Глава 20. Неожиданная правда

Когда Лян удалился, Вэнс послал дворецкого за Хильдой Лейк, а едва она вошла в библиотеку, сообщил ей о гибели Рида.

Мисс Лейк вскинула брови, передернула плечами и выдала:

– Невелика потеря.

– Тем более что, судя по всему, именно мистер Рид умертвил обоих ваших дядюшек и ранил мистера Грасси, – сказал Вэнс.

– Не удивлена, – холодно произнесла Хильда Лейк. – Я с самого начала подозревала Рида в убийстве дяди Арчера, хоть и не понимала, каким образом он все устроил. А вы, мистер Вэнс, вы выяснили, как ему это удалось?

Вэнс покачал головой:

– Нет, мисс Лейк. Эту загадку нам только предстоит разгадать.

– Одного не пойму – зачем Риду понадобилась жизнь дяди Брисбена? Ведь Брисбен был его союзником.

– И над этой частью проблемы нам нужно поломать голову. Пока ясно только одно – в некий момент времени что-то пошло не по сценарию.

– Что касается мистера Грасси, мне все ясно, – сообщила Хильда Лейк. – Ридом двигала банальная ревность.

– Любой закомплексованный интриган непременно является ужасным ревнивцем, – констатировал Вэнс. – Но вот какая мысль не дает мне покоя. Скажите, мисс Лейк, что за причины были у Брисбена убивать Арчера?

Вопрос смутил меня; взгляд на Маркхэма с Хисом сказал, что и эти двое удивлены не меньше моего. Однако Хильда Лейк восприняла интерес Вэнса совершенно спокойно и ответила самым обыденным тоном:

– Причин было несколько. Братья едва терпели друг друга. Во-первых, дядя Брисбен фонтанировал идеями и амбициями, а дядя Арчер, ведавший деньгами, всякий раз охлаждал его пыл. Таким образом, мы имеем мотив личной выгоды. Во-вторых, дядя Брисбен считал, что дядя Арчер ко мне несправедлив, и жаждал моего брака с мистером Ридом. А дядя Арчер, как вам известно, был категорически против.

– А вы сами, мисс Лейк, хотели выйти за мистера Рида?

– Я всегда считала, что брак еще никому не вредил, – небрежно бросила Хильда Лейк. – Мистер Рид казался подходящей партией, потому что совершенно точно не стал бы мне досаждать. Вдобавок я спала и видела, как бы вырваться из этого дома. Насчет жениха я не обольщалась, на его недостатки глядела сквозь пальцы. Главное для меня было – получить свободу.

– Появление мистера Грасси заставило вас изменить свои взгляды на предстоящую свадьбу, не так ли?

Впервые за все время общения с Хильдой Лейк я заметил в ней некое проявление женских качеств. От вопроса Вэнса она потупилась.

– Да, пожалуй, – эхом откликнулась мисс Лейк. – Появление мистера Грасси заставило меня изменить взгляды на предстоящую свадьбу.

Вэнс поднялся:

– Надеюсь, мисс Лейк, что вы будете с ним счастливы.

В тот вечер мы ужинали в квартире у Вэнса. И Вэнсу, и Маркхэму кусок в горло не лез. Слишком много вопросов оставалось без ответов, слишком много звеньев из цепи улик так и не нашлось. Однако еще прежде, чем наступила ночь, все загадки были разгаданы, каждый этап чудовищного преступления, каждый сомнительный момент и каждое противоречие – прояснены.

Причем финальное пояснение появилось совершенно неожиданно – уже после ужина, когда мы расположились в библиотеке.

– Что за дело такое, – проворчал Маркхэм. – Вопросов больше, чем ответов. Ничего не понятно. Почему, например, Рид убил Брисбена? Как револьвер оказался в Арчеровой руке, а пуля – в голове, притом в мертвой? А запертая дверь? Кто ее запер и когда успел?

Вэнс некоторое время молча курил.

– Вы правы, милый Маркхэм, загадок не счесть, – признался он наконец. – Я лично не понимаю, как Арчер попал к себе в спальню после того, как был насмерть поражен кортиком на первом этаже. Рассказ мистера Ляна не оставляет сомнений в том, что убийство свершилось именно в библиотеке.

– Что ж тут непонятного? – съязвил Маркхэм. – Если ваша версия правильна, вы должны допускать, что мертвец способен подняться на этаж-другой.

