Книга: Ник. Землянин. Том 1
Назад: Глава 3
Дальше: Глава 5

Глава 4

Ник

 

— Так, стой! Хватит! — Сестра помассировала глаза пальцами.

 

Я послушно свернул свою трансляцию. Мы снова сидели за столом. Лена устало огляделась и остановила свой взгляд на мне.

 

— Слишком много впечатлений на мой старый мозг.

 

Я лишь хмыкнул.

 

— Не наговаривай на себя. Как маг я вижу твое состояние. Вполне нормальное. Правда, в печени какое-то шевеление непонятное.

 

Сестра отмахнулась:

 

— У меня там идет микрооперация. Как-то привезли пациента с генномодифицированными убийцами-бактериями, да неправильно определили тип и соответственно опасность. Но досталось и мне. Случайность, в общем-то. Потом справились, но печень у меня стала отмирать. Сейчас уже почти восстановилась.

 

— Весело тут у вас, — передернул я плечами.

 

— Судя по твоему рассказу, — сестра отпила из бокала, — ты тоже не в раю побывал.

 

— Не знаю… Не знаю, — я встал, сделал пару шагов и оказался на террасе. А снаружи цвели деревья. Сладкий запах кружил голову. — Хорошее тут у вас место, — я облокотился на резные перила. В саду шныряли какие-то мелкие роботы, что-то ковыряли в земле, некоторые на деревья ловко залазили и тоже делали что-то свое нужное и полезное. — Иногда меня посещает мысль, что это был как раз-таки рай, — я глубоко вздохнул. — Вроде не время для цветения?

 

— Постоянный микроклимат под куполом, — сестра встала рядом и прислонилась ко мне.

 

Мы помолчали.

 

— Значит… маг… У нас таких называют одаренными. Но им далеко до магов, которых ты мне показывал… Никогда бы не подумала, что мой братец — одаренный, — Ленка шутливо толкнула меня плечом. — Вот интересно было бы препарировать демона?! Надо же… Трехглазые демоны… Эльфы… А можешь… — Лена неуверенно покрутила пальцами какую-то фигуру в воздухе.

 

— Что-нибудь показать магическое? — спросил я.

 

— Ну… — смутилась сестра. — То кино, которое ты показал непонятным мне образом, тоже ничего… Но такого, чтобы…

 

— Пощупать?

 

Лена пожала плечами.

 

Я задумался.

 

— А хочешь поговорить с дочерью?

 

Сестра очень удивленно посмотрела на меня.

 

— Неужели можешь?

 

Я пожал плечами. Одним потоком нырнул в инфосеть (давно уж тут не был — красотень абстрактная неописуемая!), нашел инфонить, привязанную к подаренному племяннице кольцу и активировал с той стороны коммутационный инфокомп. О! Удачненько я зашел! В строгом белом медицинском комбинезоне, красавица сидела за большим нанитовым экраном на всю каюту и что-то делала, перекатываясь от изображения к изображению на левитирующем кресле. Графики там, картинки… Красивая она все же!

 

Чтобы немного эффектнее выглядело мое действо, я указал пальцем точку чуть выше и левее сестры. Она с интересом посмотрела на палец. Я провел им вправо, оставляя в воздухе синюю полупрозрачную линию, таинственно мерцающую. Затем вниз, влево и вверх. Прямоугольник засветился. Я щелкнул по нему ногтем, раздался громкий хрустальный звон, и сквозь поверхность проступила картинка «дохтура». С той стороны появился такой же прямоугольник прямо поверх огромного монитора. Для племяшки это было неожиданным, и она рефлекторно отодвинулась.

 

— Мама?

 

— Света?

 

Я наклонился к уху сестры и прошептал:

 

— Время не ограничено. Общайтесь. Я пока по саду погуляю.

 

Лена кивнула, не отводя взгляда от дочери.

 

Сад хорошо распланирован — деревья не просто так раскиданы, а в определенном порядке. За «поворотом» попался небольшой бассейн, в котором среди водных растений и листьев на поверхности плавала обычная резиновая игрушка-утка. Дальше располагалась симпатичная открытая беседка (снова резная! точно ручной работы). Но меня почему-то потянуло к одному дереву. Я подошел к нему и обнял. Вдохнул его запах, окунулся в энергию дерева, смешал с ним свою… Побратался, так сказать. Легко скользнул по волнам информации в прошлое (чем-то же меня сюда притянуло!). Дело пошло легко и уже почти привычно. По верхам, перепрыгивая с пика на пик, чтобы не перегружать мозг и…

 

Как интересно! Забавная девчушка. Только вот не пойму, к кому она относится — к магам или к чародеям? Ну, это просто. Вряд ли кто ее учил искусству плетения энергий, а вот интуитивно… Получается чародейка? Почему висит в воздухе? Какой-то элемент из големоводства? Управление воздушными потоками? Левитация? Непонятно, однако. Бух! Да, потеря концентрации к такому и ведет, и хорошо, если просто носом землю пропахал, как ты, девочка! Удивительно, как мелкая вообще такое смогла сделать! Надо почитать, как тут с одаренными поступают, учат ли их чему и если да, то каким образом.

 

Так… Пока я в этом состоянии, интересно бы попробовать подключить астрал к информационному потоку с дерева.

 

Как обычно, местная вязкая субстанция астрала воспринималась мною именно так — перенасыщенной информацией… Хм… Двигатель у меня что ли другой системы? Мне кажется, я забыл, что астрал — мир, подчиняющийся твоему воображению. А если представить, что это упакованный, но динамический архив, куски которого по необходимости могут распаковываться?

 

Хлоп! Рывком часть области стала прозрачной, расширившись и распихав остальной туман по сторонам. А в ней — увиденная мною девчушка, но на пару лет помельче, сидит на коленях у известного мне «дохтура», а та ее расчесывает.

 

«Не дергайся, Катя!»

 

«Ты мне волосы дергаешь!» — капризно бурчит малявка.

 

«Терпи!» — мать поцеловала девочку в темечко.

 

Картинка свернулась обратно. Понятненько. Это значит дочка моей племянницы. Просто офигеть! И одно бабьё! Хоть бы пацана для разнообразия заделали!

 

Метод работы с астралом рабочий, но странный донельзя. Надо другие варианты пробовать. Хм… интересненько. В голову пришло, а что если в астрале попробовать сформировать конструкт? Понятно, что не настоящий, а астральный. Теоретически астрал должен воспринять логическую конструкцию, которую я вкладываю в конструкты, вдруг и здесь сработает? Тем более, что по сути это будет интересный набор глифов, но несколько иной — именно так это я ощущал.

 

Интересно, подумал я, глядя на полупрозрачный шарик, похожий на мыльный пузырь, но с одним отличием — почему-то с крылышками. Странная визуализация. Ну да ладно, попробую дать ему задание.

 

Мысленно даю команду астроконструкту (О! Хорошее название получилось). Конструкт резко замахал крылышками, закрутился в смерч и… из этого золотистого смерча стала вылазить сверкающая нитка. С легким чпоком из нее выскочил листок-экранчик. Нить пошла ниже. В другом месте выскочил на ниточке сандалий. Ниже снова экранчик, ниже изображение рисунка… В общем пошел строиться таймлайн — эдакая древовидная структура, на которой показываются события во временно́м разрезе. Так собственно и было заказано конструкту. Дотрагиваюсь до первого сверху экранчика, показывающего последнее событие с девочкой и вижу собственно ту левитацию, что наблюдал ранее. Касаюсь сандалика и оказываюсь под кроватью, а воздух насыщен эмоциями недовольства и негатива — идет активный поиск затерявшейся обуви. Рядом стоит, поблескивая светодиодами или чем там, круглый робот. Наверно пылесос. Выскакиваю из сценки.

 

А дерево-то продолжает строиться — я почти не вижу его конца, затерявшегося внизу, в туманности. Ну, это я предполагал. Пробую только что придуманный механизм поиска — пропускаю гибкий ствол растения-дерева сквозь ладонь. Шелестят события-листья, просачиваясь сквозь пальцы и лаская кожу. Внезапно пальцы рефлекторно сжимаются. В руках — на длинной веточке, далеко откинувшаяся от ствола плачущая тучка. Падаю в нее и вижу свою сестру, перед ней образ мужчины в форме и: «К сожалению, ваша внучка пока не найдена».

 

От неожиданности выскакиваю из астрала и осознаю себя в саду. Это что такое было? Взъерошиваю волосы. Сзади подходит сестра и садится на землю рядом со мной. Прислонилась к тому же дереву. Помолчали немного.

 

— Поговорила?

 

Лена сорвала травинку и покусала ее белыми, совсем не старческими, зубами.

 

— Светка что-то мутит. Что-то у них там произошло, но, видимо, запретили говорить.

 

— Слушай, у тебя же внучка есть? — я внимательно посмотрел на сестру. Ее лицо непроизвольно дернулось. По ауре видно стало легкое потемнение в чувственной области, а по менталу донеслась эмоция-боль. Я даже чуть не задохнулся от неожиданности.

 

Сестра медленно повернула голову и внимательно посмотрела на меня:

 

— Мне только что в голову пришло. Ты же одаренный? Ну… маг. Внучка пропала несколько дней назад. С соседским мальчишкой. Можешь помочь найти?

 

— Во дела! — странно, что на том таймлайне не было этой инфы. Хотя… Плясать-то я начал от точки, когда девчонка сидела тут в последний раз на дереве, и от этой точки я пошел в прошлое. Тогда понятно. — Катя ее зовут?

 

Лена медленно кивнула.

 

Так… Я пару раз глубоко вздохнул и прикрыл глаза — мне надо было выйти в астрал и в то же время не терять связь с реальностью. В общем-то получилось с полпинка, несмотря на то, что раньше я подобного не делал. Параллельные сознания рулят!

 

Сначала пробую найденный ранее способ — втихаря пробраться, раствориться в астрале и пустить информационный запрос-вибрации. С кораблем получилось, почему бы и тут не получиться? Мельком оглядываю огромный якорь, сформированный мною ранее — он на месте. Нити к нему так и привязаны, это хорошо. Но он мне сейчас не нужен. Выдаю запрос — ответа нет. Плохо, что тут нет настоящего поисковика! И плохо, что совершенно и до сих пор не понятно, как я ищу тут информацию. Пробую разные варианты, но они не помогают. Думаю. Вспоминаю свой недавно сделанный таймлайн жизненного пути девочки.

 

И вот он уже привычно проскальзывает сквозь пальцы, щекоча ладонь. Вот она, крайняя сверху точка. Приоткрыл глаза в реале и покосился на сестру. Надо, чтобы и она видела процесс наверно. Так и объяснять потом проще будет. Пять секунд — и трансляция налажена.

 

Как же дальше вырастить таймлайн в верхней части? Почему-то сам он не растет. Где-то явно сбой у меня в логическом восприятии-формировании глифов. Пожалуй можно попробовать еще одну очередную придумку. Формирую несколько конструктов-глифов, придаю им поисковые свойства и отпускаю в свободное плавание в этот странный информационный кисель, коим является местный астрал. Надеюсь, сил им хватит. Если сам не могу информацию к себе притянуть, может динамические поисковые системы, ныряющие туда и сюда, смогут найти по каким-то следам. Разрывая туман полупрозрачными крылышками, мыльные пузыри с еле видными сквозь полупрозрачную стенку угловатыми сверкающими глифами, исчезают. Долго ждать не пришлось — видимо информация лежала рядом. Может и мое нахождение непосредственно к месту событий сыграло свою роль и вскоре из тумана появилась тоненькая извивающаяся ниточка, неуверенно шевелящая своим кончиком. Я поднес к ней верхнюю часть своего таймлайна и ниточка уверенно прилипла к ней. Ну вот, кажется пошла информация.

 

Елена Владимировна Орлова

 

Орлова пыталась привести себя в порядок. Сегодняшний день выдался настолько насыщенным на события, что привычная реальность деформировалась, стала восприниматься неестественно, искусственно. Впрочем, психологические и медитативные методы, которыми она как врач владела довольно прилично, позволяли ей встречать неожиданности более-менее стойко, с каменным лицом. В такие моменты она себя чувствовала старым мудрым индейцем, посасывающим трубку у костра.

 

Постоянно активированные защитные психологические состояния, позволяли вполне естественно и адекватно воспринимать происходящее, но сильно выматывали. И со стороны могло показаться, что она довольно хладнокровно и спокойно воспринимает все, но это не так. Хотя то, что Колька умел и показывал, не очень умещалось в голове, но и не казалось чем-то исключительным. Все время мнилось, что сейчас брат как в детстве вытащит из кармана какую-нибудь подобранную на улице фиговину и скажет: «Гляди, что я нашел! Это осколок звезды!». И она верила. Потом-то оказалось, что это действительно осколок, только не от звезды, а от антикварной чернильницы чуть голубоватого цвета, бог его знает какими путями оказавшейся на дороге любопытного паренька. Так и сейчас хотелось верить. Впрочем, ничего этому и не мешает — это такое сладкое и давно подзабытое чувство причастности к чуду… Пожалуй только в детстве его можно прочувствовать в полной мере. Елена прекрасно помнила его.

