Глава 25

Я чувствовала себя сыщиком, настоящим Эркюлем Пуаро со страниц романа. Мы спустились с холма до того самого скверика рядом с гостиницей и вынуждены были разделиться. Дорога в этом месте упиралась в небольшую площадь, по обе стороны которой располагались узкие улочки.

Егор был взбешен, услышав от Флориана, что ему придется пойти на поиски мамаш с Мариной. Но я была согласна с господином Прейдом. У каждого в паре должно быть по одному демону на случай столкновения с тем, кого мы ищем. Я со своим гипнотическим взглядом и талантом видеть призраков явно не справлюсь с потусторонними силами высшего порядка. А про Егора и говорить нечего, он даже фантомы не видит.

Странная, почти истеричная радость накрыла меня, когда я увидела удаляющиеся силуэты моего мужчины с его покойной подругой. Чувство восторга от близости с Флорианом заставляло мое сердце подпрыгивать так, будто это был резвящийся на батуте ребенок. Идиотская улыбка озарила лицо, и я ничего не могла с ней поделать. Насильно хмурилась, но выходило настолько фальшиво, что у меня самой эти попытки вызывали смешки.

– Не могу понять причину твоей внезапной радости, – Флориан покосился на меня и хитро приподнял бровь.

– А разве в Париже для радости нужна какая-то особенная причина? Нет никакой причины. Наслаждаюсь прогулкой.

– Неужели? – продолжал он стоять на своем. – Что-то я не видел этой прекрасной улыбки на твоем лице, когда вы шли под ручку с Егором. Или я ошибаюсь?

– Ошибаешься, – чересчур сердито ответила я и тут же поспешила отвести глаза, чтобы не выдать себя окончательно.

– Ладно, ладно. Не злись. Мне нравится тебя задевать, – он широко улыбнулся.

– Я заметила.

Следующие пару сотен метров мощенной брусчаткой улицы мы прошли молча. Я смотрела налево, он направо. Мне до скрежета в зубах хотелось обернуться, посмотреть на него, запечатлеть в памяти его мужественный профиль со слегка выдающимся подбородком, покрытым легкой щетиной, хотелось повести по воздуху носом, как ищейка, чтобы почувствовать аромат, исходящий от его кожи. В свете мерцающих фонарей все происходящее напоминало какое-то наваждение, сцену из театральной постановки. Я гнала от себя прочь мысли о возможной близости, убеждала себя, что все это просто роль и я слишком сильно в нее вжилась.

Но приятное жжение внутри живота говорило об обратном. Чтобы отвлечься от терзающих меня сомнений, я все же решилась заговорить.

– Объясни мне, зачем нам ребенок? Почему мы вдруг бросились на поиски этих мамаш?

– Видишь ли, район Пигаль вовсе не место для прогулок с детьми. Как ты успела заметить, это очень порочный квартал, шумный, совсем не приспособленный для мамочек с их чадами. Тем более удивительно, что они забрели сюда. Это неспроста.

– Говори яснее. Я, в отличие от тебя, не умею читать мысли.

– Хорошо. Попробую объяснить. – Он посмотрел на сумеречное небо и громко вдохнул. – Кто-то очень сильный, светлый… в общем, кто-то с другой стороны баррикад пытается нам помочь. Этот кто-то завел на бульвар Клише этих мамаш с детьми.

– Но зачем? – Я все никак не могла понять, при чем тут дети. И кто этот светлый человек? И человек ли это вообще? Кругом сплошные загадки.

– Неужели тебе не известно, что до семи лет дети безгрешны? Они точно ангелы, только в человеческом обличье. Маленькие дети очень чисты, непорочны, они видят то, что взрослым уже не дано.

Я удивленно нахмурила лоб, запутываясь в его объяснениях еще больше.

– Хорошо, они видят то, что мы не можем. Но нам-то что с того? Неужели ты думаешь, их матери позволят нам, посторонним людям, задавать им странные, на их взгляд, вопросы? Да они нас на расстояние пушечного выстрела к ним не подпустят.

– И не надо, – спокойно парировал Флориан, – я не собираюсь с ними беседовать.

– Тогда я ничего не понимаю.

– Аура, они покажут нам все. Сами.

– Вот еще, размечтался! Скажи еще, что отведут нас в логово сильнейшего парижского демона. Кто здесь, кстати, за главного? На кого мы охотимся?

– Открою тебе секрет. Охотимся не мы.

У меня от удивления отвисла челюсть. Что значит, не мы? А кто же тогда?

– Не надо так бурно поражаться моим словам, – он улыбнулся и ущипнул меня за локоть, – все просто. Охотиться должна Марина. Это ее душу мы спасаем от гибели в аду. Это она должна заслужить прощение и уничтожить одного из самых сильных демонов. Мы же здесь оказались каждый по своей причине. Ты хочешь избавиться от дара и сделать доброе дело, Егор спит и видит, как освободиться от ревнивой демоницы, мешающей ему жить, я же просто коплю добрые дела. Мне не помешает.

– Боже, как все запутано, – промямлила я, продолжая внимательно всматриваться в горизонт в надежде увидеть заветные коляски.

– Насколько мне известно, из воспоминаний, заложенных в моей голове еще при зачатии, в Париже нечистью правит Асмодея. Это женщина-демон, сидевшая на плече Иуды Искариота и шептавшая ему ересь, она же задула свечу в руках святой Женевьевы, покровительницы Парижа, когда та молилась об избавлении города от чумы, она же сеет в городе порок и разврат. И это она приняла облик змея, соблазнившего Адама. Асмодея – наша цель.

