— Так, значит, ты говоришь, — Слава развалился в кресле, в одной руке он держал кусочек сыра, а в другой бокал. — Людмила Владимировна?

— Да, — Голубева кивнула. — Товстоногова ее фамилия. Ей чуть больше тридцати, скорее всего. Точнее возраст я узнать не могла, похоже, она его тщательно скрывает.

— А прописка в нашем городе? — Слава дотянулся до блокнота и сделал несколько записей.

— Да, — Елена продиктовала адрес. — Слава, если это возможно, мне надо узнать, откуда она родом, где жила, чем занималась, была ли замужем еще, — она развела руками. — Ну, не знаю, что еще. Меня интересует про нее все.

— Заметь, — Слава рассмеялся, — я даже не спрашиваю, зачем тебе вся эта информация.

— Спасибо, — Елена искренне его поблагодарила. — Иначе мне пришлось бы тебе наврать с три короба.

— Ну, давайте еще раз «за встречу»! — Катя разлила остатки мартини, они пригубили, и Елена начала собираться.

— Спасибо за все, я пошла.

Катя с мужем вышли ее провожать в коридор:

— Я завтра к вечеру тебе позвоню, расскажу, что удалось выяснить по таинственной Людмиле, — Слава нахмурил брови. — Хотя не люблю такую работу, потом обязательно поинтересуются, для чего я собирал информацию.

— А ты им ответь… — Катя прижалась к мужу. — А ты им ответь, — повторила она, — что собрался жениться во второй раз и проверяешь благонадежность будущей жены.

— Вот балаболка! — Слава нахмурился. — Чего придумала!

— Спокойной ночи! — Голубева помахала ребятам на прощание и вышла.

Весь день Елена провалялась дома, лежа на диване с журналом в обнимку. Правда, иногда она выходила на кухню, чтобы выпить крепкого кофе и съесть кусочек сыра. Однако уже к вечеру ее безмятежное настроение сменилось на диаметрально противоположное. Елена начала нервничать, дергаться, даже несколько раз подходила к телефону и слушала длинные гудки. Слава не звонил, а сама Голубева снова звонить Кате не хотела. К десяти вечера Елена не могла найти себе места, сновала по комнате туда-сюда, то включая телевизор, то выключая. Откровенно бесили передачи, предлагаемые «усталым труженикам» для отдыха: кроме криминала, программы о маньяках и передачи о тяжелой доле дорожных жриц любви, ничего не было.

И хотя Голубева все это время ждала телефонного звонка, когда телефон зазвонил, она вздрогнула всем телом.

— Алло! — ее голос противно дрожал, ладони взмокли. — Алло?

— Лена, это Слава, — Катин муж усмехнулся. — Надеюсь, я тебя не разбудил?

— Конечно, нет, — Елена смогла справиться с волнением и теперь отвечала довольно спокойно. — Я ждала твоего звонка.

— А я только что с работы пришел, — Слава как будто нарочно тянул время. — Погода просто отвратительная. Знаешь, с утра все растаяло на солнце, а теперь подмерзло. Просто каток, я чуть не упал, причем не один раз.

— Надо быть осторожнее, — выдала Елена ничего не значащую фразу и снова замолчала.

— Лен, я тут у ребят узнал кое-что для тебя, — Слава сделал паузу, покашлял, посипел и даже, кажется, хрюкнул. — В общем, негусто, если быть откровенным. Твоя Товстоногова Людмила Владимировна живет в нашем городе чуть больше двух лет. До недавнего времени была замужем за Товстоноговым Дмитрием Андреевичем. До замужества носила фамилию Егорова. Откуда она приехала и чем занималась раньше, я выяснить не смог. На нее нет больше информации, так как она ни в чем не замешана и никогда не привлекалась.

— Нда-а, — протянула Голубева таким тоном, что Слава на другом конце провода тоже тяжело вздохнул:

— Лен, это все, что я смог узнать.

— Спасибо, Слава, за все. Спокойной ночи, — Голубева так расстроилась, что и не передать.

— Все понял. Пока! — Слава еще раз зевнул и повесил трубку.

А Елена продолжала сидеть все в той же позе. Телефонная трубка лежала на коленях и противно пищала — «пи-пи-пи-пи-пи», а у нее даже не было сил нажать на кнопку «отбоя».

«Что я на сегодняшний момент знаю о Людмиле? Да практически ничего. Что она была женой Дмитрия, что обратилась за помощью к Жданову. Чуть больше двух лет назад приехала сюда из Тюмени. Замужем за Димой была два года. Если рассудить логически, то получается, что именно Дима и привез ее сюда».