Вэнс склонил голову.

– И впрямь должен, – произнес он раздумчиво. Встал, навис над сидящим Маркхэмом. – Мертвец поднимается по лестнице, – приглушенным голосом повторил Вэнс. – Вот оно! Вот ответ на все вопросы. Да, Маркхэм, вы правы – мертвец способен подняться на этаж-другой! – Вэнс говорил с нажимом и жаром.

На лице окружного прокурора отразилось изумление.

– Успокойтесь, дружище, – принялся увещевать он. – Вы перенапряглись. Вам надо выпить чего-нибудь покрепче и как следует выспаться.

– Нет, нет, Маркхэм! – Голос Венса обрел уверенность. – Именно это и произошло в ночь со среды на четверг. Арчер Коу – уже будучи мертв – поднялся к себе в спальню. А знаете, что самое ужасное? Арчер не знал, что он мертв!

Вэнс бросился к стеллажу, нижнюю полку которого занимал плотный строй томов формата в одну четвертую долю листа. Ловкие пальцы почти сразу выхватили том под литерой «Е». Вэнс перелистнул несколько страниц и нашел нужный пассаж.

– Вот послушайте, – сказал он и заскользил взглядом по столбцу мелкого шрифта. – Исторический факт, подтверждающий, что в некоторых случаях мертвый человек способен самостоятельно передвигаться. «Елизавета (Амалия Евгения), 1837–1898, супруга Франца-Иосифа, императора Австрийского, дочь герцога Баварского Максимилиана Иосифа и Луизы Вильгельмины. Родилась двадцать четвертого декабря в замке на берегу озера Штарнберг…» – Вэнс перевернул страницу. – Пропустим это. Нас интересуют обстоятельства смерти. «Елизавета много времени посвящала путешествиям по Европе и подолгу жила во дворце, построенном ею на Корфу. Десятого сентября тысяча восемьсот девяносто восьмого года она шла по женевской улице. Императрица направлялась в купальню. Внезапно анархист по имени Луиджи Лукени поразил ее ударом в спину. Удар был нанесен заточкой. На преступника сразу набросились полицейские и уже хотели увести его в тюрьму, но императрица вдруг поднялась и велела отпустить Луиджи Лукени. «Он не нанес мне вреда, – сказала Сисси. – Я прощаю его». Она самостоятельно добралась до купальни, пройдя более полумили, поговорила с сопровождавшей ее фрейлиной и проследовала в кабину для переодевания. Там ее через несколько часов нашли мертвой. Оказалось, что императрица не почувствовала боли от раны. Она умерла от внутреннего кровотечения. Эта трагедия стала одним из финальных аккордов в череде несчастий для императора Австрии; от злодеяния Луиджи Лукени содрогнулась вся Европа».

Вэнс захлопнул и положил на стол книгу.

– Теперь, Маркхэм, вы понимаете, что я хочу сказать? Мертвец порой делает странные вещи, не подозревая, что мертв… Погодите-ка минутку. Вот еще одна книга…

Он шагнул к другому шкафу и после недолгих поисков извлек с полки черный с золотым тиснением том.

– Это, Маркхэм, настоящая мечта библиофила. «Ворота в старую Англию», Артур Гренвилл Брэдли. Вот, послушайте, что я вам прочту. Насколько мне помнится, этот пассаж – в главе, посвященной городку под названием Рай, что в Восточном Суссексе. – Вэнс принялся перелистывать страницы. – Речь пойдет о визите герцога Кумберлендского в Рай, где он производил инспектирование укреплений и наслаждался обществом мистера Лэмба, тогда еще бывшего в майорском чине. Ага, нашел. Надеюсь, Маркхэм, вам не будет скучно. Итак. «Нижеследующие подробности были любезно предоставлены мне едва ли не единственным ныне здравствующим представителем семьи Лэмб-Гребелл. Остальные давно почили. По делу об убийстве Гребелла, произошедшем в этом доме, мой конфидент сообщил ряд деталей, неизвестных местным хроникерам. Полагаю, что они представляют интерес, по крайней мере, с точки зрения физиологии. После ужина со своим зятем, Лэмбом, мистер Гребелл позаимствовал его алый плащ и отправился по делам в город. Возвращался он поздно вечером, шел через кладбище. Внезапно на мистера Гребелла обрушился удар сзади. Ограничившись фразой «Отстань, пьяная скотина», мистер Гребелл проследовал в дом своего зятя, Лэмба. Там он поведал об инциденте. Семейство собиралось ложиться спать; Гребелл сказал, что тоже чувствует усталость, не хочет идти домой и устроится на ночь в кресле у очага. Наутро его нашли мертвым, с колотой раной в спине. Смерть наступила от внутреннего кровотечения». Видите, Маркхэм? Помните, что сказал доктор Доремус? «Внутреннее кровотечение»! Вот он, ключ к разгадке! Арчер действительно был убит в библиотеке – но сумел добраться до своей спальни.

