Глава 10
С недавних пор Лунгдум стал похож на поле боя, и любой приличный человек рисковал жизнью, появившись на его улицах. Впрочем, неприличные люди тоже рисковали. Здесь кипели нешуточные страсти, то и дело переходящие в вооружённые столкновения, а случайной стреле или дротику наплевать, что ты не принадлежишь ни к одной из противоборствующих сторон и спешишь по важной государственной надобности. Но это шальная стрела, а вот вечером в мерцающем свете факелов могут и мечом приласкать, особенно если одежда приличная, да на поясе толстый кошель висит.
А началось всё с малости, с обыкновенного убийства. Сколько таких убийств в столице случается? И не сосчитать! Но когда в Университете один декан зарезал другого, благородное общество возмутилось. Родственники погибшего фон Зальца обратились за правосудием к Его Императорскому Величеству, получили отказ в выдаче преступника и устроили собственную войну, оправдываясь древним правом на кровную месть. Естественно, члены семейства ди Эспиноза и Фелицитат возмутились такой постановкой вопроса и, не желая умирать просто так, ответили ударом на удар со всей широтой благородной души.
У каждого рода в столице обнаружилось достаточное количество сторонников, так что мелкие стычки быстро переросли в полномасштабные боевые действия. Остановить кровопролитие не смогло даже прямое вмешательство императора – посланный на разделение противоборствующих сторон гвардейский полк был разбит совместными усилиями временно объединившихся фон Зальца и ди Эспиноза и Фелицитат. Как говорят грубые провинциалы из Груманта – двое в драку, а третий в… ну да, угадали, именно туда.
Впрочем, трогательное единение противников просуществовало ровно два дня, а потом кровавая карусель закрутилась с новой силой. Ждали прибытия в столицу войск с границы, но пока они не подошли, благородные враги с увлечением резали друг друга, стараясь нанести кровникам как можно больший урон до принудительного примирения. Всем участникам междоусобицы было очень весело.
Одинокий пешеход, только что прикончивший двух пытавшихся ограбить его бродяг, сегодня не веселился. Должность императорского фельдъегеря вообще не располагает к веселью, а если путь от дворца Фламиниев до Университета приходится в буквальном смысле прорубать мечом, то настроение портится вместе с характером.
Подумать только, на посланца Его Императорского Величества нападают в двух шагах от университетских ворот, и ни одна учёная скотина не соизволила поспешить на выручку! Да, вроде и самому не трудно справиться с охамевшими представителями столичного дна, но хотя бы символическую помощь оказать могли. Тем более в бойницах воротной башни то и дело мелькают встревоженные морды и заходящее солнце бликует не на украшениях, а на доспехах.
А ведь мундир фельдъегерской службы виден и узнаваем издалека… Боятся высунуть нос из-за крепких стен или не хотят вмешиваться принципиально? Если второе, то господам из Шестиугольной Башни нужно всерьёз поработать над этим вопросом.
Хотя нет, стоило только вложить меч в ножны, как скрипнули ворота, выпуская десяток рыцарей в великолепных доспехах от лучших подгорных мастеров. Ну естественно, в Университете обучаются отпрыски знатнейших семей империи, для которых не трудно потратить полторы-две сотни марок на вооружение желторотого юнца. В гвардии Его Императорского Величества разве что офицеры могут похвастаться подобной экипировкой. А зачем это здесь? Университет традиционно не принимает участие в любых междоусобицах, и студенты из противоборствующих сторон обязаны сохранять нейтралитет до окончания обучения. Традиция, подкреплённая тремя десятками отрубленных голов за последние двести лет.
– Нуждаетесь в помощи, господин фельдъегерь? – голос из-за опущенного забрала звучал холодно и неприветливо. – Маркиз Бермингхайм к вашим услугам!
Ага, вот почему никто не торопился на выручку – Бермингхаймы состоят в родстве с Эспиноза и Фелицитат, а службой императорских гонцов руководит внучатый племянник двоюродного дяди покойного декана Иоакима фон Зальца. По меркам высшего света – весьма близкие родственники.
– Десятник Юкка Пихванен, сэр! – представился фельдъегерь. – Мне необходимо доставить письмо от Его Императорского Величества! Граф фон Юрбаркас у себя?
Маркиз не ответил на странный вопрос. Где же быть ректору, как не в своих апартаментах при Университете? В городе сэру Артуру появляться опасно – прибьют с превеликой охотой сторонники любой из противоборствующих семей. Графу фон Юрбаркасу не простили то обстоятельство, что именно в стенах Университета произошло злосчастное убийство одного декана и взятие под стражу другого. Так что долго ему ещё сидеть в добровольном заточении.