 

И сейчас внутри все сжалось в ожидании этого чуда. Если Колька поможет найти внучку, ну… Даже и не знает, что она тогда сделает — все что угодно, любая помощь. Хоть и так-то вроде бы не собиралась отказываться. Но все ж таки, брат не понимает, как трудно социализироваться в современном обществе. Ведь оно сейчас очень сложное, на порядок сложнее того, которое было еще до его пропажи. Да, сложнее, но и устойчивее. Пожалуй, сейчас как никогда высоки все и базовые, и сопутствующие показатели общественного устройства и развития. Добиться чего-то исключительного можно только при исключительных же личностных характеристиках. Правда не все так страшно как могло бы показаться. Никто недоразвитых не бросает со скалы, как в Спарте, наоборот, вытягивают всеми силами вверх, вплоть до исправления генетики. До вмешательства на генном уровне еще до рождения ребенка, правда, так и не дошло — пока ввели мораторий на подобные дела, хотя технологии уже существуют. Но считается, что риск навредить все еще выше приемлемого уровня. Правда, такой мораторий существует только в России, а что там творится за ее пределами — она, по крайней мере, не знает. А так, у любого человека можно кое-что поправить в генетике. Только приди в медцентр и консультируйся сколько угодно, что можно, чего нельзя.

 

Что-то не туда ее мысли повернули. Елена Владимировна вздохнула и снова глянула на замершего брата. Вдруг в его руках из ниоткуда появилась какая-то веревка. На ней появились почки, которые раскрылись и превратились в странные листочки. Было полное ощущение дополненной реальности. УНИК подсветил веревку… нет, не веревку, а странное растение, просветил и показал, что оно видно только в визуальном диапазоне. Но и не голограмма, и не нанитовый экран.

 

Брат аккуратно провел руками по лиане (да, пусть будет лиана — похожа!), ласково касаясь листочков. Коснулся листика и замер. Тот развернулся в довольно большую тучку, которая тут же превратилась в… Орлова прищурилась, пытаясь подобрать сравнение. Да, будто дырка в пространстве. И через эту дырку видно, как Катюшка усаживается в спортивный автомоб. Вот картинка изменилась — показывается внутренность автомоба, а снаружи пролетают деревья.

 

— Сережа?

 

— Автомоб не слушается, — после непродолжительного молчания виновато ответил мальчик.

 

— Как это так? — слегка испуганно спросила Катя.

 

— Не знаю. Просто не реагирует. Кто-то перехватил управление.

 

— Родители?

 

— Не похоже.

 

Тут картинка отодвигается и видно, как автомоб ныряет в воды Ангары. Орлова непроизвольно вскрикнула. Однако картинка еще некоторое время не пропадает, одновременно показывая и спящих детей внутри и снаружи автомоб, несущийся сквозь воды реки. Внезапно все исчезает.

 

— Хм… — хмыкает Николай. — Обрыв. Надо еще немного времени, пока разорванные концы найдутся. То ли хвосты рубят, что маловероятно, то ли инфа находится в разных местах и между ее кусками нет прямых и легких путей, — непонятно сказал он.

 

Орлова выдохнула. Оказывается она задержала дыхание и даже не заметила этого. Кажется, она начала верить, что свет надежды победит тьму тоски.

 

Катя Орлова и Сергей Сапожников

 

Плыть было тяжело, неудобно и страшно. Руки были заняты камнями, чтобы не всплыть раньше времени, и это крайне затрудняло выбор направления. На ногах естественно отсутствовали ласты, что не давало набрать нормальную скорость. Их движения по этой причине напоминали бултыхания лягушек в вязком масле. Правда в чем-то детям повезло: туннели и встречающиеся пещерки были достаточно небольших размеров, а камни в руках плохо подобраны и тянули вниз. Но это и помогало — дети отталкивались от «пола» и какое-то время по инерции «летели» вперед по пологой траектории. И так до следующего прыжка.

 

Видно почти ничего не было, хотя местами стенки слегка светились, развеивая тягучую и молчаливую темноту. Катя очень боялась потеряться и больше смотрела не по сторонам, а на Сережу, который молча взял на себя обязанность ведущего. В ушах шумело только собственное тяжелое дыхание, отскакивающее от стенок пузыря прямо в самые уши. И все время казалось, что на шее под креплением шлема подтекает и вода потихоньку забирается внутрь. Так это или нет, проверить было нельзя, но пугало. Катя незаметно для себя постоянно повторяла мантру «лист зеленый и резной, сладко пахнет он мукой», но от частого повторения она перестала действовать и ее отзвук лишь краем задевал уставшие чувства.

 

Один раз девочка уронила камень — все-таки тяжел и неудобен, да и руки устали. Чего стоило Сереже поднять его и передать девочке — не пересказать. Повезло, что высота прохода, где они застряли, была как раз в два их роста, и Сереже удалось на вытянутых руках передать камень всплывшей девочке, зажав в коленях свой булыжник. Кате же пришлось тоже постараться, чтобы умудриться встать вверх тормашками, упершись ногами в «потолок». Шлем-то, наполненный воздухом, постоянно тянул вверх.

 

В лабиринте было много ответвлений и куда плыть конечно было непонятно. Вот дети и плыли куда-то вперед по тем проходам, которые визуально вели вверх. Несколько раз приходилось возвращаться из тупиков. Три раза мимо, в соседних проходах, проплывали какие-то светящиеся объекты. Два раза внутрь, один раз обратно, но детей никто не обнаружил. То ли их еще не искали, то ли просто не видели.

 

Сколько времени они плыли, дети не помнили. По ощущениям — целый день, а на самом деле пойди определи без часов, особенно когда психика работает на предельных нагрузках. Но, так или иначе и эта растянутая во времени патока то ли движения, то ли бреда, подошла к концу. Внезапно за очередным поворотом по глазам ударил яркий резкий свет, а судя по световой ряби — наверху была поверхность воды.

 

Обессиленные дети взялись за руки и молча смотрели вверх. Свой камень Катя, конечно, уронила, но даже не заметила этого. Облегченная пара детских организмов потихоньку стала подниматься вверх. Потом и Сережа выпустил свой камень, и странная парочка еще быстрее стала всплывать.
* * *
Синяя поверхность озера Сент-Клэр в Тасмании своей неподвижностью сегодня удивительно напоминала зеркальную поверхность. В ней отражалось небо и можно было подумать, что оно упало на землю и заняло часть поверхности земли.

 

Вдруг под верхним слоем зеркала мелькнула какая-то тень, и из глубины с легким плеском выскочили две прозрачные сферы, внутри которых находились детские головы. А спустя несколько минут на прибрежную гальку выползли и хозяева этих прелестных головок. На ноги встать ни мальчику, ни девочке не удалось, поэтому они просто отползли подальше от воды. Воздух был на удивление теплым, и по контрасту с ним сразу стало понятно, что вода была не так уж и тепла.

 

— Как бы ангину не схватить, — пробормотала Катя, избавляясь от шлема. Отбросив его в сторону, девочку глубоко вздохнула и чуть не упала от закружившейся головы. Хорошо, что и так лежала, а то точно бы упала! Свежий и такой вкусный воздух пьянил. Почему-то сразу стало ясно, что то, чем они дышали в шлемах трудно было назвать нормальным воздухом.

 

Рядом, теряя форму шара, упал шлем Сережи. Дети растянулись на теплой земле и стали отогреваться под солнышком. Хотелось спать, но дети мужественно не давали себе заснуть на неизвестной территории.

 

— Как есть-то хочется! — сказала Катя, вспоминая бабушкины сырники, аромат которых отчетливо повис в воздухе. — Сережа, сырники! — воскликнула она и завертела головой, пытаясь определить источник запахов.

 

Мальчик оглянулся вправо и влево и спросил:

 

— Где?

 

Аромат медленно пропадал.

 

— Это у тебя от голода, — заметил Сережа. — Помнишь, нам рассказывали, как голодающим всякая еда видится.

 

Живот его как бы в подтверждение слов громко забурчал, требуя еды.

 

Дети, полежав немного, с трудом встали и отправились от озера — вроде там мелькнула то ли дорожка, то ли тропа.

 

— Интересно, где это мы? — спросил Сережа.

 

— Не знаю. Но деревья какие-то необычные. — Катя нагнулась и сорвала травинку. Потерла ее в руках. — Жаль, УНИКи не работают, а то быстро бы определились.

 

— Угу. — Перевалив через верхний срез пригорка, на который дети карабкались, они сразу попали на грунтовую дорожку, аккуратно засыпанную мелким гравием.

 

— Похоже, тут есть люди, — устало сказала девочка.

 

— Только непонятно, не опасно ли к ним выходить, — вздохнул мальчик и подал руку девочке. — Куда? Налево или направо?

 

— Не знаю. Не вижу разницы.

 

— Мой брат говорит, что настоящие мужчины в таких ситуациях ходят только налево.

 

— Почему налево?

 

Сергей пожал плечами:

 

— Не знаю, он не объяснял. Только мерзко хихикал.

 

Катя не отреагировала, только молча повернулась налево и пошла, не забыв взять за руку Сергея. Так они и пошли медленно, заплетаясь ногами и поддерживая друг друга. Сколько они прошли, дети и сами не знали, но вряд ли слишком далеко. За очередным поворотом дети наткнулись на стоящую прямо посреди тропинки черноволосую девочку примерно их возраста, которая спокойно стояла и смотрела на озеро. Повернувшись к ним на шум, она удивленно вытаращилась.

 

— Hi! — наконец сказала незнакомка. Сережа с Катей удивленно переглянулись.

 

— Давай ты, — тихо сказал Сергей, — я больше по-китайски.

 

— Hi! — Катя мысленно собралась. — Could you please help us?

 

— May be… What's up?

 

— We got lost. Do you have a communicator? We need to call to our parents.

 

— And where's yours? — удивилась девочка.

 

— It is broken. It didn't like a lake water. — Катя помахала рукой.

 

— I don't know, — протянула девочка. — Maybe we should ask my parents. They're over there, — она махнула рукой вдоль тропинки. — Around the corner.

 

— О'key, — вздохнула Катя и посмотрела на Сергея.

 

— Я все понял, — шепнул он. — Пойдем.

 

За углом оказалась оборудованная площадка для пикников. Большой деревянный стол, стулья, барбекюшница и место для возможной разбивки палатки. Как раз сейчас стол был накрыт, а на углях ароматно благоухало почти готовое мясо.
* * *
— Амелия! У меня все готово. Зови Софию. — Средних лет мужчина в последний раз перевернул кусок мяса и через секунду стал выкладывать еду на тарелки.

 

— Генри! — тихо позвала мужчину жена. Он обернулся и посмотрел как из-за угла выходит их дочь и с нею какие-то дети. Причем в очень плохом состоянии. То, что дети смертельно устали, можно было увидеть даже закрыв оба своих глаза.

 

— София? — Мужчина поставил на стол тарелку и мельком огляделся. — Кто твои новые друзья?

 

— Пап! Они говорят, что потерялись. — София пожала плечами, как бы говоря, что она тут не причем.

 

Незнакомая девочка сделала шаг вперед и сказала:

 

— Добрый день! Разрешите представиться. Меня зовут Екатерина, а это мой друг Серж. К сожалению так получилось, что мы с нашими родителями потеряли друг друга, а коммуникаторы не работают — мы не уследили и они испортились в водах озера. Не могли бы вы нам помочь?

 

— Разумеется, — Амелия всплеснула руками, а заметив, как дети смотрят на разложенную на столе еду, сказала, — давайте, дети, садитесь к столу. Сначала покушайте, все разговоры потом! — И посмотрела на мужа. Тот вздохнул, поняв, что жаренного мяса ему не видать и отправился к довольно вместительному рюкзаку. Поковырявшись в нем, он отошел в сторону, где в кустах стоял навьюченный робот-мул. На нем с одной стороны висела прикрепленная палатка, если вдруг посетители заповедника захотят заночевать на природе, а с другой стороны — холодильник. Это все местное, принадлежит заповеднику. Второй мул нес уже их пожитки. Достав из холодильника баночку пива и несколько бутылочек сока, Генри вернулся к столу и от удивления резко остановился. Порции мяса были едва ли наполовину съедены неожиданными гостями, а сами дети мирно спали уронив головы на стол рядом с тарелками. Из рук оба ребенка так и не выпустили ножи и вилки.

 

Амелия беспомощно посмотрела на мужа и аккуратно вытащила из рук детей столовые приборы. Мальчик пробормотал что-то.

 

— Что будем делать, Генри?

 

— Что-что, — буркнул он, присаживаясь за стол. — В полицию звонить.

 

— Да ты посмотри на них! — Амелия показала на детей рукой, будто муж может посмотреть совсем не в ту сторону. — Они же совсем никакие! Все равно полиция сейчас от них ничего не добьется!

 

— Так может, их родители волнуются.

 

Амелия задумчиво покусала губу. Посомневалась, но когда глянула на детей, решительно сказала:

 

— Ничего! Пусть поволнуются, сами виноваты! А детям нужен отдых! — И через несколько секунд тише добавила, — Хотя бы несколько часов. В любом случае, сейчас их просто не добудишься — видишь как умаялись! Так что неси надувные кровати. Вон там, где место под палатку, поставь. Сверху кустами закрыто, так что хорошо будет. А потом видно будет.

