Глава 17. Серебряный ключик души
Передав лисёнка бабульке, я ощутила несказанное облегчение. Судя по виду, Ян себя чувствовал гораздо лучше меня. Дети – они такие, намного легче переносят стресс.
Пока я объясняла, что случилось, тэта Роззи достала из сундука сухую одежду и полотенце. Последним тут же принялась растирать возмущающегося мальчишку.
– Ба, я и сам могу! – причитал Ян, пытаясь вырваться – Уже не маленький!
– А ты чего стоишь? – вместо ответа внуку, бабулька обратилась ко мне. – Иди в баню!
Я чуть не поперхнулась.
Если бы не знала, что подразумеваются лисьи купальни, то решила бы, что меня только что культурно послали.
Идея с банями была здравой, и в этот момент мне как никогда хотелось туда попасть. Несмотря на то, что вошла в тёплый дом, меня по-прежнему знобило.
Вернув ветровку хозяину – то есть себе, накинула капюшон и в очередной раз села на велик. Думала пройтись пешком, но решила, что если уж суждено простыть, то эта короткая поездка ничего не решит.
Сторож, которого я в последнее время регулярно снабжала вкусными обедами, беспрекословно пропустил меня внутрь.
Войдя в парилку, я попала в паровой рай. Правда, зубы продолжали клацать ещё добрых минут десять. Зато каким блаженством было вылить на себя несколько литров горячей воды! Под конец и вовсе забралась в лохань, напоминающую гигантское ведро. Её установили здесь совсем недавно, и мне ещё не доводилось её опробовать.
Блаженство.
А вот в полюбившийся бассейн окунаться не стала. Хватит на сегодня плавания. Перед глазами до сих пор стояла удаляющаяся вниз жёлтая курточка и развевающиеся в воде рыжие волосы. Стоило об этом подумать, как внутри всё переворачивалось.
Сегодня и мне, и Яну безусловно, повезло. Если бы не заметила, как он тонет, никогда бы себе не простила.
Купальщица, которая каким-то образом уже успела узнать о случившемся, выдала мне тёплый халат. Укутавшись в него и туго завязав пояс, я надела поверх ветровку и замотала на голову махровое полотенце. Обувью меня тоже не обидели. Войдя в моё положение, девушка принесла носки и какие-то ботинки.
Когда я вышла из бани, видок был ещё тот. Хотя, это как раз меня заботило меньше всего. Жители деревни уже привыкли видеть мими, разгуливающую в подобном наряде. Так что удивление подобное шествие у них не вызвало.
Зато я в очередной раз убедилась в том, что слухи разносятся по деревне со скоростью света. Не успела войти в кафе, как на меня буквально со всех сторон обрушилась лавина вопросов. Пришедшие для уборки лисы выглядели до того взволнованными и запаниковавшими, что мне даже стало неловко то того, что я явилась причиной их беспокойства.
– Так это правда?! – от цепкого взгляда Наоми не укрылся мой внешний вид. – Ты спасла тонущего Яна?
В этот момент я возблагодарила небеса за то, что здесь нет Адама, и что ещё более важно – Диана. От этих бы не отвязалась.
– Правда, но давайте не будем об этом, – выдавила какую-никакую улыбку. – Я в порядке. Уборка из-за этого никуда денется, так что пойду переоденусь, а потом мы ею займёмся.
Моим планам пришёл пушистый полярный зверь сразу после того, как я их озвучила. Все наперебой стали заверять, что мне нужно отдохнуть, и они прекрасно справятся сами. От той заботы, которой лисы пытались меня окружить, на глазах выступили невольные слёзы. Да за меня ни разу в жизни так не беспокоились!
Свои позиции насчёт уборки я сдала, но вот совсем бездельничать не собиралась. Переодевшись в нормальную повседневную одежду, спустилась вниз и отправилась на кухню. Здесь Наоми заставила меня выпить несколько кружек крепкого чая и проглотить какую-то горькую микстуру. Так, для профилактики.
А после я взялась за заготовки. Начала со слоёного теста и закончила пралине. Если второе делалось элементарно, то с тестом пришлось повозиться. Пожалуй, слоёное – самая сложная разновидность. Чтобы правильно его приготовить, нужно очень и очень постараться. Правильно распределить масло между слоями, несколько раз замораживать и раскатывать в строго определённом направлении.
Зато для меня этот процесс стал своего рода медитацией, и я расслабилась. Наверное, многие посчитали бы меня ненормальной, но кулинария для меня – всё. А в последнее время и вовсе стала занимать большую часть жизни.
