Глава 11

Впечатление город производит, врать не буду. Особенно после Вологодчины, где даже Никольск – уже нешуточный центр цивилизации. Ярославль же в этом вопросе – явно вне конкуренции. Сравнить можно разве что с Вяткой, которая Киров. Но там не было такого удачного ракурса для обзора, как тут. С реки смотрится Ярославль монументально.

– А вот и «стрелка»! – в голосе Семёныча слышна гордость.

Ну, нифига себе! Вот это я понимаю – размах. «Стрелка» и вправду оказалась стрелкой, вроде как на Васильевском острове в Питере – невысокий зато довольно широкий и длинный «язык» суши, коса, тянущаяся вниз по течению Волги от обрывистого берега и словно пытающаяся отрезать от основного русла ту речку-приток, что здесь в Волгу впадает. Что тут было раньше? Не знаю, до войны мне в Ярославле бывать не приходилось, но, судя по памятнику на высоком постаменте, на вершине которого до сих пор горит позолотой, пусть и изрядно потускневшей, двуглавый орел – что-то вроде парка. Всякие там выложенные узорной брусчаткой дорожки, парапеты из полированного гранита, фонтаны, клумбы с цветами… Сейчас вместо всего этого – здоровенное торжище. Но упорядоченное, вроде Черкизовского рынка в Москве в его последние годы, а не просто хаотичное нагромождение торговых павильончиков, киосков, а то и просто навесов и настилов. Ничего подобного, все вполне аккуратно.

– Как тебе?

– Впечатляет! – кривить душой даже не пытаюсь, такого размера рынок я после семнадцатого года нигде не видел.

– Что за река? – интересуюсь я зачем-то названием притока.

– Которосль.

– Понятно… А памятник кому?

– Чему, – улыбается Семёныч. – Тысячелетию основания Ярославля. В десятом году открыли. Пойдешь на ярмарку – поближе глянешь. Оно того стоит.

– А вон там – это что?

По левому борту, полускрытый торжищем на «стрелке», виден крупный остров, соединенный с берегом мостом, не особенно широким, двум машинам точно не разъехаться, но основательным, явно, еще до войны построенным. Вся береговая линия острова – сплошной причал, к которому пришвартовано десятка полтора плавсредств разного размера и степени потрепанности. Почти сразу за причалами с десяток хороших, и явно не очень давно построенных четырехэтажных домов из бруса. А между ними – приземистое, но широкое здание в два этажа, в котором я и без вывески безошибочно опознал бы кабак. Впрочем, вывеска имелась. И из нее следовало, что это кабак и есть.

– Даманский, – таким тоном, будто это все объясняет, ответил механик.

– Спасибо, что просто в задницу на послал, добрый человек, – хмыкаю я.

– А, ну да… – явно смутился мой «Вергилий», – ты ж у нас не бывал. Раньше на этом островке парк отдыха был. Аттракционы разные, карусели… Теперь – порт для приезжих. Для своих – другой, вооон там…

Механик пальцем указывает направление.

– …дальше за «стрелкой», в смысле за ярмарочной площадью, километра полтора по набережной, ну, чуть меньше – бывший речной вокзал. А чужаков – тут размещаем.

– В интересах безопасности? – с намеком на шутку спрашиваю я.

– А ты как думал? – не принимает юмора старик. – Тут, было время, такие налеты отбивали – мама не горюй. Прямо-таки капитан Блад штурмует Порт-о-Пренс…

– Вообще-то он там, вроде, квартировал, – хвастаюсь я знанием творчества Сабатини.

– Да не суть, – отмахивается мой собеседник. – Не в том дело. Главное-то ты понял.

Тут возражать не буду, понял, конечно же. Действительно, после нескольких попыток взять город «на штык», отвести под проживание приезжих какую-то компактную и легко контролируемую территорию, откуда выпускать их только на ярмарку да через хорошо оборудованный КПП – далеко не самая дурная идея.

– И как, помогает?

– Разумеется. Выход с острова один, через мост. На том берегу – самая натуральная таможня. С недобрыми намерениями – мышь не проскочит. А с добрыми – до «стрелки» пешком по набережной десять минут идти, не больше, если сильно не торопясь, прогулочным шагом. И торгуй сколько душе угодно. Или покупай, тут уж кому что.

– А если нужно не на ярмарку?

– А куда ж еще? – вопросом на вопрос отвечает механик. – Остальное все есть на острове. Кабаков – четыре штуки. Это отсюда только один видно. Причем – на любой карман. Все – с девками, опять же расценки строго по уровню заведения. Если переговоры с деловым партнером из местных – так там же, в кабаке, в отдельном кабинете. Ну, или в гостинице. Опять же, это ты человек не торговый, потому сходу такие вопросы задавать начал. Остальные сюда, как раз наоборот, именно расторговаться или закупиться приезжают. Их все устраивает. Да и привыкли за столько-то лет. Сам понимаешь: наше торжище – наши правила. Кого не устраивает – поищи другую ярмарку…

Что-то мне подсказывает, что с «другими ярмарками» в округе серьезная напряженка.

О безопасности тут, к слову, тоже не забыли. По верху высокого утеса, что нависает над «стрелкой», – основательная, метра в четыре, стена из бетонных плит и блоков. С бойницами и стрелковыми ячейками. А кое-где, точно как в порту Емвы, бросаются в глаза на фоне серого бетона стальные «кочки» снятых с бронетранспортеров и БМП башен. Все серьезно. Не удивлюсь, если где-то за стеной – пара батарей хорошо пристрелянных минометов. Лично я бы – точно озаботился, чтоб одна держала под прицелом остров-гостиницу, а вторая – ярмарку. Но про это я даже спрашивать не стану. Семёныч – мужик общительный, но все же не «болтун – находка для шпиона». И с головой у него полный порядок. Еще подумает что-нибудь не то. Зачем мне эти трудности?

Пришвартовались быстро. Как оказалось, в здешнем порту «для своих» у Костиной «ласточки» – свое отдельное и индивидуальное «парковочное место» у причала имеется. Причем – весьма солидное, с широким подъездным пандусом и кучей каких-то специфических конструкций на причале. Ну да, не «апельсины бочках» перевозят люди. Все серьезно.

Вот в части «моряк вразвалочку сошел на берег» у меня возникли небольшие сложности в лице здешней портовой охраны. Ну, да я этих парней вполне понимаю: они при исполнении, а тут со знакомого, вроде бы, борта, спускается какой-то совершенно незнакомый тип. Да еще и при оружии. И плевать, что в компании знакомых им людей. Тип-то – откровенно посторонний, а все прочее – так по-всякому могло сложиться. Но на чужака отреагировать они были просто обязаны. И отреагировали. К их чести нужно сказать – быстро и решительно, но при этом без ненужной грубости. Мордой в пол укладывать не стали, просто ткнули носом в ближайшую стену, ну, и как водится, оружие на землю, а руки в гору и – за голову.

Быковать и нарываться – не стал. Больше скажу: несмотря на все уверения Костиного экипажа, чего-то подобного изначально и ждал. Потому что много где побывал, причем, не в качестве «торгового гостя» (купцам везде рады, они – источник как товаров, так и новостей), а именно что в роли незнакомого и дико подозрительного вооруженного мужика, от которого совершенно неизвестно, чего ждать. И обращение видел разное. Ярославль в этом плане оказался далеко не худшим вариантом. Тут хотя бы не стреляли сходу. А я и такое видел…

Растерявшийся Константин кинулся разбираться к начальнику караула. Через несколько минут они вернулись вдвоем. Мне разрешили опустить руки, развернуться и даже автомат подобрать с палубы, но предупредили, чтобы не дурил. В противном случае, мол, стреляем на поражение. Я лишь плечами пожал и, демонстративно отомкнув магазин, закинул автомат за спину. Мол, даже и в мыслях не было.

Пытающегося было неуверенно начать извиняться Гольденцвайга останавливаю после первых же слов. Отвечаю, что парни – молодцы и все сделали правильно. И что я на их месте действовал бы точно так же. Охранники сделали рожи кирпичом, мол, ничего не слышали, но по глазам вижу – и мое спокойное поведение и слова им импонируют. И теперь вся строгость их – больше для порядка, потому что положено так. Старший караула меж тем достал из какого-то рундука обычный брезентовый чехол для оружия. Правда, не под автомат, побольше немного, но так и у меня на «калаше» прицел, который я снимать не собираюсь, – потом опять пристреливать придется. Так что без магазина мой автомат в чехол войдет свободно, даже место останется.

– Сделаем так, – обращается он разом и ко мне, и к Косте. – Оружие – в чехол, чехол я опечатываю своей личной пломбой. При убытии показывает, что печать не повреждена – и все отлично. Ну, а если нет…

Ну, тут пояснений не нужно. Понятно, запишем Ярославль в число населенных пунктов, где свободно с оружием посторонние не гуляют. В Кирове порядки, кстати, похожие.

– А пистолет? – на всякий случай уточняю я.

– И пистолет сюда же, – начкар слегка встряхивает чехол.

Ничего себе! А вот такого я еще нигде в последние годы не видел…

– Погоди, а защищаться-то мне как?