– Женщина? – Я была шокирована его словами.

– А чему ты удивляешься? Думаешь, все высшие князи тьмы – мужчины? – Он ухмыльнулся. – Мой папаша любит красивых женщин.

– Что такое ты говоришь? Я действительно была уверена, что бесы и демоны – мужского пола.

– Многие могут менять пол при необходимости. Но князья нет. Из женщин есть еще Маммона – ее вотчина Рим.

– У меня мурашки от твоего рассказа. – Я действительно поежилась под курткой, ощущая, как по коже прокатилась неприятная покалывающая волна.

– Марина должна уничтожить ее, чтобы заслужить прощение.

– Да разве она справится с ней? Что она может? Пускать огненные шары и едкий дым. Вот и все ее умения. Та разделается с ней в два счета.

– Поэтому здесь я. И поэтому из небесной канцелярии нам прислали подмогу.

Мы почти дошли до конца улицы. Я немного устала от шпилек, и, заприметив в паре шагов пустынную скамейку, решила немного передохнуть. Я отстранилась от Флориана и поспешила опустить свою пятую точку на лавочку. Пятки горели нестерпимо. К тому же стало холодать. Вновь поднялся ветер, он тревожил шапки деревьев, заставляя их роптать, шептаться в темноте. Несколько первых желтых листьев кружили в воздухе, купаясь в лучах света от фонарей. От земли исходил прохладный влажный пар. Я пожалела, что надела туфли, а не ботильоны.

– Лучше встань, – заботливо проговорил подоспевший Флориан, – холодно, простудишься. Лавка наверняка сырая после дождя.

– Давай немного передохнем. У меня ноги отваливаются. Очень неудобно гулять по брусчатке на шпильках. Каблук постоянно попадет в щели.

– Хорошо. Но недолго. Я не хочу, чтобы ты заболела.

Его голос звучал искренне, даже немного смущенно и непривычно тихо. Он сел рядом, а затем положил свою ладонь мне на колено. Как будто так и нужно, как будто это в порядке вещей. Я вздрогнула, ощутив прикосновение и исходящее от его ладони тепло.

– Я правда очень устала. Дай мне пару минут отдышаться и подумать.

– Если хочешь, дальше я могу понести тебя на руках. – Флориан посмотрел мне в глаза. Я прочла в них такую тоску, что сердце невольно сжалось в комок.

– Не будем подливать масла в огонь. Прекрати использовать по отношению ко мне свои способности. Лучше расскажи, что ты знаешь о предстоящем деле. Есть ли способ одолеть Асмодею? Думается мне, она невероятно сильна.

Флориан ухмыльнулся, но тактично пропустил мимо ушей мои обвинения в попытке магического соблазнения. Выждав паузу, он заговорил.

– Те дети видели ее. Они укажут нам путь к ней. Мы все сразу поймем, как только найдем их. Не нужно будет разговаривать ни с ними, ни с их мамашами. Вот увидишь. Что касается ее силы – ты права. Но ее сила – ее слабость. Она похотлива, развратна, опасна, но и сама легко поддается этому греху. Я думаю, мы сможем уничтожить ее, заставив влюбиться и возжелать объект своей любви. В момент соития она будет наиболее уязвима.

– Но если это так просто, тогда почему она до сих пор разгуливает по земле? Почему никто не уничтожил ее раньше?

– Ты ошибаешься, когда говоришь, что это просто. Это совсем не просто. Она никогда ни в кого не влюблялась, использовала мужчин только как способ получить удовольствие, никогда не теряла самообладания, а значит, и своей силы.

– То есть ты задумал влюбить ее в кого-то? Это нереально! За тысячи лет не нашлось мужчины, которого она бы полюбила. Ты думаешь, что найдется теперь? Ха. Ты слишком самоуверен, если думаешь, что она влюбится в тебя.

Я усмехнулась и повела плечами. Противный ветер забрался мне под ворот куртки и теперь щипал мою нежную кожу, пронизывал до костей. Флориан заметил, что мне стало некомфортно, и пододвинулся ко мне вплотную. Затем положил руку мне на плечо и прижал к себе. Мне сразу же стало теплее. Неизвестное до этого момента чувство стало щекотать мои нервы. Я начала злиться, представляя Флориана в объятиях прекрасной княгини тьмы – искусной любовницы и опытной женщины, знающей лучше всех на этой земле, как угодить мужчине. Горло сдавила невидимая удавка, я машинально сжала челюсти и нахмурила лоб. Что это? Неужели я ревную?!

– Если ты думаешь, что я… – Флориан оборвал фразу на полуслове. В кармане его пиджака зазвонил мобильный.

– Это они. Они нашли их! – воскликнула я, тут же позабыв о нашем разговоре.

– Алло! – Флориан ответил на звонок и кивнул мне, подтверждая мою догадку. – Нашли?.. Где?.. Понял, сейчас идем. Задержите их как-нибудь… Не знаю, придумайте что-то.

Он нажал отбой и вскочил со скамейки.

– Поспешим. Егор и Марина нашли наших деток. Они у парадной одного из жилых домов. Мамочки никак не могут наговориться и расстаться друг с другом. Но у нас мало времени. Если они войдут внутрь, мы потеряем время и будем вынуждены завтра караулить их вновь.

– Конечно, – я быстро встала и протянула ему руку, – идем как можно скорее, но крепко держи меня, чтобы я не подвернула ногу и не упала.

Он с улыбкой принял мою ладонь, сжал ее, а затем тепло посмотрел в мои глаза.

– Я никогда не отпущу твоей руки.