Эпилог.

Коммандер Рональд Терон. 3385.

Гадский климат планеты опять решил спутать все карты. Да, корабль немного просел, заполнил водой необходимые отсеки, но вторая важная часть задачи теперь становилась гораздо более трудновыполнимой. Коммандер пробормотал проклятие, наблюдая за тем, как солнце потихоньку уходит к горизонту, а температура и не думает опускаться.

— Ничего, уже скоро, — уловил его мысли возвращенный из опалы главный аналитик. — Расчеты показывают, что через тридцать пять минут начнется достаточно быстрое понижение температуры, еще через сорок минут команда начнет работать, а затем у них будет минут двадцать на все.

— Хорошо бы...

По периметру мостика внезапно вспыхнули красные лампы тревожной сигнализации, заставив Терона подскочить в кресле от неожиданности.

— Что за хрень? — удивился кто-то.

— Внимание! На частоте ВМС США получен сигнал бедствия, — прозвучал бесстрастный голос оператора из центра мониторинга окружающей среды. — Через пять секунд канал связи будет передан на мостик старшему офицеру. Пять. Четыре. Три...

Рональд, очнувшись, бросился к командирскому пульту и задвигал переключателями, включая микрофон, запись и громкую связь одновременно.

— Мэйдэй, мэйдей, мэйдэй! — раздался хриплый голос в динамике. — Меня кто-нибудь слышит?

— На связи коммандер Терон, исполняющий обязанности капитана мобильной многофункциональной платформы "Барак Обама", третий флот США, — скороговоркой проговорил Рональд. — Назовитесь.

Собеседник немного помолчал.

— Это что, шутка? У меня здесь чрезвычайное бедствие...

— Это не шутка, — перебил неизвестного коммандер. — Вы просто попали туда же, куда и мы. Вокруг вас сейчас кипит океан, а температура воздуха не позволяет выйти на палубу. Я прав?

— Так точно.

— Держите вводную. Удивляться и спрашивать будете потом. Итак. Вы на совершенно другой планете. Воздух пригоден для дыхания. Это единственный плюс. Температурный режим здесь крайне жесток. Аномальная жара продержится еще около часа. Затем в течение следующего получаса температура опустится значительно ниже ноля градусов. Через три-четыре часа она стабилизируется на отметке в минус двести сорок пять градусов по Фаренгейту. Для того, чтобы выжить, вам нужно предпринять незамедлительные меры по спасению. Назовитесь и укажите тип вашего корабля. Мы постараемся вам помочь.

К чести неизвестного, принимал решения он достаточно быстро. Очевидно, кипящее вокруг корабля море неплохо убеждало его в правдивости слов Рональда.

— Капитан Джеймс Скотт, сэр. Командую эсминцем "Дональд Трамп", четвертый флот США.

Он сделал небольшую паузу и неуверенно добавил:

— Коммандер Терон, сэр, вы уверены в ваших словах? Я прошу прощения...

— Капитан, вы сами сказали, что вокруг вас кипит море. Что вам еще нужно в доказательство? Принимайте решение, верите вы мне или нет. И мы начнем вытаскивать вас из задницы. Если сможем...

— Так точно. Верю. На данный момент на корпусе корабля критическая для жизни температура. Во внутренних помещениях рост температуры удалось задержать на отметке от ста двадцати до ста семидесяти градусов. В зависимости от наличия кондиционеров. Холодильные системы работают на пределе, но еще час они выдержат. В случае же похолодания до указанной вами температуры, боюсь, климатические системы не справятся...

— Есть, я засекла их! — радостно замахала руками Холли. Капитан Скотт, очевидно, услышав ее слова, замолчал.

— Так, капитан... — Рональд окинул взглядом появившуюся карту. — Вы в почти в трехстах милях от нас. Сейчас вам перешлют коды доступа к нашему спутнику, а также карты и тактическую информацию. Это хорошая новость...

— А плохая? — не выдержал капитан Скотт.

— Плохая новость состоит в том, что после встречного боя с местными аборигенами мы потеряли практически всю авиацию. Мы не сможем вас забрать. А вы не сможете за час преодолеть это расстояние своим ходом. Встречать же здешнюю зиму на вашем эсминце — это откровенное самоубийство. Ваш вертолет, я полагаю, смыло в море при переносе?

— Так точно, сэр.

Наступило неловкое молчание.

— Получил ваши данные. Проложил курс до вас, — бесстрастным тоном доложил Скотт. — Ваши слова — это окончательный приговор, сэр? У нас нет никаких шансов?

— Единственный шанс на спасение — это использование остатков наших воздушных сил, капитан, — медленно проговорил Терон. — И будь я проклят, если мы не попробуем сыграть этот шанс! Холли, срочно вызови сюда капитана Роджерса. Срочная расконсервация летных палуб. Всех операторов беспилотников — на вахту. Техников — тоже. Любимого пилота Роджерса — к самолету. Выполнять!

— Есть, сэр!

— Спасибо, сэр, — донеслось из динамика.

— Пока что не за что, — сердито ответил Рональд. — Сколько человек у вас в экипаже?

— Осталось триста двадцать два человека.

— Как много... Слушайте, капитан. Это выглядит и звучит, как полный бред, но нам придется забирать вас беспилотниками. И последним самолетом.

— Сейчас все вокруг меня выглядит, как бред, так что я готов ко всему.

— Сейчас мы в срочном порядке выбросим в воздух наши дроны. По идее, они не должны сразу сгореть при такой температуре, а дальше им будет проще. До вас они доберутся примерно за час. Примерно в это время океан вокруг вас начнет замерзать. Наши ребята будут сажать их поблизости от вашего корабля, от вас же требуется как-то прикрепить людей к подвескам. Надежно. И при этом одеть их так, чтобы встречный поток ледяного ветра не выдул из них всю жизнь. Ваши люди поймут, что это — действительно необходимо?

— Коммандер, прошу меня простить, но я почти сразу же переключил наш разговор на громкую связь по всему кораблю. Вас все слышат. Пойдут добровольцы из женщин, затем по жребию.

— Гм... Мудрое решение, капитан. Приветствую экипаж вашего корабля от лица нашего.

Терон, немного сбитый с толку тем, что он, оказывается, все это время выступал перед не самой маленькой аудиторией, собрался с мыслями.

— Возвращаемся к теме... Так вот, примерно в это же время прилетит наш самолет. У него будет возможность поместить четырех человек во внутренние отсеки для бомб, одного — на место второго пилота и дополнительно взять несколько человек на подвески. Учтите, что шансы выжить у тех, кто будет внутри — выше всего. А у тех, кто будет снаружи — ниже всего. Потому что скорость полета будет выше, чем у дронов, равно как и неудобства при полете.

— Впрочем, это все равно смертельная затея... — добавил он чуть тише.

— Капитан Роджерс введен в курс дела и принял на себя командование операцией! — подскочила с докладом Холли. Коммандер благодарно кивнул.

— Теперь дальше, капитан Скотт. Мы успеем сделать только один рейс. Я понятия не имею, получится ли у нас спасти хоть кого-то в ходе нашей авантюры. Моряки, я это говорю для вас. Шансы спастись таким образом не такие уж и высокие, предупреждаю честно. Так вот, капитан. Про тех, кто полетит, я ничего не могу сказать. Но я точно знаю, что ждет тех, кто останется. Их ждет неделя адского холода. Минус двести сорок пять градусов — это реальность. После этой недели наступит такой же день, как сегодня — над нами пронесется это сумасшедшее солнце, превратив все вокруг в доменную печь. Но этот день даст вашему кораблю шанс добраться до нас. Для этого сейчас вам нужно заглушить и законсервировать все движущиеся части — винты, антенны. Иначе они просто сгорят, пытаясь двигаться на морозе. Вам нужно будет собраться всем где-нибудь в центре корабля. Пустить всю возможную энергию на поддержание тепла в этой части корабля и в буферной зоне.

Рональд сделал паузу и глотнул остывший кофе из чьего-то недопитого стаканчика.

— Господа, вполне возможно, что в конце этой недели вам придется сидеть без еды и воды в одном еле-еле отапливаемом помещении, сбившись в плотную кучку. Я не знаю. Не знаю, как справятся с этим ваши отопительные системы. Но шанс у вас будет только такой. Через неделю, возможно, вы все спасетесь. Также возможно, что холод настигнет вас уже завтра. Я не знаю...

Адам Кошрайбер, боевой пловец. 3385.

— Вперед, вперед, вперед!

Адам перемахнул через ограждение палубы и стремительно заскользил на тросе вниз, к слабо парящей водной глади. Мимо него вниз пролетела надувающаяся в полете спасательная лодка.

Плюх.

Плюх-плюх.

Отлично, приводнилась вся тройка. На страхующего их четвертого, который сейчас прицельно спускался в ярко-желтую лодку, всем было плевать.

Отбросив от лицевого щитка противные красные волоски, болтающиеся в воде, он принялся осматривать корпус. Вот оно. Есть первое отверстие. И действительно, почти у самого среза воды. Инженеры сработали ювелирно, осадив корабль именно настолько, насколько нужно.

Адам достал из-за спины сварочный аппарат. Блеснула и ярко вспыхнула огненная дуга. Красные волоски, словно почуяв неладное, торопливо отдернулись в стороны.

Итак, сначала скруглить края... Совсем рядом под водой вспыхнул еще один огонь.

Теперь — приставить грубую заплатку и начать сварку... Главное — герметичность, а намертво и по всей толщине обшивки дырку заделают позднее, изнутри...

Адаму внезапно подумалось — при таком небольшом размере отверстий, кто мешал дождаться момента, когда лед за бортом схватится, а потом уже выпустить воду из заполненных отсеков? Не промерзнет же она в мгновение ока. А потом можно было бы спокойно отбить изнутри образовавшуюся ледяную пробку, да заварить дыру всеми возможными способами. К сожалению, хорошая мысль, как обычно, пришла слишком поздно. А, может, он просто не знал чего-то, что было известно командному составу...

Подводник усердно вел огненной дугой по краю заплатки. Осталось совсем немного...

Джульетта Грин, оператор беспилотных аппаратов. 3385.

— Да чтоб тебя... — проклятый дрон, избиваемый льющимся с небес ледяным дождем, болтался в воздухе, как пьяный и изо всех сил пытался сбросить с себя оковы управления.

Неподалеку послышалась ругань и очередной ее коллега раздраженно поднялся из операторского кресла.

— Нереально. Дождь, тут же замерзающий на фюзеляже, потеря баланса, вдогонку еще и град... Мы так все беспилотники оставшиеся угробим.

— Заткнись, Свен, не все здесь такие криворукие неумехи, как ты, — проревел капитан Роджерс.

Джул была про себя абсолютно согласна со Свеном. Долбаный дрон то и дело пытался перевернуться в воздухе, окончательно потерять равновесие и шлепнуться в океан.

— Держите их, ребята, — уже совсем другим тоном произнес капитан. — Дождь скоро закончится, ребята с эсминца собьют намерзший лед и назад ваших птичек вести будет легче...

Выругался еще один оператор, в свою очередь разбивший беспилотник.

— Держите, держите, ребята... Осталось чуть-чуть... И океан уже начал замерзать...

Рэй Гивен, пилот. 3385.

В отличие от стайки беспилотников, тщетно попытавшихся преодолеть облачный слой, но смирившихся в итоге с обрушившимся на них дождем и градом, Рэй все же сумел его пробить и теперь несся в чистом небе, любуясь мириадами звезд над головой, наблюдая последние краски заката за хвостом самолета и колышущийся облачный океан внизу.

— А вот обратно придется пилить на сверхмалых высотах, — пробормотал он себе под нос. — Иначе пассажиры точно помрут...

Три сотни миль для истребителя — не расстояние. Вылетев значительно позднее беспилотников, он уже перегнал их и теперь находился практически над эсминцем. На панели замигала лампочка дружественного вызова. Пилот включил связь.

— На связи "Дональд Трамп", прием.

— Слышу вас, сэр. На связи младший лейтенант Рэй Гивен. Нахожусь над вами выше облачного фронта. Прошу корректировки с места.

— Лейтенант, пока что рано. Лед только начал схватываться, а ледяной дождь еще не закончился. Через пять минут должны начать прибывать ваши беспилотники, предлагаю сначала загрузить их, а уже потом сядете вы. Все равно у вас скорость выше и доберетесь до своих вы значительно быстрее.

— Принято, сэр. Жду вашего сигнала. После него ждите меня в течение двух минут.

Рэй сбросил скорость и принялся нарезать круги небольшого радиуса над эсминцем. Внизу появились, наконец, зеленые точки дронов. Пилот поморщился — вылетело сорок три штуки, а сейчас отметок оставалось едва ли два десятка.

Точки принялись маневрировать возле схематического изображения эсминца. Одна из них внезапно погасла.

— Вот же криворукие обезьяны, — в сердцах произнес пилот, забыв, что находится на прямой связи с эсминцем. Впрочем, в ответ тактично промолчали.

Одна из зеленых точек, недавно замершая на месте, снова начала движение и устремилась в сторону далекого авианосца.

— Рэй, слышите меня? — ожила связь.

— Так точно, сэр.

— У вас отображается тактическая информация с нашего корабля? Мы оставили специально для вас свободную полосу по левому борту. Начинайте снижение.

— Так точно, все вижу, иду на посадку. Какая температура за бортом?

— В настоящее время — минус четыре градуса по Фаренгейту и очень быстро понижается, как и предсказывал ваш коммандер. Будьте аккуратны при посадке, лед может быть еще непрочный...

— Здесь, сэр, такое впечатление, что все остывает одновременно. Не удивлюсь, если сейчас все замерзло уже на пару сотен метров вниз.

— Вам виднее...

Истребитель камнем рухнул сквозь быстро исчезающие облака.

— Наверное, град внизу был знатный, — опять сам себе заметил Гивен.

— Вы правы, но, к счастью, он очень быстро закончился, — подтвердил неизвестный с эсминца.

Рэй вышел на посадочную полосу с ювелирной точностью. Сбросил скорость, опустился на неровный лед, включил реверс... Самолет немного поболтало, но все же не развернуло, да и остановился он совсем рядом с группой поджидающих его людей.

Пилот открыл бомбовые люки и раскрыл захваты подвесок. Вокруг самолета тут же началась возня. Закутанные в множество одежд люди с трудом тащили на себе неуклюжие меховые тюки, чтобы прицепить их к подвескам. Гивен не сразу понял, что это — тоже люди, только доведенные до состояния огромного кокона кучей намотанных на них тряпок.

— Жестоко, — снова не сдержался он.

— А что делать, — снова ответил его собеседник с эсминца. — Температура уже минус двадцать пять. На скорости, сами понимаете, станет в три раза холоднее. А так у них будет хоть какой-то шанс.

За спиной у пилота началась возня — на штурманское место, до сих пор не восстановленное после катапультирования его второго номера, грузили пассажира.

Через пару минут молчания собеседник продолжил:

— Просят вам передать, что можно закрывать бомбовые люки. Пассажирки там закреплены окончательно.

— Пассажирки? — поинтересовался Рэй, давая команду на закрытие створок.

— Так точно. Двое — наши врачи, одна — штурман, одна — штатный аналитик. Вы уж сберегите их там...

— Постараюсь, — с неожиданным волнением в голосе ответил пилот.