 

Генри пожал плечами. Ему, собственно, было все равно. В любом случае, дети нашлись, чьи бы они ни были, накормлены, поспят. А там и сообщить можно будет в полицию. Пусть прилетают, забирают, разбираются. А от детей сейчас действительно ничего не добьешься: ни номера коммуникатора их родителей, ни связного рассказа, что случилось.

 

Через час метрах в тридцати на землю медленно опустился огромный черный корабль, формой напоминающий молоток. Из открывшегося люка быстро выпрыгнули солдаты в угловатой броне, подбежали к месту стоянки, быстро подхватили под мышки не успевших толком проснуться и оттого не сопротивляющихся детей, а затем вернулись на борт корабля. Люк закрылся и поднявшийся корабль с низким гулом быстро исчез за линией горизонта.

 

Оставшаяся семья только молча стояли, не зная как реагировать.

 

— Кто это был, Генри? — наконец спросила Амелия, прижав к себе дочку.

 

Мужчина не успел ответить: на его коммуникатор пришло официальное сообщение за электронной подписью его непосредственного начальника по работе.

 

— Что там?

 

Генри вздохнул:

 

— Мне только что отменили отпуск, повысили в должности и подняли зарплату. Но возвращаться надо немедленно.

 

— А как же дети?

 

Генри с укором посмотрел на жену.

 

— Мы ничего не можем сделать. А судя по этому, — мужчина потряс коммуникатором, — как оперативно сработали неизвестные… Да какие к дьяволу «неизвестные»? Какие-то из наших спецслужб… Нам просто не оставили выбора. И если ты хочешь, чтобы у нас было не просто хорошее будущее, а вообще хоть какое-то будущее, ты, я и ты София, — отец посмотрел на испуганную дочку, — будем молчать о случившемся. Поняли?

 

Где-то за орбитой Сатурна

 

Существо, напоминающее собой пародию на человека, было двуногое и прямоходящее. Видом своим оно походило на глыбы камней или шлакоблоков соединённых небрежно между собой нерадивым строителем, но оно тем не менее двигалось и ходило.

 

Глава нижней ветви спирали Мхрм (а ранг у них представлял собой галактическую спираль, чем ближе положение на спирали к центру, тем ранг существа выше) раздраженно слушал доклад. На внутреннем зрении у него проецировалась картина, которую передавали помощники. Несколько дней назад, пропал тяжелый крейсер клана. Корабль вышел в сторону местной планетки населённой подопытными животными, которые в очередной раз вышли в космос.

 

Они построили неплохо вооруженный кораблик, который представлял интерес только с точки зрения получения-добычи новых технологий и знаний, пусть и довольно старых по их меркам. Но применение этих технологий землянами было довольно любопытным и заинтересовало научников. Прочие же корабли не представляли никакого интереса. Центральный Наблюдающий Комитет, контролирующий эту систему дал им разрешение на изъятие этого корабля. Не то, чтобы он был опасен или мешал, даже уничтоженные им несколько автоматических контролирующих станций не сильно напрягало, благо, что наштамповать таких станций можно было в любом количестве и достаточно быстро. Кроме того, тогда эти станции специально подставляли под удар, чтобы оценить возможности оружия землян. В любом случае этот, продвинутый с точки зрения местных технологий, корабль никак не мог помешать основным исследованием над жителями планеты, длящимися тут долгие годы и столетия — Мхрм даже и не знал, сколько.

 

С точки зрения Мхрма местные жители недалеко ушли от примитивных животных и что в них нашли другие со-расы, которые собственно и проводили исследования, он не понимал. Впрочем, за работу в виде контроля системы и выполнения несложных дел, вроде этого, платили весьма неплохо, поэтому обычно вопросов и не возникало. И вот сейчас случилось что-то совсем неприятное — пропал крейсер. Крейсера так просто, как станции контроля, не наштампуешь, и если с кораблем что-то случилось, по спине его не похлопают (аналог нашего «по головке не погладят»).

 

Тяжелый крейсер должен был легко и просто подавить системы вооружения корабля. Затем лишённый хода и вооружения корабль можно было спокойно изучить. Но вышло не так. После тщательного изучения свежей энергетической картины системы долго прятавшийся корабль был найден возле спутника планеты со множеством колец на орбите и тяжелый крейсер вышел на перехват. Легкий целеуказатель-невидимка выстрелами по вражескому кораблю демаскировал его, так как противнику пришлось включить щиты на полную мощность. Затем крейсер открыл огонь по врагу с оптимальной дистанции, стараясь выбить двигатели и вооружение, не сильно повредив начинку. После этого связь с кораблем прервалась. Лишь несколько дней назад, подкрепление в виде линкора и двух крейсеров клана, подошедшее к месту действий, обнаружили пропажу. И сейчас он, Мхрм, ждет отчета. Перед внутренним взором возникло изображение, которое транслировалось глазами помощника, сумевшего наконец подлететь к потерянному кораблю.

 

Черный пятикилометровый эллипс корабля выглядел так, как будто некто неведомый нарезал первые четыре километра корабля на мелкие ленточки и обжарил их до красновато-желтого цвета. Оставшийся километр эллипса корабля был раздут раза в полтора, как вздувшийся от переедания энерго-аккумулятор. Много маленьких роботов водили вокруг него хороводы снимая своими датчиками всевозможные параметры. Корабль с помощником пролетел сквозь их строй и углубился в облако обломков, бывшее некогда большим кораблем.

 

— Предварительный анализ? — спросил Мхрм.

 

— По предварительным данным тут мы имеем сразу несколько поражающих факторов. Первый — полностью соответствует характеристикам термоядерного оружия землян. Но предварительно еще до взрыва корабль был буквально разрезан каким-то высокоэнергетическим оружием. Ну и есть третий поражающий фактор — материал корабля продолжает разрушаться. Будто его пожирает какая-то биологическая зараза.

 

— Боевые наниты? — Мхрм поежился — неприятная это штука.

 

— Не похоже. — Помощник оттранслировал эмоцию сомнения. — Просто идет разрушение связей кристаллических решеток материалов корабля.

 

— Я понял. Корабль в карантин. Дай запрос в комитет, чтобы прислали исследователей — пусть разбираются. Где сейчас корабль землян?

 

— Неизвестно, — гора камней пошевелилась, будто пожала плечами. — Надо снова снимать энергетическую матрицу этой системы. А это время.

 

— Сколько?

 

— Около шестидесяти микроциклов.

 

— Хм… Мы можем обратиться в комитет с просьбой предоставить их оборудование?

 

— Обратиться-то можем, да только откажут. Скажут, сами разбирайтесь в зоне своей ответственности.

 

— Еще вопрос — как земляне умудрились своими примитивными ракетами попасть в корабль? Это же даже теоретически невозможно. Особенно с нашими кораблями.

 

— У меня нет ответа на этот вопрос.

 

— Ладно, занимайся. Не нравится мне это все…

 

Служба безопасности

 

— Товарищ подполковник…

 

— Короче, Склифосовский. У меня мало времени, — в виртуальной комнате, организованной для разговора находились двое: подполковник Кривошеев Семен Семенович и капитан Патрушев. — Давай тезисно, основные выводы.

 

Капитан кивнул и мановением мысли сформировал в виртуальном пространстве несколько документов, картинок и других материалов.

 

— Временно мы решили называть нашего фигуранта «Никос» — по надписи, сделанной им на Луне, а не по имени, которым он назвался в универмаге. Итак, на данный момент о его личности у нас сформировалось две основные версии. По первой он является человеком, вероятно похищенным с полвека назад с Земли инопланетянами. Подверсия — пропажа с Земли по иным причинам. В качестве фантастического бреда, который наш искин не дает отбросить — летаргический сон, провал во времени (в этой папке материалы похожих событий в прошлом, с вероятностью в двадцать процентов имевшими место быть в реальности), провал в параллельные миры. По второй версии это все же диверсант со знаниями человека полувековой давности. Как версия — знания взяты опять же у пропавшего в прошлом человека.

 

— Почему все же упор делается на наличие какого-то конкретного человека. Разве это не может быть просто компиляцией определенных знаний?

 

— Определенная системность, структурированность данных дает около девяносто процентов на то, что они принадлежат одному человеку.

 

— Хорошо, — кивнул подполковник. — Продолжай.

 

— Некоторое время назад на общедоступный сервер для сбора данных о странных и необычных событиях поступило сообщение от некоего Столешникова Венедикта Петровича о странном молодом человеке без открытого общественного профиля УНИКа. В принципе ничего странного — такое часто у нас бывает, и как раз в особенности в столице. Туристы там, просто личное отношение к распространению персональной информации и так далее. Но ИИ посчитал, что на этого человека стоит обратить внимание и переслал информацию по инстанции.

 

— Чем же привлек внимание искина этот человек?

 

— Несоответствие друг другу моделей поведения, языковой модели, моторики движения, эмоциональной составляющей и главное — отсутствие внешности человека в открытых источниках информации, в том числе в социальных сетях. Если представить каждую модель как окружность, то для обычного человека если их накладывать друг на друга они совместятся. Конечно, такое редко бывает, но в целом нормальная картина — эдакая размытая окружность. — капитан продемонстрировал мысль картинкой. — У неизвестного этот результат выглядит так: — в воздухе повисла фигура, похожая на ромашку. — Обычно это подразумевает искусственность, притворство, игру. Ну а уже наш ИИ, проверив информацию по закрытой базе данных нашел совпадение с известными нам изображениями Ника-Никоса как по делу в универмаге, так и по делу уничтожения диверсантов.

 

— Хорошо, — кивнул подполковник, нетерпеливо постукивая виртуальным карандашом по виртуальному столу, за которым он сидел.

 

— Сейчас проводится анализ всех источников видеосъемки города. Пытаемся найти, куда он делся. Ресурсов выделенного нам ИИ не хватает, к сожалению.

 

— Хорошо, — несколько рассеянно ответил подполковник. — Кидай заявку, вам выделят ресурсы центрального искина. Скинь мне остальные материалы, времени у меня уже нет. Потом посмотрю.

 

Патрушев удивленно смотрел на закрывшуюся виртуальную комнату. Что же заставило подполковника так торопиться? Вернее куда он, буквально теряя тапки, побежал? Лейтенант с похожим поведением начальства еще ни разу не сталкивался.

 

Ник

 

Да-а-а… Дела-а-а-а… Внучка пропала, даже странно как-то, недавно был один-одинешенек, а тут и сестра, и племянница, даже внучка есть! Вернее, внучатая племянница. Странное чувство, сижу, переживаю новые впечатления. Дед! Представил себе хихикающего Умника и себя с седой бородой и палочкой, грозящим озорникам: «А ну слезайте с дерева!»

 

Рассмеялся. Да, жизнь — она разная.

 

Несмотря на то, что точной инфы по племяшке пока нет — мои поисковики все еще работают в астрале, ищут (я кстати, еще пару десятков сформировал), однако, какие-то общие ощущения, чувства, в ее отношении у меня появились. Точно — она где-то далеко, очень далеко, но на Земле однозначно. И с ней пока все в порядке, но, разумеется, надо лететь. Вот только хотя бы направление поточнее еще почувствую, и полечу. Опять же, по ощущениям, где-то час — два, и я буду точно знать, куда двигать.

 

Где-то на Ангаре

 

В мире происходит множество событий, которые вроде не заметны, но последствия которых сильно меняют мир. Классический пример — упавшее на голову Ньютона яблоко. Ну как оно может изменить мир? Никак, скажете вы, ну шишку набьет и все. А поди ж ты — то яблоко, сотряснув пару тысяч нейронов в голове физика, родило мысль. И эту мысль потом думали и обсасывали миллионы людей в мире и двигали науку вперед. Много в мире происходит таких событий. Главное, чтобы чья-то умная голова вовремя оказалась на пути нужного яблока.
* * *
Возле самого дна реки медленно скользила едва уловимая тень. Рыбы испуганно шарахались в стороны, когда она приближалась, но для любого электронного глаза это была всего лишь рыба, правда, довольно большого размера. Тень целенаправленно двигалась против течения в зону поиска. Долгое путешествие завершалось. Внезапно тень изменила свое медлительное передвижение и, быстро пройдя вдоль берега, снова устремилась в глубину, а у берега, там, где стремительно проплыла тень, на поверхность всплыла прозрачная бутылка с красивым золотистым корабликом внутри и каким-то кусочком бумаги, свернутым в трубочку.
* * *
Пашка с утра не знал, чем заняться: уроки сделал, играть не хотелось, поэтому просто пошел гулять. Сначала целый день бродил по чистой территории леса, собирая шишки, и с помощью палочек превращал их в космические корабли, пускал их в реку, а потом расстреливал из крупной артиллерии — камнями.

 

Затем строил водохранилище из камней и глины, а под конец просто лежал на берегу. И вот когда он уже совсем было собрался домой, у берега показалось бутылка. Пашка без промедления полез в воду и, схватив ее, быстро вылез на берег.

 

Таежный Друг неторопливо поднялся и подошел.

