Книга: Ник. Землянин. Том 2
Назад: Глава 7
Дальше: Глава 9

Глава 8

Родомир

 

Вызов оторвал Родомира от серьезной работы: он сосредоточенно перебирал бруски металла — заготовки для холодного оружия. Недавно ему пришел заказ аж из далекой Аргентины: один чудак почему-то загорелся, чтобы именно он, Родомир, сделал ему хороший нож крис. На тринадцать загибов и обязательно со случайным узором, который образуется при создании ножа. Видимо, этот заказчик действительно верил во всю эту магическую чушь, связанную с крисами, но Родомиру самому было интересно, что получится. Хотя, если честно, как и всякий кузнец, он сам был слегка суеверен в этом плане, но в пределах нормы.

 

Слава кузнеца Родомира уже стала таковой, что он спокойно мог перебирать заказы и браться только за интересные. В неофициальном рейтинге кузнецов он стабильно входил в двадцатку лучших.

 

Заработанный уровень социальной значимости на предыдущей работе в СБ давно позволял Родомиру заниматься только своими делами или вообще ничем не заниматься, но он предпочитал разбавлять свою деятельность тем, что дополнительно приносило ему радость — тренировать молодежь в рукопашке и владении разного рода холодным оружием. В современных условиях в этом вроде бы особой необходимости не было, но государство активно поддерживало любые виды спорта, в том числе и такие экзотические. Это, кстати, тоже давало дополнительные баллы в социальную копилку. Кроме того, и это было доказано и зафиксировано намертво во всех учебниках и методичках по гармоничному развитию личности, сильная личность в физическом плане — боевом, спортивном и философском — приносит пользу государству и обществу намного более весомую и полезную, гармонизирует это самое общество и цементирует его основы. Это если кратко.

 

В общем, за работу он взялся. Оплата пройдет стандартными переводами с автоматической конвертацией на межбанковской бирже, налог автоматически снимется, художественную ценность оценят при отправке таможенные службы и соответственно могут скорректировать цену изделия, в его случае — несомненно только в сторону увеличения, что вполне было в интересах кузнеца, а потому и стараться он будет хорошо. Но для криса нужен металл с разными характеристиками, поэтому кузнец и перебирал свои запасы.

 

— Да? — Не отвлекаясь от работы, спросил Родомир.

 

— Привет, старый чертяка! — На такое приветствие кузнец только широко улыбнулся и наконец отбросил брусок, который вертел в руках с задумчивым видом.

 

— Здоровеньки булы, о хитромудрый старый хохол! — сказал он и сел на стул. — Как я погляжу, свой оселедец ты еще не пропил?

 

Собеседник Родомира весело хохотнул:

 

— Когда я пропью свой оселедец, тогда наступит конец света! Так что вам всем надо бы получше заботиться о том, чтобы этого не случилось! — он нарочито его погладил.

 

— Уговорил, — хмыкнул кузнец. — Сделаем тебе секир-башка и в банку с твоим любимым горлодером, который ты гонишь в своей землянке! И пророчество твое не сбудется, и тебе в радость.

 

— Ладно, ладно! Переболтал меня, признаю. Ладно, как твое «ничего»?

 

— Нормально. Вот, от очередного заказа ты меня оторвал. Ковыряюсь потихоньку.

 

— Понял намек, не буду тянуть кота за хвост.

 

— Угу, раз в полгода появишься, да и то чаще со своими проблемами, и думаешь, что я поверю, что и в этот раз это не так?

 

— Ладно, ладно… Признаю, что не прав. На выходных заскочу в гости, пригласишь?

 

— Отчего ж нет… Хоть нормально пообщаемся.

 

— Вот и ладно, но сейчас у меня действительно к тебе дело.

 

— Кто бы сомневался, — пробурчал Родомир, взял отброшенный ранее брусок заготовки и стал крутить его в руках.

 

— Ты тут намедни, говорят, на празднике показательные бои устраивал?

 

— Не показательные, а развлекательные, — поправил собеседника Родомир. — И да, устраивал.

 

— Меня попросили узнать у тебя про одного человечка, который там был.

 

— И я даже догадываюсь, про кого, — пробормотал Родомир. — А чего напрямую ко мне не обратились? Все ж не чужой я для СБ человек…

 

— Ну, сам же понимаешь — если знакомый спрашивает, оно как-то лучше выходит. А я вроде как тут краем задействован. Ну так вот, догадываешься ты или нет, но уточню, кто нас интересует. Некий Николай, называет он себя Ник. Ты с ним проводил один бой. Так что скажешь про него?

 

— А что именно вас интересует? Каково направление интереса? — Родомир слегка прищурился, глядя на своего старинного приятеля.

 

— Да все, что угодно. Но направление — уровень его подготовки. Общефизической. Уровень владения холодным оружием. Стили — соответствуют ли известным тебе стилям или что-то иное. Общее впечатление от него. Ну и что твоя чуйка тебе подскажет или подсказала.

 

— Хм, — кузнец задумчиво потер подбородок. — Сдается мне, вы пытаетесь разобраться, не подстава ли этот человек. Только вот вопросы странные — не похоже на обычные игры с англами.

 

— Ну, прости, — развел руками собеседник кузнеца. — Ты сейчас не в теме и слишком много я тебе сказать не могу. Сам должен понимать.

 

Родомир встал и в задумчивости походил по складу, который был расположен впритык к его кузне. Остановился у окна, поглядел вдаль. Наконец он сказал:

 

— Значит так. Общефизическая подготовка — исключительная. Когда я уже немного притомился, а работали мы с ним на износ, и взвинтил темп до боевого, у него даже пот на лбу не выступил. Я-то работал серьезно, а вот он… Мне показалось, что он просто играется.

 

— Что, вот прям так, да?