— Все, передают, что вы можете взлетать. Удачи, Рэй!

Фигурки внизу быстро отбегали в сторону подсвеченного огнями силуэта эсминца.

— Спасибо, друг. Надеюсь, вам здесь улыбнется удача. Шансы есть.

— И тебе спасибо, — грустно ответил собеседник.

Самолет, сначала плавно и неуверенно, затем все быстрее и стремительнее двинулся по неровному льду. Рэй некоторое время боялся, что сейчас его птичку развернет или уведет в сторону, но истребитель все же справился с задачей, оторвался от земли и с черепашьей скоростью, не намного превышающей скорость беспилотников, полетел в сторону авианосца.

Джульетта Грин, оператор беспилотных аппаратов. 3385.

— Сэр, я не знаю, что делать! — в панике прокричала Джул. — Дрон перестает меня слушаться!

— Тихо, девочка, тихо, — Роджерс положил ей на плечо сильную руку. — Он будет тебя слушаться. Он, сволочь, никуда не денется... Держи его...

Беспилотник не хотел слушаться ни свою хозяйку, ни ее командира. Под его короткими крылышками болтался непривычный и сильно мешающий полету груз, на его корпусе все больше и больше нарастал пушистый покров из инея, ледяной холод все глубже пробирался в его внутренности, грозя погасить в нем искру жизни...

— Температура перевалила за минус шестьдесят, — бесцветным голосом произнес кто-то за спиной Джульетты.

Та, стиснув зубы, продолжала ловить и нивелировать джойстиком малейшие колебания своего подопечного.

— Давай, давай, осталось всего половина пути...

Кто-то у нее за спиной протяжно выругался и тут же затих, стараясь больше не мешать тем, кто все еще вел беспилотники с живым грузом к авианосцу.

— Минус семьдесят шесть градусов...

Рэй Гивен, пилот. 3385.

— Рэй, температура за бортом приближается к минус девяноста, — раздался в наушниках голос капитана Роджерса. — Мы начали терять беспилотники, а до авианосца вам всем осталась еще практически половина пути. Слушай прямой приказ, младший лейтенант. Выйти на крейсерскую скорость, все остальное делать согласно первоначальному плану.

— Но, сэр...

— Выполнять немедленно.

Капитан отключился, а Рэй горько ухмыльнулся. Роджерс, скорее всего, сейчас спас жизнь самому Гивену и четырем его пассажиркам, ютящимся в бомбовом отсеке. А также неизвестному, примостившемуся сзади. Но при этом обрек на гибель тех, кто сейчас уродливыми коконами цеплялся к крыльям его самолета.

Интересно, что они чувствуют сейчас и что будут чувствовать через несколько минут, когда пронизывающий поток ледяного ветра будет выдувать из их тел остатки тепла и рвать хлипкие крепления, на которых сейчас крепятся ниточки их жизней? Какими словами они наградят в последний момент своей жизни пилота, обрекшего их на смерть?

Гивен прикусил губу и прижал кнопку форсажа на джойстике. Привычное ускорение вдавило его в спинку сиденья.

Пятьсот миль в час.

Шестьсот.

Семьсот. Внизу промелькнули несколько зеленых точек.

Восемьсот. Умная электроника оповестила о непреднамеренном сбросе трех ракет. Как же, ракет... По щеке пилота скатилась слеза.

Девятьсот миль в час. Еще один сброс.

Тысяча. Вдали появилось схематичное изображение авианосца. Пилот проморгался и включил полное погружение в шлеме. Окружающий мир расцвел топографическими сетками, отметками высот и рекомендованными посадочными коридорами. Для того, чтобы посадить самолет на авианосец в его теперешнем месте пребывания, требовалось сделать небольшой крюк, понизить скорость чуть ли не до ноля, а затем полагаться на удачу. Гивен начал глушить двигатель.

— Рэй, ты молодец. Температура за бортом — минус сто двадцать по Фаренгейту. Это еще не критично. Осталось немного. Тебя встречают, тебе помогут.

Он выключил полное погружение — палуба корабля все равно будет расчерчена посадочными огнями, а в живую сажать самолет ему всегда было удобнее. Даже на такую куцую полосу.

Шасси ударились о настил, крюк зацепился за трос, гася скорость...

В следующий момент надежнейший и прочнейший трос лопнул, как гнилая веревка, а самолет, заскользив по обледеневшей палубе, боком понесся к краю палубы.

— Твою мать...

Целую секунду Рэй пытался придумать выход из сложившейся ситуации, завороженно наблюдая стремительно приближающийся обрыв. Затем рефлексы пилота сработали и он, успев нажать кнопку экстренного сброса бомб, рванул рычаг катапульты.

Колпак кабины отлетел в сторону, а кресло выбросила вверх реактивная струя — как раз в тот момент, когда гордость американского самолетостроения снесла собой хрупкое ограждение и в последний раз величественно замерла в воздухе.

Затем над пилотом распахнулся купол, а самолет, в момент растеряв всю свою грациозность, кувыркаясь, рухнул на далекий лед.

Удар, ледяные крошки, разлетающиеся в стороны... Пара язычков пламени, пробивающиеся сквозь покореженный остов. И тут же — яркая вспышка и клубы огня, жадно облизнувшие борт авианосца.

Рэй задергал стропы, стремясь направить полет парашюта на палубу. Там, внизу, бегали и суетились люди, некоторые — смотря на него, некоторые — копошась вокруг двух длинных свертков, валяющихся на самом краю палубы.

— Неужели получилось? — неверяще спросил сам себя пилот, продолжая дергать за стропы.

Джульетта Грин, оператор беспилотных аппаратов. 3387.

— У меня не получилось... — повторяла и повторяла Джул одну и ту же фразу, стеклянными глазами смотря на свой экран.

Ее беспилотник был предпоследним, оставшимся в строю. До корабля оставалось всего двадцать девять миль, когда в летающей машинке произошел очередной сбой, на этот раз оказавшийся критичным. Картинка и телеметрия с аппарата просто застыли и отказались обновляться. Через пять секунд появилось сообщение о потере связи с беспилотником. А еще через десять секунд бесстрастный спутник, уже почти скрывшийся за горизонтом, констатировал падение ее подопечного.

Еще через минуту оператор за три кресла от нее схватил свой монитор и с яростью разбил его об пол. Капитан Роджерс не сказал на это ни слова, мрачно рассматривая потолок.

Коммандер Рональд Терон. 3387.

— Капитан Скотт, прошу прощения за долгое молчание.

— Слушаю вас, коммандер... Как я понимаю, новости не самые хорошие? В этот раз вы общаетесь только со мной, по закрытому каналу.

— Благодарю, капитан. Я не имею понятия, как можно смягчить это известие. Так что я просто сообщаю вам, что ни один из наших беспилотников не смог добраться до корабля.

— Вообще ни один? — невозмутимым голосом спросил Скотт.

Рональду захотелось застрелиться. От осознания собственного бессилия, от того, что его авантюрный план стоил преждевременной смерти почти полусотне человек.

— Нет, капитан. Наши операторы ничего не смогли противопоставить погоде. Простите меня, если можете. Ведь это из-за меня они все погибли. Из-за моего дурацкого плана.

С другой стороны линии раздался горький смешок.

— Коммандер, вы сделали все, что было в ваших силах, чтобы спасти моих людей и не ваша вина, что этого не случилось. Поверьте, я бывал в подобных ситуациях. Я знаю, что это больно. И не вините себя слишком сильно. Все оставшиеся на нашем корабле, скорее всего, не проживут до следующего теплого денька. У нас на корабле уже начали дохнуть все подряд системы, а ведь мороз пока что подошел всего к полутора сотням. Мы покойники, коммандер. Но мы будем мучиться долго и безо всякой надежды, а тем, кто рискнул и полетел к вам, вы дали надежду и подарили быструю смерть. Не корите себя, Рональд, не нужно.

Терон не сумел найти слов в ответ.

— А что с самолетом? Тоже провал?

— Самолет добрался до корабля. Но только за счет того, что пилоту был отдан прямой приказ набрать крейсерскую скорость.

— Ясно. Погибли все? — спокойным голосом поинтересовался Скотт.

— Те, кто находились под крыльями — да. Крепления не выдержали. Тем, кто был в бомбовом отсеке, повезло больше. Но, к сожалению, из-за аномальной температуры при посадке произошла авария. Самолет свалился с палубы. Единственное, что успел сделать пилот — это открыть створки люка и катапультироваться самому. В итоге в последний момент на палубу вывалились двое из четырех перевозимых. Их забрали, они сейчас в нашем госпитале, с ними все должно быть в порядке. Остальные трое погибли вместе с самолетом.

— И вы тянули с такой замечательной новостью, коммандер?! Бог мой, я не верил, если честно, что получится хоть у кого-то. А вам удалось вытащить двух наших девчонок! Пилот жив?

— Жив, капитан. Но я не очень понимаю вашу радость...

— Передайте ему мою личную благодарность. А по поводу радости... Коммандер, в самом начале нашего разговора вы буквально приговорили нас всех к смерти. И я вам поверил. Было сложно не поверить. Потом вы подарили нам мизерный шанс. И вот теперь я узнаю, что двое из моего экипажа сумели-таки вытянуть счастливый билет!

— Все равно я так не могу...

— Вас что-то становится плохо слышно, коммандер. Спутник уходит за горизонт?

— Скорее всего, да, капитан. Через несколько часов сигнал снова появится. Но мы законсервируем станцию, так что связь с нами будет только во время следующего периода тепла.

— Принято, коммандер. Не забудьте передать бла...

Голос Скотта затих.

Терон, стоявший на ногах весь разговор, прошел к дивану и плюхнулся на него, рассматривая собравшихся на мостике безумными глазами.

— Получается, можно подвести итоги сегодняшнего дня? У кого что?

— Коммандер, мы потеряли все боевые беспилотники и последний самолет, — произнес осунувшийся Роджерс. — С сегодняшнего дня авиагруппы у авианосца больше не существует. Позитивный момент — никто не погиб при выполнении задания, ни один из операторов, потерявших дронов с людьми, пока еще не покончил с собой, а по итогам операции спасены два человека.

Рональд задумчиво кивнул.

— Я только что был в госпитале. Спасенные дамы — аналитик и штурман. Состояние обоих стабильное, в госпитале они только ради профилактики. У них всего лишь небольшие ушибы, легкое переохлаждение, да и все. Я уже распорядился, чтобы им подобрали двухместную каюту. Точнее, доктор Кокс сказала, что они могут воспользоваться ее каютой, а она сама переберется к знакомому.

— Спасибо, Найджел. Что у нас с заплатками и незваными гостями?

— Пришлось повозиться, но в целом план выполнен полностью. С момента затопления до настоящего момента не произошло ни одной новой разгерметизации...

Корабль слегка качнулся из стороны в сторону, заставив стоящих людей схватиться за ближайшие неподвижные поверхности.

— Это еще что?

Пол под ногами опять легонько дрогнул.

— Так! Брэдли — быстро лезь в свои программы, от тебя нужна диагностика. Центр!

— На связи, сэр. В настоящую секунду, судя по поступающим данным, происходит частичное разрушение металлических конструкций в зоне, подвергшейся во время конфликта заморозке неизвестным оружием. Происходит множественная разгерметизация отсеков в законсервированном секторе. Явление теоретически предсказанное и сиюминутной опасности не несет. Все значимые ресурсы, не говоря уже о людях, находятся вне зоны поражения.

— Ну, хоть что-то хорошее. Брэдли, добавишь что-нибудь?

— Минуту, коммандер. Сейчас...

Перед собравшимися развернулась голограмма, иллюстрирующая текущее состояние корабля. Зона, на которую пришелся холодный выстрел, теперь пестрела красными секторами.

— М-да.

— Точно так, сэр. Мы, считай, потеряли одну шестую от оставшейся части корабля. А сам корабль получил знатную дыру. Хорошо еще, что не разрез сверху донизу. В будущем однозначно придется забыть о каких-либо передвижениях, а перебираться из одной части корабля в другую мы сможем только через трюм или главную надстройку.

— Бог ты мой, когда же это все закончится... Он нашего корабля постепенно отщипывают кусок за куском. Уже сейчас это — убогий огрызок. Что мы можем? Пальнуть пару раз из рельсотронов? Выпустить две баллистические ракеты? Нас даже какие-то драные осьминоги имеют во все отверстия!

— Брось, Рональд, — рассудительно произнес Бойлз. Осьминогов мы сами очень неплохо поимели. Корабль не умер и в будущем у него таких перспектив я что-то не замечаю. Реактор пашет, свет, тепло и холод у нас есть. Припасы тоже. Так что все у нас еще нормально. Вот ребятам с эсминца зато точно не позавидуешь...

— Мостик, у нас проблемы, — послышался из коммуникатора голос главного инженера. — Посланные на устранение пробоин в корпусе команды не отвечают. Ни одна.

Десантник Фил Скотт. 3375.

Собираться пришлось в темпе, старшина Янг в этот раз не делал никаких скидок на его физическое состояние. Произошло явно что-то серьезное, раз даже его выдернули для выполнения задания. Наконец, небольшой отряд выстроился перед раздраженным старшиной.

— Морпехи! Судя по полученным нами данным, на борт корабля произошло проникновение здешних местных тварей. Причем, сразу в трех местах. Наша задача — зачистить территорию и, по возможности, уничтожить всех противников. Слушайте вводную. Наш враг — существа небольшого размера, способные к изменению формы своего тела. Потенциально они чрезвычайно опасны в ближнем бою. Скорее всего, они чрезвычайно хорошо умеют маскироваться. Согласно выводам аналитического отдела, смертельными будут только многочисленные попадания в тело противника, которые приведут в итоге к разрушению его шкуры. Говоря проще, ребята, стрелять в них нужно до того момента, пока из них не полетят клочки мяса. До этого они, считай, невредимы.

Кто-то в нарушение устава негромко ругнулся. Старшина это проигнорировал.

— Согласно записям, эти твари имеют некий неосязаемый контур, стрелять в который, похоже, не имеет смысла. Но, вместе с тем, они не бесплотны — для проникновения на корабль им пришлось делать дырки не меньше десяти дюймов в поперечнике. Так что наш шанс — это плотный шквальный огонь. И только до победного конца!

Спуск на первый уровень под ватерлинией прошел штатно и быстро. Открывшаяся за дверями лифта палуба была хорошо освещена, абсолютно безлюдна и опасной не выглядела. Но, судя по всему, именно где-то здесь пришельцы и таились.

— Внимание всем! К нашему каналу подключен один из операторов центра мониторинга. Под его присмотром сейчас находится наша группа и вся эта палуба. Не полагайтесь на него, как на Бога, но слушайте, что он говорит, в оба уха!

Прочесывание территории началось с кормы корабля, благо там львиную долю пространства занимали глухие отсеки с пусковыми шахтами баллистических ракет. Дальше пришлось облазить все вокруг таких же глухих реакторных отсеков. Все двери после прохода отряда тщательно закрывались, пломбировались, после чего незримо сопутствующий им оператор помечал помещение как безопасное и предлагал всем продвигаться дальше.

— На расслабляться! — выдал ценное указание старшина. — Сейчас мы проверили ту часть палубы, которая имела минимальные шансы на проникновение врага. Дальше начинается территория, на которую он мог проникнуть, благодаря появлению здесь сварочной команды.