– От кого? – в глазах начкара нешуточное недоумение. – В верхнем городе чужих практически нет, только местные. И полиция имеется. Ты больше не на Пустошах, бродяга, а во вполне цивилизованных краях. Тут за порядком есть кому следить, никаких дуэлей посреди пыльной улицы в стиле Дикого Запада. Мордобой, кстати, тоже не приветствуется, не говоря уже о поножовщине. Учти. Есть проблемы – обращайся к полицейским.

Надо же. А вот об этом мне никто заранее не говорил. Хотя что-то не заметил я, чтобы кто-то из экипажа оружие куда-то сдавал или упаковывал. Значит – только для пришлых это правило. Даже не знаю… С одной стороны – только позавидовать можно местным, коль у них такой порядок в городе. А с другой – без оружия я себя все равно, что голым ощущаю.

– Не переживай, Александр, – явно поняв мое состояние, пытается поддержать меня Константин. – Пока назад не соберешься – разместим тебя в моей конторе, есть у меня там что-то вроде гостевой комнаты. А на «стрелку» все равно приезжих со стволами не пускают, так что на ярмарку сможешь пойти спокойно – там, кроме охраны, все безоружные.

Приложив все усилия, чтобы мое согласие выглядело спокойно, даже равнодушно (уж поверьте, усилие потребовалось немалое), я протягиваю автомат и ПММ начкару. Тот аккуратно уложил оружие в чехол, застегнул и сразу в нескольких местах опломбировал его ручным пломбиратором, похожим на крупные щипцы. Доводилось мне в прежние времена такие видеть. Ими обычно инкассаторские сумки, электросчетчики в подъездах, ящики с огнетушителями и всякое такое опечатывали. Причем сдается мне, что процедура эта тут стандартная. Потому как и в чехле оружейном уже люверсы имеются, и проволока у караульных есть… В общем – отработан процесс. Может, появление таких, как я, тут событие и не ежедневное, но и на форс-мажор тоже не тянет.

Оглядев тщательно опечатанный чехол, я лишь хмыкнул глубокомысленно. Давно, еще после событий в Старопетровске я отлеживался в госпитале, попалась мне в руки одна хорошая фантастическая книжка… Вернее, книжек было три, про одного героя. Фантастика. В другой мир там люди уйти могли. В новый, неосвоенный, практически тот самый Дикий Запад, который старший охраны только что упоминал, разве что с техникой и оружием там все в порядке было, пересаживаться на лошадь и к Кольту-Миротворцу привыкать не приходилось… Так вот, там тоже такая фишка была на базах тамошнего начальства: приехал в гости – оружие в чехол и опечатать.

– Чего сопишь? – поинтересовался начкар.

– Да вот, вспомнил книгу одну, у нее еще автор с латиноамериканским псевдонимом был… Не оттуда идею подрезали?

– Понятия не имею, – не поддержал тот шутку. – Придумал не я. Но мысль толковая, мне нравится.

– Да я, собственно, тоже не против… Так, просто к слову пришлось…

На том мы с «гостеприимной» местной портовой охраной и расстались. До самой своей конторы Костя смущенно молчал. Ну, да, его понять можно: практически в гости человека пригласил, а тут такое… Мне-то ничего, говорил уже: и почище варианты «приветствия» видывал, а вот ему как хозяину – неудобно.

Поднявшись на набережную, сходу увидел на противоположной стороне улицы памятник. Какой-то «мужик в пиджаке». Напрягаю зрение – ага, Некрасов. Такие вот подробности, кстати, тоже о многом говорят. В местах неспокойных, толком не обустроенных, о сохранении довоенных памятников заботятся едва ли не в самую последнюю очередь. Не до них – других забот хватает. А тут – второй подряд уже, и опять во вполне приличном состоянии. Видимо, правда, цивилизованные места, в полном смысле слова.

До конторы Костиной от пристани оказалось недалеко – с пирса на набережную подняться, пройти по ней метров сто пятьдесят в сторону ярмарки и узкую улицу перейти. А ничего. Неброско, но прилично. Двухэтажный особнячок, явно дореволюционной постройки, стоит не прямо у тротуара – небольшой и узкий, буквально пара-тройка метров, но дворик с газоном есть, отгороженный от улицы полутораметровой примерно кованой оградкой на редких, но основательных кирпичных тумбах. Окна первого этажа забраны металлическими решетками, по второму этажу – балкончик на три окошка. За фасадом явно следят: не облупившийся и не облезлый, побелен грязновато-белой известью. Симпатично. И никаких вывесок, сообщающих, «кто в теремочке живет». Что тоже понятно и весьма показательно: кому надо – тот и без вывески знает, а кто не знает… Ну, значит, оно ему и не надо.

Внутри оказалось еще лучше. И не только (и даже не столько) из-за обстановки, которая тоже – вполне ничего, а исключительно благодаря внешности… ну, я даже не знаю… видимо, персональной помощницы торгового человека Кости Гольденцвайга. Девушка лет двадцати двух – двадцати трех примерно, блондинка, явно натуральная, глазищи зеленые. Хорошенькая до невозможности. И фигура отличная, насколько можно судить. А судить можно весьма уверенно, сарафанчик на ней пусть и скромного фасона, без здоровенного декольте и с подолом вполне приличной длины, но легкий по теплому весеннему времени. В общем, глядишь – и душа радуется.

Увидев начальство, барышня начинает бодро рапортовать в стиле «за время вашего отсутствия в вашем присутствии не нуждались»… в смысле – «происшествий не случилось», но… По глазам вижу, причем по глазам обоих – это все только потому, что я здесь. Не было б постороннего, все совершенно иначе и выглядело бы, и происходило. Ну, дело молодое. Дай им бог, как говорится.

Опомнившийся Константин представляет мне девушку. Ага, значит – Оксана, секретарь-референт. И вам здравствуйте… А уж как мне-то приятно, даже выразить не могу. И, кроме шуток, реально – приятно. Девчушка-то не просто красивая, а такая, знаете… тепло рядом с такими, приятно находиться. Но что-то мне подсказывает, что лишний я здесь и сейчас… Тихо кашлянув, привлекаю к себе внимание снова про меня позабывшего Константина и прошу его показать обещанную гостевую комнату.

Комната, и правда, оказалась именно гостевой, а не начальственным закутком с кожаным диваном, если вы понимаете, о чем я. С отдельным входом с улицы, с заднего двора, без прохода в саму Константинову контору. Узкая и крутая лесенка на второй этаж, крохотная площадка, тяжелая дверь, обитая темно-вишневым кожзамом. Явно еще прошлых времен вещь, сейчас если что-то похожее, то все же куда проще видом. А тут – и «глазок» врезной, и накладка вокруг замочной скважины латунная. Все красиво и солидно. За дверью, ключ от которой Гольденцвайг сразу же отдал мне, – комнатка квадратов примерно на шесть, не больше. Кровать-полуторка, письменный стол с массивным чугунным, судя по виду, канделябром на шесть свечей, стул, тоже довоенный, простенький, офисный. За кроватью у стены – узкий одностворчатый шкаф-пенал для одежды и массивный изрядно облупившийся сейф. Окошко во внутренний двор позади стола и еще одна дверь.

– Там душевая и туалет, – поясняет Константин. – Как говорится, санузел совмещенный. Бойлер в подвале. Понятно, на дровах, не электрический. Так что прежде чем мыться – придется растопить и подождать, пока нагреется. А холодная есть все время. Как тебе?

– Выше всяких похвал!

Отвечая, я нисколько не кривил душой. Нормальный, как в старые времена, смывной туалет я за последние пару лет видел раза два или три. Именно что видел, не буду врать, что пользовался. Такие теперь себе очень немногие позволить могут. У прочих все по-простому – «гнездо орла», «домик работы неизвестного архитектора»… Короче, самый обычный дачный или деревенский «скворечник» над выгребной ямой. А тут – такая лепота. Еще свечки в канделябре запалить – и можно с книжкой засесть: почитать, помечтать… Эх, какие ж мы были глупые! Совершенно не ценили то, что имели. И теперь вот самое простое с тоской вспоминаем.

– Ну, раз все устраивает – располагайся, – Константин широким жестом обводит предоставленную мне «жилплощадь». – Я завтра с людьми пообщаюсь, уточню по поводу местечка для тебя на какой-нибудь «попутке» в обратную сторону. Что прямо до Никольска довезут – гарантировать не буду, да и по поводу места в охране…

– Да оно понятно, – обрываю его я на полуслове.

А чего тут неясного. Это мне в первый раз подфартило, что за меня Павлов доброе слово замолвил и в команде у Гольденцвайга «вакансия» образовалась при весьма нерадостных обстоятельствах. А то не видать бы мне на Костиной «ласточке» не то что должности пулеметчика, а и просто пассажиром – скорее всего, не взяли. Я ж говорил уже, вроде, чужак, да на таком «золотом» кораблике. Нет, без вариантов.

– Меня и пассажирское местечко вполне устроит. Главное – чтоб не очень задорого. Можно даже на палубе, лишь бы навес на случай дождя был. Мы не привередливые.

Вместо ответа Константин лишь улыбнулся. Да, все привередливые в наших (и не только в наших, думаю) краях перевелись уже давно. А даже очень плохо идти по реке (надо же, нахватался уже от Семёныча с его «плавает только дерьмо, корабли – ходят») – все равно куда лучше, чем то же самое расстояние на своих двоих топать. Разница просто несоизмеримая.