– Я вас провожу к ректору, господин фельдъегерь.
– Если не затруднит, сэр.
– Нет, не затруднит. – Личная неприязнь к подчинённому врага семьи не помешала маркизу Бермингхайму помнить о соблюдении нейтралитета и о необходимости выполнения обязанностей дежурного по Университету. – Следуйте за мной.
За стенами всё говорило о готовности дать отпор любому противнику, будь то сторонники фон Зальца или их недруги. Конечно, во всей многовековой истории цитадель науки ни разу не подвергалась нападению… Вот и не стоит никого вводить в искушение!
– Гонец от Его Императорского Величества к ректору, – пояснил Бермингхайм загородившему дорогу огромному северному варвару, скучающему у дверей кабинета в компании двуручной секиры. – Вы доложите, благородный рикс?
Что это такое? Граф фон Юрбаркас не доверяет имперским дворянам и набрал охрану из дикарей?
А норваец почесал выпирающее из-под распахнутой безрукавки голое брюхо, кивнул и спросил:
– Обыскивали?
– Кого?
– Гонца, кого же ещё. Посмотрите, маркиз, какая у него подозрительная рожа.
Императорский посланец скрипнул зубами, но промолчал. С наглым дикарём пусть разбираются в Шестиугольной Башне, а ему нельзя встревать в драки до выполнения поручения Его Императорского Величества. Вот потом… Фельдъегерь в чине десятника приравнивается к благородному сословию, так что варвар не сможет проигнорировать вызов на дуэль. Да, потом… если выйдет живым из подвалов Секретариата Особых Дел.
– Обыск не входит в число моих обязанностей, – пожал плечами маркиз. – Пусть оставит здесь меч и проходит.
– Ага, – усмехнулся норваец. – Вдруг у него пояс шахида или шприц с героином? Посадит ректора на иглу, а нам расхлёбывать.
Маркиз не знал, кто такие шахиды и что такое шприц, но неоднократно слышал страшные истории об эльфийских убийцах-невидимках, использующих отравленные иглы. Неужели судьба сподобила столкнуться с живой легендой?
– Вы так думаете, рикс?
– А что думать-то? Сейчас сами всё увидим.
Из-за стоящей в неприметной нише статуи бесшумно выскользнул риттер фон Тетюш, и на голову императорского фельдъегеря обрушилась обтянутая толстой кожей дубинка.
– Вова, а он точно асасин?
– Нам какая разница? – отмахнулся норваец. – Мы же не на сделке работаем, у нас оплата повременная.
* * *
Ректор Лунгдумского Университета не смог уснуть до самого утра, всё ворочался с бока на бок и искал подвох в присланном Его Императорским Величеством приглашении на грандиозный бал. Кроме самого графа Артура фон Юрбаркаса туда приглашались все без исключения студенты факультета магической медицины, и особо подчёркивалась желательность обязательного появления на празднике грумантских дворян. Список из пяти фамилий прилагался.
Это какой-то хитрый ход со стороны семьи покойного фон Зальца? Иначе зачем собирать в императорском дворце будущих лекарей, проходивших обучение у бывшего главного целителя? Но при чём здесь грумантские дворяне-первокурсники, едва приступившие к занятиям и освоившие лишь азы великой науки магического врачевания? Непонятно…
Плохо, что бесследно исчез статс-секретарь Джованни Морган. Вот он бы всё объяснил, так как в знании столичных сплетен и слухов на порядок превосходил служащих Секретариата Особых Дел при канцелярии Его Императорского Величества. И куда эта сволочь запропастилась, бросив своего покровителя на произвол судьбы в самые трудные времена? Свинья неблагодарная… И ведь заменить некем. Хорошего секретаря нужно воспитывать несколько лет – точно так виноградарь ухаживает за лозой в ожидании шедевра винодельческого искусства, а на выходе может получить кислое пойло сомнительных достоинств. Да, тяжело без помощника…
А какой-то подвох с этим балом есть! Обычно такие грандиозные праздники с участием студентов проводят по окончании учебного года, чтобы высочайшим вниманием милостиво вознаградить за усердие и таланты в изучении наук. Причём приглашают не всех подряд, а лучших из лучших или самых родовитых. Но бал посреди зимы? Видят Небесные Боги, здесь что-то не то!
На рассвете граф устал ворочаться. Раз сон не идёт, стоит заняться делами пораньше. Можно даже прямо сейчас начать с самого простого.
