Глава десятая
Невостребованность
Наступил один из ненавистных вечеров, когда у Ирины не было спектакля… Странное и унизительное чувство, когда бежишь, стараешься, а потом вдруг тебе говорят: «А вот сегодня Галочка сыграет вашу роль! Не волнуйтесь, она отлично справится». И ведь что интересно, подумала Невельская, половина труппы считает, что Галочка вполне сносно справляется со своей задачей, то есть играет коронные Иринины роли.
Неожиданно раздался телефонный звонок. Смартфон высветил имя – Асмолов. Ирина поколебалась секунд тридцать, думала, отвечать на вызов или нет, потом решительно произнесла:
– Добрый вечер, Алексей!
– Слава богу, дозвонился! Ты сидишь дома? У меня потрясающая новость: тебя ищет один довольно известный продюсер – Михаил Владимирович Шубский. Запомни это имя. Знаешь, косит под одессита, чудной такой мужик… Он был в отъезде два с лишним месяца, а вот теперь вернулся и позвонил мне. Утверждает, что хочет видеть тебя с самого лета.
– Я лично Шубского не знаю, – проговорила Ирина, уловив в голосе продюсера намек на изменения в творческой карьере. – Но, конечно, слышала о нем. Эпатажный тип, как и большинство миллионеров.
– Он на твоего Игоря катит, что тот помешал вашей встрече…
– Об этом ничего не знаю. Игорь мне не рассказывал.
– Так вот, Ирина Николаевна! Шубский – человек африканского темперамента, он хочет встретиться сегодня же, приглашал нас на мероприятие, которое он же и организовывает.
– Что за мероприятие? Я уже разленилась, села в кресло, хотела книжку по драматургии почитать…
– Ирина! Опомнись! Какую, прости меня, книжку? Шубский устраивает юбилей одного известного модного журнала. Ты дружишь с этим изданием. Мне звонила главный редактор, сообщила, что издательский дом мечтает заполучить Невельскую в качестве почетной гостьи.
– Ты, Леша, не уходи от темы, – чуть нервно заговорила Ирина. – Зачем меня ищет Шубский?
– Это хорошо, что ты сидишь, а то можешь упасть! Шубский хочет получить согласие Невельской сняться в полнометражном фильме в главной роли. Человек, который стоит за всеми там продюсерами, дает деньги только под Невельскую. Вот такая прихоть.
– В котором часу встреча? – не стала рассусоливать Ирина.
– Подъедем часам к восьми вечера. Будет в самый раз. Жду! Только давай… гммм… не повторять прошлые ошибки, – кашлянул Алексей и отключился.
«Итак… полный метр… – размышляла Невельская. – Надо позвонить Ивану, сказать, что меня вечером не будет, а привезет с мероприятия Алексей. Не стоит рисковать и брать Ивана с собой, а то поколотит там какого-нибудь одессита, не дай бог».
Для встречи Ирина выбрала винно-красное длинное платье, купленное прошлой весной, оно ей очень шло, а надеть не пришлось ни разу. Ну вот: отличный повод! К платью идеально подошло жемчужное ожерелье. Подобрала замшевые туфли на шпильке. Правильно говорят, что актриса должны быть на виду, иначе она перестает переливаться всеми гранями…
Раздался звонок. Ирина, взглянув на монитор видеодомофона, убедилась, что это именно Асмолов, и распахнула дверь.
– Кто может сравниться с Матильдой моей! – пропел Алексей зычным голосом. Он похвалил наряд и сказал, что легкая загадочная грусть Ирине к лицу, делает ее еще красивее. Да и то, что она похудела, ей шло.
– Я готова, подавай манто, – нарочиˊто манерно приказала Ирина.
– Все безупречно, – сказал Алексей, еще раз оглядывая Невельскую и помогая ей надеть соболиное пальто.
Подъехали к ресторану, когда юбилей был в самом разгаре. Невельскую сразу попросили выйти на сцену. Пройдя сквозь строй дам не только в модных, но даже вычурных платьях и мужчин во фраках, актриса встала у микрофона.
– Поздравляю от всей души, – коротко, но искренне произнесла Ирина.
Фотографы щелкали затворами камер, телерепортеры снимали сюжеты для передач фэшн и коммерческих каналов.