Понятливо кивнув, мол, услышал я тебя, Костя выложил на стол уже не новый, слегка потертый, но явно прочный кожаный кошелек-кисет с тесемками-завязками на горловине. М-да, прошли времена плоских портмоне, все как в Средние века… Мешочек глухо и очень приятно для сердца тяжело брякнул металлом по столешнице.

– Полный расчет, Александр. Сотрудничество у нас вышло приятным и плодотворным. Жаль – таким недолгим.

Эх, жаль ему… Можно подумать – я от восторга прыгаю. Но условия мне были известны и понятны с самого начала, и никаких иллюзий я не строил. Что купцы, что охрана купеческая – сообщества закрытые. И посторонним туда просто так хода нет. Ну, что ж тут поделать: не жили богато – нечего и начинать.

– Еще буквально пара вопросов, капитан, – притормаживаю я уже собравшегося было на выход Константина.

Ничего, парень, подождет твоя зазноба. У вас, молодых-красивых, времени много. А мне кое-что сразу прояснить нужно, чтоб потом дураком не выглядеть.

– Мне как по городу передвигаться? Пусть и без оружия, но я тут человек пришлый. Семёныч говорил, у вас «гости столицы» вообще все на отдельном островке проживают, на этом, как его?..

– Даманском, – машинально подсказывает Гольденцвайг.

– Вот-вот. И, вроде, выходят они оттуда только до ярмарки и назад, по набережной. В Верхний город у них, в смысле – у нас, право выхода есть вообще? Проблем со здешними патрулями ППС, или как их у вас называют, не возникнет у меня?

Костя сосредоточенно нахмурился, наморщив лоб и сдвинув свои густые черные брови к переносице.

– Ну, вообще прямого запрета нет. Но да, прав ты, как-то оно не особенно принято… Вот что, завтра, как на ярмарку соберешься, спустись в офис, Оксана там с самого утра будет, да и я тоже не до обеда сплю… Выдам я тебе одну штуку… Вроде, – Костя коротко хохотнул, – ханской пайцзы в Золотой Орде или пропуска-«вездехода». Ну, не совсем, конечно. Особых полномочий и прав она не дает, но любой полицейский будет знать, что ты не приблудный какой-то, а мой гость.

Вот, другой разговор. Правда, завтра – это не совсем то, что мне нужно, если уж на чистоту.

– А сегодня нельзя? – я развожу руками, как бы извиняясь за настырность. – А то я сегодня еще прогуляться хотел…

– Куда? – искренне удивляется Константин. – На ярмарке все закрылось уже. До завтра…

– А кроме ярмарки у вас внезапно разбогатевшему «хэдхантеру» и сходить некуда? Капитан, у меня вот уже почти полгода денег было – строго в обрез. Только на лекарства и пожрать. Причем, «на пожрать» – уже очень во вторую очередь. А третьих очередей даже и не предусматривалось. Никаких, вообще…

– Ааа, – явно начинает улавливать мою мысль Костя.

– Ага, – в тон ему с улыбкой соглашаюсь я. – Кстати, из этого – следующий вопрос: какое из заведений Даманского, чтоб с пивом, мясом и бойкими девицами, порекомендуешь? Ну, чтоб никакой дряни не подсыпали и карманы не вывернули? Ну и, соответственно, чтоб «на винт не намотать» ничего?

Взгляд Кости на мгновение виновато метнулся куда-то в сторону. Туда, где за стенами и потолочными перекрытиями в офисе осталась зеленоглазая красавица в легком сарафане.

– Эээ… Ааа… Ну, слышал я как-то краем уха…

Краем уха, значит? Ну-ну… Впрочем, я ему не отец, не старший брат и уж точно не судья, поэтому лишь поощряюще киваю с самой серьезной физиономией. Мол, знамо дело, что исключительно со слов чужих людей, прекрасно понимаю, продолжайте.

– Ну, да, – купившийся на мою постную рожу Константин явно воспрял духом. – Так вот, говорили мне, что в «Волге» на Даманском в этом плане все в порядке. Но все деньги с собой я бы брать все же не стал. Нужно ли неплохих людей в искушение вводить? Трех монет золотом там точно на все хватит. Даже с небольшим запасом. Хотя… Запросы-то у всех разные…

Неплохие, видать, в той «Волге» расценки. За три золотых на крупной ярмарке, вроде здешней, можно в хорошем состоянии, пусть и слегка «бэ-у» автомат Калашникова купить. Впрочем, Семёныч правильно говорил, есть места с ценами куда ниже, но и с обстановкой соответствующей, и с качеством услуг… А мне сейчас хочется слегка оторваться после полугода строжайшей экономии на всем. Чтобы красиво и приятно. А не подкисшего пойла, пивом называемого исключительно по ошибке, налакаться и не престарелых «жриц любви» с отвисшими «прелестями» созерцать. Опять же – деньги есть. Могу себе позволить. Вот только, как Костя и советует, денег возьму с собой ровно столько, сколько нужно, а остальное тут, в сейфе до утра оставлю. Спокойнее будет. Мне еще завтра на ярмарке средствами РХБЗ и индивидуальной бронезащиты закупаться (это я про радиометр и шлем, если кто не понял). Да и на обратный билет в сторону Никольска деньги понадобятся. И просто на дальнейшую жизнь – тоже. Словом, спускать все в ближайшем кабаке, подобно карибскому пирату из книжки Сабатини, – не собираюсь. Погуляю в удовольствие, но с чувством меры.

В общем, пришлось снова спускаться назад, в приемную константиновой конторы. Там он и выдал мне интересного вида жетон на тонкой цепочке, явно сделанный из «входной» фишки в казино. Были такие, без указания номинала. Их на деньги назад разменять нельзя было, только проиграть или в ресторане ими расплатиться. Откуда знаю? Доводилось мне в прежние времена в нескольких казино бывать. По службе. Когда кого-нибудь из тамошних посетителей «принимать» нужно было. А то и владельцев брали, прямо на рабочем месте. А потом после выхода указа – и закрывать ушедшие в подполье заведения приходилось. Вот как раз такой немного потускневший розового цвета кругляш с витиеватой каллиграфической надписью «Империя» мне Костя сейчас и выдал.

– Однофамилица, – улыбнулся Гольденцвайг. – Наша с отцом совместная фирма так же называется. Давно, с прежних еще времен. А это… Досталось когда-то по случаю, вот к делу и пристроили. В общем, если остановят – показывай и ссылайся на меня, мол, Константин выдал. Но только не буянь, ладно? На случаи пьяных драк или чего-то более серьезного наши договоренности с полицией не распространяются.

– Понял, не буду, – покладисто соглашаюсь я. – Мне мордобой вне служебных обязанностей вообще ни радости, ни удовольствия не доставляет.

– А в рамках? – явно пытается подначить меня собеседник.

– И в рамках – не доставляет. Но зато он в таких случаях оплачивается. А за бесплатно кому-то хрюсло крушить – увольте, не ко мне это.

На том и расстались. Я пошел дровяную колонку под моими «хоромами» раскочегаривать, чтоб на отдых выдвигаться чистым и свежепобритым, а Константин со своим секретарем-референтом остался. Думаю, теперь будут до самого утра квартальный отчет писать, не иначе…

Нет, прав был поэт: «И жизнь хороша, и жить – хорошо!» Настроение мое сейчас болтается где-то совсем чуть-чуть ниже стратосферы. Красотища!

Да, любовь за деньги купить нельзя, спорить не буду. Зато вполне можно приобрести многое другое. И если не жадничать, то весьма и весьма высокого качества. Опять же пиво в «Волге» подавали просто отличное. Да и свиные ребрышки были что надо. Давненько я не получал за столом такого удовольствия. Впрочем, таких денег «на пожрать» я не тратил тоже давненько. О «продолжении банкета» в комнате на втором этаже кабака я, с вашего позволения, все же промолчу. Не принято у нормальных мужиков о подобном широко распространяться. Одно скажу: будете в Ярославле – заходите в «Волгу» на Даманском, рекомендую.

Вместо завтрака – еще одна кружечка местного светлого и бутерброд с копченым мясом. И вот теперь в приподнятом настроении иду по набережной в сторону уже гомонящей на разные голоса «стрелки». На ярмарку. Поначалу хотел сходить за деньгами, но, поразмыслив, передумал. Сперва осмотреться нужно, поглядеть, где и что продают, прицениться, сравнить ценники в разных лавках… В такие моменты внимание слегка рассеяно и запросто можно остаться без кошелька. Я, конечно, не ротозей с глухого хутора, но и среди базарных «щипачей» такие виртуозы попадаются… Не то что кошелек подрежут – ботинки с ног на ходу снимут, а ты заметишь только, когда босиком в лужу влезешь.

Словом, решил сперва «обнюхаться», а уже потом – за деньгами и идти за присмотренным товаром, долго при деньгах в толпе не толкаясь. И хоть весь Костин экипаж меня дружно убеждал в том, что ярославская ярмарка – место очень благопристойное, ни один не набрался наглости, чтобы заявить, что карманников на ней нет совсем. Так к чему мне лишний риск? Деньги эти я не в пыли на обочине нашел. По-глупому терять – совсем не хочется.

Уже через полчаса на личном опыте убедился: расписывая все достоинства здешнего торжища, ни Семёныч, ни Валера, ни Юрка душой ни капли не покривили. Ярмарка в Никольске в самые лучшие дни на фоне «стрелки» выглядела… Ну, не знаю… Как какое-нибудь сельпо в сравнении с гипермаркетом «Лента». Нет ни того выбора, ни размаха. Есть что купить, но не более. А тут… Слов нет, одни восхищенные междометья.

