Глава 44. Сверхлёгкий штурмовик

Как это ни странно, но на Саратовском авиазаводе, дела обстояли совершенно предсказуемо — переехавший сюда из Москвы творческий коллектив под эгидой Александра Яковлева спешно ставил на производство Як-1. Машина эта, похожая на По-3 и По-1, была уже серийной, но её буквально на ходу допиливали, устраняя возникающие там и тут проблемы, чем постоянно путали все планы производственникам. При этом где-то в другом месте в это же время ставилась на производство и спарка, предназначенная для обучения лётчиков пилотированию этой машины. То есть — размах был взят верный, но с воплощением дела обстояли напряжённо — особенно мешали перебои с комплектующими и материалами.

По прошлому опыту я знаю, что эти машины — вся плеяда яков с первого по девятый, будут всю войну непрерывно совершенствоваться. Но даже в следующем году они не достигнут тех параметров, что уже сейчас являются обычным делом на поликарповских истребителях с моторами водяного охлаждения.

В данной ситуации — артель напрасный труд. Пустое расходование и сил, и средств.

На всякий случай, перед тем как браться за перо и выражать своё негативное отношение к происходящему, посоветовался со своей совестью — ведь подрубаю молодой, энергичный коллектив, собранный из талантливых людей! Чего же я лишу страну, выпустив на них всех собак?

Пошарил в памяти. Як-12 — отличная небольшая машина-долгожитель. Ещё был неплох Як-18 — учебно-тренировочный самолёт. То есть — легкомоторная авиация у Яковлева получалась. А, если вспомнить что потяжелее? Пассажирские реактивные Як-40 и Як-42 — уже другая эпоха, другие двигатели — до этого времени так далеко, что невозможно предсказать, будут они созданы, или нет. Каким коллективом? То же самое можно рассудить и о самолётах вертикального взлёта, которыми его конструкторское бюро довольно успешно занималось. Да и ведь не он же лично эти машины вычерчивал и рассчитывал! Организатор — это да. В общем, эту фигуру пора снимать с конструкторской доски — пусть занимается управленческими вопросами. А кадры? Хм! Такие кадры нужны всем. Нам вот, скажем, очень пригодилось бы сотрудничество Олега Антонова — он тоже из людей Яковлева.

Кому нам? Москалёву, Поликарпову и вашему покорному слуге. А то в общем виде мы транспортный самолёт нарисовали, а реально конструировать его некому. Николай Николаевич с головой уйдёт в проект ночного бомбардировщика, а Александр Сергеевич… не знаю в точности, что, но по глазам было видно — ждёт меня в Воронеже неожиданность. Ну не бывает так, чтобы он чего-то не придумывал.

Олега Антонова я встретил тут же, на Саратовском заводе. О его довоенной деятельности мне известно не очень много — что-то связанное с планерами и с самолётом короткой посадки. Об этой самой короткой посадке мы с ним и поговорили. И о крыле большого удлинения, которые давно и единодушно признано самым подходящим для аппаратов свободного парения. Так, вроде бы и ни о чем толковали, но тут вдруг прорезалось в виде намёка, что, якобы, и в конструкторский коллектив Саратовского завода поступило задание на транспортный самолёт. Конкретные требования озвучены не были, но моё смутное предположение о том, что это очередной негласный конкурс, объявленный вождём, нашло лишнее подтверждение — вот любит он сталкивать людей в подобного рода конкурентной борьбе.

Это привело меня к пониманию — разработку воздушного вагона нужно поручать именно Антонову, отлучив Яковлева от собранного им коллектива, а сам коллектив — от истребительной тематики. То есть — Антонова нужно ставить на Саратов. И помогать ему с новым проектом со страшной силой. То есть заставить его применить те самые технические решения, который я перед этим у него же и «списал».

Новостей в Воронеже для меня оказалось две. Первая — хорошая. Москалёв под впечатлением от разговора с Мусенькой бронировал кабину Мо-1. Пользуясь тем, что тут же под боком и под присмотром его конструкторского бюро производят серийные летающие танки Ил-2, он самый тонкий из броневых листов использовал в стальном каркасе москитного истребителя, прикрыв пилота и справа, и слева. Снизу и раньше было не дострелить из-за сложенной стойки шасси и двух ШКАСов, спереди и сзади пилота защищали моторы, а теперь и с боков оказалась противопульная броня. Машина потяжелела на восемьдесят килограммов, что составляет около десяти процентов её сухого веса, но к этому моменту и Бессонов прибавил примерно те же десять процентов к мощности двигателя — так на так и вышло, тем более что запас прочности крыльев оставался солидным.

Опробовав новый летательный аппарат, я не нашел существенных отличий в его поведении. Новшество приняли без изменения наименования истребителя — оно почти никак себя не проявляло. Ну, подумаешь, стенка стала толще, и звук от стука по ней сделался не фанерным, а металлическим!