Асмолов помог Ирине спуститься со сцены, отметив, что вокруг собираются поклонники ее таланта. Ирина стала раздавать автографы, к ней подошла редактор журнальной рубрики «Звезды». Спросила, когда Ирине удобно будет дать интервью, и попросила о фотосессии для журнала в вечерних платьях от известного кутюрье.
Ирина назначила дату, поблагодарила редактора рубрики и вдруг увидела, что, расталкивая толпу, к ней мчится крупный и полный мужчина в мешковатом костюме, который издалека, не обращая ни на кого внимания, начал кричать, протягивая к ней руки, шекспировские слова:
– Джульетта, ты как день! Стань у окна, убей Луну соседством!
– Ромео, как мне жаль, что ты Ромео! – не растерялась Ирина, оглядываясь на Алексея и как бы спрашивая глазами: «Кто это?»
– Это Михаил Владимирович Шубский, тот самый… – успел прошептать Ирине Алексей и широко улыбнулся продюсеру, который не только раскраснелся от своей пробежки, но и тяжело дышал.
Все, кто был рядом, наградили Невельскую и Шубского аплодисментами. Мужчина приблизился к Ирине, поцеловал руку.
– Мотя Шубский таки не верит своим глаˊзонькам, он ослеплен красотой мадам Невельской! Если бы ти знала, как долго я искал свою звезду… Ти мне делаешь сердцебиение своим присутствием! Вот бежал с одышкой через весь зал, слышишь, как стучит сердце? – резко переходя на «ты», спросил Михаил Владимирович, схватил руку Ирины и прижал к своей груди.
– Здравствуйте, рада вас видеть, Михаил Владимирович! – с обворожительной улыбкой ответила Ирина, несколько удивленная манерами Шубского, который, однако, пока не облобызал обе руки Ирины аж до локтя, не успокоился.
А потом он еще долго удерживал одну руку Ирины у своей груди, чтобы та слышала биение его сердца. Только после этого шоу он смог спокойно говорить о делах.
– Я же говорил этому твоему бывшему чиканутому Изе, шо у мине есть до тебя сценарий! Это просто фаршированная риба с цимесом на одном блюде. Ти представляешь? И один гешефтмайхер готов выложить капусту. Но только под тебя, голдовая наша Невельская! Он до твоего таланта неровно дышит, как, впрочем, и твой покорный слуга Мотя. – Шубский поднял вверх указательный палец. – А этот Изя мне такую шкоду подложил, хорошо, что сроки терпят, но об этом потом.
– Что нужно делать, Михаил Владимирович?
– Ирочка, бери того умного парнишу, шо привел тебя сюда, и сделаем нам уединение для общего финансового удовольствия.
Так что пока главный редактор и другие сотрудники журнала говорили сами себе приятные слова под вспышки фотокамер и огоньки видео, Ирина ненадолго удалилась вместе со спутниками в небольшой кабинет недалеко от банкетного зала. Шубский прекрасно ориентировался в ресторане. Продюсер держал в своих пухлых пальцах все нити и всегда знал, что надо делать и когда. Вот, например, информация об этой вечеринке с фотографиями Невельской и его собственными попадет в ведущие СМИ. Вся страна вспомнит свою любимую актрису, ну и заодно полюбуется на Мотю.
– Так вот, я этому шлимазлу дэбильному, твоему бывшему, Изе пообещал, что сделаю себе на время поисков несравненной Невельской склэроз на его долг. Но только на время! А он обманул, шо ти отказалась встречаться. Ну, таки я рассердился! Сейчас Изя коптит небо, наверное, где-нибудь в Чертанове. Ему пришлось продать за долги свою халабуду на Цветном Бульваре… Так шо извините, шо поведал грюстную историю, – не унимался Шубский, настроение у которого было явно приподнятым.
– Итак, Михаил Владимирович! – уверенно сказала Ирина и посмотрела на Шубского. – Расскажите, что за картина.
– Да подожди ти, дорогуша, не занудствуй! Ты совсем не умеешь делать жизнь! Дай я налюбуюсь на тебя: ты таки вблизи лучше, чем в любом из сериалов! Будем снимать шикарную картину о ведьмаках и ведуньях. Ну шо скажешь? – спросил довольный Мотя и зычно захохотал.
