Глава 21
Тот самый рок и ни граммом меньше

Взрыв опрокинул машиниста и его помощника, воспламенил кабину локомотива и заставил содрогнуться все вагоны. Откуда на рельсах возник заряд, никто не понял, но врезались в облако разряда ощутимо и внезапно.

– Обычно после подрыва поезда его атакуют, – заметил Ден, пригибаясь и выставляя ствол «Вепря» наружу.

– Бойцы, занять позиции! – крикнул Купол, вскидывая автомат.

– Стойте! – Страж спустился на железнодорожное полотно, внимательно стал осматриваться. Поглядел на амулет и, успокоившись, пошел к началу состава.

Через несколько минут он сообщил, что впереди чисто, а взрыв произошел от столкновения с аномалией.

– Что? – Ден крайне удивился. – Аномалии тут? Откуда? Тоже из портала? Они же не мутанты, чтобы…

– …Это блуждающая аномалия, – пояснил Грешник, держа в руке светящуюся лампочку, – называется «энерго», вот ее продукт «батарейка». Неплохой артефакт, кстати! Один сможет питать пару лет целый автопарк или жилой дом. Заряжает любые аккумуляторы, батареи, энергоносители, двигатели. Может послужить нехилой бомбой.

– Сколько стоит? – Репей аж на цыпочки привстал, выглядывая из-за спин товарищей.

– У вас всех не хватит бабла купить это. Здесь, на Большой земле. Там, в Пади, «батарейку» можно обменять на ящик водки или пару цинков патронов. На оружие или аптечки, на…

– …Женщин! – перебил его Репей.

– Нет, женщины там почти бесплатны. Вот еще, тратить арты на их услуги!

– Как бесплатны? Почему? – удивился все тот же Репей, косо поглядывая на Кису.

– У нас их так много и они заняли низшую ступень в иерархической лестнице после Судного дня, что толку от них мало. Поэтому занять их нечем, когда кругом бойня, выживание, радиация и эпидемии.

– Охренеть! Клево, – расплылся было в ехидной улыбке Репей, но, снова заметив суровый взгляд Кисы, осекся. – Ну… в смысле… Плохо так им у вас… наверное.

– Слушай, Страж, – выступил вперед Клип, – меняю твою «батарейку» на четыре магазина к АК, аптечку, бутылку грузинского коньяка и бронежилет свой. Смотри, какой он клевый!

Толпа перевела взгляды с бойца на Грешника. Тот хмыкнул, улыбнулся:

– Ишь ты. Сообразил первым. Да без проблем. Большего просить не буду, условия приемлемые. У меня как раз патронов полмагазина осталось. И броник не лишним будет. С этим в Пади проблема. Меняемся.

Он снял с пояса контейнер с артефактом, протянул его ополченцу под завистливые взоры товарищей и восторженные реплики.

– Вот ты орел, Клип! Вертанулся, блин.

– Красава!

– Ушлый паря.

– Молодец, Костян!

Оба обменялись согласно договоренности, разгруженный Клип не спрятал бесценную диковинку в ранец за спиной, а прошел сквозь толпу и протянул контейнер машинисту локомотива:

– На, воткни куда положено. Составу же нужно ехать. А то простоим здесь хрен знает сколько!

Этот поступок очень удивил всех, Купол сделал шаг к другу.

– Ну, Костян, я не ожидал от тебя такого! Думал, ты только бухать да девок мацать готов. А за эти дни узнал, что воюешь неплохо и не трусишь. А тут еще и… Че сказать? Красавчик! Потом забери артефакт, как доедем до места. Благо немного осталось.

– Естестно! – Костя Липов широко заулыбался. – Рад стараться.

Под одобрительный говор товарищей и похлопывания по плечам боец вернулся на прежнее место.

– Эй, дядя! – обратился Грешник к машинисту, мужичку среднего возраста в очках и серой униформе. – Только голыми руками не трогай арт. Он обжечь может не хило так. Только через фольгу или асбестовые рукавицы. Прислонишь к генератору или что там у тебя под капотом паровоза… Положишь его там. Он тебе энергии даст хоть до Пади доехать.

