Глава 9
Алая лежала на койке, повернувшись на бок, и безразличным взглядом смотрела в испещрённую узорами стену. Она скучала от безделья. Не то чтобы заняться было нечем. Алая каждый день упражнялась с мечом. Но с тех пор, как вернулась в башню, дни протекали однообразно.
Разве что ей предложили обменять заработанные в походе жетоны. Десятка оказалось маловато для приобретения чего-то действительно полезного. Однако даже в этом случае выбирать из огромного списка наград было сложно.
Стоило Алае оказаться в обменной лавке башни, её взгляд тут же приковался к хозяину этого места. Мастер Дзварг — так звали белое пушистое существо из расы квергов, который заведовал лавкой, произвёл на Алаю неизгладимое впечатление. В родном мире она никогда не сталкивалась с такими странными существами.
Дзварг сказал, что самый дешёвый меч обойдётся ей в пятьдесят жетонов. О клинках дороже пяти сотен даже и мечтать не приходилось. Золото, серебро и медь тут не принимали. Деньги работали исключительно за стенами башни. Впрочем, Алая на собственный меч не жаловалась, так что высокие цены на оружие особо не расстроили. Но мечи — её страсть. Не залюбоваться красивым, качественным клинком было невозможно.
Цены на более прочую экипировку тоже радости не прибавляли. Это ж сколько заданий нужно выполнить, чтобы купить нечто достойное?! При таком раскладе Алая задумалась: а не продешевила ли она, убив демона и согласившись на подобное вознаграждение? Но… что сделано, то сделано.
Гехиру так вообще не повезло в этом плане — он ни одного жетона не заработал. Собирался вернуться первым и получить награду. Не сложилось и это. Со всей этой погоней, отсидкой в подземном Дархасане они потеряли драгоценное время. Так что добрались до башни лишь одиннадцатыми.
Здраво рассудив, Алая обменяла все жетоны на пять стальных дротиков. Маленькое метательное оружие, свободно умещавшееся в ладони, тоже может пригодиться. Девушка вспомнила начальника стражи. Да, будь у неё дротик, она б точно достала этого вонючего жирдяя! Гасиф не успел бы заблокировать подобный удар…
Собственно, после обмена жетонов началось скучное ожидание непонятно чего. Даир не появлялся, а он единственный мог дать ответ, чего гладиаторам ждать дальше. Помощники мага на любые вопросы отвечали одинаково: «Ждите следующего этапа. Текущий пока не завершён». До конца отпущенного времени оставалось ещё девять дней. Из восемнадцати гладиаторов в башню вернулось пока двенадцать. И Алая с грустью напоминала себе: один не вернётся точно. Но…
— Алая! — ворвавшийся в комнату отдыха гладиаторов Гехир тяжело дышал. Запыхался? С чего бы ему так торопиться?
— Чего кричишь? — девушка поднялась с койки и потянулась, притворяясь, что ей неинтересно возбуждённое состояние соратника. Удивительно. Ведь всё это время он пребывал в унынии! Что же его так расшевелило?
— Шаин вернулся! — отдышавшись, выпалил проныра.
— Что?! — у неё отвисла челюсть.
Вернулся? Но как? Гехир был уверен, что Шаин не выжил. Да и она тоже смирилась с его потерей. И тут…
Присутствующие в комнате отдыха гладиаторы собрались вокруг Гехира. Ведь все знали историю приключений этой троицы. Они не могли не рассказать, с чем им пришлось столкнуться… и как погиб Шаин. А оказалось, что «задохлик» жив! Выбрался из передряги, в которой был замешан огромный демон!
— Где он? — у Алаи предательски задрожали руки, сердце застучало сильнее. — Почему не с тобой?
— Даир забрал его.
— Как? Зачем? — это было странно. Маг ни за кем из вернувшихся не являлся. Если не считать Орилу, которая и прибыла в башню первой. Даир забрал её с собой к госпоже Таргин за особым вознаграждением, как рассказала сама Орила — гибкая и ловкая девушка, мастерски владеющая парой кривых кинжалов.
— А я знаю?! — огрызнулся Гехир.
— Тогда расскажи, что знаешь, — не вытерпел Хоно — невысокий широкоплечий крепыш, умело обращающийся с булавой.
Гехир оглядел обступивших его гладиаторов и увидел по глазам — не отстанут. Он вздохнул и заговорил:
— Сначала я его не узнал. Заявился во внутренний двор башни. Весь такой в новенькой одежде, как у местных. Я и подумал, что это кто-то другой. Но он издали начал махать мне рукой. Тут я и удивился, признав в нём Шаина. Хотел двинуться к нему навстречу, но возникший из ниоткуда Даир меня опередил. Забрал его и повёл в башню.
— Похоже, ты всё же сможешь содрать с него должок, — Орила ткнула Алаю локтём в бок и подмигнула ей.
Алая же в ответ лишь коротко кивнула, но долги соратника её интересовали сейчас меньше всего. Девушке хотелось увидеть Шаина как можно скорее.
* * *
— К чему спешка? — спросил я, следуя за неутомимым Даиром по коридорам башни. — Куда мы идём?
Маг молча продолжал путь. Игнорирует, старый засранец.
Мы поднялись на три этажа и вновь зашагали по многочисленным галереям да залам обители госпожи Таргин. Не башня, а лабиринт какой-то. И как только Даир здесь ориентируется, ума не приложу. Я пытался запоминать путь, но вскоре от обилия на стенах фресок с клинописью и многочисленными изображениями, как мне показалось, богов, героев и мифических существ голова пошла кругом. Я бросил бесполезное занятие и стал размышлять о конечной цели нашего вояжа. Ведь не показывать достопримечательности башни повёл меня Даир. Но вариантов, для чего понадобилась эта прогулка, в уме было много. Один краше другого: от желания мне что-то показать, до желания убить. Хотя убивать меня не за что, только вот местные нервничают, когда узнают, что я и Вахираз — одно лицо. С другой стороны, Даиру не обязательно меня куда-то отводить, чтобы прикончить. Или обязательно? Да и зачем от меня избавляться? Всё это противоречит логике и здравому смыслу.
Очнись, Шаин! Ты в другом мире, вокруг вьётся магия, тебя несколько раз пытались убить, тебе служат ангел и демон, ты разговариваешь в мыслях с самим собой, который вроде бы является тобой, но в то же время и нет. О каком здравом смысле тут может идти речь? Ладно, просто потерпим. Скоро всё выяснится. Надеюсь…
Странно, что на всём пути следования мы так и не встретили ни одного стражника. Магов тоже нет. Даже прислуги!
— А госпоже Таргин тут жить не одиноко?