– Михаил Владимирович, я не совсем понимаю: на какую роль я могу претендовать в вашем проекте? – спросила Ирина, не привыкшая обсуждать дела столь бурно.
– Так ти – грамотная дама, Ирина Николаевна! «Тени забытых предков» видела? То-то же… У нас есть сценарий о народах Российской Федерации: мордва, чуваши и другие… Фильм будэ об их верованиях и обрядах. Так вот, нам на главную роль нужна такая шикарная дама, как ти. И больше никто! Я понятно сказал до твоих ушей? – уточнил Мотя.
– А это точно полнометражный фильм? – уточнила Невельская. – Или сериал?
– Ти меня обижаешь! Таки да! Полнометражней не бывает. А снимать мы будем знаешь где?
– Ума не приложу.
– Я сам пока не знаю… – ответил довольный произведенным эффектом Михаил Владимирович. – Ну-таки, моя несравненная! Ты можешь предложить свой вариант натуры, у нас все демократично. У нас уже съемочная группа почти сформирована. Ждем тебя, Иришечка.
– Не спорю, предложение очень интересное, – ответила Ирина. – И если я соглашусь, то могу предложить для съемок Мордовию, раз уж это о мордве и чувашах… Я оттуда родом, знаю самые выгодные для съемок места.
– Интэрэсно, интэрэсно, – пробормотал продюсер и быстро схватил с подноса проходящего мимо официанта бокал с белым вином. – Мы обменяемся с Алексеем контактами. – Шубский засмеялся. – Теперь надо возвращаться-таки в этот вертеп, который я сам замутил для любимого журнала.
– Михаил Владимирович! У меня такое правило: сначала я читаю сценарий. Обязательно.
– Таки разве это проблема? Будет тебе сценарий! – заверил Шубский, пребывавший в возбужденном состоянии из-за излишнего количества выпитого спиртного.
Гости в зале поднимали за юбилей журнала бокалы шампанского и вели непринужденные светские беседы, но Невельская теперь думала только об одном: о съемках фильма…
– Леша, мне нужно все обдумать, а здесь поклонницы и любопытствующие не дадут сосредоточиться. У меня от улыбок уже сводит челюсти.
Асмолов вывел Ирину через вход для администрации.
Через полчаса Ирина была уже дома. Позвонила Алика, сообщила, что у нее после занятий в Академии назначен урок английского, поэтому она не сможет заглянуть к матери вечером, как собиралась.
– Жаль, что я тебя сегодня не увижу. Хотелось поделиться…
– Что-то случилось? – испуганно спросила дочь.
– Случилось, но на этот раз хорошее. Я сегодня была на одном светском мероприятии. Так вот: меня приглашают сниматься в кино. Полнометражном! – с гордостью сообщила Ирина дочери.
– Я так за тебя рада, мамочка! Ты уже дала согласие?
– Пока нет, но соглашусь. Это же моя мечта.
– До встречи, мамочка, я загляну на днях. С наступающим Новым годом!
– И тебя!
Ну вот, дочка вылетела из гнезда…
* * *
Господин Хене не торопился напоминать о себе. Иван тоже занял выжидательную позицию.
Приближались Новый год и Рождество, нужно было думать о подарках, о поздравлениях партнеров. Иван уже сделал вывод, что мимолетный визит Алекса Хене не принесет ему ровным счетом ничего конструктивного. К тому же требуемая сумма зашкаливала.
И вдруг неожиданно, что, вероятно, было в привычке Александра Робертовича, он позвонил.
– Добрый день, – излишне сладко проговорил Хене. «Так… – подумал Иван, – начинается… Постараюсь прикинуться валенком». А голос в трубке продолжал умасливать:
– О! Дорогой мой человек! Я хотел бы увидеться с вами лично, если можно – сегодня.
– А у нас есть какие-то нерешенные вопросы? – как можно тупее спросил Иван.
– Иван Валентинович, я уже сформировал для вас интересное бизнес-предложение, расписал план дальнейшего сотрудничества.
– Буду рад ознакомиться. – Иван ни тоном, ни громкостью постарался не выдать своего отрицательного отношения к разговору.
– Давайте пообедаем сегодня и обсудим наши дела, не откладывая в долгий ящик… Я буду сегодня в вашем бизнес-центре, вам подойдет один из местных ресторанов?
– Да, конечно.