— Внимание! — тут же раздался в ушах голос оператора. — Третья группа вступила в огневой контакт с врагом. Есть потери. Всем оставаться на местах!

Морпехи, не говоря ни слова, заняли круговую оборону в каком-то узком коридоре.

— Семь убитых в третьем отряде. Восемь. Один противник уничтожен. Пятнадцать убитых. Восемнадцать убитых. Третий отряд уничтожен. Подтверждена смерть одного врага. Анализ обстановки затруднен использованием одним из десантников плазменной гранаты.

Фил почувствовал, насколько нервно его руки сжимают металл штурмовой винтовки.

— Всем оставшимся отрядам предписано оставаться на местах и ждать подкрепления.

В коридоре пришлось сидеть еще почти сорок минут. Затем, практически одновременно, до них добралось то самое подкрепление и оператор выдал, наконец-то, целеуказание.

— Слушай мою команду, — негромко произнес старшина. — Враг обнаружен в пятидесяти ярдах к носу корабля. Судя по всему, здешняя команда сварщиков все же закрывала за собой двери, поэтому эти твари не прошли далеко. Процарапали всего одну перегородку, а там их отследили камеры. Так что двигаемся в темпе, выходим к отсеку с ними, дальше координируемся с командованием и работаем. Вперед!

Полсотни ярдов отряд прошел за минуту, столпившись около неприметной двери, ведущей в какой-то склад. Старшина развернул и налепил на стену мобильный дисплей, куда тут же выдал текущую информацию оператор.

По толпе солдат прошла легкая волна шепотков и ругани.

Судя по выданной информации, твари, в количестве четырех штук, расселись полукругом прямо за дверью, явно ожидая посланных по их душу морпехов.

— Предлагаю план действий, — снова раздался в ушах у всех бесстрастный голос оператора. — В первую очередь требуется полностью заблокировать противоположный конец коридора. Затем отойти на десять ярдов, перегородить коридор сетью и занять позиции для стрельбы сразу за ней. Потом я дистанционно открою дверь. При выходе противника в коридор нужно будет встретить его массированным огнем.

Заминка в итоге вышла только с сетью — ее пришлось сначала искать, а потом ждать, пока принесут.

— Внимание, общая информация. Группа один закончила проверку палубы. Обнаружены тела сварщиков, найдено место боя третьего отряда. Обнаружено три мертвых существа. Помимо этого, обнаружены следы проникновения в одну из лифтовых шахт. Что особенно неприятно, анализ видеозаписи ничего не дал — похоже, конкретно эти существа научились как-то становиться невидимыми. Либо же это просто запредельный уровень маскировки.

Существа за стенкой, в отличие от своих более искушенных собратьев, маскироваться не собирались и все также с интересом рассматривали дверь отсека, ожидая, когда же люди наберутся смелости зайти внутрь.

— Десятисекундная готовность. Десять. Девять. Восемь...

Фил, стоя на колене, покрепче сжал в руках оружие. Перед ним лежал другой морпех, сзади стоял третий. Все для того, чтобы залить коридор свинцовым дождем...

Дверь открылась, с легким шелестом отойдя в сторону... И ничего не произошло.

Секунда, другая, третья... Фил бросил взгляд на висящий на стене экран. Твари за дверью целеустремленно пятились назад, явно не желая высовываться в коридор.

— Джек, — послышался тихий голос старшины. — Ты должен закинуть внутрь сцепку гранат. Действуй.

Морпех рядом с Филом аккуратно положил винтовку на пол, вытащил из разгрузки четыре бруска плазменных гранат, состыковал их в одну группу и, отогнув сетку, вышел вперед. Шаг, другой. Замер, присматриваясь к дверному проему. Хлопнул по кнопкам активации и плавным, красивым, явно годами отработанным движением бросил посылку внутрь отсека.

В этот самый момент корпус корабля ощутимо вздрогнул от очередного разрушения покореженных холодом переборок.

Сцепка крутанулась в воздухе, мигая красными диодами, затем ударилась о край дверного проема и, словно нехотя, отскочила обратно в коридор.

Фил почувствовал, как все волосы у него на теле встают дыбом.

— Ложись!!! — заорал кто-то рядом.

В следующее мгновение в коридоре зажглось миниатюрное солнце, щедро плеснувшее во все стороны потоками перегретого ионизированного газа. Вспышка длилась десятые доли секунды, а поток плазмы практически мгновенно остыл, успев за это время отдать энергию окружающей среде. В том числе и боеприпасам, находившимся у морпехов. Новая череда вспышек и взрывов оставила несколько зияющих дыр в стенах, полу и потолке коридора, заодно превратив отряд в кровавое, неравномерно прожаренное месиво.

Из дверного проема, окруженного медленно темнеющим раскаленным железом, аккуратно выглянуло существо, отдаленно напоминающее сразу кота и осьминога. Осмотрелось, а затем, забавно подпрыгивая на раскаленном металле, добралось до дырки в полу и, чуть помедлив, исчезло в ней.

Из отсека высунулись еще два существа. Одно из них нерешительно притронулось лапкой-щупальцем к оплавленному дверному проему, заставляя все еще светящийся металл темнеть на глазах. Но через пару секунд это занятие ему разонравилось и оно тоже выпрыгнуло в коридор. Следом за ним туда же выбрались и остальные корабельные гости.

Луис Суарес, оператор СМОС. 3314.

— Поправьте меня, если я ошибаюсь, оператор, — голос коммандера был вежлив, но чрезвычайно зловещ. — Вы говорите, что, выполняя поставленную задачу, погибло больше полусотни наших людей, а в итоге задача выполнена только на треть, к тому же, забравшиеся к нам на корабль гости сумели скрыться в неизвестном направлении? Я ничего не упустил?

— Никак нет, сэр.

— И как же это произошло, позвольте полюбопытствовать?

— Человеческий фактор, сэр. Один из морпехов, выполняя заброс гранаты внутрь захваченного противником отсека, ошибся, в результате чего взрыв произошел в непосредственной близости от тактической группы.

— Чья была идея штурма? Чей план?

— План захвата помещения — мой, сэр. Приказ на использование гранат — тактическое решение старшины Янга, сэр.

Невидимый, далекий, но, к сожалению, очень даже реальный коммандер Терон немного помолчал.

— Вы на время отстраняетесь от службы. Сдавайте вахту дублеру и можете быть свободны до следующего приказа. Конец связи.

— Да и черт с тобой, — в пространство заявил Луис, перекидывая приоритет управления на Джулию и выползая из кресла.

В груди почувствовалась прорезавшаяся пару дней назад и уже ставшая немного привычной боль. К врачам, что ли, сходить... А почему, собственно, и нет? Джулии еще пару часов сидеть на вахте, делать ему абсолютно нечего. Решено.

Суарес, подошедший к госпитальному отсеку, не учел только одного — в это время корабельные часы показывали уже далеко за полночь и никого из медперсонала на дежурстве не было. Точнее, не было врачей — сонная дежурная медсестра все же присутствовала, но, узнав о причинах его визита, мягко послала в теплое и темное место, сообщив, что диагностика не входит в ее компетенцию.

На выходе из отсека на Суареса внезапно напал кашель, скрючивший его напополам прямо перед сочувственно смотрящим на него чернокожим часовым.

— Слышь, брат, если у тебя совсем все плохо, я могу вызвать доктора. Ты как?

Суарес, справившись с приступом кашля, несколько секунд мрачно рассматривал кровь на пальцах руки, которой он прикрывал себе рот.

— Нормально, друг. Не нужно будить доктора. Я потерплю...

Путь до каюты оказался неожиданно долгим и неприятным. Боль в груди теперь казалась предвестником скорой смерти, мысли в голове роились все более печальные. Вышедший из центра мониторинга веселый и довольно жизнерадостный Суарес подошел к дверям своей каюты грустным и разбитым.

Машинально включив свет, переодевшись и включив музыкальный канал, оператор уселся на диван и задумался, машинально массируя грудь.

Что это? Неожиданно подкравшийся туберкулез, обычное воспаление легких или..?

Луис неожиданно разозлился на себя за малодушие. Какое, к черту, воспаление легких. Самый обычный и от этого не менее смертельный рак. Наверняка.

— Докурился, ощипанный опоссум, — зло сказал он сам себе.

Новый приступ кашля скрутил его прямо на диване. Оператор, откашлявшись, с трудом разогнулся.

— Что за черт, — пробормотал Луис, рассматривая свежую кровь на пальцах. — Вчера же еще ничего не было практически.

Промелькнула мысль вернуться в госпиталь и все же вызвать врача. Но при мысли о новом переходе накатила неприятная слабость и желание напрочь отпало.

В легких начал разгораться новый пожар.

— Я что, прямо сегодня сдохну, что ли? Так не бывает.

На экране очень в тему запустился древний, как дерьмо мамонта, клип "Дорога в ад". Луис, оценив иронию, криво улыбнулся, капнув кровью на халат.

Да пошло все к черту. Он, с трудом поднявшись, дошел до заветного ящика с двумя оставшимися сигарами. Достал их, достал начатую бутылку виски из бара. Немного подумал и, пошарив в холодильнике, достал пару банок колы.

Очередной сеанс кашля опять заставил его согнуться в три погибели, уронив на пол сигары и колу. Пришлось ползать по полу и собирать. Наконец, Луис со вздохом облегчения устроился в любимом кресле. Чуть торопясь, набулькал себе стакан виски. Плюнув на долгие церемонии, отхватил гильотинкой кончик сигары и подставил ее под пламя зажигалки.

Наконец, сладковатый дым коснулся его языка и Суарес прикрыл глаза со вздохом наслаждения. Аккуратно выпустил дым через нос. Положив дымящееся чудо табачной промышленности в пепельницу, глотнул виски, тут же варварски запив его кока-колой.

Жизнь налаживалась. Даже боль в груди отступила на второй план, а кашель затаился до более подходящих времен.

Найджел Гатлинг, шеф военной полиции. 3301.

Этим утром Найджел уже успел сделать все, чтобы только не открывать новостную сводку, любезно скинутую ему дежурным оператором центра наблюдения. Побрился, умылся, прибрался в каюте, приготовил завтрак, съел его, приготовил кофе...

Дальше поводы для того, чтобы отложить работу, закончились. Шеф полиции допил кофе, горестно вздохнул в пространство и развернул сводку.

За ночь разрушение корпуса корабля в местах применения замораживающего оружия практически закончилось. Да, большой участок обшивки и внутренних конструкций теперь напоминал решето, но в целом все было не так уж и страшно. Дальше в стороны коррозия металла не распространялась.

Инопланетные твари, пробравшиеся на корабль, продолжали жить и здравствовать. Одна их группа, потихоньку куроча перегородки, подбиралась все ближе к реактору, вторая...

— Охренеть.

Вторая группа, похоже, пробралась сквозь пояс консервации и добралась до обитаемых палуб. Чем незамедлительно и воспользовалась, равно как и беспечностью обитателей одной из кают, оставивших ее открытой. Итог — десять трупов, мирно лежащих в своих кроватях.

Среди экипажа корабля, мигом узнавшего про массовую смерть, опять начались волнения, пусть и не очень сильные. Как основного организатора и подстрекателя оператор выделил некоего Дэна Соссьо. Найджелу пришлось достать из небытия файл с его личным делом и погрузиться в чтение.

— Не был, не состоял, не привлекался...

Обычная, стандартная карточка в личном деле. Серая ничтожная мышь. А здесь, под влиянием ситуации, — пожалуйста, чуть ли не вождь и предводитель народного восстания.

Найджел ткнул пальцем в экран, узнавая, в каком месте корабля находится Соссьо, а затем вышел из каюты. Искать Лэксби ему было лень, поэтому, увидев в одной из зон отдыха двоих морпехов, направился к ним.

— Солдаты, вы нужны мне для полицейской миссии. У вас есть десять минут для того, чтобы взять винтовки и встретиться со мной в отсеке пятнадцать-шесть-три.

— Да, сэр! — в глазах десантников, оторванных от безделья, читалась тоска и безысходность.

Шефу полиции пришлось подождать не десять, а пятнадцать минут, но он не стал акцентировать на этом внимание.

— Солдаты, нам предстоит отправить на гаупт-вахту одного излишне буйного матроса, занимающегося подрывом морального духа команды. Действовать по ситуации. Пошли.

Морпехи, предусмотрительно нацепившие на себя полные боевые комплекты, согласно кивнули и отправились за Найджелом.

Соссьо обнаружился в полупустой столовой, где он произносил пламенную речь перед тремя-четырьмя десятками матросов и техников. Шеф Гатлинг, пока еще никем не замеченный, прислушался.

— ... как крысы. Но самое главное — нас практически не считают за людей. Нас запихнули в душные камеры, кормят дерьмом, ни о чем нам не рассказывают. Сегодня ночью погибло восемь наших товарищей — и что, они что-нибудь сделали? Нет! Нам даже тела пришлось выносить самим. Пора уже понять, что мы больше не в Америке! Здесь играет роль то, что человек умеет, а не то, какой у него пост был там. Мы все — отличные специалисты, знающие, как работать руками. Не пора ли нам взять ситуацию в свои руки?

Толпа ответил крайне одобрительным ворчанием.

Найджел шагнул вперед.

— Дэн Соссьо, вам придется проследовать со мной, — произнес он безразличным тоном. — Мной было принято решение об изоляции вас от общества в целях предотвращения беспорядков на корабле.

Матрос, кажется, не удивился и не испугался, а даже обрадовался.

— Вы видели, парни? — он повернулся к аудитории. — Когда мы умираем, они даже не появляются. Зато, стоило только запахнуть жареным, сразу же прислали своего цепного пса. И что же? Вы отдадите меня этим крысам? Или же возьмете яйца в кулак и потребуете справедливости?! Смотрите, я иду к ним. Ваше дело — остаться трусами или пойти за мной!

Найджел, сохраняя невозмутимое выражение лица, с холодком в душе смотрел на то, как то один, то другой из собравшихся, стиснув зубы и нахмурившись, присоединяются к медленно приближающемуся Соссьо. Сзади послышались щелчки предохранителей. Он секунду подумал и вытащил из кобуры пистолет, держа его в опущенной к полу руке.

Матрос не дошел до шефа полиции нескольких шагов и остановился, картинно раскинув руки.

— Вот он я! Подойдите и арестуйте!

За его спиной скопилась мрачная толпа человек человек из пятнадцати. Остальные, как краем глаза отметил Гатлинг, потихоньку покидали помещение через противоположный выход.

Он принял решение.

— Насколько я понимаю, матрос Соссьо, вы отказываетесь добровольно подчиниться приказу вышестоящего офицера в обстановке, приравненной к боевой, — все так же безразлично произнес он, заметив, как забегали глаза почувствовавшего неладное матроса. — Я уполномочен вынести приговор...

Негромко хлопнул выстрел. Голову матроса дернуло назад и он рухнул прямо в толпу своих последователей, расступившихся от неожиданности.

Найджел спрятал пистолет в кобуру.

— ...и привести его в исполнение.

Он пару секунд смотрел на оторопевшую толпу.

— Вы все. Тело убрать, палубу вымыть. Все ясно?

Толпа ответила злым молчанием и чуть-чуть приблизилась.