В оружейном ряду я протолкался примерно с час, хотя ничего брать изначально не собирался. Просто побродил от прилавка к прилавку, поглазел, поболтал с продавцами, ценами и ассортиментом поинтересовался. Широко тут люди торгуют, богато! А вот в плане свое продать… Очень порадовался, что послушал совета Валеры и давешним сектантам все свои трофеи скинул. Тут столько не выручил бы точно. Не скажу, что потерял бы очень много, но все же – потерял. А в моем положении – каждый рубль наперечет.

Вот в соседнем ряду, где торговали снаряжением, – завис надолго. Сначала радиометр выбирал. И так рядил, и этак, потом замучил продавца вопросами, сравнивая разные модели, потом торговался с ним, словно цыганский барышник… Увлекся так, что даже забыл, что у меня денег при себе осталось – на пару пирожков с картошкой с лотка разносчика, а не на ценный электронный прибор. В общем, голос чуть не сорвал, но сторговал с серьезной скидкой почти новый (ну, с учетом того, что восемь лет после катастрофы он на каких-то складах пролежал) профессиональный дозиметр-радиометр ИРД-2 в «родной» картонной коробке с потускневшей от времени, некогда красочной картинкой.

– Со складов МЧС?

– Не, Сбербанковский, – невозмутимо ответил продавец и, увидев на моем лице нешуточное изумление, ухмыльнулся и пояснил. – Купюры они им проверяли. Помнишь, что в последний год перед войной творилось? На террористической угрозе все будто крышей поехали… Кхм, и не зря, как оказалось. Вот в банках и набрали таких – банкноты проверять. Вроде, была угроза такого плана… Ну, а мне как раз оттуда и досталось…

– Надо же, – только головой качаю в ответ. – Век живи – век учись. И все равно дураком помрешь…

Информацию о том, что товар придется отложить, пока я за деньгами прогуляюсь, продавец воспринял спокойно. Видимо, не один я тут такой умный, не желающий с кошельком в толпе расстаться.

Зато с выбором шлема срослось все даже не быстро – почти мгновенно. Просто увидел на прилавке точно такую же старого образца омоновскую «Маску», как у меня была. Разве что не поцарапанную. И с оливкового цвета тканевым чехлом в комплекте. Нет, выбор у продавца был богатый: от древних, тяжеленных, словно гири, «Сфер» до вполне приличной сохранности почти новых «гэбэшных» «Рысь-Т». Причем продавец уверял, что в «Рыси» даже радиогарнитура в полной исправности. Но мне оно как-то без надобности: и рации нет давно, а была бы – с кем связываться? В общем, опять же поторговавшись, но уже без прежнего азарта – все силы на сбивание цены на радиометр ушли, сторговал и шлем. И снова на просьбу отложить ненадолго, пока за деньгами сбегаю, торговец отреагировал совершенно спокойно. Точно, не первый я такой тут.

Теперь дело за малым – прогуляться до Костиной конторы, взять денег (опять же, не весь кошелек, а ровно столько, сколько на покупки нужно) и назад вернуться. Думаю, за полчаса управлюсь неспешным шагом. А потом – завалюсь на койку отдыхать, разве что сполоснусь сперва. Даже воду греть не буду, прямо так – холодной. И под одеяло. А то ночью мне поспать не удалось ни минуты. Впрочем, будем честными – некогда мне ночью спать было.

Три вещи понял я на подходе к Костиной конторе на набережной. Первое – выспаться сегодня мне не светит. Вообще, как говорится, от слова «совсем». Второе – отложившие для меня товар продавцы сегодня покупателя не дождутся. И скидки в будущем мне от них не видать, не любят торговые люди таких фортелей. Обещал – приди, не собираешься возвращаться – не мели языком попусту… Разве что в положение войдут, с учетом форс-мажора… Какого? Да вот этого! Третье по номеру, но не по значимости: у Константина Гольденцвайга явно проблемы. Какие именно – пока не скажу, но точно серьезные. А раз я его гость, то и у меня, выходит, тоже. Потому как и оружие мое, и вещи, и деньги… в общем, «все, что нажито непосильным трудом», сейчас лежит в шкафу и толстостенном насыпном сейфе в гостевой комнате на втором этаже. И добраться до всего этого еще нужно постараться.

Проезжая часть перед невысоким ажурным заборчиком, отгораживающим Костину контору от пешеходного тротуара и дороги, перекрыта в обе стороны. Плотно перекрыта, от стен соседних домов до каменного парапета набережной. Толпа позади машин, принадлежащих местной полиции, судя по окрасу и давно не работающим, но так и не снятым «для солидности», видимо, «люстрам», небольшая. Что не удивительно: прошли времена туповатых зевак. Нарваться на случайную пулю – дураков нет, давно уже повывелись.

Так что среди гуртующихся сейчас позади патрульных «Калин» и «Приор» примерно половина – люди при оружии и в поношенной, но опрятной и чистой темно-синей полицейской форме. Кто оборону за корпусом машины занял и в сторону дома из автомата целится, кто пытается вторую половину присутствующих «к общему знаменателю привести» и отогнать подальше. Получается плохо, потому что почти вся «штатская» половина – местная пацанва. А эти воробьи бестолковые и отважные – везде одинаковые. Лезут исключительно туда, куда не надо, твердо при этом уверенные в своем бессмертии. Кроме них вижу и хорошо знакомые лица – Валера с Юркой. И четверо солидного вида мужчин рядом. Двое – в полицейском, погоны отсюда не вижу – далековато, но по возрасту и манере держаться – точно не прапорщики. Еще двое – в костюмах. И не таких, что я на «гуру» сектантов видел, а вроде того, в каком чиновник в Емве приезжал: хорошие костюмы, добротные и по виду – почти новые. Не исключено, что и на самом деле новые – портные-то не подевались никуда. Другое дело, что пошить такой себе далеко не всякий может. Четверо «серьезных» и Валера молчат и внимательно слушают. Рассказывает Юрка, эмоционально, размахивая руками. Словом – все признаки серьезной проблемы налицо. Осталось выяснить, что же конкретно тут случилось.

Метров за двадцать до перегородивших подходы к дому легковушек меня пытается перехватить полицейский из оцепления. Достаю из кармана фишку на цепочке.

– Мне туда.

На лице бывалого прапорщика читается серьезное сомнение, но тут меня издалека увидел стоящий лицом в нашу сторону Валера. Он начинает что-то втолковывать одному из высоких полицейских чинов, подполковнику, теперь его правый погон мне виден хорошо. Тот бросает в мою сторону оценивающий взгляд и коротко кивает. Прапорщик, начальство явно понявший, молча отступает в сторону, освобождая дорогу.

Пока подхожу к группе «серьезных», успеваю услышать обрывки разговоров ребятни и стоящих в оцеплении полицейских. Кое-что становится понятным пусть и не до конца: явственно услышал слово «заложники» и почему-то «вор», который тут, оказывается, «очень нужен», но по каким-то причинам отсутствует. Интересный расклад…

– Здравствуйте, – приветствую я одновременно всех, и Валеру с Юркой, и «серьезных», как штатских, так и тех, что в погонах.

Валера подает руку, Юрка кивает мне и горячо заявляет одному из «костюмов».

– Я же говорил, что не мог это он быть!

– Это еще нужно проверить, – обрывает его тот самый подполковник, что дал команду меня пропустить.

Второй полицейский, майор, и оба «костюма» смотрят на меня молча, но с явным подозрением. Хорошо хоть открытой неприязни во взглядах нет, вроде. Потому что, похоже, про меня тут совсем недавно что-то нехорошее думали.

– Где вы были этим утром, Татаринов? – продолжает подполковник.

Так, точно в чем-то недобром меня подозревают. Но без каких-либо подтверждений моей вины, потому как пока спрашивают и даже на «вы», а не руки за спину заламывают и не в челюсть бьют с ноги. Значит, злить людей не стоит, они и так на нервах и при исполнении.

– Со вчерашнего вечера, примерно с девяти – начала десятого, находился в «Волге» на Даманском. Пил пиво, ел мясо, потом… кхм… в общем, с девушкой в номере был, тащ полковник, – рапортую я, приняв подобие строевой стойки «смирно» и уважительно опуская приставку под в звании собеседника. – Сегодня утром, около девяти, из кабака ушел, побродил по ярмарке, приценился, поторговался. Думаю, и продавцы со «стрелки», и персонал «Волги» без проблем вспомнят и подтвердят. Да и на КПП перед мостом на остров меня тоже видели. Но там народу туда-сюда бродит много, и все, как и я, – приезжие. Но могли и там запомнить.

Взгляд у подполковника чуть теплеет.

– Из наших или армеец бывший?

– СОБР, тащ полковник, старший опер, майор.

– Понятно… Ну, будем считать пока, что ситуацию мы в общих чертах прояснили и причастность ваша пока не подтверждается…

– Вопрос разрешите? – решаю уточнить диспозицию я. – К чему причастность? Что случилось-то?

– Убийство у нас, Татаринов. И захват заложников.

Здравствуйте, приехали! А ведь предупреждал я Костю…

– О чем предупреждали?

