Хуртиг
Промышленный район Вестерберга
Ателье Исаака располагалось в старинном промышленном здании красного кирпича.
Входом служили огромные гаражные ворота; Исаак курил возле них, когда такси въехало на парковку. Он подошел к машине, открыл заднюю дверцу и расплатился с водителем, несмотря на протесты Хуртига.
– Я зарабатываю больше, чем легавый, – усмехнулся он, и приятели обнялись, после чего Исаак провел Хуртига в мастерскую.
Хуртиг остановился, пройдя пару метров. Невероятно, подумал он.
Помещение было квадратным, примерно двадцать на двадцать метров; посреди зала стоял накрытый стол и два кресла. У стены барный шкаф и три больших стеллажа с книгами и виниловыми пластинками. Потолок был не меньше пяти метров в высоту, стены – без окон.
Исаак подошел к стеллажу и поискал пластинку.
Электрическое пощелкивание, потом – гитара. Хуртиг не мог определить, где находятся динамики, но звук шел сверху, и он поднял глаза.
Шесть больших динамиков висели на толстых стальных балках, тянувшихся вдоль стен.
– Я знаю – ты считаешь, что тебе медведь на ухо наступил, – крикнул Исаак, – но вот это, по крайней мере, тебе должно понравиться.
– Что это? – Хуртиг прислушался.
– Лу Рид. «The Kids» с берлинской пластинки.
Хуртиг сел, закрыл глаза и стал слушать.
«They’re taking her children away».
– Выпьешь чего-нибудь? – спросил Исаак.
Хуртиг с удовольствием согласился; музыка потекла сквозь него. Он ощущал спокойствие, и все поражения этого дня стали далекими. Теперь он был именно там, где ему хотелось быть.
Исаак поставил на стол два бокала и сел в другое кресло.
Он отпил немного и вздохнул.
– Я слышал про Хольгера по радио. Это из-за него тебя отфутболили?
По радио? Это же секретная информация, подумал Хуртиг.
– Да, и из-за моей некомпетентности, – помолчав, сказал он и, произнеся эти слова вслух, почувствовал себя лучше.
They’re taking her children away,
Because they said she was not a good mother.
Характер музыки изменился. Прибавились барабаны и бас, звучание стало буйным.
Исаак, откинувшись на спинку кресла, размышлял.
– Меня не особенно удивляет, что его в конце концов прибили. – Он серьезно взглянул на Хуртига. – Хольгер был не слишком щепетилен в делах и говорил иногда, что его не интересует происхождение денег.
– Не был щепетилен в делах? Ты имеешь в виду что-то конкретное?
Они смотрели друг на друга в молчании, и Хуртигу показалось, что в глазах Исаака появилось какое-то новое выражение. Они казались синее. Прозрачнее.
But my heart is overflowin’ anyway,
I’m just a tired man, no words to say.
But since she lost her daughter,
it’s her eyes that’re filled with water.
