Глава восемнадцатая
Несостоявшееся сватовство Шубского
Наступил вечер. Трудные съемки подходили к концу. Ирина чувствовала себя вымотанной, хотя у нее по контракту было пре-дусмотрено, что она может пораньше заканчивать свой рабочий день и ехать отдыхать. Однако во время Ирининого монолога о важности обучения грамоте и духовного воспитания маленьких детей Моте в голову пришла идея. Он был не из тех, кто держит свои идеи при себе. Из-за того, что он подошел к Невельской, чтобы поделиться соображениями по поводу сегодняшнего вечера, кадр пришлось переснимать. И помощник режиссера разразилась такой площадной бранью, что все оторопели. Все, кроме Моти Шубского.
– Ну шо же ви молчали, сударыня? Моте не трудно испариться. Я же не знал, шо камера включена, – сказал скандальный продюсер с нотками обиды в голосе, так что помощник режиссера еще и пошла извиняться перед ним за свою несдержанность.
Шубский потом долго просил прощения у всей съемочной группы, но делал это, скорее, красуясь перед той же Невельской. Он вообще хотел ее сегодня удивить. Знающие люди подсказали ему, что в Атяшево даму толком повести некуда, надо ехать в Саранск. Там только один шикарный, по понятиям Моти, ресторан, местные туда ходят в особо торжественных случаях, в основном заведение пользуется популярностью у приезжих. Но Мотя уже так раскочегарился, что остановить его было невозможно: ему требовалось достойное поле боя. Ирина поняла, что сегодня не отвертится от приглашения, но сообщила, что Алексей Асмолов поедет с ними – это прописано в контракте. Шубскому было все равно, с кем она поедет, хоть с папой римским, потому что его сопровождал известный кинокритик, который должен был уже начать кампанию раскрутки фильма, а на это Шубский денег и времени не жалел.
– Ирочка! Таки никаких возражений нет! Я жду и никак не дождусь вечерней звездочки… Но ти будешь сиять на небосклоне российского кинематографа значительно ярче, поэтому я не беру с собой телескопы.
– Михаил Владимирович! Я вам даже не могу объяснить, как же я устала сегодня. По моему глубокому убеждению, любые празднования, особенно в ресторанах, лучше перенести где-то месяцев на восемь вперед. Тогда и фильм уже выйдет в прокат, и реакция критики будет понятна, – пыталась урезонить Шубского Ирина.
– Вот такая красивая женщина и так не догоняет моих великих замыслов! Я таки потрясен! Считай, что критика у нас в кармане, мадам Невельская!
И Алексей Асмолов настаивал: в киноиндустрии по-другому не бывает.
– Вот как Ирина Николаевна будет выкручиваться, я с удовольствием посмотрю, – подчеркнул Алексей и засмеялся. – Надеюсь, у Ивана Валентиновича есть какие-то планы на сегодняшний вечер?
После съемки Ирину с ветерком довез до гостиницы шофер Шубского, чтобы она отдохнула «согласно контракту» и сумела подготовиться к вечерней встрече. Настроение у Ирины было просто ужасное. Какого черта она должна угождать разным там продюсерам? Хотя умом она понимала, что угождать надо и попала она на картину только потому, что нравилась лично господину Шубскому… Это уже потом они с режиссером нашли общий язык и он понял, что актриса – не просто прихоть Шубского и спонсора, а действительно профессионал, да еще и правнучка главной героини.
Ирина не старалась слишком хорошо выглядеть в этот вечер. Да и ради чего? Надела серый облегающий костюм, вполне скромно, достойно, без намеков на эротику. Да, то, что нужно. Маленькая сумочка в тон. Черные туфли. Минимум косметики. И так на съемках ее каждый день гримируют.
– Сойдет! – посмотревшись на себя в зеркало, решила Ирина.
