Глава 16. Изнутри
Оливер очнулся и ничего не увидел. Темнота, лишь в глазах яркие точки периодически вспыхивали и гасли, перемежаясь разными цветами. Он поднял руку, чтобы коснуться лица, но кто-то тут же перехватил ее.
— Глупый мальчишка. — Это была Афро. Голос ее звучал спокойно, но так напряженно, что едва не срывался на крик. — Ты понимаешь, что бы случилось, если бы мы не успели?
— Как вы меня нашли? — глупо спросил он.
— Какая тебе разница? Мы спасли твою тупую задницу, а ты, вместо благодарности, засыпаешь меня глупыми вопросами.
Ее голос звенел от сдерживаемого порыва накричать на него, хотя Оливер не понимал, как он мог засыпать ее всего одним вопросом. Ему действительно было интересно, ведь даже зная, что он отправился в гетто, шансов обнаружить его в здании, где на него впервые напали Тени, всего равно мало, да еще и догадаться заглянуть в подвал… У него имелось еще несколько вопросов, о том, что у него с глазами, потому что он уже окончательно пришел в себя и почувствовал, что они завязаны, а также что случилось с тем человеком, который минимум дважды спас ему жизнь, и главное — его друзья, однако он быстро понял, если на его вопросы и ответят, то не раньше, чем ответит он.
— Что случилось под землей? Расскажи все с самого начала.
И Оливер рассказал. О том, как он спустился в подвал дома, а потом и ниже, в катакомбы, как наткнулся на становище Теней, где было человек десять одержимых, в том числе и его друзья, как пытался убраться оттуда, но просчитался. Рассказал и том, как его спас тот человек с раненой рукой, которого впоследствии захватила Тень…
— Так, а вот отсюда поподробней, — попросила Афро, хотя просьба больше походила на приказ, коей, наверняка, и являлась. Оливеру не оставалось ничего другого, кроме как пересказать все до последней мелочи из того, что он помнил.
— Интересно, — задумчиво проговорила она.
— Что с моими друзьями? Вы их спасли?
Афро ответила не сразу:
— Твои друзья? Ах да. Нет, когда мы врубили ультрафиолетовые фонари, то Тени тут же смылись, мы успели перебить десятка два, что слишком ослабли от света, чтобы сбежать. Некоторые Охотники спустились вниз, в, как ты их назвал, катакомбы, но ничего особенного не обнаружили.
Оливер сжал кулаки, но тут же почувствовал острую боль. Он и забыл, что они сильно поранены о ржавую лестницу, теперь же их перевязали толстым слоем бинтов.
— А тот человек… он жив?
— Леброн Бертон? Он пришел в себя пару часов назад и теперь как ты пересказывает все, что с ним случилось.
— Он следил за мной. Кто он?
— Тебя это не касается. — К голосу Афро вновь примешалась нотка ледяной стали. — Если Камиогава позволит, вы с ним еще успеете поболтать и обменяться впечатлениями.
Парень вновь открыл рот, чтобы спросить по поводу повязки на глазах, но в этот момент он почувствовал, как Афро начала снимать ее, не особо аккуратно отдирая пластыри.
В комнате царил мрак, точнее, мраком это было для обычного человека, так как свет оказался выключен. Оливер попытался проморгаться, но это все равно не избавило от летающих перед глазами точек.
— Это пройдет через пару дней. Ультрафиолетовыми фонарями, конечно, желательно вообще в глаза не светить, но это лучше, чем если бы тебя разорвали Тени, правда?
Оливер не мог не согласиться. Скосив глаза, он увидел, что на его носу тоже красуется повязка, а нога, израненная Тенями, покоится на возвышении.
— Нос не сломан, — пояснила Афро, — просто сильный ушиб, а вот с ногой серьезней. Довольно глубокие рваные раны, но уже все залатали, так что не парься. С боевым крещением тебя, — рассмеялась она. Оливер вроде как тоже усмехнулся. Он задумал рассмеяться, если выживет, пусть и не веселым смехом, но сейчас почему-то этого не хотелось. Наверно, тогдашние страх и адреналин чересчур взбаламутили его мысли. Сейчас ему вообще ничего не хотелось.
Дверь в палату неожиданно резко распахнулась, впуская внутрь яркий свет, от которого Оливеру пришлось закрыться руками.
— Закрой дверь! — рыкнула на входящего Афро.
Это был Крис, Крис Аквилани, если Оли правильно запомнил его имя. Во время вылазки на поиски Джона, он должен был сопровождать Оливера, но, судя по всему, особого удовольствия ему это не доставляло, а побег парня, наверняка, стал для него настоящим подарком. В руках он держал кинжал необычной формы.
— А, Афро, ты здесь?
— А ты кого хотел тут увидеть?
— Я зашел к… мальцу, поинтересоваться, как дела. Но раз уж ты тут, сообщаю, что мы уже поговорили с Камиогавой и…
— Не здесь, — перебила его девушка.
Выходя из палаты Оливера, Афро велела ему поспать, хотя сомневалась, что тот ее послушает. Крис по привычке заковырял под ногтями своим кинжалом. И откуда у него там постоянно грязь берется? Гадость.
— Ну, что там? — спросила она, не спеша ступая по коридору.
— Мы пересказали Камиогаве все, что видели, и что рассказал этот Бертон. И о… как ее там?
— Миранда, — вздохнула Афро.
— Да-да, вот о ней. Интересная у нее способность. А что там с этим… как его?
— Оливер, — еще более раздражительно напомнила она. — Его способность не менее интересная, если не сказать больше.
Она и правда так считала. Касанием рук выгнать из тела одержимого Тень! Это же перевернет все представление о вселении. Ведь до этого считалось, что если Тень вселилась в человека, то его уже невозможно спасти.
