– Мы с нетерпением ждем вашего отчета, – голос Мелуса – куратора Тристиса, озвучивающего волю неведомых покровителей, был, как обычно, тих и невыразителен, но блеск глаз выдавал неподдельный интерес. – Повторять рассказ о нападении на карету смысла нет. Мы, конечно же, уже ознакомлены с докладом, который вы отправили в столицу. Времени обдумать произошедшее и сделать выводы у вас было достаточно, рассказывайте!

– Во-первых, найденный амулет, который мы обнаружили в вещах настройщика, – подхватил деловой тон партнера сыщик. – То, что ни я, ни даже широтонский посол не смогли разглядеть какие бы то ни было плетения или конструкты, вы уже знаете. Напрашивается вывод, что раз уж профессор Искусства ничего не нашел, то ничего и нет – простая пряжка для ремня. Такова официальная версия. Однако, нет никаких сомнений, что вещь для беглеца архиценная, причем не как памятная безделушка. Тем более если учесть слова Никоса – мне удалось немного разговорить его, и он сам назвал пряжку амулетом. Доказательств нет, но это не критично. Мой официальный доклад целиком посвящен нападению, в нем нет того, что я сейчас расскажу и, думается мне, в наших общих интересах сделать так, чтобы мои слова не были преданы огласке. Я имею в виду – не стоит проводить допросы с пристрастием в отношении моей скромной персоны, – при этих словах Имаген поморщился. Мелус нетерпеливо взмахнул рукой, и сыщик продолжил свой рассказ:

– Вещица совсем не простая, а с секретом. Конечно же, я попробовал провести анализ своими скромными силами за то непродолжительное время, пока она была у меня, и кое-что обнаружил. И так, пряжка укреплена искусным способом – мне не удалось ее поцарапать, притом она блестит, как новая, хотя должна была потемнеть со временем. Металл неблагородный, но это сделано специально, чтобы не привлекать лишнего внимания – не просто так ее маскировали под предмет повседневного ношения. Что касается странной формы, то это для нас с вами она непривычная. Где-то, думаю, это норма.

При тщательном обследовании мне удалось найти два крохотных потайных отсека. В первом – что побольше – обнаружились два тончайших и при мягких стекла оригинальной формы с металлической инкрустацией. Как такое может быть, я не знаю, но тем не менее факт остается фактом. Одно стекло я изъял для более глубокого изучения, благодаря чему мне удалось его сохранить. Во втором отсеке в специальной нише лежала крохотная монетка: ни гербов, ни других изображений – только странные символы по кругу. Думаю, что это что-то важное. Никос первым делом полез ее проверять, пробормотав, цитирую: «Села! Обманули, засранцы – обещали, что сотню лет проработает». Ее, к сожалению, я сунул обратно в отсек, в результате чего не сберег. Однако я догадался создать иллюзии всех предметов и ее в том числе – надпись видна отчетливо – можно попробовать расшифровать. А вот уже упомянутое стекло, пожалуйста, – сыщик протянул собеседнику артефакт, спросить о котором Никос не озаботился.

– При этом смею утверждать, что пряжка-артефакт – будем называть его так – не простой контейнер. Я воспользовался плетением Чужой Замок… – Тристис предупреждающе выставил ладонь вперед. – Да-да, я знаю, что его у меня быть не должно. Честно признаюсь, что купил его на черном рынке – очень помогает, знаете ли, в работе. Пусть этот маленький секрет также останется между нами… Так вот, благодаря ему мне удалось увидеть внутреннюю начинку артефакта. Никакой механики вроде шестеренок там нет, но он полон даже не знаю, чем. Детали настолько крохотные, что разглядеть их толком не удается, но они очень точно структурированы. Как привести артефакт в действие, и каково его назначение, мне, к сожалению, установить не удалось. Впрочем, если верить Никосу, амулет в нерабочем состоянии.

Имаген сделал небольшой перерыв: после длинной речи у него пересохло горло, и он потянулся за маленькой фляжкой, которую всегда носил с собой. Встреча проходила в кабинете, явно рассчитанном на прием гостей. На маленьком столике у стены стоял кувшин с водой, вокруг расположились четыре пиалы. А на высоком комоде в самом углу блестели боками разномастные бутылки, выстроившись в ряд. Однако Меллус не предложил сыщику ничего из вышеперечисленного. Вообще, судя по тому, что он сел не на хозяйское место, а в такое же гостевое кресло, как Имаген, кабинет был не его.

Тишина затягивалась. Куратор Тристиса тоже молчал, с задумчивым видом переваривая информацию. Сыщик его не торопил. Наконец, собеседник очнулся и спросил:

– Вы говорили «во-первых». Есть «во-вторых»?