Даир лишь хмыкнул, и в этот раз не удостоив меня ответом.
Пройдя очередной длинный коридор, мы остановились перед массивной резной дверью. На её створках красовалась восьмиконечная звезда в круге — уже знакомая печать хозяйки башни. Тут её покои, что ли?
Даир стукнул посохом об пол, отчего мраморные плиты под его ногами вспыхнули и покрылись светящимися письменами. Вслед за ними загорелись контуры звезды на двери, створки вздрогнули и стали распахиваться наружу. Из образовавшейся щели полился такой яркий свет, что пришлось на несколько мгновений прикрыть глаза рукавом, дабы дать им время привыкнуть к сиянию.
Когда я открыл глаза, не боясь ослепнуть, взору предстал очередной зал. Огромный, круглой формы.
— Идём, — прокряхтел Даир.
Его высокомагичество, наконец, подал голос? Я мысленно усмехнулся, но дерзить не стал, последовав за стариком.
Эхо от постукивания посоха об пол терялось под высоким сводом купола с отверстием в середине. В него вливался луч света, идущий из центра зала. Луч брал начало из сияющего круга, окаймлённого золотым ободом, за границами которого начинались плиты из чёрного и красного гранита, выложенные в форме всё той же восьмиконечной звезды. Вдоль стены зала вверх тянулись мощные колонны, упиравшиеся лепестками капителей в толстый карниз купола.
Пройдя через зал, мы замерли в пяти шагах от золотого круга.
— Это место называется Храмом Боли, — произнёс Даир.
Странно… антураж совсем не соответствует названию.
— А где пыточные приспособления? Где кровь? Где распятые и посаженные на кол люди, дёргающиеся в предсмертных муках? — я покачал головой, напустив на лицо притворную маску удивления.
— Тут всё же храм, а не пыточная, — старик ухмыльнулся и замолк на миг. — Предлагаешь сменить декорации, Шаин? Или лучше тебя называть Вахираз?
Блин! И он туда же!
— Я не Вахираз, — спокойно ответил я. — Так почему такое странное название для такого чистого и светлого места?
— Когда-нибудь узнаешь… если заслужишь доверие госпожи Таргин.
— А! Понятно, — я пожал плечами. Ну а что? Я даже не знаю, хочу ли заслужить её доверие, да и нужно ли мне оно? Я здесь, чтобы заработать денег. Всё остальное меня не волнует.
«Сам себя не обманешь», — съехидничал внутренний голос.
Болтай, болтай… И зачем я здесь, о всезнающий Вахираз?
«Потому что тебя всегда тянуло в Дархасан. Это заложено в тебе от меня. Даже если б тебе не предложили деньги, ты всё равно отправился бы сюда. Отправился бы вопреки всему. Тебя даже родители остановить не смогли бы».
Брехня!
«Отнекивайся, сколько хочешь. Ты сам со временем всё поймёшь».
Демон внутри меня замолчал. Я вздохнул и посмотрел в удивлённые глаза Даира.
— Полагаю, ты не в первый раз слышишь голоса, — произнёс маг. — Я помню, как ты обратился ко мне перед ритуалом предназначения, подумав, что это я с тобой разговариваю.
— А вы догадливый, уважаемый Даир. Но это всё не важно…
— Важно! — старик с грозным видом воздел палец к потолку. — Голоса до добра не доведут!
Я промолчал. А что ему сказать? Что я — это я?
Маг некоторое время смотрел на меня жёстким взглядом, затем, не дождавшись ответа, тяжело вздохнул и указал пальцем на круг с поднимавшимся из него лучом света.
— Тебе туда. Иди.
Туда? В луч света? Невольно я вспомнил песню группы Орион «Мир сильней тебя», которую тут же процитировал:
Тебе когда-то снился страшный сон,
В нём был огонь, и в нём ты был сожжён.
Среди пустыни в тени облаков
Стояли печи в форме черепов.
Из них бил в небо света яркий луч,
Луч из сожженных без причины душ.
И люди миром всем шагали в печь,
Чтобы себя по чьей-то воле сжечь.
И ты хотел бежать назад — но нет!
Тебя манил огня смертельный свет.
Твой дух смешался с пеплом и золой,
И был направлен в небо огненной стрелой.
Я стоял в нерешительности и смотрел на дыру в куполе, где терялся луч света.
— Красивый стих, — Даир взглянул на меня и усмехнулся, — но слишком уж удручающий. Иди и не бойся. Ничего страшного с тобой не случится. Госпожа Таргин ждёт.
Угум-с. Будем иметь ввиду, что со мной, пусть и не страшное, но всё-таки что-то да случится. Всё ещё сомневаясь, я прошагал вперёд и замер на границе круга. С яростным шипением, звучащим на грани слуха, столб света непрерывным потоком стремился вверх. Блин! Что-то мне страшно!
— Смелей, — прозвучал сзади насмешливый голос Даира.
Вдох, выдох. Я закрыл глаза и шагнул в световой поток. В тот же миг пол ушёл из-под ног. Я открыл глаза и закричал. Меня крутило из стороны в сторону, и с каждым мгновением время от времени мелькавшее перед глазами отверстие в куполе быстро приближалось, точно разинутая пасть чудовища, которая вот-вот проглотит свою незадачливую жертву!
Луч пронёс меня сквозь дыру в потолке, и тут световая пушка выстрелила. Я полетел сквозь идущий ровно вверх тоннель с чудовищной скоростью, словно великан от души пнул меня под зад. Мои внутренности ухнули вниз. К счастью, ветер не бил в лицо, не вышибал воздух из лёгких, а свет не слепил и не обжигал. Меня будто окружал защитный кокон, но от диких перегрузок это всё равно не спасало.
Проклятье! Тоннель заканчивается! Сейчас размажусь!
Но вместо этого я растворился во вспышке света, так и не долетев до конечного сияющего золотого круга…
* * *
В воздухе образовались первые световые пылинки, окружённые сияющим туманом. Но с каждым мгновением их становилось всё больше. Постепенно сближаясь, они кружили друг вокруг друга. Казалось, что это сотни светляков решили по какой-то неведомой причине собраться в рой.
Яркая вспышка озарила на миг полумрак огромного зала, и в следующее мгновение на месте сонма световых пылинок уже стоял Шаин. Пространство огласил крик гладиатора, так как парень всё ещё пребывал мысленно в скоростном полёте через тоннель, и образ быстро приближающегося золотого круга по-прежнему стоял перед глазами. Эхо отразилось от сводов зала и стихло, как и крик гладиатора. Шаин пришёл в себя, но пережившее чудовищные перегрузки тело тряслось — не любило оно подобных издевательств.
