмотрела на меня и сурово добавила: – Ох, и натворила же ты делов! Если бы не Влад, то не представляю, что бы я делала! Как хорошо, что он все устроил в наилучшем виде!
– Ага, он умница. – Я без особого воодушевления кивнула, поскольку не собиралась переть с голой шашкой против танка. Образно говоря, конечно.
Если мать так уверена в том, что Влад – лапочка, то я все равно не сумею ее переубедить. Лишь зря время потрачу. И опять переругаюсь со всеми своими родными.
– Здравствуйте, Светлана Викторовна, – в этот момент послышалось от дверей.
При звуках этого голоса я окаменела. Ну вот и Влад пожаловал. Как почувствовал, право слово, что мы о нем разговариваем.
– Владушка! – Мама радостно вскочила со своего места. – Как хорошо, что ты пришел! Я тут рассказывала Анюте, как она всех перепугала и как ей повезло, что ты не растерялся.
– На моем месте так поступил бы каждый любящий и заботливый мужчина, – спокойно ответил Влад.
Я торопливо прикусила губу. Нервный смех бился в моем горле, рискуя в самый неожиданный момент вылететь. Вот ведь притворщик и обманщик! Любящий мужчина, как же. Если Влад кого и любит – то только себя.
Я осторожно выдохнула через рот, успокаиваясь. Затем повернула голову и посмотрела на Влада.
Как и следовало ожидать, он выглядел безупречно. Светлые волосы аккуратно зачесаны назад, щеки чисто выбриты. Вопреки обыкновению вместо темного делового костюма на нем красовался белоснежный свитер, выгодно оттеняющий его ледяные серые глаза, и синие джинсы классического кроя.
Джинсы…
Я уцепилась на промелькнувшую было мысль. А ведь в другой мир я попала в своих джинсах. Грязных, правда, но все равно. Одежда не исчезла при переносе. Однако в момент нападения Генриетты на мне было платье.
«И что? – язвительно спросил внутренний голос. – Что это доказывает? Сейчас ты вообще в больничной одежде».
Как назло, голова от слишком усердных рассуждений принялась побаливать, поэтому я отложила эту мысль на потом. Подумаю об этом позже. Почему-то мне кажется, что это важно.
– Доброе утро, Анюта, – вежливо поздоровался Влад.
– Доброе, – хмуро отозвалась я.
Повыше подтянула одеяло. Странное дело, с появлением Влада в палате словно стало прохладнее. Колючий холодок пробежал по моему позвоночнику, и я неосознанно обняла себя руками. От одной мысли о том, что Влад может подойти и поцеловать меня, накатила тошнота. Интересно, если в результате меня стошнит на его безумно дорогую одежду, то как он отреагирует?
– Я вижу, тебе уже лучше, – проговорил Влад.
– Спасибо за заботу, – немного невпопад ляпнула я.
В больничной палате после этого повисла неловкая пауза. Влад смотрел на меня так, как будто впервые увидел. И, увы, я не видела в его взгляде ни нежности, ни заботы, ни переживаний из-за произошедшего. Скорее, интерес исследователя, которому предстоит открыть какую-то тайну природы.
Мать вряд ли ощутила напряжение, разлитое в воздухе. Она стояла около моей кровати, прижав руки к груди в восторженном жесте, и откровенно любовалась нами.
– Вы такая красивая пара! – неожиданно воскликнула она, больше не в силах совладать с эмоциями. – Анюта, ты себе представить не можешь, насколько тебе повезло с Владом!
После моего пробуждения прошло не больше часа. Интересно, сколько раз за столь короткий промежуток времени мама сказала это?
Естественно, вслух я ничего не ответила. Лишь торопливо растянула губы в подобие улыбки, которая, боюсь, больше напоминала болезненный оскал.
Но мать не почувствовала ничего неладного. Впрочем, как обычно. Она взирала на нас с таким умилением, что у меня что-то нестерпимо засвербело внутри. Хотелось вскочить с кровати и устроить громогласный скандал. Надавать пощечин Владу, повелеть ему навсегда убраться из моей жизни…
Я грустно усмехнулась. Увы, это лишь мечты. Боюсь, если я осмелюсь на подобное, мать немедля отправит меня в психиатрическую клинику лечиться от психоза. Потому что она просто не видит причин, из-за которых я могу быть недовольна собственной участью.
Наверное, Влад ждал, что я отвечу на выкрик матери. Скажу, что она права, и привычно потянусь к нему за поцелуем. Но я молчала. Упорно смотрела на тонкое серое больничное одеяло, опасаясь с кем-нибудь встретиться взглядами.
Не люблю я Влада. Никогда не любила и никогда не полюблю. Беда только в том, что этого не объяснить ни ему, ни моим родным.
– Светлана Викторовна, – в этот момент подал голос Влад. – Думаю, Аня устала. Пусть немного отдохнет.
– Что? – растерянно переспросила мать. Но тут же лукаво улыбнулась и шутливо пригрозила Владу пальцем, сказав: – Ах да, конечно. Понимаю. Я и впрямь немного засиделась.
После чего без малейшего возражения направилась к двери. На самом пороге остановилась, словно забыв что-то, строго посмотрела на меня через плечо и добавила:
– Анюта, веди себя хорошо!
И ушла, не дожидаясь моего ответа.
Мне стало совсем тоскливо. Наверное, стоило окликнуть мать, попросить ее посидеть еще немного. Но как ей объяснить мое желание? Если я скажу, что не хочу оставаться наедине с Владом, то тем самым наверняка призову на свою голову родительский гнев. Час, не меньше, мне будут промывать мозги, после чего посоветуют не сходить с ума и не обижать Влада.
Влад тем временем подошел ближе к кровати, и я сползла по подушке еще ниже. Из последних сил удержалась от постыдного желания спрятаться под одеяло с головой. Ох, как же я не хочу с ним разговаривать!
– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросил Влад.
– Спасибо, неплохо, – тихо ответила я. Запнулась и затараторила, испугавшись, что Влад полезет ко мне с нежностями после такого признания: – Хотя нет, знаешь, голова сильно болит. И спать хочется.
– Понятно, – совершенно равнодушно, без малейшего проявления сочувствия обронил он.
Я опустила голову еще ниже. Его взгляд так давил мне на затылок, что в висках действительно заломило. Почему он так смотрит на меня? Вообще-то, подобные молчаливые сцены были для Влада наивысшим проявлением неудовольствия. Он мог терзать меня молчанием днями напролет, не отвечая ни на какие вопросы. Но в чем я провинилась сейчас? Точнее, я как раз очень сильно провинилась, но за фантазии не наказывают. Ведь мое путешествие в другой мир лишь…
«Привиделось тебе, – жестоко завершил внутренний голос. – И хорошо, что ты это осознаешь».
– Видишь, как я спешила к тебе, – не выдержав эту затянувшуюся паузу, неловко пошутила я. – Чуть шею себе не сломала.