– Есть даже «в-третьих», но позвольте по порядку. Мы совместно с профессором Маркусом провели дознание старика-настройщика с использованием артефакта «Честное Слово». Это, конечно, не глубокое сканирование, но результаты неизменно хорошие. Так вот, арестант предполагает, что Никосу удалось в тюрьме сохранить при себе один очень мощный целебный амулет. В особых приметах у пленника значилась картинка-татуировка на груди. Толлеус после побега видел ее уже у чародейки, причем изображенное животное двигалось и даже проявляло эмоции. На предварительном допросе после разрушения комендатуры он об этом не сказал, но тут наша вина: дознание проводили по упрощенной схеме в форме «вопрос-ответ», и ориентировано оно было на другое. Но я отвлекся. Похоже, что эта картинка – серьезный чародейский конструкт, который был в неактивном режиме, поэтому его проморгали при поступлении пленника. Конечно, это всего лишь домыслы обычного магистра Искусства, но проверить стоит, тем более что это похоже на правду и очень хорошо объясняет быстрое восстановление обоих пленников после освобождения.

Имаген снова сделал паузу, готовый обсудить ожившую татуировку, но Мелус лишь согласно наклонил голову:

– Мы попытаемся разузнать что-нибудь. Подобные конструкты могут представлять интерес…

Сыщик утвердительно кивнул и продолжил свою речь:

– И, наконец, последнее. Правда, это уже не так интересно, как предыдущие две новости. У меня появилась версия, позволяющая объяснить некоторые странности побега Никоса из тюрьмы. Для наших изысканий это не важно, но для отчета комиссии, которая переехала в Терсус и продолжает свою работу, мои идеи могут оказаться полезны. Также моя теория может пригодиться нам, если правильно продвинуть ее и оказаться первыми, но об этом позднее. История длинная, поэтому готовы ли вы уделить ей внимание? – Дождавшись легкого кивка, Тристис продолжил: – С настройщиком с самого начала были определенные странности, не позволявшие однозначно приписать его к оробосским наемникам, хотя это в настоящее время официальная версия. Еще раз повторюсь – при допросе мы применяли мощный артефакт, так что не стоит просто отмахиваться от его слов. Он признался лишь в воровстве маны, но напрочь отвергает свою причастность к произошедшим в Маркине событиям. Это, конечно, не гарантия того, что все так и было, но означает, что старик сам убежден в том, что говорит. Да, какой-нибудь чародей мог его обработать и заставить отключить механизм лежанки, а также накачать заключенного маной. Только вины настройщика в этом нет – он сам не помнит об этом и никогда бы в здравом рассудке так не поступил. Если все было именно так, то это сразу же объясняет, как заключенный смог вырваться и откуда у него взялись силы формировать плетения. Только это был не оробосский чародей – это рука третьего игрока – Пришельцев, что сейчас обосновались в даймонских кланах. Поэтому беглецы действовали автономно от оробосцев. Все сходится просто великолепно. Единственное узкое место здесь – почему совпало, что разных пленников, которые томились в заключении многие годы, пытались освободить одновременно.

– Действительно, не похоже на простое совпадение, – улыбнулся Мелус, как бы предлагая сыщику удивить его.

– Я могу предложить более-менее разумное объяснение. Хотя оно в свою очередь требует определенных допущений. Но начнем по порядку. Нашего беглеца обнаружили в лесу и отвезли в ближайшую тюрьму. Как он там оказался, дело десятое. Главное, что друзья Никоса, зная примерно район поисков, достаточно быстро его нашли. При этом они делали ставку не на штурм тюрьмы, а на его самостоятельное освобождение, что он, кстати сказать, в конечном итоге и продемонстрировал. Для выполнения операции нужна была марионетка, которая могла бы помочь беглецу на начальном этапе. Такой человек был найден – Толлеус, и как следует обработан. Скажем, настройщик должен был отключить систему и накачать пленника маной. Единственная проблема – Никос в коме. По инструкции тюремный целитель как раз должен предпринимать попытки разбудить пленника, чтобы допросить, поэтому на Востоке не волнуются по этому поводу, терпеливо дожидаясь результатов, и ставят Толлеусу установку – начать действовать тогда, когда заключенный очнется. Откуда им было знать, что Гиппос совершенно не стремится разбудить «оробосского шпиона»?

– И что же, в ожидании проходит без малого тридцать лет? – Не сходится!

– Верно, в таком виде – нет! Я даже могу привести еще один довод в пользу вашего здорового скептицизма: не бродили бы по Кордосу странники с портретом Никоса. Но только тут в дело вмешивается Его Императорское Величество Случай. Немного истории: согласно архивам, двадцать шесть лет назад, в самый разгар войны, Оробос проводит ряд нападений на близкие от границы тюрьмы с целью освобождения заключенных чародеев. То есть прошло не так много времени с момента поступления Никоса. В те времена все тюрьмы страны были переполнены – военнопленных хватало. Обратите на это особое внимание, – поднял палец Имаген, видя, как хмурится Мелус. – Сразу же после этих случаев вышла директива, согласно которой всех сильных чародеев надлежит держать в центральных областях Империи, оставляя на периферии лишь мелочь, да заключенных из числа местных искусников. Я думаю, что в этот момент восточные друзья Никоса потеряли его из вида. По их мнению, он должен был быть переведен. Куда, они не знали, потому что это секретная информация, и даже сейчас далеко не каждый может получить к ней доступ. А пленник на самом деле остался на месте, также как уже зачарованный Толлеус. Идут годы, пока, наконец, в Оробосе не решили спасти двух своих боевых товарищей. В результате подготовки к операции, а точнее из-за увеличения питания, выходит из комы наш лежебока, в игру вступает настройщик – и готово: мы имеем то, что имеем!