Шлёпая задниками растоптанных домашних тапочек по вощёному паркету, сэр Артур подошёл к двери и выглянул в коридор:
– Рикс, вы здесь?
Норваец, полировавший любимую секиру, сидя в удобном кресле, повернул голову:
– Где же мне ещё быть?
– Ну, не знаю… Вдруг вы ушли спать?
За те две недели, что грумантские дворяне охраняли покой ректора за безумные четыре марки в день, сэр Артур успел привыкнуть к грубым манерам северного варвара. Не такой уж он и варвар, кстати. Не со всеми жителями империи можно поговорить на отвлечённые темы, и не всякий обладает столь здравым суждением и ясностью мысли. А про сон просто к слову пришлось для завязки разговора.
И рикс охотно поддержал беседу:
– Любители поспать у нас не выживают, граф. Постоянная зима, белые медведи по улицам ходят… чуть зазеваешься, и уже скушали. Или в походе немного прикемарил, а вражеские лазутчики не дремлют! Проснёшься, а головы уже и нету.
– Опасно у вас жить.
– Не опаснее, чем в других странах. Вам приходилось слышать поучительную историю ярла Эразма из Роттердамского фьорда? Всю жизнь воевал и ходил в походы, прославился как непревзойдённый боец, а умер от книги в тёплых и благополучных странах.
– В самом деле?
– Да, так оно и было. Шайка… хм… дружина ярла Эразма взяла на меч богатый город на юге Эритреи, и среди прочей добычи обнаружилась библиотека самого Аристоклюса Румидийского, великого философа и алхимика древности.
– Мне говорили, будто библиотека сгорела во время штурма.
– Не во время, а после него. Гораздо позже. Сначала ярл наложил лапу… в смысле, приватизировал… впрочем, какая разница! А спалили дней через десять, когда пьяный Эразм зачитался и уснул за столом не погасив свечи. Пожар и всё такое… угорел, короче говоря. Вот тогда остатки библиотеки и побросали в погребальный костёр.
– Это с тех пор ваши сородичи стали насторожённо относиться к учёности?
– Что вы, граф! – обиделся рикс. – Мы просто перестали использовать бумажные книги и любую мудрость стараемся запечатлеть в камне.
Ректор представил суровые скалы Норвая, сплошь покрытые мудрыми изречениями и магическими формулами, и посочувствовал варварским учёным. У него самого не хватило бы смелости посетить такую библиотеку. Крутые обрывы и бушующее внизу холодное море как-то не слишком способствуют научным размышлениям. Нет уж… привычное мягкое кресло и уходящие в уютный полумрак стеллажи гораздо удобнее и безопаснее.
– А что вы скажете вот про это, многоуважаемый рикс? – сэр Артур протянул норвайцу прихваченное с собой приглашение императора. – Оцените, так сказать, свежим и непредвзятым взглядом.
Тот принял лист двумя пальцами, будто брезгуя или опасаясь возможного яда на бумаге, зажёг магический светлячок и углубился в чтение. Впрочем, тут же саркастически хмыкнул и категорически заявил:
– Жертвенных баранов перед закланием решили причесать, умастить благовониями и украсить разноцветными лентами. Самых удачливых ещё и в лобик поцелуют.
– Э-э-э… в каком смысле?
– В самом прямом, – усмехнулся норваец. – Его Императорское Величество собирается отправить студентов лекарского факультета на войну и хочет лично замотивировать будущих павших героев.
– Империя сейчас не воюет.
– Восстание в Галлиполиде войной не считается?
– Небольшой бунт.
– Ага, небольшой… Три легиона уже отправлены, и всё мало.
– В приглашении ничего такого не написано! Там только про бал!
– Ну кто же про это напишет прямым текстом, граф? – рикс посмотрел на фон Юрбаркаса с удивлением. – Неужели вы ничего не видите между строк?
– Нет, – нехотя признался ректор. – На чём основываются ваши выводы, многоуважаемый рикс?
– На большом жизненном опыте и здоровой паранойе, сэр Артур. Готов поставить свою секиру против дырявого эскудейро, что на балу Его Императорское Величество соизволит объявить об отправке подкрепления в Галлиполиду, причём объяснит это исключительно заботой об армии и настоятельной необходимостью скорейшего выздоровления раненых.
– Разумно, – согласился ректор. – Магическая медицина для того и существует. Император прав.
– Ага, – кивнул норваец. – И студенты тут же забудут про дворянскую спесь, полностью сосредоточившись на врачевании армейского быдла. Прямо-таки засядут в лазаретах и не захотят поучаствовать в лихих кавалерийских атаках или осадах бунтующих городов. Вы сами-то в такое можете поверить, ваше сиятельство?