– До Пади нам не нужно, – пробурчал Купол задумчиво, – нам бы до станции добраться.

– Эт точно!

Локомотив действительно заработал, загудел, хотя до этого стоял мертвым железом.

– Аномалия его кончила, она же его и оживила! – заметил Дизель, жуя охотничью колбаску.

Все погрузились, поезд снова отправился вперед, но уже на малой скорости во избежание новых неприятностей.

Грязный тучный человек сидел прямо на холодном влажном бетоне и грубо чесал пятерней плешивую голову. От этого чеса остатки жидких волос легко вырывались и опадали вниз. Сморщенная бледная кожа на теле, покрытая язвами и коростами, придавала ему вид давнишнего трупа, выкопанного после месяца лежания в земле. Гнилые зубы, порванное ухо, периодически издаваемый рык, обгрызенные корявые ногти и красные белки глаз придавали ему ужасный вид. И вообще это был не человек. Давно уже не человек! Он стал уродом Пади, однажды попав под Вспышку, рождаемую «дугой», а до того еще и схлопотавший изрядную дозу радиации при пересечении Пустошей.

Теперь он стал мутантом, назывался телепатом и являлся одним из самых злых и страшных существ Пади. Заслышав вдалеке шум двигающегося поезда, телепат хрюкнул, тяжело поднялся и повернулся в сторону приближающегося звука. Множество уродливых зверей, до этого момента ютящихся по углам и нишам станции, встрепенулись. Толстый урод вытянул кривые руки вперед и утробно замычал. Тотчас в тоннель полетела волна ментального удара, сопровождаемая гулким эхом. Будто выхлоп ТЭЦ, стравливающей давление в котлах. Мутанты дружно сбились в разномастную и разношерстную стаю и рванули в направлении телепатического посыла. Теперь ими распоряжался этот мрачный убогий человек-мутант, обладающий невидимой, но огромной силой.

Два десятка тварей бросились прямо по рельсам навстречу локомотиву, слепящему прожектору, и во главе гона несся больших размеров рогач. Уже не медведь, но и еще не носорог. Машина убийств.

Он и послужил тараном, остановившим ценою своей жизни тяжеленный, медленно двигавшийся состав с ополченцами. Машинист не успел крикнуть пассажирам об опасности, поэтому тряхнуло так, словно в стену въехали. Народ попадал, получая увечья и громко бранясь. И только Страж понял, что наступил момент истины в их подземных приключениях. Потому что кристалл Армады на его груди покраснел и стал светиться, реагируя на приближение опасности.

– Угроза по фронту! – заорал Купол, поднимаясь с пола и растирая ушибленное предплечье. – Всем оставаться в вагонах, стволы по периметру, огонь на поражение.

Бойцы вяло среагировали, все еще кривясь от полученных ушибов, не понимая, что произошло, и оказавшись снова в темноте. Артефакт, лежащий на электродвигателе, слетел от удара, и вновь накрылось питание поезда. А вместе с ним погасло освещение вагонов.

Некоторые ополченцы уже спустились на путь. Кто испугался темноты и замкнутого пространства вагонов, другие очень уж буквально восприняли аварию поезда, выискивая врага. Поэтому именно эти бойцы оказались жертвами звериной волны…

Первыми пали два добровольца из тех, что вступили в отряд Купола на «Заречной». Их просто разорвали псы и волки, стаей накинувшиеся с платформы. Мужики не успели даже выстрелить. Дюша, встретивший залпом огнемета мутантов, схватился за голову и упал на колени в страшных мучениях. Со стороны показалось, что он пытается вырвать из черепной коробки боль, царапая лицо и жутко крича.

– Это телепат, мать его!.. – ругнулся Страж, высунувшись по пояс в окно. – И он недалеко. Я займусь им, иначе с тварями этими будем сложно и долго сражаться. Купол, ты обороняйся здесь, я поверху пойду, по платформе.

– Понял. Только возьми кого-нибудь. Одного не пущу!

Грешник кивнул, скидывая лишнюю амуницию, непригодную в бою.

– Клип, Ден, Ерема. Идите с Витьком. Мы тут сами.

– Есть.

Кругом уже стояла канонада, ополченцы оборонялись, паля прямо из окон.