– В этом случае оробосцам незачем было бы нападать на карету, чтобы спасти искусника. Одно это перечеркивает всю идею!

– Это был Никос собственной персоной, и своим поведением он как раз доказывает, что действует совершенно автономно от чародеев. И делает это он не ради старика, а ради своего амулета! Толлеус, воспользовавшись суматохой, просто сбежал, потому что прекрасно знает, что его ждет в столице.

– Совсем недавно вы утверждали, что Пришельцы приходят с запада. Почему теперь восток?

– Тут все просто. На западе они появились не так давно. Ник угодил в нашу тюрьму гораздо раньше. Думаю, первая интервенция на наш материк произошла как раз на востоке и в годы войны Империй Пришельцы действовали оттуда, банально проводя разведку малыми силами. Уже позже они решили усилить свое присутствие в регионе, найдя для этого хороший плацдарм в даймонских кланах.

– То есть, организация Смарти – те же пришельцы? И согласно вашим же мыслям, цели их нам абсолютно не выгодны?

Тристис молча пожал плечами. Действительно, все выходило именно так. Причем сейчас, когда он буквально одной обмолвкой затронул эту тему, ситуация в мире стала выглядеть гораздо тревожнее. Одно дело, когда небольшая группа Пришельцев только обживается на западном побережье, и совсем другое, когда понимаешь, что гораздо более крупная группа уже давно обжилась с другой стороны и твою страну почти окружили. Самое обидное, что сыщик так сосредоточился на Никосе, что даже не обратил на этот аспект внимания. Подумай он об этом чуть раньше, излагал бы сейчас связному информацию совсем иначе.

– Допустим, – после недолгого раздумья согласился Мелус. – По срокам все сходится настолько, что случайное совпадение здесь маловероятно. Ваша теория дает ответы на вопросы «как» и «почему», но настройщик как был преступником, воровавшим ману, так им и остался.

– Можно списать это на чародейскую установку: делать запас, чтобы потом вернуть ману пленнику.

– Все это шито белыми нитками. Уже есть признательные показания самого Толлеуса. Также вашу теорию тут же захотят проверить с помощью глубокого сканирования.

– И, тем не менее, все можно уладить. Показания изъять или даже вообще «забыть» про воровство. Мое мнение – настройщика нужно оправдать.

– Зачем? Что нам с этого?

– Старик – герой Турнира Големов – это раз. А два – по словам Маркуса – он умеет очень быстро разбирать готовые плетения, даже архейские, и способен самостоятельно собирать новые. Мне ли вам говорить, какие перспективы это открывает?

– Интересно, – задумчиво протянул Мелус, уважительно покосившись на Тристиса. – Мы обдумаем эту тему.

Когда Тристис закрыл за собой дверь, тут же облегченно перевел дух. Всю долгую дорогу обратно на Родину он продумывал этот разговор, стараясь выстроить его так, чтобы избежать допроса с применением Плетения Правды. Конечно, он доставил своим покровителям определенную головную боль, но тут нет его вины. Напротив, удалось раздобыть ценную информацию и даже артефакт из тайника в пряжке. Поэтому Имаген был уверен, что от официальной комиссии по расследованию инцидента его прикроют. Но при этом ему во что бы то ни стало требовалось избежать дознания со стороны своих покровителей. Поэтому он старался внушить мысль, что он ничего не пытается утаить, напротив, прилагает массу усилий, чтобы принести максимальную пользу. Ведь на самом деле скрывать было что. Самая главная новость – Никос по его словам снабдил сыщика средством связи, чтобы в случае удачи в поисках другого пропавшего амулета сообщить об этом хозяину.

Этот передатчик не амулет и не конструкт, и якобы его нельзя было диагностировать никакими средствами, также как не мог быть перехвачен разговор. Будто бы даже для связи дальность не имела никакого значения. Сыщик не проверял – просто принял эти слова на веру, прекрасно понимая, что очень рискует. Впрочем, особого выбора не было – если бы кто-нибудь узнал про этот «Дар», о свободе можно было бы забыть навсегда. На счастье, контроль на разного рода чародейские заклятия и искусные амулеты Имаген прошел успешно и на таможне, и позже в Терсусе.

И хорошо еще, что Меллус не спросил, почему Тристис лично повез пленного старика в столицу, а не остался в Широтоне искать подходы к Никосу. Вроде бы, можно объяснить, но логичнее было остаться. У сыщика было заготовлено несколько доводов, но все равно хорошо, что они не понадобились. Хотелось надеяться на то, что и дальше удача будет на его стороне.