Глава 15

На следующее утро после обнаружения тела Сюзанны Уилкс сознание очистилось. Первые несколько минут новый день был обычным, нормальным днем, когда можно понежиться в постели, прежде чем лезть под душ. Увы, вскоре воспоминания вернулись, и, даже закрыв глаза, я не могла прогнать их прочь: изрезанная кожа девушки, насупленный взгляд Альвареса, серое от усталости лицо Бернса. Затем я с радостью услышала голоса Лолы и Ларса: эти двое о чем-то оживленно болтали в соседней комнате. Какое счастье, что остальные люди, в отличие от меня, по-прежнему живут нормальной жизнью.

В полвосьмого я уже была готова выйти из дома, однако мой полицейский эскорт еще не прибыл. На парковке, в патрульной машине рядом с автобусом моего брата, сном младенцев спали двое полицейских. Прежде чем выйти из квартиры и вызвать лифт, я решила подарить им еще десять минут здорового сна.

Я заворачивала бутерброды, когда в дверь постучали. Явно не Уилл. Тот обычно колотит так, будто собрался разбудить всех соседей. Нет, сегодня это легкое «тук-тук»; такое, что кажется: стучащему нужно, чтобы вокруг его услышали. Я заглянула в глазок и открыла дверь. На площадке стоял брат и самым серьезным тоном общался с незримым собеседником, пытаясь, видимо, в чем-то его убедить.

– Входи, – сказала я, протягивая к нему руки. – Погрейся.

Брат посмотрел сквозь меня. Он был одет в поношенную одежду, принесенную Лолой. Черные брюки изрядно заляпались грязью. Один бог ведает, где он провел последние две ночи. Я потрогала его рукав. Куртка промокла насквозь. Неудивительно, что его бьет дрожь.

Уилл пробормотал что-то бессвязное – что именно, я не поняла.

– Здесь Лола. Хочешь увидеть ее? – спросила я.

Брат пожал плечами. Пару секунд он смотрел перед собой отсутствующим взглядом, но меня он все-таки услышал.

– Она нашла новую работу. Поет в баре.

Уилл изобразил коротенькую мелодию.

– Верно. Причем хорошо поет, почти как Эдит Пиаф или Билли Холидей.

Брат рассмеялся высоким, визгливым смехом: мои слова развеселили его. Я попыталась завести Уилла в квартиру, но он попятился к выходу.

– Останься, – тихо попросила я. – Прошу тебя, не уходи!

Шагнув в квартиру, я остановилась рядом с дверью в свободную комнату.

– Лола, срочно нужна твоя помощь!

Моя подруга появилась через пару секунд. Без макияжа ей можно было дать лет семнадцать: румяные щеки, веснушки. Она босиком прошлепала по всему коридору. Я отступила на кухню, чтобы не мешать.

– Милый! – воскликнула она. – Как хорошо, что ты пришел меня повидать!

Уилл что-то промямлил в ответ, но так тихо, что я не услышала.

– Конечно, спою, но сначала ты должен позавтракать вместе со мной. Оставляю дверь открытой. Войдешь, когда захочешь.

Когда Лола вернулась на кухню, вид у нее был подавленный.

– Господи, Элис. На него страшно смотреть, – прошептала она. – Даже не знаю, войдет он или нет.

Спустя несколько минут Уилл все-таки вошел. Лола взяла его за руку и отвела на кухню. Я тем временем приготовила тосты. По крайней мере, это давало мне повод не смотреть на него. Неприятно видеть, как он весь дергается с головы до ног и что-то бормочет себе под нос. Будь он моим пациентом, все стало бы гораздо проще. Я бы спокойно понаблюдала за ним, прописала антидепрессанты, назначила лечение, отослала к другим специалистам. В общем, развернула бы боевые действия по всем фронтам.

– Хочешь, я спою тебе еще до завтрака? – спросила Лола. – Правда, не знаю, смогу ли тебе угодить.

Она принялась напевать «God Bless the Child» из репертуара Билли Холлидей. Я обернулась, посмотрела на брата: дрожь прекратилась, взгляд устремлен на Лолу. Уилл даже подпер рукой подбородок, готовый, казалось, слушать ее вечно. Я поставила перед ним тарелку с тостами, и он принялся за еду, ни на мгновение не отрывая глаз от подруги. Песня закончилась, но он даже не поблагодарил Лолу, лишь по-прежнему не сводил с нее глаз. Я села за стол и попыталась привлечь к себе его внимание:

– Послушай, Уилл. После завтрака придется кое-куда съездить на такси. Полиции нужно поговорить с нами.

Язык его тела мгновенно изменился. Еле слышно шевеля губами, он вновь завел разговор с самим собой.

– Я тоже поеду, если нужно, – предложила Лола и сжала ему руку.