— Я спросил — все ясно?

— Дэн был прав, — со злобой произнес какой-то неизвестный Найджелу негр. — Братья, если мы сейчас промолчим, мы так и останемся бесправным скотом в этой банке. Их всего трое!

Толпа заворчала и сделала шаг вперед. Гатлинг невольно отступил на шаг и тут же понял, что это было ошибкой.

Матросы и техники бросились вперед. Навстречу им из-за спины у у шефа полиции ударили очереди из винтовок.

Найджел долгие пять секунд смотрел на то, как падают и корчатся на полу люди, прошитые стальным ливнем. Затем наступила тишина. Лишь где-то неподалеку все катилась и катилась пустая гильза, никак не желая останавливаться и нарушая тишину легким звенящим шорохом.

Розмари Викерс, помощница интенданта. 3284.

Проснувшись, Роз некоторое время не могла понять, где она и почему у нее так болит голова. Но все быстро встало на свои места — тесная десантная каюта, откровенный бардак повсюду, две пустые бутылки...

— О-ох...

С трудом поднявшись с кровати, она подошла к холодильнику и с надеждой его открыла. Пакет томатного сока, предусмотрительно спрятанный ей там накануне вечером, исчез. Дальнейшее изучение каюты позволило-таки найти пропажу, но легче девушке не стало — пакет оказался пустым.

— Черт.

Сбросив одежду, она проковыляла в душ и немного постояла под струями воды, искренне надеясь, что головная боль пройдет.

Надежда не оправдалась.

Пришлось лезть в аптечку и пить аспирин.

Некоторое время Розмари сидела на кровати и смотрела в одну точку, пытаясь понять, становится ли ей лучше.

— Пора это прекращать, — пробормотала она, когда головная боль начала потихоньку уходить.

Нет, Рэй, конечно, замечательный парень, с ним очень легко общаться и в качестве собутыльника он тоже отлично подходит. Но вот так просто пьянствовать — это уже слишком.

Она вспомнила, как пилот в пьяном угаре жаловался на жизнь и рассказывал о своем последнем вылете, время от времени пуская печальную слезу. Ее передернуло. Нет, пьянки точно нужно прекращать. Видеть своего соседа в таком состоянии она не хотела...

Тут ее мысли свернули в другую колею и мисс Викерс вспомнила свои собственные пьяные откровения. Стало чрезвычайно стыдно.

— К черту.

Девушка принялась убираться в каюте, продолжая при этом думать о Рэе. С учетом сложившегося на корабле бедственного положения ей, как никогда раньше, хотелось иметь рядом крепкое мужское плечо. И пилот подходил на роль спутника жизни лучше всех, кого она здесь знала. Нужно просто перестать пьянствовать и начать действовать, как полагается в таких случаях.

Закончив убираться, Роз критически осмотрела себя в зеркале и потратила десяток минут на легкий макияж. Затем, облачившись в свой самый симпатичный халатик, принялась готовить бутерброды. Затем, немного подумав, достала пару таблеток аспирина и положила их на поднос к бутербродам, поставив рядом стакан воды.

Вот теперь пойдет. Не ресторан, конечно, но сосед должен обрадоваться такому набору.

Она выбралась из своей каюты, подошла к двери Гивена и, немного поколебавшись, подняла руку, чтобы постучаться.

Изнутри раздался громкий хлопок выстрела, а затем звук падения чего-то тяжелого. Розмари застыла с поднятой рукой.

Секунд десять длилась немая сцена, затем мисс Викерс развернулась, аккуратно зашла в свою каюту, поставила поднос с бутербродами на стол и села рядом на койку.

После чего тихо заплакала, спрятав лицо в руках.

Адам Кошрайбер, боевой пловец. 3283.

Адам попрыгал, проверяя, как сидит экипировка. Рядом с ним точно так же прыгали и проверяли снаряжение товарищи из его группы и незнакомые морские пехотинцы. Приказ, переданный коммандером Тероном через капитана Лэксби, заставил объединиться всех, привычных к оружию.

Большая часть из боеспособного экипажа сейчас, правда, рассредоточилась по кораблю, занимая ключевые точки — после того, что произошло в одной из столовых, где шеф Гатлинг с парой десантников был вынужден расстрелять полтора десятка взбунтовавшихся матросов, меры безопасности резко усилились.

Кошрайбер смотрел на происходящее философски. Сам он никогда в такой ситуации не пошел бы против начальства, поэтому поступок полицейского вызывал в его душе лишь равнодушное одобрение. Несколько идиотов съехали с катушек в боевой ситуации и были расстреляны... Да, это не по букве существующего закона, но что-то правильное во всей ситуации точно есть.

— Выдвигаемся, — произнес старшина, командующий их группой.

Морпехи и пловцы нестройной толпой двинулись вперед, толкаясь и мешая друг другу в узких коридорах. Адам, привыкший к свободе морских волн, почувствовал внезапный прилив отвращения. Но служба есть служба...

— Твари сейчас сидят в одном из вспомогательных камбузов, — продолжил старшина. — Согласно данным видеонаблюдения, их там три штуки. Наша задача — забросать помещение гранатами в таком объеме, чтобы никто оттуда не выбрался живым. Все проверили, у всех гранаты осколочные?

— Так точно! — послышался многоголосый ответ.

— Если кто-нибудь кинет плазменную — самолично яйца вырву, — пообещал старшина и, закончив инструктаж, ускорил шаг.

Почему нельзя использовать плазменные гранаты, Адам так и не понял, но не стал зацикливаться на этом — в конце концов, начальству, как обычно, виднее.

Спустившись на две палубы вниз, охотники на инопланетных тварей оказались в пустой столовой. Старшина поднял сжатую в кулак руку и, опустив забрало, принялся изучать картинку на тактическом дисплее.

— Они вон за той дверью, — наконец, произнес он, показывая рукой в сторону невзрачного прямоугольника с надписью "вход запрещен". — Сидят прямо за порогом, все трое. Сволочи.

Адам отлично понимал недовольство старшины. При таком расположении противника использовать гранаты становилось практически невозможным.

— Гранаты — отставить, — подтвердил его мысли старшина. — Выстроиться в три ряда перед дверью. Винтовки на изготовку. По моей команде оператор откроет дверь. Стрелять на поражение. В случае, если враг скроется из вида — использовать гранаты.

Ему досталось место во второй линии. Встав на колено, Адам поднял винтовку, отщелкнул предохранитель и прицелился в прямоугольник двери.

— Внимание, десятисекундная готовность... семь... шесть... пять...

Сосед боевого пловца нервно сглотнул, смотря на дверь, за которой прятались непонятные твари.

— ...один...

Дверь в камбуз плавно улетела в сторону, открывая людям вид на троих черных существ, замерших по ту сторону.

— Огонь! — крик старшины утонул в грохоте двух десятков стволов.

Некоторое время Адам стрелял, стараясь попадать в кувыркающиеся в дверном проеме сгустки темноты, менял магазины, снова стрелял... Наконец, старшина вскинул руку вверх и огонь прекратился.

Солдаты напряженно всматривались в проем, за которым виднелись две истерзанные тушки. Третьей нигде не было заметно. Кошрайбер про себя чертыхнулся и потряс головой, стараясь отогнать навязчивый звон в ушах.

— Эта тварь спряталась в левом от нас углу, — бодро произнес старшина. — Возвращаемся к первоначальному плану. По одному — вперед!

Морпех перед Адамом вскочил на ноги, подбежал к камбузу и одну за другой закинул внутрь пару гранат, после чего отскочил в сторону. Его место тут же занял другой...

Помещение снова заполонил грохот. На камбузе все взрывалось, разлеталось и падало друг на друга, изрешеченное дождем осколков.

Старшина снова поднял руку, когда гранаты кинул третий морпех.

— Готово! Судя по картинке, мы их сделали. Стивенс и Кох, на разведку! Каждой тваре по контрольной очереди!

Два морпеха забежали внутрь. Послышался треск винтовочных очередей, затем люди вышли обратно.

— Готовы, старшина, — произнес один из них. — Мертвее не бывает.

Группа начала потихоньку расслабляться. Послышались первые смешки и радостные замечания.

Адам, поднявшийся на ноги, с недоумением смотрел по сторонам. И это — все?

"Барак Обама", авианосец. 3074.

Замерзший, покрытый льдом шарик планеты стремительно несся в темноте космического пространства. Но он был не одинок в своем стремлении поскорее обогнуть угасшего колосса. Пылающее красное солнце уже появилось над горизонтом и стремительно настигало крошечную, по сравнению с ним, планету.

Первые лучи уже коснулись ее ледяного покрывала, испаряя ксенон и разогревая заледеневший океан. Но корабль, притаившийся в одной из бухт одного из континентов, пока что был далек от этого — пройдет еще несколько часов, прежде чем шарик планеты достаточно повернется навстречу своему яркому соседу, чтобы тот осветил забытый всеми авианосец...

Внутри корабля все так же теплилась жизнь. Но доктор Элизабет Кокс, тихо плачущая в ночи на груди у Тони, не замечала этого. Вокруг нее все время умирали люди. Морпехи, матросы, инженеры и офицеры приходили в госпиталь, пытаясь найти помощь и спасение у хрупкой девушки в белом халате. Приходили с начинающим барахлить сердцем, отказывающей печенью, прогрессирующим раком... Лиззи ничем не могла им помочь — через несколько дней после начала зимы у нее закончились даже запасы морфия, способного облегчить чьи-то страдания. Люди уходили от нее, лишенные последних надежд, понурые и сгорбившиеся, а затем их находили в своих каютах — похолодевших и неподвижных.

Коммандер Терон, еще лучше доктора знающий ситуацию, пребывал в черной меланхолии. Буквально день назад мостик простился еще с одним офицером — сердце Бойлза не справилось с испытаниями, уготованными экипажу негостеприимной планетой.

Луис Суарес, сотрясаемый приступами кашля, без сил лежал на своей койке, с благодарностью сжимая слабыми пальцами руку Джулии. Осунувшаяся девушка, скрывая дорожки слез, смотрела в сторону.

Лейтенант Викс, по-прежнему прячущийся в своей каюте, нервно сжимал в руке пистолет, прислушиваясь к шорохам за дверью и ожидая появления непрошеных гостей. Но к нему никто не шел.

Непонятные твари, появившиеся на корабле, потеряв нескольких своих собратьев, прекратили попытки добраться до людей и упорно пробивали себе дорогу к реактору. Каждый день на них устраивались облавы, но они, наученные горьким опытом, больше не торопились встречать охотников лицом к лицу и, каждый раз ретируясь в хитросплетения вентиляции и переходов между палубами, не прекращали своих попыток.

Мисс Ван Вейк, чувствую, что мир летит в тартарары, готовилась к решительным действиям.

Найджел Гатлинг же ни к чему не готовился. Он просто лежал в своей каюте и в очередной раз пытался отогнать от внутреннего взора всплывающие перед ним лица Соссьо и других матросов, погибших на его глазах.

Аналитик Том Джонс думал, сидя за столом и изучая какие-то графики.

Адам и Джульетта валялись, обнявшись, на узенькой кровати. И им было хорошо — возможно, единственным на корабле.

Коммандер Рональд Терон. 3072.

— Ну, привет, солнышко, — пробормотал коммандер, развалившийся на своем кресле и бездумно взирающий на обзорные экраны.

Найджел, Ван Вейк, Холли и неизвестно как оказавшийся на мостике капитан Лэксби промолчали. Капарроса, занявший место главного штурмана, невесело хмыкнул, но тоже не сказал ни слова.

Прошедшие дни, проведенные посреди ледяного ада, неблагоприятно сказались почти на всех офицерах. Рональд, некоторое время проведший за рассматриванием медленно поднимающегося солнца, перевел взгляд на свою команду.

Лишь Лэксби выглядел отвратительно чистым, свежим и лоснящимся на фоне самого коммандера, незаметно обзаведшегося трехдневной щетиной и одетым в достаточно помятый мундир. Терона даже кольнуло чувство стыда и он пообещал сам себе, что сразу же после пролета солнца отправится в каюту и приведет себя в порядок.

Найджел... Что-то неладное со старым товарищем. Последние дни ходит, как в воду опущенный. То ли у него тоже обнаружилась какая-то болячка, то ли принял слишком близко к сердцу смерть неудавшихся бунтовщиков. Скорее бы уже Джиллиан к нему подкатила, что ли... Хоть прямой приказ отдавай...

Терон усмехнулся и перевел взгляд на девушек. Холли выглядела вполне довольной жизнью, хоть и не менее помятой, чем сам коммандер. Два сапога пара, называется. А вот мисс Ван Вейк в последнее время явно сдала... Какое-то изможденное лицо, черные круги под глазами...

— Коммандер, можно расконсервировать оборудование. Температура на палубе достаточная, — произнес Капарроса.

— Давайте, — махнул рукой Терон.

— Как вы думаете, они живы? — отстраненным голосом произнесла смотрящая в пустоту Холли.

— Вряд ли, — после паузы грустно произнес Найджел. — Но шанс все же есть.

Потекли минуты, наполненные ожиданием. Наконец, включившаяся РЛС установила-таки контакт со спутником.

— Ну, хоть он там, на высоте, все еще работает, — глубокомысленно заметил Лэксби.

— Толку-то, — пробормотал коммандер, — Далеко ему там до нас?

— Уже достаточно близко. Можно вызывать эсминец, пока снова не улетит.

Попытки не увенчались успехом. Спутник пронесся над кораблем и ушел к далекому горизонту, так и не получив ответного сигнала.

— Может, не разбудили системы еще, — с надеждой сказала Холли. — Нужно скорректировать его курс — пусть на следующем витке снимет место, где находится эсминец.

— Сделаю, — пожал плечами Капарроса. — Но, мне кажется...

Авианосец ощутимо дрогнул. По мостику пронесся длинный протяжный скрип. Затем пол начал слегка наклоняться, заставив людей хвататься за спинки кресел и приборные панели.

Кондиционер, нагнетающий в помещение прохладный воздух, выключился.

И все закончилось.

Некоторое время люди с тревогой смотрели друг на друга, ожидая продолжения. Но ничего не происходило.

— Что это было? — наконец, поинтересовался Лэксби.

— Не знаю, — протянул Терон. — Холли, организуй связь с центром мониторинга, пусть он расскажет.

— А я свяжусь с Джонсом, — взял на себя инициативу Капарроса. Рональд кивнул.

Отчет от оператора пришлось ждать всего пару минут. Появившаяся на экране картина откровенно не радовала. В том месте, где корпус подвергался воздействию холодного оружия, наблюдались множественные разрывы и повреждения.

— Металл окончательно устал, — прокомментировал изображение незаметно появившийся на мостике Джонс. — Что смотрите, я рядом был, вот и поднялся к вам сразу.

Терон кивнул, снова поворачиваясь к картинке.

— Чем это нам грозит?

— Сами разрушения — ничем особенным, — пожал плечами инженер. — Мы были готовы к чему-то подобному. Просто это, наконец, случилось и все отсеки, раньше считавшиеся условно пригодными для жизни, теперь таковыми больше не являются. Меня беспокоит другое — боюсь, как бы не оказались повреждены коммуникации и герметичность в смежных отсеках.

Он некоторое время смотрел на картинку, затем махнул рукой.

