Химера выбралась на берег и по-собачьи стала отряхиваться, отчего брызги полетели во все стороны. Искуснику, который непредусмотрительно стоял слишком близко от края воды и мокнуть совсем даже не собирался, хорошенько досталось. Это Оболиус придумал искупать все стадо, вместо того чтобы весь предыдущий день орудовать щеткой и бегать с ведрами к колодцу. Вельна как раз стояла на небольшой речке с незатейливым названием Муть, которое получила из-за вечно взбаламученного ила. Вода по мнению старика выглядела крайне непрезентабельно, но местные были менее притязательны: они ее даже пили.

Идея помощника показалась Толлеусу здравой, поэтому он согласился и после полудня, когда базарная площадь опустела, потихоньку выгнал стадо за город. Течение в реке было быстрое, поэтому пришлось проехать чуть-чуть вдоль берега, пока не нашлась тихая заводь. Животных упрашивать не пришлось – они сами, ломая прибрежный камыш, с удовольствием ринулись к воде. Оболиус, скинув одежду и вооружившись большой щеткой, последовал за ними. Правда, дальше дело пошло не так, как он ожидал. Мохнатки не пошли на глубину, а, едва забредя по колено, дружно плюхнулись на брюхо. Иные, урча от наслаждения, даже стали кататься в грязи, отчего приобрели совсем жалкий и неприглядный вид. Подросток выронил щетку и в ужасе замер, глядя на это безобразие. Так бы он, наверное, и стоял, сверкая румяным, упитанным задом, если бы одна химера не боднула его в спину и не завалила в воду. Толлеус от души посмеялся над горе-учеником, но как раз в этот момент его окатило летящими во все стороны брызгами от накупавшейся мохнатки.

– Загоняй-ка их по одной на глубину! – уже без тени веселья скомандовал старик. – Пускай их течение помоет, только смотри – не утопи!

Оболиус выбрался на берег, вытряхивая из ушей воду, и послушно кивнул. Одеваться он не стал, чтобы не мочить одежду – решил сперва обсохнуть. Так голышом он и устроился у телеги, зажмурив глаза. Животные друг за другом стали подниматься со своих лежбищ, заплывали на стремнину, барахтались там какое-то время, а потом сразу же выходили на берег. Толлеус страховал их искусными нитями, чтобы никого не унесло течением, а потом загонял за невидимую ограду, чтобы любители поваляться в грязи снова не ринулись в прибрежную тину. Химеры в загоне протестующее булькали, но их никто не слушал – люди трудились в поте лица. Зато они управились за каких-нибудь полтора часа, а шкуры животных снова приобрели белый цвет.

Мокрая шерсть, которую в идеале следовало бы расчесать, облепила тела мохнаток, так что старик впервые получил возможность хорошенько рассмотреть их. В таком виде они действительно больше походили на поросят, чем на овец: упитанные тела, короткие ножки. Только вместо привычного пятачка обнаружилось очень длинное, в локоть длиной, подвижное рыло. Кажется, костей внутри не было, потому что оно печально свисало вниз почти до самой земли. Именно из-за него получалось удивительно бульканье, как будто внутри была вода. Эти щупальца почти не шевелились и скорее всего не были приспособлены для того, чтобы поднимать корм. – Впрочем, Толлеус не был в этом уверен.

Возвращаться в город не было смысла: о провианте для себя и химер старик позаботился загодя. Нужно было лишь сгрузить с телеги копну душистого сена, и можно было устраиваться на ночлег. Когда дело было сделано, Оболиус занялся костром, а искусник просто сел на сундук, устало положив трость поперек колен. Все-таки работать без посоха тяжеловато. Собрать стадо в загоне – простая работа, но даже она его утомила. Сейчас бы мохнатку под бок для бодрости, но для этого ей сперва нужно высохнуть, так что придется потерпеть. Увы, запас жизнегубок в Вельне пополнить не удалось, а купленных в Широтоне осталось всего ничего: они почти все разошлись еще по дороге – очень уж не долго они действовали, поэтому быстро заканчивались.

Толлеус провожал взглядом красное солнце, которое уверенно падало за реку. Над водой появились первые робкие клочки тумана. Лягушки, почуяв свое время, дружно затянули любовные серенады. На самой стремнине, пустив круги по воде, шлепнула хвостом большая рыба. Ученик вяло орудовал щеткой, расчесывая мохнаток – работа долгая, но необходимая – сами животные привести свою шерсть в порядок не могли. Чародей-химерщик отдельно наказал так ухаживать за животными.