По внезапному вопросу одного из «костюмов», того, что постарше, я понимаю, что последнее произнес вслух. Учитывая ситуацию, с властью здешней (а по внешнему виду, манере поведения и выражениям лиц четверка «серьезных» – это точно здешняя власть, пусть, возможно, и не в полном составе) лучше – начистоту.

– Как и что у Константина вышло с первой на них засадой по пути в сторону Емвы – я не знаю, сам к команде только в Никольске присоединился. Поэтому фантазировать не буду. Но вот дальше…

Я коротко, без лишней лирики рассказал и о том, как весьма щедро оплаченным «срочным грузом», позднее оказавшимся парочкой обычных кирпичей, нас почти на сутки задержали в Емве. И про личность того, кто эту посылку на борт притащил. Про двойную засаду на обратном пути и про то, чьи люди ее организовали и какими силами. Даже про Турка рассказал коротенько: кто такой, откуда и чем известен. А уже в конце поделился своими соображениями на тему того, что все ниточки от этой дурно попахивающей истории тянутся никак не в сторону Сямжи. Что Турок, а вернее – люди его, всего лишь исполнители и своих претензий у них к Константину нет и быть не может – просто не пересекаются интересы. А вот заказчика, по моему скромному мнению, именно в Ярославле искать нужно. Среди тех, кто к Константину что-то всерьез имеет либо личное, либо с бизнесом связанное.

Оба «костюма» явно задумались, да и у полицейских озабоченности на лицах прибавилось. Да уж, среди своих «вонючую предательскую крысу» искать – это вам не на пришлого охотника за головами все сходу спихнуть. И даже не на мелкого вологодского «князька» всех собак повесить. Тут реально работать придется.

– Внутри-то что? – пытаюсь уточнить я происходящее у Валеры. – Как все случилось?

– Честно? – тот лишь плечами пожимает. – Черт его знает. Я, похоже, последним на совещание пришел – опоздал немного. А там уже стрельба внутри. А потом Юрок прямо через окошко второго этажа кубарем вылетел. Ну, у меня пистолет при себе был, вот я все восемь в воздух и высадил. Менты… кхм…

Под осуждающими взглядами и подполковника, и майора Валера тушуется и краснеет.

– …в общем, полиция прилетела почти мгновенно, у нас пост прямо рядом с портом, ты ж видел вроде.

Задумчиво киваю. Да, было дело, видел я какой-то пост-«стакан» на выходе с причала, разве что внимания не обратил, меня тогда больше памятник заинтересовал.

– Ну, вот, – продолжил меж тем мой собеседник. – Пока патрули подъехали, пока набережную перекрыли, эти уже требования выдвигать начали.

Кто «эти» – даже переспрашивать не стал, и без того понятно. Но непонятно все остальное.

– Юрок, а ты чего скажешь?

– Сан Саныч, да я сам понять ничего не успел толком. Собрались на планерку, ну, у нас это нормально, после каждого рейса собираемся…

– Юр, не обижайся, но давай к сути. Зачем вы собираетесь после каждого рейса – мне не так уж важно. Было что?

Паренек понятливо мотает гривой.

– Собрались все: и охрана, и Степаныч со Штольцем, только Валера задержался. Оксана – тоже там была… А тут эти вломились…

– Сколько?

– Пятеро, вроде… А может, шестеро. Я не успел рассмотреть толком. Малец, ну, Мальцев Серега, он у нас вообще резкий… был… как увидел – сразу стрелять начал. Одного с ходу положил. А те – его… А меня Костя сразу в сторону лестницы на второй этаж пнул. Ну, я и рванул – дай бог ноги… И – в окно. А там Валера… Ну, и понеслась…

– Выглядели как? Как вооружены были?

Зачем мне все это – понятия не имею. Это ведь, по-хорошему, – не моя епархия, тут вон полиция своя имеется, прямо как в прежние времена. Даже форма та же и шевроны на рукавах. Пусть и разбираются. Головой – понимаю, а вот остановиться не могу.

– Пришлые, с Пустошей, – тут Юра явно уверен на все сто.

– Почему так решил?

– Лысые.

– И? Я вот – тоже лысый, – провожу ладонью по выскобленной вчера «под лезвие» макушке.

– Неее, эти совсем лысые. Даже бровей нету. А у одного морда такая, паленая. И кожа – шелушится. Вот вооружены – очень хорошо, все с глушителями…

М-да, «все страньше и страньше», как говорила кэрроловская Алиса. Сначала Костю и его баржу пытаются утопить. Потом прямо в Ярославле банда с Пустошей да при «бесшумках» вламывается в офис и берет заложников… Зачем им это, кстати? Впрочем – отставить глупые вопросы. Понятно – зачем, чтоб уйти. Изначально, думаю, хотели всех валить наглухо. Для того и стволы с ПБС – чтоб шума лишнего не поднимать. А тут – излишне шустрый охранник, а потом еще и Валера нашумел. Полиция, оцепление… Куда бежать-то? Вот и осталось только – брать заложников, чтобы за ними, как за щитом, из города выйти. Вряд ли они идейные фанатики, готовые голову на кон поставить, – обычные отморозки с Пустошей, за бабло нанятые. А мертвому деньги, как известно, – не нужны. Значит, помирать наши «совсем лысые» друзья, скорее всего, не собираются…

Поймав на себе заинтересованные взгляды обоих полицейских и старшего из «костюмов», выкладываю им свои соображения. В глазах майора, оказавшегося начальником здешнего уголовного розыска, читаю уважение.

– Вот елки, словно с Климом разговариваю, – слегка встряхивает он головой, будто отгоняя наваждение. – И как же не вовремя вор укатил.

– Слушайте, мужчины, объясните «гостю столицы», что у вас тут за вор такой водится, без которого на захвате заложников – никак не обойтись, – непонимающе развожу руками я.

– Не вор, а Вэ-О-Эр, – поправляет меня майор. – Аббревиатура. Взвод оперативного реагирования. Ну, что-то вроде маленького СОБРа или ОМОНа. Как раз из бывших и набирали. И старшим у них – Клим, Денис Климов, коллега твой, правда, войну он капитаном встретил.

– И где они?

– На выезде, – хмуро отвечает подполковник – начальник здешней полицейской «управы». – У Колыванова вчера днем на дальнюю факторию банда насела. Там мужики в охране тоже бывалые – но оказались в серьезном меньшинстве. Вызвали помощь, а потом и вовсе в эфир выходить перестали… Колыванов в Городской Совет примчался – выручайте, мол. Ну, Клим своих в ружье поднял и рванул. Вчера же, не стемнело еще.

Блин, вот это и называется «что такое не везет и как с этим бороться»! Есть специально обученные люди, но до них не добраться и не докричаться…

– А связь есть с ними?

По тяжелому взгляду подполковника понимаю, что сморозил глупость.

– Мобильная, та, что на машине у них, – уже не принимает, далеко слишком. А «длинная» – плановый сеанс связи в восемь вечера. Ну, или если у них что-то авральное – сами выйдут, досрочно. А если все штатно – у них рация выключена, чтоб батареи не сажать попусту. Ресурс-то не вечный.

Нормально… А сейчас еще и полудня нет. Плановый сеанс связи – только через восемь часов. И даже если они там сразу все дела бросят и назад кинутся…

– Сколько до фактории?

– Почти три сотни километров, – отвечает уже не полицейский, а старший из «костюмов».

Вообще отлично! Триста километров, это и по прежним временам на грузовике не меньше трех часов пути. А по теперешним дорогам да на теперешнем бензине… Дай бог, если к утру доберутся… Почти сутки… Да эти с Пустошей за сутки там всех к этому времени и убьют, и съедят. Причем, про «съедят» – далеко не факт, что шутка. Сталкивался я в тех беспредельных краях и с каннибалами. Даже слегка их поголовье проредил и сам ноги унес.

– Требования какие выдвинули?

– Хреновые, – хмуро отвечает начальник угро. – Потребовали катер прямо к набережной. Тут спуститься можно, если аккуратно. Сказали – переправятся на тот берег и там отпустят заложников. И морфия или «ханки». Пока тянем время…

Да они, что, издеваются?! Еще и наркоманы, мать их!!! Если они бывалые, со стажем, так у них же ломка часов через семь-восемь начнется… Тогда они вообще непредсказуемыми станут. И до прибытия этого здешнего ВОРа из заложников гарантированно не доживет никто!

– А кроме этого вашего Клима, что, отработать некому?

Майор из розыска разводит руками, начальник управления синхронно с ним отрицательно мотает головой. Понятно. С другой стороны – сколько народу сейчас в Ярославле живет? Тысяч восемьдесят? Скорее всего – даже меньше. А сколько «силовиков» содержат?

Охрана что порта, что стен, что КПП на Даманский и на въездах в город – армейцы явные, думаю, не меньше батальона штатного состава. И полиции как минимум пара сотен человек: патрульные, опера розыска, следователи… Да еще этот самый ВОР – порядка трех десятков. И все – здоровые мужики, которые и едят, и пьют, и форму носят, и оружие им нужно с боеприпасами… А создают они исключительно такой неосязаемый продукт, как «общественная безопасность». А это – не мешок выращенной картошки, не сколоченная табуретка и даже не притащенный из городов, обращенных войной в руины, хабар. Пока ничего не случилось, так и не пощупать даже то, что они делают. Из-за этого их многие, от большого ума, нахлебниками считают. Правда, это все до первого налета крупной банды. Потом мозги у всех, кто выживет, на место встают. Но все равно много «силовиков» город не прокормит. Даже такой богатый и крупный, как Ярославль.