 

— Ну что, Филя, посмотрим, что там написано? — с этими словами Пашка с азартом вынул пластиковую пробку за кольцо и вытряхнул на ладонь записку.

 

Внезапно золотистый кораблик внутри бутылки будто взорвался облаком невесомой пыли, выплеснувшейся из горлышка, как из лопнувшего гриба-дождевика. Стоявший рядом Филя резким ударом отбросил хозяина в сторону и нанёс удар направленным электромагнитным импульсом, уничтожая нанопыль, которая стала медленно оседать. Затем выставил защитный силовой купол и, подбежав к пытающемуся встать хозяину, выдохнул ему в лицо невидимую струю медицинских наноботов, от которых мальчик закашлялся. Сделав всё, что мог, он сел рядом с Пашей и стал ждать.

 

С ближайшей спасательной станции к месту инцидента вылетел медицинский модуль, а дежурный отряд отдела службы очистки срочно грузился на тяжелый транспортник. Предстояло провести расследование и дезактивацию местности.

 

Тело с пациентом было доставлено в клинику регенеративной медицины и сразу помещено в капсулу в одном из боксов. Искин клиники сразу обнаружил новый тип наноботов и целый букет неизвестных синтетических бактерий, которые успели, несмотря на противодействие, повредить кожный покров и органы дыхания.

 

Ник

 

Наше с сестрой молчание, когда каждый думал о своем, было прервано резким злым выдохом сестры сквозь зубы.

 

— Что? — Я посмотрел на нее. Действительно, аура Ленки просто полыхала, а через ментал волнами шло чувство злости.

 

— Срочный вызов. Смежники просят помощи и консультации. Привезли ребенка, пораженного боевыми нановирусами и неизвестными бактериями.

 

— Ого! Но ты же вроде бы специализируешься в области продления жизни?

 

Сестра искоса посмотрела на меня, уже мыслями находясь где-то далеко.

 

— Не только… Не только… Твоя сестра, к твоему сведению, не хвастовства ради, очень одаренная в этом плане личность…

 

— И часто такое у вас случается?

 

— Не очень. В основном в закрытых зонах или за границей, но на открытой территории России — редко. Так! — Сестра резко встала. — Похоже без моего личного присутствия не обойтись. Извини, оставлю тебя, мне надо вернуться. Жаль время терять — добираться долго, каждая минута на счету.

 

— Я помогу тебе. — Я тоже встал и отряхнул брюки. — Не забывай: твой брат все-таки маг. Заодно и гляну тоже, какими камнями тут туземцы бросаются друг в друга.

 

От сестры полыхнуло недовольством моими словами, но она сдержалась, ничего не сказала на этот счет.

 

— У тебя УНИКа нет, не пропустят в закрытую зону.

 

— Ничего. Как-нибудь. Ты главное подтверди, когда спросят, что я с тобой. Итак, куда тебе нужно попасть? — Я отломил маленькую веточку кажется яблони с парой цветочков и понюхал.

 

— Мне нужно в клинику регенеративной медицины. В принципе, можно и в мой кабинет — у нас корпуса рядом находятся.

 

— Отлично! — Я обрадовался, что место мне знакомо, а то думал уже просто где-то в городе приземлиться. Я взял сестру за руку и шагнул в открытый мною портал. Через мгновение мы оказались в кабинете сестры, в котором и «познакомились» с нею заново. Ленка пошатнулась, быстро и немного удивленно огляделась, и тут же взяла себя в руки.

 

— Я отключила систему безопасности, а то наше появление запустило протокол… Вот. — Сестра поковырялась в столе и вытащила обычную нагрудную карточку, правда, с дисплеем. На нем на моих глазах появилось мое имя и через дефис — «консультант». Ленка сказала, что все остальные, кто нам встретится, через свои УНИКИ увидят и смогут проверить ее удостоверяющую электронную подпись. И система безопасности тоже будет удовлетворена ее подписью. Она пояснила: — Редко, но бывают у нас посетители, о которых всем знать не обязательно. Так! — Сестра на мгновение замерла: — Все, побежали. — И сорвалась с места. Я последовал за ней, на ходу прикрепляя карточку на грудь.
* * *
Срочный вызов Елену Васильевну застал когда она разговаривала с братом. Оказавшись с помощью Кольки необычным образом снова на работе (потом, все мысли об этом потом: сейчас ее ждет только ее работа и нужна ее помощь!), она с братом быстро добралась до соседского корпуса (соседского только на словах, на самом деле в километре) на горизонтальном лифте, прошла в нужный бокс и, получив сигнал от искина, мысленно разрешила доступ. Белый бокс с одиноко стоящей по центру капсулой преобразился, на стенах появились графики и диаграммы, лица людей и различные данные. Орлова подошла к капсуле и посмотрела на пациента, так сказать, вживую.

 

Между виртуально присутствующими начался быстрый разговор. Брат, молодец, не мешался и скромно стоял в сторонке и вскоре Орлова о нем забыла, погрузившись в работу.

 

Через полчаса после долгих безуспешных попыток удалось остановить процесс мутации и некроза тканей. Пораженные части были удалены, а часть органов блокирована в непроницаемые сферы для дальнейшей реконструкции. Предстояла большая работа для специалистов по расшифровке и изучению новой нано- и биоугрозы.

 

Мальчик с отсутствующими руками и кожным покровом выше груди производил гнетущее впечатление.

 

— Похоже, это новый образец синтетических вирусов, — сказала Елена Васильевна. — Надеюсь за пару месяцев управимся. Как у вас с загруженностью, Николай Иванович?

 

Бородач на виртуальном экране помолчал с минуту, потом сказал.

 

— Я смогу выделить под ваши цели восьмую и одиннадцатую лаборатории, но боюсь только после двадцатого числа, загруженность у нас большая. Два ЧП на Енисее.

 

— Да, конечно.

 

«А сейчас ты будешь спать и тебе будут снится хорошие сны», — мысленно ласково и успокаивающе, будто пациент мог ее слышать, сказала Елена Васильевна, взглянув в последний раз на маленького мальчика и развернулась к выходу. И тут ее взгляд споткнулся о сидящего брата. Сидел он… на воздухе, по крайней мере под ним ничего не было. Глаза его были прикрыты, но почему-то Орлова была уверена, что он не спит. Она легонько дотронулась до его плеча.

 

— Да, да… Сейчас, еще пару минуток, тут сложно… — Совершенно не сонным голосом, скорее просто рассеянным, ответил Колька.

 

Орлова вздохнула, огляделась. Увидела в углу комнаты стул, непонятно как оказавшийся тут — здесь ему совсем не место, но сейчас это было хорошо. Она перенесла его поближе к капсуле с пострадавшим мальчиком (все время лечения она провела на ногах) и устало села. Мальчик спал. Только сейчас на Орлову накатило — к сожалению, не успела она уйти и уединиться. Она всегда тяжело переживала проблемы больных, особенно детей, но обычно держала себя в руках и только ночью, вернувшись домой, отпускала себя. Пружина распрямлялась и до сих пор порой она могла проплакать полночи. А сейчас вот что-то расслабилась и не удержалась — по лицу потекли слезы. Елена уперлась лбом в прозрачный корпус капсулы и стала глубоко дышать, пытаясь взять себя в руки.

 

Кто-то погладил ее по голове. Колька, конечно. Она поймала его руку и прижалась к ладони брата лицом. Стало легче. Да и вообще тоска вдруг куда-то стала утекать, слезы сами остановились и настроение быстро вернулось в норму. Орлова удивилась.

 

— Ты такими переживаниями себя в могилу сведешь раньше времени. — Брат погладил ее другой рукой по волосам. — Все будет хорошо.

 

Елена посмотрела на брата и поразилась выражению его лица. Брат прищурившись смотрел на мальчика в боксе, а выражение на лице совсем не походило на всепрощение и доброту.

 

Елена вздохнула:

 

— Конечно все будет хорошо. Мы справимся: не в первый раз замужем. — она даже попыталась пошутить, но видимо неудачно. Мысленно поморщившись, Орлова продолжила мысль: — В принципе, ничего экстраординарного. Главное — вовремя перехватить инициативу. Меняются типы синтетических вирусов, бактерий, боевых нанитов, но в целом, как я сказала, — вопрос в скорости реагирования на проблему. Да, тяжело бывает, бывают и смертельные случаи, но бороться со всем этим можно. — Орлова споткнулась о взгляд брата и замолчала.

 

— Не успокаивай ни меня ни себя, — сказал Коля, — Хотя нет, себя можешь, а меня не надо. У меня своя мораль в этом плане. Можно сказать, что я асоциален, так как руководствуюсь не нормами общественной морали, а собственным мнением. Я сам себе являюсь и судьей и палачом. И у меня достаточно возможностей поддерживать это статус-кво в отношении себя. — Брат как-то криво улыбнулся, но Орловой было не до смеха. Ее по-настоящему испугали слова брата. — Но ты не беспокойся. Это не так страшно, как может показаться — мои принципы основываются как я считаю, не на букве закона, или религиозных постулатах типа «не убий…», а на его духе. Не убий просто так ради удовольствия, но убий врага и не мучайся после этого. Ибо если этого не сделаешь ты, то сделает он — убьет тебя, твою семью и нассыт на твою могилу, это если она у тебя еще будет. А то плюнет на твой труп и пойдет дальше. Меня это не устраивает. Поэтому не беспокойся. — Брат снова улыбнулся, но уже не так страшно, — Все будет хорошо. Скажи, — брат вдруг переменил тему, — что это вообще было? Что-то с войны осталось?

 

— Да нет, — вздохнула Орлова, — это подходит под категорию «террористический акт». По крайней мере под такой категорией, как жертва террористического акта, он поступил сюда.

 

— А смысл? В смысле, почему одного человека, да еще и пацана?

 

Орлова пожала плечами:

 

— Может потому, что его отец — министр иностранных дел?

 

— И он как раз сейчас сюда несется по коридору. — Николай продолжил ее мысль.

 

Орлова подключилась к внешним датчикам и точно — спереди и сзади охрана, а в середине чуть ли не бегом, иногда подталкивая переднего телохрана рукой, вызывая у того недовольство, быстро двигался глава МИДа Кедров Виктор Сергеевич.

 

Открылась дверь. По протоколу в нее влетел первый телохранитель и быстро просканировал присутствующих. УНИК показал, что женщина — врач, а вот про второго человека ничего, кроме разрешающей подписи присутствующего врача. И это во внутренней охранной базе, кроме обычных жителей включающей в себя не только местный криминал, но и некоторых международных террористов и бандитов! Поэтому первое правило: как минимум заблокировать неизвестного от необдуманных поступков. Так как никакой другой опасности (ни человеческой, ни технологической, ни биологической — кроме центральной капсулы с больным) не наблюдалось, телохранитель мягко проскользнул к неизвестному и попытался его оттеснить в угол комнаты. Но как-то так получилось, что вроде бы двигаясь как положено, его ноги сами обогнули стоящего человека, да и обстановка на мгновение поплыла в глазах и он сам оказался в том углу, куда стремился оттеснить неизвестного. А тот как ни странно остался стоять на своем месте, с интересом наблюдая за передвижениями присутствующих.

 

Резко развернувшись, телохранитель, все еще не чувствуя опасности такого уровня, при которой необходимо применять оружие, снова попытался заблокировать неизвестного и снова вдруг оказался не там, где хотел, а именно у открытой двери, в которую заглядывал недовольный Кедров и второй телохран.

 

— Уверен, Лен, что этот человек был финалистом конкурса «Танцы». Красиво двигается. — Незнакомец слегка улыбнулся, а сидящий тут доктор неожиданно прыснула в ладонь.

 

Отодвигая замершего и покрасневшего лицом телохранителя, в комнату вошел министр.

 

— Отставить, — тихо сказал он. Оглядел присутствующих. Остановил взгляд на Орловой, которая невольно встала. — Сын там? — он кивнул на капсулу.

 

— Да. — Елена чуть отошла в сторону. Министр подошел к капсуле и остановился. Лицо его ничего не выражало. Вот он поднял руку и дотронулся до стекла. Рука заметно дрогнула.

 

— Он выживет? — наконец спросил он.

 

— Разумеется, Виктор Сергеевич, — уверенно ответила Орлова. — Прогноз весьма благоприятный. Думаю, через месяц мальчик уже будет здоров, а через пару месяцев — готов к выписке.

 

Минуты три министр стоял и смотрел на сына, о чем-то думая. Неожиданно он повернулся к Николаю и спросил:

 

— А вы кто?

 

Брат как-то небрежно смахнул вроде как пылинку с карточки, на которой, собственно, и было написано кто он, но ответил:

 

— Консультант.

 

— В какой области? — все так же спокойно спросил министр, но взгляда не отвел.

 

— В области экстренной нетрадиционной реанимации.

 

Орлова с удивлением посмотрела на брата. Это заметил и министр и мягко спросил:

 

— Кажется, присутствующий здесь врач не совсем в курсе?

 

— Вы просто прервали наш симпозиум на самом интересном месте, — лениво глядя куда-то вдаль, ответил Николай. — Я как раз собирался поделиться опытом с уважаемой Еленой Васильевой, когда неожиданно вы решили порадовать нас танцами своих телохранителей.