Хотя, разумеется, Невельская поскромничала: неброский полуприлегающий костюм лишь подчеркивал ее красоту, и выглядела она в нем сногсшибательно. Даже цвет наряда не позволял ей слиться с серой действительностью. В номер Ирининой комнаты постучали, раздался крик: «Невельская, на выход! Шубский заждался!» Ирина понуро вышла в коридор, ее задача состояла в том, чтобы как можно быстрее освободиться, ведь завтра у нее съемочный день. Алексей Асмолов стоял у двери Ирины. Он понимал, что без посиделок с Шубским не обойтись, поэтому решил взять на себя часть «удара».
– Хорошо выглядишь, Ирина, – сказал Алексей, – сразишь Шубского наповал, гарантирую…
– Не ставлю перед собой такой цели, – вяло отозвалась Невельская.
– Надо, Ирочка, надо! Придется постараться, – засмеялся Асмолов.
– Тогда поехали быстрее! Пораньше начнем, пораньше закончим! – ответила с улыбкой Ирина.
Иринин агент сегодня был в светло-сером костюме и выглядел импозантно. Ирочка же чувствовала себя выжатой как лимон, однако природная красота и запас здоровья позволяли скрывать от многих тот факт, что она на самом деле очень устала. Машина была уже подана к гостинице. Алексей Асмолов открыл дверь перед Ириной, они вышли, затем он помог ей устроиться на заднем сиденье автомобиля. По контракту, будь он неладен, Ире предписывалось ездить в машине только на vip-месте и обязательно пристегнутой. За рулем сидел водитель Шубского – его самого в машине не оказалось.
Алексей обошел автомобиль и сел рядом с Ириной.
– А где же Михаил Владимирович? – сразу же поинтересовалась Невельская.
– Он ожидает нас в ресторане «Восьмое чудо света» в Саранске, ну заодно решает какие-то дела, а то ведь мы завтра уезжаем в Москву, – сказал он и осекся: видно, ему было запрещено выдавать лишнюю информацию.
– Так мы едем в Саранск? – Ира задохнулась от негодования. – А как же мой контракт? Я хочу спать! У меня завтра круги под глазами будут от вашего Саранска!
Алексей посмотрел на Ирину и сказал одними губами: «Надо». И она притихла, решила, что ехать все равно придется. Скорый отъезд Шубского очень обрадовал Ирину, наверное, и режиссер будет доволен, что этот смерч переместится в Москву.
Приехав на место, Асмолов позвонил Шубскому.
– Ну таки шо ви не заходите? Я уже стосковался по Ирочке Невельской! Я в отдельном кабинэте, вас проводят, – ответил Мотя Шубский.
Ирина с Алексеем зашли в небольшой зал, который занимали Шубский и его компания. Мотя беседовал с каким-то представительным мужчиной, видно из местных, но Ирина, конечно, не знала, кто это. Она вообще мало кого здесь помнила.
– Ирочка, Леша, подождите цвай минут, и я буду весь ваш, – заметив вошедших, приветствовал их продюсер.
Ирина и Асмолов сели за другой конец стола, откуда смысл разговора Шубского было невозможно уловить. Молниеносно подсуетился официант, предложил шампанского или вина, тосты с паштетом. Ирина решила выпить полбокала шампанского, Алексей заказал себе виски. Им составил компанию столичный критик, Ирина с ним очень приятно поговорила на киношно-театральные темы, нашла его человеком с очень острым умом и удивилась, почему он позволяет Моте называть себя «карликом в очках». Вероятно, у них были какие-то свои отношения.
Через несколько минут представительный мужчина и его компания откланялись, и тогда Шубский, раскинув руки для объятий, направился прямо к Ирине. Ей пришлось встать и мягко ответить на пылкие объятия Михаила Владимировича.
– Ну таки, Ирочка! Как же я мечтал лобзать твои несравненные ручки! – сказал Мотя Шубский, каждые пять минут прикладываясь к рукам Ирины.
– Так о чем вы хотели со мной поговорить, Михаил Владимирович? – невозмутимо спросила она.
