Глава 65. Прорвало

Конец зимы я провёл за писаниной. Если уж мы с Мусенькой решили повлиять на послевоенные реалии, нужно было подойти к делу ответственно, тщательно продумывая каждый очередной ход. То есть, действовать так, чтобы не наговорить ничего предосудительного с точки зрения руководства страны. И, со своей стороны, не оставить без внимания чего-либо важного.

Исписанные листы отнёс в отдел режима Горьковского авиазавода, где содержание было перепечатано машинисткой и отправлено прямиком в Кремль. Реакция последовала ожидаемая — нас с Мусенькой вызвали к товарищу Сталину.

В комнате для совещаний снова сидела стенографистка Наденька со своим неизменным блокнотом, да Хозяин прохаживался вдоль стены, на которой висела огромная карта.

Поздоровавшись, Иосиф Виссарионович приветливо улыбнулся и протянул мне тоненькую брошюрку «Правил радиационной безопасности»:

— Люди, занятые в атомном проекте, высоко оценили этот труд. Откуда у вас подобные сведения? Вы же не раз подчёркивали, что не физик!

— Эти правила в нашей будущей стране изучали все поголовно. Они являлись частью такой интересной дисциплины, как «Гражданская оборона», — объяснил я. — Дело в том, что вскоре после завершения Второй Мировой войны началась третья — холодная. То есть она не сопровождалась ведением боевых действий, а выражалась в гонке вооружений. Новые виды военной техники создавались с огромной скоростью и непрерывно испытывались в так называемых локальных войнах или конфликтах. В результате напряжение, вызванное в советском народном хозяйстве нападением гитлеровской Германии, не спало окончательно, а продолжало мешать нам вести мирное строительство.

Тот факт, что и Советский Союз, и Соединённые Штаты обладают боеприпасами огромной разрушительной мощности, вызывал серьёзную озабоченность, как у населения всех стран, так и у их руководства. В результате, обучение правилам выживания после применения оружия массового поражения происходило повсеместно. А радиационная опасность представлялась наиболее серьёзной — естественно, что ей уделялось особое внимание.

— Значит, я правильно понял, — кивнул Сталин, — что вы предполагаете достаточно скорое завершение войны. И пришли к выводу о необходимости поделиться своими знаниями о предстоящих трудностях.

— Так точно, — ответила Мусенька. — Но нам бы хотелось ознакомиться с более подробной информацией о положении на фронтах. А то из радио и из газет удаётся почерпнуть не так много!

— Что же, — снова кивнул Иосиф Виссарионович. — Начну с признания — несмотря на то, что оба вы независимо друг от друга предупреждали об огромной силе ударов со стороны Вермахта, о большом тактическом и стратегическом мастерстве фашистских командиров, оценить достоверность этих сведений нам удалось лишь нынешней зимой. Значительная часть окружённых немецких частей сумела прорваться к своим, нанеся нам существенный урон.

В то же время, высокая оценка, данная Марией Антоновной полководческому таланту Константина Константиновича Рокоссовского, оказалась верной. Он сумел скоординировать взаимодействие югославских партизан и армий Румынии и Болгарии таким образом, что гитлеровцы не смогли добиться заметных успехов на южном направлении. Сейчас под его начало поступили и части, собранные на нашей территории из словацких военнопленных, и из венгров, оказавшихся в Румыниии после оккупации из страны фашистскими войсками. Сформирован своего рода интернациональный корпус размером приблизительно с фронт. Мы его условно называем Балканским. Он уже приступил к освобождению Венгрии.

— А Войско Польское? — чуть не подпрыгнула Мусенька.

— Этих войск на самом деле не одно, а два. Одно из них подчиняется правительству Польши в изгнании, находящемуся в Лондоне. А второе — части, сформированные на нашей территории из поляков — уже вступили в боевые действия. Они находятся на Варшавском направлении.

— Скажите, товарищ Сталин! Это польское правительство в изгнании оно не отказывается с нами взаимодействовать? — озарила меня смутная догадка.

Иосиф Виссарионович досадливо поморщился:

— С ними крайне трудно договориться. Иногда кажется, что они даже не рады тому, что Красная Армия вот-вот приступит к освобождению их страны от захватчиков. Но информацию, которую им передают партизаны и подпольщики, нам сообщают. Не уверен, что всю, но немало полезных сведений.

— Играют в свои политические игры, — кивнула Мусенька. — Дайте им понять, что собираетесь всячески способствовать скорейшему восстановлению гражданской власти на их территории и рассчитываете на то, что законное правительство займется этим во взаимодействии с руководством армии-освободительницы.

— То есть вы предлагаете отдать Польшу под влияние Великобритании? — Иосиф Виссарионович окинул нас тяжелым взглядом.

— После этой войны уже наверняка и не скажешь, будет это влияние Лондона или Вашингтона, — пожала плечами Мусенька.

— И вообще, мы начали настолько быстро перескакивать с одного на другое, что легко потерять нить. Давайте, прежде чем задавать друг другу неудобные вопросы, обозначим аспектуальный диапазон.

— В народе это называют парадигмой, — объяснила Мусенька, отвечая на изумлённый взгляд вождя.

Стенографистка фыркнула: — Товарищ Сталин! Вы же сами предполагали, что разговор о послевоенном периоде простым не получится, — поторопилась она успокоить Иосифа Виссарионовича.

— И какие же парадигмы вы намерены использовать? — усмехнулся вождь. — Может быть, начнём с какой-нибудь из тех, что попроще?