Глаза уже привыкли к полумраку, и гладиатор принялся осматриваться. Круглый зал во много раз превосходил размерами светлый Храм Боли. Светло было лишь у стен, благодаря высоким стрельчатым окнам. Тот, кто впервые тут оказывался, неизбежно начинал чувствовать себя мелким и одиноким. Шаин не был исключением.
— И в какую задницу меня опять занесло? — даже голос гладиатора здесь звучал чуждо, и эхо не преминуло усилить это ощущение, многократно отразив последнее слово.
— Будь осторожен в выборе слов, — прозвучал насмешливый женский голос. — Особенно в этом месте.
Шаин заозирался по сторонам, но так и не увидел обладательницу голоса.
— И что такого особенного… в этом месте? — гладиатор старался, чтобы голос его звучал уверенно, но он всё равно дрогнул в конце фразы.
— Это мои покои. Тут я живу и управляю отсюда своими землями в Дархасане.
Шаин смотрел по сторонам, оборачивался, но безуспешно.
— Оглянись, я тут.
Прежде звучавший со всех сторон голос раздался в опасной близости, отчего Шаин резко развернулся и от неожиданности попятился.
С явлением хозяйки зал озарился — непонятно откуда лившийся свет развеял полумрак. Воздух наполнился тонким ненавязчивым ароматом пионов. Таргин предстала перед гладиатором в неизменных шёлковых одеждах и с браслетами колокольчиков, опоясывавших её лодыжки и запястья. Чаще всего её распущенные длинные волосы тёмным водопадом струились до талии, но в этот раз они были заплетены в толстую перевитую серебряным шнурком косу, переброшенную через плечо.
Таргин небрежно повела рукой, и перед ней из возникшего тумана образовалась софа, кресло, столик между ними и раскидистые деревья в высоких горшках. Хозяйка башни обошла мебель и расположилась на софе.
— Присаживайся, Шаин, — она приглашающим жестом указала на кресло напротив, но слова прозвучали как приказ.
Гладиатор мялся в нерешительности всего мгновение, затем подчинился воле Таргин, сев на край кресла, не смея развалиться в нём и расслабиться.
— Ты голоден? — спросила она, хотя прекрасно знала, что Шаин совсем недавно поел.
Он молча мотнул головой. Уголки губ Таргин чуть вытянулись в лёгкой улыбке. Она вновь взмахнула рукой, и как прежде из возникшего тумана на столике образовалась ваза с фруктами.
— Угощайся.
Немного помявшись, Шаин оторвал виноградину от большой грозди и отправил в рот. А глазами то и дело бросал осторожные взгляды на грудь и ноги хозяйки, которые полупрозрачный шёлк не скрывал. Таргин усмехнулась, читая восхищённые и чуть похотливые мысли подчинённого, но решила не замечать подобную мелочь. Пусть любуется и мечтает.
— Расслабься. Здесь и сейчас никто тебя наказывать не собирается. Да и не за что.
«Предыдущий аттракцион и так сам по себе наказание!» — услышала Таргин мысль гладиатора о своём путешествии через луч света. — «Интересно, к ней все так на приём попадают?»
Хозяйка башни улыбнулась ещё шире.
Шаин, наконец, позволил себе откинуться в кресле и слегка расслабиться.
— Первый, кто вернётся в башню, удостоится особой награды от самой госпожи, — произнёс Шаин, вспомнив слова Даира. — Но я не первый, моя госпожа. Так зачем я вам понадобился? Причём сразу, стоило пройти врата и оказаться во дворе башни.
Лежавшая на софе Таргин приподнялась на локте.
— Ты оказал мне услугу, решив несколько проблем на моих землях. Я решила, что твои деяния достойны моей личной благодарности.
— Хм. Я получу то же самое, что и первый вернувшийся в башню гладиатор?
— Нет. Подобную награду получает только лучший.
— И, конечно же, моя госпожа не станет рассказывать, что за приз получил победитель первого квеста. Можно не сомневаться, победитель тоже будет держать язык за зубами. Ибо приз действительно должен быть ценным и давать некоторые преимущества своему обладателю.
— Совершенно верно, — Таргин улыбнулась. — Меня радует твоя догадливость. Что же касается твоей награды…
Хозяйка башни слегка протянула вперёд руку, и над её растопыренными пальцами возникла пара шестиугольных жетонов. Медленно вращаясь вокруг своей оси, они опустились на ладонь. Таргин положила приз на столик.
— Как ты ими распорядишься, решать тебе.
Некоторое время Шаин разочарованно смотрел на знакомые жетоны. Вздохнул и поднял взгляд на хозяйку башни.
— Честно признаюсь, я ожидал чего-то другого.
— Знаю, — она усмехнулась и повела плечом. — Но можешь мне поверить, это очень ценный приз.
— Но не ценнее того, что получил первый вернувшийся в башню гладиатор.
— Так и есть.
— И просить нечто подобное с моей стороны будет наглостью и дерзостью, — прикрыв глаза, проговорил Шаин. — Я смиренно принимаю ваш дар, моя госпожа.
Таргин мысленно похвалила его.
— Что ж, теперь, когда мы разобрались с этими… как говорят на твоей планете — формальностями…
Она взмахнула рукой. Ваза с фруктами исчезла, на её месте возникла, похожая на шахматную, доска. Игровое поле было одиннадцать на одиннадцать, а не привычные восемь на восемь клеток. Кроме того, оно делилось на три цветовые зоны. Первые три горизонтали разделены на тёмно-синие и светло-голубые квадраты, следующие пять — тёмно- и светло-зелёные, последние три — оранжевые и бежевые. Ко всему прочему, на центральной зелёной зоне имелось тринадцать клеток, сияющих красным светом: пять примыкали к синей зоне, другие пять — к оранжевой; ещё три симметрично расположились на центральной горизонтали с интервалом три клетки между собой.
— Квест, как ты выразился, ещё не закончен, так что время у нас есть. Сыграем в гарсахт, — предложила Таргин, но её слова вновь звучали будто приказ. — А тем временем я отвечу на твои вопросы. У тебя ведь их накопилось предостаточно…
— Не умею, моя госпожа, но с удовольствием, если вы объясните суть и правила игры.
— Для начала определимся, за кого будем играть, — Таргин села на софе, опустив босые ноги на пол. — Какой выберешь цвет: чёрный или белый?
— Чёрный, — мгновенно выпалил Шаин.
— Уверен? — спросила Таргин, хоть и знала, что он не откажется от выбора. — Играть за демонов сложнее, чем за ангелов.