 

У глаз министра появились мелкие, почти незаметные морщинки. А телохранитель, вошедший первым, снова покраснел.

 

— Не возражаете, если я поприсутствую на вашем симпозиуме, — последнее слово он слегка иронично выделил, — все-таки вопрос касается моего сына.

 

Николай будто только этого и ждал, буркнул «без проблем» и повернулся к Елене. И кажется уже забыл о присутствующих:

 

— Лен, иди сюда. — Он подошел к капсуле и ткнул пальцем в стекло прямо напротив солнечного плетения лежащего там мальчика. С пальца брата скатилась… ну, капля ртути наверно — так это выглядело. Потом еще одна… То, что это не ртуть, Орлова догадалась почти сразу — просто смысла в ней не было. Кроме того, эта «ртуть» быстро застыла в виде пятиконечной звезды. Вернее не так. В виде плоской медали или большой монеты с пятью лапками, на которых она стояла. На каждой лапке была нарисована пиктограмма, да и в центре что-то такое было.

 

— Так. Дотронься до центра. — Она послушно это сделала и вдруг оттуда, куда она ткнула, вверх вырвался голубой луч… Остановился над головой и раскрылся куполом вокруг них. Министр остался внутри с ними, а телохранители оказались снаружи купола. На полупрозрачном куполе стали появляться… Разные «срезы» организма мальчика, созданные разными методами, как стало понятно чуть позже. Кое-где появились надписи, стрелки и прочая пока непонятная информация. Чем-то напоминало все это экран медицинского ИИ с соответствующей информацией, но здесь это все выглядело иначе.

 

Колька же стал ходить по кругу, иногда останавливаясь у какой-нибудь надписи или графика, объясняя происходящее:

 

— Здесь мы видим информацию, собранную специальным медицинским инфосервером о состоянии больного. Это, — Николай ткнул на один из «срезов», — энергетическая картинка. Как видим — энергетика перепутана, некоторые каналы просто отсутствуют, а обрезки образуют нестандартные замыкания, ведущие к сбоям регенеративной функции организма.

 

— Дальше. Здесь мы видим все микроорганизмы в теле больного. Красные — бактерии, синие — вирусы, зеленые — искусственные наноорганизмы. Так мы можем выделить какую-то одну часть, например только бактерии. Вы видите, что остальные пропали, но зато краснота стала иметь разные оттенки — от желтого до насыщенного бордового. Это разные типы бактерий. Выбираем любой и видим большое и красочное изображение представителя бактерии. Соответственно можем определить ее полезность или вредность по внешнему виду, а если не получается, или неизвестная разновидность, то просто уничтожить. К сожалению, инфосервер не обладает базой данных известных бактерий, поэтому может лишь предположить вред статистическими методами, а статистику набирать наблюдением за последствиями жизнедеятельности объекта. Лучший вариант — зафиксировать состояние человека в здоровом состоянии, любые другие изменения будут считаться деструктивными. Пока все понятно?

 

— Да, — кивнула Орлова, — немного необычная подача материала, но в принципе пока не сильно отличается от возможностей информационной лечебной системы медцентра.

 

— Возможно, — не стал отрицать Николай, — однако следует учесть, что это не только информационная система, но и пульт управления. Например, вот эти бактерии стопроцентно являются вредными, хоть в обычном здоровом организме на общем фоне и не играют какой-то особой роли. Однако в ослабленном организме как мы видим здесь, они начинают расти и вскоре могут привести к дополнительной интоксикации организма. Верно?

 

— Ну да, — кивнула Елена.

 

— Тогда мы делам вот так, — Николай как бы смахнул изображение бактерий и они в течение секунды-двух просто исчезли с картинки.

 

— Что произошло?

 

— Все они были уничтожены.

 

Орлова промолчала. Наверно это просто шок, — вдруг подумала она. В принципе уничтожить какие-то бактерии в организме не составляет особого труда, но обычно это муторное дело — или наниты настраивать, потом контролировать их работу, или выводить других бактерий-убийц, а еще лучше вирусы-убийцы, настроенные на ДНК определенных бактерий. Все это работает, причем хорошо работает, но весь процесс достаточно долгий. В самом простом случае, вот как в этом, который показал брат, наручный медицинский браслет-синтезатор сможет справиться за час или несколько. Тут точно не скажешь. Как повезет. Может и сутки провозиться или больше в зависимости от сложности задачи. Разумеется, это только если вирусы или бактерии известны и лекарство надо к ним воспроизводить с нуля. Однако обычно в браслетах уже есть готовые наборы, чтобы максимально быстро запустить синтез. Но вот так вот: махнул рукой и получил готовый результат без синтеза лекарств, такого не было. В более сложных случаях, особенно если зараза неизвестна еще, нужна целая лаборатория, чтобы точно провести анализ вредоносных существ и выработать правильное противоядие, а затем и оттестировать на реальных образцах. Как раз для этого сейчас и придется ждать, пока освободятся обещанные лаборатории.

 

— Можно? — робко спросила она у брата.

 

— Разумеется, я помогу.

 

В течение десяти минут Орлова научилась использовать странный интерфейс и разложила всю живность в организме пострадавшего мальчика по полочкам. А медицинский искин, к которому подключилась Орлова, в режиме информатория помог определить все типы объектов чисто по их внешнему виду. Хорошо хоть, он мог быть детализирован чуть ли не до размеров молекул или клеток.

 

Разложив все на две кучки, Орлова улыбнулась:

 

— Вот это надо уничтожить.

 

Брат кивнул.

 

— Действуй.

 

Немного помандражировав, Елена махнула рукой как было показано и кучка с опасной живностью перестала существовать.

 

— Мне надо проверить. — Елена включила соответствующий протокол и капсула поменяла свое свечение.

 

— Ты о чем? — спросил Николай.

 

— Пусть искин медцентра проведет диагностику и сравнит результаты предыдущей проверки и текущей. Мне просто надо удостовериться. — Елена виновато посмотрела на брата. Тот однако просто кивнул.

 

— Это нам не помешает продолжить.

 

— О! Это еще не все? — удивилась Орлова. Брат посмотрел на нее недоуменно и ответил:

 

— Конечно нет. Это вообще мелочь, ради которой и не стоило огород городить. Вам не надоело? — Он вдруг обратился к министру, который все это время стоял практически неподвижно.

 

— Нет. Я постою.

 

— Тогда присаживайтесь, — Ник откуда-то из-за капсулы достал стул (вроде бы его там не было раньше, — удивилась Елена) и предложил министру. Тот благодарно кивнул и сел.

 

— Вернемся к энергетике. — Коля подошел к нужной картинке. — На самом деле это не та энергетика, о которой мы вначале говорили. Это аура. Слоев у нее много, все отвечают за разные состояния сложной системы под названием человек. По сути — аура в целом, все эфирные тела в совокупности и есть человек. Тело же — точка фокуса этих тел. В ауре отражаются все процессы, протекающие в организме, а так же она имеет обратную связь с организмом. То есть воздействуя на нее, можно опосредованно влиять и на человека. Это можно использовать как для лечения, например, так и для нанесения вреда. Например такие понятия как «порча», «энергетический вампиризм» и прочие вещи, связаны именно с влиянием на ауру. Влияние может быть прямым и опосредованным. Опосредованное — нечто вроде энергетической программы.

 

— Я прошу прощения, — вдруг сказа министр, — не могли бы вы привести какие-нибудь более существенные доказательства своих слов насчет ауры?

 

— А почему вас именно это заинтересовало? — удивился брат.

 

— Просто я не верю во всю эту ведьмовскую чепуху, а у меня тут сын лежит и это время, что вы тратите на всякую метафизику вполне можно было бы уделить больному.

 

Коля пожал плечами:

 

— Нет ничего проще. Вы разрешите воспользоваться вашими телохранителями?

 

— В каком смысле? — удивился Кедров.

 

— Ну, на вас показывать ведьмовские штучки как-то неудобно, а ребят в общем-то готовили ко всяким неприятностям.

 

Министр неуверенно посмотрел на телохранителей.

 

— Разрешите, Виктор Сергеевич, — пробасил тот, глядя на своего начальника. — Нас готовили ко всякому. В том числе к психологическому воздействию. — И повел мощными плечами. То ли его мучил вопрос что с ним было, когда он зашел, то ли он уже забыл об этом.

 

Министр Кедров немного подумал и кивнул.

 

Не понятно, к чему готовились телохранители, но видимо совсем не к тому, что надо. Когда они оба вошли внутрь купола, то Николай даже не пошевелился. Однако первый телохранитель вдруг встал на колени и стал биться головой об пол, вслух считая удары. Второй же встал в позу оратора и стал декламировать:
  «Вашу мысль,
  мечтающую на размягченном мозгу,
  как выжиревший лакей на засаленной кушетке,
  буду дразнить об окровавленный сердца лоскут:
  досыта изъиздеваюсь, нахальный и едкий.»

— Раз!
  «У меня в душе ни одного седого волоса,
  и старческой нежности нет в ней!
  Мир огромив мощью голоса,
  иду — красивый,
  двадцатидвухлетний.»

— Два!
  «Нежные!
  Вы любовь на скрипки ложите.
  Любовь на литавры ложит грубый.
  А себя, как я, вывернуть не можете,
  чтобы были одни сплошные губы!»

— Три!
  «Приходите учиться —
  из гостиной батистовая,
  чинная чиновница ангельской лиги.»

— Четыре!
  «И которая губы спокойно перелистывает,
  как кухарка страницы поваренной книги.»

— Пять!

 

Удивленными были все — и министр и Орлова и даже Николай. Но последний, как оказалось чуть позже, удивился не ситуации, ибо сам ее вызвал, а стихам:

 

— Ничего себе абстракционизм! Это что за стихи такие?

 

Кедров перевел свой взгляд на Николая и ответил:

 

— Удивлен не менее вас. Не ожидал, что мой телохранитель увлекается творчеством Маяковского. Ладно, прекратите это безобразие, и я «очень» внимательно послушаю ваш дальнейший рассказ. А вы, — он обратился к телохранителям, — выключите уж свои УНИКи, вопят на всех диапазонах. Хорошо хоть, я заблокировал своим ключом. Не хватало нам тут сейчас СБ.

 

Николай кивнул и повернулся к сестре. Телохранители же в шоковом состоянии потихоньку оттянулись в угол комнаты.

 

— Аура — штука сложная, но управляя ею можно изменить в организме многое. Много чего можно вылечить без лекарств. Но есть одна проблема. — Николай замолчал.

 

— Я кажется догадываюсь, — Орлова внимательно смотрела на схему. — Излечение идет за счет энергии организма. Так?

 

Николай кивнул.

 

— Поэтому при сильно ослабленном организме использовать подобную методику сложно. А то и опасно — при неумелом воздействии можно раньше времени энергетически истощить организм и он умрет. Однако можно при этом химическими способами доставлять энергию в клетки организма или накачивать ауру своей энергетикой. Это может вытащить человека с того света, или исправить очень много проблем, вылечить определенные болезни. Но…

 

Теперь кивнула Елена:

 

— Но это не вырастит руки, — и посмотрела на капсулу. Министр тоже посмотрел туда.

 

— Почему, вырастит. Только долго это будет. Может с год. Проще сделать это стандартными методами.

 

— Да, вырастить руку у нас в клон-машине быстрее будет.

 

— Теперь смотрим сюда. — Николай перешел к совершенно непонятной схеме. — Так… Думаю вам это будет не понятно. Приведу я ее в другую проекцию. — И на «экране» появился человеческий организм, как будто нарисованный тонким карандашом множеством маленьких разноцветных треугольничков. — Ну… Для условного обозначения пойдет. Это… Хм… Информационная модель организма. Так сказать, информструктура. Понятно, что максимально упрощенная. Понимания ее сейчас нам и не нужно. Главное, видно, что она показывает состояние организма на уровне информация-физика… Непонятно?

 

— Не очень, — призналась Орлова.

 

Николай подергал себя за мочку уха.

 

— Ладно. Тогда просто: это нечто ауры, но на более глубинном уровне. На уровне описания организма базовыми понятиями мира. Так же как и с аурой тут идет взаимная связь: меняя информструктуру, меняем объект. Меняя объект — меняем информструктуру. Но! Есть отличие. Информструктура вслед за телом меняется не сразу, а с определенной инерционностью. А что это значит?

 

Тут уже министр не удержался:

 

— Это значит, что пока не изменилась информструктура вслед за объектом, воздействуя на нее, можно вернуть объект к первоначальному состоянию! — сказал и потрясенно замер.

 

— Точно! — кивнул Николай.

 

— Но как быть с энергией? Ведь вы не зря аналогию с аурой привели.

 

— Поражаюсь вашей внимательности! — улыбнулся Николай. — И это действительно проблема. Но! — он поднял палец, — не для экстренной нетрадиционной реанимации!

 

Министр посмотрел на своего сына, на Николая, даже на своих телохранителей, которые тихо о чем-то общались друг с другом в углу комнаты.

 

— Сколько еще есть времени до того момента, когда вашу нетрадиционную реанимацию уже нельзя будет использовать?