– Сущая ерунда, – добавила я. – Они просто хотят выяснить, где ты был, только и всего.

– У моего друга, – ответил Уилл. Его глаза неожиданно превратились в злые щелочки. – Ты ошибалась на его счет, Эл. Он кормил меня, давал мне вещи. Ты ведь никогда не разрешала мне заводить друзей.

– Неправда, разрешала. Мне просто не нравятся те, что дают тебе наркотики. Кстати, как зовут твоего друга?

Лола осторожно потрогала воротник Уилла.

– Да ты же весь мокрый! Может, подсушишь одежду на батарее? – С этими словами она, взяв куртку Уилла, выскользнула в коридор.

Брат не обращал на меня внимания, так как намазывал тост джемом.

– Так что это за друг такой, Уилл? – спросила я, мысленно представив себе доброго самаритянина средних лет, работающего сверхурочно, чтобы совесть была чиста.

– Он заботится обо мне, но иногда спрашивает и про тебя. – Брат как-то недобро покосился на меня. По моей спине пробежал холодок.

– И что же он хочет обо мне знать?

Брат вновь завел непонятный разговор с самим собой, все время глядя в окно, будто я перестала существовать.

Из кухни я вышла на дрожащих ногах. Лола повесила куртку Уилла на батарею. Один из карманов как-то подозрительно оттопыривался. Похоже, этот самый неведомый друг никакой не самаритянин. Он, скорее всего, дал Уиллу на пробу коктейль из новых наркотиков. Сунув руку под клапан кармана, я ожидала нащупать пакет или шприц, но нащупала длинный металлический предмет. Как оказалось, пружинный нож. Я уже видела его в рюкзаке брата. Меня так и подмывало выбросить его, но Уилл, если узнает о пропаже, наверняка закатит скандал.

Лола появилась, когда я все еще раздумывала, как мне поступить.

– Что это? – спросила она, удивленно глядя на серебряную ручку. Нож можно было бы назвать произведением искусства, не будь он смертельным оружием.

– Он лежал у него в кармане.

Прежде чем успела остановить ее, Лола забрала у меня нож. Я вслед за ней вернулась на кухню. Уилл по-прежнему пребывал в своем воображаемом мире и шумно пил сок. Лола села на стул и положила нож на стол рядом с собой.

– Это вылетело из твоего кармана, Уилл. Где ты его взял?

Уилл продолжил пить сок, пока стакан не опустел.

– Мне его дал друг, – ответил он. – Это подарок.

– Я жуть как боюсь ножей, – сказала Лола, забавно изобразив испуг. – Почему бы тебе не оставить его здесь? Ты можешь случайно им порезаться. Он ведь вон какой острый.

Уилл послушно кивнул, и я в очередной раз удивилась таланту моей подруги вынуждать мужчин делать то, что ей нужно. Если бы нож попыталась конфисковать я, началась бы тотальная война.

– Сейчас я оденусь, и мы с тобой поедем. Договорились?

Лола нагнулась и поцеловала Уилла в лоб. Брат от удовольствия даже зажмурил глаза.

Увы, блаженство длилось недолго. Пока Лола находилась в ванной, а я варила кофе, на кухню вошел Ларс. Разумеется, в своем обычном виде: голый по пояс, вокруг бедер полотенце. Уилл тотчас напрягся, как ребенок, к которому слишком близко подошел незнакомый человек.

– Кто ты? – спросил он.

Ларс улыбнулся и протянул ему руку:

– Приятель Лолы.

Уилл вскочил на ноги как ужаленный. Стул с грохотом полетел на пол, а сам он молнией вылетел из кухни. Кричать вослед бесполезно. Нож исчез со стола. С лестницы донесся топот ног.

– Твою же мать! – пробормотала я.

– Что-то не так? – одарил меня своей коронной улыбкой Лолин приятель.

Бернс явно не обрадовался, когда я позвонила ему с мобильника. Я попыталась объяснить, что сама собиралась привезти Уилла в участок, чтобы он не запаниковал. Увы, в голосе Бернса слышалось лишь раздражение невыспавшегося человека.

– К вашему сведению, Элис, криминалисты сегодня начинают работу в микроавтобусе вашего брата.

Я сделала глубокий вдох.

– Вы в самом деле хотите сказать, что мой брат – подозреваемый?

Возникла долгая пауза.

– Лучше перебдеть, чем недобдеть, только и всего.

– Охренеть просто!

– В конечном итоге так для него будет лучше.

– Почему, Дон? Почему будет лучше? Он ничего не сделал.

– Не переживайте, Элис. Чем скорее мы все выясним, тем раньше он вернется к нормальной жизни.

На этот раз говорок Бернса, одновременно шотландский и лондонский, оказался бессилен меня успокоить.