Маркхэм встал, принялся ходить по комнате.

– Боже милосердный! – едва слышно бормотал он. – Так вот оно, объяснение! Неудивительно, что мы столько времени не могли понять, что к чему. В голове не укладывается!

Вэнс тем временем расслабился в кресле. Он казался человеком, который долго плутал в джунглях и вдруг вышел к деревне, населенной гостеприимными жителями.

– В самом деле, Маркхэм, – произнес он, доставая очередную сигарету. – Я вам этого никогда не прощу. Слышите? Никогда! Это вы озвучили решение задачки. Я знал о случаях с ходячими покойниками, но не мог соотнести их с нашим делом.

Маркхэм остановился как вкопанный.

– Я озвучил решение? Что вы имеете в виду?

– А разве не вы сказали: единственный способ объяснить все – предположить, что покойник сам поднялся в спальню?.. Нет, Маркхэм, прощения даже не просите. Вам не видать его как своих ушей.

Маркхэм сел на стул и вполголоса выругался, после чего некоторое время молча курил.

– Внутреннее кровотечение многое объясняет, – наконец признал он. – Но мне до сих пор непонятно, почему убили Брисбена и кто запер дверь.

– Теперь, когда у нас появился ключ к разгадке, мы разъясним эти вопросы, – заверил Вэнс.

Он откинулся в кресле, вытянул ноги. Несколько раз пыхнул сигаретой и заговорил, не поднимая век:

– По-моему, Маркхэм, я уже могу восстановить ход зловещих событий в доме Коу. Итак. Едва ли Рид, идя к Арчеру в среду вечером, намеревался его убить. Конечно, он давно вынашивал эту мысль, не зря же обзавелся дубликатом ключа от пружинного замка задней двери. Однако что-то мне подсказывает: Рид в тот вечер хотел лишь обсудить с Арчером некие вопросы. Убийство было у него запланировано на более поздний срок. Очевидно, что в среду он пытался внушить Арчеру, будто является самой подходящей партией для Хильды Лейк. Арчер придерживался иного мнения. Притом придерживался весьма рьяно. В какой-то момент ссора перешла в потасовку. Под рукой у Рида оказалась кочерга, и он, как человек неуверенный в себе, закомплексованный, не преминул ею воспользоваться. Не будь кочерги – нашлось бы другое орудие. Словом, Рид схватил кочергу и ударил Арчера по голове.

Арчер, падая, опрокинул стол и повредил себе ребро. Вообразите, в каком положении оказался Рид. Впрочем, как всегда, верх взяли комплексы. Он быстро оглядел комнату, заметил кортик в шкафу, достал его, вонзил в спину поверженному Арчеру. Дело было сделано. Рид думал, что в доме больше никого нет, но все же оставался вопрос о подозреваемых. Он сообразил: можно направить подозрения на китайца. Тут, помимо прочего, сыграли роль давние догадки Рида, что Лян не только и не столько повар. И вот он придумал: надо оставить китайский кортик в библиотеке, на месте преступления, тогда и подозревать станут Ляна. По мнению Рида, это было бы только логично. Он бросил кортик в китайскую вазу дин-яо. Но не рассчитал. Хрупкая ваза разбилась, и Рид вновь оказался в затруднении. Тогда он сунул кортик в другую вазу. Собрал осколки, вынес их через кухню и бросил в мусорницу на заднем крыльце. Кочергу Рид вернул на место, к камину. Покинул дом через заднюю дверь, прошел вдоль живой изгороди, открыл калитку, ведшую во двор, откуда был выход к его дому, и затаился в своей квартире.

– Пока все складно, – заметил Маркхэм. – А как быть с Брисбеном?