 

— Да, Никита. Вот прям так. И даже моя победа не принесла мне удовлетворения, так как скорее всего была не заслужена. А вот сам бой с ним — сплошное удовольствие. Его стиль мне не знаком, да и, как я понял, он владеет несколькими из них, так как менял их не один раз по ходу дела, или у него вообще нет стиля. В это сложно поверить. Поэтому я и не верю сам себе, но ощущения такие есть. Зато мне пришлось буквально раскочегарить свой мозг, интуицию и опыт, чтобы справиться с ним, и это было… — кузнец мельком глянул на собеседника, как бы сомневаясь, но все же сказал: — как в первый раз с женщиной. С опытной женщиной. И вроде бы ты что-то знаешь, и силы есть, чтобы не сплоховать, но чувствуешь, что ты лишь один из. И финал — всем финалам финал. Правда, не по той причине, что ты — монстр, а потому, что твой партнер правильно довел дело до правильного конца.

 

— Ну у тебя и образные сравнения! — Покачал головой Никита. — Но я тебя примерно понял.

 

— По поводу стиля, — меланхолично добавил Родомир. — Это боевой стиль. Реальный до последнего движения. Не постановочный и не для красоты. Максимальная эффективность, ни одного лишнего движения. Впрочем, как я говорил, иногда он его менял на что-то более красивое и даже интересное, но не менее смертельное. Ничего общего с известными мне школами, даже отголосков не прослеживается, а это хоть и бывает, но довольно редко. Тем более при такой насыщенности и многогранности приемов. Но меня больше не это поразило…

 

— А что? — Никита как будто придвинулся ближе.

 

— А поразило меня то, что, едва взглянув, он рассказал обо мне слишком многое. И даже то, что практически никому не известно. Если бы я был на службе, то уже, наверное, полным ходом проверялся бы по возможной утечке моих данных.

 

— И что же такое он сказал?

 

— Что в моем роду идет передача воинских умений от отца к сыну более чем за последнюю тысячу лет.

 

— Мда… Такого и я не знал, — протянул Никита и подергал себя за оселедец.

 

— Теперь знаешь. Прошу особо не распространяться. Тем более это в моем деле есть. В закрытом разделе.

 

— Договорились, — кивнул Никита. — Ладно, в целом я понял. Сможешь сформировать отчет по этому вопросу и отправить лично мне?

 

Родомир промолчал.

 

— Что? — не понял Никита.

 

— Это правда, что он может справиться с бедой Алексея?

 

— Так вроде же он на поправку пошел, — удивился Никита.

 

Родомир нахмурился:

 

— Там не все так просто. Насколько я в курсе, там не только физические повреждения. Помимо нанодряни были и какие-то вирусы, изменяющие генетику. Процесс вроде бы остановили, но гарантии нет. Вроде даже лаборатория какая-то работает над его делом, но прогресса пока нет.

 

— Не знал, что все так плохо, — веселость из голоса Никиты тоже пропала. — А насчет твоего вопроса — мой ответ — черт его знает! У меня не полная информация, но вроде как тут шушукаются те, кто в деле, что он буквально за пару движений рук вылечил сына министра иностранных дел от дряни — последней разработки англов.

 

— Они что, совсем мозги потеряли? — удивился Родомир. — В смысле англы. Наши ведь не оставят это так.

 

Никита пожал плечами:

 

— Что, в первый раз, что ли? Ну, случится и у них нечто нехорошее, потом все признают, что были не правы, давай дружить, и так до следующего раза.

 

— Это так. Я понял тебя насчет лечения. В общем, имей в виду это обстоятельство.

 

— Обязательно. Если состыкуешься с Алексеем — передавай ему привет.

 

— Позвонил бы ему, что ли. Поддержка ему не помешает, — проворчал кузнец.

 

— А давай на выходных и его позови! Вот и встретимся.

 

— Договорились.

 

Ник

 

— Ну что, Катюх, прогуляемся по интересным местам?

 

Девочка успела сбежать на пляж. Рядом развалился Гоша в своей кошачьей ипостаси. Невдалеке я чувствовал-видел еще несколько роботизированных комплексов. Защитных, вестимо. Даже на дне реки наблюдалось что-то подобное. Ну, значит, подсуетились местные, не дураки, однако.

 

— Вы уже поговорили? — девчонка потянулась на песке.

 

— Ага, — я плюхнулся рядом. — Так пойдешь со мной? С твоими я договорился.

 

— Конечно, — она усиленно закивала. — С вами весело. Может, еще Сережу пригласим?

 

— Сам хотел предложить. И даже не буду против, если ты прихватишь с собой Гошу.

 

Катя на мгновение замерла и вдруг хитро улыбнулась:

 

— А дед-то хоть знает, куда мы собираемся?

 

Я безмятежно пожал плечами:

 

— Согласие он дал, а дальше наше дело.

 

— Сейчас, я домой сбегаю, переоденусь, — вскочила девочка.

 

— Не стоит. Мы не в театр пойдем, твоя одежда вполне пойдет.

 

Глядя, как она натянула джинсовые шортики и маечку, кивнул.

 

— Пойдет. А где Сергей?

 

— А, он, кстати, дома у себя. У него дом в Приморье. Надо такси вызвать. Нет, лучше сначала с ним связаться — вдруг откажется. Сейчас…

 

— Не надо. Сами спросим. Я уже понял, где он находится. — А чего не понять, если метку на него ставил, в моей системе позиционирования легко находится — уже почти весь земной шар у меня «снят» моими не устающими помощниками — воздушными элементалями. — Прошу, — сказал я и показал рукой в сторону появившихся рядом больших овальных ворот. Ну, так я решил визуализировать телепорт.

 

К чести девочки, она не испугалась, а лишь немного помедлила и сделала шаг вперед. Правда, оглянулась:

 

— Гоша, сопровождать! — и РОКОМ метнулся за ней. Шаг наружу, и на нас подул свежий воздух с огромной глади воды, оседая солеными брызгами на губах.

 

— А-а-а-а!!!! — Катя побежала к воде и запрыгала в набегающих волнах.

 

Гоша же улегся недалеко и стал пристально наблюдать за своей подопечной. Хорошую штуку придумали потомки. Мне нравится. Я перевел взгляд на океан. Было относительно тепло — лето же! — но и не сказать, чтобы жарко. Зато воздух насыщен влагой, неповторимым запахом соленой воды и мощью. Захотелось искупаться.