Группа Грешника рванула прочь, перемахнув край платформы и растворившись в темноте. Мозг Олега резанула мысль, что Клип отдал почти весь боекомплект Стражу в обмен на артефакт, а теперь убежал почти пустой. Но очередная смерть отвлекла его – прямо на его глазах Пашку схватил почти невидимый мутант, сдавив его так, что у парня лопнули глаза. Зрелище было отвратительное, существо то появлялось, то пропадало от взора Купола. По всей видимости, это и был мимикрим – мутант со стелс-режимом в организме, умеющий быть невидимым и принимать окрас окружающих его предметов, а иногда и являть себя в полном уродливом обличье.

Мимикрим сразу впился щупальцами в шею и спину жертвы, все еще переливаясь в отблесках фонарей радужными контурами. Купол зашипел сквозь стиснутые зубы, будто его самого сдавливал мутант, и, прицелившись, дал очередь из автомата. Девятимиллиметровые пули немецкого МП-38/40 нанесли твари ощутимый урон, выбив ему последние мозги. Но и попали уже в бездыханное тело Пашки. Мутант расцепил конечности, обмякшая жертва сползла наземь, но новая очередь повергла зверя. Пришлось всадить в него весь магазин, чтобы умертвить окончательно.

– Паровоз, вдарь в их гущу. Парово-оз!

Снаряд фаустпатрона угодил в центр звериной волны, взрывом разметав ее значительную часть. Но бешеные твари, подгоняемые ментальным посылом телепата, неумолимо рвались в атаку, вгрызаясь в противника и в обшивку вагонов, влезая в окна и прыгая на крышу.

– Киса, лезь наверх, снимай их оттуда, – бросил Купол в перерыве между стрельбой, – Ряха, подсади ее. Скол, отгоняй их от поезда. У тебя же пулемет, а не дубина, мля!.. Лом, возвращайся, твою мать. Куда ты?

Макс Ломейко, поливая из «калаша» зверье, запнулся о труп пса и упал, ударившись головой о борт состава. Тотчас в него впились гигантские крысы величиной с кошек. Прикрывавший его Рыжик сразу не заметил в пылу боя потери товарища, а когда обернулся, то его стошнило тут же – истерзанный труп Лома подергивался от многочисленных укусов грызунов.

Ряха успел подсадить Кису, буквально закинув ее на крышу вагона, но сам, торчавший наполовину в окне, стал целью атаки прыгуна, который после огромного скачка ударился в человека и тут же начал вгрызаться в него. Ряха мужественно держался, почти не издав ни звука, пытался сбросить тварь с себя и влезть обратно в вагон. Вовремя Киса сверху всадила всю обойму пистолета в урода, повергнув его наземь. Раненого Ряху затащил внутрь Репей и продолжил вести огонь.

Юрика, ставшего героем на водокачке, теперь нещадно рвал зверозуб, напавший на него сзади, пока тот отбивался от крысаков. Парень истошно вопил, терзаемый клыками мутанта, так и утонул в гуще тел тварей.

Купол понимал, что всем друзьям помочь невозможно – вереница бойцов, растянутая на полста метров, ожесточенно сопротивлялась мутантам, не в силах уже собраться воедино. Нужен был иной выход из сложившейся ситуации, гибельной и патовой. «Скорей бы ты достал эту мразь, Страж!» – подумал Олег и, воткнув новый магазин, снова открыл стрельбу.

– Паровоз, собирай народ в первом вагоне, – крикнул он телохранителю, – нельзя порознь, нельзя-а!

– Понял.

– Репей, ты в третьем держи оборону…

– Там пока пусто. Че я как лох буду тылы сторожить?

– Сказал, держи-и, твою мать!.. Кузя, охраняй Середу. Не подпускай гадов к нему…

Пальба иногда затихала – парни перезаряжались и в этот момент были наиболее уязвимы для нападок зверья. Особенно доставали крысаки, в которых попасть оказалось сложно. Вездесущие и прыткие, они лезли во все щели и, нисколько не боясь людей, впивались в их ноги острыми как бритвы зубами.

– Картечью лупи, дробью.