Полицейский высадил меня у больницы почти ровно в девять. То есть вместо того, чтобы дойти до кабинета размеренным шагом, мне пришлось молнией лететь вверх по лестнице.

Когда я вошла, Хари стоял возле регистратуры и о чем-то неторопливо беседовал с медсестрой – и было похоже, что в его распоряжении целая вечность. Увидев меня, он как-то печально улыбнулся и попросил зайти к нему. Было нетрудно предположить, что он мне скажет: отправляйся домой, отдохни, займись собой.

– Садись, – сказал он, кивком указав на стул, предназначенный для пациентов.

– Мне не нужен сеанс психотерапии, Хари. Честное слово.

– Как знать. – Он внимательно посмотрел на меня, будто все мои тайны были видны невооруженным глазом. – Ты стала свидетелем многих страшных вещей, Элис.

– А как же солдаты, которых мы лечим? Они видели сотни смертей.

– Но ты же не солдат. Ты психотерапевт.

– Знаю. Хочешь верь, хочешь нет, но я об этом всегда помню.

Харри явно пытался как можно деликатнее донести до меня что-то плохое.

– Последние месяцы ты сама не своя, Элис, вся какая-то рассеянная. Не исключаю, что у тебя депрессия.

– Стало быть, так. Это же твоя область.

Примерно с минуту Хари пристально изучал меня.

– Дело в том, что у тебя высокий болевой порог. Я прав?

– И?

– Сама знаешь. Впитываешь негатив, почти не общаешься с друзьями и коллегами, не делишься с ними своими проблемами.

Я выглянула в окно.

– И какой же ты сделаешь вывод?

– Возможно, в детстве ты была свидетелем сильных страданий, – ответил Хари, не сводя с меня темно-карих глаз.

– Но теперь я взрослый человек. Все осталось в прошлом.

Хари явно не ожидал такого ответа.

– Прошлое навсегда с нами, Элис. Ты знаешь это не хуже меня.

– Я пойду, меня ждут пациенты. Но все равно спасибо за то, что предупредил меня о потаенной депрессии, – сказала я и встала.

– Еще кое-что.

Я задержалась у двери, ожидая новое предупреждение насчет хрупкости моего душевного здоровья.

– Завтра ужинаем у меня. В восемь часов.

– Жду не дождусь.

Решила, что сегодня не буду открывать электронную почту, чтобы по возможности не портить настроение. Если я кому-то срочно нужна, пусть звонят по телефону.

Утро было полностью занято приемами. Из-за разговора с Хари я на пятнадцать минут опоздала на первый и вынуждена была работать в ускоренном режиме, чтобы не заставлять других ждать. Самым интересным оказался пациент, страдающий истерической слепотой. В состоянии стресса он лишался зрения или, по крайней мере, ему так казалось. В любом случае это отравляло ему жизнь.

Он боялся сесть за руль, не желая подвергать риску жизни детей на заднем сиденье. Ведь кто поручится, что с ним ничего не произойдет по дороге? В конце концов он согласился вести дневник, чтобы фиксировать причину каждого приступа, больше двигаться, а также пройти трехмесячный курс терапии.

После обеда я отправилась проведать Лору Уоллис. Она лежала, свернувшись калачиком, и читала книжку в розовой обложке. Я опустилась рядом с ней на стул.

– Хорошая книга?

Лора сморщила носик:

– Не очень, слишком слезливая.

Я посмотрела на обложку. Душещипательная серия от «Миллс энд Бун».

– Маме такие нравятся.

Мне тотчас вспомнилось озабоченное лицо миссис Уоллис. Несчастная женщина наверняка переживает из-за того, что в жизни все не так, как в книгах.

Судя по прикрепленной к кровати табличке, Лора набрала фунт веса.

– Ты молодчина. Быстро пошла на поправку.

Девушка просияла, будто ей выдали награду.

– Я должна вернуться домой ко дню рождения.

– И когда он у тебя?

– Через понедельник.

– Тогда проси двойную порцию пудинга.

Лора с ужасом посмотрела на меня, будто я посоветовала ей съесть домашнего питомца.

Когда я вернулась в свой кабинет, город исчез под покрывалом тумана. Куда ни посмотри, повсюду туман, а окно будто завалено клоками ваты. Я собиралась просмотреть список пациентов, когда зазвонил телефон.

– Элис, сможете срочно подъехать? Внизу ждет машина. – В голосе Бернса слышалась тревога, он задыхался даже сильнее обычного.

Наверное, нашел Уилла и тот сейчас бьется о стены камеры, решила я. Сбросила звонок прежде, чем инспектор успел договорить, и лишь пробежав четырнадцать лестничных пролетов, вспомнила, что забыла надеть пальто. Увы, возвращаться поздно. Ноги несли меня дальше. И я летела не останавливаясь. Вперед, только вперед.