 

Я огляделся — здесь дело уже двигалось к вечеру, но до темноты, конечно, еще было далеко, и солнце было еще достаточно высоко. Другой часовой пояс, однако.

 

— А я слышу, кто-то знакомый тут визжит! — из-за больших полузасыпанных песком камней, лежащих там и сям, появился Сергей. Вернее, сначала морда большого охранного РОКОМа, взглядом волкодава оценившего обстановку, а потом и мальчик.

 

— Привет, привет! — Катя помахала рукой.

 

Я же с интересом смотрел на действия охранника мальчика, для которого, очевидно, я являлся величиной неизвестной и опасностью туманной. Он просто уселся между мальчишкой и мной и внимательно смотрел на меня. Впрочем, через минуту он перестал фокусировать на мне внимание и отправился на внешний периметр — ловко взобрался на камень и уселся там. В основном, он следил взглядом за своим хозяином, но периодически, как самая обыкновенная собака, дергал ушами и поворачивал голову в разные стороны. Было ощущение, что он получил в отношении меня какие-то указания или разъяснения, поскольку изменил свое поведение. Оперативно работают местные службы.

 

Дети же продолжали бегать по песку и брызгаться друг в друга.

 

— Ребят! — сказал я. — Вы пока отдыхайте тут, а я немного искупаюсь — сплаваю чуть подальше. На часок вы тут одни. Хорошо?

 

— Хорошо, дядь Ник! — Сергей на мгновение остановился. — Вы только осторожней — там метрах в ста от берега начинается сильное течение, может унести.

 

— Спасибо за предупреждение! — Я разбежался и оттолкнулся прямо от берега. Воздушный поток подхватил меня и вознес метров на сто. Одежда трансформировалась в обычные плавки, а я как птица летел по баллистической траектории, раскинув руки, удаляясь от берега и оглядываясь.

 

В километре сзади заметно выделялись какие-то постройки, но не город. Впереди, насколько видел глаз, раскинулся океан, слегка волнующийся и будто живой. Внизу слегка мутную воду пересекали струи прозрачной и чистой воды (и откуда они взялись?), чуть дальше кто-то выпрыгнул из воды и элегантно погрузился обратно. Как будто и нет на земле никакой цивилизации. Как тысячи лет вода билась об эти берега, так и сейчас продолжает свою работу… Вот и моя траектория загнулась, и я полетел вниз. Чтобы не отсекать себя полностью от стихии, я вместо защитного энергетического покрытия уплотнил ближайший к телу аурный слой. Видимо, хорошо уплотнил — еще на подлете к воде заметил, как она раздалась в стороны до того, как я с ней соприкоснулся.

 

Удар! Вытянутые руки разрывают водный слой, облегчая мое вхождение в стихию. Мимо мелькают пузырьки воздуха, уши мгновенно забиваются звуками поднимающихся пузырьков и бурлящей воды. Тишины нет, но все стало глуше. С погружением чувствую увеличивающееся давление. Несмотря на наличие уплотненной ауры, нельзя сказать, что вода не касается моего тела. Касается, и еще как! А вот излишки давления остаются там, сантиметрах в десяти от тела. Это приятно. Посмотрим, до какой глубины выдержит моя аура такое испытание, но если что — поддержу обычной энергетической защитой, покрывающей тело. Дыхание я задержал и некоторое время наблюдал за своей внутренней энергетикой и действием медицинского комплекса по насыщению крови кислородом и удаления из него ненужного хлама. Никакого дискомфорта от отсутствия дыхания! Хотя инстинкты, конечно, пытались дергать мышцы груди и диафрагму. Минуты две, наверное, потом все устаканилось, ведь кислородного голодания не было.

 

В принципе, опустился я не глубоко — метров на сто, когда достиг дна. Никаких негативных ощущений я не наблюдал. Поэтому отдался восторгу отдыха — торпедой ввинчивался в массу воды, распугивая рыб. Пару раз они меня испугали, неожиданно выскочив из-за покрытых подводными растениями камней. Заплыл в какую-то пещеру, напитался возникшим ощущением ужаса (не стал его глушить) — темнота, вернее, серость из-за включенного «кошачьего глаза», пустота и тишина, а ты висишь в центре этой пустоты, как молекула в колбе, в закрытом помещении.

 

Потом, немного пресытившись, вызвал водного элементаля и растворился сознанием в воде…

 

Это было круче, чем просто так плавать. Я ощущал себя водой. Для меня не было никаких скрытых тайн и неизвестности. По примерным оценкам, моего внимания на данный момент хватало километров на двадцать водного объема вокруг меня. Непонятно было только, это моё ограничение или элементаля? Наверное, все же, мое. Хотя тут наверняка работа с такими объемами информации идет по принципу рыбьего глаза — выделяется та информация, на которую направлено внимание, остальные «смазываются» и распределяются между мозгом и элементалем. Вернее, частично копируются в мозг, в зависимости от направления внимания. И таких точек довольно много.

 

Кстати, хорошая тренировка — такие вот слияния. Хорошо расширяет сознание. Правда, порой мелькает мысль, что ты стал шизофреником, но это так, сопутствующее, и вряд ли стоит на это обращать внимание. Зато сразу узнал, что километрах в десяти около берега лежит почти сгнившая туша какого-то корабля. По ощущениям ему было около двухсот лет. Это что же… примерно время русско-японской войны!? Ничего себе! К сожалению, от него почти ничего не осталось. Интересно, чей кораблик был?

 

Еще на уровне ощущений — вода-то проникает глубоко в земную поверхность, а я чувствую и такое, — в какой-то момент плавания мне показалось, что глубоко под наносами песка и камней лежит кораблик, вроде как деревянный (сейчас ощущается как каменный), да и по размерам не особо большой. И засыпан он был где-то метров на пятьдесят сверху и, похоже, сразу, наверное. Иначе я бы его как цельный корабль вряд ли воспринимал — сгнил бы давно в труху. Хм… это уже интересно. Сколько ж ему лет, и как он сюда попал? Оставить как есть?