— Ладно, пойду я... Не обращайте внимания и не тревожьте оператора центра — он мне сейчас очень сильно понадобится. Будем разбираться на месте, что к чему.

Джонс скрылся, оставив мостик в тягостном молчании.

— Задница, нам наступает, господа офицеры, — неожиданно для самого себя произнес Терон.

— Она давно наступает, — философски заметил Лэксби. — Просто сейчас совсем приблизилась.

— И становится все больше, — мрачно добавил Гатлинг

— Что делать будем?

— А что здесь сделаешь, — неожиданно подала голос помощница штурмана. — Мы можем помолиться...

— Падре позавчера скончался, — еще более мрачным голосом сообщил Найджел.

В помещении повисло гробовое молчание.

— Так что, пытаемся связаться с эсминцем? — поинтересовался Капарроса. — Или ну его к черту? Все равно шансов выжить у них нет...

— Коммандер Терон, сэр! — на мостик заглянул морпех. — К вам просятся на прием некие Джудит Свенсон и Кэти Стиллер. Утверждают, что им нужно поговорить с вами по поводу эсминца.

— Пропусти их, — вздохнул Терон, в очередной раз жалея, что выглядит не самым лучшим образом.

На мостике появились две молодцевато выглядящие женщины в немного не по размеру подобранном камуфляже.

— Сэр... — более высокая из них, неуверенно переводила взгляд с Терона на Лэксби и обратно.

Командир десантников улыбнулся и кивнул на Рональда.

— Коммандер, сэр, просим вас разрешить нам участвовать в сеансе связи с нашим эсминцем!

Терону показалось, что во взгляде, обращенном на него, прячется хорошо скрытое недоумение. Ну да, девочка явно не так представляла себе командующего одним из трех крупнейших кораблей мира. Он махнул рукой.

— Вольно, дамы. Конечно же, разрешаю. Присаживайтесь, где хотите, сейчас наш штурман внесет коррективы в орбиту спутника — и мы ваш эсминец даже увидим. Вот только я бы очень не хотел вас обнадеживать раньше времени.

Женщины аккуратно примостились на диване, с любопытством рассматривая экипаж и мостик.

— Как там, на Земле? — поинтересовался Рональд. Внезапно это показалось ему очень важным. — Что было после того, как мы исчезли?

Экипаж навострил уши.

— Был очень сильный скандал, сэр. Президент обещал разобраться и сровнять виновных с землей. Вот только никто ничего так и не узнал. Но разбираются до сих пор.

— Ясно... — Терон погрустнел. Это он и сам мог бы рассказать.

— А я надеялась, виновных все же найдут и поджарят их паршивые задницы, — злобно произнесла Ван Вейк.

Все немного помолчали, посматривая на Капарросу, колдующего над приборной панелью.

— Все совсем плохо, сэр? — неожиданно тихим голосом поинтересовалась вторая женщина.

Рональд нехотя кивнул.

— Хуже не бывает, к сожалению. Я хотел бы сказать, что с нами вы в полной безопасности, что вместе мы преодолеем все трудности... Но это — полное дерьмо. Я не знаю, что должно произойти, чтобы мы спаслись. Это звучит кощунственно, но нам бы точно не помешало, прилети сюда еще одна ММП. Тогда были бы шансы.

— Все сделано, — сообщил Капарроса. — Осталось его дождаться.

Следующие сорок минут Рональд молчал, уставившись на экран, по которому неумолимо ползло местное солнце, пробивающееся сквозь пелену пара. Величественное зрелище.

— Есть контакт, есть изменение курса... — тут Капарроса нецензурно выругался. — Простите. Визуальной картинки не будет, везде сплошные облака из-за этого гейского солнца.

— А, ну да... — Странно, что это не пришло ему в голову. Терон даже задумался — может быть, его самого затронула череда болезней? И эта глупость — результат деградации коры головного мозга?

Но потом все же решил, что не подумал об облаках просто потому, что в последнее время плевать ему и на облака, и на эсминец...

— А что со связью? — жадно спросила высокая женщина. Интересно, кто она — Свенсон или Стиллер?

— Спутник изо всех сил старается добить до них. С его стороны сигнал однозначно проходит. Не может не пройти.

Минуты текли. Изменений не происходило.

— Спутник вышел из зоны уверенного приема, — извиняющимся тоном произнес Капарроса. — Мне очень жаль.

Высокая женщина кивнула и поднялась с дивана.

— Сэр... господа. Прошу нас извинить, думаю, будет лучше, если мы вас оставим.

Женщины вышли.

На мостике опять воцарилось молчание.

Главный механик Брэдли Джонс. 3071.

— Вот же сволочи... — ругнулся Джонс, рассматривая дыру, ведущую к святая святых корабля — последнему оставшемуся реактору.

Стоило снова наступить ледниковому периоду, как корабельные гости снова резко активизировались. И, обманув-таки ищущие их отряды, пробурились сквозь первый защитный контур.

— Сволочи... — повторил Джонс, размышляя о том, что же предпринять в подобной ситуации.

Идти вслед за тварями было откровенно чревато — как получением дозы радиации, так и встречей с самими тварями. Как-то выкурить их? Некоторое время механик всерьез обдумывал эту мысль. Затем тряхнул головой и отправился в диспетчерскую реактора.

— Стив, — кивнул он афроамериканцу, находившемуся на посту. — Что-нибудь случалось в последнее время?

— Кроме разгерметизации, которую отметили приборы и из-за которой я вызвал вас — нет, сэр!

— Это хорошо... Что показывают камеры возле самого реактора?

— Все пусто, сэр, посмотрите сами.

Некоторое время Джонс сидел, уткнувшись в экран, словно ожидая, что залезшие в реактор твари соизволят показаться на глаза. Не дождался.

— А скажи-ка мне, Стив... — повернулся он к подчиненному. — Что, по-твоему, нам стоило бы сделать?

— Э... простите, сэр, вы спрашиваете у меня?

— Да, у тебя. Мне нужно с кем-то посоветоваться — и не с Гатлингом же это делать... Так что тебе приходит на ум?

— Э... сэр, я думаю...

Мягкая ладонь ласково подняла закованный в лед авианосец, подержала какой-то мгновение в воздухе, а затем с размаху швырнула оземь. Соседние сопки, окутанные холодом и тьмой, встряхнулись, пытаясь поменять свои очертания. Совсем неподалеку, буквально в десятке миль от уютной бухты, целый участок земной поверхности размером с маленький городок поднялся вверх, раскрываясь исполинским перевитым огненными лентами цветком, жутко и величественно смотрящимся на фоне мрачной и темной планеты.

Сквозь все переборки корабля, вселяя ужас в и без того перепуганных людей, прокатился тяжелый грохот от вонзившегося в планету метеорита.

Оба инженера, не удержавшись на ногах, полетели в угол помещения. По всей комнате мгновенно замигали лампочки аварийной сигнализации, а на чудом не выключившемся экране появилось изображение заполошно мечущихся между защитных контуров реактора черных тварей.

— Ты живой?...

Новый толчок. Огромный корабль пошатнулся и немного накренился на бок. Раздался долгий протяжный скрежет жалующегося на свою судьбу корпуса.

И все затихло.

Джонс, проверив пульс потерявшего сознание Стива и, убедившись, что тот жив, добрался до пульта управления. Удостоверился, что с реактором все в порядке, помянул крепким словом виднеющихся на экране тварей, после чего со всей возможной скоростью отправился наверх — узнавать, что же случилось с его кораблем.

Идти по наклонным поверхностям было немного непривычно, но Джонс все же справился.

На мостике царил хаос. Украшенные синяками и ссадинами офицеры злобно ругались на планету, какой-то метеорит и проклятый холод. Инженер отметил, что на мостике действительно холоднее, чем обычно.

— Коммандер, — обратился он к злющему, как черт, Терону. — Разрешите задействовать оператора из центра мониторинга.

Тот только отмахнулся — мол, делай, что хочешь.

Джонс, добравшись до кресла штурмана, связался с центром. Ему никто не ответил. Он попытался связаться с аналитическим отсеком — с тем же результатом.

Чуть подумав, инженер решил все сделать без посторонних и принялся вызывать на дисплей информацию по кораблю. После чего оперся щекой на руку и крепко задумался.

У него за спиной продолжали раздаваться вялые ругательства.

Найджел Гатлинг, шеф военной полиции. 2757.

Найджел, забывшись, поставил кружку с кофе на стол. Кружка заскользила по наклонной поверхности, увернулась от пальцев человека, а затем спрыгнула на пол, разбившись на несколько крупных осколков и забрызгав все вокруг черным напитком.

Гатлинг некоторое время рассеянно смотрел на жидкость, убегающую к стенке, затем вздохнул и разлегся на кровати, смотря в потолок.

Последние двое суток были выматывающими. Авианосец, подброшенный в воздух колебанием земной коры, вызванным близким падением метеорита, начал буквально рассыпаться на части. Такое впечатление, что корабль, не выдержав очередного подарка судьбы, сдался, прекратив сопротивление.

Трещали, гнулись и лопались переборки — сначала от перегрузок, затем — от холода. Разрывались коммуникации, оставляя целые отсеки без света, воды и тепла. Люди, напуганные и отчаявшиеся, покидали еще недавно бывшие безопасными помещения, уходя от подкрадывающегося холода и скапливаясь в единственном оставшемся пригодном месте — надстройке и жилым помещениям между ней и шахтами стратегических ракет.

Впрочем, людей становилось все меньше. Кто-то не пережил очередную болтанку, кто-то скончался по медицинским причинам.

Найджел больше и не вспоминал про потери. Они уже как-то слишком прочно вошли в реальность корабля. Новый день — новые тела не выдержавших больше людей, которые нужно доставить в один из пропитанных холодом отсеков и оставить там среди других таких же несчастных.

Шеф давно исчезнувшей корабельной полиции поморщился. Самострелы, драки, какие-то импровизированные митинги... Ему было уже на все плевать. Даже случившийся день назад эпизод, в ходе которого несколько матросов, скооперировавшись, отправились в каюту к спасенным с эсминца женщинам в надежде на сексуальную разрядку, в итоге перешли все грани разумного и были застрелены в самый разгар процесса случайно проходившим мимо морпехом — и тот не вызвал у Гатлинга сколько-нибудь заметного отклика в душе. Да, он выразил публичную благодарность солдату, заметно опасавшемуся за свою дальнейшую судьбу, постарался утешить женщин и выдал им пистолеты на всякий случай... Но все это происходило как в тумане.

На него накатило безразличие. Да, после двух дней авральной работы новый периметр против холода был создан, коммуникации восстановлены...

Зато начал потихоньку угасать реактор. Главный инженер, витиевато ругаясь на тварей, вьющихся вокруг него, сообщил, что какие-то долбаные нейтроны больше не хотят размножаться и что придется убирать замедлители реакции.

Гатлинг понял не особо много, поскольку никогда не интересовался атомной энергетикой, но понял достаточно для того, чтобы уяснить — забравшиеся внутрь местные организмы убивают реактор своим присутствием. К сожалению, выкурить их оттуда не представлялось возможным.

Найджел скосил глаза на пистолет, лежащий рядом на кровати. Может быть, имеет смысл...

Некоторое время он с интересом обдумывал появившуюся мысль. Чего ради он еще живет? Ради чашки кофе и уже успевшего надоесть сухпайка каждый день?

Он презрительно фыркнул и принялся обдумывать ситуацию дальше. Возможно, его существование нужно кому-то на корабле? От приятной мысли пришлось отказаться. Простым морякам на него плевать, а тот же Терон, похоже, окончательно сломался. Да и весь мостик тоже. Конечно, со стороны так просто не заметишь, но, когда общаешься с людьми каждый день...

Человек вздохнул и поднял пистолет. Щелкнул предохранителем, с любопытством заглянул в черноту ствола.

Раздался стук в дверь. Некоторое время Найджел боролся с искушением закончить все здесь и сейчас, потом вздохнул и, отложив пистолет, пошел встречать нежданного гостя.

За дверью обнаружилась слегка пахнущая алкоголем Джиллиан Ван Вейк, одетая в достаточно легкомысленный наряд. Игнорируя удивление в глазах хозяина комнаты, она решительно шагнула внутрь и захлопнула у себя за спиной дверь.

Тони Хоук, оператор CNN. 2713.

Тони лежал на кровати, укрытый тремя одеялами, задумчиво гладил пальцами волосы доверчиво прижавшейся к нему Элизабет и глупо лыбился в потолок.

В кои-то годы оператор встретил девушку, с которой ему было хорошо постоянно. Ночью, днем — без разницы.

"Наверное, окажись мы сейчас на Земле, сделал бы предложение" — промелькнула мысль, заставившая неунывающего Хоука слегка нахмуриться и испустить легкий вздох сожаления.

В возвращение верилось с трудом. Положа руку на сердце, в него с трудом верилось с самого первого дня в новом мире... Но люди — странные создания, ставящие веру и надежду выше голоса разума. Вот и сейчас, умом понимая, что пути назад нет, Тони все же продолжал надеяться на чудо. В конце концов, если одна МПП оказалась в этом мире, почему бы здесь не оказаться и другой? А жить на полностью исправном и боеспособном корабле — совсем не то, что на этом жалком огрызке.

Тони вспомнил, как несколько дней подряд помогал остаткам экипажа разбираться со все новыми и новыми проблемами — таскал баллоны с газом для сварки, тела погибших, переносил на новое место складирования запасы, оказавшиеся в зоне, подверженной наступающему холоду...

Воспоминания были не из приятных.

Но — на этом месте своих размышлений он скосил глаза на мирно сопящую девушку, — кое-кому пришлось еще сложнее. Лиззи, оставшись в своем госпитале одна, не имея возможности хоть как-то облегчить приходящим к ней людям существование, все равно продолжала упорно ходить на работу и принимать больных.

Правда, их поток неуклонно редел — потихоньку до всех доходило, что помощи от доктора Кокс ждать уже бессмысленно. Но зато те, кто доходили, питали столь страстную и отчаянную надежду, что, лишая их ее, Элизабет сама каждый раз заливалась горючими слезами.

Слезы не помогали.

Экипаж продолжал сокращаться.

— Ты уже не спишь? — пробормотала доктор, поднимая голову и сонно щурясь. — Который час? Сделай кофе...

Тони пришлось выбираться из-под теплых одеял и отправляться готовить кофе. Воздух был неприятно холодным — после недавних событий каюта оператора оказалась на самой границе обитаемой территории и обогреватели больше не справлялись с гуляющим неподалеку морозом.

Не выдержав испытания прохладой, оператор забрался в шкаф и нацепил на себя два слоя одежды, только после этого почувствовав некоторый комфорт.

Со стороны кровати, выглядывая из-под одеял, за ним наблюдал блестящий, но сонный глаз — Лиззи, оставшись без живой грелки, подобрала под себя все доступное одеяло и, закутавшись в него, превратилась в некое подобие куколки насекомого.

Следя за тем, чтобы кипящий чайник не уехал от него по наклонной поверхности стола, Тони быстро приготовил кофе, сотворил несколько бутербродов из содержимого сухого пайка и, жонглируя всем этим, направился к кровати.

— Держи. С пробуждением!