– Жаль, – бесцветно обронил Влад.
Это прозвучало двусмысленно. Как будто он жалел о том, что я не сломала шею. Но я точно знала, что если посмею обидеться или переспрошу, то в итоге сама окажусь виноватой. Мол, на самом деле он хотел сказать, будто сожалеет о моей травме. А я тупая истеричка, раз так переврала его слова.
Знаем, проходили, причем уже не раз. Поэтому я привычно пропустила это мимо ушей.
«Мямля».
Этот шепоток, раздавшийся в моей голове, был слишком не похож на обычный внутренний голос. Глас моего рассудка говорил с язвительными интонациями матери или же, чаще всего, Влада. А это слово прозвучало так, как будто его произнес Арри.
Арри, мой бесстрашный невидимый защитник! Как жаль, что ты просто приснился мне!
«Мямля, – прозвучало вновь, но теперь отчетливее и громче. – Так и будешь всю жизнь терпеть Влада? Подстраиваться под него, безропотно глотать обиды и молчать? Лишь бы не расстроилась мама. И годам к тридцати действительно станешь истеричкой или же сопьешься, пытаясь хотя бы в алкогольном забытьи сбежать от мужа-тирана».
Я крепко сцепила руки в замок, стараясь тем самым скрыть предательскую дрожь пальцев. Влад по-прежнему возвышался над моей кроватью. Наверное, ждал, что я по своему обыкновению начну извиняться и оправдываться перед ним.
Но в моей душе разгоралось пламя ледяной злости. Как же я устала постоянно быть виноватой! Как же устала гадать, в чем заключался мой очередной промах и за что мне надлежит просить прощения.
В конце концов, что мне сделает мать, если я расстанусь с Владом? Проклянет и выгонит из дома? Сомневаюсь. Вряд ли он дорог ей больше, чем родная дочь. Да, конечно, мне не избежать разговоров по душам и призывов опомниться. Но в результате семье придется принять мой выбор.
– Знаешь, нам стоит расстаться, – выпалила я на одном дыхании.
Замерла, ошеломленная собственной дерзостью. Надо же, все-таки получилось! И не так уж это и страшно. Подумала немного и добавила:
– Я больше не люблю тебя.
«В общем-то, никогда и не любила».
Правда, это я произнесла уже мысленно. Пожалуй, это будет лишнее.
– Ты все-таки слишком сильно ударилась головой, – бесцветно сказал Влад.
В его тоне не слышалось ни раздражения, ни гнева. Лишь сухая констатация факта.
Я скрипнула зубами от негодования. Рискнула поднять на него глаза.
Влад стоял так близко от меня, что я должна была слышать его дыхание, чувствовать его запах. Но ничего. Словно рядом со мной был не человек, а робот. Прекрасная имитация живого существа, а в действительности – великолепно выполненная обманка.
– Ты меня не слышишь? – Я почувствовала, как меня охватывает бешенство. – Я ухожу от тебя!
– Тебе надо отдохнуть, – в ответ на мой истерический выкрик совершенно спокойно произнес Влад.
Я готова была завизжать во все горло, наброситься на него с кулаками, расцарапать ногтями его холеное равнодушное лицо. Словом, сделать все, лишь бы вызвать в нем хоть какие-нибудь эмоции.
«Не стоит, – пугливо шепнул тот же голосок, напомнивший мне про Арри. – Анна, он только этого и ждет. Желает довести тебя до истерики. А потом вызовет врачей, и тебе вколют какое-нибудь сильнодействующее успокоительное. Возможно, даже отправят под наблюдение психиатра. Со связями Влада это легко организовать. И тогда ты точно в глазах окружающих станешь психически больной, доводящей своими капризами отличного мужчину. Не поддавайся на провокации!»
Я мысленно сосчитала до трех. Глубоко вздохнула и неожиданно успокоилась. Ну что же, война так война.
– Да, ты прав, – вернула я Владу той же монетой, заговорив нарочито безразлично. – Мне надо отдохнуть. Переезд дело хлопотное. После больницы я сразу съезжаю от тебя к матери.
– Не съезжаешь. – Влад покачал головой.
Я улыбнулась. Посмотрела на него с укоризной, как смотрят на разбаловавшегося ребенка.
– Это не обсуждается, – проговорила я, тщательно удерживая на лице мягкое доброжелательное выражение.
Ох, даже щеки от напряжения заныли! Какое же это непростое и физически тяжелое дело – лицемерить!
Я продолжала при этом смотреть на Влада, поэтому заметила, как на какой-то неуловимый миг его обычно светлые и равнодушные глаза потемнели. Губы дрогнули, расползаясь в страшном оскале. И мне стало страшно. Как будто обычная маска Влада сползла, и из-под нее на меня холодно и оценивающе взглянул иной… нет, даже не человек. А существо, по непонятной прихоти прикидывающееся им.
Влад качнулся по направлению ко мне. Его зрачки опасно сузились.
Я до побелевших костяшек вцепилась в одеяло. Никогда ранее я не желала так сильно спрятаться, укрыться, сбежать подальше. Из памяти неожиданно всплыла наивная детская хитрость. Если ты не видишь чудовище, то и оно не заметит тебя. Как жаль, что во взрослой жизни это не работает!
Не знаю, посмел бы Влад меня ударить или нет. Но в дверь внезапно постучали, и, не дожидаясь ответа, она распахнулась настежь.
– Ох, извините, – пробормотала дородная степенная медсестра, появившись на пороге. – Я думала, все посетители уже ушли.
Влад на мгновение зажмурился. А когда он вновь открыл глаза, то передо мной стоял прежний невозмутимый мужчина, на губах которого играла снисходительная усмешка.
– Мы обсудим это позже, Анна, – сухо сказал он. Круто развернулся и, не дожидаясь моего ответа, вышел.
Медсестра едва успела посторониться, иначе он снес бы ее плечом. Проводила Влада взглядом и недовольно покачала головой.
– Ну и тип, – без малейшего стеснения в полный голос сказала она, не переживая о том, что он может ее услышать. – Дорогуша, как ты с ним живешь?
Я удивленно захлопала ресницами. Надо же, не ожидала услышать такой вопрос, тем более заданный с нескрываемой неприязнью. Неужели обаяние Влада не подействовало на медсестру?
– У меня первый муж был такой, – снисходительно заявила мне медсестра, разгадав мое изумление. – Со стороны глянешь – конфетка. Лощеный, холеный, голоса не повысит. А как пожила вместе, так и хлебнула полной ложкой. Гниль – она и есть гниль. В какие бы одежды она ни рядилась.
– Моя мать считает, что мне очень повезло, – осторожно заметила я.