 

Я глянул внутрь себя: еще не устал, интерес есть, вряд ли то, что я задумал, много времени займет… Хорошо, — я кивнул, — собирался с другого начать, но и этот вариант пойдет. Где там мои земные элементали и еще водные? Попробуем сыграть концерт на флейте магических труб!

 

Катя Орлова и Сергей Сапожников

 

— А как вы сюда попали? — Сергей лениво пересыпал песок из рук в руки.

 

— Да так же, как и тогда. Телепортация, кажется. — Катя перевернулась на живот и подставила солнцу спину — не успела у себя позагорать, так хоть здесь доберет. УНИК пока не ругается, но уже немного осталось, когда он начнет возмущаться, и если она не хочет обгореть, надо будет следовать его указаниям. Но пока еще есть время…

 

— До сих пор не могу поверить, — Сергей отбросил песок и откинулся на локти. — Я почитал кое-что. Даже теоретических работ на эту тему пока нет. Серьезных работ, а так, конечно, много чего пишут. И в истории вроде бы зафиксированы случаи спонтанной телепортации. Но чтоб вот так, намеренно — нет.

 

Катя помолчала, раздумывая, рассказать другу то, что она подслушала, или нет. Еще три года назад ей на день рождения подарили летающий «ухоглаз». Маленький дрон, оформленный в виде пчелы, управлялся через УНИК. Она его, правда, чуть не потеряла, когда выпустила в окно и решила проверить округу — подняла его почти к верхней части погодного купола, а «ухоглаз» возьми и потеряй управление. Поймала она его, когда он уже падал вниз и «пришел в себя». Наверное, дед какую-то защиту включал от внешнего прослушивания. Ну, а потом она подсадила свою пчелку рядом с открытым окном, чтобы не было видно, да и слушала, о чем говорили дед с дядей.

 

Потом подумала — раз дядя вообще-то не особо и скрывается, да и вроде как с дедом договорился о сотрудничестве, то, наверное, ничего страшного и не будет.

 

— Он маг, — сказала она.

 

Сергей промолчал.

 

— Не веришь?

 

— Ну, я догадывался о чем-то таком. И, кажется, он что-то об этом говорил, когда нас вытаскивал? Или мне показалось? Тогда понятно, — данную информацию Сергей воспринял совершенно спокойно. После всего, что он видел… Маг и маг. Прикольно и интересно.

 

Снова Катю через УНИК вызвал дед.

 

— Дед! Ну я же уже сказала тебе: все нормально у нас, дядя Ник просто нас сюда перенес по-своему, и все! Я же уже обещала тебе, что не буду совершать необдуманных поступков! Ну блиин, де-е-е-е-да!

 

«Фух», — девочка мысленно вытерла пот со лба. Иной раз родители настолько надоедают, считая тебя еще маленькой, что аж злости не хватает!

 

Внезапно мальчик прищурился и внимательно вгляделся вдаль. Прикрыл глаза козырьком. К ним приближалась какая-то темная масса. На корабль не похожая. Просто квадрат, что ли…

 

— Гляди!

 

Катя лениво перевернулась и посмотрела, куда указывал Сергей. И тут же вскочила на ноги. Гоша и Рэкс тоже уже стояли на границе воды, следя за приближающейся целью. Правда, вскоре Рэкс как бы потерял интерес к объекту и вернулся на свое место. Два охранных РОКОМа распределили между собой задачи и спокойно занимались тем, что могли — охранять, защищать и вызывать подмогу.

 

Сверху слегка оплывающего, огромного, грязно-песочного, даже черного куска непонятно чего по-турецки сидел довольный дядя Ник.

 

— Глядите, что я нашел!

 

— Грязь? — предположил Сергей.

 

— Песок? — поддержала его Катя.

 

— Нет, корабль! — Гордо ответил дядя Ник.

 

— Что, будем из песка строить корабль? — спросил Сергей.

 

— Лучше! — Дядя Ник спрыгнул с постамента, легко приземлившись. Вернее, припесочившись.

 

Затем он огляделся, как-то рукой повел и приземлил висящий на небольшой высоте каменный или песочный брусок на более-менее плоскую без уклона площадку. Длина его была около пятидесяти метров, как прикинула с помощью УНИКа Катя. Небольшой такой, если корабль.

 

Ник

 

Выковырять с помощью элементалей корабль из грунта не составило большого труда. Тем более, что был он не очень-то и большой. Ориентироваться в поднятой мути и грязи помогала чувственная связь с водой. Испуганные морские жители в панике бросились в разные стороны, не понимая, что происходит. Часть морского дна стала подниматься, обсыпаясь по краям, а водный пласт в какой-то момент просел вниз, заполняя освободившееся пространство. Кусок поднимаемого грунта начал расползаться, и пришлось укрепить его силовым полем, чтоб не развалился раньше времени. Подняв подводную находку над водой, я переместился на ее верх и, как главнокомандующий, указал рукой путь в сторону берега, которого, кстати, отсюда не было видно. Хм… это с какой же глубины я его достал? Плавая, я как-то перестал следить за глубиной, лишь иногда ощущая смену давления да корректируя защиту. Вернее, биокомп это делал в полуавтоматическом режиме, стоило лишь запрограммировать его на свои ощущения. Хотя поначалу приходилось контролировать его вручную — не хотелось вдруг оказаться раздавленным водой. Кстати, возясь с этим кораблем, я не заметил, как довольно далеко отплыл от берега, тем более что и перемещался там быстрее всякой рыбы. Наверное, и акула бы за мной не угналась, при моем желании… Хе-хе, еще неизвестно, кто за кем бы гонялся…

 

На берегу я разместил сочащийся влагой параллелепипед на ровной поверхности и прислонился к нему лицом. Шершавая поверхность, с которой я снял силовой капкан, холодила кожу. По щеке потекла влага, а слухом регистрировался легкий шепот осыпающегося, хоть все еще влажного, песка. Прикрыв глаза, я определил точное положение внешней поверхности стенок корабля и посадил туда одно плетение, чем-то напоминающее по действию автоматическую систему укрепления материала. Только здесь плетение растекалось по поверхности, точно повторяя форму корабля. Ну и процесс шел довольно быстро, ибо не было необходимости укреплять материал. По моим ощущениям он и так почти превратился в камень.