– Сан Саныч, – жалобно смотрит на меня Юрка. – А может, ты придумаешь чего? Ты же профессионал, ты же умеешь!

Вот что мне сказать этому мальчишке? Что такие операции в одиночку – чистой воды авантюра без каких-либо гарантий? Что нет у меня ни экипировки под такую задачу, ни оружия, ни полномочий?

Вообще, с точки зрения здравомыслящего человека, мне бы сейчас дождаться, пока местные спецы хоть как-то разрулят ситуацию, забрать из сейфа свои небогатые пожитки да и двигать назад, в сторону Никольска. «Попутку», как мне кажется, я и своими силами найти смогу, пусть не среди местных, а среди таких же, как я, пришлых (у причала на Даманском полтора десятка суденышек пришвартовано, хоть одно да будет в нужном мне направлении). Да, выйдет дороже, чем по рекомендации, но не думаю, что сильно. А деньги у меня имеются, не разорюсь…

Но где я, а где тот здравомыслящий человек, с точки зрения которого я должен по идее действовать? А еще там сейчас «торговый человек» Костя, который очень здорово меня выручил в тяжелейшей ситуации. И молчаливый педант и аккуратист Штольц, и полная его противоположность – всегда слегка растрепанный словоохотливый балагур Семёныч. И бывалый, мрачноватый, но очень толковый начальник Костиных охранников Дмитрий, с которым мы пусть и не сдружились, как с Валерой, но взаимопонимание нашли. И остальные ребята-охранники… А еще – почти незнакомая мне, но сразу вызвавшая сильную симпатию девочка Оксана…

В общем, не могу я в стороне остаться. Не имею права. Эти люди мне уже не чужие, пусть изначально и связывал нас всего лишь краткосрочный разовый контракт. Но нахрапом лезть мне не стоит, местные «силовики» могут понять неправильно.

– Юра, я тут чужой человек, кто мне позволит в центре города свою личную маленькую войну начинать? Да и оружие мое с экипировкой – все там, – я киваю в сторону двухэтажного особнячка, – осталось.

– А вы, что, могли бы попробовать что-нибудь сделать? В одиночку?

Задавший вопрос старший из «костюмов», седой крепкий мужчина лет шестидесяти с волевым подбородком и внимательными глазами, смотрит на меня очень пристально, и взгляд его легким не назвать.

– Пока не знаю, – честно отвечаю я. – Чтобы сказать что-то определенное, мне нужен точный план помещения и хотя бы примерно знать – кто и где находится. Ну, и «оборудование», понятно. С голыми руками мне там изначально ловить нечего.

– Если все это у вас будет – какова вероятность успеха?

– Не буду врать – далеко не стопроцентная. Но опыт в подобного рода делах у меня есть. Чем-то подобным я по службе занимался почти всю сознательную жизнь. Ну, до известных событий… Да и после… Последний раз заложников я освобождал прошлым летом. Правда, готовилась операция не в такой, как сейчас, спешке и работали мы втроем… Но напарники мои были все же на подхвате. Скромничать не буду – основную работу сделал я.

– Как прошло? – тон у «костюма» сух и безразличен, но по глазам вижу – волнуется он.

– Сработали чисто. Заложники не пострадали, похитителей тоже взяли, хотя «товарный вид» им, конечно, попортили в процессе. Но на виселице они все равно смотрелись красиво.

– Что скажет полиция? – в голосе седого прибавилось уверенности.

Подполковник некоторое время молчит, явно обдумывает.

– Авантюра, Аркадий Давидович, – выносит он, наконец, свой вердикт, – но…

Вот именно что «но». Спецназ местный – бог знает где, и неизвестно, как скоро они смогут вернуться. Хорошо если сразу после планового сеанса связи домой рванут. А если они там в бой ввязались? Если банду, на факторию напавшую, блокируют или преследуют? Такие «казаки-разбойники» на пересеченной местности могут по несколько дней продолжаться… Патрульные и опера из розыска с такой задачей не справятся. Вернее – справиться-то смогут, но шансы на спасение заложников становятся в таком случае совсем призрачными. Да и среди личного состава потери будут. А тут – я. Справлюсь – отлично, завалю дело – плохо, конечно, но и ответственность на мне как на исполнителе. И на седом «костюме», что для меня право действовать выбил. А он его сейчас выбьет, не сомневайтесь. И подполковник даже сильно сопротивляться не будет, так, поломается для приличия… Кстати, стоп! «Давидович»?!

– Извините, вы – отец Константина?

Тот лишь молча кивает и как-то враз «сдувается», что ли. Перестает быть картинкой «высокий начальник на месте ЧП» и становится просто человеком, переживающим за судьбу сына.

– Я сделаю все, что смогу, – глядя ему в глаза, твердо говорю я. – Обещаю.

Он снова кивает, потом резко растирает лицо ладонями и снова превращается в Большого Начальника.

– Что конкретно вам необходимо?

– Штурмовой бронежилет пятого класса, лучше – полной комплектации, с воротником и «фартуком», шлем с забралом, если есть БЗТ – вообще отлично. Оружие – либо пистолет-пулемет, либо просто пистолет, но обязательно с глушителем. АПБ, ПБ, да хотя бы ПСС. Первый, конечно, лучше, а ПСС – уже совсем «на безрыбье» – магазин слишком маленький… План здания, максимально подробный, лучше даже с указанием расстояний, где какая мебель стоит, в какую сторону какая дверь открывается. Ну, это уже мелочи, подробности объясню тому, кто мне схему рисовать будет. И главное. Нужна информация о том, что происходит внутри. Кто и где стоит, сидит, лежит. Ну, вы меня понимаете…

Гольденцвайг-старший вопросительно смотрит на полицейское начальство.

– «Броню» и шлем – доставят в течение нескольких минут. БЗТ… Это щит такой небольшой?

Дождавшись моего подтверждающего кивка, подполковник продолжил.

– Тоже, вроде, есть такой. Со склада ВОРа возьмем. По оружию – сложнее. А АК с ПБС не подойдет?

– «Калаш» с глушителем у меня и у самого есть, только задами к дому подойти, сейф открыть и печать сломать на сумке… Я один да со щитом на левой руке… Куда мне «длинный» ствол в таких условиях? Не развернусь я с ним. Тут либо пистолет, и желательно все-таки АПБ, либо «Кедр-Б» с глушителем, либо какой-нибудь ПП-93. Опять же – с ПБС. Если «лысые» не в одной комнате сидят кучей, что вряд ли – не идиоты же они, то хотя бы двоих-троих мне нужно убрать максимально тихо, чтобы остальные не сообразили что к чему.

– План мы с Юркой прямо сейчас нарисуем, – поднимает, будто в школе, руку Валера.

– Действуйте, по подробностям я позже переговорю.

– Остается самое сложное, – вступает в разговор майор-уровец. – Наблюдение…

Это да, с наблюдением все совсем кисло. Эх, хорошо было раньше – камеры охранной системы внутри зданий, к которым можно было подключиться удаленно… А тут – даже снайпера в отдалении с оптикой не посадить – от фасада до парапета набережной – от силы три десятка метров. А потом – обрыв и Волга-матушка. Негде наблюдателя разместить… Впору самому вдоль стены к окнам ползти и через них подглядывать… С трубой разведчика, ага. Потому что гибкий оптический зонд тут точно не найти… Или найти?

Интересуюсь у полицейского руководства, мол, не завалялось ли чего в «закромах Родины»? Те лишь озадаченно в затылках чешут. Понятно, как в том старом анекдоте: «Вот чего нету – того нету». Очень плохо. Не зная обстановки внутри, лезть в здание – чистой воды самоубийство. Нет, была бы хорошо сработанная группа, полноценный тяжелый штурмовой щит, который «гаврила», светошумовые гранаты… Можно было бы попробовать. А в гордом одиночестве – проще сразу застрелиться. И для меня итог выйдет тот же, и внутри заложники от моих действий не пострадают. Что делать?

«Зонд, зонд, зонд…», как заевшая пластинка, крутится в голове. И вдруг, как вспышка, воспоминание из далекой юности: медкомиссия перед поступлением в училище, какие-то подозрения у врачей, дополнительное обследование. Дурацкий пластиковый загубник-капа с отверстием, мерзкий рвотный рефлекс, гадкое ощущение в пищеводе. Гастроскопия! Там ведь зонд – точно такой же, разве что чуть короче, более гибкий и с подсветкой! А ведь ее и отключить, наверное, можно…

– Я сейчас, наверное, ужасную глупость скажу, мужчины… У вас тут как, больница хорошая?..

Все, дальше тянуть нельзя. Еще буквально час – и начнет темнеть. Да и «лысые» уже пару часов как ощутимо задергались, и их требования по поводу «марафета» становятся все настойчивее и агрессивнее. Причем, сейчас требуют сначала наркоты, а уже потом – катер, а ведь с утра все строго наоборот было. Точно – ломка приближается. Не было бы заложников – подождали бы до полуночи, край – до утра, и взяли бы тепленьких без шума и пыли. Но заложники – есть. И если совсем подопрет, бандиты их попросту перестреляют. Правда, тогда их шансы выжить уходят не то что к нулю, а глубоко вниз по отрицательной шкале. Они это отлично понимают и оттого психуют еще больше. Через их состояние и Степанычу перепало – сам видел. Уж не знаю, что он им там сказал, технический эндоскоп звуки не транслирует, только «картинку», но по ребрам ему прилетело знатно. От спецов местных – ни слуху, ни духу, а до планового сеанса еще несколько минут. В общем, как и сказал уже, – тянуть дальше нельзя.