– С Брисбеном? Брисбен изначально не укладывался в нашу версию. Рид ничего не знал о его возвращении. Риду было невдомек, что Брисбен запланировал братоубийство на вечер среды. Поездка в Чикаго явилась прикрытием. Будучи недурно подкованным в криминологии и обладая явными инженерными способностями, Брисбен составил идеальный план. Он намеревался убрать с дороги своего брата и выдать убийство за самоубийство. Естественно, он выбрал вечер среды – ведь в это время Арчер всегда оставался в доме один, и обеспечил себе алиби, велев Гэмблу заказать билет до Чикаго. Брисбен Коу рассчитывал уехать на вокзал, потом вернуться, а после убийства сесть в другой, более поздний поезд. Отличная идея, вы не находите? Комар носа не подточит. И Брисбен действительно вернулся в дом, имея твердое намерение убить брата…

– Допустим. А дальше что?

– Дальше все просто. Брисбена опередили. Безупречный план затрещал по швам. Брисбен, вместо того чтобы совершить идеальное преступление, столкнулся с замыслом куда более коварным, чем его собственный.

Вэнс переменил положение в кресле.

– Вот что случилось, Маркхэм. Арчер очнулся от удара кочергой и, не понимая, что смертельно ранен, пошел к себе в спальню. Поскольку шторы не были задернуты, Рид из своей квартиры видел, как перемещается по комнате только что умерщвленный им человек. Никто никогда не узнает, что за мысли роились в мозгу Арчера, хотя определенно он злился на Рида. Нам известно, что Арчер сел писать письмо; не адресовалось ли оно Риду, не собирался ли Арчер навечно отказать ему от дома? Вдруг страшная усталость навалилась на Арчера. Наверное, кровь стала заполнять его легкие. Арчер решил лечь в постель, начал раздеваться. Он снял сюртук и жилет, повесил их в гардеробной. Надел халат, застегнул на все пуговицы, завязал пояс. Подошел к окну, задернул шторы. Эти действия отняли у него остатки сил. Арчер хотел было сменить ботинки на домашние туфли, но тут черная мгла заволокла его взор. Он счел ее усталостью, возможно, результатом удара по голове. Сел в кресло. Подняться ему было не суждено. Как и переобуться. Черная мгла переросла в непроницаемый мрак, смерть раскрыла Арчеру свои объятия!

– Боже, Вэнс! Да вы просто гений жанра хоррор, – выдохнул Маркхэм.

– Видите, Маркхэм, даже нам с вами неприятно шаг за шагом восстанавливать зловещие события в доме Коу. Представьте же теперь, что чувствовал Рид, глядя в окно на человека, которого убил. Какие мысли вертелись в его мозгу, когда мертвый Арчер Коу взялся перекладывать бумаги на столе, переодеваться, задергивать шторы, будто ничего ужасного с ним не случилось!

Вэнс сделал несколько глубоких затяжек и раздавил окурок в пепельнице.

– Представьте, говорю я, что чувствовал Рид! Он убил человека, и тем не менее прямо напротив его дома, в окне как ни в чем не бывало маячил этот самый мертвец. Что же, заново начинать? – спрашивал себя Рид. Вот уж действительно ситуация так ситуация. Рид знал наверняка, что удар, им нанесенный, смертелен. И однако Арчер был жив. А что из этого следует? Конечно, вызов полиции и арест! Теперь насчет штор. Арчер их задернул, но все равно Рид видел, что свет в спальне горит. Несомненно, он, весь дрожа, задавался вопросом, что же происходит сейчас в комнате Арчера Коу, за шторами. Рида терзал не только мистический ужас. О, чего бы он ни отдал, лишь бы увидеть, чем занят Арчер! Неизвестность была страшнее всего, в этом я не сомневаюсь. Не хотел бы я испытать те же ощущения, какие постигли Рида между восемью и десятью часами вечера среды. Наконец он понял: нужно действовать. Но как? Пришлось полностью положиться на собственное воображение…

– И Рид вернулся! – прохрипел Маркхэм.