– Ирочка, ну шо ти сразу с места в карьер, сейчас посидим, покушаем… Отдохнем… Я вообще-то смотрел рабочий материал. Ну таки должен доложить: я впечатлен! – заорал Шубский, опять вскакивая и снова кидаясь к Ирине с объятьями.
– Вы хотели что-то конкретно обсудить? У вас есть пожелания? – пыталась Ирина направить диалог в деловое русло.
В итоге Шубский, уже в сильном подпитии, твердил только то, что «впечатлен, восхищен и вообще готов жениться». Ирина с тревогой посмотрела на Асмолова.
– Михаил Владимирович, дорогой! Давайте обсудим, что вам конкретно понравилось в отснятом материале, пока еще не начался монтаж, – попытался вклиниться Алексей.
– Леха! Ну шо ти нудный такой? Ты видишь, человек сгорает от любви? – ответил Мотя, отмахиваясь от Асмолова.
– Позвольте уточнить? Вы хорошо себя чувствуете? – задал вопрос Алексей.
– Да, я чувствую себя прекрасно! – заорал Мотя. – Ти шо, не видишь? Ко мне самая красивая женщина приехала!
– Э-э-э… Михаил Владимирович! Вам вроде завтра в Москву возвращаться? Может, кофейку закажем? Вам лучше станет…
– Какого кофейку? Мы еще ужинать будем, ясно? Нам сейчас устриц подадут!!!
Ирина выразительно посмотрела на Асмолова и стала обмахиваться салфеткой, потому что натиск Шубского продолжался уже в прямом смысле этого слова: он старался сесть поближе к Ирине и дышал на нее крепким перегаром, от которого она едва не теряла сознание. Алексей в свою очередь многозначительно посмотрел на Ирину и очень тихо, почти одними губами, сказал:
– Иди покури, я его уболтаю.
Ирина резко вскочила и с гневом обрушилась на Шубского:
– Вот что, уважаемый Михаил Владимирович! Я на грани срыва! Я устала после съемок! Мне надоел весь этот балаган! Я требую, чтобы меня немедленно увезли в гостиницу!
– Нет, Леха, ну ти только посмотри: какая женщина! Я восхищен! Именно так и должна вести себя настоящая звезда. Асмолов! Ти даже не представляешь, как меня заводит эта женщина! Это моя повелительница!
– Михаил Владимирович! Повелительнице завтра вставать в шесть утра. Давайте доставим ее в гостиницу. Иначе будет скандал, – настаивал Асмолов.
– Леха, ти прав! Обожаю, когда дамы орут и помыкают мною… Я таки испытываю ни с чем не сравнимые эмоции. Вызови такси, я заплачу. Сам я не еду пока, всю ночь буду гулять! Ко мне еще народ нужный подтянется…
Алексей подошел к охраннику, попросил вызвать такси для актрисы и спросил, где он может ее найти. В «Восьмом чуде света» был балкон для курильщиков, там и находилась Ирина в обществе своих фанатов.
Алексей усадил Ирину в такси и пошел предупредить Шубского, что они уезжают. Михаил Владимирович уже полулежал на столе, вокруг сидели незнакомые люди.
– Эта голдовая Ирочка опять выскользнула из моих рук, как птаха, ну шо ти будешь делать? – причитал Шубский. – А Мотя приготовил такой подарок актрисе, ему пришлось пойти на такой гешефт… Ах! Сорвалось все!
– Михаил Владимирович! Мы поехали! Я должен сопровождать Невельскую, – доложил Асмолов.
– Ну таки расслабься, Леха, и сопровождай, кто ж тебе мешает? Вот только обидно, что я с ней не поужинал, – сокрушался Мотя.
– Михаил Владимирович! Я вот хотел сделать заявление, но Ирины сейчас нет, так что сообщаю вам: у меня в сентябре состоится свадьба и я буду польщен, если вы станете нашим почетным гостем! – наконец выдохнул новость Алексей.
– Леха! А кто наша невеста? – не забыл поинтересоваться Шубский.