– Моя мать тоже так думала. – Медсестра невесело хохотнула и наконец-то прикрыла дверь. – Пока я в больницу не попала с сотрясением мозга и повреждением внутренних органов. Повезло, что вообще не убил. И то она мне все не верила. Думала, что я преувеличиваю, пока лично с врачом не пообщалась. – Подумала немного и грустно завершила: – В принципе ее можно понять. Я же с двумя детьми тогда была. Кому охота в своей квартире такой табор терпеть? Недаром потом все уговаривала помириться.
– И вы помирились? – ужаснулась я.
– Я похожа на дурную, что ли? – Медсестра отрицательно мотнула головой. Подошла ближе и взяла меня за запястье. Замолчала, меряя пульс. Затем негромко завершила: – Нет, дорогуша. Я точно знала, что если дам своему мужу еще один шанс, то он просто убьет меня. Поэтому терпела скандалы матери. Хваталась за любую работу, лишь бы не возвращаться в тот ад, из которого сбежала. А потом встретила второго мужа. И поняла, каково это: жить пусть бедно, но спокойно. Не гадать, чем закончится очередной вечер: объятиями или побоями. Не видеть в глазах детей страх. Не пытаться стать идеальной и безупречной. А просто жить.
– А ваш первый муж? – поинтересовалась я. – Что с ним сейчас?
– Понятия не имею. – Медсестра грустно усмехнулась. – Конечно, первое время он мне прохода не давал. А потом нашел себе новую жертву и сразу же забыл и обо мне, и о детях. Оно и к лучшему. – Нагнулась ко мне и доверительно прошептала: – Знаешь, у некоторых людей нет души. Поэтому они пьют души родных и близких, пытаясь тем самым заполнить пустоту внутри себя.
Я вспомнила Терезу. А ведь она говорила что-то наподобие этого. Кстати, только сейчас я поняла, что медсестра удивительно похожа на жену Гийемо. Немного полноватая, невысокая, но с удивительно лучистыми глазами.
– Кстати, вообще-то, я зашла попросить тебя об одной мелочи, – проговорила тем временем медсестра. Опустила мою руку, удовлетворенная осмотром, но осталась стоять рядом с кроватью.
– О какой же? – спросила я, мгновенно насторожившись.
Вдруг она сейчас попросит внести оплату за палату вперед. А у меня ведь ни копейки нет. Сам же Влад после моего заявления о нашем расставании вряд ли останется настолько же щедрым и великодушным.
– Твой молодой человек приказал выкинуть одежду, в которой тебя доставили в больницу, – немного смущаясь, проговорила медсестра. – Но твое платье… Если честно, мне стало жалко выкидывать его. Такую красивую и качественную ткань нечасто найдешь. Если оно тебе не нужно, то могу я забрать его? Ушью для младшей дочки.
Чем дольше медсестра говорила, тем выше поднимались мои брови. Платье? Какое платье? Я спешила на свидание к Владу в джинсах, водолазке…
«И в дырявых носках», – жестокосердно завершил внутренний голос.
Да, но я была в платье, когда на меня напала Генриетта! Если в тот момент меня перекинуло в родной мир, то… Но вроде как я твердо решила, что все эти приключения были лишь моей фантазией. Своеобразным последствием сотрясения!
– Наверное, вы ошибаетесь, – кашлянув, осторожно сказала я. Виновато развела руками, добавив: – У меня нет платьев.
И я не кривила при этом душой. Мой гардероб действительно состоял только из брюк и всевозможных свитеров, чаще всего бесформенных. После того как я начала встречаться с Владом, все мои юбки и платья как-то незаметно перекочевали на помойку. Впрочем, я не особо переживала по этому поводу. Куда легче и удобнее натянуть на себя джинсы, старый пуховик – и затеряться в толпе. Платье накладывает на свою обладательницу слишком много ограничений. Начиная от обуви – право слово, удобные разношенные кроссовки совершенно не смотрятся вместе с самой скромной и длинной юбкой – и заканчивая прической и макияжем.
– Нет? – с таким изумлением воскликнула медсестра, что я окончательно растерялась. Правда, почти сразу опомнилась и снисходительно потрепала меня по плечу, добавив: – Бедная девочка, надо сказать врачу, что у тебя частичная амнезия.
Наверное, на моем лице отразилась целая гамма эмоций, потому что женщина поторопилась добавить:
– Милая моя, твоим платьем весь приемник восхитился, когда твой молодой человек тебя привез. Настоящее произведение искусства! Правда, старомодное немного, но все равно.
Мой внутренний голос, у которого всегда и на все был готов язвительный ответ, на сей раз озадаченно молчал. Должно быть, впервые в жизни не знал, как дать объяснение столь странной ситуации.
– И тем большим было наше потрясение, когда твой парень приказал немедля выкинуть всю твою одежду, – с явным осуждением в голосе сказала медсестра. – Мол, грязная и все такое. Подумаешь. Грязь – не сало, потер – и отстала. В конце концов, химчистки еще никто не отменял. Как будто это его руками стирать заставляют.
– Подождите! – сдавленно попросила я.
Медсестра послушно замолкла, а я постаралась успокоиться и привести в порядок слегка разбушевавшиеся нервы.
Правда, получилось это на редкость плохо. Внутри меня все звенело и пело от восторга.
Получается, мне ничего не привиделось! Все было на самом деле! И Вэйланд, и Тереза, и Гийемо! Они все существуют, как существует другой мир, где я являюсь жрицей короля-дракона! Иначе как объяснить то, что на мне было платье, а не джинсы.
Но еще сильнее меня потрясла реакция Влада. Почему он попросил выбросить платье? Почему не спросил, откуда у меня такая необычная одежда? Как-то все это… странно.
– А вы можете принести это платье сюда? – попросила я.
Наверное, я не успокоюсь, пока не потрогаю его руками. Иначе все равно буду думать, что это какой-то обман или жестокий розыгрыш.
Медсестра нахмурилась, недовольная моей просьбой, и я тут же добавила:
– Конечно же, я отдам вам платье. Просто… – замялась, силясь придумать достойную причину для моего любопытства. И после короткой паузы сказала: – Хочу посмотреть, сильно ли оно испачкалось после падения.
Прозвучало это по крайней мере глупо. Но медсестру мое неловкое объяснение вполне устроило. Она кивнула и отправилась к дверям.
– Сейчас вернусь, – кивнула мне, не оборачиваясь, через плечо.
Я едва дождалась того мига, когда за ней закроется дверь. После чего, не в силах больше сдерживаться, откинула одеяло и вскочила на ноги.
Правда, почти сразу я была вынуждена сесть обратно. От слишком резкого движения перед глазами все опасно потемнело.
Меня переполнял такой восторг, что хотелось бить в ладоши и кричать от радости. Платье! На мне было платье, когда я свалилась в проклятую траншею! Получается, я действительно побывала в другом мире.
Но почти сразу я нахмурилась. Так, побывать-то там я побывала. А как мне туда вернуться?
«Куда важнее вопрос: стоит ли возвращаться? – скептически пробурчал внутренний голос. – Аня, вполне возможно, твое место жрицы при короле уже занято. А следовательно, занято и сердце Вэйланда».