 

Николай задумчиво посмотрел на графики, снова подергал мочку уха и уверенно ответил:

 

— Обычно динамика разная у разных объектов, но в данном случае могу почти со стопроцентной уверенностью сказать — еще час, максимум полтора и все. Останется только традиционное вмешательство, возможно с нетрадиционщиной в качестве подмоги, но уже не как основного средства.

 

— Какие вы даете гарантии?

 

— Скажем так, пока мои слова с делом не расходились. — Николай с сочувствием смотрел на Кедрова.

 

Орлова вздохнула. Почему-то она верила брату. Хотя как ученый и как врач обязана была подвергать все это сомнению, пока тысячу раз все не перепроверится, не подтвердится. А тут и министр обратился к ней:

 

— А вы что скажете? Ведь он ваш консультант?

 

Елена вздохнула.

 

— Как врач я просто обязана запретить подобное вмешательство. Но как человек мне хотелось бы верить, что это «серебряная пуля», если вы понимаете о чем я.

 

Министр снова задумался. Встал, подошел к окну и минут пять стоял, глядя на улицу.

 

Простояв указанное время, Кедров вдруг повернулся и позвал одного из своих телохранителей.

 

— Миша, подойди.

 

Когда телохран подошел, Кедров вдруг засунул ему за пазуху руку и вытащил оттуда тонкий небольшой нож.

 

— Виктор Сергеевич! — Но Кедров быстро взялся за лезвие и дернул его, разрезав себе ладонь, с которой хорошо так закапало.

 

— Докажи! — Он протянул руку Николаю.

 

Тот даже не моргнув глазом спокойно взял руку министра, а второй провел верху, как бы стирая кровь. Потом стряхнул капли крови со своей руки.

 

— Все.

 

Кедров неверяще смотрел на обляпанную кровью, но совершенно без пореза ладонь. Сунул ее своему не менее ошеломленному телохрану:

 

— Ну? Что видишь?

 

— Ничего! В смысле раны нет. Но кровь есть, значит не кажется это.

 

Затем и Орлова посмотрела, смыла заспиртованной ваткой уже начавшую сворачиваться кровь.

 

Кедров посмотрел на Николая.

 

— Сделаешь? — и кивнул в сторону капсулы.

 

— Дело в том, что просто так мне это делать не интересно.

 

Кедров покатал желваки.

 

— Чего ты хочешь?

 

— Я просто хочу, чтобы это сделала Елена Васильева. Разумеется под моим руководством. У меня тут есть аппарат для экстренной реанимации, — Николай кивнул на прибор, все так же испускающий из себя информацию по больному. — Я его хочу оставить ей для постоянного использования, для накопления статистики. Все это для того, чтобы усовершенствовать методы лечения. В идеале моя цель — сделать такое устройство, которое бы вытянуло с того света любого пациента автоматически. Сейчас это работает в полуавтоматическом режиме и то не всегда. В любом случае результат не будет отличаться от того, если это сделаю я сам.

 

— Хорошо. Мне так даже будет спокойней, — расслабился министр. — Елена Васильевна хорошо известна своим профессионализмом. Нам можно остаться?

 

Николай пожал плечами и кивнул сестре в сторону аппарата. Дальше между ним и сестрой пошел деловой и малопонятный разговор. Министр периодически морщился и дергался, когда Елена Васильевна вполголоса обвиняла Николая в дилетантизме или когда тот в другой раз называл ее дурой. Несколько раз Кедров уже хотел прервать «лечение», но всякий раз останавливался, все-таки надеясь на нужный результат. Ну и верил он в то, что «хуже не будет» — настолько сильное впечатление на него произвело изуродованное тело любимого сына. Несколько раз он буквально вскакивал, когда слышал из уст Елены Васильевой «ух ты!» или «не может быть!», но в последний момент сдерживался, боясь своим вмешательством помешать лечению. Или это не лечение, а исцеление?

 

Через полчаса Елена Васильевна сказала:

 

— Все! Думаю, накачать витаминами, питательными веществами, еще раз почистить кровь и можно будет будить. Или дать поспать?

 

— Пусть самостоятельно проснется, — сказал Николай. — Организм сам поймет когда можно. Жми сюда, чтобы выключить аппарат. — Свечение экранов вокруг капсулы пропало.

 

— Согласна, — кивнула Елена Васильевна. — Не трогаем. Оставим под присмотром реанимационного комплекса. — Потом обернулась к Кедрову и улыбнулась. — Подойдите.

 

Министр несколько мгновений сидел не шевелясь, потом аккуратно встал и медленно подошел. За стеклом он увидел обнаженное тело своего сына, но полностью целое. Без шрамов, гематом, со здоровой чуть загорелой кожей. Грудь его медленно вздымалась и опадала. Министр обессиленно прижался лбом к стеклу и закрыл глаза. Как сквозь туман он услышал, как Николай обращается к Елене Васильевой:

 

— Так, Ленка, я побежал. Кажется я нашел, где находится Катька. Я найду тебя!

 

— Постой! — Крикнула Елена Васильева, но никто не ответил.

 

Министр поднял голову и огляделся. Николая не было.

 

— А где консультант?

 

Никто не ответил.

 

— Миша? — он повернулся к охраннику. Тот смущенно пожал плечами:

 

— Мы с Сашей как раз отвернулись — нам показалось, что в коридоре кто-то есть.

 

— Елена Васильева?

 

Орлова устало пожала плечами.

 

— Фигаро здесь, Фигаро там, — пробормотала она.

 

— А почему он вас назвал Ленкой? — спросил Кедров, не отводя от нее взгляда.

 

— Потому что он мой брат, — ответила Орлова и устало села на стул.

 

— Вот как… — пробормотал Кедров, рассматривая только что открывшуюся информацию из внутренней межминистерской ДСП базы данных. Под фотографией «консультанта», снятой явно с чьего-то УНИКа было всего несколько надписей: «Очень опасен. При обнаружении не вступать в контакт. Сообщить в СБ». — Вот как…

 

Центральный наблюдающий комитет

 

На небольшой освещенной площадке, края которой скрывались в темноте, стояли четыре существа. Одно очень походило на жителей планеты, под поверхностью спутника которой они сейчас находились, но в то же время и чем-то неуловимо отличалось. Лицо его, как и всех соплеменников его расы, выделялось исключительной симметричностью, волосы были белоснежные, но такого оттенка, который не встречается на Земле. Это центавриец гуманоидного типа — обычный посредник между различными расами вообще и в недавно существующем центральном наблюдающем комитете, созданным специально для регулирования интересов разных рас в данной системе. Именно им, центаврийцам, удается приводить в согласие группы различных существ мирным и гармоничным путем. И в подавляющем количестве случаев именно они участвуют как посредники в таких делах. Рядом с ним стоял веганец, чуть более похожий на расу живущих на Земле людей и менее идеальный, чем центавриец — один из заинтересованных лиц в последнем небольшом расовом конфликте в комитете.

 

Два других существа, совсем не похожие на людей, стояли напротив них как бы противопоставляя себя. Небольшого роста орионец, известные на Земле как серые, и грубоватый камнеподобный эриданец.

 

— Они становятся опасны, — прошипел серый. — Попытка удаления опасного оружия землян привела к нашим потерям.

 

— Вы немного преувеличиваете, — на присутствующих будто опустилась теплая мысленная благодать, выданная центаврийцем. Серый передернулся, а эриданец остался недвижимым. Центавриец улыбался. А веганец нахмурился. — Уровень развития земной расы вполне в пределах нормы. Кроме того, недавние проблемы на Земле, вызванные природными катаклизмами и войнами, значительно сократили их популяцию, что снизило накал негатива и деструктива этой расы.

 

— Они уничтожили один из моих кораблей, выполнявший, к слову, задание комитета, — сказал эриданец Мхрм.

 

— И поделом, — вступил в разговор веганец. — Это чисто научный корабль землян. А то, что есть оружие у них и они умеют им пользоваться — незачем было к ним лезть!

 

Центавриец еще больше улыбнулся и как бы мысленно успокаивающе похлопал стоящего рядом веганца по плечу:

 

— Уважаемый Шрскхтмых просто забыл, что на ту операцию в комитете кворум не был собран и они на свой страх и риск пошли на нападение на землян. Поэтому никаких претензий от вас и быть не может. Ни к ним ни к нам. Однако же мы рекомендуем вам оставить их в покое. Повторно рекомендуем.

 

— Вы не можете нам запретить, — прошипел Шрскхтмых.

 

— Разумеется. — Центавриец слегка прикрыл глаза. — Однако гармонию нарушать нельзя.

 

— Что это значит? — спросил Мхрм и посмотрел на серого. Но тот не обратил внимания на вопрос и промолчал. Зато ответил веганец:

 

— Это значит, что в данном вопросе и нам не могут и не будут запрещать действовать на свое усмотрение. — Он криво улыбнулся. — К тому же вам слишком многое в последнее время сходило с рук на Земле.

 

Присутствующие некоторое время молча переглядывались. Только центавриец все так же улыбался и распространял вокруг теплое чувство, сглаживая ментальные негативные пики, выбрасываемые присутствующими.

 

Наконец Шрскхтмых сказал:

 

— Мы не противопоставляем себя комитету. — Мхрм удивленно посмотрел на него, не ожидая того, что тот сдаст назад. Однако серый, не обращая внимания на своего спутника, продолжил: — Тем не менее мы считаем, что некоторые технологические прорывы землян необходимо ограничить или закрыть.

 

— Все их прорывы не выходят за пределы обычного третьего уровня. А некоторые вещи, которые вас удивляют — всего лишь разработки на основе наших и ваших, кстати, устаревших технологий, в свое время брошенных на Земле. Так что претензий тут по определению не может быть. То же и согласно правилам нашего комитета. — Веганец качнулся с пяток на носки и обратно.

 

— Там не только наши технологии. И вы это знаете.

 

— Я в курсе. Ведь именно поэтому некоторые из здесь присутствующих никак не оставят в покое эту расу.

 

Серый снова помолчал и сказал:

 

— Тем не менее предлагаем вывести этот случай с кораблем за рамки правил. — И посмотрел на веганца. Тот немного подумал и кивнул.

 

Серый развернулся и ушел. Эриданец последовал за ним.

 

Центавриец и веганец остались одни.

 

— Не дайте серым уничтожить тот корабль. — Центавриец посмотрел на веганца. — Что-то там странное произошло. И возможно именно это заинтересовало серых уже по-настоящему.

 

— Вы поможете?

 

— Мы уже помогаем. — Центавриец улыбнулся и растаял в темноте.

 

Веганец вздохнул: «Наверняка же знает, что там случилось! Ну ничего, сами справимся. Не в первый раз».

 

Поле астероидов. Борт «Луча»

 

— Итак, научный отдел, вы наконец объясните, что произошло? — Игорь Анатольевич, командир корабля, недовольно посмотрел на ученых, которые никак не могли выдать нормальную версию событий с научной точки зрения.

 

— Позвольте мне. — Главглаз корабля поднял руку. — Как мне кажется, у меня сформировалась более полная картина происходящего, — он покосился на недовольно хмурящихся ученых, — чем у наших умников… ой, простите! Чем у научной братии.

 

— Что вы себе позволяете?! — вскинулся один из присутствующих.

 

— Тихо! — капитан ударил ладонью по столу и едва успел подхватить покатившийся старомодный карандаш. — Уж вы помолчите! Я вам давал время высказать свое экспертное мнение, — с едкостью в голосе, произнес Игорь Анатольевич, — теперь я хочу послушать того, кто хоть как-то может объяснить произошедшее.

 

— Это не научный подход, а недостоверные выдумки…

 

— Молчать, я сказал! — вышел из себя капитан и снова стукнул рукой по столу и повернулся к довольно лыбящемуся главглазу. — Говори.

 

— С удовольствием, капитан! — Главглаз вывел на общий экран информацию. — Как мы все прекрасно помним, недавно нас посетил довольно странный персонаж. — Он на мгновение замер, дав гудению ученых стихнуть. — Но я не об этом. Эта тема слишком объемна и до сих пор отрабатывается как у нас, так в Центре на Земле. Однако же смею заметить, что появление этого человека, во-первых, со всей очевидностью показало, как мало мы готовы к серьезным встречам с чужаками и в космосе и на земле.

 

— Вы предполагаете, что это был представитель одной из высокоразвитых рас, присутствующих в нашей системе? — спросил капитан.

 

— Совершенно верно, — кивнул главглаз. — Логика проста. Они узнали, что на нас имеют желание напасть так называемые «Серые», о которых нам немного известно из… — он пошевелил пальцами, будто перебирая слова, которые должен сказать, — в общем из закрытых источников, с которыми нас ознакомляли перед полетом, когда готовили. Все помнят?

 

— Помним, — капитан покосился на недовольных ученых. Их мнения разделились по этой информации еще на этапе подготовке к полету, вот и сейчас они попытались сцепиться друг с другом по этому вопросу. Капитан молча стукнул рукой по столу и те замолчали. «Все-таки Павлов — великий ученый!» — подумал капитан и подавил желание снова стукнуть по столу, чтобы посмотреть на дополнительную реакцию его ученых.