— Что за способность? Не, ну мне правда интересно. Он выжил в окружении Теней, значит это что-то не менее интересное, чем у этой… как ее там? Неважно.
— Так, мне надо в туалет, и зная тебя, ты и там меня достанешь, поэтому отвечу: он может касанием рук изгнать Тень из тела одержимого, при этом тот не умирает, можешь судить по Бертону. — Повернувшись к нему спиной, она зашла в женский туалет.
Умывшись и подправив макияж, она, как обычно это делала перед зеркалом, задрала лонгслив, чтобы взглянуть на свой живот. Она старалась это делать как можно чаще, чтобы белые пятна, покрывающие бо́льшую часть ее тела, не казались так быстро растущими. Из-за витилиго она не могла обнажить даже руки, нося и летом длинные рукава с перчатками. Благо болезнь пока не достигла лица, а иначе ее бы больше не называли Афродитой.
Заправив лонгслив в джинсы, она открыла дверь и… Она даже не поняла, что произошло. У нее перед глазами мелькнуло лицо Криса, а потом острая боль поразила ее живот. Он затолкал ее обратно в туалет и бросил на пол, наклонившись, он вонзил в нее кинжал с волнистым клинком еще раз.
— Прости, Афро, у меня не было выбора, ты же понимаешь, — запричитал он, вытирая об ее одежду окровавленный нож, но осознав, что находится в туалете, поднялся и трясущимися руками домыл остатки крови в раковине. — Этот парень слишком опасен для Жнеца, я не могу позволить ему жить, и тебе тоже, раз уж ты меня видела. Какая у него удивительная способность, но она может все испортить. У меня нет выбора. Если бы мне тогда в подвале не помешали, я бы и эту… как ее там? Эту девку бы тоже… Черт!
Он выскочил за дверь и быстрым шагом направился к палате Оливера. Ему даже не нужно было прятать нож, потому что все привыкли, что он постоянно разгуливает с ним на виду. Афро скоро найдут, но к тому времени он уже разделается с пацаном и смоется как можно дальше. Он бы разделался с ним раньше, в суете подвальной заварухи, но Жнец слишком любопытен, а потому для начала желал узнать, что же особенного в этой пятерке новичков, какими способностями они обладают. Крис теперь знал о двоих, и как минимум от одного из них он сейчас избавится. Мрачный Жнец будет доволен.
С этими мыслями он отворил дверь в палату парня, стараясь изобразить на лице непринужденную улыбку, но сколько не старался, выходил лишь хищный оскал.
* * *
Как только дверь за Афро закрылась, Оливер схватил стоящие у стены костыли и заковылял к двери. Он услышал удаляющиеся голоса и шаги Охотников. Приоткрыв дверь, он выглянул наружу. Свет больно ударил ему в глаза, но он готов был это вытерпеть. Коридор расходился в обе стороны, и парень выбрал сторону, противоположную той, где за углом скрылись Афро и Крис.
Афро велела ему отдыхать, причем таким тоном, словно даже не ожидая, что он может воспротивиться. Оливер же отдыхать не хотел, пусть ноет нога, пульсирует нос и горят руки, он сомневался, что несколько часов сна способны его исцелить. А он хотел найти того человека, что его спас. Леброн Бертон. Судя по словам Афро, он все же имеет какое-то отношение к организации, но явно при этом не является Охотником.
Коридоры, больше напоминающие лабиринт, как и все основное здание организации, вывели его к лестнице. Лифта поблизости не оказалось, и ему пришлось взбираться самостоятельно, медленно, чтобы не соскользнули, переставляя костыли. Дверь открывалась простым нажатием утопленной в стене кнопки.
Выйдя наружу, он обнаружил знакомый коридор. Слева находилась массивная железная дверь с камерой наверху, которая следила за всеми входящими, справа же располагалось две двери, хотя не такие серьезные. Одна вела в лабораторию доктора Джейсона, а вторая — в небольшое хранилище при ней. Вспомнив о докторе Скоте, Оливеру даже стало не по себе. Он наверняка уже узнал, что Оли стащил у него один из ножей. Теперь дорога в лабораторию ему заказана.
Доковыляв до своей комнаты, он довольно медленно сменил больничную белую одежу на привычную ему. Первым делом он решил узнать, что же все-таки произошло в подвале после того, как его оглушил рев десятков Теней и ослепил свет ультрафиолетовых фонарей. Недолго думая, он направился к двери комнаты Сьюзен. По идее, в это время она должна быть на тренировке, но он не знал, с чего еще можно начать.
К его удивлению, дверь комнаты распахнулась практически сразу, как он постучал.
— Оли? — удивилась девушка. — Я думала, ты в больнице.
— Я был, — усмехнулся он, надеясь, что улыбка не вышла надменной.
— Ты сбежал?
— Ну, можно и так сказать.
Если можно было незаметно выбраться из подземной больницы, значит, в организации не такая уж жесткая охрана, как им внушали, а значит, отсюда и вовсе можно улизнуть на поверхность. Эту мысль он оставил при себе на случай, если его вновь решат держать взаперти, когда его друзья, которые были так близко, все еще в опасности. Теперь-то он знал, что мог их спасти, но с каждым днем шансов становилось все меньше, и если Камиогава и остальные этого не понимают…
Из задумчивости его вывела Сьюзен:
— Зачем ты сбежал? Тебе нужен отдых, так Афро сказала. У тебя серьезные ранения.
— Вот именно, а ты заставляешь меня стоять у порога на костылях. Тут же спохватившись, она пригласила его внутрь. Ее комната по форме не отличалась от комнаты Оливера, даже обставлена была практически так же, хотя почему-то все же ощущалась женская рука. Было намного чище и светлее, на стене висела картина с изображением вазы с белыми большими цветами, название которых Оливер не знал.
— Ты же знаешь, — сказал он, усаживаясь в кресло, — что у Охотников все быстрее заживает, чем у обычных людей.
