Книга: Стеклянные тела
Назад: Хуртиг Брумма
Дальше: Иво Грев-Турегатан

Ванья
Студия

Она поняла, что ошибалась насчет Симона. Он всегда был лишь подручным.
Ассистентом. Мальчиком на побегушках.
Настоящий Голод был в ее голове и сидел сейчас напротив нее.
Ванья видела, что ему интересно, как она среагирует.
Понравится ли ей музыка. Запись, которую она заказала ему и которую намеревалась слушать во время самоубийства.
Гул толпы, кто-то кричит, потом звук металла о металл. Автомобильная катастрофа.
Детский плач, после которого голова наполнилась звуками рок-гитары.
Эйстейн что-то сказал. Она не услышала, но увидела слова, оформленные его губами.
– Ты ошибка. Выродок. Если бы ты умерла, как тебе и следовало, все сложилось бы иначе.
Гитара закончила петь, в наушниках раздался грохот.
Ванья узнала эти слова. Она засыпала с ними. Просыпалась с ними. Ненавидела их, написала целое стихотворение; остаток записи она, закрыв глаза, слушала свои собственные слова.
Слова, которые за пределами этой комнаты знал только один человек.
Айман.
Когда запись кончилась, Ванья сняла наушники и положила их на стол.
– Ты отделалась от Хольгера, – сказал Эйстейн. – Отделалась от необходимости слушать духовные песнопения и читать книги, которые тебе не хотелось читать. Знаешь, на что было похоже мое детство?
Ванья помотала головой.
– Меня будили в шесть, я вставал, завтракал, а потом садился за письменный стол и читал книги, которые он клал передо мной. Иногда он заходил и проверял, не отлыниваю ли я от чтения, мне не позволялось смотреть на что-то еще, кроме текста. У него из пасти брызгала слюна, и приходилось утираться рукавом, а потом пора было отправляться прямиком в школу. А когда я возвращался после школы домой, начиналась та же песня. Читать до самого обеда, после обеда возвращаться к себе и сидеть за столом, уткнувшись в книгу, пока не настанет пора ложиться спать и гасить свет.
Эйстейн закурил и подвинул пачку Ванье. Дрожащими руками она зажгла сигарету.
– Иногда я пытался притворяться, что читаю, – продолжал он. – Но я был плохим актером, не знал, как надо двигать глазами, чтобы выходило достоверно. Наверное, все хорошие актеры, сколько бы они ни говорили об эмпатии и вживании в роль, были психопатами. Наверное, можно научиться быть психопатом.
Ванья глубоко затянулась и взглянула в его мрачные глаза.
– Книги отняли у меня детство, – сказал он и отвел взгляд.
Как будто просил прощения.
Назад: Хуртиг Брумма
Дальше: Иво Грев-Турегатан