— Чёрный — мой цвет, моя госпожа.
— Как и белый, — хозяйка башни взглянула на правое предплечье Шаина, украшенное узором белых ломаных линий и татуировкой каргана.
— Между белым и чёрным, я всегда предпочту чёрный.
— Понятно, — Таргин кивнула и в мыслях улыбнулась самой себе. — Что ж, кольцо предназначения выбрало белую печать, но ты всё равно воспротивился и пошёл на поводу желания Вахираза, выбрав обе печати.
От этих слов Шаин еле заметно поморщился.
— Там, на Земле… я не был связан с Вахиразом, но всё равно предпочитал чёрный цвет.
— Связь была, но не явная, — возразила Таргин, покачав головой. — Мне самой интересно, как получилось… как получился ты, Шаин. Ведь семь сотен лет назад я была среди тех, кто уничтожил Вахираза и заточил его душу в межмирье. Ты не мог родиться, но всё же ты предо мной. И мало того — мой гладиатор.
— И теперь вы уничтожите меня снова? И снова заточите в межмирье?
— Нет необходимости. Ты управляешь собой. Прошлый Вахираз был безумен и пытался уничтожить Дархасан. Ты же дважды выступил его защитником.
— Не по своей воле. Так получилось.
— Это не важно. Что сделано, то сделано.
Таргин некоторое время смотрела подчинённому в глаза, отчего тот смутился и отвёл взгляд.
— Ладно. Приступим к игре.
Доска приподнялась над столешницей и, повернувшись к Шаину синей зоной, плавно опустилась обратно. Хозяйка башни провела над игровым полем рукой, создав фигурки: чёрные, похожие на демонов — на стороне гладиатора, белые, ангельские — у Таргин.
Шаин с интересом принялся разглядывать миниатюрных героев предстоящей игры, выстроившихся в трапецию. Пять фигур стояли в арьергарде: в центре — высокий демон, по его бокам — два демона-мага с посохами, и по флангам — по одной крылатой змее. Во втором ряду по центру стояли три всадника на ящерах, по их бокам — по одному стрелку с арбалетом. Завершали верхушку трапеции три низкорослых демона — воины с топорами. Такой же состав был во вражеской армии ангелов. Все фигурки были проработаны до мельчайших деталей и казались живыми.
— В твоём мире есть отдалённо похожая игра — шахматы, — продолжила хозяйка башни. — Но разница между ним и гарсахтом огромна. В шахматах каждая фигура движется только по определённым правилам и атакует соответственно, да и только в свою очередь. В гарсахте подобных правил нет. Каждая фигура вольна двигаться и атаковать произвольно. Но если воин в каждый ход перемещается лишь на одну клетку, то карган способен преодолеть сразу четыре. Воин атакует, лишь приблизившись к противнику, в то время как лучник может атаковать издали через три клетки, маг — через четыре. Воин защищён лучше, чем маг или лучник, поэтому способен выдержать несколько атак, прежде чем приблизится к цели и нанесёт сокрушающий удар. Но может и не добраться, получив смертельный урон. Итак, на твоей стороне — викары, на моей — ханиры, — Таргин провела ладонью над своими фигурками. — И у тебя, и у меня — три воина и три всадника, два лучника, по два летающих существа: карганы с моей стороны, ганзиры — крылатые змеи — с твоей.
Шаин внимательно слушал правила игры, не смея перебивать хозяйку башни, и продолжал с увлечением разглядывать фигурки.
— По два мага с каждой стороны: твои используют проклятья, мои — исцеление, — при этих словах Таргин хитро улыбнулась. — Если демон находится на клетке тёмного цвета, то его защита и атака усиливаются. То же самое касается ангелов, если они стоят на светлых клетках.
— А красные?
— Это поля усиления, — Таргин улыбнулась. — Занявшая красную клетку фигурка временно перестаёт двигаться, но её защита и атака усиливаются многократно.
— Что ж, понятно, — Шаин кивнул. — Похоже на пошаговую стратегию с элементами РПГ.
— Да, — Таргин знала о Земле почти всё, поэтому её ничуть не смущали подобные аббревиатуры. — Ну и последнее. На моей стороне, — она коснулась центральной фигурки, стоящей в арьергарде и возвышавшейся над остальными, — ядар — предводитель войска и самая сильная фигура. На твоей стороне — шеду — демон-полководец, по силе сравним с ядаром.
— Такие, как Вахираз и Тиамат? — Шаин оторвался от разглядывания фигурок и поднял взгляд на хозяйку башни.
— Как Вахираз — да, — Таргин кивнула. — Но Тиамат… она старшая и самая сильная среди всех шеду.
— И среди ядаров есть такой, — плечи гладиатора поникли. — Мардук.
— Верно, — она улыбнулась, услышав мрачные мысли подчинённого. — Хочешь услышать их историю? — Таргин и без вопросов знала: хочет. — Историю непримиримых врагов.
— Да, моя госпожа. Расскажите.
Она задумалась на миг, размышляя, с чего начать рассказ.
— Хорошо. Мне самой интересно, чью сторону ты выберешь после того, как узнаешь правду. Но… не будем торопиться. Рассказ ты услышишь во время игры, и от тебя потребуется вся твоя сила воли и выдержка, чтобы играть и слушать.
— Почему? — Шаин округлил глаза. Ведь что сложного может быть в том, чтобы двигать фигурки и слушать?
— Потому что игрок погружается в гарсахт. Становится частью игры, командует войском посредством мысли, что требует немалой сосредоточенности. Ибо придётся следить за всеми фигурами одновременно. Причём не только за своими. И главное, игрок чувствует боль своих подчинённых, — при этих словах Таргин облизнула губы, а Шаин вздрогнул от взгляда хозяйки башни. Взгляда, в котором на мгновение ощутил присутствие чего-то опасного. Смертельно опасного. — Так игра становится интереснее, а игрок — серьёзнее.
— Тогда каков приз за победу?
— Хитрец, — хозяйка башни усмехнулась. — Что ж, если выиграешь ты, получишь ещё один жетон, а если я — тогда ты просто обязан будешь победить в турнире. Расшибёшься, но выиграешь.
— А если не смогу?
— Тогда твою душу ждёт заточение в межмирье.
— За что? — Шаин сглотнул подступивший к горлу ком.
«Доигрался! Игрок хренов!» — услышала мысли подчинённого Таргин.
— За то, что посмел надеяться на приз за победу в гарсахте, — она улыбнулась. — Но я уверена, тебя наказание не ждёт. Ты станешь чемпионом турнира.
«Блин! Мне бы её уверенность!»