– Вот, – в палату опять торопливо вошла медсестра, и я не успела придумать гласу рассудка достойного ответа.
Перед моими глазами предстало уже знакомое платье. Не выдержав, я провела рукой по плотной ткани. Да, именно в нем я была в тот роковой момент, когда Генриетта напала на меня.
– Я вернулся сказать…
Вздрогнув, я обернулась к порогу, на котором стоял Влад.
Он запнулся на полуслове, уставившись на платье в руках медсестры. Его лицо не просто побледнело – посерело. На шее и висках вздулись черные жгуты вен.
В палате после этого повисла страшная, напряженная тишина. Она давила на уши, выкручивала нервы, выдавливала крик из горла.
– Я же просил выкинуть это, – наконец даже не сказал – прорычал Влад.
– Но…
Медсестра растерянно оглянулась на меня. Скомкала платье в руках, как будто готовая отбросить его куда подальше.
– Все в порядке. – Я выдавила из себя измученную улыбку, пытаясь успокоить ее. – Все в полном порядке. Можете забрать платье себе. Я не имею ничего против.
– Спасибо, – тихо пискнула медсестра. – Я это… пойду, наверное.
И попятилась к двери, не отводя от меня взгляда.
Больше всего на свете я хотела сейчас остановить ее. Попросить не уходить. Я не имела никакого желания разговаривать с взбешенным Владом наедине. Понятия не имею, о чем он думает. Но, сдается, меня не ожидает ничего хорошего.
Медсестра, словно уловив мои мысли, остановилась.
– Прочь, – почти не разжимая губ, обронил Влад. Посторонился, освобождая женщине дорогу.
Та не рискнула с ним спорить. Развернулась и в мгновение ока исчезла, оставив меня наедине с Владом.
Тот подошел к двери. Зачем-то выглянул в коридор, словно проверяя, не стоит ли там кто-то. Затем закрыл ее и обернулся ко мне. Скрестил на груди руки и вперил в меня тяжелый немигающий взгляд.
Да, пожалуй, мне стоило уйти вместе с медсестрой. Вряд ли Влад рискнул бы останавливать меня насильно. Побоялся бы скандала.
Но с другой стороны – чего я боюсь? Не бить ведь он меня собирается.
Кстати, а вообще, почему он так разозлился? Это несчастное платье подействовало на него как красная тряпка на быка. И почему он сразу же приказал его выбросить, а не спросил сначала у меня, откуда я этот наряд вообще раздобыла? Как-то все очень… непонятно. Не узнаю Влада. Он к любой моей обновке обычно цеплялся. Его самым любимым развлечением было доводить меня до белого каления расспросами, где я купила ту или иную вещь и сколько на нее потратила. Если вещь была слишком дорогой, по его мнению, то следовал вывод, что я зря выбросила деньги на ветер. Мол, обновка мне идет как корове седло. А если слишком дешевой, то Влад язвительно советовал мне не позориться и пустить ее на половые тряпки. Потому как ему будет стыдно рядом со мной, выряженной словно пугало.
Влад между тем медленно отлепился от дверного косяка, к которому прислонился плечом. Сделал шаг ко мне, еще один.
Его губы нервно подрагивали, глаза казались абсолютно черными из-за неестественно расширенных зрачков.
Я пугливо втянула голову в плечи. Что это с ним? Такое чувство, будто он на грани самого настоящего срыва. Причем не из-за моего желания расстаться с ним, а из-за того, что я узнала про платье.
Тень Влада упала на мои колени, и я непроизвольно отпрянула. Нахмурилась, осознав, что я только что ощутила.
Почудилось, будто я прикоснулась к чему-то очень мерзкому. Пальцы ног заледенели в один миг, словно я опустила их в прорубь.
– Что это такое?
Я услышала этот вопрос вслух, хотя была уверена, что задала его мысленно. Мой взгляд упал на тень Влада. Она выглядела живой. Как будто к кровати крался огромный паук, готовый в любой миг выпустить ловчую сеть и накрыть меня.
Влад остановился, и замер паук. Растекся струйками тьмы по безупречно чистому полу, цепляясь за малейшие неровности в нем отвратительными мохнатыми лапками.
Я потрясенно посмотрела на Влада.
В его лице не осталось почти ничего человеческого. Нет, даже не так. Я вдруг осознала, что передо мной маска, под которой скрывается нечто страшное. И эта маска готова вот-вот упасть. Сдается, мне очень не понравится то, что под ней скрывается.
– Кто ты?
Я с трудом узнала собственный голос, так по-детски тонко он прозвучал. Напряглась, ожидая, что Влад по своему обыкновению сейчас скажет какую-нибудь колкость. Что-нибудь вроде того, что мне не помешало бы протереть глаза, если не узнаю его. То есть вернее будет сказать, что я очень хотела услышать это. Пусть он вновь высмеет меня, пусть выставит полной дурой. Все что угодно! Но перестанет молчать!
– Ты думаешь, я отпущу тебя?
Я изумленно распахнула глаза, заметив, что губы Влада не шевелятся. Шепот родился из плотного, вязкого из-за напряжения воздуха палаты. Причем шел он со стороны пола. Оттуда, где так вольготно разлегся паук, соткавшийся из его тени.
– Я потратил на тебя слишком много времени, – продолжила шипеть неведомая тварь. – Целый год терпел тебя рядом, хотя внутри все клокотало от ненависти.
Я обиженно икнула. Ничего себе заявление! Получается, я еще и виновата во всем оказалась? Если Владу так не нравилось рядом со мной, то почему не расстался?
Но самое главное – почему он ни капли не удивлен из-за платья? Неужели он догадывается, где я побывала?
– Беда в том, что носители твоего дара встречаются слишком редко. – Шепот неприятно лип к коже, подобно невидимой паутине. И неожиданно я заметила, что начала нервно почесывать руки, как будто пыталась стереть это гадкое ощущение. – Поэтому я ждал. Ждал, когда он проснется. Хотя, поверь, сотни, тысячи раз хотел размозжить тебе голову. Слишком раздражают меня люди. Особенно такие, как ты.
Влад стоял неподвижно, но паук в его тени зашевелился, резко выбросил по направлению ко мне свои мохнатые лапки.
Я с приглушенным возгласом отвращения отпрянула, опрокинувшись на постель. Замерла, беспомощно уставившись на Влада снизу вверх.
Да, совершенно точно, передо мной сейчас стоял не человек, а какое-то древнее, очень злое и могущественное существо, нацепившее на себя ради забавы маску привлекательного мужчины. В глазах Влада струился тягучий мрак. Нет, не в расширенных зрачках было дело. В его глазах вообще не было ни радужки, ни белка. Одна тьма, заполнившая до предела глазницы, пульсирующая в такт моему сердцу.