– Ну… мою невесту вы не знаете, она обычная девушка, не из мира кино. Для меня она – самая красивая девушка на свете, самая надежная и проверенная, – ответил Асмолов.
– Ой, Лешик, ну и скучный ты хлопец… Ну ладно, спасибо за приглашение, обязательно приду. А кто будет? – пытался уточнить детали Шубский.
– Да много кто будет, я всех позвал, ну и Ирину позову, конечно, с Иваном, – ответил продюсер.
– Шо за Иван? – напрягся Шубский.
– Так разве вы не знаете? Муж ее. Они скоро официально поженятся, – коротко ответил Алексей.
– Всегда Моте не везет! – воскликнул Михаил Владимирович и смахнул слезу. – Как появится зазноба, так обязательно какой-нибудь цуцик кривоногий уведет…
– Иван нормальный мужик, надежный, красивый! – возмутился Алексей. – И вовсе не цуцик кривоногий! Ирине с ним будет хорошо!
– Да какая теперь разница? Почему меня никто не преду-предил? – ответил заплетающимся языком Шубский.
– А как вы думаете? У такой актрисы, как Невельская, много поклонников. Разве может она остаться без мужского внимания?
– Твоя правда, Леша! Ну давай, иди! Я весь в печали. Ты мне сделал сердцебиение.
В это время к ресторану «Восьмое чудо света» подъехал «рыжий» джип Ивана. Разъяренный мужчина уже готов был ворваться в ресторан, когда увидел выходящего Асмолова.
– Где Ирина? – буквально закричал Пшеничников.
– Иван, не кипятись, лучше посмотри назад, – сказал Алексей.
Иван оглянулся и увидел, как из окна такси ему машет рукой Ирина. Он бросился к ней, распахнул дверь, обнял, стал гладить по голове, спрашивать, все ли у нее нормально.
– Иван, ну конечно, все нормально. Мы едем в гостиницу, – успокаивающе отозвалась она.
– Ты не поедешь на такси, я на машине.
– Иван! Поехали домой! Правда, я не ужинаю, но кефир при свечах, да еще в твоей компании с удовольствием выпью.
– И еще ты обещала встретить со мной рассвет.
– И это организуем, только успокойся, – сказала Ирина, которая вошла во вкус, – как-нибудь встанем часиков в пять, встретим рассвет, а потом ты меня отвезешь на съемки.
– Идет. Договорились!
Асмолов сидел на заднем сиденье и улыбался. Он был рад, что ситуацию удалось так легко разрулить.
* * *
На следующий день Иван встал в пять утра, поставил чайник, сварил овсяную кашу и заварил душистый чай, такой, какой любила Ирина.
– Завтрак на столе, моя королева! Ваш верный паж отвезет вас на съемочную площадку. Надо поторапливаться, ведь Невельская – отличница, на площадке должна быть одной из первых.
Ира открыла глаза и, как ни странно, почувствовала себя удивительно хорошо: она выспалась, отдохнула, а сейчас вдыхала запах ароматного чая с лимонником. Лишь легкой тенью промелькнули неприятные сцены в ресторане и бред, который нес Мотя.
– Иван, скажи мне… Шубский уехал в Москву? – потягиваясь, спросила Ира.
– Иришка! Уехал, я лично проверил! Спасибо этой Софе, она, как мне доложили, умотала его к утру. Я, кажется, вчера за тобой вовремя приехал? – спросил Иван, хитро прищуриваясь.
– Да, Иван вовремя! Обещай не ревновать!
– Торжественно клянусь!
Ирина встала и с удовольствием позавтракала в компании любимого мужчины. Настроение по десятибалльной шкале можно было оценить в десять баллов.