— Пойми, — Таргин улыбнулась шире. — Ты — Вахираз — один из сильнейших шеду. Разве ты можешь проиграть? Так чего ты боишься? Аргала ждёт неприятный сюрприз.
Шаин вздрогнул, пальцы против воли сжались в кулаки, костяшки побелели. А хозяйка башни с ещё большим интересом посмотрела на гладиатора. Он еле совладал с рвущейся наружу ненавистью, запрятав её в глубины души, и вытер трясущейся ладонью выступивший на лбу пот.
— Прошу простить меня, моя госпожа, — Шаин склонил голову. — Это имя… меня злит.
— И не удивительно. Вахираз ненавидит Аргала, — она специально произнесла имя владыки северной башни во второй раз, и в мыслях похвалила себя, увидев, как в глубине зрачков гладиатора заклубилась Тьма.
Гладиатор встал с кресла, закрыл глаза и принялся глубоко дышать, стараясь унять ярость.
«Да чтоб её! Специально злит!» — прозвучали мысли гладиатора, и через два удара сердца она услышала продолжение. — «Не хочу! В задницу твои тренировки!»
Таргин удивилась самой себе. Её гладиатор явно с кем-то разговаривал, но она не слышала других голосов.
«Отстань, Вахираз!» — продолжил Шаин и, наконец, успокоившись, медленно опустился в кресло.
Вахираз? Становилось всё интереснее. Две души, одно тело. Неожиданно. На памяти Таргин такого раньше не происходило. Или всё же — две половинки одной души? Скорее всего. Две половинки, которые ведут себя как отдельные личности. Теперь понятно, почему он не лишился разума и выдержал ритуал предназначения, выбрав две печати. Да-а-а… предстоящий турнир обещает быть очень интересным!
— Хорошо. Больше не буду тебя мучить, — Таргин провела рукой над столом, и рядом с Шаином возник хрустальный шар на подставке. — Для тех, кто не владеет магией, подобные кристаллы позволяют погрузиться в игру и управлять фигурками. Когда будешь готов, просто положи ладонь на шар. До конца игры оторвать ладонь от шара будет невозможно.
Гладиатор некоторое время держал ладонь над шаром в нерешительности, так как последняя фраза госпожи его смутила, но всё же опустил её на гладкую поверхность кристалла. Отступать здесь и сейчас перед лицом могущественной волшебницы было нельзя.
Шар вспыхнул голубым светом, издав при этом тихий перезвон, и сознание Шаина устремилось к миниатюрной армии демонов. Фигурки ожили: воины отсалютовали топорами мастеру игры; ящеры под всадниками встали на дыбы; стрелки подняли над головами арбалеты, удерживая их одной рукой; маги ударили концами посохов об пол; взмахнув крыльями, ганзиры оторвались от поверхности доски и изогнулись дугами, зависнув в воздухе; шеду скрестил на груди могучие когтистые руки и, высокомерно вздёрнув подбородок, с вызовом посмотрел вверх, где, по его мнению, должен был «висеть» мастер игры. Тоже самое происходило во вражеской армии. Ангелы готовились к битве и приветствовали своего мастера.
— Перед первым ходом разрешается изменить построение армии, не выводя фигурки за пределы трёх горизонталей, находящихся во власти твоей армии, — прозвучал голос Таргин.
Шаин не видел её, да и себя тоже — ни рук, ни ног. Привычное тело исчезло, остался лишь чистый разум. В таком состоянии он чувствовал себя висящим под потолком воздушным шариком, и главное, прояснившееся мышление стало многопотоковым и легко управляемым. Гладиатор совсем не удивился, что способен думать одновременно о нескольких вещах, будто всегда мог так делать, и при этом ещё изменять построение фигур.
«Будь осторожен. Не распыляй внимание!» — предупредил Вахираз. — «Мне бы не хотелось в случае твоего проигрыша на турнире снова оказаться в межмирье».
«Ты так говоришь, будто я уже проиграл в гарсахт», — ответил Шаин.
«Конечно. Это ведь очевидно. У Таргин гораздо больше опыта, чем у тебя».
«Хорошо, что ты со мной честен».
Тем временем войско демонов под командованием гладиатора перестраивалось. Всадники вышли во фронт, разомкнув свой ряд: теперь между ними было по две свободных клетки. Воины и лучники встали позади кавалерии. Ганзиры зависли по обоим флангам армии. Шеду и сопровождавшие его маги остались в арьергарде.
— Что ж, начнём, — закончив все приготовления, скомандовала Таргин.
Ведомые волей мастеров игры, обе армии ринулись навстречу друг другу.
— С чего бы начать рассказ? — произнесла хозяйка башни. — Думаю, тебе стоит узнать о ядарах правду.
Тем временем ангелы на игровой доске стали отступать, изогнув строй дугой, дабы заманить демонов в ловушку. Шаин удивился. Хоть он и не был знатоком тактики и стратегии (если не учитывать опыт компьютерных игр), но видел в действиях врага слаженность и… разумность. Ангелы пытались взять противника в кольцо! Гладиатор тут же приказал демонам остановиться.
«Да это никакая не пошаговая стратегия! Всё в реальном времени происходит!» — запаниковал Шаин, так как при таком раскладе сложно обдумывать последующие ходы. Приходилось мгновенно реагировать на действия соперника.
«А зачем тебе многопотоковое мышление? Успокойся. Просто действуй разумно», — напутствовал Вахираз. — «Игра на самом деле пошаговая, просто ходы следуют один за другим непрерывно. Так что не зевай».
— История Мардука и Тиамат произошла давным-давно на планете, которую некоторые люди из твоего мира называли Фаэтон, — продолжала Таргин. — Другие называли её Тиамат — так же, как богиню Хаоса, ибо печальная судьба той планеты неразрывно связана с врагом Мардука.
— Я помню легенду о семиглавой гидре, — арбалетчики, маги и шеду заняли первые пять красных полей, потеряв при этом подвижность, но, слившись разумом с игрой, Шаин знал все слабые и сильные стороны своей миниатюрной армии, в отличие от возможностей вражеской. Занявшие алые клетки фигурки могли бить по ангелам дистанционно. Причём благодаря усилению красных полей дальность атак увеличилась на одно поле — маги и шеду спокойно добивали через всю нейтральную зону аж до второй горизонтали вражеской территории. Но ангелов подобная расстановка сил совсем не смутила. Даже когда демонические воины, прикрываемые всадниками на ящерах и ганзирами с воздуха, устремились к центральной горизонтали, намереваясь захватить ещё три красных поля, ангелы действовали так, словно знали каждый шаг демонов.
— Тиамат не всегда была гидрой. Такой она стала после долгого пребывания в межмирье. Хаос исказил её разум и тело.