– Мне жаль, что все завершится именно сегодня и именно так, – холодно сказал Влад. Точнее, тварь, что притаилась на полу, потому как его губы по-прежнему оставались неподвижными. – Обычно я стараюсь все сделать более… милосердно, что ли.
Мне стало трудно дышать. Понятия не имею, о чем это он. Но впервые в жизни я не хотела узнать ответ.
– Наверное, с возрастом я становлюсь более сентиментальным, – продолжил Влад. – А возможно, столь долгая жизнь рядом с людьми развратила меня. Хотя, скорее всего, я просто не люблю шум. Люди ужасно шумят, когда их убивают. От этого у меня портится аппетит.
Наверное, мне стоило закричать. Завизжать как можно громче, призывая на помощь. Но воздух упорно отказывался заполнять мои легкие. Словно невидимая рука держала меня за горло, не давая вырваться наружу даже писку полузадушенной мыши и выжимая из меня последние драгоценные капли кислорода.
– К-кто ты? – запинаясь, почти беззвучно выдохнула я, повторив свой первый вопрос.
– Это только в книгах следует долгий разговор по душам между жертвой и убийцей. – Влад усмехнулся. Точнее сказать, растянул губы в гримасе, должной выражать улыбку, хотя его лицо оставалось по-прежнему пугающе неподвижным. – А в последнее мгновение поспевает спаситель. Нет, Анна. Я не буду делать этой ошибки. Все закончится прямо сейчас. Прощай.
Я захрипела, зацарапала ногтями по больничному одеялу, не в силах пошевелиться.
«Бежать!»
Только эта мысль билась в моей голове сейчас. Но тело окончательно перестало повиноваться мне. Внутренности все перекрутило от ощущения неизбежности.
Округлившимися глазами я уставилась на край кровати. За нее уже цеплялся паук своими длинными лапами. И я точно знала, что, когда он прикоснется ко мне, произойдет что-то по-настоящему страшное и непоправимое.
Неожиданно воздух между нами затрещал синими искрами. Раздался тонкий противный визг, и одна из лап паука повисла, перебитая. Резко и неприятно пахнуло горелым.
«Надо же, драконья защита еще действует», – промелькнуло в голове.
Но заклинание угасло, так и не оформившись до конца.
– А за это ты будешь умирать медленно и мучительно, – прошелестело вокруг.
И паук вновь двинулся вперед.
Я хотела зажмуриться, лишь бы не видеть приближения столь мерзкого существа. Но не могла. Глаза нестерпимо жгло от подступивших слез.
В тот момент, когда паук почти достиг меня, дверь, ведущая в коридор, с грохотом распахнулась.
Паук дернулся, будто от удара. И мгновенно растаял без следа.
Тут же схлынуло непонятное оцепенение, державшее меня в тисках и не позволяющее пошевелиться. Я увидела, как Влад вздрогнул.
– Кто посмел? – грохнул недовольно его голос. – Я же просил не беспокоить нас!
– Простите, но время, отведенное для посещений, истекло.
Я едва не разрыдалась в полный голос от облегчения, потому что на пороге стояла уже знакомая мне медсестра.
Она с вызовом вздернула подбородок, когда Влад повернулся к ней. Довольно усмехнулась и немного посторонилась, позволив крепкому дюжему охраннику встать рядом с ней. Откуда она его привела? Неужели с проходной?
– Разве больничные правила распространяются на тех, кто лежит в платных палатах? – вкрадчиво поинтересовался Влад. – Я имею право находиться вместе со своей невестой столько, сколько захочу!
Сердце сжалось от ледяного предчувствия. А вдруг медсестра сейчас признает его правоту, извинится и уйдет, оставив меня наедине с этим монстром? Влад умеет быть убедительным, это я прекрасно знаю по собственному печальному опыту.
«Пожалуйста, не уходите!»
Я хотела закричать это в полный голос, но, увы, не сумела. Мое горло по-прежнему было намертво перехвачено спазмом.
Медсестра растерянно посмотрела на меня.
Я напряглась изо всех сил. Надо что-то делать! От этого сейчас зависит моя жизнь!
От неимоверного усилия перед глазами побелело. В ушах зазвенело. И из невообразимого далека донесся слабый хрип.
Я не сразу поняла, что он вырвался из моего горла. Зато медсестра его услышала. Нахмурилась, решительно шагнув вперед.
– Что с вами, вам плохо? – отрывисто спросила она, не обращая больше никакого внимания на Влада.
Я захрипела опять. Подняла одну руку, которая словно весила целую тонну, схватилась за горло.
– С ней все в порядке, – попытался было вмешаться Влад, но медсестра хмуро глянула на него.
– Пожалуйста, уйдите! – сурово приказала она. – Неужели вы не видите, что вашей невесте плохо?
– Да, но… – вполне ожидаемо заупрямился Влад.
И тут вмешался охранник. Крепкого телосложения мужчина вошел в палату и мягко, словно разговаривая с ребенком, проговорил, обращаясь к нему:
– Слышь, парень. Не бузи. Я понимаю, ты волнуешься. Тут врачи хорошие. Мигом твою девушку на ноги поставят.
Влад сейчас стоял спиной ко мне, поэтому я при всем желании не могла разглядеть выражение его лица. Но он понял, что настаивать на своем бесполезно, и маска обычного человека вновь померкла, на какой-то краткий миг обнажив его истинную суть. По крайней мере, охранник, до сего момента настроенный весьма благодушно, вдруг побледнел и попятился, а его рука сама собой легла на пояс с кобурой.
Я испуганно сжалась. Неужели сейчас начнется драка?
Но Влад понял, что не в его интересах устраивать шумное разбирательство. Я услышала, как он глубоко вдохнул, и почти сразу охранник расслабился, опустив руку.
– Хорошо, – спокойно сказал Влад. – Конечно, вы правы. Я уйду. – Помолчал немного и добавил, явно обращая свои слова ко мне, хотя и не обернулся при этом: – Но я обязательно вернусь!
И такой угрозой повеяло от этого обычного, в общем-то, обещания, что мне опять стало трудно дышать.
На сей раз спазм не продлился долго. Почти сразу Влад отправился к выходу, и я наконец-то вдохнула полной грудью.
– Пойдем, приятель, – добродушно проворчал охранник. – Не переживай, все в порядке будет.
– Я абсолютно уверен в этом, – с едкой усмешкой произнес Влад. – Не переживайте, я оценил по достоинству личные качества и профессионализм персонала этой больницы.
Медсестра, которая в этот момент взяла меня за руку, нащупывая пульс, с такой силой стиснула пальцы на моем запястье, что я едва не застонала.
Но Влад уже вышел, и она, опомнившись, отпустила меня. Приветливо кивнув мне, покинул палату и охранник.
– Пойдем, до выхода тебя провожу, – раздался его возглас из коридора, обращенный к Владу.
– Ну и тип, – прошептала себе под нос медсестра. – Аж мороз по коже. – Затем, уже громче, обращаясь ко мне: – Ты как, в норме? Или в самом деле врача позвать?