— Но не за несколько же часов, — всплеснула она руками.
— Я к тому, что если я не под капельницей и не подключен к каким-нибудь аппаратам, значит, со мной все в порядке.
Конечно, он не мог ей сознаться, что нога ужасно болит, а под бинтами на ладонях чешется так, что он вновь готов схватиться за ржавые ступени, чтобы избавиться от этого ощущения. С виду он казался вполне здоровым и бодрым.
— Скажешь тоже.
— Ты лучше расскажи, что случилось. Афро наотрез отказалась мне что-либо говорить, пока я не отдохну, а доказать, что я уже в норме, ей не так-то просто. На самом деле он не особо-то и старался, потому что спорить с женщиной, которая смотрит на тебя, как на нашкодившего котенка, себе дороже. Будь его нога цела, он бы не удивился, поставь она его в угол подумать о своем поведении.
— Ох, и влетит же тебе, когда она узнает, что ты вот так смылся. Да и мне заодно. Ладно, я расскажу, но после этого сразу же отправляйся обратно, вдруг твоя прогулка окажется никем не замеченной.
И она рассказала. Как оказалось, Сьюзен не выболтала, что Оливер собрался отправиться в гетто, искать своих друзей, сопровождающие их Охотники сами тут же до этого догадались, что, как оказалось, спасло ему и Бертону жизни. Отследить его не составило труда, потому что, Афро не хотела в этом признаваться, в некоторую одежду новичков были вшиты специальные микрочипы, по которым можно отследить передвижения тех, на ком они закреплены.
Охотники собирались перехватить Оливера еще на выходе из метро, но совсем не учли пробки, потому что не привыкли к ним, обычно работая ночью, когда на улицах кроме них можно встретить разве что редкие патрульные машины, не считая припаркованных. А еще пришлось потратить время, чтобы захватить ультрафиолетовые фонари и вызвать нескольких Охотников на подмогу. В общем, сигнал маяка прерывался дважды: когда Оли находился в метро и когда спустился в подвал. Благо, последний след привел Охотников к тому дому, где на Оливера с друзьями в первый раз напали Тени, а по следам на снегу они догадались, что он спустился в подвал, однако не в одиночку.
Охотники побежали на шум и в конечном итоге нашли его и Бертона.
— Я слышала, что того человека, Бертона, захватила Тень, а ты ее прогнал. Получается, ты открыл свои способности? — спросила Сьюзен, закончив рассказ.
— Ну, похоже на то.
— Миранда тоже.
— Миранда? — Оливер удивился, потому что не представлял, как такое могло произойти, если она не сталкивалась с Тенями. Или сталкивалась?
— Да. Когда шум резко усилился, она и Мейсон рванули в подвал, я тоже хотела, но Афро схватила меня за руку и не пустила, а Везел лишь вздрогнул и отступил шага на два. В общем, как я слышала, к тому моменту, когда они добежали до вас, там оставалось Теней двадцать, и Мейсон сказал, что они как будто боялись к Миранде и вовсе приближаться, хотя у нее с собой даже оружия не было.
— Получается, ее способность заключается в том, что к ней бояться подходить Тени?
Оливер и сам променял бы свою способность на подобную. Или нет. С одной стороны, будь у него такая способность, Тени не были бы ему страшны, но если подумать, со своей нынешней способностью у него имеется огромный шанс спасти своих друзей. Но для этого их еще необходимо отыскать, ведь вряд ли после всего случившегося они хоть раз там еще объявятся, а катакомбы могут пролегать вообще под всем боро. Это как искать иголку в стоге сена, если бы иголка была живой и пряталась намеренно.
Однако Оливер еще задумался над тем, что Миранда побежала в подвал, зная, что может там умереть. Эта апатичная девушка с впалыми щеками и кругами под глазами, которая не может удержать в руках что-то тяжелее короткого дзюттэ, вдруг бросается в самую гущу боя? Это было трудно представить. И зачем? Явно не для того, чтобы сражаться с Тенями. И куда только смотрела Эвила?
— Если это все, что ты хотел узнать… — Она не успела договорить, когда за дверью послышались громкие шаги нескольких человек, явно торопившихся. Сьюзен уже открывала дверь, когда Оливер только поднялся на ноги, точнее, на костыли.
— Что там? — поинтересовался он, выходя в коридор вслед за ней.
— Что случилось? — спросила девушка у одного из Охотников, которым оказался Грассхоппер. Он повернулся, чтобы отмахнуться от нее, но тут заметил Оливера.
— Оливер! — вскрикнул он. — Ты цел?!
— Да, — растеряно отозвался тот. — Что случилось, почему я должен быть не цел? — не считая тех ран, что уже были у него. Он заметил, что дверь его комнаты распахнута настежь и оттуда выходит человек с его больничной одеждой.
Взгляд Грасса вернулся к Сьюзен, и его лицо как будто резко осунулось и помрачнело.
— Сьюзен, — нерешительно заговорил он, пытаясь подобрать слова. — На Афро напали, сейчас за ее жизнь борются наши лучшие хирурги, но раны слишком серьезные…
Не успев даже дослушать, Сьюзен прижала руки ко рту, подавляя всхлипы. Слезы ручьем катились у нее по щекам. Не только Миранда сроднилась со своим наставником. Оливер знал, что родители Сьюзен не так давно погибли в аварии, а теперь и Афро, с которой она только-только начала сближаться, находится на грани смерти. Оливер хотел приобнять ее, чтобы хоть как-то утешить, но из-за костылей это выглядело бы слишком неловко, поэтому все, что ему оставалось, это попытаться подобрать ободряющие слова, хотя он по собственному опыту знал, что они сделают лишь хуже. Время лечит — это вряд ли. Точно не всегда, не всех, и уж определенно — не от всего. Куда уж там словам.
