ГЛАВА 13
Алита накрепко заперла дверь на засов, которым, судя по тугому скрипу и приложенным усилиям, не пользовались уже очень давно. Как и всей этой комнатой. Та осталась без хозяйки, и, хотя пыль тут, видимо, все же вытирали, а предметы обстановки выглядели почти новыми, ощущение запустения, заброшенности, одиночества не проходило. Оно будто впиталось в оклеенные светло-бежевыми обоями стены, невидимой печатью лежало на оконном стекле, дымкой витало в воздухе. Али чувствовала его и принимала, потому что в ее душе после того, как не стало Роны, владычествовало то же самое.
Она не знала, сколько прошло времени, пока слезы не высохли, а руки не перестали непроизвольно вздрагивать. Поднявшись с пола, где сидела, прислонившись спиной к двери, из-за которой не доносилось ни звука, Алита принялась методично и последовательно, не пропуская ничего, обыскивать спальню. Открывала ящички письменного стола и отделения гардеробного шкафа, ощупывала поверхности, где мог оказаться тайник, перетряхивала одежду, все еще слабо источающую аромат ромашки. В письмах сестра не обманывала — здесь ей не отказывали в роскоши. Самые изысканные ткани и фасоны платьев, которые и в столице-то стоили целое состояние, тончайшее постельное белье, шкатулка, полная дорогих украшений.
Али повертела в руках коралловый браслет, должно быть, специально изготовленный под тонкое запястье. Нежные ручки Роны не выглядели подходящими для грубой работы, однако она усердно трудилась. Так же, как девушки из простых семей, живущие в том же районе, что и сестры Дален. Но, как бы ни походили они на тех, все равно оставались другими. У них было знание о том, кем являлись их предки, а также магия.
Способности, проснувшиеся в них, не имели какой-то отдельной направленности и казались гибкими, как глина, из которой можно слепить все, что угодно. Именно потому, уже поступив в академию, обе оказались вольны выбирать то, что им по душе. Разумеется, боевую магию девушки изучали не в таком объеме, как молодые люди, но с тех самых пор, как решила работать в Службе Правопорядка, Алита уделяла ей особое внимание. Она прекрасно знала, что должна ценить собственную магическую энергию и не расходовать ее впустую на легкомысленные фокусы, как порой делали другие студентки. По той же причине всю работу по дому, даже самую неприятную и хлопотную, Али предпочитала выполнять сама, не прибегая к бытовой магии, соблазн воспользоваться которой иногда все же возникал.
Последствия магического истощения показали, что эти меры предосторожности не напрасны. Если бы не ее осмотрительность в использовании своих сил, те иссякли бы куда быстрее, и тогда из клиники она могла выйти полностью лишенной их, то есть самым обычным человеком, неспособным и свечку зажечь без спичек. Или, как сказал доктор Глоу, не вышла бы вообще.
Но у Роны необходимости для подобной предусмотрительности не имелось. Сестра дышала магией и тратила ее так же легко, как нежные улыбки, заливистый смех, лукавые взгляды. Наверное, и здесь она оставалась такой же, как и в столице.
Может быть, даже была счастлива.
Поймав себя на этой мысли, Алита горько усмехнулась своему отражению в зеркале. Счастлива? С таким мужем, как Киллиан?
Отражение казалось бледным и размытым, точно вместо зеркального стекла перед ней находилась морская вода. Али сделала шаг вперед, приложила ладони к прохладному стеклу и закрыла глаза. Поток искрящегося волшебства, издавна свойственный этим предметам, свободно потек сквозь нее, не находя препятствий, ведь она сама впустила его в себя.
«Покажи мне, что ты видело», — мысленно попросила Алита, обращаясь к зеркалу.
Сначала перед внутренним взором предстала лишь непроглядная темнота, но постепенно она начала рассеиваться. А затем появилась Рона. Она сидела у зеркала, расчесывая волосы перед сном. Рыжие пряди казались восхитительным золотым руном, изящные руки с зажатым в одной из них костяным гребнем скользили легко и плавно, женственными движениями, свойственными старшей сестре и не доставшимися младшей. Али нередко чувствовала себя неловкой и угловатой, что становилось особенно заметным в присутствии Роны, которая двигалась с грацией умелой танцовщицы.
Молодая женщина перед зеркалом была одета в обшитую тонким кружевом просторную ночную сорочку, скрывающую фигуру от плеч и до пят. Но в какой-то момент, когда сестра склонилась, чтобы взять что-то с туалетного столика, мягкая ткань натянулась. Всего на несколько мгновений, но…
Темнота снова сгустилась. На смену короткому видению пришла головная боль, мучительная, разрывающая виски. К горлу подступила тошнота. Это являлось обычным следствием при выполнении такой работы. Несколько раз, если в комнате убитых оказывалось большое зеркало, Алите приходилось заниматься этим по службе. В академии подобную практику не преподавали. Альд Кирхилд сам научил ее.
Али отступила, села на край кровати, подтянула колени к груди. Постепенно боль унималась, и желудок уже не подпрыгивал от каждого вздоха с риском извергнуть все содержимое на ковер. Так бывало и прежде, но сейчас ощущения казались в несколько раз хуже. Ведь те люди в зеркалах, пусть и перешагнувшие порог земной жизни, оставались чужими. А сейчас перед ней возникло, не видя и не зная о ее присутствии, родное лицо. Всего лишь воспоминание, сохраненное в гладкой, отражающей поверхности, но какое живое! Почему его нельзя взять за руки, обнять, сказать хотя бы несколько слов?