Когда есть мечта – ты к ней стремишься. Когда до осуществления остаётся совсем чуть-чуть – полностью ей отдаёшься.
Даже те проблемы, которые, казалось бы, наиболее важны, занимают меньшую часть мыслей. Но уверена, как только состоится торжественное открытие, я вернусь в норму.
Диан с Адамом по-прежнему пропадали в городе, так что пока я была на кухне, шефство над работниками взяла Наоми. В последнее время девушка стала очень активной, в ней пробудились те качества, которые она прежде скрывала. Если бы нужно было охарактеризовать её всего одним словом, я бы сказала – бунтарка. Лисичка обладала боевым духом, живостью и задорными искорками, пляшущими в карих глазах. И эти её качества мне очень импонировали. Кажется, незаметно для самой себя, я обзавелась хорошей подругой.
Горячий травяной чай вкупе с неприятной микстурой благостно отразился на моём самочувствии. Стресс окончательно отступил, и все негативные чувства улеглись.
Когда я занималась раскатыванием второй партии теста, неожиданно позвонили в дверной колокольчик. Кстати, эту маленькую прелесть я купила всё в тех же «Лисьих мелочах». Решила, что он будет крайне полезен. Хоть это и кафе, но вечерами всё-таки является моим домом. И превращать его в проходной двор мне совсем не хочется.
Отряхнув руки от муки и стерев её же с кончика носа, я вышла с кухни. Прошла через два зала и, оказавшись у входа, открыла культурному визитёру. Дверь была не заперта, так что он спокойно мог войти без приглашения.
– Алис, кто там? – Наоми оторвалась от мытья пола и посмотрела на входную дверь.
На пороге обнаружилась тэта Бертина. Она держала в руках корзину, покрытую льняным полотенцем. Хотя я и не видела содержимого, по запаху поняла – яблоки, груши и другие фрукты. Причём не свежие, а в виде джемов и варенья.
– Алисонька, это тебе, – посмотрев на меня, тэта улыбнулась. – У меня закаток много, а в кафе пригодится.
Приняв корзинку, я искренне поблагодарила старую лисицу и пригласила её пройти. Следуя за ней в малый зал, чувствовала, что она пришла не только для того, чтобы передать гостинцы.
И чутьё в очередной раз меня не подвело.
– Ты знаешь, в последний час только и разговоров, что о твоём подвиге, – тэта разместилась за одним из столиков. – Думаю, ещё до утра не стихнут.
С тех пор, как она по моей просьбе стала обращаться ко мне по имени и на «ты», стало гораздо проще. Появилась какая-то особая душевность и доверительность.
– И это хорошо, – не дожидаясь ответа, продолжила тэта Бертина. – Сейчас многие станут относиться к тебе благосклонней. Если сумеешь заручиться поддержкой жителей деревни, мими Плане станет гораздо сложнее на тебя влиять.
Глядя на лисицу, я в очередной раз убедилась в том, что она желает помочь. Совсем недавно нам удалось поговорить по душам, и хотя тэта снова была не до конца откровенна, в её искренности сомневаться не приходилось. Тата Бертина чтила законы и относилась к Плане с должным почтением. Но вот уважения не испытывала. Как показала практика, одно не всегда подразумевает другое.
Но мне казалось, что существует ещё что-то, о чём тэта не может говорить. Именно не может. Даже при всём желании. И это вызывало очередные вопросы.
– Да, Алиса сегодня герой дня! – встряла в разговор Наоми. – Плана, наверное, лопается от злости, чтоб ей пусто было!
Тата Бертина искоса взглянула на девушку и укоризненно покачала головой. Но говорить ничего не стала – видимо, и сама думала точно так же.
К этому времени наступил обед, и в главном зале накрыли стол. Обедать и ужинать вместе стало у нас своего рода традицией, но сегодня я её нарушила. Есть совершенно не хотелось – наверное, всё-таки сказывался утренний стресс.
Пока все наслаждались отменным пловом, я вновь вернулась к своему тесту. Так увлеклась процессом, что даже не заметила, как около меня вновь появилась тэта Бертина. Она взгромоздилась на деревянный табурет, отчего тот жалобно скрипнул, и с интересом посматривала на мои манипуляции.