Голубева облокотилась на стол и опустила подбородок на руки:

— Эх, Дима, Дима…

В последнее время она сознательно гнала от себя грустные мысли, но они нет-нет да и являлись в ее измученную голову. Диму было жаль. Очень. И поэтому еще больше хотелось наказать Людмилу и Виктора, всю эту теплую компанию негодяев. Но она ничего не могла сделать, и от этого было обидней всего!

Лена лениво поднялась с пуфика и пошла в комнату, где тут же повалилась на диван.

«Получается, что я ничего не могу узнать, если уж Слава не смог. Каким образом я соберу на нее информацию?»

Когда снова зазвонил телефон, Голубева страшно удивилась. «Кто бы это мог быть в такое время?» А на душе почему-то стало неспокойно.

— Да? — сказала она звенящим от страха голоском.

— Я знаю, что вас очень интересует одна персона, — незнакомый мужской голос заставил Голубеву съежиться. — У меня есть информация, которая вам нужна.

Елена была так удивлена, ошарашена и напугана одновременно, что сболтнула первое, что пришло в голову:

— Это вам Слава рассказал?

— Конечно, он, — несколько поспешнее, чем следовало бы, согласился таинственный собеседник.

— И чего вы хотите? Чччего? — внезапно она начала заикаться.

— Вы должны приехать прямо сейчас в «Мариинскую впадину», знаете такой ночной клуб?

— Знаю, — пролепетала Елена. — Сейчас? Но сейчас же ночь! Почему именно сейчас?

— А вы приезжайте и сами поймете. Если вам, конечно, нужна информация, — добавил мужчина уже недовольным тоном. — Мне Слава рассказал, что вы очень интересуетесь объектом, а вас, оказывается, еще и уговаривать нужно. Ну, как хотите.

— Постойте, — Елена приняла решение. — Я сейчас приеду, возьму такси и приеду. Но как я вас найду?

— А меня не надо искать, — мужчина рассмеялся, и его смех почему-то напомнил Елене скрежет ржавых петель. — Я сам вас найду. Мне Слава показал ваше фото.

И этот урод повесил трубку.

— Так, — Елена вскочила с дивана. — Спокойствие, только спокойствие. Раз Слава про это знает, значит, это его человек. А это значит, что со мной ничего плохого случиться не может, а информаторы по определению не могут быть приятными людьми.

Голубева натянула черную водолазку и джинсы, схватила сумку и вылетела в коридор. Уже натягивая куртку и ботинки, она вспомнила, что забыла вызвать такси.

— Такси? Можно мне машину прямо сейчас. Поедем до клуба «Марианская впадина», — пробормотала Елена, бросила трубку, захлопнула дверь и, прыгая через две ступеньки, побежала вниз. Возле почтовых ящиков в угол подъезда метнулась какая-то черная мужская фигура, и Елена испуганно вскрикнула, едва не упав. Бомж прогудел что-то нечленораздельное и, повернувшись к ней спиной, преспокойно улегся досыпать дальше. А у Голубевой чуть ноги не отнялись от страха, настолько она была напряжена и взвинчена недавним разговором с незнакомцем.

Голубева вышла из подъезда, захлопнула за собой железную дверь, подняла глаза к небу и увидела россыпи звезд.

— Все, успокойся, ничего страшного уже не случится, — пробормотала она и, наконец, расслабилась. Такси подкатило минут через десять, когда Елена уже окончательно пришла в себя.

Добралась она быстро, возле «Марианской впадины» было многолюдно, и Голубева, расплатившись с таксистом, растерялась. Повертев головой в разные стороны, она вошла в клуб.

— А у нас мест нет, — безразлично оглядев ее с головы до ног, бросила девушка-менеджер.

— Как? — Голубева снова растерялась. Вообще она чувствовала себя здесь не в своей тарелке.

— Лена? — к ней подошел невысокий худенький парнишка. — Пойдемте со мной.

Паренек был настолько худ и молод, что Елена сразу же расслабилась — от такого заморыша не могла исходить угроза.

— А куда мы? — она покорно вышла из клуба и направилась следом за пареньком.

— А мы войдем в клуб с другого входа, — парень хмуро на нее глянул. — Ты не против?

— Я? — Елена почему-то смутилась от его взгляда. — Нет.

Они обошли здание клуба и нырнули в темный двор. Помойка, полупустая стоянка для служебного транспорта и коричневая железная дверь с надписью: «Вход воспрещен». Парень кулаком постучал, а Голубева удивленно пожала плечами — зачем стучать, когда справа от двери есть большая красная кнопка?

— Кто?

— Косой, — ответил парень, в его голосе было что-то очень неприятное. Голубева снова поежилась и еще подумала: «Может, развернуться и удрать?»