– В норме, – хрипло ответила я и только в этот момент осознала, что дар речи ко мне вернулся.
– А здорово ты приступ разыграла. – Медсестра ободряюще хлопнула меня по плечу. – Я даже сама испугалась.
Я лишь криво ухмыльнулась. Боюсь, она вряд ли поверит мне, если я скажу, что это был никакой не приступ.
– Ну ладно, теперь отдыхай. – Медсестра ласково улыбнулась. – Твой парень до завтра точно не появится. А там, глядишь, и остынет. Я сразу поняла, что тебя спасать надо, как только его увидела. Уж больно у него морда злая была. Только из-за чего так взбеленился? Неужели платье купила без спроса?
Медсестра все щебетала и щебетала, вопреки своим словам не торопясь оставить меня в покое. А я в это время напряженно думала о пережитом.
Понятия не имею, кто, а скорее сказать, что такое Влад. Но одно ясно: мне надо держаться от него подальше. Наше расставание теперь дело решенное. Даже более того, мне надо уехать из города. Скрыться там, где этот проклятый паук меня не отыщет.
Опять вспомнилась Тереза. Ее рассказ про то, что бывают существа, которые питаются не кровью, а энергией. Неужели мне не повезло встретиться с таким? Но как ловко Влад дурачил меня все это время! Я и подумать не могла, что он на самом деле не совсем человек.
Точнее сказать, совсем не человек.
И холодные мурашки пробежали по моему позвоночнику, когда я вспомнила ту тварь, которая вылупилась из его тени.
Ничего не понимаю. Как такое вообще возможно? Я ведь жила вместе с Владом, мы даже спали вместе…
По вполне понятым причинам при воспоминании о совместно проведенных ночах на меня накатила тошнота. Неужели все то время, пока Влад ласкал и целовал меня, под нашей кроватью в засаде терпеливо сидел паук? Фу, мерзость какая! Всегда ненавидела насекомых!
«Вроде бы пауки не насекомые», – неуверенно возразил внутренний голос.
Да не важно на самом деле, кем они там являются! Обычные пауки и не живут в тенях. Главное: бежать. Бежать туда, где он меня не найдет!
– Выписаться, – перебила я медсестру, которая вновь свернула на тему своих непростых взаимоотношений с первым мужем.
Та поперхнулась на полуслове и удивленно вскинула бровь.
– Я хочу выписаться, – терпеливо пояснила я.
– Немыслимо! – Медсестра замахала руками. – Даже не думай об этом! Тебе с твоим сотрясением еще лежать и лежать!
– Я уйду под расписку, – решительно сказала я.
– Сегодня? – Бедная женщина с таким усердием замотала головой, что я испугалась, не оторвется ли она. – Нет, милочка, это даже не обсуждается! Куда ты пойдешь? Во-первых, надо твою маму вызвать. Одежды ведь у тебя не осталось. Или то грязное платье тебе отдать? А во-вторых, документы на выписку надо подготовить. Без них тебя никакой врач не отпустит.
Я обескураженно промолчала. Вот ведь беда! Ладно, без документов я обойдусь, но что насчет одежды? Вызвонить мать? Она точно не придет в восторг от моего непонятного желания немедленно покинуть больницу. Скорее всего, даже слушать не будет, а сразу же перезвонит Владу. Если начну настаивать, то только хуже сделаю.
– Не переживай ты так. – Медсестра успокаивающе погладила меня по руке. – Лучше спать ложись. Утро вечера мудренее. Здесь тебя твой жених все равно не посмеет тронуть. Я попрошу девочек приглядеть за тобой, как моя смена закончится. Один громкий звук из твоей палаты – и мигом охрану вызовут. Отлежишься, придешь в себя. А хочешь, я с твоей мамой с глазу на глаз побеседую. Скажу, будто видела, как Влад на тебя замахивается. Авось это мозги ей прочистит.
Я продолжала молчать. Все это хорошо, конечно. И даже, наверное, сработало бы, будь Влад просто человеком с дурным характером и сатрапскими замашками. Полагаю, незнакомому человеку моя мать поверила бы с куда большей охотой, чем мне. Беда только в том, что мне нельзя оставаться в больнице. Если Влад завтра навестит меня, то на этом моя жизнь и закончится. Никакие медсестры, дежурящие за порогом палаты, не спасут меня, пусть их будет даже целая толпа. Я просто не смогу позвать на помощь, не сумею выдавить из горла из стона, когда на кровать вновь вскарабкается отвратительный паук.
– Все будет хорошо, – повторила медсестра, обескураженная моим мрачным лицом. – Тебе все равно в больнице не меньше месяца лежать. За это время все устроится.
Наверное, она ждала от меня каких-либо слов благодарности. Но я ничего не могла сказать ей. Слишком сильное отчаяние овладело мною. Я в самой настоящей западне. Завтра сюда придет Влад. И завтра все будет завершено.
Медсестра вздохнула и неслышно выскользнула из палаты, так и не дождавшись от меня никакой реакции.
Я проводила ее унылым взглядом. Хорошая все-таки женщина. Хорошая и добрая. Жаль, что она не поверит мне. Да что там, никто мне не поверит! Интересно, через сколько вызовут психиатров, если я начну рассказывать, что на самом деле мой жених – это не человек вовсе, а паук, жаждущий убить меня?
Хм-м… А может быть, это выход? Разыграть припадок сумасшествия. И пусть меня заберут в больницу.
Но почти сразу я с отчаянием покачала головой. Нет, не выйдет. Влад со своим умением убеждать доберется до меня даже там. Я лишь отсрочу неизбежное. К тому же меня наверняка накачают какими-нибудь успокоительными, поэтому я вообще не буду соображать, что происходит, а следовательно, не смогу сопротивляться.
Нет, бегство будет для меня наилучшим выходом! Только как это провернуть?
Не в силах больше усидеть на одном месте, я вскочила на ноги и заметалась по палате, шлепая босыми ногами по полу. Сделала несколько хаотичных кругов и замерла напротив окна. А ведь тут невысоко, всего второй этаж.
Но и от этой идеи я отказалась. Даже если предположить, что я сумею выбраться из здания, ничего себе при этом не сломав, то что дальше? Не могу я, право слово, в больничной сорочке и босиком по улице бежать!
Со стороны улицы вдруг послышался какой-то приглушенный звук. Я шагнула было вперед, но тут же с испугом отшатнулась.
Там, за стеклом, уже сгустился лиловый сумрак. Он, однако, еще не обрел лиловую непрозрачность позднего вечера, поэтому я совершенно отчетливо увидела огромную членистоногую тень, притаившуюся у края рамы.
Однако стоило мне только моргнуть – как она исчезла. Неужели почудилось?
Наверное, самым правильным было подойти ближе и как следует осмотреть все вокруг. Но мне как-то резко перехотелось приближаться к окну. Впрочем, после долгих сомнений я все-таки подбежала к нему, одним быстрым движением закрыла жалюзи и тут же отпрыгнула на середину комнаты.