– Пинай их.

– Топчи-и.

– Слева гад. Бойся…

– Дизель, сзади-и…

Бах-бух-тра-та-та. Звук выстрелов несся отовсюду, оглушал в замкнутом пространстве. Иногда вой и скулеж мутантов перекрывал шум стрельбы. Поезд стал похож на огнедышащего червя, пыхтящего дымом и пламенем, которого терзали муравьи.

Машинист, защищаемый в кабине стеклами и помощником с пистолетом, водрузил «батарейку» на нужное место двигателя, снова запустил локомотив и попробовал сдвинуть сдыхающего рогача. Это получилось плохо. Огромная туша еле-еле шевелилась под напором буфера состава, окровавленный передок поезда бесполезно тыкался в мутанта.

Машинист начал сдавать назад, уводя транспорт из-под гнета зверья. Смена позиции оказалась правильным решением – поезд давил израненных тварей и тех из них, кто не успел выбраться из-под вагонов. К тому же защитники приободрились, приветствуя отход. Потери среди личного состава и беспрерывные атаки мутантов создали кромешный ад, из которого выбраться теперь мечтал каждый.

Мечтал об этом и Кузя, до боли сжимавший «маузер» и неотрывно следивший за салоном вагона. Сзади постанывал инженер, сидящий возле брезентового трупа Гура. На миг засмотревшись на что-то, округляя глаза от происходящего чуда, диггер потерял контроль за дверью. И очень сильно поплатился за это.

Вбежавший в вагон мимикрим невидимой мощью обрушился на человека с пистолетом. Кузя вскрикнул и невольно выстрелил в тот момент, когда мутант схватил его. Пуля попала в жизненно важный орган зверя, поэтому сбила его стелс-режим, но прояснившийся вид урода и оглушающий рев выбили диггера из колеи. Навсегда. Сердце парня не выдержало внезапного ужаса от вида страшилы и его рыка и от резкого выплеска адреналина сорвало свой рабочий режим. Кузя умер в лапах кромсающего его мутанта, рука повисла плетью, пистолет выпал на пол с глухим стуком. И только Семен Середа, застыв в сидячем положении, с леденящим ужасом созерцал страшную картину поедания своего товарища мимикримом…

– Степан, вон прыгун, – крикнул Котельников, нервно теребя подсумок, – я пустой, пустой.

– Скол, полосни справа.

– Я кончился… Капец!

И вдруг напор тварей прекратился. Часть их стала разбегаться, другая вяло продолжала нападки, но уже поджимая хвосты и боязливо отстраняясь от людей.

– Братва, дожимаем их! – скомандовал Купол. – Это Страж сработал. Вперед, пацаны.

– Гранаты к бою.

Два взрыва громыхнули перед поездом, новый залп раздался из горячих стволов. И мутанты сдали, отступили, бросились назад, туда, откуда пришли в этот мир, к тому, кто их направил на бойню.

Телепат лежал вдоль рельсы с простреленной головой. Аккуратная дырка в переносице и кусок отсутствующего затылка говорили о снайперском выстреле разрывной пулей. Рядом стоял и виновник – Ден, с безразличием поглядывающий на труп мутанта. Минуту назад он снял его, спрятавшись за будкой служащего метро, а двух прыгунов прикончили товарищи.

Теперь Грешник и Ерема вели огонь в тоннеле, встречая отступавших от поезда мутантов. Ден вздохнул, вскинул «Вепрь» и стал выцеливать отдельных тварей.

Воевать с мутантами из какой-то чертовой Пади оказалось намного сложнее и трагичнее, чем с себе подобными, с попаданцами из прошлого. Потери превысили все те, что до сих пор ополченцы Купола понесли в стычках с человекоподобным врагом, а не зверьем. Четырнадцать «двухсотых», девять «трехсотых», закончившиеся боекомплекты, нервный срыв. Вот что заимели бойцы, устало развалившиеся по раскромсанным и окровавленным сидушкам вагонов.

– А где Клип? – вдруг встрепенулся Репей, не находя друга среди выживших.

Все стали вертеть головами, взгляд Купола метнулся к Стражу.

– Он с вами же пошел!