— Проходите, — дверь бесшумно открылась, и теперь отступать уже было поздно.

Паренек пропустил ее вперед, и Елена, пересиливая внезапно подступивший страх, шагнула внутрь.

В темном коридоре, освещаемом одной красной лампой, стоял высокий коренастый мужчина и откровенно ее рассматривал.

— Ты Лена? — он бесцеремонно схватил Голубеву за руку.

— Я, — пискнула Елена, едва не отдав богу душу. Вся эта затея с каждой минутой нравилась ей все меньше и меньше. Зачем она влезла во весь этот цирк? Что хотела доказать? Кому?

— Тогда пошли, — так и не отпустив ее руки, он двинулся в глубь коридора, Голубева, словно привязанная, плелась следом. Паренек, который ее сюда привел, бесследно исчез, словно испарился в воздухе, а от этого амбала можно было ожидать чего угодно.

— Подожди здесь, — коренастый завел девушку в крохотную комнату, напоминающую подсобное помещение, и указал на стул. — Сейчас к тебе придут.

И вышел, однако оставил дверь в подсобку открытой. Голубева этот факт отметила, опустилась на стул и огляделась по сторонам. Темная комната, тусклая лампа под самым потолком, окно зарешечено, штор нет. Какие-то стеллажи, непонятные железяки, сломанная мебель и ведра.

«Вот видишь, — Елена снова начала успокаивать саму себя, — если бы он хотел тебя задержать, то наверняка закрыл бы дверь. А так ты можешь спокойно выйти отсюда, когда захочешь». От страха она даже начала обращаться к себе «от третьего лица».

Коренастого что-то долго не было, Голубева взглянула на часы: почти час ночи. Внезапная догадка буквально повергла ее в ужас. Дрожащими руками Елена вытащила из сумки мобильный телефон и, поражаясь самой себе, набрала номер Кати. Сотовый Славы она просто не знала.

— Пускай она меня обматерит, — бормотала Елена, прижимая телефон к уху. — Все что угодно, но только возьми трубку!

«Абонент временно недоступен», — Елена едва не разревелась. А в это время в коридоре послышались быстрые шаги, и Голубева вскочила на ноги.

«Интересно, какую фотографию показал им Слава? — неожиданно подумала Елена, вспомнив слова паренька «Я сам тебя узнаю, твою фотографию нам показал Слава». У Голубевой похолодело внутри, и она покосилась на коренастого, который только что зашел в комнату. «У Славы нет ни одной твоей фотографии старше 13 лет, — услужливо подсказала ей память, — потому что у Кати нет ни одной твоей фотографии старше 13 лет. Потому что вы с ней просто не фотографировались потом вместе. А в 13 лет ты была толстой, и узнать тебя по тем фоткам невозможно».

— Господи, — прошептала Елена, покрываясь холодным потом. — О чем я думала?

Тем временем в комнате появился еще один мужчина, а в руках у него была веревка.

— Ребята, вы чего? — онемевшими от ужаса губами произнесла Елена. — Ребята!

Коренастый только усмехнулся, он подошел к Голубевой и схватил ее за руки. В это время к ним приблизился второй мужчина и крепко-накрепко связал запястья Голубевой.

— Не вздумай орать, — предупредил ее коренастый, — иначе я заткну тебе рот тряпкой и порву тебе губы. А там, куда мы собираемся, тебя ждут семь крепких мужиков, и твой рот должен быть в полной боевой готовности.

Голубева онемела от ужаса, обмякла, словно куль с мукой, и даже не шевелилась. Коренастый взвалил ее себе на плечо, и в сопровождении второго мужчины они покинули комнату. И снова — темный коридор и железная дверь. Когда Голубеву вынесли на улицу, она очнулась и резко дернулась. От неожиданности коренастый пошатнулся, и Елена упала на снег, больно ударившись животом о ледяную глыбу.

— Всем стоять! — из-за мусорного бака выскочил мужчина и выстрелил в коренастого. Голубева видела, как тот дернулся и упал будто подкошенный, второй мужик кинулся обратно в клуб. Лена уже совершенно ничего не соображала, от боли у нее то и дело темнело в глазах, и когда к ней подбежал парень с пистолетом, она даже не попыталась сопротивляться.

— Давай руки! — рявкнул незнакомец и перерезал веревки. — Встать сама сможешь?

Голубева только отрицательно покачала головой и снова сжалась на снегу. На незнакомце была черная шапочка и темные очки, но Елена уже ничему не удивлялась.

— Тогда опирайся на меня! — незнакомец приподнял Голубеву, и девушка застонала. — Пошли, здесь нельзя оставаться.

Лена поднялась на ноги, и в глазах у нее потемнело.