Фух! Так намного спокойнее!
Впрочем, снаружи тут же послышался новый неприятный скрежет. Но я постаралась не обращать на него внимания. Каким-то шестым чувством я понимала, что здесь мне ничего не грозит. По крайней мере, пока горит свет.
Остаток вечера прошел для меня как во сне. Я быстро проглотила предложенный ужин, почти не почувствовав вкуса еды. Затем вымылась в душе, благо, что он имелся в моей платной палате.
Все это я проделала совершенно машинально, как машинально отвечала на вопросы дежурного врача, совершающего вечерний обход. Все мои мысли были заняты только одним. Я пыталась отыскать путь к спасению. Пыталась – но никак не могла. Я буквально слышала тот шорох, с которым утекало бесценное время. Все ближе и ближе завтрашний день, а значит, и новая встреча с Владом, которая наверняка станет для меня роковой.
– Ну все, девочки, ложитесь спать! – вдруг услышала я из коридора выкрик медсестры.
Похолодела от ужаса. Неужели меня заставят выключить свет? О нет, только не это! Тогда я точно устрою нервную истерику.
Но медсестра прошла мимо по коридору, не заглянув ко мне. Должно быть, обитателям платных палат было позволено чуть больше, чем обычным больным.
Я несколько минут прислушивалась к тишине, воцарившейся в больнице. Затем обхватила голову руками и измученно замычала.
В голове, как назло, не было ни одной дельной мысли. Очевидно, что мне надо каким-то образом выбраться из больницы. Причем сделать это до нового визита Влада. Но как?
А может быть?..
Я замерла, уставившись на противоположную стену, но не видя ее.
Платье реально. Влад – не человек. На мне пусть слабая, но защита, которая сумела на время отпугнуть паука. Значит, я действительно побывала в другом мире. И у меня есть дар к перемещению.
Что, если попробовать воспользоваться им?
Я задумчиво почесала кончик носа. Идея была хорошей, даже очень. Если не одно огромное «но». Я понятия не имела, как происходят все эти перемещения. Обычно они получались у меня спонтанно из-за сильного испуга или обиды. Причем одним из обязательных условий было наличие рядом человека, чьи мысли я бы уловила. Вспомнить, хотя бы, как я оказалась на Темных пустошах и как Генриетта отправила меня в родной мир.
Предположим, с испугом у меня проблем не возникнет. Всего делов-то: подойти к окну и полюбоваться на тварь, что притаилась в темноте по другую сторону стекла.
Фу! От одной мысли об этом холодные мурашки табуном пробежали по моему позвоночнику: сначала в одну сторону, а потом и в другую.
Остается самая главная проблема: найти человека, который при этом будет стоять рядом и усиленно думать о безопасном месте для меня.
Я вспомнила услужливую и добрую медсестру, которая сегодня, сама о том не догадываясь, спасла мне жизнь. Но почти сразу с досадой покачала головой. Боюсь, она вряд ли поймет, что от нее требуется. Скорее, предложит мне выпить валерьянки на ночь и настойчиво посоветует перестать думать о Владе.
И опять я вернулась к тому, с чего начинала. Что же делать?
– Анна, но ты ведь сумела каким-то образом перепрыгнуть в другой мир, – раздался чуть слышный шепоток.
Сначала я подумала, что он лишь почудился мне. Или же я, забывшись, произнесла это сама вслух.
– Это я, Арри, – опять раздалось на самой грани восприятия.
Я удивленно распахнула глаза. Арри? Мой фамильяр? Но как он здесь оказался?
– Я последовал за тобой, – с нескрываемой гордостью сказал он. – Остальные не сумели преодолеть барьер между мирами, и их вышвырнуло обратно. Но я справился! Правда, после перехода слегка заблудился. Ваш мир… В нем нет магии. Поэтому мне было очень тяжело найти тебя. И все же я отыскал.
– Молодец! – искренне похвалила его я, и невидимый зверек чуть ли не заурчал от удовольствия. С нескрываемой тревогой спросила: – Ты видел Влада? Точнее, то, во что он превратился.
– Влада? – удивленно переспросил Арри. – А кто это?
– Мой жених, – мой голос предательски дрогнул, когда я произнесла это. Подумав, я добавила: – Бывший уже.
– Анна, я только сейчас добрался до тебя, – честно признался Арри. – Поэтому не совсем понимаю, о чем речь. Ты выглядишь расстроенной и испуганной. Что-то случилось? Он обидел тебя?
– Влад – не человек, – грустно выдохнула я. – И я понятия не имею, кто или что он. Он пытался меня убить.
– А поподробнее можно? – осторожно попросил Арри, судя по тону, слегка опешив от таких новостей.
Я покосилась на закрытое окно. Пожалуй, проще один раз показать, чем сто раз рассказать.
– Посмотри за стеклом, – предложила я. – Только осторожно. И наружу не лезь! Сам все поймешь.
Сразу после этого жалюзи сухо щелкнули. Арри поторопился последовать моему совету.
Затаив дыхание, я ожидала его реакции. А вдруг мне все это почудилось? Вдруг я на самом деле схожу с ума и за окном нет ничего странного?
– Жуть какая! – в тот же момент фыркнул Арри, и что-то гулко ударило в стекло по другую сторону, заскрипело в бессильной попытке разбить его.
Жалюзи вернулись на прежнее место, и я почувствовала на своем плече такую привычную и приятную тяжесть невидимого зверька.
– Он хочет убить меня, – тоскливо протянула я.
– Не думаю, – неожиданно возразил Арри.
Я изумленно вскинула бровь. Как это? Неужели для меня есть надежда остаться в живых?
– Но то, что он сделает с тобой, будет хуже смерти, – беспощадно завершил Арри, и я опять пригорюнилась.
– Что это за тварь? – уныло поинтересовалась я.
– В нашем мире их называют вардоками, – проговорил Арри. – Помнишь легенду про сотворение мира, которую я тебе рассказал? Ну, про Единого и Разделенного богов?
Я буркнула в ответ нечто неопределенное и пожала плечами. Не понимаю, при чем тут боги чужого мира и эта тварь.
– По легенде, вардоки произошли из желчного пузыря бога Мрака, – продолжил Арри, приняв мою реакцию за положительную. – Поэтому они настолько преисполнены ненависти и злобы к окружающим. Вардоки были настолько ужасающи в своих всеобъемлющем гневе и жажде убивать, что драконы объявили им войну на уничтожение. Выжили только те пауки, которые научились прятаться в тенях. – Подумал немного и с легкой ноткой удивления добавил: – А еще, оказывается, кое-кто из них сумел сбежать в другие миры. Надо же, я не думал, что это возможно!
– Ты сказал, что Влад не убьет меня, – напомнила я. – А что же он тогда со мной сделает?