— Спасибо, — Элизабет утащила кружку и один из бутербродов под одеяло, вызвав у Тони ехидную усмешку — насколько он помнил, пока в каюте было тепло, девушка весьма негодовала по поводу изредка встречающихся на кровати крошек.

— Может, не пойдешь сегодня? — с надеждой поинтересовался он. — Только нервы себе мотаешь. Все равно ведь у тебя ничего не осталось, чем кого-то вылечить можно.

Лицо сосредоточенно жующей бутерброд девушки погрустнело.

— Надо, Тони... Включишь телек?

— Да там ничего нового нет, поверь, — оператор пожал плечами, но нашел пульт и включил экран. В каюте раздались вопли модной эпатажной певицы, забравшейся в последнее время на вершины рейтингов.

Некоторое время они оба смотрели на прыгающую по сцене девчонку. Затем, Лиззи, горько вздохнув, принялась выбираться из теплоты своего кокона.

— Как-нибудь я тебя просто запру в каюте и не выпущу в эту твою гребаную больницу! — крикнул Тони в закрывающуюся дверь душевой кабинки.

Ответ он не расслышал.

Холли Тим, энсин. 2651.

Холли в одиночестве сидела на мостике, рассматривая в обзорных экранах быстро светлеющее небо. Похоже, сегодня она — главная на корабле.

Эта мысль заставила ее неожиданно весело хихикнуть.

Пройдя к месту капитана, она выпятила грудь, раскинула в стороны руки и, гордо подняв подбородок, произнесла суровым тоном:

— Холли Тим, капитан "Барака Обамы", встречайте!

— Да неужели? — послышался позади нее насмешливый голос.

Капарроса, пройдя мимо залившейся краской девушки, шлепнулся в свое кресло.

— Но помечтать, конечно, не вредно... Тем более, что такими темпами мечты могут и сбыться. А где все?

— Коммандер просил передать, что ему плохо, у него болит голова и он сегодня не собирается принимать участия во всем этом. Шеф Гатлинг и Джиллиан, по-видимому, тоже не придут. А больше... в общем-то, никого и не осталось. Разве что капитан Лэксби снова зайдет.

— Понятно, — протянул Капарроса, что-то нажимая на приборной панели. — Зря они так, конечно. Корабль и так в могилу смотрит, что угодно случится может. Но мы, конечно же, справимся...

Раскаленный красно-желтый шар медленно поднимался над горизонтом и мир вокруг авианосца начинал стремительно оттаивать.

Корабль начал шевелиться. До этого момента спокойно лежащий под небольшим уклоном среди огромных осколков льда, теперь, когда твердая опора постепенно становилась жидкой, стал проваливаться вниз, скользя между оплывающими ледяными глыбами.

Холли вцепилась в кресло, со страхом ожидая повторения страшной болтанки... Но "Барак" быстро успокоился. А затем и вовсе выровнялся.

— Ну вот, а ты боялась, — улыбнулся Капарроса, забыв о том, что не так давно сам выдавал мрачные пророчества.

— На связи центр мониторинга, оператор Ливингстон, — внезапно раздался голос из динамика. — Поступает критичная информация о жизнедеятельности корабля. На данный момент локализованы одиннадцать повреждений герметичного контура, сквозь который начинает поступать вода. Прогноз — корабль окажется под водой в течение часа, если не установить новый контур. На данный момент мной были изолированы несколько отсеков, что позволило снизить скорость набора воды. Но существуют направления, куда мои полномочия не распространяются, либо нет технической возможности что-либо сделать. Требуются указания.

Несколько секунд Холли осмысливала ситуацию. Нужно срочно мчаться обратно в каюту и будить Рональда...

— Оператор Ливингстон, — произнес Капарроса спокойным голосом. — вам необходимо связаться с капитаном Лэксби. Передайте ему, что у вас и у него есть карт-бланш на использование любых технических и человеческих ресурсов для устранение проблемы. Вам также понадобится инженер Джонс. Поручаю вам координацию и поддержку этой операции, Джонсу — оперативное управление, а Лэксби — обеспечение. Выполняйте.

— Так точно, сэр, — невозмутимо произнес оператор и отключился.

К концу скоротечного дня, проведенного Холли все также в обществе одного Капарросы, пригодный для использования объем авианосца уменьшился на две нижние палубы и несколько крупных отсеков чуть выше. Сам корабль опустился на добрых десять ярдов и только после этого остановился — работавшим в поте лица своего людям удалось-таки перекрыть воде доступ дальше внутрь обитаемых помещений.

Про то, что в экстренно заблокированной Ливингстоном части корпуса находилась добрая сотня человек, никто старался не вспоминать.

Главный механик Брэдли Джонс. 2316.

Брэдли, небритый и помятый, сидел за пультом управления реактором и, морщась, массировал левую сторону груди. Похоже потихоньку наступал и его черед — проклятая планета буквально высасывала силы из оставшихся живыми людей и на этом фоне внезапно открывшаяся сердечная недостаточность являлась практически приговором.

"Интересно, доживу я до нового восхода этого долбаного солнца?" — неожиданно возникла мысль.

Дожить хотелось. Судя по расчетам, проведенным на основе данных со спутника, местная зима как раз перевалила за экватор. Еще каких-то двадцать дней — и снова наступят ласковые деньки...

Джонс с неприязнью посмотрел на экраны, показывающие внутренности реактора, а затем монотонно выругался.

Если люди на корабле постоянно умирали, то загадочные существа, выбравшие своим местом обитания реактор, — размножались. Проникло туда всего три особи, но сейчас их однозначно стало больше — сам инженер однажды увидел сразу пятерых.

С учетом того, что реактор начал работать на последнем издыхании, сам собой напрашивался вывод, что твари просто нагло жируют на дармовой энергии, чувствуют себя в полной безопасности и посему увеличивают свое количество. Непонятно только, откуда берут ресурсы для новых организмов — не оболочку же реактора грызут.

Хотя, мелькающие на экране твари, кажется, стали заметно мельче по сравнению с записями недельной давности.

— Делитесь вы, что ли, как амебы... — Джонс снова помассировал сердце и промокнул со лба холодный пот. — и как потом расти собираетесь...

В груди словно растеклось огненное озеро. Человек некоторое время цеплялся за подлокотник кресла, глядя исказившимися от муки глазами перед собой, а затем обмяк и замер.

Твари на экране продолжали деловито копошиться около реактора.

Механик Джон Картер. 2314.

Вызов на мостик прозвучал, как гром среди ясного неба. Джон, питая самые нехорошие предчувствия, сначала долго собирался, говоря сам себе, что ему нужно выглядеть солиднее, что нужно сбрить щетину...

А потом, осознав, что на такой вызов лучше не опаздывать, торопился, как сумасшедший, пытаясь преодолеть пару сотен ярдов переходов и лестниц до мостика как можно быстрее.

Часовой у двери встретил его фигуру довольно брезгливым взглядом, но промолчал и даже открыл дверь, пропуская внутрь.

— Джон Картер прибыл... сэр... — он попытался найти знакомые лица и, в конце концов, зацепился за коммандера Терона.

Коммандер был гладко выбрит, в отличие от самого Картера, пропустившего несколько участков под подбородком и теперь страдающего от этого.

— Наконец-то. Проходите, присаживайтесь.

Терон подождал, пока Джон усядется на диван и продолжил:

— Так получилось, что на вас, Джон, сейчас оказалось завязано очень много. Дело в том, что вы остались единственным из всей команды обслуживания наших реакторов. И мощность последнего оставшегося сейчас упала до критичных значений. Говоря попросту, реактор не тухнет только каким-то чудом. Брэдли, занимавшийся в последнее время его контролем, был убежден, что все это — из-за местных форм жизни, пробравшихся внутрь и теперь хозяйничающих там. А вы, насколько нам известно, имели продолжительный контакт с одним таким существом.

Картер, чувствуя запах жареного, нервно произнес:

— Сэр, поверьте, я никак не причастен к этому! Я...

— Да успокойтесь вы, — брезгливо перебил его сидящий поблизости Гатлинг. — Мы не такие идиоты, чтобы считать, что все это — ваших рук дело. Коммандер пытается сказать, что вы сейчас — наиболее компетентный специалист сразу и по реакторам, и по тварям.

Джону стало чуть полегче.

— Что мне нужно делать?

Коммандер одобрительно кивнул.

— Вы назначаетесь старшим и ответственным за реактор. Вам выделят охрану на всякий случай. Лэксби, распорядитесь... Ваша задача будет заключаться в том, чтобы понять, наконец, что происходит с реактором и возможно ли его как-то вылечить. Заодно попробуйте придумать, что можно сделать с этими тварями. Выполняйте.

К реактору Картер спускался, преисполненный чувства гордости. Старший по реактору... Звучит. Знала бы Сьюзен... Джон немного расстроился. Казалось бы, времени прошло совсем немного, а скучать по жене и ее бесконечной болтовне он уже начал.

— Сэр, — поприветствовал его морпех у диспетчерской реактора. Механик кивнул, отвечая, а затем зашел внутрь.

Реактор работал. Лампочки на пультах горели умиротворяющим зеленым светом, ползущие по экранам строчки показывали нормальные параметры... Но за всем этим стояло практически полное отсутствие замедлителей в реакторе. На Земле в таких условиях потерявшие голову от счастья нейтроны давно бы спровоцировали ядерный взрыв.

Здесь же реактор еле-еле продолжал работать.

Картер перевел взгляд на экран, где вокруг туши реактора крутились десятки крохотных сгустков черноты.

Что со всем этим делать — он не представлял.

Элизабет Кокс, доктор медицины. 2297.

Лиззи, наконец, поняла, что такое настоящее счастье.

Счастье — это когда тебе больше не нужно каждый день ходить в пустой госпитальный отсек и принимать там обреченных на смерть людей, пытаясь каким-то чудом вселить в них надежду на чудесное избавление.

Доктор Кокс с нежностью посмотрела на нагло дрыхнущего в постели Тони. Именно он, замучившись терпеть каждый день ее слезы, достучался до Терона и вытребовал для единственного доктора на корабле отпуск.

Коммандер особо и не сопротивлялся — ему, похоже, было все равно.

Элизабет, вынырнувшая из омута кружащихся вокруг нее смертей, чувствовала настоящую свободу. Хотелось танцевать, веселиться... заниматься любовью...

Она еще раз глянула на спящего оператора и решительно полезла к нему под одеяло.

"Барак Обама", авианосец. 2171.

Над кораблем опять медленно плыло по небосводу нещадное солнце. Снова кипела вода за бортами, снова жара неотвратимо пробиралась сквозь корпус все глубже и глубже внутрь корабля.

Сейчас помешать ей получалось с огромным трудом. Холодильные установки, и так работающие на износ, начали выходить из строя, оставляя незащищенными целые отсеки и заставляя людей перебираться в самый центр корабля.

В один прекрасный момент критичное повышение температуры произошло в одном из арсеналов.

Огромный хвост пламени вырвался из передней части корабля, заставив исполина вздрогнуть и немного развернуться на месте. По окрестностям прокатился грохот, ударная волна колыхнула листья чешуйчатых пальм, раскинувшиеся в попытках собрать как можно больше тепла...

Палуба над местом взрыва выгнулась горбом и покрылась трещинами, но устояла. Борта тоже потеряли форму, но выдержали давление. А вот внутренние переборки оказались снесены огненным вихрем. Поток огня прокатился на добрую треть длины корабля, испаряя людей, уничтожая припасы и калеча технику. Затем стих, уступая дорогу терпеливо ждущей своего времени жаре.

Каким-то чудом важнейшие на данный момент коммуникации избежали серьезных повреждений и корабль, хоть и с трудом, но все же продолжал сопротивляться повышающейся температуре. Но около четверти хоть как-то еще используемых людьми помещений потеряли всяческую привлекательность.

А затем красная звезда скрылась за горизонтом и планету снова окутал неземной холод.

Джон Картер, чувствуя, как в помещении диспетчерской становится все холоднее, наблюдал за тем, как уменьшается количество черных существ возле реактора. Они явно выбирались за его пределы — и Джон боялся даже представить, ради чего.

Коммандер Терон мрачно рассматривал последний глоток виски, задержавшийся на донышке бутылки. Мир окончательно рушился, а что с этим делать, коммандер не представлял.

Тони и Лиззи продолжали коротать время в обществе друг друга и старались не думать больше ни о чем другом.

Аналитик Джонс с удивлением обнаружил, что у него начались проблемы с опорно-двигательным аппаратом.

Люди, только что прятавшиеся от невыносимой жары, теперь начали прятаться от быстро наступающего холода.

Найджел Гатлинг, шеф военной полиции. 1813.

Найджелу повезло. Причем, повезло вдвойне — они вместе с Джиллиан находились на мостике в тот момент, когда огненная волна, прокатившись по внутренностям корабля, сожгла его каюту. Случайное стечение обстоятельств. Тем же, кто в бездельничал соседних каютах, ожидая непонятно чего, судьба преподнесла огромный сюрприз.

Гатлинг, немного встряхнувшийся и приободрившийся после начала отношений с мисс Ван Вейк, с тревогой наблюдал за все больше расклеивающимся коммандером. Терон, похоже, окончательно прекратил что-то делать для корабля, оставив все дела на Холли и Капарросу. Вот и сейчас он сидел, развалившись, в кресле и с абсолютно безучастным лицом слушал доклады о случившемся на корабле.

Новость о трех сотнях погибших вследствие взрыва не вызвали у него никаких эмоций.

Необходимость срочно создавать новые преграды для холода лишь дала повод для меланхоличного пожатия плечами — мол, делайте, я-то здесь при чем.

Известие о том, что паразиты, засевшие в реакторе, выбираются наружу, заставило изумленно поднять брови, да и только.

Гатлингу стало страшно.

С мостика он выходил, размышляя о недалеком будущем. По большому счету, все уже смирились с тем, что следующей зимы кораблю не пережить. Но ведь нужно дотянуть до конца этой, затем сделать все возможное, чтобы найти укрытие и окопаться там. Корабль все еще на ходу. Он все еще может привезти уцелевших людей в безопасное место. Но нужно что-то делать...

Идущая рядом с ним Ван Вейк неожиданно запнулась и начала оседать на пол. На ее лицо нахлынула мертвенная бледность.

— Эй, эй... — перепугался Найджел, подхватывая девушку на руки. — Ты чего, Джил? Подожди, сейчас я тебя донесу...

Продолжая говорить какие-то успокаивающие слова, он как можно быстрее дотащил Джиллиан до их новой каюты и бережно уложил в кровать.

— Скажи, что сделать? Чем тебе помочь... Точно, доктор! Сейчас, милая, я ее вызову...

Ван Вейк ухватила его слабой рукой, не давая отойти от койки, затем еле-еле покачала головой и грустно улыбнулась.

— Не надо... Это давно. И она... никак мне уже не поможет. Просто посиди со мной немного, хорошо?

Найджел почувствовал, что плачет.

Тони Хоук, оператор CNN. 1805.

Это был очередной прекраснейший день для Тони — день, проведенный в компании любимой девушки, вдали от забот и печалей авианосца...

Все изменилось, когда оператор, отправившись за пайками для себя и Лиззи, встретил черного кота.

Кот сидел в темном проеме какого-то помещения на пути человека и внимательно смотрел по сторонам. Тони отметил, что кот какой-то маленький... Крупный котенок, скорее.