У нас все готово. И схему мне Юра с Валерой начертили – подробнее уже некуда, чуть ли не все скрипящие половицы и ступеньки на лестнице обозначили. И экипировку привезли – не новый, но в отличном состоянии «гэбэшный» «Алтын» и армейский двенадцатикилограммовый «Корунд» камуфлированной расцветки, с воротом-стойкой и пристегивающейся паховой секцией почти по середину бедра. Бегать в таком проблематично, но мне и не на стометровку в нем выходить. И старенький, но по уверениям майора полностью исправный ПБ добыли. Я его даже слегка опробовать успел, отстреляв пару магазинов прямо на причале, в сторону воды. В бой с совершенно незнакомым оружием идти – это же совсем сумасшедшим быть нужно! Охрана портовая, правда, на уши чуть не встала. Особенно когда старший, тот самый, что вчера мой мешок лично опечатывал, меня с огнестрельным да еще и специальным в руках увидал. Но ему майор быстро «политику партии» довел, тот проникся и с глупостями больше не лез.

Гольденцвайг-старший вызвал откуда-то прораба, что несколько лет назад в Костиной конторе ремонтом руководил. И тот, краснея лицом и обильно потея, вспоминал, где толщина стен и перекрытий позволит аккуратно проделать отверстие и просунуть «шнурок» зонда.

Зонд, кстати, тоже Аркадий Давидович добыл. Правда, моя изначальная идея оказалась провальной – не те, как выяснилось, параметры у медицинского прибора, не та оптика. И медицинский эндоскоп нам не подошел совершенно. Но зато медики «тонко намекнули», что эндоскопы бывают еще и техническими. И в них камеры – куда ближе к обычным. Гольденцвайг-отец развил бурную деятельность – и уже через пару часов у него в распоряжении был прибор из какого-то еще с прежних времен очень крутого ярославского автосервиса. Раздобыл-таки! Даже не в займы взял – выкупил. Уж чего отдал – денег мешок, или какие преференции по горючему, или еще чему пообещал – не знаю. Но, по злым глазам судя, нажились на нем неслабо. А что делать, вот он – звериный оскал капитализма… Хорошо быть продавцом-монополистом и крайне фигово – у него же быть покупателем.

А сколько возни с этим самым эндоскопом было! Нет, сам прибор оказался вполне портативным – чемоданчик размером примерно с ящик для инструментов и гибкий жгут зонда… Вот только розетки для подключения под боком как-то не наблюдалось. Пришлось еще и аккумулятор автомобильный таскать. И переносить эту конструкцию несколько раз с места на место. Но это уже чуть позже.

Но зато я смог увидеть, что происходит внутри. Отверстия в перекрытиях в указанных прорабом местах крутил ручным коловоротом сам, никому не доверил. Очень медленно, очень тихо, после каждой пары-тройки оборотов сверла аккуратно выдувая стружку и деревянную труху – не дай бог насквозь продырявлю и оно вниз посыплется. Так же осторожно пропихивал вниз зонд. Да, качество «картинки» – просто омерзительное: не то, что лиц, деталей одежды не разглядеть… Все же и размер у монитора – чуть больше почтовой открытки, и разрешение изображения… как бы помягче… словом, далеко не Эйч-Ди. Опознал только Костю, Штольца, Семёныча да Оксану. И то исключительно потому, что все четверо – очень приметные. Бандитов определил только по поведению и оружию в руках. Ладно, мне сейчас их «портреты» ни к чему. Кто из них где – знаю, мне достаточно.

Тот же прораб помог и со скрытным проникновением. Оказывается, чтобы весьма громоздкий бойлер нормально поместился в отведенном под него пространстве, между бойлерной со стороны черного хода и туалетом Костиного офиса на первом этаже – не полноценная стена, а оштукатуренные листы гипсокартона. И крепили их к каркасу, на мою удачу, не гвоздями, а саморезами. И снова – все сам. Аккуратно отскоблил штукатурку, крестовой отверткой вывинтил шурупы. Прямо сейчас только и осталось, что немного потянуть лист на себя и в сторонку отставить. И я буду уже внутри.

И вот сейчас – момент истины.

– Готов, – чуть слышно шепчу, прижав «бобышки» ларингофона к шее.

Рацией меня тоже местные полицейские обеспечили. Я, если честно, средства связи и озвучить не сообразил – отвык от них за столько-то лет. А вот начальник «уголовки» – сообразил, за что ему отдельное «спасибо» нечеловеческих размеров. Без радиосвязи координировать действия было бы на порядок сложнее.

– Начинаем, – чуть слышно шелестит в ответ наушник шлема.

Сейчас начальник полицейского управления начнет в хрипящий и немилосердно завывающий помехами «матюгальник» выяснять, какой именно наркоты желают «лысые», и согласовывать процесс доставки. Сомневаюсь, что главарь сам в ответ в форточку орать станет – одного из подручных своих отправит. Но вот суфлировать ему будет лично, укрывшись где-нибудь за безопасным простенком между окнами. А это значит что? Это значит – минус одна боевая единица – крикун и серьезно отвлекшаяся от окружающего вторая – сам главарь. Да и остальные бандиты, думаю, на обсуждение такого животрепещущего вопроса, как скорое получение «дозы», – отвлекутся. А тут – я, весь такой внезапный.

Поддеваю край листа гипсокартона кончиком ножа, слегка поджимаю рукоять к стене. С тихим треском чуть не треть «стены» заваливается на меня. Отставив в сторонку, чтоб не мешался, сначала зажимаю в левой ладони запасной магазин (чтоб времени при перезарядке не терять, менять, скорее всего, придется быстро), а затем пристраиваю на руке увесистый, несмотря на скромные размеры, щит. Еще два магазина – широким медицинским жгутом примотаны поверх рукава «горки» к левому же предплечью с внутренней стороны. По-другому – не выходит, как ни прикидывал. Не получится с двенадцатикилограммовой «бэзэтэхой» на руке ни по подсумкам, ни по карманам шарить. Опустишь руку со щитом вниз – тут тебе и прилетит. Бронежилет – тоже не панацея. Поэтому все должно быть рядом, под рукой.

Даже сквозь плотно прикрытую дверь туалета отлично слышно сипение и хрипы полумертвого мегафона в руках подполковника. Вот слова разобрать уже куда сложнее. Зато свист и помехи – на всю округу слышны. Вот и отлично, пусть вслушиваются, сосредоточив все свое внимание на том, что на улице, а не на происходящем за спиной.

Приоткрыв дверь в холл, сразу же упираюсь взглядом (и сведенными уже мушкой и целиком) в спину контролирующего входную дверь бандита. Засел толково – от двери его выцелить практически невозможно – угол не тот, а вот ему – удобно. Вот только я-то – не с улицы.

ПБ в руке дважды лязгает сталью затвора, вверх, к потолку, тянется явственно видимая струйка темного дыма. Всем ПБ хорош, но коптит при стрельбе немилосердно! И еще клацанье металла… Сам выстрел он глушит качественно, но вот звук, издаваемый затвором… Куда его деть? Остается только надеяться, что речь, которую сейчас начальник ярославского «околотка» толкает, бандитов интересует куда сильнее, чем не такое уж громкое металлическое лязганье в соседней комнате. Ну, и некоторая надежда на психологию: в такой обстановке раз не выстрел – значит, и не опасно. Мало ли что там бренькать может?

Схлопотавший две пули промеж лопаток бандит бурдюком оплыл на пол, выронив из рук «укорот» с глушителем. Молча, лишь кровавая пена на губах пузырится и тонкими струйками на крашеные доски стекает. Ну да, с перебитым позвоночником и пробитыми легкими – не до воплей и даже не до хрипов.

Так, дальше – приемная, где нас вчера Оксана встречала. Там окопались еще двое бандитов и держат почти всех заложников, запертых в примыкающей к приемной переговорной. И кабинет Константина, в котором сейчас сам Костя, Оксана и старший из бандитов на пару с «крикуном», что с подполковником «конструктивный диалог» налаживают. Ну, по крайней мере, им так кажется. Да бога ради, я и не против. Лишь бы при деле были и на разные мелочи, вроде меня, маленького и незаметного, не отвлекались.

Дверь открывается наружу, в смысле – в мою сторону. Это не очень хорошо: открывалась бы внутрь – просто пнул бы ее несильно и ввалился на самой высокой скорости, на какую сейчас способен. Но не выйдет. Собственно – вот поэтому в одиночку нормальные люди, а не такие кретины, как я, в помещениях и не работают. Был бы напарник – он мне дверь и открыл… А тут – все самому приходится. Поддев кончиком ствола пистолета дверную ручку – приоткрываю дверь, надеясь на то, что хоть на какое-то мгновение те, кто внутри, примут меня за своего засевшего перед входной дверью подельника, а потом подцепляю дверь носком ботинка и распахиваю.