– Хорошо, я закажу столик и приеду около трех часов дня.
– Я так понимаю, что должен быть один?
– Вы все правильно понимаете, Иван Валентинович, – растекался медом голос Хене.
Алекс Хене позвонил ровно в три.
– Итак, мой друг Иван Валентинович! Я внизу, у вас, в «Башне Федерация», мы с вами отправляемся обедать!
– Где мы встретимся?
– Я за вами зайду.
Через десять минут господин Хене был в офисе у Ивана. На этот раз гость красовался в дорогом костюме, безупречно сидящем на спортивной фигуре. Улыбка не сходила с лица Александра Робертовича.
– Пойдемте, Иван Валентинович! Наш столик накрыт!
Они вошли в зал ресторана, когда основной поток посетителей схлынул. Очень мудро: никто не помешает разговору. В этот раз Иван тоже прихватил с собой «оружие журналистов». Диктофон помещался в кармане пиджака. Иван усмехнулся, сел за столик. Заказ сделали быстро, формально.
– Итак, нам надо обсудить, как АМК попадет на московский рынок. – Сегодня Хене был нагловат и спокоен, без наносного дружелюбия. – Я размышлял на эту тему: ваша компания одна из самых достойных. И будет, наверное, несправедливо не дать вам никакого шанса.
Включившись в игру, Иван был не менее уверен в себе.
– Спасибо. Да, наша планка поднята высоко, мы каждый год радуем покупателя новинками, выстраиваем продуктовую линейку и стараемся расширять производство. Но ваши условия нам, увы, не по карману. Мы компания из Мордовии. У нас другие цены, другие критерии, кроме одного: качества.
– Я сейчас расплачусь от умиления, Иван Валентинович! Портрет честного бизнесмена провинциального разлива написан вами в полный рост. Не верю!
К столу подошел официант с подносом, уставленным тарелками и соусниками.
– Очередная экономическая афера с подтекстом «взятка»? – не удержался Иван.
– Вот для этого я вас и пригласил. Хочу предложить несколько иные условия, ваша компания этого достойна, поверьте!
У Пшеничникова начало колотить в висках.
– Что же это за условия? Интересно было бы выслушать.
– Ну, если вы помните первоначальную сумму, то я готов из уважения лично к вам поделить ее на два.
– Признайтесь, господин Хене, вы же просчитали, что появление качественной продукции, причем не только на московском рынке, тоже сулит вам немалые дивиденды?
– Конечно, Иван Валентинович! Даже не буду скрывать этого. – Взяв в руки нож и вилку, немец кивнул на «цыпленка табака», выглядевшего весьма аппетитно. – Угощайтесь, здесь это блюдо отменно готовят. – И опять на лице продажного посредника не было ни тени раскаяния.
Несмотря на обеденное время и сильный голод, Иван, конечно же, не смог прикоснуться к еде.
– Я тоже подсчитал и пришел к выводу, что мне, как гражданину своей страны, может принести пользу, если иностранных инвесторов не будет, – улыбался Пшеничников.
– Я вас не понимаю… – Александр Робертович замер со столовыми приборами в руках.
– У нас в Атяшево так не принято.
– Я вижу, что ваше Атяшево – это синдром, – усмехнулся Хене.
– Вот именно, синдром честности, можете называть это так, – парировал Иван. – Кстати, у меня совершенно случайно сохранилась запись нашего предыдущего разговора. Кстати, у нас в Атяшево за такие предложения морды бьют. Но ближе к теме. Даже не буду рассказывать историю появления записи… Только не пытайтесь ее выкупить, бесполезно. Она уже разослана на несколько адресов, и люди ждут моей команды, чтобы предпринять контрмеры.
Лицо господина Хене, такое улыбчивое и приятное, вдруг стало похоже на маску. Он уже не улыбался. Он помолчал. Потом сказал:
– Господин Пшеничников, вы не понимаете, с кем имеете дело. Я ведь не в одиночку… работаю. Мы можем раздавить вас, уничтожить…
– Ну, зачем так грубо, Александр Робертович? – Иван откровенно смеялся в лицо Хене.
– Мы пустим утку в СМИ, что комбинат выпускает некачественную продукцию, и москвичи не будут разбираться, где правда, а где неправда. Они просто перестанут покупать вашу продукцию. Они будут шарахаться от вас, как от чумы!