Отправив тесто в морозилку, я принялась расставлять по полочкам принесённые ею закатки. В какой-то момент, когда в очередной раз наклонялась к корзинке, из- под платья выглянул любимый кулончик. Всегда носила его, не снимая. До сих пор помню, как увидела его на витрине ювелирного магазина. Маленький серебряный ключик. Эта была любовь с первого взгляда. Да-да, точно такая, как в случае со шкафом и вывеской.
Влюбляться в вещи – это по мне. Наверное, во мне всё-таки слишком много странностей. Или, как подумали бы некоторые – глупости.
В тот далёкий день как раз заработала свои первые деньги. Вся зарплата за месяц работы курьером ушла на покупку. Зато ключик для меня стал своего рода талисманом. И никаких денег было не жалко на тот восторг, который появился, как только надела вожделенное украшение на шею.
Машинально спрятав его обратно под кофточку, я внезапно поймала удивлённый взгляд тэты. Хотя, удивлённый – это ещё мягко сказано. Очень мягко. Скорее он был изумлённо-неверящим.
– Это серебро? – спросила она не своим голосом и даже слегка подалась назад.
Бедный табурет снова скрипнул, непривычный к таким нагрузкам.
Я ответила ей не менее удивлённым взглядом, после чего снова вытащила кулончик наружу. Посмотрела на него, затем на лисицу и недоумённо кивнула.
Глаза тэты расширились, хотя казалось, что больше уже просто некуда.
– Ты…давно его носишь?
– Года четыре, – ответила, не задумываясь. – Практически не снимая.
Тата Бертина несколько мгновений молчала, пытаясь осмыслить услышанное. Почему-то казалось, что она вот-вот с воплями схватится за сердце. Но лисица сдержалась.
– Двуликие не носят серебро, – наконец, произнесла она. – Оно лишает нас возможности превращений. Это яд, блокирующий вторую суть. Кулон был на тебе очень долго…слишком долго.
– Выходит, это из-за него не пробуждается моя лиса? – спросила я, хотя ответ был и так очевиден.
На некоторое время воцарилось молчание.
И я, и тэта вновь задумались, причём об одном и том же.
– Для меня это будет иметь какие-то последствия? – решила прояснить главное. – Вы что-то говорили о возникающей боли, если не провести инициацию вовремя.
Тата Бертина выглядела непривычно растерянной:
– Должна признать, я не знаю, что ответить. Таких случаев единицы, и подробности мне не известны. В древние времена, когда лисы были подвержены гонениям, на некоторых из нас принудительно надевали серебряные браслеты. Люди боялись второй сущности двуликих, считая нас чуть ли не монстрами. Те, кто носил серебро постоянно, постепенно чахли. Лисий облик – наша вторая половина. Частичка нашей души, дарованная природой. Отнять её, значит обрести двуликого на безразличное существование.
С последним утверждением я бы могла поспорить. Как-никак, жила себе припеваючи в облике обычного человека и не знала никаких проблем. Но перебивать тэту всё-таки не стала.
– С тобой всё несколько иначе. Практически всю жизнь ты провела в немагическом мире. С другим устройством и другими законами. Окружение всегда оказывает влияние, и это не могло не сказаться на тебе. Не знаю, как именно, но ты определённо отличаешься от нам подобных.
Хм…может, мне начать считать свои особенности тире недостатки? Так и хочется прибегнуть к детской игре. Нарисовать две картинки, изобразив на первой себя, а на второй среднестатистического лиса. И подписать «найди миллион отличий».
Кулончик я сняла. Со вздохом, сожалением и тоскливым взглядом. Не потому что он якобы губителен, а чтобы не вызывать лишних вопросов. Если кто-то, кроме близких друзей, узнает, что помимо странного цвета волос я ещё и ношу серебро… изгонят. Не просто изгонят – погонят поганой метлой. Более чем уверена.
– То есть получается, что шансы превратиться практически равны нулю? – по моему лицу скользнула невольная улыбка. – Но…это ведь замечательно. Я нужна семье Вилир для подпитки источника. А, точнее, им нужна стандартная высшая лисица. Я в этом смысле «неформат», а значит – не подхожу.
Улыбка стала шире, и от неожиданного решения проблемы я радостно хлопнула в ладоши.
– Практически – не значит точно. Вполне возможно, если перестанешь носить кулон, всё придёт в норму, – задумчиво проговорила тэта Бертина. – Если хочешь послушать совета старой лисицы, то не спеши радоваться раньше времени. Не забывай, что без статуса невесты Виатора, ты Плане не нужна. Как ни больно говорить, но это так. Неизвестно как она себя поведёт в данной ситуации, так что лучше ей пока находиться в неведении. А тебе делать вид, что следуешь вашему уговору.