На съемочной площадке царило оживление. Тетевин был в приподнятом настроении и необычайно деятелен, радуясь возможности снимать без неусыпного вмешательства Моти. У Ирины сложились хорошие творческие отношения с Володей, она восхищалась молодым и образованным режиссером, каких трудно было встретить в наше время. Ирина любила импровизировать, что в сериалах было абсолютно не востребовано, зато Тетевин позволил раскрыться этому качеству на сто процентов. Он никогда сразу не отвергал вариант, который предлагала актриса: ее он считал очень опытной и талантливой. Он просил сыграть еще какой-нибудь третий вариант, и если становилось понятно, что лучше вернуться к сценарию, то так и делали. Но иногда он с большим энтузиазмом поддерживал игру Ирины, расточая ей всяческие похвалы после съемки.
Здесь, в Атяшево, Ирина играла на своей территории, и ей казалось, что родная земля дает ей силу. Ведь как много в крупных городах живет людей, полностью оторванных от своей родной земли, они даже не знают и не хотят знать, где были рождены их предки! Например, новые москвичи с гордостью называют себя москвичами, а на деле выясняется, что живут они год-два, ну, может, пять лет в Москве. Для них и Москва – площадка для реализации своих амбиций, не более.
А родные места они быстро забывают, и часто их старенькие родители умирают одинокими и неухоженными, до последнего вздоха надеясь, что дочка или сын обязательно приедут повидаться. Ирина чуть не оказалась в такой ситуации. Спасибо Чигринскому – ее бывший учитель вовремя подсказал, что делать. Потому что знал еще ту Ирину – юную, боевую, сильную, приехавшую из никому не известного Атяшево, которая привыкла всего добиваться и все получать.
– Невельская! Ирина! Пройдите на съемочную площадку! – раздался голос помощницы режиссера.
Ирина была уже готова: грим, костюм, настрой. Она не любила разговаривать с гримершами, потому что пустые разговоры и сплетни отвлекали ее от главного – от роли. Все знали об этой особенности актрисы и старались при ней поменьше шуметь… Чаще других пыталась пообщаться с ней Софочка, но Ира всякий раз тактично уходила от навязчивого общения и видела, что многие недовольны этой ее чертой. Особенно не любила Ирина громкие голоса. Ее уши физически страдали от шума, она как-то рассказала об этом одному профессору психологии. И он подтвердил, что есть такой тип людей, которые погружены в себя, любят полуночничать, одержимы какой-то одной идеей и страшно не любят шум, физически от него страдают.
– Тогда это все про меня, – ответила Ирина с улыбкой.
– Но у вас должна быть идея, ради которой вы пойдете на все, – предположил профессор.
– Да, идея есть, как же не быть, – констатировала актриса с мягкой улыбкой.
* * *
Незаметно съемки подошли к концу. Пожалуй, если не принимать во внимание общение с Шубским, Ирина назвала бы эту работу самой интересной в своей творческой биографии. Тетевин отпустил Невельскую в Москву, в Атяшево осталась часть съемочной группы, заканчивали снимать натурные эпизоды, потом должны были разобрать декорации.
Фильм снят, как будто жизнь прожита. Но настроение у Ирины держалось приподнятое: эта работа не вымотала ее, а наполнила какой-то удивительной энергией, гармонизировала ее взаимоотношения с окружающим миром. То, что вчера казалось абсолютно неважным, сегодня занимало первую строчку в рейтинге всех неотложных дел.
Настал день прощания. Татьяна Сергеевна надавала Ирине всяких травок в пакетиках, где было подписано, от чего и как принимать. Дала свою чудодейственную мазь – на всякий случай. Посидела с дочерью тепло и без обычных нареканий. Призналась, что только сейчас поняла, какая сложная профессия у актеров и актрис, потому что пару раз на съемки приходила, наблюдала. Удивлялась, как Ирочка играет, перевоплощается… У Татьяны Николаевны даже слезы навернулись.
– Мама, а ты не почувствовала, что, играя Марию Федоровну, я становилась ею? Вот у меня как будто два сердца билось в груди, ты не поверишь! – воскликнула Ира.
– Иринушка, я все поняла. Ты, наверное, вымоталась от такой нагрузки? – спросила мать.
– Нет, мама, я какой-то мощный заряд энергии получила. Теперь представляешь, какими должны быть мои следующие роли? – ответила Ирина.