От нужды в бессмысленных утешениях Оливера спас Грасс:
— Сейчас не время сопли разводить, — сказал он твердо. — Оливер, почему ты здесь, а не в палате?
— Я… хотел встретиться с тем человеком, что спас меня в туннелях, — объяснил он.
— Тебя нельзя было покидать палату, но это, судя по всему, спасло тебе жизнь. Тот, кто это сделал, наступил в кровь и, видимо, не заметил этого, его след вел как раз к твоей палате.
Оливер разинул рот от удивления, почти так же, когда только услышал о случившемся. Его кто-то хотел убить. Но зачем? И кто мог, не страшась свидетелей, проникнуть на базу «Тенелова», где может находиться несколько десятков Охотников?
Мысль возникла так быстро и была столь очевидна, что он чуть не сплюнул от досады, что она не вспыхнула яркой звездой в первую же секунду, как Грасс сказал об Афро:
— Вы его поймали? — выпалил Оливер.
— Знать бы еще, кто это…
— Аквилани! Крис Аквилани заходил ко мне, когда там была Афро, и у него в руке был нож.
На лице Грассхоппера на секунду появилась смесь удивления и как будто досады, но дальнейший рассказ Оливера о том, что эти двое ушли вместе, он уже не слушал, отдавая приказы пришедшим с ним людям схватить Аквилани во что бы то ни стало. Те тут же выбежали вон, на ходу связываясь по рациям с остальными.
— Он мне никогда не нравился, — покачал головой Охотник, скривив губы. Оливер был с ним солидарен.
— А вы с ними не пойдете? — спросил Оливер.
— Их там и без меня полно, вам сейчас лучше одним не оставаться.
Грассхоппер попросил их со Сьюзен вернуться в комнату и вошел сам, закрывая за собой дверь на щеколду. Если кто-то захочет войти, это не останется незамеченным.
— Может, мне тогда в свою комнату вернуться? — предложил Оли. — Если они, кто бы это ни был, охотятся за мной…
— Сомневаюсь, — перебил его Охотник, — что они охотятся лишь за тобой, просто сейчас ты стал для них самой легкой мишенью.
Оливер это понимал. Помимо того, что он едва может ступать на раненую ногу, его кисти перебинтованы так, что любой меч, который он возьмет в руки, просто вылетит при первом же взмахе. Посмотрев на ладони, он увидел, что повязки, до этого белые, порозовели от крови, но говорить об этом вслух не стал, сейчас есть проблемы поважнее.
— Если не только за мной, то за кем? — спросил он, но тут же догадался. Лекарства, которыми его напичкали, явно влияли на его способность думать.
— Верно, — кивнул Грассхоппер, прочитав в глазах Оли осознание.
— Но… А где остальные? — спохватился он.
— Не волнуйся, я уже за ними отправил, им ничего не грозит.
Пусть в этом и заверяет Охотник, но сам он этого знать не мог, а если все же что-то знал и понимал, так это явное преувеличение собственного заявления. На Оливера напали не где-нибудь, а в цитадели всех Охотников, при этом серьезно ранив одного из них. И ни кто-нибудь, а другой Тенелов. И ведь он это сделал не из-за Тени, поселившейся в нем, а по собственному желанию, вполне осознавая свои действия, что еще больше ставило Оли в тупик. Если, конечно, нападавшим был Крис. Ну какой убийца разгуливает с ножом у всех на виду?
Грассхоппер отказался отвечать на вопросы, заявив, что их это не касается. Всех новичков хотят убить, как это может их не касаться?! Охотник лишь сказал, что если потребуется, им все объяснит сама Камиогава.
Оливеру оставалось лишь гадать, связанно ли это как-то с его посещением катакомб и тем человеком, что его спас, и которого, судя по всему, он спас в ответ. Но главное, связано ли это с похищением Джона и попытками его найти? Неужели в этом могут быть замешаны сами Охотники? Оливер никогда не питал иллюзий по поводу непогрешимости организации, но о подобном и помыслить не мог.
Минут через двадцать в дверь осторожно постучали. К этому времени Сьюзен уже практически успокоилась, прильнув к Оливеру и лишь изредка всхлипывая. Он слегка приобнял ее, стараясь не запачкать одежду девушки кровью с ладоней.
Услышав стук, Сьюзен подскочила от неожиданности, вперев взор в дверь, словно боясь, что она вот-вот слетит с петель, и в комнату ворвутся убийцы. Вместе с этим она как будто только сейчас осознала, что последние двадцать минут прижималась к Оливеру, словно кошка, что заставило ее заалеть, придав щекам оттенок ее заплаканных глаз. Она тут же осеклась, сейчас не время думать о чем-то подобном. На этот раз щеки покраснели от смущения. Оливер, казалось, ничего этого не заметил, не отрывая взгляда от двери и стискивая рукой костыль, единственное, что он сейчас мог использовать в качестве оружия. Он надеялся, что после происшествия ему разрешат носить с собой хотя бы нож. Такой же, что спас его в подвале.
Несмотря на свой внушительный рост, пусть и лишенный крупного телосложения, Грассхоппер двигался на удивление плавно. Он медленно поднялся с кресла, в котором до этого сидел боком к выходу, и направился к двери, запустив руку под легкую куртку. Оливер не знал, каким оружием он пользуется, но это явно что-то небольшое, хотя сам он представлял Охотника с чем-то под стать его росту, вроде копья или гуандао.
— Кто там? — спросил он.
— Это я, — отозвался безымянный голос из-за двери, хотя Грасс, судя по всему, узнал его, потому что тут же расслабился, хотя руку из-под куртки убирать не стал.
За дверью оказался один из тех, кому Охотник отдавал приказы. Когда тот вошел, Грассхоппер выглянул за дверь и осмотрел широкий коридор, но ничего особого не заметив, закрыл ее и вновь запер на щеколду.