— Но обычные люди об этом не помнят, верно?
— Конечно. Им ни к чему знать, что Тиамат когда-то была ядаром. Ведь людьми куда проще управлять, когда у них есть козёл отпущения, когда людям есть кого винить в собственных бедах.
— В то время как они сами повинны в несчастьях, произошедших в их жизни, — добавил Шаин. Эту простую истину гладиатор прекрасно знал, ведь и сам он когда-то обвинял других в собственных просчётах. Как и знал, насколько проще и приятнее тыкать пальцем в «ближнего своего» (кем бы он ни был!), пытаясь перебросить на этого самого «ближнего» собственную ответственность, чем попробовать исправить то, что натворил.
Тем временем демонические воины заняли центральные красные поля. В ответ один из ангельских лучников и их маги заняли три из пяти прилегающих к бежевой зоне алых клеток. Шаин заметил, что тёмные поля вокруг красных, занятых врагом, окрасились в светлые. И тут же перед лучником и магами встали воины с ростовыми щитами, полностью закрыв их от дальнобойных демонических атак. Гладиатору ничего не оставалось, как отправить вперёд ганзиров, оставив подвижных всадников защищать воинов. Арбалетчики, маги и шеду ударили по щитоносцам врага, ибо все остальные противники, выстроившись в колонны, оказались под защитой своих воинов. Только это помогало слабо. Усиленные за счёт красных полей ангельские маги постоянно исцеляли своих защитников.
— Ничего не понимаю. Если Тиамат была одной из вас… Что она не поделила с Мардуком?
— Вот тут всё и упирается в правду о ядарах. Мы не люди, Шаин, хоть и выглядим как вы.
— Не вижу в этом ничего странного. Куда страннее то, что моя госпожа раскрывает обычному гладиатору подобные тайны, которые ему просто знать не положено, и даже опасно!
— Ты ведь… — Таргин запнулась на миг, — Вахираз. Хоть и не помнишь ничего. Ты неразрывно связан с Тиамат, и всё, что я тебе рассказываю, ты знал всегда. Так что рано или поздно ты всё равно бы всё вспомнил. Что же касается твоего непонимания… в виду того, что мы не люди, мы питаемся чужими эмоциями. И среди них чужая физическая и душевная боль приносит нам наибольшее наслаждение. Что ты на это скажешь?
Шаин тут же вспомнил хищный взгляд хозяйки башни, когда она говорила о боли, которую чувствуют игроки, погружаясь в гарсахт. Вспомнил, как она облизнула губы, рассказав об этой особенности игры. Теперь он понимал, почему гладиаторы проходили ритуал предназначения через боль.
— Храм боли собирает со всего Дархасана энергию мук и страдания людей?
Таргин звонко рассмеялась.
— Какой догадливый! Но только не со всего Дархасана, а с принадлежащих мне земель.
Карганы и ганзиры схлестнулись в воздухе между двух армий. Яростный клёкот и злобное шипение разорвали пространство. Перья и чешуя посыпались на игровое поле вместе с кровавым дождём. Шаин чувствовал на себе каждый удар, каждую полученную крылатыми змеями рану, что сильно сказывалось на способности ясно мыслить и трезво оценивать ситуацию на поле боя. Маги, арбалетчики и шеду продолжали осыпать вражеских щитоносцев болтами и заклинаниями, но ангельские целители сводили все усилия гладиатора на «нет». И это при том, что хозяйка башни держала в тылу большую часть своих войск.
— Но это…
— Чудовищно? Это ты хотел сказать? — Таргин усмехнулась.
— Да, — поникшим голосом ответил гладиатор.
— В этом и беда, Шаин. Тиамат думала также. Она хотела освободить людей от нашего влияния, считая, что мы — ядары, находясь на более высокой ступени эволюции, не имеем права поступать так с людьми. Всё бы ничего, но на наше удивление её больные идеи подхватили другие ядары. Их было шестеро. Семеро вместе с Тиамат.
— Семь голов гидры…
— Вижу, ты постепенно вспоминаешь. Мардук не мог допустить, чтобы Тиамат и её приспешники преуспели в своём деле.
— Почему? Считаю, что Тиамат была в своём праве.
— Как и Мардук.
— Но… ведь так нельзя! Почему вы не захотели освободить людей?
— Разве для этого мы их создавали? — Таргин хихикнула. — Почему бы людям не отказаться от своих ферм, от скотобоен, инкубаторов? Чем люди, употребляя животных в пищу, делая из их шкур одежду, отличаются от нас? Скажи, Шаин.
В воздушной битве счёт сравнялся: один ганзир и карган покинули игровое поле, исчезнув во вспышке света, рассыпавшись на блестящие искры после поражения. Уцелевшие, но сильно израненные, крылатая змея и птица устремились друг к другу. И вновь пространство огласили клёкот и шипение.
— Люди разумные…
— Меч в твоей руке ещё не делает тебя воином. Так и наличие разума ещё не делает тебя разумным. С другой стороны, у животных тоже есть зачатки разума. Да и где пролегает граница между животным инстинктом и человеческим разумом? Так что сути это не меняет. Люди похожи на нас, ибо они наше творение. Они используют свой разум, чтобы уничтожать друг друга. Посмотри, сколько всевозможного оружия создало человечество на Земле. Разве это не говорит, сколь многих вещей боятся люди? Иначе, зачем нужно вооружаться?
— Чтобы защищаться.
— Так говорит каждый, но кто тогда нападает? В чём причина? Снова в страхе и неуверенности в завтрашнем дне.
Ганзир всё-таки одолел каргана, но при этом получил тяжёлые ранения, так что змея опустилась на поле боя и сложила крылья. Демоны-воины вместе с всадниками на ящерах двинулись вперёд. Маги, арбалетчики и шеду тоже покинули красные поля, чтобы занять опустевшие центральные. Но так как на центральной горизонтали было всего лишь три алых клетки, Шаин приказал стрелкам прикрывать магов. В ответ Таргин выдвинула вперёд конницу — облачённых в тяжёлые доспехи рыцарей на белоснежных скакунах.
— Но, по-вашему, моя госпожа, разве не ядары… — Шаин осёкся, однако вопрос беззвучно завершился в его сознании: «… заложили в людей эти страхи? Разве не они изо дня в день подпитывают эти самые страхи?»