 

Через десять минут все было готово, и я отошел чуть в сторону.

 

— Так, ну-ка, тоже подальше, а лучше спрячьтесь за меня, — сказал я детям.

 

Те быстро и послушно исполнили просьбу, сверкая любопытными глазками.

 

С легким треском и местами чавканьем там, где вода не ушла из камня, он обвалился, открыв нашему взгляду почти черную поверхность древнего корабля. По его чуть ли не зеркальной поверхности гуляли солнечные пятна, слепя глаза. Не знаю, почему такой эффект получился — может, потому, что сформировавшаяся силовая плоскость на месте плетения, которая потом просто расширилась, откидывая уже разрезанные наносы, сама по себе была идеально гладкая?

 

Я придерживал гравитационными полями корабль, чтобы он не завалился, тем более что центр тяжести сместился намного выше из-за оставшегося сверху на палубе грунта многометровой толщины. Затем, не сходя с места, подгреб обвалившийся мусор, спрессовал его валиками вокруг древнего корыта, закрыл силовым полем, спрессовал гравитационными полями, всунул внутрь плетение огня и «запек» грунт, практически превратив его в полустеклянную массу. Охладил. Вроде, крепко получилось. Аккуратно «опустил» корабль — он просел на пару сантиметров (все это время висел в воздухе) и плотно встал в ложе. Потом так же аккуратно я снял верхний слой (совсем лишнее отрезал еще в море) и просто положил в сторонке. Сверху непосредственно с кораблем контактировал не песок, а какой-то почти превратившийся в камень слой… глины, что ли. Двухметровый, где-то. Непонятно.

 

Все это время дети бегали вокруг находки, переговаривались восторженными голосами и, кажется, снимали на камеру как корабль, так и процесс его освобождения. М-да… Я прищурился, глядя на них — стопудово СБ-шники отслеживают то, что происходит с детьми, особенно по причине моего с ними присутствия. Да и браслетик генерала я не стал блокировать. Впрочем, ладно, это мне пока выгодно — пусть смотрят и делают выводы. А когда надо будет, выключу связь. Главное, чтобы не накосячили и не слили информацию потенциальным врагам.

 

Итак, корабль. Красивый, черный, с деревянной фактурой, без мачт (прослеживается выпуклость-огрызок — видимо, была, но сломалась), но с небольшой надстройкой в центральной части, чуть ближе к корме. Кстати, интересная мысль — я сфоткал кораблик со всех сторон на выданный мне УНИК и запустил поиск в сети по картинке. То же самое сделал и через Крота. Интересен мне список результатов поиска в контролируемой спецами среде и в бесконтрольной.

 

Сравнив результаты, улыбнулся про себя. Несмотря на то, что совпадений не было найдено ни там, ни там, общее количество найденного материала у Крота было больше на пару сотен ссылок. Все-таки есть какая-то подфильтровка у официального аппарата. Не знаю, конкретно под меня сделанная, или это обычная работа персонифицированных алгоритмов, но все равно результат, как говорится, на лицо.

 

Кстати, управление УНИКом было мысленное, совсем как в бадди-компе, голосом и по виртуальному, голографическому и нано-экрану. Последний обычно использовался для длительной работы — удобно, когда висит неподвижно в воздухе, а голографический — по-быстрому что-то сделать, и привязывался он, в отличие от нано-экрана, к положению руки (для переносных аппаратов) или головы (для встроенных). Можно было работать и по виртуальному экрану, видимому только пользователю, но для этого надо было иметь или «встроенный» УНИК, или имплантировать в глаза экраны на основе нано-роботов (по капле спец-раствора в каждый глаз капнуть и дело сделано). Понятно, что от последнего я отказался, хотя было бы очень интересно попробовать, но вряд ли бы я что-то новое увидел, а опасность засадить себе потенциальных шпионов была высока. Еще были, типа, очки почему-то в виде повязок, но ими в основном пользовались дети во время обучения для полного погружения в виртуальную среду.

 

Однако, учитывая развитие техники за столько лет, я вполне обоснованно предположил, что есть достаточно высокая вероятность, что в такой малый аппарат научились засовывать функционал очень плотного контроля мысленной активности. Не знаю насчет чтения мыслей, но основываясь на довольно большом наборе мысленных команд и возможности «съема» проговариваемых слов, это было вполне реально.

 

Очень интересно было читать в интернете о методиках работы аппарата (этим я занимался параллельным сознанием). Я заметил, что УНИК уверенно реагирует на мои команды (да и просто в открытом «редакторе» можно было мысленно надиктовывать текст и видеть результат, как говорится, «налицо») только если я останавливал или приглушал все потоки кроме одного. В другом случае у него ничего не получалось. В принципе, можно было бы на этом успокоиться, но я решил перестраховаться. Поняв принцип работы датчиков УНИКа, мне довольно просто удалось создать ментально-энергетический барьер между ним и мной, вернее, вокруг УНИКа, который препятствовал ему снимать параметры моей мозговой активности.

 

Уф! Что-то я отвлекся.

 

— Ну что, дядь Ник, можно забраться наверх? — нетерпеливо припрыгивая, спросил Сергей. Я раньше думал, что вот это «нетерпеливо припрыгивая» — образный оборот речи, но, оказывается, он действительно отражает реальное положение дел! Что-то по своему детству я такого не помню. Может, тогда дети не припрыгивали? Или для них, и для меня в том числе, это было настолько естественно, что этого даже не замечали?

 

Катерина была более спокойной, она медленно обходила корабль по кругу. Земляной валик вокруг корабля сверху был достаточно ребристым, чтобы не скользить по нему — это я в непривычной для себя манере предусмотрительности сразу заложил, — иногда она проводила руками по внешним стенкам корабля и шла дальше.