– Я тоже собрал некоторые сведения о Международной корпорации менеджмента – вполне приличные отзывы. Уверен, ваше руководство в головном офисе не приветствует взяточничество. Я полагаю, что, как только станет известно наверху о вымогательстве денег, вас попросят освободить пост. Не так ли?
Лицо профессионального взяточника окончательно окаменело и, казалось, сейчас пойдет трещинами гнева.
– Хорошо. Ничья. Давайте договариваться, господин Пшеничников. Я не буду давать компромат на ваш комбинат… за отдельную сумму.
– Я реалист, – заговорил Иван, не прикасаясь ни к чему на сервированном столе. – Понимаю, что без взяток реализация нашей продукции будет буксовать. Но вы даже за деньги не собираетесь нам помогать, только обещаете навредить. Ведете себя как временщик. Хапнул – и до свидания. Спасибо, нам это не подходит.
Иван встал и направился к выходу.
Хене продолжал сидеть за столиком, нервно комкая льняную салфетку. Больше всего его беспокоило предстоящее разоблачение. Алекс вынул телефон, набрал номер, коротко сказал кому-то:
– Есть дело. Надо встретиться. Сегодня, на нашем месте.
Иван вышел из ресторана. Все: назад пути нет. Он только что объявил войну довольно влиятельному господину. Судя по всему, Хене отправлял отчеты своему руководству. «На разработку» комбината были потрачены средства и получены реальные данные. Теперь сделать вид, что комбинат не существует, представитель не сможет.
Через пятнадцать минут Иван уже был в своем кабинете и набирал номер деда Игната.
– Алло! Иван! Слушаю тебя, – отозвался тот.
– Игнатий Андреевич! Есть угроза комбинату. Не по телефону. Вылетайте завтра утренним рейсом.
– Ты уверен, что все так серьезно?
– К сожалению, да.
– Хорошо, до встречи.
Завтра будет непростой день. Хотелось бы надеяться, что Игнатий Андреевич не опоздает, ну и все, что они собираются предпринять, окажется не напрасным.
Иван вызвал в свой кабинет Бойко и распорядился мониторить прессу, искать любые высказывания об Атяшевском мясокомбинате.
– Сделаем. – Николай был как никогда серьезен. – Что именно ищем?
– Гребаный Хене обещал запрудить прессу дезинформацией о том, что компания из захолустья с некачественной продукцией хочет наводнить московский рынок. – Иван достал из ящика стола коробку с тремя сигарами, вынул одну из металлического футляра, понюхал, досчитал до пяти и убрал обратно. – Господин Хене прав: никто разбираться не будет. Просто перестанут даже рассматривать варианты сотрудничества. И мы потеряем рынок совсем.
– У меня идея. Давай привлечем Лану Смирнову. Она знает половину журналистов в Москве, и ей будет кого спросить о публикациях-компроматах.
– Да, получается, что твоя Лана – единственная московская журналистка, которая побывала на АМК лично, – согласился Иван. – У нее, то есть у вас, готовы ролики и все прочее?
– Давно готовы, – уверил Николай.
– Покажите мне окончательный вариант промо-ролика, и сегодня же разошлем клиентам, несмотря на то что деньги на рекламу до сих пор не выделены в полном объеме. Нанесем, так сказать, превентивный удар… И еще ждем завтра утром одного человека. Он нам поможет. Ты его, кстати, знаешь: дед Игнат. У него связи в ФСБ.
Через полчаса Иван получил демо-версию ролика Атяшевского мясокомбината. Материалы оказались более чем убедительными. Все интервью были отработаны отлично, вроде даже и не постановочно. И общие виды атяшевской природы-погоды напоминали пейзажи Левитана и Куинджи, и коровы на полях, и свиньи на ферме смотрелись великолепно… И сами колбасы-карбонаты на съемке выглядели аппетитно. И интервью с жителями Атяшево получились хорошие: видно, что люди гордились своим комбинатом.
Иван разослал презентацию АМК всем партнерам, а из ролика они с Николаем решили на свой страх и риск сделать рекламу для телевидения.
* * *
Иван пришел домой пораньше, хотелось посидеть, подумать за компьютером. Раздеваясь в коридоре, он увидел, что Ирина сидела в кухне, в халате, который сегодня смотрелся на ней небрежно, курила.