– Погиб ваш парень, – уныло сказал Грешник, оторвавшись от фляжки, – я уже жалею, что взял его броник, выменяв на артефакт.

– В смысле?

– Его огарк убил.

– Кто-о?!

– Огарк. Живой сучок.

– Кто-о???

– Да блин, Купол… Я сам знаю, что не уберег парня, что профукал одиноко стоявшую ветку тополя у стены на станции. Это и был огарк, на хрен! Он пропустил нас вперед, а потом ожил и пронзил Костика со спины. Без бронежилета парень влип, конечно. Он там лежит. Отдельно от зверья и телепата. Хороший был парень. Таких уже мало…

– Гребаные мутанты! – Репей кулаком ударил в обшивку вагона. – Командир, какого черта мы сюда полезли? Столько людей потеряли. Плакса… черт побери-и… Рыжик, Юрик, Лом, Дюша, Пашка, Кузя-диггер. Николай вон тяжелый. Тягачев. Ряха и Скол ранены. Поди-ка, заражение от этих гнилых, грязных тварей пойдет. Жопа полная!

– А что, нужно было их в тылу оставлять у нас? Приберечь на потом? Это даже правильно, что зачистили метро от попаданцев и мутантов. Портал закрыли. Многое узнали и увидели. Поняли.

Купол присел рядом с телом Тягачева, возле которого склонился его сын, Дизель.

– Крепись, Николай. Ты молодец. Видел тебя в бою. Зверь! Может, Страж тебе поможет артом своим. А, Витек?

– Часик пусть потерпит ваш герой, с инженера снимем, когда долечим. Нельзя бросать сейчас, а то плоть неправильно регенерирует, перестанет заживляться естественным путем. Тут либо сама рана должна заживать, либо полностью с артефактом.

– Ясно. Николай, держись. Антоха, будь рядом пока. Сам-то как? Цел? Чья кровь на штанах?

– Не моя. Да все пучком, Олег. Я нормалек.

– Киса, ты как?

Девушка только кивнула, сидя с закрытыми глазами, но не убирая указательного пальца со скобы спускового крючка. Люди не могли расслабиться, не веря, что наступил конец бойне. Всех одолело ощущение, что это не все, что придется судьбу испытать на прочность еще и еще.

Вонь от мертвых мутантов стояла невыносимая. Как заверил Страж, они и при жизни пахли не лучше. Пока очухивались от смертельного боя и зализывали раны, Купола мутило в углу. Смерть нескольких друзей, жуткий запах и духота, вид истерзанных тварей, ручьи крови и куски плоти кругом – все вызвало тошноту, он успел отбежать в сторону, стесняясь быть увиденным товарищами.

– Возьми, ополоснись, – подошедший Грешник протянул фляжку, – правда, там пара глотков осталась. Не смущайся своих позывов, состояния. Я в первый раз, помню, вообще сознание потерял при виде разорванного подствольной гранатой прыгуна, ошметками и кровякой которого меня окатило. Позже привык ко всей этой грязи и нечисти.

– А как… как свыкнуться со смертью друзей? – Олег сплюнул остатки пищи, медленно выпрямился и вылил из фляжки тонкой струйкой воду на лицо и в рот, не касаясь губ.

– А, ты вон о чем? С потерей товарищей и родных невозможно смириться. Никогда. И это худшее в жизни любого человека. Даже самка псевдоволка скулит и плачет, льет слезы по своим умершим щенятам. Сам видел в оптику.

– Да при чем тут волки? Мы люди! Люди-и. И мрем в двадцать первом веке ни за хрен собачий. Пачками. От, казалось бы, надуманной неестественной проблемы, давя этих гадов, мутантов из другой реальности, и попаданцев из прошлого, которых в помине как бы нет и которые сдохли давно уже. Завтра аномалия над Энском исчезнет, страна увидит нас и ахнет. Скажут, вы че, охренели там?! Вы положили треть города ради чего? Ради каких-то выдуманных зомби или ряженых? Или чтобы выловить собак в метро, каких-то вшивых, плешивых да бешеных.