— Да, мы заложили в людей страхи, и мы их подпитываем. Так нам нужно, — у гладиатора отвисла бы челюсть, если б он не был в игре. Так она постоянно читала его мысли?! — Но и разум — тоже заложили мы. Ибо без разума люди не стали бы причинять друг другу боль, без разума они не чувствовали бы душевной боли. Только вот в чём же проблема, Шаин? При всей своей разумности, люди, в большинстве своём, предпочитают вести себя как животные. А иногда — хуже животных. Не остановятся ни перед чем, по головам пойдут, предадут, отнимут чужое, убьют для достижения сиюминутной выгоды или просто так — ради забавы. Они заслуживают того, чтобы мы обходились с ними именно так. Ведь если бы люди действительно пользовались своим разумом по назначению, мы никогда не обрели бы над ними власти. Но мы имеем то, что имеем. Каждый сам кузнец своего счастья… и горя. По-прежнему считаешь, что мы не имеем права питаться людской болью?
«Будь осторожен, Шаин. Одно неверное слово, и она вырвет сердце из твоей груди… по-настоящему! И будет она это делать медленно, упиваясь твоими муками», — предупредил Вахираз.
Опередив пеших демонов, всадники на ящерах атаковали выдвинувшихся вперёд конных рыцарей. Храп и ржание лошадей смешались с шипением и визгами рептилий. Один за другим ломались мечи, раскалывались щиты и с треском разлетались в щепы древки копий. Кавалерия демонов оказалась сильнее. Закованные в латы рыцари уже давно бы проиграли, если б не лечащие их маги. То, что враг временно перестал атаковать щитоносцев, позволило целителям переключиться на своих всадников. Но этого оказалось недостаточно. Подоспевшее подкрепление из демонов-пехотинцев решило исход поединка. Тяжёлые топоры со всего размаху вгрызались в бока, ноги и шеи скакунов. Теперь уже красные из-за обилия собственной крови кони падали, придавливая седоков. Их судьба была предрешена. Лезвия двуручных топоров без труда пробивали, казалось бы, прочные латы и с противным чавком погружались в плоть рыцарей.
— Что бы я ни считал, моя госпожа, это вряд ли что-то изменит, — напустив в голос уверенности, ответил Шаин. — В любом случае вы в своём праве. Вы — ядар, а я — всего лишь ваш гладиатор. Но Тиамат… — он замолчал.
— Договаривай, — Таргин рассмеялась.
— После всего, что вы мне рассказали, она для меня — как Прометей.
— И мы знаем из легенд, как сложилась судьба сочувствующего людям титана, — хозяйка башни усмехнулась. — Причём Тиамат повезло больше, чем дарителю огня, тепла и света. По крайней мере, её не обрекли на вечные муки и страдания. Но ни Прометей, ни Тиамат — не были первыми. Хочешь ещё одну поучительную историю?
— Да, моя госпожа. Я благодарен вам за всё, что вы мне рассказываете.
— Тебе знакомо имя Энки?
— Смутно. Кто-то из шумерских мифов?
— Верно. Будучи Вахиразом, ты прекрасно знал Энки. На Земле он известен в качестве шумерского бога. После Всеблагого Ану он — один из старших, наряду с Энлилем и Иштар. Шумеры и аккадцы называли их аннунаками. Все они были ядарами.
— Были?
— Да. Они стали чем-то большим. Эволюционировали. Вознеслись на высшие планы бытия. А нынешние ядары — их потомки. Нам ещё предстоит пройти путь возвышения. Но сейчас не это главное.
Разобравшись с ангельской кавалерией, оставшиеся в живых пара демонических всадников и два пехотинца ринулись к вражеским щитоносцам. В это время занявшие центральные поля усиления маги и шеду вновь ударили по прежним целям, намереваясь смести ангельских защитников и целителей.
— Энки был первым, кто пошёл по пути Прометея. Но в отличие от титана из греческих мифов, Энки не закончил свою судьбу прикованным к скале узником, чью печень каждую ночь съедал коршун. Энки понравились люди. И он стал обучать мужчину по имени Адап.
— Адап?! — Шаин вспомнил Адама — первого человека, если верить ветхозаветным сказкам.
— Да. Ты верно догадался. На основе легенды об Энки и Адапе возник миф об Адаме, Еве и змее-искусителе. Но это уже совсем другая история, — Таргин замолчала на миг. — Энки обучал Адапа тому, что людям того времени знать не следовало. Когда Ану узнал об этом, он пришёл в ярость. Чтобы успокоить Верховного, Энки рассказал, что Адап весьма умён и хорошо учится. Он предложил Ану проэкзаменовать человека. Ану согласился, но оставить Энки безнаказанным не мог. Поэтому Всеблагой поставил условие, что если Адап выдержит экзамен, он вознаградит его, дав тому яблоки вечной жизни, и сделает его ядаром. А Энки лишит сил и отправит работать вместо Адапа.
— Жестоко. И что же Энки?
— Стать первым настоящим Прометеем он не захотел. Энки обманул Адапа. Он сказал, что вскоре Адапу предстоит испытание. Сказал, чтобы он честно и правдиво отвечал на все вопросы Всеблагого Ану. Но строго-настрого предупредил, чтобы он не ел яблоки, когда ему их предложат в качестве награды. Ибо эти яблоки для человека — смерть. Адап очень любил своего покровителя. Не поверить ему Адап не мог.
До сих пор охранявший ядара ангельский лучник выдвинулся вперёд и встал рядом с первым стрелком, которого прикрывал щитоносец. Идущим в атаку демонам приходилось прорываться к врагам под частыми выстрелами метких лучников. Раненые, но всё ещё боеспособные и сильные, демоны с разбегу налетели на ангельских защитников.
— Выходит, Энки смалодушничал?
— Нет, конечно. Он осознал свою ошибку и исправил её, пусть и подобным образом. Всеблагой Ану трижды предлагал Адапу яблоки, но тот отказался. В итоге Ану разозлился и со словами «тогда возвращайся на Землю и умирай» отправил человека обратно. А Энки сохранил свою власть и силу. А ты, Шаин, как бы поступил на месте Энки? Только отвечай честно. Ты уже понял, что лгать не имеет смысла.
— Будь я не на месте Энки, а самим Энки, я бы поступил точно так же.
— Верно. Не стоит терять власть и силу, поступая благородно по отношению к рабу.
— Но… — Шаин дерзнул прервать Таргин. — Но я Шаин. Не скажу, что я страдаю чрезмерным благородством, но я не стал бы предавать Адапа. Так уж меня воспитали родители.
— И что же… ты бы отказался от власти и силы? Встал бы на место Адапа? Позволил бы рабу и ничтожному червю занять твоё место?
— Нет. Я объявил бы войну законам и правилам Всеблагого Ану.
Таргин залилась звонким смехом.