Второй «лысый», пялившийся в сторону окна, где, по его мнению, происходит все интересное, тоже ничего сообразить не успел. Та же «двойка» в спину, точно в позвоночник и – минус два. А вот третий…

Третий, падла, оказался резким. Не знаю, что его насторожило: может, не должен был первый к ним входить вообще, о чем имелась предварительная договоренность, может, еще что… Но когда я развернул ствол в его сторону, мне в лицо уже смотрело недобрым бездонным зрачком дуло «Вала».

Зденг!!!

Сууукааа… Отсушенная до самого локтя левая рука обвисла плетью. А бандит удивленно замер, уставившись на свой автомат. Буквально на секунду замер, но мне хватило. Оставшиеся четыре пули – ему, по две в голову и в грудь.

Уже потом я сообразил, что остался жив благодаря двум чисто психологическим факторам. Первое – это древняя «традиция» спецподразделений – рисовать на штурмовых щитах большие красные круги. Чистой воды давление на психику: почти любой человек, не имеющий серьезной профессиональной подготовки, при внезапном появлении противника чисто автоматически пальнет в это большое яркое пятно, а не, например, в куда хуже защищенную голову. Или вообще ничем не защищенное колено. Второе, и я об этом уже упоминал совсем недавно, ни в коем случае нельзя идти в бой с незнакомым оружием. А бандит этот «Вал» в руки взял явно совсем недавно. Ведь все знают, что «Вал» – автомат. И предохранитель у него – как у «калаша», разве что поменьше размером. И только те, кто матчасть учил, знают, что у АК любой модели «флажок» предохранителя и переводчик огня – это одна и та же деталь. А вот у «Вала» – две разных. И у «лысого» переводчик стоял, похоже, в режиме одиночного огня. А тот надеялся на очередь – автомат ведь. И когда «Вал» громко «кашлянул» всего один раз, бандит растерялся – неужели заклинило? На мгновение замешкался. И умер…

Но вот теперь действовать нужно не просто быстро, а очень быстро. Элемент внезапности утерян безвозвратно. Выстрел «Вала» в закрытом помещении – с чем-то безобидным и безвредным не спутать. Да еще и звон ударившей в БЗТ пули… Роняю на пол теперь уже совершенно бесполезный щит – в левой руке я сейчас разве что ложку удержу, снаряженный магазин из ладони – и тот вот-вот вывалится. О грудную пластину бронежилета щелкаю фиксатором и сбрасываю опустевший магазин на пол. Почти ничего не чувствующей отбитой левой рукой вгоняю в пистолет новый и снимаю оружие с затворной задержки. Я снова вооружен и смертельно опасен. Пошел!!!

Вот в Костин кабинет дверь открывается как надо. Потому – буцкаю ее ногой от всей души, как в молодости учили. Врываюсь в помещение под грохот приложившегося о стену дверного полотна, а сверху на меня оседает осыпающаяся с потолка побелка.

С «крикуном» мне вообще подфартило – неудобно на узком подоконнике с автоматом балансировать, потому он свой АКМ (и тоже с ПБС) на хозяйском письменном столе оставил. А в момент моего, надеюсь, эффектного появления бедолага только и успел, что с подоконника спрыгнуть. И стоит уж больно удобно – прямо напротив двери. «Пора брать языков», – мелькает в голове, когда палец, уже выбравший свободный ход, мягко дожимает спусковой крючок. Два выстрела практически сливаются в один. «Крикун» с истошным воем волчком крутится по полу. Понимаю его, пуля в колено – это очень больно, а уж когда пуль две – по одной на каждую из коленных чашечек. Блин, у него голосовые связки не порвутся? А то ведь еще допрашивать потом…

А вот главарь оказался сволочью матерой. Впрочем, я бы сильно удивился, увидев верховодящего бандой тюфяка и рохлю. Но этот – не только быстро соображает, но и шустр, даже слишком.

– Замер! Пистолет брось!!!

Обернувшись на голос, вижу бледное от ужаса лицо Оксаны. Последний «лысый» за ней, словно за щитом укрылся, да еще из-под руки в нижнюю челюсть стволом тычет. И снова «Вал». Это где ж вы, падлы, так красиво прибарахлились?

– Брось ствол, сука!!! – не унимается бандит. – Или я ей башку снесу!!!

Ох, прости меня, девочка. Страху ты сейчас натерпишься… Но по-другому – нельзя. Иначе умрем оба. А так я постараюсь тебя спасти. Это только в американских боевиках главный герой в такой ситуации обязательно положил бы пистолет на пол, а потом героически превозмогал главного злодея голыми руками и приемами из разряда «больной на всю голову акробат». В реальности же полицейский, бросивший в такой ситуации оружие, добьется только одного – умрет сам. Заложникам, скорее всего, тоже ничего хорошего не светит, но мертвому герою, валяющемуся в луже собственной крови на полу, оно будет уже глубоко фиолетово. Я – не в кино. И умирать не собираюсь.

– Да насрать! – рявкаю я в ответ. – Я ее второй раз в жизни вижу!

В комнате сразу трое превратились в подобия библейских соляных столбов: и обескураженный бандит, и готовая в обморок рухнуть Оксана, и стоящий на коленях в углу сложивший руки на затылке Константин.

– Мне на нее плевать! – гну я свою линию. – Я за своим баблом пришел, а не за ней! Свои деньги я вам не отдам!!!

– Какие деньги? – главарь «лысых», по голосу судя, явно растерялся.

– Мои деньги! – не прекращаю я давить на него. – И они только мои!!! Но с тобой мы еще можем разойтись по-хорошему. Я сейчас опущу пистолет…

После этих слов мой «макаров» и, правда, пошел вниз. Бандит, решивший, что вот сейчас и пришло время наказать совершенно охреневшего в атаке меня, тоже роняет ствол «Вала», пытаясь взять меня на мушку. Вот только для него это – экспромт, а для меня – продуманная операция. Снова дважды лязгает сталь. Первая пуля – в стопу, а когда «лысого» от боли закрутило в сторону и всякий интерес к заложнице он уже утратил, вторая – в правое плечо. «Вал» с грохотом падает на пол. В комнате на разные голоса вопят уже двое. Все, отработал!

– Я закончил, заходите! И это, нас не постреляйте.

Надеюсь, сидящий «на том конце провода» майор меня понял правильно, и его архаровцы стрелять не будут. Все же не пацаны-желторотики, а взрослые и бывалые опера уголовного розыска…

А вообще… «Куй железо, не отходя от кассы» – так, кажется, говорил киношный злодей Лёлик?

Подхожу к глухо подвывающему главарю.

– Кто вам заплатил?

– Да пошел ты! – «лысый» явно пытается сохранить остатки гонора.

– Ну, как знаешь, – равнодушно пожав плечами, я наступаю на размозженную пулей ступню и переношу весь свой вес на ногу. – Кто?! Вам?! Заплатил?!!

От его воя сейчас не то что мои барабанные перепонки – стекла в окнах лопнут.

– Кто?!!!!!

– Колыван, – чуть слышно скулит мгновенно спекшийся бандит. – Колыван это, сукой буду!

Какое интересное прозвище! И как оно похоже на совсем недавно услышанную мною фамилию… А вообще – нормально так пазл складывается: кто-то хочет подвинуть Костю с выгодного бизнеса… Организует нападение по пути следования его баржи… Не срослось. Уже новая засада, явно организованная в серьезной спешке, не зря ж нас в Емве задержали. И снова – облом. Костя возвращается в Ярославль. И практически в ту же минуту – нападение на отдаленный торговый пост. Здешняя спецура спешно убывает к месту происшествия. Еще бы – уважаемого в городе человека бандиты обидеть пытаются! Триста километров – дорога дальняя, когда теперь вернутся? И уже на утро – шестеро бродяг с Пустошей, но при очень редком и дорогом даже в куда более цивилизованных местах оружии нападают на Костину контору. Причем, изначально захват заложников задачей явно не был. Должны были пострелять всех по-тихому, оттого и «глушаки» у них поголовно. Но один из охранников успевает нашуметь, а Валера на улице – подхватывает… Теперь уже убивать Костю и прочих – резона нет. Они для бандитов – живой щит и билет на волю. И все могло бы срастись. Везде отработали «люди не из нашего района». Да и пальба у фактории, скорее всего, настоящая, другое дело – кем именно организованная… Но все испортил один пришлый бывший старший оперуполномоченный СОБР, то есть я. И какой из этого вывод? А вывод простой – пора мне отсюда назад, в Никольск, причем срочно. Докажут Костя на пару с отцом и местный уголовный розыск вину Колыванова – это еще бабушка надвое сказала… Хотя два живых свидетеля – это два свидетеля. Но вот мне, все планы уважаемого человека порушившему, в славном городе Ярославле пока ловить точно нечего. Ну, как минимум до того момента, пока Колыванов в «верхнюю тундру» не переедет. Сомневаюсь я, что тут большие сроки тюремного заключения в ходу, виселица или пуля – дешевле. А вот если не выгорит у Гольденцвайгов, так и вовсе мне тут лучше не появляться.

– Ты все услышал? Все понял? – поворачиваюсь я к Косте, уже успевшему подобрать и «Вал» главаря, и АКМ «крикуна», а сейчас пытавшегося успокоить рыдающую Оксану.

– Да, – только и успевает ответить он до того, как в комнате враз становится очень тесно и многолюдно.