— Самая простая — ресурсная, — согласился я. — Согласно ей вся жизнь на нашей планете — сплошная борьба за важнейшие ресурсы. Как верно заметил товарищ Маркс, для монополистического капиталиста — источники сырья и рынки сбыта. С этой точки зрения нам нет нужды бороться за расширение сферы своего влияния — мы и так в полном шоколаде, потому что и того и другого у нас, хоть завались. Но для того, чтобы иметь возможность освоить обе этих неоспоримых ценности, необходимо иметь возможность дальнейшего развития народного хозяйства, для чего нужны надёжные добрососедские отношения.

— Понимаете? — поддержала меня Мусенька, в настоящий момент Советская Армия — самая сильная в пределах зоны своих интересов. Ещё несколько лет на нас просто не посмеют даже косо посмотреть, настолько мы могучи. Вот и следует воспользоваться моментом для создания у западных границ пояса безопасности из Польши, Норвегии, Венгрии, Болгарии, Румынии и Югославии. Независимо от того, какой в них строй, они сейчас наши естественные союзники. Взаимное уважение и… ведь в вооруженных силах этих государств обязательно окажутся коммунисты — герои только что отгремевшей войны. Будет логично, если партии, созвучные по направленности нашей ВКП(б), окажутся в соседних странах на легальном положении. Это послужит хорошей основой для заключения договоров о дружбе и взаимовыручке.

— Поверьте, ещё несколько лет дружить с СССР будет очень привлекательной перспективой, — поторопился я поддержать свою умницу.

— Неужели этот случай произошёл и в вашем варианте истории? — задумчиво спросил Сталин.

Мы переглянулись и пожали плечами, давая понять, что не имеем представления, о чём он завёл речь.

— В феврале выходящие из окружения немецкие части захватили один из наших аэродромов, где оказались истребители Ил-1.

— Бронированные, — кивнул я.

— Да. Их перегнали в Германию и использовали против английских бомбардировщиков. Просто выкашивали и Ланкастеры и Б-17. Господин Черчилль в специальном обращении выразил самую серьёзную озабоченность этим происшествием.

— То есть и англичане и американцы выяснили, что у нас имеются истребители, щелкающие их бомбардировщики, словно семечки! — догадалась Мусенька.

— Скандальная получилась история, — кивнул Иосиф Виссарионович. — Зато теперь самые широкие круги мировой общественности убеждены в техническом превосходстве советских ВВС над авиацией любой страны. Так что, вынужден согласиться — момент для предложения о заключении договоров с ближайшими соседями самый благоприятный.

Хорошо, с точки зрения борьбы за ресурсы ваша аргументация выглядит убедительной. А с каких ещё сторон вы готовы рассмотреть вопрос о степени нашего воздействия на послевоенное устройство соседних государств?

— С самой сложной — с управленческой.

— Это, мне кажется, действительно чересчур сложный аспект. Может быть, попробуем какой-нибудь менее многогранный вариант?

— Извольте, — ухмыльнулась Мусенька. — Религиозный вас устроит?

— Устроит, — Сталин выглядел довольным и благодушным.

— Верующие в бога верят в рай после смерти. Верные последователи марксизма — в коммунизм — тоже рай, но при жизни. Оба варианта рая никто никогда не видел, — с плеча рубанула моя славная.

Вождь даже крякнул от такой резкости, но не опечалился.

— Наконец-то вы действительно говорите начистоту, — сказал он удовлетворённо. — Пожалуй, можно затронуть и управленческие вопросы.

— Вот именно, что вопросы, — согласился я. — Потому что ответов на главный из них — что делать — у нас в готовом виде нет. Давайте разомнёмся простенькими положениями, — увидев кивок, продолжил: — Вскоре после войны были объявлены буржуазными лженауками кибернетика и генетика. Первая из них уже через несколько десятилетий стала всем нужной вычислительной техникой, переросшей в целую отрасль — информационные технологии. Вторая оказала огромное влияние на развитие медицины. И в обеих наша страна на протяжении всего известного нам времени шла с уверенным отставанием по многим направлениям.

— Ещё! — подбодрил меня Сталин.

— А «ещё» я наверняка не знаю, потому что в основной массе моментов ориентируюсь на уровне обывателя, получающего сведения из средств массовой информации. Там, где разбираюсь на профессиональном уровне — смог работать напрямую со специалистами, не слишком напрягая верховную власть проблемами, с которыми должны разбираться профессионалы. Но, по части вещей, известных наверняка, могу предложить использовать пленных на посадке лесополос в степной зоне, особенно в тех местах, где выращивают хлебные культуры. Иначе ветровая эрозия приведёт к снижению урожайности и поспешному распахиванию целинных земель в Казахстане, что будет стоить больших затрат, но даст лишь кратковременный эффект. И ещё нужно как можно энергичней развивать ядерную энергетику — строить атомные электростанции. Топлива для них на нашей планете много, а добывать его всё равно придётся для создания ядерного оружия. Так что относительно небольшими усилиями можно добиться производства достаточного количества электроэнергии неподалеку от мест, где она необходима.

Некоторое время товарищ Сталин прохаживался, ожидая, когда мы продолжим, но и я и моя супруга хранили молчание.

— Не может быть, чтобы вам больше нечего было сказать, — произнёс он с утвердительной интонацией в голосе.

— Есть, конечно, — с улыбкой ответила Мусенька. — Более того, это самое, которое есть, просто рвётся на язык. Но оно, это самое, что хочется сказать, во-первых, является мнением дилетанта, знакомого с вопросами с чужих слов. А, во-вторых, возмущенным воплем человека, обманутого в самых лучших ожиданиях.

— Управленческий аппарат централизованного государства, основанного на общественной форме собственности и однопартийности, проиграл капиталистической системе на очередном витке технического прогресса. Страна треснула, рассыпалась на куски и принялась за строительство капитализма на обломках развитого социалистического общества, — без всякой улыбки припечатал я.