Он остановился, держа в руках два сухпайка и пытаясь сообразить, что ему делать. Идти дальше, мимо котенка, в свою каюту — было страшно. Черное создание выглядело милым и невинным, но оператор отлично знал, что его внешность обманчива.

Уходить назад, оставляя Лиззи одну посреди корабля, тоже не хотелось. Кто его знает, сколько еще "котиков" гуляет по здешним коридорам.

Черный зверек, которому, похоже, наскучило ожидание, выбрался в коридор. И направился в сторону человека. Тони, стараясь не паниковать, принялся отступать назад, в сторону столовой, где только что получил пайки.

Некоторое время они двигались молчаливой парой, причем зверек ненавязчиво пытался сократить дистанцию, а человек столь же упорно этому противился.

Баланс нарушился достаточно быстро.

— Эй, ты чего пятишься? — послышался у Тони за спиной чей-то невеселый и слегка удивленный голос.

В следующий момент послышалась громкая ругань и топот. Затем до оператора донесся крик:

— Закрывай, там эта тварь!

И дверь в столовую, до которой почти добрался Хоук, намертво захлопнулась. Послышался лязг запоров, едва слышная ругань и металлический грохот — за спиной у оператора, похоже, организовывалась целая баррикада.

Он ругнулся про себя, пытаясь придумать, что делать. Куда ведет этот коридор? Столовая, помещения, доверху забитые спасенными запасами провизии... Затем несколько жилых кают, перекресток и лестница наверх...

Тони, следя за существом, осторожно преследующим его, двинулся в сторону лестницы, все ускоряя шаг. Там, наверху, мостик, значит, где-то должны быть вооруженные люди.

Котик тоже ускорился.

На перекрестке к нему присоединился еще один — гораздо более гротескный, напоминающий какого-то осьминога. Оператор почувствовал внутреннее отвращение от близости к чуждой форме жизни. И практически перешел на бег.

Взлетел наверх по ступенькам, отметив, что твари и не подумали отставать, промчался сквозь пару коротких коридоров и вылетел прямо на пост морпехов около вожделенного мостика.

— Стоять! — десантники, увидев взмыленного человека, перехватили оружие на изготовку.

Тони остановился и, хватая ртом воздух, ткнул рукой за спину.

— Там твари...

В следующий момент его отдернули с линии огня, бесцеремонно толкнув на стену. И все внимание морпехов оказалось приковано к проходу.

Твари выскочили из коридора.

Навстречу им ударили автоматные очереди.

Тони с дикой радостью увидел, как его преследователи, не выдерживая попаданий, буквально разлетаются на лоскуты.

Грохот выстрелов смолк. Морпехи синхронно поменяли обоймы.

— Их было только двое?

— Да, сначала один, потом добавился второй.

Морпех еле слышно чертыхнулся.

— Ты же оператор? — поинтересовался он, с толикой удивления рассматривая крепко зажатые в руках у Тони сухпайки. — Ну, тот самый...

— Да, это я...

— Что за шум? — дверь за спинами десантников открылась и оттуда выглянула симпатичная девушка в форме энсина. Тони забыл, как ее зовут.

— За гражданским гнались две твари, мэм. Мы их уничтожили.

— Замечательно... Вы же оператор? — поинтересовалась энсин, косясь на сухпайки. Тони смущенно спрятал руки за спиной. — Ну да, он... Пойдемте на мостик, расскажете.

Он проследовал за девушкой.

Картина, открывшаяся его взору, была нерадостная. Легкий сумрак, тускло горящие мониторы, отображающие скудные строчки данных, спящий на диване помятый и небритый коммандер Терон... Такой же небритый, да еще и слегка пьяный, Найджел Гатлинг, сидящий в кресле и рассматривающий один из экранов, на котором ничего не происходило.

Тони слегка передернуло. Люди, скопившиеся внизу, тоже в последнее время часто переставали бриться, а проблема стирки стояла достаточно остро, чтобы везде витал неприятный запашок грязной одежды. Но он как-то не ожидал увидеть подобную картину в самом сердце корабля.

— Пойдемте, — поманила его девушка в какой-то закуток, откуда доносился приятный запах кофе.

— Мисс...

— Тим. Холли Тим, — она протянула ему тонкую руку. — Какой кофе будете?

— На ваше усмотрение, мисс Тим...

— Зовите меня Холли, ладно? — грустным голосом произнесла она, нажимая какие-то кнопки на здоровенной кофе-машине. — Хоть немного вспомнить нормальное общение...

— Хорошо, Холли. А я вам здесь точно нужен? Меня девушка ждет, я боюсь ее оставлять одну.

— Элизабет? Не удивляйтесь, в мои задачи входит знать все о важных членах экипажа. Подождите секунду...

Оставив в покое кофе-машину, она вышла обратно на мостик, подошла к ближайшему экрану и начала над ним колдовать. Через минуту появилась картинка знакомого Тони участка коридора перед их каютой, а в саму каюту пошел вызов.

— Поговорите, скажите, чтобы она никуда не уходила и что вы скоро вернетесь. Мне нужно услышать про этих тварей.

Элизабет, напуганная его долгим отсутствием, явно вздохнула с облегчением, увидев, кто вызывает ее с мостика и согласилась никуда не выходить. Тони вернулся к Холли, уже приготовившей кофе.

— А у вас здесь... м... всегда так?

Холли вздохнула.

— Мистер Хоук...

— Тогда уж Тони.

— Тони... Вы, вообще, в курсе, что происходит с кораблем?

Оператору пришлось со стыдом признаться, что нет.

— Счастливый вы человек, — снова вздохнула девушка, задумчиво дуя на кофе. — Наверное, так и надо. Просто брать от жизни ту толику радости, которую еще можно.

По спине у Тони пробежал холодок.

— О чем вы?

— Если вкратце, то каждое здешнее изменение температур наносит кораблю новые раны. Эту несчастную посудину столько била жизнь в последнее время, что я иногда удивляюсь, что она еще не распалась на атомы. Системы обогрева и кондиционирования живут каким-то чудом. Реактор на последнем издыхании. Трупы экипажа уже некуда складывать... Причем это реально так — у нас закончились помещения, в которых холодно, но не настолько, чтобы живые люди там мгновенно замерзали...

Холли отхлебнула кофе, поморщилась и добавила пару ложек сахара в кружку.

— Несколько дней назад наш дежурный по реактору сообщил, что, похоже, твари выбираются наружу... Вы в курсе, что они оккупировали ядро реактора?

Тони помотал головой и услышал историю про радующихся жизни и размножающихся тварей.

— Вот... А теперь, получается, вы их встретили и они явно вас преследовали? Расскажите.

Тони пожал плечами, в свою очередь делая глоток кофе. Напиток показался ему отвратительным.

— Я просто получил очередной паек, — он кивнул на пакеты, лежащие рядом, — и шел обратно в каюту. Ну и повстречал одну эту сволочь. Начал от нее уходить — она за мной. В столовую меня не пустили, испугались. Я вспомнил, где точно должна быть вооруженная охрана и отправился сюда. По дороге на одном из перекрестков повстречал еще одну. Спасли меня морпехи здесь, у мостика.

— Ясно... — девушка еще больше погрустнела.

Тони внезапно понял, что ей просто требуется хоть с кем-нибудь немного поговорить. Хоть чуть-чуть общения с людьми, а не... Он воровато оглянулся.

— Холли, а давно коммандер с Гатлингом в таком состоянии?

— Уже недели две, наверное... Будете печенье? Я сейчас принесу!

Наблюдая за аккуратно хрустящим печеньем оператором, Холли грустно произнесла:

— На Рональда слишком много всего свалилось. Стать командиром корабля в таких условиях... — она покачала головой. — Но до этой проклятой зимы нам казалось, что у нас есть шансы. Сейчас же...

— Все настолько плохо? — оторвался от печенья оператор.

Девушка кивнула.

— Вы действительно счастливый человек, Тони... Простите, что отнимаю сейчас толику этого счастья. Простые ребята из экипажа боятся ситуации, но не знают про нее. Морские пехотинцы ничего не боятся, но, опять же, не в курсе. Всю ситуацию целиком знают только офицеры здесь... Сколько нас осталось...

Она внезапно как-то совершенно по-детски шмыгнула носом. У Тони кусок печенья застрял в горле.

— Мы все умрем, — Холли подняла на него мокрые глаза. — Или замерзнем, или изжаримся, или нас убьют эти проклятые твари. Нам как-то удается балансировать между этим всем, но это не будет продолжаться вечно. И самое обидное, что из всего мостика почему-то только я должна держаться и отвечать за все, пока Найджел заливает свое горе, а Рональд вообще устранился от дел...

— Я все слышу, — послышался безразличный голос полицейского.

— А мне плевать! — неожиданно чуть ли не взвизгнула девушка и расплакалась.

Реакции от невидимого Гатлинга не последовало и Тони, отставив недопитый кофе, осторожно пододвинулся к Холли. Обнял ее за плечи, прижал к груди и принялся аккуратно гладить по волосам.

Энсин Тим, легонько вздрагивая от рыданий, даже не старалась отстраниться и несколько минут беззастенчиво плакала, орошая ему рубашку своими слезами.

У Тони на душе скребли кошки.

Наконец, Холли выплакалась и немного отстранилась.

— Простите меня.

— Все нормально, — улыбнулся он. — Не в первый раз.

— Все равно извините. Я не должна была так вот терять лицо... — девушка достала небольшое зеркальце и принялась внимательно себя рассматривать. — Скажите, вам что-нибудь нужно?

— Э... в смысле?

— Эх, гражданские, — попыталась улыбнуться она, после чего подошла к шкафу у стены и открыла его.

Тони увидел ряд винтовок, отсвечивающих тусклым металлическим блеском.

— Стрелять умеете?

Военный оператор только презрительно хмыкнул.

— Отлично.

Она достала из шкафа винтовку и три снаряженных магазина. Чуть подумала и добавила два пистолета.

— Держите. Будут вопросы — отвечайте, что я выдала. Надеюсь, в следующий раз вам не придется бегать от этих тварей. Имея оружие, убить их достаточно легко. К сожалению, когда мы это выяснили, они уже окопались в реакторе.

Идти по коридорам корабля, будучи вооруженным, оказалось гораздо приятнее, чем раньше. Тони даже хотелось, чтобы какая-нибудь тварь показалась на глаза. Но корабль как будто вымер.

Коммандер Рональд Терон. 1753.

— Они жрут трупы, Рональд. И опять начали убивать людей. Мы должны раздать оружие. Нельзя оставлять их без защиты.

Терон с раздражением смотрел на возбужденно жестикулирующую Тим. Сегодня он чувствовал себя немного лучше, чем обычно, вдобавок, даже побрился, как следует помылся и почистил одежду по такому поводу... Но Холли, похоже, всерьез вознамерилась все же испоганить ему это долбаное утро.

— Доказательств я пока не видел.

— Рональд, какие еще нужны доказательства? Присылали же съемку.

— На съемке видно, что у некоторых тел отсутствуют части. Неизвестно, дело это тварей или самого экипажа, который хочет получить оружие. У нас есть морпехи — и хватит.

— Найджел, ну хоть вы ему скажите!

— Мне плевать, — меланхолично произнес полицейский, пустым взглядом рассматривая стену с потухшим экраном.

— Ты просто боишься давать оружие людям! — снова переключилась на коммандера неугомонная Холли.

Терон поморщился. Ему действительно не хотелось, чтобы по кораблю разошлось оружие. Только повторения истории с тем матросом ему и не хватало.

Над планетой вставало солнце. Коммандер некоторое время рассматривал его изображение, игнорируя продолжающую распинаться Тим. Пристрелить, что ли, дуру...

Корабль дрогнул, наверняка получая еще какие-то повреждения.

Коммандеру было, в общем-то, плевать. Больше всего сейчас он жалел о том, что вернулся в нормальное состояние этим утром. До этого, в обнимку с бутылкой, жизнь казалась заметно проще.

Он нажал кнопку вызова и на мостик заглянул один из дежуривших у двери пехотинцев.

— Солдат, с сегодняшнего дня энсину Тим запрещен проход в это помещение. Обеспечьте выполнение приказа.

Элизабет Кокс, доктор медицины. 1749.

— Тони, я должна идти! Это совсем не далеко, кстати говоря. И я не могу отказать в помощи человеку, с которым хорошо знакома! Ты можешь пойти со мной, если тревожишься. Постоишь у двери и проследишь, чтобы со мной ничего не случилось, хорошо?

Убеждать бывшего пациента и текущего любовника пришлось долго. Взявшийся о ней заботиться оператор изо всех сил пытался оградить Лиззи от опасностей. Это, конечно, было мило и приятно... Но не всегда.

Каюта аналитика Джонса действительно оказалась совсем неподалеку. Пришлось пройти всего сотню шагов по хитросплетению коридоров.

— Подождешь меня здесь, ладно? — Элизабет чмокнула хмурого оператора в щеку. — Я скоро.

Некогда серьезный и собранный аналитик валялся на кровати сломанной куклой. В каюте стоял затхлый и противный запах.

— Элизабет... Прошу прощения за свое состояние, — постарался улыбнуться Джонс. — Я совсем расклеился, до туалета едва добираюсь.

— Том, как я могу помочь? — Лиззи, последнее время находившаяся вдалеке от умирающих, почувствовала, что сейчас в очередной раз расплачется. Человек перед ней явно находился на грани между жизнью и смертью. И готовился уйти за эту грань.

— Бросьте, Элизабет. Вы мне не поможете и знаете об этом... Я позвал вас попрощаться и предупредить... Мне нравилось с вами разговаривать.

Джонс некоторое время помолчал, глядя на девушку. Затем облизнул губы и попросил принести воды.

— Мне в последнее время все сложно.

Доктор Кокс все же не выдержала и заплакала. Аналитик не обратил на это особого внимания.

— Я тут в последнее время изучал графики температур... Вы же знаете, что океан здесь после пролета подозрительно быстро остывает?

— Э... не уверена...

— Это была первая странность, на которую стоило обратить внимание. Вторая — это то, что на планете вообще существует жизнь. Ну, а потом, когда мы познакомились со здешними обитателями более подробно, все должно было стать окончательно ясно... Но всем было не до того. Лишь зима окончательно расставила все по местам.

— Вы о чем, Том?

— Вся планета представляет собой уникальную энергетическую систему, Элизабет.

— Э... И что? — доктор Кокс не очень понимала практическую ценность этих знаний.

— Вся планета, растения, животные, — все они буквально питаются энергией. Запасают ее во время проходов этого проклятого красного карлика, спокойно впитывают в летнее время. Но зимой энергия на планету не поступает. Зимой здешний мир или погружается в спячку или начинает борьбу за любые крохи энергии. Весь мир пытается оттянуть на себя кусочек одеяла. И именно поэтому температура настолько падает.

— Том, это все, конечно, интересно, но...

— Элизабет, не перебивайте. Проблема заключается в том, что здешним формам жизни тоже требуется размножаться и сделать это с помощью одной только энергии невозможно. Им нужен строительный материал для тел.

— И?

— Скажите мне, Элизабет... Когда на Земле происходит размножение у животных?

— Весной... — Лиззи начала понимать, к чему клонит аналитик.