— Яблоко от яблони… — отсмеявшись, выдохнула хозяйка башни. — Именно так и поступила Тиамат, Шаин. Последствия для неё оказались печальны. И теперь, зная правду о ядарах, что ты будешь делать, о МОЙ гладиатор? Объявишь своей госпоже войну? — она ехидно рассмеялась.
— Вы прекрасно знаете, что я так не поступлю. Я обещал родителям, что вернусь домой. Пойдя против вас, моя госпожа, я буду обречён.
— Хорошо, что ты это понимаешь. Но пора заканчивать игру… Есть ещё одна особенность гарсахта, о которой я тебе не рассказала. Стратегия и тактика хороши, однако исход игры решает сила воли.
Демоны расправились с остатками войска ангелов. На стороне Таргин осталась одна единственная фигура — ядар.
— Ты хорошо потрудился, Шаин, уничтожая мои войска, — Таргин говорила с задором, ей явно было весело. — Но тем самым ты подпитывал мою главную фигуру энергией боли, которую она черпала из мук и страданий собственных подчинённых. На этом игра заканчивается.
Фигурка ядара приподнялась в воздух, зависла на мгновение и резко опустилась на доску. В тот же миг все клетки игрового поля, окрасившись в белый цвет, вспыхнули ярким светом. Шаин вскрикнул от неожиданности и боли, ощутив, как его демоническое войско в муках растворяется в ослепительном сиянии. Тут гладиатора выбросило из игры.
Шаин очнулся и обнаружил себя развалившимся в кресле. Тело ныло от боли. Разум после игры был словно в тумане и воспринимал мир заторможенно. Что неудивительно после многопотокового мышления в игре.
Гладиатор поморщился и провёл ладонью по лицу, постепенно приходя в себя.
— Неприятные побочные эффекты, после поражения в гарсахте, — улыбнувшись, заявила Таргин; её слова для Шаина прозвучали приглушённо, будто уши его забило ватой. — Но скоро всё пройдёт.
Действительно, боль быстро отступала, а сознание прояснялось. Уже спустя минуту гладиатор вновь трезво мыслил и не кривил губы из-за ноющих мышц.
— Не забывай. Теперь ты просто обязан победить в турнире, — произнесла Таргин, вставая с софы.
— Просто обязан… — повторил Шаин и вздохнул. — Может, моя госпожа расскажет, в чём важность этого турнира?
Хозяйка башни взмахом руки заставила мебель исчезнуть.
— Идём, — она жестом поманила подчинённого за собой.
В молчании они прошли через гигантский зал. Створки одного из панорамных стрельчатых окон распахнулись перед хозяйкой башни. Таргин и Шаин вышли на широкий балкон. Гладиатор ещё не дошёл до балюстрады, а от увиденного зрелища уже захватило дух! Снаружи царила ночь. Заслонивший собой четверть небосвода вихрь спиральной галактики над головой завораживал, притягивая взгляд. Хоть и не в первый раз Шаин видел Млечный путь, но на такой высоте галактика сияла особенно ярко. И звёзды. Много звёзд! На Земле столько не увидишь, разве что на природе — вдали от цивилизации, куда не дотянулось световое загрязнение. Шаин стоял с открытым ртом и, задрав голову, смотрел на небо, жалея об отсутствии телескопа. По телу бежали мурашки. Вот где действительно ощущалось величие и безграничность Вселенной!
— Ты ещё не всё видел, — облокотившись о перила балюстрады, громко произнесла Таргин, чтобы вырвать гладиатора из объятий бесконечного космоса. — Подойди.
Словно сомнамбула Шаин прошагал до края балкона, чтобы в очередной раз застыть с открытым ртом! Внизу до самого горизонта простирался Дархасан, основные улицы которого освещались фонарями. Левее, вдали, высились горы. Их вершины покрывали белоснежные шапки, блестевшие в скудном свете тонкого серпа местной луны. Она не в пример была больше Земной… или гораздо ближе к планете, ибо Шаин, хоть и с трудом, но различал кратерные кольца на её поверхности. Что же касается Дархасана, то его полотно достигало и упомянутых гор. Их подножия плавно обтекали людские строения. В некоторых местах прямо посреди города росли густые чёрные леса, силуэты которых тёмными кляксами выделялись на фоне домов, построенных из светлого камня. Правее весьма обширную часть Дархасана, на глаз километров пять в самой широкой части, занимало озеро. На его спокойной глади возле самого берега стояли в порту рыбацкие кораблики. Извиваясь блестящей лентой, река проходила сквозь город слева направо и впадала в водоём. Она же из озера вытекала уже более широким и ленивым потоком.
— Мы так высоко! — наконец выдохнул Шаин. — Странно, что тут не холодно.
— Думаешь, я желаю, чтобы ты закоченел и умер от холода? — Таргин усмехнулась, снисходительно глядя на гладиатора из-под изогнутых полумесяцем бровей. — Верхушку башни сразу же окружает защитное поле, как только в моих покоях появляются гости.
Некоторое время они стояли молча: Шаин разглядывал Дархасан, Таргин читала мысли подчинённого.
— Каждый из пяти ядаров владеет частью земель Дархасана, — заговорила хозяйка башни, проведя рукой слева направо, будто осеняя город благословением. — Если один из нас одержит шесть побед подряд в шести турнирах, он получит власть над Дархасаном на три года.
— Ясно, — Шаин кивнул. — Но почему шесть, а не пять? Ведь название у турнира соответствующее: пять башен, а не шесть.
— А это тайна Дархасана и ядаров, — Таргин улыбнулась. — Ни тебе, ни кому-либо ещё знать её не положено.
— Ваше слово — закон, моя госпожа.
— Вот и хорошо, — она кивнула, не почувствовав в голосе гладиатора лукавства и не услышав в его мыслях лжи.
— Единственное, чего я не понимаю… почему вы мне всё это рассказали?
— Спроси у Вахираза, — Таргин пожала плечами. — А сейчас мы с тобой расстанемся и вряд ли увидимся до завершения турнира. Надеюсь, что ты меня не разочаруешь.
Хозяйка башни взмахнула рукой, и в пяти шагах от Шаина возникла овальная прореха портала. Гладиатор вздохнул и решительно направился к магическим вратам.
— Совет напоследок, — произнесла Таргин, заставив Шаина замереть в шаге от портала и развернуться к ней. — Воспользуйся жетонами сразу, не откладывай на потом. С началом второго этапа вашего обучения использовать их ты не сможешь, пока этап не завершится.
— Благодарю вас, моя госпожа, — Шаин поклонился. — Я обязательно воспользуюсь вашим советом.
Гладиатор вновь развернулся и шагнул в пространственный разрыв.