 

Высота корабля была где-то метра два с половиной или даже три и забраться на него по гладкой поверхности было просто нельзя.

 

— Дядь, а можно я на своем персональном сайте — профиле, в событиях выложу фотки корабля? — Спросила девочка и вдруг, уперев руки в бока, посмотрела на споткнувшегося Сергея. — Что? Ты уже? А ты разрешение спросил у дяди Ника!?

 

— Ну-у-у… Тут ведь ничего такого… — мальчик чуть ли не стал шаркать ногой, глазами побитой собаки глядя на меня.

 

Вдруг Катя рассмеялась:

 

— А ты сам-то глянь в профиль, кажется кое-кто успел включить премодерацию.

 

Сергей на мгновение замер и потом расслабился, разочарованно произнеся:

 

— Эх… Жаль…

 

— Что там такое? — Спросил я, уже в общем-то догадываясь о произошедшем. Катерина, как ни странно, стала подробно рассказывать, будто знала, что я о таком мог быть не в курсе. Вроде бы я ей не говорил, что совсем был оторван от жизни? Или ей моя сеструха рассказала, хотя это и не очень вписывается в ее образ, или же Катька подслушала, где не надо.

 

— Ну, у каждого же есть свой профиль в сети. Там есть открытая и закрытая информация, разделы разные. То есть личная и общественная, — она на мгновение задумалась, а Сергей немного удивленно на нее поглядывал, не понимая, чего это она стала рассказывать известные всем вещи. — В общественной части можно выкладывать разные интересные моменты из своей жизни, а друзья могут видеть это…

 

— Понятно, — перебил я девочку. — Принципу организации социальных сетей больше сотни лет. Это я понял. То есть существует открытая часть профиля и закрытая. Закрытая, как я понимаю — это личная информация и для государственных служб?

 

— Ага. Кстати, дядя, у вас сейчас совершенно пустой общий профиль. Только имя.

 

Я недовольно посмотрел на свой УНИК. С одной стороны вроде бы и ясно, что это обычное дело, а с другой, вроде как я не просил. Кстати, раз уж такое дело, могли бы и какую-нить предысторию придумать, а то пустой профиль… Впрочем, скорее всего не стали париться потому что таких людей много. Кстати, я активировал свою «страничку». Действительно, только имя, даже фотографии нет. В углу небольшого голографического экрана мигали две мелкие точки — я щелкнул пальцем по одной и передо мной открылась страничка Катерины. Хм… То есть мне показываются профили рядом находящихся людей. Интересно, как ведет себя устройство, если рядом тысячи людей?

 

Забавно, типичная страничка из какой-нибудь социальной сети столетней давности. Разве что покрасивше, подинамичней. Есть незнакомые разделы, например «умешки» — как оказалось, это то, что человек умеет. Например ходить на руках, знать языки, рисовать пальцами, обладает фотографической памятью и так далее. То есть что-то, не связанное с профессиональной деятельностью. Профессиональные навыки шли отдельно. Или вот еще «знашки» — не сразу понял, что это то, что человек знает. Немного детские названия разделов сбивали с толку. Но то ли это такие настройки или же общий подход такой. В общем, потом разберусь, если найдется время.

 

У девочки было много информации — потом надо будет ознакомиться, чем она интересуется. Нашел функцию добавления «в друзья» и воспользовался ею. Катя, успевшая отойти в сторону, и зачем-то размахивающая в воздухе руками и шевелящая пальцами на фоне корабля, повернулась ко мне и кивнула.

 

— Что делаешь? — спросил я.

 

— Рисую. Потом покажу, — и девочка вернулась к своему занятию.

 

Я же выбрал профиль Сергея и заулыбался. Ну, типичный представитель мужского племени, только мелкий и местами глупый по возрасту. Машины, оружие, теория и практика войн — книги, или правильнее сказать, информационные мультимедийные пакеты на эту тему. Ссылки на бои по каким-то правилам — самбо (ха! живое!), в общем рукопашки еще разного вида, другая какая-то борьба. Фехтование. О! Это интересно. Но поглядев немного, разочаровался — чисто спортивный вид. Что на шпагах, что на рапирах. На мечах естественно спортивных видов спорта не было. Хотя ссылки на подобные сборища, где я участвовал — исторический бой, были. Тоже добавил его в друзья.

 

Так вот, в текущих событиях, куда люди скидывают что-то понравившееся, ничего у Сергея про найденный корабль не было. Интересно девки пляшут. СБ-шная премодерация, она для всех работает или только для отдельных граждан, вот как для детей, которые сейчас контактируют со мной? Кстати, премодерацию вполне может выполнять какой-нибудь искин, и тогда тут нет никаких проблем — что-то он пропустит, что-то нет. Интересно, почему про корабль не пропустил?

 

Тут я обратил внимание на один сигнал, что транслировал мне биокомп. Удивленно подняв брови, я на мгновение замер.

 

— Катя, Сергей! — Дети повернулись ко мне. — Я на пять минут отойду кое-куда, вы сами тут не пропадете?

 

— Да нет, конечно, — Сергей пожал плечами, а Катерина согласно кивнула. — А вы куда?

 

Девочка недовольно посмотрела на своего друга, мол, лезет не в свое дело, но промолчала.

 

— Да надо мне, — сказал я, рисуя в воздухе арку перехода. Вот зачем я их делаю? Наверное, интуиция, пусть, мол, думают, что только так могу. Но надо вспомнить, не прокалывался ли я с показом телепортации без переходов? — А пока ждете — перекусите. — Я бросил прямо на утрамбованный песок комочек самотканина, который самостоятельно развернулся в скатерть-самобранку. Немного подумал, и активизировал интерфейс с русской бабкой-сказочницей. — И в корабль пока не лезьте, мало ли чего там внутри…
* * *
Вышел я из портала где-то за километр от нужного места, тут же сформировал вокруг себя кокон невидимости и медленно поплыл в нужную сторону. Глядя вниз на проплывающие красоты тайги, счастливо вздохнул — как-то в последнее время все больше тянет меня на вот такую природную интеграцию, вдали от человеческого муравейника. Не понятно.