– Образуется, детка! Будут роли, будет успех! Целуй от меня Аличку. Я ее очень люблю, передай ей! – сказала мать.
Вошел Иван, сказал, что пора ехать в аэропорт, самолет ждать не будет. Все обнялись по кругу: мать, сестры, Володя, племянница… Ирина вышла из дома, напоследок глубоко вдыхая лечебный атяшевский воздух, словно пила его: ведь только ей было известно, что этот воздух исцеляет ее тело и душу. Потом махнула рукой и пошла к машине.
* * *
Когда Ирина доехала на такси до дома, было ранее утро. Своими ключами открыла дверь, стараясь не шуметь, тихонько вошла в квартиру, поставила чемодан. Остальные вещи привезет Иван. Сразу скинула туфли. Увидела, что ее домашние тапочки стоят посередине прихожей.
– Ого… – подумала Ирина, – неужели Алика ждет?
Она обулась и, оглядываясь после долгого отсутствия, прошла в гостиную, а там, затаившись, как школьница, сидела Алика.
– Мамочка! Ну наконец! – Алика, как ребенок, бросилась матери на шею.
– Ты куда-то собираешься в такую рань? – спросила Ирина, когда они закончили обниматься и смогли как следует оглядеть друг друга.
Мать с дочерью очень соскучились друг по другу. Ира обратила внимание, что Алика повзрослела, похорошела, научилась одеваться согласно случаю. На девушке была белая блузка и классическая юбка-карандаш. В целом для юной барышни этот наряд можно назвать даже строгим. Прежняя Алика на такой костюм и не посмотрела бы. Не то что эти платья, обнажающие спину, или пестрые, расшитые стразами модные блузки… Ирина была рада, что дочь так преобразилась. Ей понравилась ее собранность, улыбчивость, какая-то спокойная величавость… Это было так не похоже на прежнюю Алику, что мать не знала, что и подумать. Как будто подменили человека!
– Я в институт, мам, – отозвалась девушка. – Вчера был экзамен… Сегодня должны вывесить результаты.
– Точно! – Ирина хлопнула себя по лбу. Как же она могла забыть!
Занятая съемками, она общалась с Аликой в последнее время только по скайпу, но все равно старалась держать руку на пульсе и радовалась вместе с дочерью, что первые экзамены сданы успешно.
– Ну что же, девочка моя! Давай вместе позавтракаем, я так рада, что ты меня по-королевски встречаешь.
На столе были горячие сырники, апельсиновый сок, йогурты, сметана, бездрожжевой хлеб. Два вида сыра. Все было красиво накрыто.
– А кто накрывал сегодня стол? Восхитительно! – как бы невзначай спросила Ирина.
– Мамочка, разумеется, я! – ответила гордая Алика.
– Потрясающе! Кто бы мог подумать!
Сели завтракать. Алика ухаживала за мамой, предлагала ей «нехитрые блюда», как она выражалась…
– Как поживает Артем? – спросила Ирина между делом. Она все не решалась задавать этот вопрос по скайпу.
– Если честно, то не знаю… Мы ведь сейчас не общаемся.
– Да, я понимаю тебя, дочка… А с кем ты встречаешься?
– Да я так вкалывала, столько занималась… Так что и некогда было. Но я сейчас переписываюсь по-английски с Ником Дэвисом, внуком лучшего друга нашего деда Игната. Ты знаешь, этот молодой человек полон сюрпризов, с ним так интересно… Но мы не виделись практически с Нового года.
– О! Вот это поворот! – воскликнула удивленная мать.
– Да мы просто друзья! – уточнила Алика. – Но, если честно, он мне нравится.
– Ну смотри, спешить некуда, – улыбнулась Ирина. – Ты найдешь еще своего человека, ты у меня умница и уже почти совсем взрослая…
– Почти? – Алика удивленно посмотрела на мать.
– Да, пожалуй, что и совсем, – отозвалась Ирина и потрепала дочь по волосам.