– Именно, – кивнул Вэнс. – Рид вернулся. Не мог не вернуться! Но пока он глядел на Арчерово окно да трясся от суеверного страха, в доме произошло нечто, чего Рид предвидеть никак не мог. С вокзала приехал Брисбен. Вошел тихо, открыл парадную дверь своим ключом. Брисбен собирался убить своего брата. Сначала он заглянул в библиотеку. Электричество горело, но Арчера не было. Брисбен забрал револьвер из ящика стола и стал подниматься по лестнице. Возможно, он увидел полоску света под дверью братниной спальни. Он отворил дверь…

Вэнс выдержал паузу.

– Я, Маркхэм, склонен полагать, что Брисбен был готов к любому раскладу. Продумал все пути развития сценария. Разработал план убийства. Предполагал умертвить брата в его же спальне – застрелить из револьвера, – а потом запереть дверь, находясь уже в коридоре, чтобы все выглядело как суицид. А тут Арчер дремлет в кресле. Конечно, Брисбен решил, что сама Судьба на его стороне. Так и вижу: вот он на цыпочках крадется по комнате, приближается к брату. Вот приставляет к его правому виску револьвер, вот спускает курок. От выстрела Арчерова голова свешивается налево. А Брисбен вкладывает брату в руку револьвер, идет к двери, проделывает трюк с булавками… Только подумайте, Маркхэм: Брисбен застрелил мертвеца и уйму усилий потратил на то, чтобы сымитировать самоубийство!

– Боже, боже! – только и смог пробормотать Маркхэм.

– Однако на этом кровавый фарс не закончился, – продолжал Вэнс. – Ибо вернулся Рид, решившийся прикончить Арчера, пока не поздно. Довершить дело. У себя дома он вспомнил о разбитой вазе дин-яо и прихватил из собственной коллекции похожую вазу, боясь, что отсутствие настоящей сразу бросится в глаза. Думаю, это было часов в десять. Вот Рид открывает калитку, ведущую со двора на участок, разделяющий Белль-Мейсон и дом Коу. Увы, Рид забывает закрыть за собой эту калитку. Тогда-то малютка Мисс Мактавиш и выскочила из двора и увязалась за Ридом, невидимая в темноте. Рид подкрался к задней двери дома Коу, отворил ее и оставил открытой – а скотти побежала за ним. Все было окутано мраком. Всюду царила поистине мертвая тишина. Рид прошел через столовую в библиотеку, водрузил на столик, на подставку из тикового дерева, свою вазу. Достал из другой вазы кортик и направился в холл…

Вэнс выпрямился в кресле.

– И вот, когда он достиг двери, он увидел, что со второго этажа спускается некто. Свет в библиотеке по-прежнему горел, но его было недостаточно, чтобы разглядеть лицо спускавшегося человека. Рид решил, что это Арчер. (Как вы помните, братья были одного роста и сходного телосложения, да и лицом не очень различались.) Итак, Рид притаился за портьерой у дверей библиотеки, сжимая в руке кортик, и стал ждать удобного момента. Темная фигура приблизилась к двери гардеробной. Брисбен шел за своим пальто и шляпой, которые снял, переступив порог дома. Однако нездоровое воображение нарисовало Риду совсем другую картину – Арчера, собирающегося одеться и выйти из дому, чтобы заявить в полицию о покушении на свою жизнь. Насчет полиции Рид не знал наверняка, но им двигал страх за свою шкуру. Никогда еще его желание убить Арчера не было так сильно.

Брисбен успел одеться и как раз спрятал нитки и булавки в карман пальто, когда Рид, бесшумно подкравшись сзади, вонзил ему в спину клинок. В отличие от Арчера, Брисбен скончался на месте, а Рид поволок мертвое тело обратно в гардеробную и закрыл дверь. Затем он вернулся в библиотеку. Вероятно, именно тогда он и обнаружил скотти. Рид решил, что безопаснее всего будет немедленно избавиться от собаки. Возможно, она залаяла, заскулила или произвела еще какой-то шум, когда Рид на нее наткнулся. Он же был не готов к новым вызовам судьбы. Поэтому Рид спрятал кортик обратно в вазу и вооружился кочергой. Мерзавец ударил беззащитную собаку по голове. Что ж, это самый простой и надежный способ избавиться от непредвиденных помех. Особенно когда нет времени на раздумья. Скотти оказалась непредвиденной помехой, ее появление невозможно было просчитать…