 

Наконец, появилась та полянка, где меня выпихнуло на Землю из Лунгрии и где на меня напали, как я теперь понимаю, китайские товарищи, которые мне по какой-то причине совсем не товарищи. В округе летали какие-то дроны, ходили люди в странных одеждах, измеряли что-то. А вот над местом, где я прикопал кристалл атлантов, стояла какая-то тренога, на которой были закреплены разные приборы. Неприятно. Рядом находились несколько людей. Я немного послушал их разговоры и с радостью понял, что сам кристалл не нашли, а вот какие-то пространственные аномалии, очевидно им формируемые, а возможно остаточные следы его работы, вполне отслеживались местной аппаратурой. Короче, кристалл надо перепрятывать.

 

Вылазить пред очи местных исследователей мне не хотелось. Поэтому я завис невысоко над местом захоронения кристалла и начал работать. Нащупал под землей его твердые очертания, но никак не мог аккуратно приспособить плетение переноса в мое хранилище — все время захватывалось довольно большое количество земли. В конце концов плюнул и перенес его туда в виде куба — земля с кристаллом внутри. Потом почищу.

 

Ожидаемо внезапное образование нехилой такой дырки под землей привело к тому, что верхний слой просел. Тренога с аппаратурой завалилась набок и сильно ударилась, разметав по поляне прикрепленные к ней датчики, коробочки, линзы, и бог его знает, чего еще. Люди забегали, засуетились, но меня это уже не интересовало. Полетал я по округе, посмотрел, не оставил ли чего ранее тут, не нашел и телепортировался под замеченное мною ранее дерево в километре отсюда, там посидел немного с ним в обнимку, чувствуя, как взаимный обмен энергией заставляет активней бежать соки в древе, как оно будто расправляет плечи. Да и у меня легкий налет негатива, на который я даже не обращал внимания, куда-то растворился. Затем сформировал обычный телепорт, ведущий к оставленным детям под защитой своих РОКОМов и моего многофункционального большого и мощного конструкта с соответствующими директивами, и шагнул в него.
* * *
Ха! А мне нравится эта картинка!

 

— Оставить вас на пять минут, и сразу же добычи много в копилочку приносите! — хмыкнул я, глядя на растерянные лица детей, бродящих между тремя телами — двух мужчин и одной женщины, которые лежали в свободных позах. То есть — где стояли, там и упали. Гоша и Рэкс тоже лежали рядом с телами, но живые. В смысле не тела. Лежали и посматривали на пришлых.

 

— Дядя! Мы не знаем, что случилось! Они подошли и сразу же упали! — Катя немного испуганно смотрела на меня.

 

— Хоть представились?

 

— Нет! Они сразу к кораблю пошли. Но в их профиле с УНИКов есть кое-какая информация. Вроде как в институте работают дальневосточном.

 

— Ладно, сейчас посмотрим, что им тут понадобилось.

 

Делать особо ничего не пришлось — все трое свалились от одинакового простого воздействия моего защитного конструкта — эдакие энергетические перемычки в определенных местах ауры, отключающие сознание. Правда потом голова будет болеть, но зато просто, дешево и надежно. Я ведь ему просто поставил задачу — никого не подпускать, так как не собирался долго отсутствовать. Правда минут сорок все же меня не было, и надо же было им в этот промежуток времени появиться!

 

Пока люди потихоньку приходили в себя, я просмотрел их профили. Действительно, если не подделка, а мой УНИК показывал, что эти служебные данные заверены цифровыми подписями государственного центра учета и распределения профессиональных ресурсов, то это служащие исторического института Владивостока. Быстрый поиск в сети показал, что этот центр учета тем и занимается, что прописано в его названии — учитывает, кто чем занимается в профессиональном плане, где работает, какие у человека профессиональные качества, звания и прочие вещи.

 

Присутствовали тут профессор археологии и истории древних цивилизаций с простой русской фамилией Тараканкин, на имя я даже не посмотрел, так и буду называть его — профессор Тараканкин, и два его студента — Костя и Лена, судя по всему, на последних годах обучения.

 

— И как это понимать? — Не дав очухаться пришельцам, пошел в атаку я. — Напугали детей своим неожиданным появлением и еще более неожиданной потерей сознания! Нет, господа хорошие, так дело не пойдет! Определенно вам нужно объясниться и возместить потери!

 

— Позвольте, но какие потери!? — Профессор очухался первым и возмущенно уставился на меня.

 

Ах, как мне нравится этот профессор! Очень нетипичный — крепенький телом, в профиле указано, что по молодости и вообще лет тридцать затем — мастер спорта по гребле. Сейчас ему было около восьмидесяти, хоть и выглядит на сорок. И вдруг такое типично чеховское профессорское поведение! Все-таки занятия историей определенно профессионально деформируют личность — я давно это подозревал.

 

— А нервные клетки!? — Возмущенно спросил я и обратился к девушке. — Ведь не восстанавливаются?

 

Та, не совсем еще придя в себя, непроизвольно кивнула.

 

— Вот видите!

 

— Позвольте, но наша медицина уже вполне справляется с деструкциями головного мозга! Тем более, что клетки восстанавливаются, — Профессор не хотел сдаваться.

 

— И с детскими тоже справляются? — Я нагло проигнорировал вторую часть высказываний Профессора. Мы все одновременно посмотрели на детей. Катя передернула плечами, а Сергей уставился куда-то в небо.

 

— Ну, теоретически, разницы особой нет, — профессор задумался. — Но конечно, могут быть нюансы.

 

— Так вы согласны, что при общении с детьми нужна особая аккуратность?

 

— Ну разумеется, — пожал плечами профессор.

 

— Чем возмещать будете?

 

Профессор задумался.

 

— А что возмещать и за что возмещать? — вмешался Костя.