– Даже если так, то при чём здесь заклание жертвенных баранов?
– Как раз студенты ими и станут. Юных идиотов, не имеющих представления ни об армейской дисциплине, ни о тактике вместе со стратегией, вырежут в первую же неделю, а враждующие сторонники семейств фон Зальца и ди Эспиноза и Фелицитат будут вынуждены прекратить междоусобицу, чтобы объединиться для свершения праведной и благородной мести. Вы согласны на пари, граф?
Ректор покосился на лежащую на коленях норвайца древнюю секиру и покачал головой:
– Доверюсь вашему жизненному опыту, многоуважаемый рикс. Хотя очень не хочу, чтобы вы оказались правы.
– В таких ситуациях от наших желаний мало что зависит, сэр Артур. Император должен думать о благе государства, и если для этого самого блага требуется пожертвовать жизнями сотни-другой малолетних оболтусов… Ну, вы понимаете…
– Вас, многоуважаемый рикс, никак нельзя назвать малолетним.
– Так из меня и жертву сделать очень трудно. Что же до остального…
Граф фон Юрбаркас печально вздохнул:
– Я понимаю.
– А если понимаете, то поднимите вверх правую руку и резко опустите её со словами «Да пошло оно всё нах!»
– Зачем?
– Древняя норвайская ритуальная магия. Всегда помогает.
* * *
Неделю спустя виконт Оклендхайм не только проклинал тот день, когда местному императору пришла в голову блажь пригласить на бал грумантских дворян, обучающихся в его университете, но и был готов лично высказать Его Императорскому Величеству накопившиеся претензии. Разве можно предупреждать о таком грандиозном мероприятии всего за десять дней? Семь из них уже прошли, а за три оставшихся дражайшая половина окончательно сведёт с ума требованиями помочь с выбором платья. Любого из семидесяти двух имеющихся в наличии. И как всегда окажется, что к цвету глаз и новым туфлям нужно ещё одно.
– Солнышко, да какая разница? – Иван тщетно пытался воззвать к голосу разума. – Ты прекрасна в любом варианте!
– Ой, да что бы ты понимал! – рыжая ведьма щёлкнула пальцами, и на зеркале вместо отражения появился парадный портрет императрицы Екатерины Второй. – Смотри!
– Смотрю. – Оклендхайм-младший в задумчивости почесал кончик носа. – А на что именно нужно смотреть?
– На всё, – ответила Ирка, но, увидев в глазах мужа непонимание, снизошла до пояснений: – Видишь, что с женщиной делает правильно подобранное платье?
– Не вижу, – честно признался виконт.
– Как это не видишь? – удивилась рыжая. – Без платья она кто? Правильно, толстозадая бабушка с короткими и, скорее всего, кривыми и волосатыми ногами. Щёки на плечи свисают, красный нос сантиметровым слоем пудры замаскирован… А в платье? В платье она императрица Екатерина Великая! Юные офицеры стойку делают!
– Дорогая, так я вроде бы… э-э-э… завсегда.
– Да при чём здесь это? Платье есть женское оружие массового поражения, и на балу у императора… Чтоб все наповал, понял?
– Понял, – согласился Иван и погладил ножны фамильного меча. – А я потом всех убью на дуэли, тем самым оставив империю без дворянского сословия. Выживут только педики и старые хрычи, на женщин внимания не обращающие по причине преклонного возраста. В правильном направлении мыслишь, солнышко моё. Кстати, к которой из категорий мы отнесём местного императора, если принимать во внимание полное отсутствие законных и незаконных наследников престола?
– Представления не имею и выяснять не собираюсь!
Иван просто пожал плечами. Так уж получилось, но он знал ответ на, казалось бы, риторический вопрос. Знание пришло случайно, и виконт не прикладывал к этому ни малейших усилий. Если, конечно, не считать потраченное на изготовление противопривидениевых амулетов время. Да и времени того… тяп-ляп, и за пару минут любая безделушка становится готова к изгнанию потусторонних сущностей. Сквайр Иткинс по десятку в день покупает, да ещё просит увеличить масштабы производства.