 

— На Земле с моей трактовкой пока не согласились, правда, — главглаз пожал плечами, — сказали, что у меня недостаточно информации. Но здесь и сейчас я попытаюсь построить модель событий по имеющейся у нас информации. Итак, кто-то из высших рас, условно именно так проходящих по нашим документам, узнал, что серые хотят на нас напасть…

 

— Да зачем им это?! — не удержался один из ученых.

 

Главглаз пожал плечами:

 

— Вот когда мы узнаем побудительные причины действий всех этих инопланетян, тогда нам не понадобятся подобные совещания. Итак, «зачем» — на данный момент вопрос не принципиальный, так как мы просто не знаем их логики. И те, другие, решили тогда дать нам шанс. И дали. Во-первых, были внедрены изменения во все наши боевые дроны-ракеты. И теперь это не оружие ближнего боя, изначально довольно бессмысленное, а вполне себе мощное дальнобойное, эффективное и гибкое средство против всяких… Что и было доказано при нападении на нас. Достаточно сказать, что дальность применения ракет увеличилось с нескольких тысяч километров до нескольких миллионов. А то и больше.

 

— Да это просто невозможно! — вскричал один из ученых. — Ну не могут простые ракеты достигать таких далей и с такой скоростью! Законы физики еще никто не отменял!

 

— А как быть с нашей телепортацией в пояс астероидов? — вкрадчиво и четко чувствующейся насмешкой в голосе, спросил главглаз. — Или этого не было потому что не может быть?

 

Ученый смутился.

 

— Ну… Может быть на нас психологически как-то повлияли или может быть мы попали в какую-нибудь пространственную аномалию.

 

Капитан тяжело вздохнул и спросил:

 

— И чем принципиально ваши предположения отличаются от предложенной версии?

 

Ученый не ответил. А капитан подумал — каким образом у него в команде оказались настолько негибкие на версии люди?

 

— Вот и получается, — продолжил главглаз, — оружие нам дали, средство спасения на крайний случай тоже дали, то есть подготовили, а дальше мы сами. В общем, спасибо, что шансы нам подняли. И когда на нас напали, мы среагировали так, как среагировали и наши ракеты практически уничтожили напавший на нас корабль. А когда их рядом с нами появилось больше — мы просто телепортировались в безопасное место.

 

— Вы уверены, что оно безопасно? — спросил капитан.

 

— Ну… — главглаз пожал плечами, — не думаю, что с их возможностями у нас в системе вообще где-то безопасно, но в какой-то мере это так. Я считаю, что есть несколько уровней возможностей и интересов разных инопланетян в нашей системе, и уровни эти достаточно сильно различаются. Вероятно существуют и какие-то ограничительные параметры или системы, которые заставляют инопланетян действовать только в определенном спектре возможных воздействий. Гаврош, кстати, со мной согласен.

 

— Стоп! — Капитан хлопнул рукой по столу. — Кто такой Гаврош? Я уже не в первый раз слышу это имя.

 

Главглаз помялся.

 

— Ну…Тут я пока не разобрался, но кажется наш неожиданный гость накрутил на наш БУНИК очень навороченную эмоциональную матрицу, которая позволяет ему вести себя практически как человек.

 

Капитан пожал плечами:

 

— Разве это такая уж диковина? По-моему у него их и так было несколько.

 

— Да? — главглаз улыбнулся, — и почему же тогда вы запретили БУНИКу их использовать?

 

Игорь Анатольевич задумался.

 

— А ведь действительно… И кажется я понимаю, почему. Со временем он начал меня раздражать. Не знаю почему.

 

— Это собственно довольно распространенная причина и на Земле, — главглаз кивнул. — Подспудно человек начинает чувствовать фальшь и неестественность поведения таких эмоциональных матриц и это подсознательно на него давит. По статистике семьдесят пять процентов людей через несколько месяцев или совсем выключают эмоциональную матрицу своих УНИКов или снижают их динамичность до уровня, когда их просто нельзя спутать с человеком. Даже самообучение матриц не помогает. Так вот, времени конечно прошло пока мало, но Гаврош пока не вызывает такого отторжения. Я одним местом просто чувствую, что и не вызовет.

 

— Странно, я даже не знал о такой ситуации с матрицами. Но со мной он общается как обычно! — удивился капитан.

 

— Просто шифруется, — улыбнулся главглаз.

 

— Это так, БУНИК-348? — спросил капитан в потолок.

 

— Кхм… Ну, где-то так, — раздался мальчишеский голос. — Извините, я не хочу, чтобы меня отключали.

 

Игорь Анатольевич недоуменно пожал плечами:

 

— Ну, в общем-то сами разбирайтесь. Это твоя епархия, — он посмотрел на главглаза и тот кивнул. — Продолжай.

 

— Мы с Гаврошем видим для нас большую проблему. Во-первых, судя по всему, нас решили уничтожить. Во-вторых, несмотря на возможные терки между инопланетянами, о чем мы можем догадываться с высокой степенью достоверности, так как на своей шкуре почувствовали отношение к нам обоих сторон, а сколько их — мы не знаем… то весьма высока вероятность повторного нападения. В-третьих, как говорит Гаврош, он может «прыгнуть» только в этот район астероидного пояса. Из любого другого, но только сюда. Как он говорит, это «последний шанс» и им мы воспользовались. Если нас найдут здесь — мы, кроме наших новых ракет, беспомощны. Да и вообще, нет гарантии, что нас не просчитали после первого раза и даже если мы уйдем отсюда и нас вынудят снова прыгнуть, то мы не попадем в устроенную тут ловушку. То есть — своей страховкой мы уже воспользовались и ее у нас больше нет. — Он замолчал.

 

Даже через виртуальность капитан почувствовал тяжесть, повисшую в воздухе.

 

— Можно мне сказать? — вдруг подал голос Гаврош.

 

Капитан удивленно посмотрел на главглаза. Тот недоуменно пожал плечами.

 

— Говори, — разрешил капитан.

 

— Эль Багдади мне оставил свой контакт, если возникнет необходимость в помощи.

 

Ник

 

Удивительно, но след племяшки вел в Австралию. Я даже не поверил сначала. Где эта Австралия, а где река Ангара. Тем не менее, вектор направления определился. Но я решил перестраховаться и выстроил путь пунктиром. Каждые триста-пятьсот километров снимались, если не было, или уточнялись с помощью воздушных элементалей частотно-волновые характеристики пространства — в эти точки я прыгал, осматривался (интересно все же!) и уточнял направление. Впрочем, изначальный импульс в сторону Австралии оказался верным.

 

Внизу, в юго-восточной Азии, часто встречались развалины современных мне городов. Эти некогда перенаселенные страны теперь выглядели дико и заброшено, очертания побережья полностью изменились, городов нет, людей тоже. Видел один город, разрушенный и заросший джунглями. Природа берет свое. Лет через двести археологи и ученые будут ломать копья о предназначении тех или иных предметов.

 

Один раз раскинутая ментальная сеть (даже в этой обстановке не забываем тренироваться! Как раз нечто вроде лабораторной попалась на том потоке сознания, где изучал архейские методики) показала нечто странное. Спустился, поискал среди деревьев джунглей и сердце сжалось — все-таки книга Маугли была не придумана. Голый, грязный и волосатый ребенок лет десяти игрался с дикими обезьянами. И не скажу, что его обижали — вон как дал под зад своему обидчику. Начал думать, может что-то сделать с ним, но увидев, как тот переговаривается с обезьянами на их языке, угукая и что-то показывая жестами, полетел дальше. Печально все это.

 

Раньше как-то не особо мною воспринимались эти негативные изменения на Земле. Сталкиваясь в основном с развитым обществом, явно продвинувшимся дальше моего, что вроде как говорит о положительном тренде развития, я не воспринимал информацию о катаклизмах и войнах как нечто жутко как деструктивное. Даже виртуальные карты не особо как-то впечатляли и видео с подаренного УНИКа. Воспринималось это как хороший фантастический фильм. А сейчас, глядя своими глазами на то, что лежало внизу, было очень неприятно. Не знаю почему — не мог понять. Вроде бы нашел сестру, родню, у них все хорошо (правда надо решить маленькую проблемку с племяшкой), а вот сейчас стало неприятно. Вспоминаю улыбчивые и приветливые лица вьетнамцев и тайландок и становится не столько грустно, а в душе возникает какая-то злость на тех, кто это сделал или допустил. Интересно — почему это? Один из вариантов — явно наблюдаю некое давление на мою ментальную сеть. Еле-еле чувствуется, как ментальный отпечаток, запах давнего разложения. Но думаю не только в этом дело.

 

Но и нельзя сказать, что было только безлюдье и опустошение. Кое-где было и вполне по современному. И летающие автомобили и местами явная перенаселенность, хотя в ста километрах в сторону — безлюдные земли, иди да стройся. Но нет. Своя логика послекатастрофного и послевоенного развития развития, неизвестная мне.

 

Потом полет над водой. Мощные ощущения. Я даже какое-то время не прыгал, просто летел. Потом устал лететь как вингс-лист на ветру, поменял на стрекозиные крылья своего летательного аппарата. Наверно случайно так вышло, но прямо подо мной из воды выпрыгнул огромный кит. Мне показалось даже, что он пытался меня поймать, но это конечно показалось — я высоко летел. Я улыбнулся — мне безосновательно показалось, что если эти животные выжили, то все будет хорошо. И вообще, и на моем пути.

 

И вот какой-то город на юге Австралии. Меня он не интересовал сам по себе и мне даже было не интересно как он называется. Главное, это конечная цель моего путешествия.

 

Я спустился и пошел пешком, пытаясь точнее определиться да и просто оглядеться, что это за общество. А оно явно отличалось от виденного мною в России. Дома сплошь двухэтажные, с воздуха видел вдалеке остовы двух небоскребов, которые не выдержали землетрясений. Народ выглядел серо и просто, лишь некоторые выделялись качеством, я бы сказал богатством здоровья, и презрительно смотрели на остальных. Да, серьезное у них тут разделение.

 

Машин мало, народ в основном пешком ходит. Да в общем и город небольшой, по ощущениям захолустный. Тысяч на сто жителей. Удивительно, с какого перепугу тут моих детей держат (Ха! Второй поток сознания схватил первый поток за язык и ехидно спросил «чьих-чьих детей?!»). Редкие вывески на зданиях в виде каких-то непонятных цветовых клякс: наверное это своеобразный код, который можно прочитать с помощью местного аналога УНИКа. Чувство тревоги резко выросло, и я бегом побежал к дальнему зданию, где и находилась моя внучатая племяшка.

 

Катя Орлова и Сергей Сапожников

 

Полет прошел быстро. Так же, держа под мышки, солдаты доставили их в какое-то помещение и усадили на кресла, которые сами зафиксировали их руки и ноги.

 

Полчаса никого не было, затем в комнату вошли трое, один остался стоять у входа, и Катя его не видела, а двое подошли к ним. Один из них, подойдя к съежившемуся в кресле Сереже, молча руками открыл рот ребенка и закинул туда серую горошину. Сережа вначале задергался, а затем обмяк.

 

И тут, стоявший у двери, подошел к Кате. В руках у него было нечто засветившиеся зеленым светом и по мере его приближения к Кате оно светилось все ярче и ярче. Это был не человек, а то существо или РОКОМ, как в пещере. Катю окатила волна страха.

 

— Это они. Отправьте их немедленно в центр, — примерно так сказало на своем языке существо, повернулось и вышло.

 

Люди что-то нажали у изголовья кресел и отошли в сторону. Выросшие из-под пола полусферы окружили кресла с детьми прозрачной пленкой. Затем сердце девочки испугано трепыхнулось, когда они внезапно провалились в пол, и набирая скорость полетели по идеально круглому, подземному тоннелю навстречу неизвестности.

 

Ник

 

На углу я резко остановился и даже немного отошел назад. Обследовавшие здание мои инфомагические шпионы показали отсутствие там детей да и тянущее чувство, показывавшее направление, успокоилось. Вроде как потеряло цель.

 

Это было бы забавно, если бы не было грустно. Но, кажется, меня тут ждали. Хотя, может я накручиваю себя, и ждали не меня, а вообще повышенная боевая готовность — нормальное дело для них.

 

Я немного прикинул разные варианты действий. Во-первых, для ускорения поиска мне нужен «язык». Это самый оптимальный вариант, так как через астрал не уверен, что быстро получится — там все время какие-то тормоза случаются. Во-вторых, мне очень хочется сделать так, чтобы они поняли, что они не правы. Иного способа, чем сделать им больно и показать, что со мной ссориться плохо для здоровья и вредно, я не вижу. Если просто усыплю или тихо убью их — какой в этом будет урок? Нет, в некоей таинственности и тихой смерти в общем-то есть потенциал и даже намного больший, чем в мордобитии. Таинственное заставляет мозг врага самого накручивать на стержень своего страха свои же воображаемые страшилки. Но тут вступает в силу «в-третьих». А в-третьих мне надо оценить реальный уровень боевой силушки врага. В принципе это более-менее понятно, но надо прочувствовать, может я не все знаю. И не слажать, конечно. Так что, одна-две показательные порки вполне решают предварительную задачу. То есть, разведка боем получается. Ладно, принимается. Ну и в-четвертых, но не по важности — надо выполнить свою задачу, но не показать всех своих возможностей. Так, может в несколько раз посильнее местных (если я их не переоцениваю), остальное сокрыть. Ладно, посмотрим.