В общем и целом, мысли тэты были созвучны моим. Победу праздновать рано, к тому же точно неизвестно, чем для меня обернётся вся эта ситуация. Хочется верить, что повернётся лицом. И кстати, придётся распрощаться с серебряными столовыми приборами, купленными для кафе. Заменять их на другие. И почему только с кем-нибудь не посоветовалась, прежде чем приобретать?
Алиса в своём репертуаре.
Увидела. Понравилось. Купила.
Работу на кухне закончила быстрее, чем планировала. Когда в последний раз за сегодня клала тесто в морозилку, часы показывали полпятого.
Странно, а на улице почему-то темно.
Выглянув в окно, обнаружила, что собирается гроза. Небо неожиданно потемнело и окрасилось в чернильные оттенки. На его фоне яркие кроны выглядели особенно ярко.
Тата Бертина поспешила домой, сославшись на то, что не хочет промокнуть. Этим же руководствовались и большинство работников, желая сократить себе рабочий день. Оно и понятно – суббота, как ни как. А мы в последнее время и так трудимся без выходных.
Такими темпами до открытия можно и не дожить.
– Может, мне всё-таки остаться? – обеспокоенно поинтересовалась Наоми, когда все уже разошлись. – Ты до сих пор какая-то бледная.
– Всё со мной нормально, – решительно возразила я. – А вот тебе нужно как следует отдохнуть. И родителям с расфасовкой урожая помочь. Они просили, помнишь? Заодно и для кафе специи отберёшь.
Наоми обречённо вздохнула, ещё раз уточнила, всё ли со мной нормально, и скрылась за дверью.
После её ухода я поднялась к себе и обессиленно рухнула на матрац. Жутко устала. Почему-то когда работаешь, усталости почти не чувствуешь, а стоит прилечь – она тут же даёт о себе знать.
Несколько минут лежала, раскинув руки и бесцельно смотря в потолок. Потом пришла к выводу, что время – деньги. А полный покой – непозволительная роскошь.
Я решила всерьёз взяться за чтение дневника и конституции. Никогда не была легкомысленной, а в последнее время слишком часто пускаю всё на самотёк. Так не годиться. Нужно брать дело в свои руки, а не ловить удачу за хвост.
Всегда везти не может.
Собралась начать с дневника. Не вставая с матраца, я протянула руку к тому месту, где он обычно лежал, но обнаружила лишь пустоту. Тут же вспомнила, что утром брала его с собой на озеро.
Всё так же не вставая, притянула к себе рюкзак. Извлекла из него блокнот, пару яблок, которые мы с Яном так и не съели, шариковую ручку и…снова наткнулась на пустоту.
Дневника не было.
Спустя пару секунд я с ужасом осознала, что забыла его на озере. Из-за происшествия с лисёнком о дневнике даже не вспомнила. Он так и остался лежать на берегу, среди примятой травы.
Я перевела взгляд на окно, и обнаружила, что тучи стали ещё темнее.
Похоже, с матраца всё-таки придётся встать. Если не успею вернуться на озеро до того момента, как начнётся дождь, с прочтением записей придётся распрощаться. Всё размоется.
Ехать в лес, тем более вечером и в такую непогоду было явно не лучшей идеей, если не сказать – худшей. Но выбора я себе не оставила. За собственную невнимательность приходилось расплачиваться.
Ветер усиливался. Он подхватывал шелестящие листья и бросал их в лицо, когда верный велик мчал меня по просёлочной дороге. Небо стало совсем тёмным – похожим на лист бумаги, по которому расползлись пролитые чернила. Невдалеке гремел гром, который с каждым разом звучал всё громче.
Когда я въезжала в лес, блеснула первая вспышка молнии, а в воздухе отчётливо проступил запах соли. Всегда считала, что гроза пахнет озоном, но на этот раз всё было по-другому. Надвигающаяся буря действительно имела солёный оттенок.
Педали натужно скрипели, волосы развевались в разные стороны и лезли в глаза. А усталость никуда не делась. Ужасно хотелось поскорее со всем разделаться и снова оказаться дома. Засесть с чашечкой чего-нибудь горячего перед горящим камином и читать, читать, читать…
Пока я ехала через лес, наверное, тысячу раз отругала себя за невнимательность. Дневник – не безделица, а важная вещь. И даже при утренней ситуации забыть его на озере, было просто непозволительно.