– Вардоки питаются энергией, – терпеливо продолжил объяснения Арри. – Они переползают в тень того человека, которого выбрали жертвой. И медленно пожирают его изнутри. Знаешь, я более чем уверен, что Влад когда-то был совершенно обычным парнем. Пока ему не повезло встретить на своем пути вардока.
– И что случилось дальше? – спросила я.
– А ты не понимаешь? – невежливо вопросом на вопрос ответил Арри. – Случилось то, что паук обосновался в тени Влада. Но, по всей видимости, бедолага больше не может кормить вардока. Или же твоя тень показалась ему более достойным местом дальнейшего обитания. Или же ему просто захотелось перемен.
Я поежилась. Н-да, звучит все не очень ободряюще.
– Почему в таком случае вардок не напал на меня сразу? – полюбопытствовала я. – Я ведь целый год жила вместе с Владом! У него имелась масса возможностей провернуть все гораздо раньше.
– Вообще, странно, – согласился со мной Арри. – Обычно люди, одержимые вардоками, держатся особняком. Их мучают приступы неконтролируемого гнева. Поэтому они предпочитают не заводить ни с кем близких отношений до тех пор, пока не придет время выбирать себе новую жертву. Но год – это слишком большой срок. Такое чувство, будто вардок ждал чего-то.
Я нахмурилась, вспомнив разговор с Владом. Кое-какая деталь осталась мною непонятой до сих пор.
– Влад сказал, что носители моего дара встречаются чрезвычайно редко, – протянула я, силясь как можно точнее припомнить слова Влада. – Поэтому он ждал, когда он проснется. Что он имел в виду?
– Носители дара… – с непонятной интонацией протянул Арри. – И впрямь, это многое объясняет.
Замолчал, обдумывая услышанное.
Я заерзала на кровати от нетерпения. И что все это означает?
– Насколько я помню, ты никогда не видела отца, – скорее утвердительно, чем вопросительно произнес Арри.
Я невольно хмыкнула. А он-то откуда об этом знает?
– Прости, я слышал твой разговор с Терезой, – повинился Арри, ощутив мое неудовольствие.
– Ну… да, – подтвердила я его слова, хотя не совсем понимала, какое отношение это имеет ко всему происходящему. – Отец погиб до моего рождения. Моя сестра, которая старше…
– А фотографии? – перебил меня Арри. – Фотографии ты его видела?
Я окончательно растерялась. Право слово, не пойму, при чем тут мой отец!
– Видела, – все-таки ответила я. – Обычный парень. Высокий, темноволосый. Красивый очень. Мать говорила, что он был…
– Нет, это все не то! – опять не дал мне договорить Арри. – Надо поговорить с твоей матерью. Иначе все мои домыслы останутся только домыслами.
– Поговори, – сухо сказала я. – Только сначала придумай способ, как нам выбраться из больницы, не попав при этом на ужин к вардоку.
– А я уже придумал, – спокойно и как-то буднично произнес Арри. – Ты должна нас перенести.
Я открыла рот в немом возмущении. Затем закрыла его. И вновь открыла, не в силах справиться с эмоциями. Легко сказать, только как это сделать?
– Какой ты умный! – с сарказмом воскликнула я. – И почему я раньше-то об этом не подумала?
– Действительно, почему? – согласился со мной Арри, явно не заметив подвоха в моих словах.
Я аж заскрежетала зубами от такой незамутненной наивности. Он издевается, что ли?
– Слушай, я бы с величайшей радостью свалила отсюда куда подальше! – рявкнула я. – Как будто мне очень приятно сидеть тут и слушать, как за окном беснуется неведомая тварь. Только одна крохотная проблемка: я понятия не имею, как это сделать!
Последнюю фразу я выкрикнула с такой яростью, что сама испугалась. Ой, пожалуй, лучше не шуметь. Иначе дежурная медсестра обязательно заглянет ко мне, попеняет на нарушение режима и потребует выключить свет.
Но в больнице царила тишина, и я немного расслабилась. Должно быть, все давно спят. Одна я тут сижу и ломаю голову, пытаясь найти выход из безвыходной, в сущности, ситуации.
– Ты можешь это сделать, – спокойно сказал Арри. – Тебе просто надо поверить в свои силы.
Я крепко зажмурилась и шумно задышала. Дашшаху повезло, что он невидимый. Иначе я бы не устояла от искушения как следует встряхнуть его за шкирку.
– Расслабься, – вкрадчиво посоветовал мне Арри. – Представь то место, где желаешь оказаться. До мельчайших подробностей представь. А потом открой дверь…
– В коридор? – на всякий случай уточнила я.
– Ну да. – Арри хмыкнул. – Порог – это граница. Легче всего совершить прыжок, приурочив его к преодолению границы.
– Но там темно, – запротестовала я.
Зябко обхватила себя руками, не рискуя открыть глаза. Даже страшно представить, что может таиться во мраке. Пожалуй, после сегодняшнего дня я больше никогда не рискну заснуть без света.
– Тем лучше, – в голосе Арри послышалась усмешка. – Тебе надо поверить, что иного пути нет. Или ты перенесешься в пространстве, или погибнешь. Вспомни, твой первый прыжок случился именно так.
– Так, может, лучше сразу вернуться в Альгендию? – предложила я.
– Без сомнения, лучше, но я не уверен, что получится, – после недолгой паузы возразил Арри. – Пересечение грани между мирами всегда требует намного больше сил и энергии. А ты пока слишком слаба. Поэтому начнем с малого. А там видно будет.
Я очень хотела поверить Арри. Точнее, мне не оставалось ничего иного, как ему поверить. Потому что если он ошибается, то моя участь предрешена. Влад доберется до меня. Пусть я не умру, но уж лучше смерть, чем то, что меня ожидает.
Перед моим мысленным взором предстала моя комната в родительской квартире. Я знала ее до последнего пятнышка на обоях. Маленькая, куда мама сумела втиснуть лишь узкую односпальную кровать, старый, еще советский, гардероб и письменный стол около окна. Но такая родная и любимая. Нигде и никогда я не чувствовала себя в большей безопасности, как там. Эти стены помнят меня совсем ребенком. На дверном косяке еще хранятся отметки фломастером – мать отмечала мой рост…
Неожиданно я осознала, что стою. Ладонь легла на прохладную ручку, правда, я сама не поняла, как подошла к двери.
– Открывай, – шепнул на ухо Арри.
Я знала, что этого нельзя делать ни в коем случае. Я слышала по другую сторону какое-то подозрительное шуршание. Как будто сотни членистых ножек перебирали в жадном нетерпении.
Если ничего не получится, то вардок доберется до меня. Но если я останусь тут, то получу лишь отсрочку. Завтра придет Влад, и все опять-таки для меня завершится далеко не лучшим образом.
Набрав полную грудь воздуха, как будто перед прыжком в ледяную воду, я резко распахнула дверь, готовая к любой неожиданности…