Вторая же новость вызвала к себе неоднозначное отношение. Вместо двух шестицилиндровых ММ-1 Александр Сергеевич поставил один двенадцатицилиндровый на пятьсот с чем-то лошадок. Поставил назад и укомплектовал толкающим винтом. То есть, получился тот же самый воздушный акробат, что и Мо-1, но еще более склонный к вертлявости.

Куда он посадил лётчика! Вперёд посадил, прикрыв бронестеклом, которое позаимствовал от того же самого Ил-2. Весьма интересная машина, впитавшая в себя массу элементов своего предшественника. Одно непонятно — нафига она нужна?

— А вот это, мой юный друг, очень большой секрет, — довольно улыбнулся Александр Сергеевич. — Да бомбардировщик это. Пикирующий бомбардировщик. Висящий на реверсированном заднем винте и выпускающий бомбы вперёд, одну за другой. У нас очень удачно встали десятикилограммовые как раз справа и слева от передней стойки шасси.

— Не пойдёт, — замотал я головой. — Они же осколочные, то есть с недостаточной фугасностью. Против живой силы годятся, а танку нанесут весьма небольшие повреждения.

— Ладно-ладно, — замахал руками Москалёв. Переделаем под двадцатки. Они тоже проходят. Но бомб будет меньше. По три штуки в канале, то есть всего шесть.

— А с горизонтального полёта их можно будет сбросить?

— То есть и это нужно? Мы, как-то не предусмотрели.

— На войне заранее не угадаешь, что понадобится. Так что, да, нужно. А пулемёты куда?

— Будут выставляться вперёд из штанг, которыми к крыльям крепится хвост. Только не пулемёты, а пушки.

— Э-э… — только и проблеял я. — То есть это будет лёгкий штурмовик?

— Довольно лёгкий. Близкий по массе и лётным качествам к Мо-1.

Вообще-то штурмовики с задним винтом строили на моей памяти уже в послевоенное время, когда прошел восторг от реактивных двигателей. Но это было не в нашей стране. У нас лёгкая авиация вообще оказалась несколько в стороне от генерального направления, взятого партией и правительством. Были разработки, было народное творчество, а массового явления не стало. В общем, я махнул рукой:

— Зовите на испытания, когда будете готовы.

Серийные штурмовики оказались как раз тем, что в своё время задумал Сергей Ильюшин. Тяжеловатенькие, угловатенькие, несколько медлительные они в моих руках буквально стелились над землёй, словно утюжки. Я выпросил у химиков карандаш-стеклограф и расписал лобовое стекло и поверхность капота разметкой прицельных линий — в моё время это широко практиковалось в частях. Кажется, потом и фабрично стали наносить — помогает целиться. Здесь ведь штурмана нет — вся нагрузка ложится на лётчика, которому некогда заглядывать в прицел. И заднему стрелку некогда — ему нельзя отвлекаться от наблюдения за задней полусферой.

На полигоне заводские лётчики проверили мои художества в действии, а потом я видел, как их переносят на трафарет. То есть — приживётся.

Но по сердцу скребнул рядок Ер-2, это такие дальние бомбардировщики со сдвинутым набекрень фонарём пилотской кабины. И стоят они в сторонке — ума не приложу, на что их можно использовать? Какие-то проблемы у разработчиков. Но в дальней авиации я не компетентен — просто отметил, что видел.

От Воронежа до Горького еле-еле дотянул, хотя и шёл на самой экономной скорости — новый зверь у меня под капотом жрал горючее, словно в прорву. Зачем мне понадобилось заглядывать в этот город? Ну, махнул свою новообразовавшуюся спарку По-5 на другую, с мотором попроще, чтобы не дрожать над каждым оставленным позади километром. Мне захотелось УТИ-17. Её мотор водяного охлаждения несколько экономичней, чем даже М-62. Опять же нужно было согласовать с Николаем Николаевичем вопрос о привлечении Олега Антонова к разработке транспортника. К тому же с Мусенькой у нас обсуждены не все вопросы современности. И вообще у меня здесь гнездо.

Так что в управлении я появился с утра пораньше — вылетел из дома с первыми признаками рассвета. Для начала попытался выяснить, кому мне следует непосредственно подчиняться, потому что внутри главного управления имеется ещё одиннадцать управлений по своим направлениям. Мусенька служит по части боевой подготовки. А я?

Получить ответ мне удалось только от самого командующего:

— Ты — мой порученец. Если меня нет — обращайся к начальнику штаба, но помни, что допуска к тайне вашего с Марией Антоновной происхождения у него нет. Давай сюда отчёт и можешь быть свободен до завтра.

«Так порученец или инспектор? — подумал я про себя. — Хотя — кем прикажут, тем и буду» Остаток дня и ночь проспал в гостинице — я ведь здорово упеткался за последние дни.