А еще — Алита видела собственными глазами — Рона ожидала ребенка. Малыша, который так и не появился на свет. Почему сестра не рассказывала новость? Не написала ни в одном из писем! И никто из обитателей дома также не спешил поделиться информацией с сестрой покойной. Может быть, они считали, что она и так обо всем знает? Что теперь делать с обнаружившимся фактом?
Внезапно ее осенило — доктор Глоу! Семейный врач Ристонов наверняка консультировал Рону. Если кому и известно о ее положении, то ему точно.
Али повернула голову и взглянула на зеркало, которое после сеанса контакта с ним будто подернулось слоем пепла. Теперь оно больше ничего не скажет. Бесполезно повторять просьбы.
Когда самочувствие почти пришло в норму, она вернулась к обыску комнаты. Никаких тайников не обнаружилось. Не нашлось и бумаг — черновиков, дневников, записок. Алита не обнаружила даже собственных писем, которые присылала сестре в Бранстейн. Это означало, что либо Рона хранила такие вещи где-нибудь в другом месте, либо после ее смерти кто-то забрал их. Но с какой целью? Что они могли скрывать и от кого?
Стук в дверь раздался, когда Али сосредоточенно ползала по полу, задрав ковер и простукивая доски. Бесполезно. Только в готических романах в каждом старинном доме обязательно находится потайное местечко с секретами обитателей, а в каждом шкафу по щелкающему зубами скелету.
Хотя насчет скелетов можно и поспорить.
— Кто там?
— Илна! Вы там уже так долго… Хозяин попросил проверить.
Под хозяином горничная явно имела в виду Киллиана Ристона. Забеспокоился, надо же. Должно быть, решил, что гостья может наложить на себя руки прямо в пустой спальне.
Не дождется!
— Одну минуту! — крикнула Алита. Быстро встала, поправила ковер, одернула юбку. Засов натужно заскрипел.
— Я приготовила вам поссет, — сказала Илна, сощурившись, когда свет от газовой лампы лег на ее лицо. В коридоре снова властвовала темнота. — Унесла в вашу комнату, а еще микстуры, доставленные от доктора Глоу.
— Скажи, ты ведь знаешь, где он принимает больных? Мне нужно повидаться с ним. Я бы заглянула к нему завтра после работы, — добавила она, решив пока не думать, как ускользнуть от Киллиана вечером.
— После работы? — Илна широко улыбнулась. — Но ведь завтра выходной день!
— Вот как? — Али нахмурилась. С пребыванием в лечебнице и последующими за ним переменами дни недели успели перепутаться, как нитки в клубке, с которым поиграл кот. — Ладно, я пойду к себе, — произнесла она и обернулась, медля на пороге спальни, где прошли последние годы жизни Роны. — Илна, ты уже работала здесь, когда альд Ристон был женат на моей сестре?
— Нет, я устроилась сюда недавно. Но повариха… Она тут очень давно. Вам хочется поговорить о сестре, но не с кем? Ох, простите, что лезу не в свое дело!
Алита вздохнула. Поговорить о Роне? Судя по всему, никто в особняке не желал даже называть ее имени. Аэдан привел гостью сюда и оставил одну, чтобы проявить тактичность, или же он хотел избежать вопросов, которые она могла ему задать? Сплошные загадки.
— А как еще можно добраться до города, если не в карете Ристонов и не верхом? — поинтересовалась Али, решив не откладывать надолго беседу с доктором Глоу. Да и с приглашениями нужно что-то делать. Все они лежали в кармане юбки, напоминая о себе негромким шуршанием.
— В хорошую погоду пешком, но не сейчас! — Илна затрясла головой, точно решила, что собеседница немедленно пошагает по направлению к Бранстейну. — В шторм мы практически отрезаны от мира.
— Тебя это совсем не пугает? — поинтересовалась Алита.
— Здесь хорошо платят, — ответила девушка. — Хозяин почти всегда занят работой. Госпожа Джайна иногда ругается, но быстро остывает. Прямо как чайник — покипит, да и перестанет. Будь она настоящей хозяйкой дома, может, и вела бы себя иначе, но отец порой напоминает ей про ее место.
— А старшее поколение? Родители альда Ристона и его кузенов. Ты о них что-нибудь знаешь?
— Ну, когда я впервые вошла в дом, их тут уже не было. Поговаривают, будто они давно умерли. Их забрало море, — понизив голос, добавила горничная и огляделась по сторонам, но длинный темный коридор оставался пустым и безмолвным.
— Что, всех шестерых? — удивилась Али.
— Уж чего не знаю, того не знаю. Может, и не всех, а только тех, что дали жизнь альду Ристону. Если я ничего не напутала.
— Но он любит море… — Алита вспомнила слова Киллиана, когда они стояли на берегу, его бездонные глаза, цвет которых напоминал о небесной синеве. — Если его родители утонули…
«Не только родители, но и жена», — произнес внутренний голос, и в груди что-то сжалось, заставив прижать ладонь к вороту блузки.
— Илна, пожалуйста, не рассказывай никому о нашем разговоре.
— Не стану. Я погашу лампу. Проводить вас?
— Спасибо, не нужно.
Али вернулась в гостевое крыло. Выпила приготовленный с белым вином поссет, не забыв про сладкий осадок на дне, который слегка горчил от привкуса недавних слез на губах. Прочитала этикетки на лекарствах от доктора Глоу, изучила приложенный рецепт, где говорилось, как их принимать, и проглотила, морщась от резких химических запахов. Все же травяные отвары ничто не заменит. Жаль, что современные медики считают иначе.