Он же и признался, что привидения пока никому не попадались, а вот на мужские способности оный амулет действует в высшей степени благоприятно. Якобы даже покойника способен вдохновить на подвиги. Да что покойника, и сам император…
Тут сквайр Иткинс спохватился и замолчал, но на увеличение оптовой цены в десять раз согласился безропотно. А ещё вдруг начал интересоваться геральдикой, в благородной рассеянности рисуя в учебных тетрадях затейливые гербы с графскими коронами. Уважил старого хрыча, не иначе…
Да и чёрт с ним, с императором… Ивана больше занимал совсем другой вопрос – на очередном сеансе связи Его Величество Лаврентий Борисович поделился планами относительно вмешательства Груманта во внутренние дела империи, и пятерым друзьям в этих планах отводились заглавные роли. Полковнику Гржимеку в меньшей степени, как не посвящённому в тайну попаданцев, но и на него Джеронимо Первый имел определённые виды. Всё же маг-погодник с образованием, это вам не хрен собачий. Пусть дар слабый, но… но с недавних пор способности Карла начали расти в геометрической прогрессии.
Тут внимание виконта привлекло нечто необычное, и он удивился вслух:
– Скажи мне, дорогая, ну вот зачем тебе корсет?
Рыжая фыркнула и крутанулась перед зеркалом, осматривая со всех сторон похожую на бронежилет деталь женского туалета:
– Это не корсет.
– А что тогда?
– Арсенал.
– В смысле?
– В самом прямом! – Ирка неуловимым движением вытащила из потайного кармашка остро заточенную стальную спицу и покрутила её между пальцами. – Неужели ты отпустишь любимую женщину на бал безоружной?
– Но я же еду с тобой!
– Ну и что? Вдруг на меня нападут в дамской комнате?
– Кто нападёт?
– Враги. Белогвардейцы какие-нибудь. Пушкина с Лермонтовым кто убил?
– Какая-то логика в этом есть, – согласился виконт, с опаской отодвигаясь от мелькающего перед носом острия. – Спица отравлена, я надеюсь?
– Лучше! – просияла рыжая. – На каждую наложено по тринадцать мощных проклятий, и при их взаимном воздействии…
– Понятно. Две килотонны в тротиловом эквиваленте? От императорского дворца хоть что-нибудь кроме воронки останется?
– Обижаешь, дорогой мой! Проклятия рассчитаны исключительно на поражение живой силы противника и не наносят ущерба материальным ценностям. Ведь настоящие приключения наполовину состоят из мародёрки и хомячизма! Как в твоих книгах, да?
Тут виконт Джонни Оклендхайм, известный в покинутом мире как писатель-фантаст Иван Смирнов, возмутился до глубины души:
– Я никогда не писал про мародёрку!
Ирка легкомысленно отмахнулась:
– Значит, ещё напишешь. Тем более стоит подкрепить теоретические познания практикой.
– Ну-у-у…
А рыжая уже спрятала спицу с проклятиями и извлекла горсть метательных звёздочек:
– Модернизированные, с самонаведением и опознаванием «свой – чужой». Дальность действия до одного километра, радиус сплошного поражения – десять метров. Самое то по плотному пехотному строю.
– Ты бы ещё гранатомёт изобрела.
– Ванечка, гранатомёт не эстетичен и плохо сочетается с бальным платьем. И потом, куда я его спрячу?
– Да какая разница? Ты же до своего арсенала добраться не сможешь, пока не разденешься.
– Вот именно, – согласилась рыжая. – Пока никто не покушается на мою честь, империя в безопасности. Временно в безопасности. Кстати, наша карета выдержит арбалетный болт в упор?
– Карета???
– А я что, должна ехать верхом? Как ты это себе представляешь? Прибытие к императору в помятом платье и вонючей от конского пота будет считаться неуважением к монаршей особе! Собственно, на саму особу наплевать, но как быть с моим чувством прекрасного?
Иван не стал спорить и погрузился в изучение содержимого невидимого магического компьютера. Мысленно набрал в строчке поиска:
«Противопульное бронирование средневековых транспортных средств».
Всплыло сразу несколько вариантов ответа:
«Применение танка БТ-7 против татаро-монгольской конницы в лесостепной полосе».
«Бронеавтомобили Карла Мартелла. Правда или вымысел?»
«Золушка и БТР-200 (Большой Тканевый Резервуар ёмкостью 200 литров). К чему приводят неточности при формулировании техзадания».
«КВ-2 vs Змей Горыныч. У рептилии-мутанта нет шансов».
«Использование горячекатаной брони в боевых колесницах Шумера и Вавилона. Парад бредовых идей современных реконструкторов продолжается!»
– Чёрт возьми, это всё не подходит, – вполголоса пробормотал виконт.
– Что именно не подходит? – заинтересовалась Ирка.
– Неважно. Я в любом случае найду выход из положения.