— Что там? — спросил он, возвращаясь в комнату.
— Он смылся раньше, чем мы успели передать указания на пост. Охранники говорят, что он уехал на своей машине, при этом явно спешил, потому что не стал дожидаться, когда ворота откроются полностью, из-за чего лишился бокового зеркала.
Оливер досадливо поморщился. Еще полминуты и он бы никуда не делся. А все потому, что самому Оли слишком поздно пришла в голову мысль о Крисе Аквилани, хотя взаимосвязь между его появлением в палате и ранением Афро казалась очевидней некуда. «Если бы только я сразу сказал…»
— Не кори себя, парень, — опустил Грассхоппер руку на плечо Оливера, тем самым давая понять, что последнюю фразу он сказал вслух. Или он просто понял, о чем тот думает по выражению лица. — Ты не мог знать, что подобное может случиться.
— А кто мог?
Грассхоппер поджал губы и нахмурился, отводя взгляд, но ничего не ответил, вновь обратившись к охраннику:
— Что с остальными?
— Они уже у себя в комнатах, за ними присматривают их наставники, а снаружи дежурят наши люди.
Грасс медленно кивнул, словно параллельно обдумывая, хватит ли этого, и могут ли среди охранников быть те, кто с Крисом заодно. Оливер очень надеялся, что этого быть не может, хотя понимал, что Грассхоппер и, судя по всему, другие Охотники, что-то скрывают от него и остальных учеников. Подобная мысль не раз приходила парню в голову за все время обучения, но лишь сейчас он убедился в этом окончательно. Похищение Джона тоже является частью всего этого.
Оливер хотел знать все, хотел, чтобы его полностью подключили к творящемуся вокруг, потому что это так или иначе касается и его самого. С каждым днем он все глубже погружается в эту трясину вместе с остальными, вот только остальные знают, что это за трясина и пытаются найти выход, а глаза Оливера туго завязаны непроницаемой повязкой, и все, что ему остается, — надеяться на других. Попытка спасти своих друзей была попыткой показать, что и он на что-то годится, но теперь он боялся, что после столь очевидного провала, помимо глаз, ему заткнут еще и уши, а руки свяжут за спиной. Оли решил этого не допустить.
Выйти из комнаты разрешили лишь через полчаса, когда был обыскан каждый самый темный уголок массивного здания организации, хотя многие не видели в этом особого смысла. Крис Аквилани скрылся в неизвестном направлении, и сейчас его по всему городу ищут Охотники и другие члены организации, что, казалось бы, не так уж и сложно, с учетом того, что действует комендантский час, и людей на улице нет. Других же предполагаемых убийц найти просто невозможно: каждый Тенелов может оказаться потенциальным предателем.
На следующую ночь Оливера и остальных вызвали к Камиогаве, и те отправились в сопровождении самых проверенных охранников и Охотников, среди которых были и наставники, не считая Афро и, конечно же, Джона.
Просторное помещение офиса оказалось забито, как и всегда ночью, но на сей раз Оливер и остальные уловили нечто, чего до этого не было: нотку серьезности. На этот раз никто не стоял у кулера и не шатался праздно меж перегородок, в надежде завести разговор и подслушать местные сплетни. Все работали, все искали Криса, отслеживая его через городские камеры, пока Охотники бродят по темным улицам, готовые сорваться по первому же звонку в указанную точку. Ни Оли, ни остальные новички не знали, что в ночь резни и после атмосфера представала еще более накаленной.
Несмотря на то, что все охранники оставались снаружи, в просторном кабинете Камиогавы было не протолкнуться. Оливер никогда не видел столько Охотников в одном месте, даже в том ресторане, где их находилось предостаточно. Все они были разодеты точно так же, как и тогда, хотя, конечно же, добавились и новые экземпляры, не менее экстравагантные. Оли вспомнились слова Джона о цирке уродов, с которыми он был согласен, однако сейчас они таковыми ему не казались. Даже если их и можно было назвать уродами или фриками, то из цирка они превратились в настоящий боевой отряд.
Толпа стояла полукругом, дугой окружив стол Камиогавы, словно ее стальной взор не позволял никому подойти ближе, чем она того желал. Однако кое-кто все же был исключением. В этом человеке Оливер узнал Бертона.
— Все собрались? — раздался чересчур низкий для женщины голос главы бруклинского филиала организации «Тенелов».
— Все, кто смог явиться, как и просили, — послышался незнакомый Оливеру голос откуда-то справа. Он не видел этого человека за черной стеной, но, судя по голосу, решил, что ему далеко за сорок. — Остальным передадут.
— Хорошо, — ответила Камиогава таким тоном, словно ничего не хорошо. — Полагаю, — начала она, — все слышали о похищении одного из Охотников почти десять дней назад, Джона Сэндмена, также известного как Синигами. Однако мало кто из вас знает, кто это сделал. Этот человек называет себя Мрачным Жнецом, и именно он устроил ночь резни.
В толпе поднялся гвалт, не слабее, чем обычно стоит в офисе. На тех лицах, что не были покрыты масками, теперь оказалась маска гнева и непонимания. Оливер переглянулся со Сьюзен и остальными, но те, судя по всему, тоже не знали, о какой ночи резни идет речь. Оли даже сначала подумал, что говорят о нем и его друзьях, но быстро понял, что это не так; всем было на это плевать.
Камиогава подняла руку, и шум почти сразу утих.
— Также, — продолжила она, — почти все уже слышали, что вчера случилось с Афро Афродитой. Это совершил Крис Аквилани — он приспешник Жнеца. — Новый взрыв гвалта вновь был прерван главой филиала: — А тот, кто участвовал в похищении Синигами — Блэкснейк, настоящее имя которой — Фолла Фридж. Так как она предала организацию, мне не нужно ее разрешения, чтобы раскрыть настоящее имя.