– Ни хрена себе! Ну, ты, Купол, сказанул, как в лужу… – Страж положил ладонь на плечо молодого командира, заглянул ему в глаза. – Ты город родной защищал. Ты поднял народ на борьбу с врагом, в каком бы обличье он ни явился сюда. Людей, которые мышами разбежались по норам, прячась от ига иноземного. Они не готовы были ни вчера, ни сегодня драться за свою жизнь, за будущее счастье. А завтра они смогут. Благодаря тебе и таким, как ты. Вы все сделали больше, чем можно, чем нужно. А насчет страны… Нет этой страны больше! Давно нет. После Судного дня прошло четыре года, мир пал, покрытый прахом и пеплом…

– …Как четыре года? – Купол вздернул брови, выгнулся. – Вторая неделя пошла.

– Это у вас здесь вторая неделя, а там, за пределами «купола», четвертый год. Вот так, брат! Это и есть нарушение континуума.

Грешник оставил Олега в полной прострации и направился к парням, поддержать, приободрить. Он в своей жизни сам терял друзей и боевых товарищей, ему знакомы были горечь потерь и боль ран, но сейчас он снова ощутил их, побывав в бою с ополченцами Купола. Он заглянул в вагон, где оставлял труп Гура, завернутый в брезент. Но кроме инженера Середы больше никого не заметил – ни живого, ни мертвого.

– А где мой друг?

– Какой?

– Гур. Здесь его тело лежало в зеленом брезенте. Куда оно подевалось?

Мужик недоуменно уставился на Стража.

– Черт его знает!.. Гм…

– Черт-то, может, и знает, а вот… я… нет. Хотя…

Грешник рванул наружу, спустился под вагон, стал осматривать рельсы и углы, стены и платформу, обходить трупы мутантов, спрашивать народ. Гур пропал.

– Видать, Армада забрала его. Не Иной же утащил, в самом деле!

Он вспомнил, как тела погибших Избранных и Стражей Армада уже забирала себе, чтобы, как утверждал Истребитель, командир всех Стражей, восстановить их в новом обличье где-то очень далеко, за пределами Пади и вообще всего Мироздания. И Грешник верил в эту легенду. Он вернулся к Середе.

– Ты вообще не видел труп?

– Видел, конечно. Но до боя. Потом в пылу не заметил, куда он делся. Вот же тут лежал…

– В каком пылу?! Ты же не уходил отсюда наружу.

– Командир приказал Сергею быть тут. Он и был, пока это чудовище… этот… Я не виноват, что…

– …Страж, – вошедший в вагон Репей кивнул Грешнику, – я тоже видел труп до боя, потом его не стало.

– И мутантов в вагоне не было?

– Нет. Только крысы. Десяток набежало, Кузя их отпугнул из пистолета. Потом я, перезарядившись, срулил наружу, а уж потом, видать, мимикрим наведался к диггеру. Эх-х, бедолага Серега!.. Но утащить мертвого Гура крысы не могли. Точно. А вот этот хренов кровосос мигающий в стелсе?.. Но… опять же… Зачем ему хватать холодный труп старика, если даже Кузю не утащил и инженером побрезговал? Странно.

– Середа, ты че, спал, что ли? Как ты не увидел, куда исчез мимикрим, почему он бросил мертвого Кузю и как исчез мой напарник?

– Не знаю… Не видел… – робко проблеял инженер и опустил невинный взгляд.

– Атас! Ничего не понимаю.

Страж вышел из вагона, прислонился спиной к обшивке, закрыл глаза. Получается, Армада прибрала Гура! Как когда-то Зиму, Ксенона, Вальтера, Самоделкина. Это все были Избранные Армадой, кандидаты в Стражи, друзья Треша и его, Грешника, боевые товарищи. В знаменитом рейде Треша по Пустошам и за его пределы, далеко на восток, участвовал и Грешник. Тогда все члены отряда стали героями, Избранными. За исключением предателя Лабуды, оказавшегося агентом Всевластия. Всевластия, которое испокон веков направляло против Армады Иных…

Страж вздохнул, прощаясь с воспоминаниями еще недалекого прошлого и возвращаясь к рутине – вокруг него суетились люди, горожане Энска, города, очутившегося под воздействием аномалии «купол».