— Именно. Я ведь даже в таком состоянии продолжаю получать информацию о корабле. Эти твари, которые сидят в реакторе, не так давно принялись размножаться. Если к активной зоне реактора изначально подобралось всего несколько штук, то сейчас счет идет на десятки. И буквально недавно поступили сведения, что они начали выбираться оттуда к людям...

— Да, Тони рассказывал — он недавно встретил сразу двоих.

Джонс немного помолчал.

— Я думаю, что, как только настанет лето, на корабле нельзя будет оставаться.

— Но как...

— Не перебивайте, доктор. Когда настанет лето, эти твари действительно начнут размножаться и расти. Их уже достаточно много, чтобы представлять опасность — а станет еще больше. Они начнут есть все, что попадется под руку...

— Откуда вы знаете?

Аналитик некоторое время смотрел на Лиззи с доброй, почти отеческой, улыбкой.

— Они же уже начали. Пока они маленькие и их мало, они жрут трупы. Но это скоро изменится. И я вас позвал к себе только для того, чтобы сказать это. Элизабет, когда начнется лето, вас не должно быть на корабле.

После непродолжительного молчания Джонс откинулся на подушку и прикрыл глаза.

— А сейчас, доктор, я попрошу вас покинуть меня. Не нужно вам это все. Идите.

Тони Хоук, оператор CNN. 1746.

Оператор, чертыхаясь, затащил в каюту увесистый тюк. Закрыл за собой дверь и устало привалился к ней спиной.

— Еле дотащил. Тяжелый.

— Главное, чтобы мы потом сумели с ним выбраться из корабля.

— Я, в принципе, нашел проход, — медленно произнес Тони, размышляя о реалистичности своего плана. — Не так далеко от нас был взрыв. Те направления, конечно, перекрыли, но не заваривали наглухо. Мы сможем выйти там на открытый воздух. Вода будет под нами ярдах в десяти, наверное. Придется прыгать.

— Я не смогу.

— Сможешь, милая. Сбросим плот, спрыгнем сами — и на берег. Главное, чтобы эти водоросли не появились.

Вспомнив прикосновение красных волосков, Тони невольно передернул плечами.

— А что с остальными? Ты собираешься им рассказать? Нужно, чтобы как можно больше людей узнало о том, что сказал Джонс.

Тони вспомнил лихорадочный стук за своей спиной, когда остатки экипажа, трясясь за свои шкуры, старательно перекрывали ему дорогу к спасению от черного котика.

— Нет! — затем ему вспомнилась Холли, плачущая на груди и он поправился: — Да. Но я не пойду к этим животным. Я схожу на мостик.

В этот раз по дороге оператору никто не встретился. Люди прятались где-то в других частях корабля — кто-то поодиночке, запершись в каютах, кто-то, наоборот, целыми толпами, оккупируя столовые и продовольственные склады.

Незнакомый морпех, стоящий на часах около входа на мостик, пропускать Тони внутрь отказался.

— Извините, сэр, я знаю, кто вы, но коммандер отдал прямой приказ — никаких посторонних на мостике.

— Скажите, а Холли... энсин Тим — она сейчас там? Не могли бы вы ее позвать?

— Сэр, энсину Тим запрещено появляться на мостике. Попробуйте поискать ее в ее каюте.

— Послушайте, может быть, тога вы передадите кому-нибудь из старших офицеров? У меня информация от старшего корабельного аналитика, очень важная.

— Что за информация? — послышался сзади голос незаметно подошедшего Гатлинга.

— Шеф Гатлинг, сэр! — постарался придать себе официальный вид Тони. — Аналитик Джонс считает, что сразу после наступления лета местные существа начнут агрессию и находиться на корабле станет смертельно опасно. Он советовал покинуть корабль на это время.

— Джонс недавно умер, — равнодушно произнес полицейский, направляясь к двери. — Он мне ничего такого не говорил.

— Послушайте, это же информация первостепенной важности! Весь экипаж может погибнуть!

— А так он, конечно же, проживет долгую и счастливую жизнь, — ядовито заметил Гатлинг. — Но я передам ваши слова коммандеру, не беспокойтесь.

Дверь за полицейским закрылась.

Тони повернулся к часовому.

— Вы выслушаете меня? Возможно, вам или кому-то из ваших товарищей это спасет жизнь.

— Конечно, сэр.

Оператор кратко пересказал содержание разговора Лиззи с аналитиком. Морпех серьезно кивнул.

— Я скажу оставшимся ребятам. Спасибо, сэр.

На обратном пути у Тони появилось было мысль рассказать обо всем команде... Но воспоминание о захлопывающейся за спиной двери снова всплыло перед ним — слишком живо и ярко.

Он прошел к своей каюте.

Из дальнего угла коридора его проводил взглядом очередной котик. Заметно подросший.

"Барак Обама", авианосец. 1725.

Над горизонтом показалось солнце. Но не то, к которому привык за последние полтора месяца корабль, а другое, ласковое и приятное. Показалось всего на десяток минут, но этого оказалось достаточно для того, чтобы на планете стали происходить изменения.

Температура вокруг корабля начала повышаться. Пока еще незначительно, но уже достаточно для того, чтобы скопившийся на поверхности планеты ксенон сначала растаял, а потом и закипел, снова превращаясь в газ.

Твари, оккупировавшие ядро реактора, тоже почувствовали приближение весны. И теперь вокруг активной зоны сновали уже десятки крохотных сгустков темноты. Картер, наблюдающий за этим из диспетчерской, тоскливо ругался, но сделать ничего не мог.

Холли Тим сидела в пустой каюте и ни о чем не думала. Потеряв доступ к мостику и Рональду, она также потеряла все возможные способы воздействия на ситуацию и превратилась просто еще в одного члена экипажа, прячущегося от реальности за толстыми дверями.

Сам Терон сидел на мостике в компании Найджела и предавался горьким размышлениям — алкоголь закончился и скрываться от реальности становилось все сложнее.

Младший лейтенант Викс, сидя в своей каюте, пересчитывал оставшиеся пайки и настороженно посматривал на дверь.

Тони и Лиззи, валяясь после занятий любовью в помятой кровати, размышляли, как проще и безопаснее покинуть авианосец.

Механик Джон Картер. 1699.

На второй день после первого появления спокойного солнца реактор стал гаснуть. Джон пытался как-то влиять на ситуацию, но тщетно. Нейтроны переставали делиться, тепловыделение упало практически до нуля.

Твари, до этого беспорядочно болтающиеся возле активной зоны, сейчас сгрудились вплотную к контуру. Некоторые даже пытались царапать стенки.

— Проклятые черные ублюдки, — произнес Картер и недрогнувшей рукой перещелкнул несколько тумблеров, запуская процедуру аварийного сброса всех замедлителей. Если уж реактор все равно не работает, незачем оставлять его в подвешенном состоянии. Пусть станет окончательно потухшим.

Коммандер Рональд Терон. 1699.

— Ну что, дружище, — произнес Рональд, рассматривая переданную Картером картинку из внутренностей реактора. — Похоже, все.

Найджел особо не отреагировал. Ему, похоже, после смерти Джиллиан было абсолютно все равно на все.

Терон почувствовал жалость и сочувствие. Так долго был один, нашел какое-то призрачное счастье... и потерял.

Коммандер еще раз посмотрел на картинку, где показывалось абсолютно свободное от местных тварей пространство. Затем поднялся и отправился к кофе-машине.

— Будешь что-нибудь? — поинтересовался он.

Найджел, немного помолчав, ответил:

— Давай черный, большой и без сахара. Что там, говоришь, с реактором?

— Реактор сдох, — произнес Терон, задавая программу на аппарате. — Картер его заглушил. После чего эти сволочи потихоньку оттуда ушли и гуляют сейчас по кораблю.

— Значит, аналитик, скорее всего, был прав, — по-прежнему равнодушно заметил Гатлинг.

— Да и черт с ним. Днем раньше, днем позже... Держи.

— Спасибо.

Мужчины посидели немного в молчании.

— Знаешь, Найджел... Я всегда считал придурью все эти жесты командиров гибнущих кораблей. А сейчас вот проникаюсь.

Терон поставил кружку на приборную панель.

— Ты о чем?

— Да я просто думаю — так ли мне необходимо продолжать сидеть здесь, слушать отчеты о потерях и знать, что все равно ничего не могу поделать?

— Мы можем что-то сделать, — резонно заметил Гатлинг. — Например, открыть арсеналы, объяснить ситуацию экипажу и устроить охоту на этих сволочей.

— Все равно не перебьем. А если даже и перебьем, то только продлим агонию — через несколько дней над нами взойдет настоящее солнце.

— Если мы перебьем всех тварей, то реактор, возможно, удастся снова запустить. И мы опять переживем жару.

Терон некоторое время подумал, затем мотнул головой.

— Не хочу. Все, что мы делаем — это слепо барахтаемся, как котята, брошенные в бочку с водой. Я больше не хочу мучить ни себя, ни людей. Это просто агония. И она никому не нужна.

Коммандер расстегнул кобуру и достал пистолет. Найджел уставился на него с вялым интересом.

— Если хочешь, принимай полномочия и действуй. А я устал. Будешь отговаривать?

Гатлинг пожал плечами.

— Ты достаточно взрослый для такого выбора.

— Спасибо.

Рональд посмотрел в черный зрачок ствола. Ну же, соберись, тряпка.

— Для меня было честью служить рядом с тобой, Найджел, — произнес он и вдавил спусковой крючок.

Тони Хоук, оператор CNN. 1698.

— Давай, любимая, прыгай же...

Вцепившаяся в покореженный рваный край переборки Лиззи зажмурила глаза и замотала головой.

— Надо. Плот уже внизу. Здесь всего-то ярдов десять. Прыгнешь солдатиком, вынырнешь — и сразу на него. Я следом.

— Не могу.

Тони слегка ругнулся. Пока они пробирались к этому месту, оператор заметил двух черных существ, целенаправленно двигавшихся в их сторону. Сейчас между ними находилось несколько закрытых дверей, но он пятой точкой чувствовал, что это ненадолго.

— Так, Лиззи... Хватит цепляться за эту железку, повернись ко мне. Стой. Закрой глаза...

В следующий момент коварный оператор мягко толкнул девушку рукой в грудь,а затем, слушая ее удаляющийся визг, поспешно прыгнул сам.

Удар о поверхность чуть не выбил из него весь дух. Но ему все же удалось вынырнуть и вдохнуть новый глоток воздуха. Рядом отчаянно ругалась Лиззи.

— Хватит орать, — рявкнул оператор. — Марш на плот, пока водоросли не появились!

На берег они выбрались мокрые и злые друг на друга. Переоделись в сухую одежду, уселись на вытащенном на песок плоту и принялись молча рассматривать быстро скрывающееся за деревьями солнце.

— Ладно, — поднялся Тони. — Надо развести костер какой-нибудь. Сегодня ночью все еще будет холодно, хоть и не особо сильно.

Лиззи гордо промолчала, рассматривая серую громаду корабля, потихоньку тающую в наступающих сумерках.

Развести костер у оператора в итоге так и не получилось — чешуйчатые пальмы гореть почему-то отказывались в принципе, а ничего другого, подходящего для костра, в окрестностях не наблюдалось.

В итоге им обоим пришлось забираться на плот, закрываться прилагающейся крышей и, кутаясь во всю доступную одежду, прижиматься друг к другу, сберегая остатки тепла.

— Как думаешь, что там сейчас на корабле? — прошептала Элизабет.

Младший лейтенант Джозеф Викс. 1401.

Сон лейтенанта неожиданно прервался. Некоторое время Викс неподвижно лежал на кровати, страшась даже включить свет. Затем все же нажал кнопку.

В каюте все было по-прежнему.

Валялись обертки от сухпайков, висело наскоро постиранное нижнее белье, высилась солидная куча самого разного мусора возле дальней стены.

Джозеф аккуратно опустил ноги на пол.

От двери в каюту раздался легкий скрежещущий звук. Человек замер каменной статуей, чувствуя, как по спине течет струйка холодного пота.

Скрежет послышался снова. Викс ощутил, как бьется и трепещет от страха его сердце.

Он наконец дождался.

За ним пришли.

Капитан Лэксби, шеф десанта. 1071.

— Держим круговую оборону, парни, — невозмутимо произнес капитан, обращаясь к четырем десяткам солдат, собравшихся в одном из уцелевших ангаров. — Мы отлично знаем, что этих тварей можно убивать. Этим мы сейчас и займемся. Приказ ясен?

— Так точно, сэр!

Морпехи толково разбирали направления для стрельбы, обкладывались гранатами, запасными магазинами и пулеметными лентами.

Им оставалось только ждать.

Элизабет Кокс, доктор медицины. 903.

— Может быть, хоть кто-нибудь...

Они вместе с Тони стояли на берегу и смотрели на изуродованный корабль. Все утро до них доносились легкие отзвуки выстрелов и взрывов. Ближе к обеду все стихло.

— Может быть, они смогли победить?

Тони, аккуратно поглаживающий ее руку, молчал, с грустью рассматривая авианосец.

Минуты текли, превращаясь в часы. Люди все так же смотрели на авианосец.

— Посмотри, — произнес Тони перед самым закатом, указывая на воду.

Элизабет всмотрелась сквозь сумерки. Водная поверхность потихоньку приобретала все более красноватый оттенок.

— Водоросли?

— Да. Причем, они лезут вверх по кораблю, видишь? Твой Джонс был прав, весна здесь не очень.

— А они могут выбраться на берег? — испугалась Лиззи.

Тони немного подумал.

— Думаю, да. Пойдем-ка отсюда куда подальше.

Уходя с берега, Элизабет в последний раз посмотрела на корабль.

— Хотя бы один... — прошептали ее губы.

Темный силуэт, все еще не растерявший остатки былого величия, хранил безмолвие.

Найджел Гатлинг, шеф военной полиции. 127.

Найджел с отстраненным любопытством прислушался к шуму, раздавшемуся в коридоре. Похоже, настал и его черед.

Некоторое время офицер размышлял о вариантах. Можно было взять пистолет и последовать примеру коммандера. Можно было принять бессмысленный бой.

Либо же просто дождаться смерти и встретить ее с подобающим достоинством.

Шеф Гатлинг никак не мог сделать выбор.

Тони Хоук и Элизабет Кокс. 2.

Два человека сидели, тесно прижавшись друг к другу, на вершине поросшей редким лесом скалы. У них за спинами можно было увидеть бухту средних размеров, половину пространства которой занимал исстрадавшийся и безжизненный корпус земного авианосца.

Но люди не смотрели назад. Их взгляды был прикованы к расстилающейся впереди бесконечной морской глади, украшенной полосками лениво ползущих волн.

Там, вдалеке, над горизонтом начинал медленно подниматься край величественного кроваво-красного диска.

— Мне страшно... — прошептала девушка.

На мостике нашедшего в бухте свой последний приют авианосца неожиданно зашипела и включилась аварийная связь, заставив насторожиться несколько странных черных существ, облюбовавших это место для отдыха.

— На связи мобильная многофункциональная платформа "Джон Кеннеди", военно-морские силы США. Мы обнаружили ваш спутник. Немедленно выйдите в эфир и объясните, что за чертовщина здесь происходит! У нас потери!

Назад: Часть третья. Уничтожение.

На главную: Предисловие