Несмотря на царившее в душе умиротворение, старик думал над весьма насущными проблемами. Например, что делать дальше, куда идти. Вновь вопросы и доводы хороводом закружились в голове. Только сейчас вечный спорщик молчал – решение предстояло принять в одиночку. В общем-то, выбор был все также невелик. Север по понятным причинам отпадал, юг тоже не представлял интереса. Запад утратил свою привлекательность, лишь только выяснилось, что даймоны весьма далеки от древнего Искусства. Особенно если вспомнить, что дорога туда вскоре станет не такой легкой. А восток – это всего лишь направление. Судя по всему, Толлеусу нужна организация некоего Смарти, от которой Никос сбежал тридцать лет назад на далекий запад. Найти ее можно, но вряд ли удастся получить там ответы на свои вопросы. Как понял старик из разговора с Рахимом, это совсем не школа, а закрытая от посторонних структура. Туда можно вступить, присягнув на верность, но получить доступ к знаниям новичку не удастся. Будь Толлеус помоложе, он бы не раздумывал. А сейчас сколько у него времени, прежде чем старуха-смерть доберется до него? Так есть ли смысл вообще куда-то ехать, тем более что путешествовать с целым стадом – то еще удовольствие, которое может продлиться год и даже больше? Спрятаться подальше от Кордоса? Ник, конечно, пообещал, что старика не тронут ни оробосцы, ни земляки, но кто он такой, чтобы гарантировать это? Хорошо бы, конечно, чтобы это было так. К тому же по мере сил старик старался не светиться, при этом прекрасно понимая, что несмотря на все меры предосторожности спрятаться не сможет. Если захотят – найдут где угодно. А раз до сих пор не сцапали, то есть надежда, что не ищут.

Еще вчера Толлеус впервые воспользовался подаренной Ником возможностью связаться с ним. Это называлось «Болталка» и работало, похоже, на чародейских принципах. По крайней мере, плетений искусник не обнаружил. Старик рассказал освободившему его человеку про купца с портретом, заодно попытался выяснить хоть что-нибудь, хотя бы название страны.

Увы, Ник не был расположен общаться и отвечать на вопросы. Только коротко поблагодарил за сообщение, обмолвившись, что это уже не актуально, и отключился. Все-таки воспитания ему не хватает!

Все же старик повернул на восток. Он не собирался рыскать в чужих землях в поисках секретов древних искусников, которые, как выяснилось, специально укрыты от посторонних глаз. И все же хотелось оказаться поближе на случай, если что-то получится узнать. А нет, так нет. Толлеус рассудил так: покидать Оробос смысла нет. Жить среди даймонов, чье общество пронизано мало понятными постороннему ритуалами, не хочется. Здесь же у него благодаря удачному выступлению на Турнире есть разрешение на жительство, местные диалекты он понимает достаточно хорошо. При этом хочется оказаться подальше от того места, где его могут искать, но и от Кордоса нужно быть недалеко – только там производятся так нужные ему заготовки для амулетов и прочие искусные вещи. Ему самому, к сожалению, путь через границу заказан, но можно ведь договориться с каким-нибудь купцом, чтобы тот привез необходимое. Правда, это когда-нибудь потом – сперва нужно решить свои финансовые проблемы.

Путь лежал в обратную сторону. Самый быстрый и удобный способ путешествия на восток – добраться до Тертона, а потом вниз по реке Солнцеликой через Широтон до самых границ Империи. (Сплавиться по мутному притоку великой реки, на котором стояла Вельна, конечно, было бы быстрее, но гораздо сложнее и опаснее.) Однако старик отказался от этого варианта. Во-первых, этот способ дорогой. Солнцеликая – самая крупная торговая артерия Империи. На ней расположено большое количество крупных городов, каждый из которых берет с купцов звонкую монету за право проплыть рядом, а Толлеуса с его стадом иначе, как к купцам, не причислишь. Также придется нанимать большое судно, что искуснику сейчас не по карману. А на плоту местные власти по такой судоходной реке плавать не позволят. Во-вторых, очень не хотелось ехать через оробосскую столицу. Поэтому старик, прикинув варианты, решился какое-то время путешествовать по суше, при этом взять севернее. Дорога, конечно, будет похуже Тракта, но это ерунда. Зато можно будет закупать корм дешевле – в глуши крестьянам некуда девать свой урожай, будут рады лишней монетке. А может, попадется дубрава с желудями или дикие яблони – можно будет попасти животных на дарах природы, экономя деньги. В Оробосе хватает рек. В Великих кордосских болотах берет свое начало Сон-река, которая через Беллус проложила свой путь на территорию чародеев и пол-империи несет свои воды строго на восток всего в какой-то сотне лиг от границы, после чего забирает на юг и впадает в ту же Солнцеликую. Пускай Сон-река медленная и не такая широкая, зато путешествие выйдет ощутимо дешевле.

Оболиус воспринял новость об изменении маршрута философски. По своему обыкновению, он лишь пожал плечами, показывая, что ему все равно. Утром караван тронулся в путь – сперва вдоль живописного берега речушки по едва заметной колее, мимо мрачной деревеньки с покосившимися заборами и ветхими домишками и далее на северо-восток по более-менее пристойной дороге. Прошла неделя неспешного путешествия. Особых проблем не было, если не считать того, что один раз химеры, которые до того послушно шли строем, вдруг как по команде бросились в чье-то поле и начали уничтожать урожай не то репы, не то свеклы. На беду хозяин был недалече, так что пришлось компенсировать ему потери, что обошлось в стоимость ночевки на постоялом дворе. В остальном путешествие проходило спокойно и даже скучно.