Несомненно, Рид паниковал, и на то у него имелось достаточно причин. Заметьте, он даже не выключил свет в библиотеке. Он выбрался из дома через заднюю дверь, полагая, что тело Арчера осталось в гардеробной. Вообразите, что почувствовал Рид, когда наутро Гэмбл объявил: тело Арчера Коу найдено в спальне, а дверь заперта изнутри! Не иначе, Рид решил, что весь мир съехал с катушек. Когда Гэмбл отвлекся, Рид бросился в гардеробную, жаждая проверить, уж не безумен ли он… и что же увидел? Труп Брисбена Коу! Он кое-что понял – хотя, конечно, далеко не все. Рид по ошибке убил своего друга и союзника! Это ли не пытка? Прибавьте сюда убийство Арчера, необходимость выйти сухим из воды… Должен сказать, Рид еще неплохо держался. Помните, как он вел себя, когда мы приехали? Полагаю, то было холодное отчаяние перед неизбежным концом.

Маркхэм нервно ходил по комнате.

– Вы все по полочкам разложили, Вэнс, – пробормотал он и вдруг резко остановился. – Но что вы скажете о попытке Рида убить Грасси?

– Ну, это легко объясняется, если учесть нрав Рида. Мисс Лейк уже говорила – Рид видел в Грасси удачливого соперника и страшно ревновал. Ему казалось, он ловко замел следы, и мы никогда его не вычислим. Где находится кортик, он знал; известно ему было и расположение комнат в доме Коу. И ключ от задней двери наличествовал. И уж конечно, Рид был в курсе, что в комнате Грасси сломан замок. Какое-то время он терзался мыслью о потере богатой невесты, а потом решил: раз получилось с Арчером Коу, получится и с Грасси. Он тешился соображением, что это будет его полная победа над вредоносными внешними силами. Вспомните, Маркхэм, об эгоизме Рида. И если бы не проницательность мистера Ляна – которого Рид явно недооценил, – и не чуткий сон и быстрота реакции самого Грасси, Риду удалось бы и это злодеяние.

– Скажите, Вэнс, когда вас впервые посетило подозрение, что убийца – Рид? – спросил Маркхэм.

– За это нужно благодарить скотти. Узнав, что она принадлежит Хиггинботтому, я выяснил, что Хиггинботтом подарил собаку своей пассии, живущей в Белль-Мейсон. Дальше строить версию было нетрудно. Я шел по следу Мисс Мактавиш. Она жила в соседнем доме – туда я и направился. Молодая ирландка – честнейшая из горничных – сообщила, что Хиггинботтом и его пассия – некая мисс Делафилд – ужинали как раз в то время, когда был убит Арчер Коу. Прежде я думал, что некая блондинка, любительница вызывающе красных оттенков помады, впустила собаку в дом Коу. Но поскольку мисс Делафилд, пользовавшаяся такой помадой, вне всяких сомнений, заходила к Арчеру в половине восьмого, она не могла привести к нему в дом собаку. Ведь Мисс Мактавиш оказалась на месте преступления лишь после девяти вечера, а из квартиры своей хозяйки пропала между этим временем и половиной одиннадцатого. Тогда-то горничная ее и хватилась. Более того, по словам горничной, скотти могла проникнуть в дом Коу только через калитку, оставленную открытой, а выскочить из квартиры в Белль-Мейсон – только через заднюю дверь и только во двор. Стало быть, тот, кто не запер за собой калитку и открыл заднюю дверь дома Коу, давал собаке возможность проникнуть в дом Коу. А кроме Рида, сделать это было некому.

На следующий год Хильда Лейк и Грасси поженились; судя по всему, этот союз на редкость удачен. Вэнс стал владельцем Мисс Мактавиш. Он очень привязался к малютке скотти во время расследования, вдобавок романтические чувства (если их можно так назвать) между Хиггинботтомом и Дорис Делафилд куда-то исчезли вскоре после возвращения последней из Европы. Порвав с майором, мисс Делафилд охладела и к собаке, Хиггинботтом же, благодарный Вэнсу за деликатность, подарил скотти ему. Вэнс поместил Мисс Мактавиш на свою псарню, но ей там не слишком нравилось, и вскоре она переехала к Вэнсу в квартиру. Она до сих пор у него живет, окруженная любовью и всем довольная. Иногда мне кажется, что Вэнс скорее расстался бы с изрядной частью своей коллекции полотен Сезанна, нежели с малюткой Мисс Мактавиш.