Шум множества голосов возобновился вновь. Оливер, как и остальные новички, мало что понимал из происходящего. О Мрачно Жнеце, конечно, они слышали впервой, но были рады, что им, наконец, раскрыли лицо истинного врага, потому что до этого они знали лишь о похищении Джона, гадая, кому это могло прийти в голову. Больше всего Оливера удивило то, что остальные Охотники тоже не слышали об этом человеке, однако Камиогава раскрыла и эту тайну:
— Мы скрывали информацию от большинства из вас из-за возможности, что остальные сторонники Жнеца начнут вести себя более скрытно, зная, что об их существовании стало известно. Однако, основываясь на… столь грубой попытке убить Охотников прямо в здании организации, можно судить о том, что Жнец уже наслышан о наших манипуляциях, а потому скрывать его существование не имеет более смысла.
Некоторые из вас подверглись сканированию мозга без объяснения причин. Что ж, теперь оно у вас есть — мы пытались выявить приспешников Жнеца.
— Выявили? — спросил кто-то из толпы.
— На данный момент мы обнаружили пятерых предателей, но все они мелкая сошка, от которых нам не удалось узнать ничего интересного.
— Получается, — раздался другой голос, — мы даже не знаем, где находится этот Жнец?
— Кое-что мы все же знаем. Но об этом расскажет другой человек. Оливер, выйди сюда.
Оливер даже вздрогнул от неожиданности, когда прозвучало его имя. Он думал, что будет просто слушателем, а потому никак не ожидал, что ему предложат — попросят — быть оратором, и просьба эта, как и все, что озвучивала Камиогава, не имела отрицательного ответа.
Оли вышел из толпы и встал рядом с Бертоном, с которым хотел встретиться, однако не при подобных обстоятельствах и сглазу на глаз. Сейчас он чувствовал одну лишь неловкость, на него никогда не смотрело столько глаз одновременно, глаз, ждущих от него что-то важное.
— Расскажи подробно о том, что с тобой произошло в подвале, и о том, что ты видел, — попросила Камиогава.
Оливер, сглотнув, неуверенно начал пересказ всего, что с ним произошло позапрошлым днем. О своем побеге, о том, что лишь хотел найти своих друзей, о встречи с Тенями глубоко под землей, в темных катакомбах, а главное — о людях, одержимых Тенями, среди которых были и его друзья. Также он сказал, что если бы не Бертон, то точно не выбрался бы оттуда живым, и это было самым близким к той благодарности, что он хотел выразить частному детективу.
Больше всего всех взволновали слова о том, что Оли смог изгнать Тень из частного детектива простым касанием рук, при этом тот, как можно заметить, остался жив и, более того, все его увечья зажили, даже от довольной серьезной раны на плече остался лишь небольшой шрам.
— Мистер Бертон, — вновь заговорила Камиогава, когда Оливер закончил рассказ, — а теперь поведайте вы, что случилось после того, как в вас вселилась Тень.
— Ну, — начал он, — на самом деле, я плохо помню этот момент. Все как будто в тумане. Было такое ощущение, словно мою личность вытеснили на задворки сознания, иногда я как будто видел, что происходит вокруг, и, несмотря на темноту, довольно отчетливо. Я не мог сконцентрироваться на чем-либо, казалось, что мысли превратились в желе, которые, каждый раз, когда я пытался собрать их вместе, проскальзывали сквозь пальцы…
— Мистер Бертон, ближе к делу, — прервала его Камиогава.
— А, да, конечно, — спохватился Леброн. — В общем, когда Оливер изгнал из меня эту Тень, я потерял сознание, но когда очнулся уже в больнице… В общем, я точно помню, что не спускался в катакомбы, однако в моей памяти появились, как бы это назвать, отголоски воспоминаний, но воспоминаний не моих.
— Как вы знаете, — вновь прервала его глава филиала, обращаясь к Охотникам, — нами проводились и проводятся эксперименты по изгнанию Теней из одержимых, и те, кому повезло прожить после этого дольше пары секунд, заявляли о том же самом, — у них появлялись воспоминания, которых до этого не было. Они помнили вещи, которые точно с ними не происходили.
Для Оливера это было открытием. Все, что только что было сказано. И по большей части это вселяло в него не просто надежду, но уверенность, — его друзей можно спасти. И они осознают, что с ними происходит, или, хотя бы, близки к этому. Если это так, то они ждут спасения, и коли организация вновь откажет в попытке помочь им, Оливер собирался сбежать, и на этот раз не просто броситься в омут очертя голову, а сделать все возможное, чтобы ему помог хоть кто-нибудь. Если для этого нужно раскрыть правду о Тенях и Охотниках, он без зазрения совести собирался это сделать.
С разрешения Камиогавы, Бертон продолжил:
— В общем, весь вчерашний день я пытался осознать хоть что-нибудь, относящееся к воспоминаниям Тени, находившейся во мне. И кое-что я все же узнал. В тех катакомбах сотни и сотни Теней, а главное, — там десятки людей, одержимых этими Тенями…
— И еще кое-что, — подняла Камиогава к небу палец. — Все вы знаете, что иногда появляются одержимые, чьи люди-сосуды занимают высокое положение, и эти одержимые скупают золото и серебро буквально по крупицам, только чтобы они не достались нам. До этого мы не знали, куда они прячут металлы, но теперь, благодаря мистеру Бертону, нам стало известно, что все это находится в катакомбах под городом. И нам необходимо их добыть, а заодно сократить поголовье Теней, которые могут стать для нас серьезной угрозой, если Жнец вдруг вновь задумает использовать их для очередной ночи резни. Также мы считаем, что где-то в катакомбах может находиться незапечатанная нами Дыра, и это самая большая опасность.
— Ровно через два дня, — заговорила громче Камиогава приказным тоном, — почти все Охотники и элитные бойцы, способные сражаться, отправятся в катакомбы, и не вернутся, пока не найдут запрятанное там золото и серебро, а также Дыру, если, конечно, она там действительно есть.