* * *
Алексей деликатно позвонил во второй половине дня, дав Ирине возможность выспаться и прийти в себя после дороги.
– Ира! Ты получила приглашение? Мы с Верочкой приглашаем тебя и Ивана на нашу свадьбу.
– Конечно, Алексей! Обязательно придем. Мы так рады за вас, особенно Иван, – улыбнулась Ирина, вспоминая, как тот волновался из-за присутствия рядом с любимой симпатичного агента.
– Слушай! Неужели он ревновал тебя ко мне?
– Как оказалось, да.
– Ну, рядом с тобой потерять голову не сложно. Вот Шубский как сокрушался, узнав, что место под солнцем уже занято.
– Посокрушается и перестанет, – махнула рукой Ирина. – Сколько у него любовниц было и еще будет! Для меня главное сейчас, не обижая своего патрона, спокойно выйти замуж, да еще… чтобы он меня благословил! Запомни! Это твоя работа! Вот Петр I очень любил своих товарищей женить, а уж сколько раз он был посаженным отцом, даже ни один историк точно не скажет. Твое дело – чтобы он благословил наш брак. Иначе я до конца жизни без ролей останусь. Работай, Алеша, работай! Задачу понял?
– Да чего уж тут не понять? Понял. Буду стараться… – обещал Асмолов. – Да, еще: через неделю на «Мосфильме» начнется озвучка смонтированных кусков, мы тебе сообщим.
– Хорошо, договорились! Привет невесте! – Ирина дала отбой.
Выспавшись, она почувствовала себя отдохнувшей, умиротворенной. В квартире была тишина. Ира задалась вопросом: звонила ли Алика? Увидела, что у нее пять непринятых вызовов от дочери, набрала ее номер.
– Алика! Я все твои звонки пропустила, спала очень крепко. Как дела?
– Я поступила! – закричала девушка.
– Девочка моя! Я поздравляю тебя! Скоро домой придешь?
– Мы сейчас с ребятами гудим! Если честно, то не знаю. Но ты не волнуйся.
– Ну хорошо, пока.
Нажав отбой, Алика улыбнулась. Раньше все свои успехи (если таковые случались) она списывала на то, что ее мама пришла в школу, с кем-то там поговорила… Ну а что? Известная актриса… Но теперь девушка могла с гордостью сказать, что всего добилась сама. У нее получилось раскрыть свои таланты, поверить, что она может учиться не хуже других… А может, даже и лучше… Да и компания у нее теперь совсем другая. Больше нет никаких подружаек, а есть настоящие подруги и друзья, с которыми действительно интересно.
* * *
Иван тем временем решал проблемы, связанные с Атяшевским мясокомбинатом. В итоге рокировка произошла очень интересная и неожиданно для всех: Иван Валентинович Пшеничников стал генеральным директором с контрольным пакетом акций предприятия. Иван, конечно, не ожидал такого исхода событий, но весь коллектив решил, что это вполне справедливо. Пшеничников был подкован и как экономист, и как технолог. Он провел собрание акционеров, составил график работы предприятия с учетом открытия новых цехов, новых поточных линий. Затем Пшеничников собирался уехать в столицу – там тоже накопилось немало дел. Там его ждали Ирина и Алика…
Следовало решить проблему с женитьбой: пора, наконец, оформить официальные отношения с самым любимым на Земле человеком. Тем более документы у Ирины готовы. Она действительно очень любимый и очень умный человек… Ее предложение построить дом в Атяшево просто ошеломило Ивана. Он решил, что с такой женщиной не страшно идти по жизни. Мало ли какие еще неприятности будут – вместе они все выдержат, со всем справятся! Иван уже продумал свой график работы на ближайший квартал. Скоро предстояла свадьба Алексея Асмолова. Будет шанс приглядеться, как люди сейчас женятся, кого приглашают… Что надевают на свадьбу… И надо ли им это с Ирой?