– Ира… – На Невельскую Ивану было жалко смотреть. – Ты сегодня опять не занята в спектакле?
– Нет. – Ирина отвернулась к окну, пряча заплаканные глаза.
– А что, Пронин совсем распоясался? Не дает тебе играть?
– Он идет верным курсом… Потихоньку все роли передает своей мадам.
– А люди ходят на спектакли?
– Ну, половина зала бывает стабильно. Учти, что у нас много хороших актеров заняты в спектаклях и у них есть поклонники.
– Ну да… Как-то все не ладится, Ириша. – Повесив дубленку в шкаф и переобувшись из ботинок в тапки, Иван подошел ближе к своей женщине и обнял ее за плечи. – И у тебя, и у меня.
– В перспективе я бы о себе такого не сказала. Меня в кино пригласили. Но это долгая история. Съемки начнутся только весной.
– А где будут снимать?
– Ты знаешь, этот вопрос пока не решен. Но я хочу, чтобы в Мордовии.
– А почему именно там?
– Там происходит действие. Да и места благодатные… Природа хорошая, все недорого, съемочную группу ведь кормить-поить надо.
– А… Ну да. Поздравляю, Иришка! Ведь это то что нужно! А кто снимает?
– С режиссером еще не встречалась. Так что подробностей мало.
– Понятно. – Иван кивнул. – А как там Алика? Артем не проявлялся?
– Приедет на Новый год… По крайней мере, девочка в это верит.
– Вот это дела…
Ирина заметила, что реакция Ивана на все сногсшибательные новости была несколько вялой, видно, что голова у него была занята чем-то другим. Обычно он более эмоционально интересовался проблемами Ирины и Алики.
– Ваня, у тебя неприятности?
– Если очень коротко, то да. Возникли серьезные проблемы. Да, чуть не забыл сказать: завтра приедет дед Игнат, он мне поможет в одном деле. Я не спросил, где он будет ночевать. Ведь мы можем ему в случае чего предложить твой кабинет?
Ирина с изумлением посмотрели на Ивана.
– Ну конечно, о чем речь? Только я не поняла, в чем он тебе поможет? Он же не экономист и не рекламщик…
– Ирочка, ну не говори, что до сих пор считаешь его бывшим сапером…
– Ну да, он сам говорил об этом сколько раз… – Ирина растерянно затушила в пепельнице сигарету.
– Он, детка, разведчик. С кучей орденов за удачно проведенные антитеррористические операции. Связей у него в Москве – море. Он поможет нам справиться с одним господином. Тот гад обещал наводнить СМИ клеветой о том, что наша продукция некачественная. Ну и вообще может завариться скандальчик…
– Иван, я начинаю волноваться. – Ирина встала и прижалась щекой к груди мужчины. – А вдруг ты не справишься с подлецом?
– Игнатий Андреевич припугнет эту сволочь со своей стороны, а я со своей.
– Дай-то бог. Слушай, тебе отдыхать надо!
– Я еще поработаю, отсмотрю материалы, а ты ложись. И не беспокойся, дед Игнат только первую ночь будет у нас, а жить он всегда устраивается в общежитие ФСБ.
* * *
На следующий день вечером пришла домой Алика. Заметила в прихожей темный чемодан фасона «спортивное лето комсомольца» и обрадовалась по-детски, увидев Игнатия Андреевича в непривычном для него классическом костюме.
– Дед Игнат, здравствуйте! Как я рада вас видеть! Какими судьбами?
– Да вот, деточка, я сейчас работаю с Иваном, приехал ненадолго в Москву.
– А вы же на пенсии? – удивилась девушка.
– Это в мирное время я на пенсии, а когда комбинату нашему, моему другу и его, а теперь и моей семье грозит опасность – я на боевом посту! Вот и Танечка моя, твоя бабуля, так сказала. Кстати, пирожков от нее привез целый пакет.
– Дед Игнат, вас ведь абсолютно не поймешь, когда вы шутите, а когда правду говорите, – сказала Алика, обнимая деда.
– Ничего, Аличка, разберемся, где у нас правда, а где… растудыть его под колено, – заворчал Игнатий Андреевич.
Дед Игнат сильно изменился. Сегодня он был более подтянутый, собранный… Да еще и взгляд у него стал остро-внимательный.