Оливер, как и остальные новички, не был полноценным Охотником, а потому не мог отправиться вместе со всеми. С одной стороны, это было для него разочарованием, ибо он хотел найти друзей и спасти их, и чем быстрее, тем лучше, но с другой — возвращаться в тот ад, даже в сопровождении профессиональных Охотников, ему совсем не хотелось. Ну а еще его раны на ноге до сих пор не зажили, хотя он и без них оказался бы лишь бесполезным грузом. Тем больше он удивился следующим словам Камиогавы:
— Все новички отправятся тоже.
— Они? — ухмыльнулся один из Охотников. — Они же даже настоящего оружия в руках не держали.
— Зато некоторые из них встречались с Тенями и смогли довольно неплохо им противостоять, и это при условии, что у них вообще не было никакого оружия. — Оливер хотел возразить, ведь у него тогда имелся нож, но Камиогава даже и не подумала позволить кому-либо себя прерывать: — Это может послужить для них прекрасной практикой и пробудить силу у тех, кто ее еще не пробудил. Тем более что их будете сопровождать вы, Охотники, а также элитные бойцы из числа обычных людей.
Это был сокрушительный удар по самолюбию Тенеловов. Редкий Охотник признается в своей слабости перед лицом опасности, особенно если она исходит от Теней — заклятых врагов любого человека, будь он хоть Сапиенс, хоть Эребус. Мало в какой семье в мире никто не умер из-за Великой Мировой Катастрофы.
— Мы не можем сражаться с Тенями и одновременно защищать мальков, — все же подал кто-то голос из толпы.
— Сражаться с Тенями — ваша второстепенная задача, даже третьестепенная, я бы сказала. Главное — найти Дыру и золото с серебром. Возьмете с собой ультрафиолетовые фонари, и Тени сами будут разбегаться, а ослабленных вы будете добивать, а еще лучше — позволите это сделать новичками; чем быстрее они пробудят силы и перестанут бояться подходить к Теням, тем лучше для всех нас. Тем более среди них есть та, к кому отродья ночи боятся подходить и без всяких фонарей с амбисидианами. Если нет вопросов — свободны. Ровно через два дня, готовьтесь.
Толпа Охотников, то и дело шепотом переговаривающихся между собой, медленно стала покидать кабинет. Два дня было дано им на подготовку и осмысление всего услышанного. Оливеру почему-то казалось, что этого времени недостаточно.
Когда почти все вышли, в кабинете остались двое охранников у двери, Оливер с компанией новичков и их наставниками, еще пара Охотников, Леброн и мужчина около пятидесяти лет с проседью в волосах. Камиогава, казалось, ничуть не удивилась.
— Ты уверена, что поступаешь правильно, отправляя этих детей на столь опасное задание? Глава филиала внимательно взглянула на разношерстную компанию и ответила:
— Лучшего шанса может не представиться. Им необходима встреча с Тенями для пробуждения.
— Но я уже встречался с ними, если не сказать больше, — подал голос Оливер, подхрамывая ближе. — И Миранда тоже. Камиогава посмотрела на него так, что он сразу пожалел, что подошел ближе, или вообще не вышел за толстую дверь.
— То есть теперь ты хочешь убежать, поджав хвост? — серьезно спросила Камиогава.
— Успокойся, Кагесура, не наседай так на парня, он недавно пережил довольно серьезную трепку.
— А кто в этом виноват, Роберт? Первоначально он вообще хотел отправиться туда вместе с остальными новичками, когда они и на десять процентов не готовы. Он пришел и попросил отправить их на поиски его друзей! Никого не спросил, сам решил. А когда я отправила его на задание, успешность которого куда более вероятна, он сбежал и полез в осиное гнездо, едва не погубив себя и все, что мы… Если бы не удача в лице мистера Бертона, его бы уже доедали Тени.
Оливер никогда не ощущал такого стыда. Его прилюдно, можно сказать, высекли словесно в самой жестокой форме. Хуже всего было то, что он получил за дело, и знал об этом, но все равно считал несправедливым столь негативное к нему отношение. Эта Камиогава сама не желала пускать его на поиски друзей, из-за чего Оли и отважился отправиться без спроса, и именно это его решение привело к тому, что в Бертона вселилась Тень, благодаря чему тот узнал некоторые важные тайны ночных тварей.
Оливер не удержался и высказал последнюю мысль вслух, чувствуя в собственном голосе какую-то детскую обиду, но не в состоянии ничего с этим поделать.
— Случайность — не твоя заслуга, — осадила его глава филиала. — Тебе повезло, что он пришел на помощь, тебе повезло, что тебя не разорвали раньше, повезло, что ты пробудил свою способность, и она оказалась именно такой. Мистеру Бертону тоже повезло, что он остался жив, но везение бы ему не понадобилось, не отправься он за тобой. Хотя на эту тему мы уже поговорили с мистером частным детективом. — Камиогава перевела взгляд на Леброна, и тот потупил взор, облизнув губы. Оливер посчитал, что ему досталось не меньше, хотя и не знал почему. По крайней мере, она высказывала ему с глазу на глаз.
— Роберт, — обратилась глава филиала к мужчине с проседью, — я не просила тебя остаться, ты что-то хочешь сказать?
— Я хочу сказать, что ты делаешь ошибку, посылая в катакомбы неподготовленных детей, пусть и в сопровождении Охотников. Хочешь устроить им встречу с Тенями, в закромах организации их десятки, подготовь условия для безопасной встречи, и пусть сразятся на нашей территории и на наших условиях.
— В темных переулках правит мрак, Роберт, ты должен понимать это лучше меня. Если они будут сражаться лишь со слабым противником там, где им ничего не грозит, то они ничему не научатся.