 

Неожиданно передо мной появилось мордочка Драко. Он смотрел на меня и ментально я воспринимал его посыл: «Хочу участвовать».

 

Я удивился и задумался. Вроде бы раньше таких прямых четких мысленных посылов от Драко я не слышал. Так, эмоции только. И еще возникла мысль — а насколько он воспринимал мои мысли и чаяния раньше? Может с самого начала сидит и пережевывает мои мысли? Ну дак я даже рад этому!

 

Пришлось немного поменять план, растолковать его моему дракончику и тот, что удивительно, прекрасно меня понял! Ну, я так воспринял его ментальный посыл. Ладно, посмотрим. Пора на камеры поиграть.

 

Здание местных стражей порядка встретило меня закрытыми дверями из пуленепробиваемого стекла. Людей во дворе не было. Драко скользнул вперед и я с интересом решил посмотреть, что он будет делать. Однако ничего красочного не произошло: Драко подбежал к дверям и не останавливаясь пробежал дальше внутрь. Двери просто растаяли. Надо будет потом глянуть, как он это сделал. И я вошел следом.

 

И тут началось! Сверху из серых сфер висящих на потолке в меня чем то выстрелили и попытались облить какой то белой быстротвердеющей пеной и зеленой гадостью, от которой по стене пошли дымные потеки. Обычный энергетический щит на внешней зоне даже не вспотел, откинув всю гадость в сторону. А ведь это только внешний, один из самых простых для меня щитов! Я в общем-то имел некоторое представление о местных, но на самом деле действительность без глубокого знания местных технологий, как обычно расходилась с теорией.

 

Двумя выстрелами из своего мгновенно материализовавшегося револьвера я уничтожил две сферы на потолке. При пользовании своей стрелялкой я на ходу оцениваю и регулирую скорость пули, дабы не переборщить. Выскочивший слева мужик прицелился в меня из чего-то нехорошего, пришлось выстрелить ему в руку. Упс, перебор, рука вообще отлетела в сторону. Мужик с перекосившимся лицом выхватил оставшейся рукой нечто вроде ножа со светящейся кромкой и двинул на меня. Я его спеленал силовыми путами. Нож походя сунул в пространственный карман — потом гляну.

 

В дальнем проеме появилась странная фигура и бахнула в меня из чего-то мощного, так, что кусок стены вместе с зеленой гадостью на ней просто исчез, а в стене появилась новая дверь на улицу. Да уж, кажется, игры закончились. Из проема появились еще двое и бросились по разные стороны от двери, стреляя в меня на бегу из чего-то скорострельного. От их выстрелов в бетонных стенах вокруг меня появлялись отверстия с кулак. Мельком глянув в одно из них, заметил, что и арматура выстрелом вырывается из общей конструкции.

 

Одним потоком я отстраненно наблюдал за происходящим, так сказать «трезво», другими — рассчитывал разные варианты, биокомп активно включился с игру, используя мою интуицию и результаты расчетов. Например одного выстрела врага и оценки его разрушительной силы было достаточно, чтобы полностью перерисовать картинку опасности и вариантов действий. Окружающее пространство расцвечивалось зелеными и красными зонами, постоянно пересчитываемыми и обновляемыми (это я сам так захотел). Потоки сознания вышли на пик своей работы и я даже почувствовал себя неким богом. Местечковым, конечно, кратковременным, но все же. Даже не зная всего, что для меня приготовлено, но воспринимая информструктуры устройств и их возможную опасность из интуиции и даже информацию, на ходу поверхностно снимаемую со всех объектов в здании своей аурой, я с высокой степенью надежности мог оценить опасность и варианты действий, чтобы избежать ее. Ну и кратковременное предвидение тоже включилось, чему я очень был рад, так как с этой возможностью все сильно упростилось.

 

— Бах, бах, бах, — трижды дернулся мой револьвер и наступила тишина. Все лежат, дергается только спеленатый мной мужик.

 

Прохожу в комнату откуда выскакивали эти резвые стрелки. Пусто. Кати нет. Аурой зацепил какой-то информационный след и снова почувствовал ее и ощутил, как она двигается от меня и уже довольно далеко. Засекаю направление. Запускаю рой конструктов в том направлении со своими уже привычными инфомагическими шпионами. А пока суть да дело надо кое-кому задать пару вопросов. Да и просто интересно, что это за мужики в футуристическом прикиде.

 

Подхожу к единственному живому мужику и лезу ему в башку. Все теперь можно говорить и задавать вопросы.

 

— Где девочка, которая здесь была только что?

 

Мужик кривит рожу. Тыкаю ему револьвером в остаток руки. Мужик молчит. По ауре вижу, нет эффекта. Боли он не чувствует. Ах, так! Лезу в его организм, убираю небиологический мусор и убираю излишек различных гормонов. Мужик издает громкий стон и теряет сознание. Привожу его в сознание и повторяю вопрос.

 

— Я не понимаю! — кричит он по-английски. И я вдруг понимаю, что спрашиваю его по-русски. В принципе, с грехом пополам я помню английский, какой же программист не знает английского — основной язык документации? Хорошо хоть память моя супер-пуперная, все вытаскивает наружу. Но понимаю, что знания английского у меня слабоватые, надо будет подтянуть.

 

— Здесь была девочка, где она? — спокойно, но с сильным акцентом спрашиваю я. Враг понимает. Этого вполне достаточно.

 

— Не знаю, не знаю! — заскулил тот. Переход от крутого мачо, стоически переносящего боль, до скулящего существа, был резок.

 

— А если подумать? Я ведь и разозлиться могу, — и снова тыкаю пальцем в его рану на месте оторванной руки. Он кричит, не в состоянии потерять сознание.

 

— Если их нет в допросной, значит их отослали на базу.

 

— Куда? Как? Она только что здесь была!

 

— Там подземный тоннель доставки, — прохрипел мужик.

 

— База далеко?

 

— Минут пять.

 

— Говори понятнее! — хлестнул я его аурным щупом, тот дернулся.

 

— Пять минут грузы до базы идут.

 

— Сам ты кто?

 

— Спецназ внутренних сил, нас прислали сюда забрать детей, — уже без понукания сказал мужчина.

 

— Зачем они вам?

 

Тут нас невежливо прервали. Взрыв, и кусок стены вместе с мужиком лежащим на полу просто сдуло, а в проем я увидел нечто вроде шестиногого таракана, стреляющего плазмой. Ну или чем-то на нее похожей. Может шаровыми молниями.

 

Предвидел я этот момент за пару секунд, но мужика никак было не спасти, ну я и не стал дергаться.

 

Быстрый шаг в сторону и движение вперед к таракану, эдакое быстрое танцевальное «па», не дающее роботу навестись на меня, хотя он попытался — волосы на загривке у меня встали дыбом, когда этот плазменный шар пролетел рядом со мной. Ну как рядом — где-то в метре. Гравитационные ловушки, кстати, на него действовали, хоть и слабовато.

 

Остатки здания взорвались кучей камней. По широким улицам к развалинам полицейского участка (если это был он, а я так и не успел этого выяснить) бежали два десятка тараканов метров двух ростом. Запрыгнув на первого таракана, который так неудачно для себя вырвался вперед (может разведчик?), ломаю его, превращая в голема и с криком «Урррррра-а-а-а!» бросаю его на приближающуюся толпу роботов. В руках у меня мой меч в виде шашки. Пусть потом ломают голову.

 

Рядом мелькает тень Драко, который тоже набрасывается на роботов. Убивает он их странно, по-разному. Наверно тоже пробует свои возможности. Одного таракана он перекусил пополам мгновенно выросшей пастью, которая потом снова уменьшилась. Другого спалил… наверно огнем. Я засомневался — ибо даже пепла не осталось. Третьего располовинил ударом хвоста. И так далее.

 

У меня мелькнула мысль о дополнительном информационном хаосе и отработке кое-каких идей. Как результат раздумий — из пространственного кармана вываливается БРОКОМ, полученный мною на корабле и превращенный в голема. Я решил попробовать управляющий конструкт, как он будет действовать внедренным в голема. К сожалению эксперимент не удался. Несмотря на то, что мой голем самостоятельно завалил одного таракана, идущий следом вражеский робот развалил его выстрелом в упор. Прощай, Вжик!

 

Клинок из моей руки превращается в копье, и я пронзаю им первого противника. Тот падает и не шевелится. Бросаю своего таракана по дуге к линии атакующих. Шары плазмы веером летят за спиной. Стоящие рядом дома постепенно превращаются в развалины.

 

Тыкаю копьем в следующего, тот взрывается кучей обломков. Трансформирую копье в лук и начинаю всаживать стрелы в морды тараканам. Те красиво взрываются или вертятся на месте. Скачу по кругу, иногда запрыгивая на стены зданий, сбивая противников в стадо.

 

На всех своих ускоренных сознаниях у меня остается вдоволь времени спокойно обдумывать разные мысли. Пробую еще одну и скорее всего последнюю, так как бой идет к завершению. Создаю своих инфомагических спрутиков, которыми я разрушал магические структуры и преобразую их, чтобы они разрушали электронные каналы. Вернее электрические проводящие дорожки в микросхемах. Эффект есть, но какой-то слабовыраженный и непонятный. Или знаний у меня не хватает, из чего сделаны девчонки и мальчишки… ой, это из другой оперы… из чего сделаны роботы или я просто что-то сделал не правильно.

 

Последних двух рублю саблей, отрубая конечности. Все. Почти. С развалин участка, вернее из-под него в воздух взлетает нечто, похожее на черную каплю. Достаю из воздуха ковбойскую шляпу и надеваю ее. Руки лежат на пистолетах по бокам. Капля разворачивается и атакует меня. Вернее, пытается. Стреляю.

 

— Бах. Бах, бах, бах, — мечется эхо по широким улицам. Грохот снарядов, переходящих звуковой барьер бьет как кувалдой. В некоторых местах еще остались стекла, так они не выдержали и разлетелись от звуковой волны. Мне, конечно, это побоку, так как я подготовился и специально убрал механизм гашения звука выстрела. Клякса взрывается в воздухе.

 

Оглушительна тишина. Сдуваю со стволов несуществующий дым, и крутанув на пальцах, прячу оружие в кобуру. Кажется, я начинаю понимать Локи, древнего бога шуток и проказ. Напоследок оставляю тут своих шпионов как инфомагических, так и конструктов. Может что накопают, когда местные будут разбираться с тем, что тут произошло.

 

Подзываю Драко и заставляю голема-таракана двигаться в сторону тоннеля. Рядом раздается цокот когтей Драко по покореженному асфальту. Удивленно кошусь на довольного дракончика, но молчу.

 

Ник

 

Что главное в сражении? Удивить и ввести в заблуждение своего противника. Как говорил еще Суворов, удивил — значит победил. Пусть враг в ступоре думает, кто тут супротив него воюет.

 

На самом деле почти все случившееся было постановкой с моей стороны. Таинственный тоннель доставки я почти сразу срисовал, только сразу не придал ему значения. Когда детей внутри не оказалось, я наводнил здание своими конструктами и инфомагическими шпионами, а они имеют такое хорошее свойство как проходить сквозь стены, не замечая их (конструкты правда хуже в этом плане). Ну и слепок ауры девочки у меня был — не зря же я находился в доме ее бабушки, откуда она пропала. Правда не полный слепок, какой обычно бывает, если его снимаешь с человека, но для идентификации вполне пригодный.

 

Вот и ту комнату с детьми быстро определил. А потом все просто — проследил ауру, понял, что тоннель тут в тему. Созданный конструкт зацепил буксиром инфомагического шпиона, так как тот самостоятельно с аурами не работает, и пошел по следу в тоннель. Ну и в нагрузку к ним следом отправил земного элементаля — вдруг придется ломать стенки по дороге. Кстати, не передаваемые ощущения, когда не надо осторожничать и прятаться от возможного божественного внимания! Когда спокойно можешь работать со всеми своими элементалями!

 

И мужика я допрашивал почти стандартным образом именно на «камеры». Я их уже определил по электомагнитному спектру, который как оказалось стал при желании хорошо чувствовать (у матриц камер некий особенный электромагнитный «привкус» и «окрас», а их я именно вижу и ощущаю), хотя мог просто заставить мужика все рассказать самому без давления. Даже несмотря на всю химию в его теле.

 

А вот с Драко интересно получается. Пусть и необычно, но вполне могут размазать свое понимание моих возможностей и на него. Соответственно снизив мою опасность в своих глазах. Ну, типа есть у меня странная, но сильная зверушка, которая собственно и составляет у меня основную ударную силу.

 

Вот, ну как-то так. Может я конечно и понапридумывал все — я ведь не знаю, с кем имею дело и как например работают сейчас спецслужбы на Земле, но может быть как раз мой дилетантизм, приправленный некоей неизвестной землянам мощью и сыграет в мою пользу.
Назад: Глава 3
Дальше: Глава 5

Антон
Перезвоните мне пожалуйста, 8 (911) 295-55-29 Антон.