Иван взял билеты на самолет, позвонил Ирине, предупредил, когда будет, попросил ее позаботиться о костюме, в котором он пойдет на свадьбу к Алексею Асмолову. Она пообещала, что все будет сделано, сказала, что очень соскучилась, мечтает, когда увидит его.
– Иришка, нам надо сходить на эту свадьбу ради познавательных целей. Если тебе понравится, то у меня увеличатся шансы… – сказал Иван.
– Какие шансы? – решила уточнить Ирина.
– Ну как? Что значит – какие? Представь: вот я набрался храбрости и сделал тебе предложение, что ты мне ответишь? Ведь ты – женщина моей мечты, – спросил Иван.
– Иван, а я думала, что этот вопрос мы уже решили, – ответила Ирина.
– Решить-то решили, а до дела никак не доходит…
* * *
Иван приехал в Москву вечером, позвонил из аэропорта Ирине, сообщил, что через час будет дома. У Ирины разлилась теплота по всему телу… Какие приятные слова: «прилетел», «будет дома»… И речь шла о человеке, которого она любила.
В хлопотах время пролетело незаметно. И вот уже заскрежетал в замочной скважине ключ. Ирина, напряженно ждавшая этот звук, тут же кинулась в прихожую, прижалась к Ивану, как будто не видела его не несколько дней, а несколько лет.
Пшеничников приехал в замшевой куртке, джинсах… Все это ему безумно шло. Не забыл он и купить по пути цветов. Он любил выбирать цветы сам, не любил упаковки, всю эту флористику.
– Знаешь, Иришка, – как-то признался он, – у меня точно плохо не получится, а вот если у флориста дурной вкус, то пиши пропало…
В этот раз он привез огромные белые хризантемы, аромат которых сразу же наполнил помещение, и прямо на пороге вынул из кармана коробочку с перстнем.
– Это тебе, – проговорил он, глядя ей в глаза. – Если, конечно, ты не передумала.
Ира посмотрела на перстень и очень удивилась, что у ее избранника такой хороший вкус. Перстень ей понравился, да и стоил он порядочно.
– Не передумала, даже не надейся! – засмеялась актриса.
Ирина никак не могла налюбоваться своим Иваном, а надев на палец кольцо, залюбовалась уже им: какая изящная работа! Пришла из института Алика. Бросилась на шею Ивану. Тот ее поднял и закружил по комнате.
– Поздравляю, студентка первого курса Алика Артуровна Невельская!
Сразу стало шумно, Алика поставила цветы в вазу, Ирина убрала в холодильник атяшевские дары – колбаску, ветчинку… Дочь помогла матери накрыть на стол.
– Вот я тоже думаю, Иришка, как бы тебя освободить от бытовых хлопот, – произнес Иван, – тем более наш график теперь станет более сложным: часть времени будем проводить в Москве, часть – в Атяшево.
– Иван, мне же Верочка помогает по хозяйству. Она никогда не отказывает. Мне очень удобно: когда я прошу, она приходит и выполняет все поручения. Так что не волнуйся. И пойми: я ведь, когда встаю к плите, чтобы приготовить что-то вкусненькое для тебя и Алики, хочу сделать вам приятное, подарить свою любовь и тепло. Ты уж не отнимай у меня такой возможности…
Стол был накрыт, в духовке готовилась форель, все блюда были предназначены для стройных дам. Ирина обещала, что если Иван станет хорошо себя вести, то получит двойную порцию. Алика рассмеялась: она почему-то вспомнила, как приходил домой Игорь, когда у мамы были съемки, и целый день накачивался дорогим виски. Невольно содрогнулась от этих воспоминаний… И как хорошо, что все это в прошлом, потому что тогдашняя Алика ей уже совершенно не нравилась. Целыми днями валялась на кровати, а ближе к ночи собиралась в ночной клуб. Вот и вся жизнь. Да, с ней произошла самая необычная метаморфоза, которая только могла произойти, и она была счастлива, что у нее теперь есть семья: мама, Иван. А в Атяшево – бабуля, дед Игнат, тетя Оля, дядя Володя, сестры…