— Но…
— Все, Роберт! — твердо перебила его женщина. — Ты сам отказался занять это кресло, теперь либо выполняй приказы… либо уходи на пенсию.
Бобби сжал кулаки и челюсти, чтобы не пустить их в ход. Нет, не чтобы кого-то ударить или, уж тем более, укусить, а чтобы не разбить костяшки о дубовый стол и не наговорить лишнего. До «комнаты отдыха» было далеко, а свой лимит срывов он уже израсходовал, сорвавшись на Машери, которую в тот же день похитил Жнец. Он не хотел, чтобы его тогдашние слова ей стали последними. Он потерял уже многих, не сказав им последнего слова, которого они заслуживали, и теперь не желал потерять еще хотя бы одного.
Всех Охотников, даже тех, что были старше него, пусть таких и немного, он воспринимал как своих детей, даже не ожидая взаимности, а тех, по сути, еще мальчиков и девочек, стоящих перед ним, он мог воспринимать не иначе как внуками, которых желал узнать поближе. Ну, кроме самого старшего, Везела, который, судя по криво открытому рту, мало понимал, что вообще происходит. В семье не без урода.
— Как думаешь, почему я дала на подготовку два дня, а не приказала приступить к миссии немедля? — прервала затянувшуюся паузу Камиогава. Бобби вопросительно посмотрел на нее. — Чтобы раны Оливера более-менее затянулись. Он на удивление быстро восстанавливается, и уже через два дня сможет ходить без костылей. Мы больше не можем мешкать.
— Если с ними что-нибудь случится… — Бобби, не договорив фразу, вышел из кабинета, но, хотя Оливер и ожидал, не хлопнув дверью.
— Ну а вам чего надо? — обратилась Камиогава к новичкам.
Оливер посмотрел на остальных, остальные смотрели на него. Роль главного он не выбирал, за него это сделали другие, а он не любил, когда решали за него, решали не правильно. За него решили, что он должен стать Охотником, даровав ложный выбор, потом решили, что он должен идти туда, куда не хотел, а не туда, куда должен, и теперь это повторяется вновь. «Да, я совершал ошибки, но это мои ошибки за мои решения, но их бы не было, если бы мне кто-нибудь помог, когда я просил об этом». Будь он главным, он мог просто приказать, но главным не в этой пятерке неумех, к коим относил и себя. В чем смысл власти, если есть кто-то, у кого ее больше?
— В общем, мы… — он взглянул на остальных новичков, — …я согласен со словами человека, который сейчас вышел. От нас в катакомбах будет мало толку.
— Вы получите все необходимое вооружение. Настоящие ножи, мечи и остальное оружие, с которым тренировались последние две недели. На вас будет больше золота и серебра, чем у священника самой богатой церкви, вы будете как пламя костра для мошек: притягательны, но смертельно опасны для тех, кто окажется слишком близко. Если это все, вы свободны.
— А Джон?.. — начал Оливер.
— Не тебе говорить о Джоне, — прервала его Камиогава. — Если это все, вы свободны, — повторила она с нажимом.
Ему не оставалось ничего другого, кроме как закрыть рот и молча выйти вон. Наставники сказали возвращаться в свои комнаты, к которым их проводят охранники, точнее, элитные бойцы, как их назвала глава филиала.
Через два дня Оливеру предстояло вернуться в те темные и затхлые катакомбы. Он туда совсем не рвался, но приказ есть приказ. Супергерои не выполняют ни чьих приказов, если сами того не желают, но он не супергерой, простой служащий в огромной организации. Огромной, как океан, а он маленькая рыбешка, на которую даже акулы не обратят внимание. Но когда он сбежал, все сразу засуетились. Возможно, акулы ждут, когда рыбешка как следует подрастет, чтобы затем насытить ей свои желудки.
* * *
— Вы уверены, что поступаете правильно? — спросил Бертон, когда все Охотники, собранные для спецзадания ушли готовиться.
— В чем именно?
— Во всем. Я же говорил вам, что воспоминания Тени о золоте и серебре в катакомбах неточны. Я разобрал лишь мысли о блестящем и опасном, которое в темноте больше не блестит, но при этом не становится менее смертоносным. У этого парня, Оливера, был нож из амбисидиана, возможно, мысли Тени относились именно к этому. Слишком опасно отправлять Охотников в столь опасное место, даже не убедившись, что там что-то действительно есть.
— И как же вы собираетесь в этом убедиться?
Бертон растерялся. Он думал об этом, но так ни к чему конкретному и не пришел. Огромное количество золота и серебра — заманчивый куш, но многие Охотники и, тем более, элитные бойцы могут лишиться жизни не за что. Его больше всего волновали люди, в том числе и друзья Оливера, захваченные Тенями. Их можно спасти точно так же, как парень спас Леброна, вот только Охотники не вызывали в нем доверие; они берут с собой оружие, которое можно использовать и против людей. Конечно, Камиогава уверила его, что всех встреченных одержимых изловят, причиняя им как можно меньше вреда, но кто знает, чем для них является минимум максимального вреда.
— Нам просто нужно отвлечь их, пока мы выполняем настоящее задание, — сказала Камиогава, выводя Бертона из дум. — Главное, чтобы вы были уверены насчет тех воспоминаний, иначе все это не имеет смысла. Если мы, как говорят, облажаемся, у нас появятся большие проблемы. Не больше, чем Жнец, конечно, но они будут нас отвлекать от по-настоящему важных дел.
— Я уверен не меньше, чем была уверена Тень, сидевшая во мне. Воспоминаниям от семи до девяти дней, так что они давно уже могли перебраться в другое место.
— Вряд ли. Лучшего места для базы трудно придумать: на самом виду, но невидимы. Идите готовиться, — сказала Камиогава после короткой паузы, — через два дня мы атакуем базу Жнеца, где держат Джона.