В душе рождалось какое-то смутное ощущение тревоги. Холодное, липкое и очень неприятное. Так и чувствовалось приближение чего-то нехорошего. И чутьё предупреждало не только о надвигающейся грозе.
Только теперь вспомнилось ощущение того, что утром за мной кто-то наблюдал. За всей суматохой этой обстоятельство совсем вылетело из головы. И сейчас, посреди мрачноватого, негостеприимного леса оно совсем не способствовало подъёму духа.
По озеру, которое ещё утром было спокойно-безмятежным, гуляла рябь. Мелкие волны распугали водомерок. По берегу разносился дружный хор лягушек.
Не теряя времени, я бросила велик прямо на землю и подошла к тому месту, где сидела утром. Пробежалась глазами по примятой траве, заглянула под лежащую рядом корягу, но дневника не обнаружила. Не было его и в районе нескольких ближайших метров.
– И куда он делся? – спросила сама у себя, чувствуя, как с каждой секундой тревога разрастается.
Я была уверена, что оставила его здесь. Возможно, кто-то побывал на озере днём и его забрал? Вот только кому нужна ничем не примечательная тетрадь? Сомнительно, что кто-то из жителей деревни помешан на рецептах настолько же, насколько и я. Разве что дети прибежали сюда играть и, увидев, дневник, решили его присвоить.
Градус настроения стремительно падал, стремясь уйти в минус. Сегодня, определённо, не мой день.
Я ещё раз обошла берег, напрасно надеясь отыскать тетрадь. В душе помимо тревоги нарастала злость. В первую очередь на себя, во вторую – на обстоятельства.
В тот момент, когда я решила, что продолжать поиски бесполезно, и пора возвращаться обратно, прогремел особо мощный гром.
А после прямо позади меня прозвучал вопрос:
– Не это потеряла?
Я резко обернулась и оказалась нос к носу с наглым чёрным волком. Ардена Блэка узнала сразу. Хотя и виделись всего один раз в мэрии, забыть его лицо было просто невозможно.
В руках волк держал знакомую мятную тетрадь, а его блестящие голубые глаза были прикованы ко мне. В них отчётливо виднелась насмешка, капелька торжества и бесконечное ощущение превосходства.
Вынуждена признать, Блэк действительно меня превосходил. Во всех смыслах. Высокий, хищный и, несомненно, опасный. А ещё в лесу мы были абсолютно одни. Один на один.
Но показывать шевельнувшийся в душе страх я не собиралась.
– Как мило с твоей стороны подобрать мой утерянный дневник, – не отводя взгляда, я улыбнулась одними уголками губ и протянула вперёд руку.
Волк мой жест проигнорировал, демонстративно пролистал несколько страниц и небрежно бросил:
– Я прочитал несколько записей, ты ведь не против? Какая трогательная история любви. Дэлия и Олдерн.
– Олдерн? – так удивилась, что даже забыла о страхе.
А Блэк, похоже, не церемонился и заглянул в конец дневника. В той части, что я успела прочитать, Дэлия никогда не называла возлюбленного по имени.
– Знаменитые личности, – усмехнулся волк, но его следующая фраза прозвучала резко. – Такие же мерзкие лжецы, как и все рыжие.
Хотя я не знала Дэлии лично, всё равно испытывала к этой лисице искреннюю симпатию, и выслушивать о ней гадости не собиралась.
– Не смей так говорить! Волк, лис, обычный человек, или маг – нет никакой разницы. Важно только то, что в душе, а всё остальное предрассудки и пустая ненависть.
Никогда не любила заниматься морализаторством, но промолчать не смогла.
– Пустая, говоришь? – Арден Блэк угрожающе подался вперёд. – Думаешь, сильно умная? Вот только ты ни черта не знаешь. Вообще ничего!
– Так просвети, – усилием воли заставила себя остаться на месте и не попятиться.
В следующую секунду по запаху поняла, что мы у озера не одни. К нам приближались ещё двое волков – тех самых серых, с которыми мы уже встречались в мэрии. Блэк пришёл с неизменными приспешниками, и на честную игру рассчитывать не приходилось.
– Кажется, мы обещали преподать рыжей полезный урок? – подойдя к нам, один из них в предвкушении осклабился.
В голове моментально пронеслось сразу несколько мыслей – одна хуже другой.
Тревога достигла пика, и по глазам волков я поняла, что настроены они решительно. Ненавидящие лисов и особенно род Танид, они решили отыграться на мне.