 

Профессор недоуменно посмотрел на него, потом встрепенулся и повернулся ко мне:

 

— Действительно, что вы мне мозги морочите?

 

Я вздохнул:

 

— Ну, мало ли? Вдруг чего удалось бы с вас стрясти?

 

Профессор Тараканкин споткнулся взглядом о корабль и сразу же переключился на свою волну. Забыв о нас, он пошел к кораблю и стал его обходить по кругу, что-то бормоча про себя. Его помощники последовали за ним. Лена бросила на меня неопределенный взгляд и поплелась за Костей. Брюнетка, узкое лицо, прямой нос, карие глаза, тонкие губы, фигура такая узенькая, но в целом впечатление приятное.

 

— Эй, профессор! — крикнул я им в спину. — А чего вы вообще приперлись сюда?

 

Тараканкин чуть не споткнулся и повернулся ко мне:

 

— Как это чего? Нам на кафедру поступил запрос из СБ, что найден древний корабль и надо провести историческую и прочие экспертизы. Я со своими помощниками оказался ближе всего, вот мне и перенаправили вызов.

 

— Ну, это уже наглость! — сказал я, нисколько не пытаясь приглушить голос. — Я бы может и сам отдал бы МОЮ находку государству, но только когда сам бы решил. А тут без меня, меня женили!

 

— Ах, бросьте! — Профессор отвернулся и стал карабкаться на вал вокруг корабля. — Все равно все подобные находки принадлежат государству. Костя, помоги мне забраться на палубу! Со стороны я примерно оценил, надо сверху глянуть.

 

— Ну это фигушки вам! — буркнул я, и профессор с помощником просто соскользнули с земляного вала. Забарахтались, профессор стал вполголоса ругаться. Я же прыгнул наверх, прямо на палубу, заработав восхищенный взгляд Лены. Затем перешел к противоположному борту и свистнул загрустившим детям. Махнул рукой к себе и Сергей с Катей радостно взбежали к борту, откуда я их подтянул к себе. Внизу продолжал ругаться профессор, у которого никак не получалось даже приблизиться к кораблю.

 

Мы огляделись. В общем, внешне корабль не выглядел пострадавшим. Гладкая поверхность закаменевшего и почерневшего дерева вызывала довольно странные ощущения нереальности, а может даже и мультяшности. Я не особо разбираюсь в подобных вещах, но корабль все-таки отличался от многих подобных построек, виденных мною.

 

Отсутствовали отверстия для весел. Просто ровная палуба, даже без скамеек, с бортами над нею сантиметров пятьдесят. Небольшая возвышенность позади вероятного остатка мачты вызывала странное ощущение неправильности. Ну, как будто постамент какой-то, а в задней части его нечто, напоминающее кресло что ли. Можно было бы представить, что тут сидел капитан и… Руководил? Кем? Да и вроде как мачта перед ним должна была мешать. Или нет?

 

— Дядь Ник, а тут кажется дверь вниз! — Сказал неугомонный Сергей, присматриваясь к тыльной стороне возвышенности.

 

Я тем временем запустил под палубу свои магические камеры и разные датчики и с удивлением отметил, что внутри-то корабля пусто! Это как же его не раздавило отложениями? И воды, кстати там нет — то ли утекла пока я тащил находку к берегу, то ли изначально там ее не было, но как это вообще возможно?

 

Я отодвинул в сторону мальчишку и аккуратно взрезал дверь.

 

— Так, отойди-ка, надо проветрить внизу, там возможно нехорошая газовая среда.

 

— Хорошо, — кивнул мальчик.

 

Я обернулся на скребущие звуки, а потом удары по палубе и оглянулся — это РОКОМы детей забрались на палубу. Молодцы! Справились со «льдом» на подступах.

 

— Ты, кстати, снимаешь? — Спросил я.

 

— Конечно! — кивнул мальчик. Катя тоже кивнула.

 

Тогда я прихватил дверь, опутав ее силовыми плоскостями, и выдернул наружу. В лицо дохнуло спертым воздухом. Запах был очень странный, и я, на всякий случай, оттащил детей от отверстия. Дверь прислонил к борту. Опасаться-то им особо нечего было, так как мои медицинские модули, навешанные на них, должны вытащить их чуть ли не с того света, если что. Но рисковать глупо.

 

— Молодой человек! — принесло ветром откуда-то снизу. — Ничего там не трогайте! Это исторический памятник и его порча может подпадать под административную, а может, и уголовную ответственность!

 

Воздушные плетения, одно за другим, скрылись внизу, загоняя под палубу чистый внешний воздух и выдавливая оттуда старую газовую смесь. Я не успел глазом моргнуть, как в темное отверстие метнулась тень Гоши.

 

Катерина подняла свою левую руку над ней образовался небольшой голографический экран.

 

— Гоша говорит, что там безопасно. Никаких микроорганизмов, вирусов и воздух нормальный уже.

 

— Ну и хорошо, — кивнул я. — Но все равно я первый вниз иду.

 

Ступени даже не скрипели — настолько их материал спрессовало время. Отдельных комнат внизу не было, только один большой зал, что ли. Я остановился на последней ступени и сделал освещение. Ширины лестницы было достаточно, чтобы рядом со мной без проблем уместиться детям.

 

На первый взгляд было пусто, но потом я понял, что то, что лежит внизу, просто было покрыто чем-то, то ли мусором, то ли еще чем, да и цвет был однотипно серый везде.

 

В воздухе слегка чувствовался какой-то пряный запашок, но совсем чуть-чуть. Интересно, зачем был нужен корабль с почти герметично замурованным трюмом? Если что-то перевозили, то, вероятно, это надо проветривать… Или нет?

 

Я спустился вниз, но когда ступил на пол, нога провалилась где-то до колена в нечто хрупкое и… грязное. Все-таки вода тут была. В общем делать особо тут нечего. Я напоследок просканировал то, что внизу всеми доступными мне способами и все-таки обнаружил кое-что.

 

Во-первых, быстрее всех отработали датчики металла и показали как раз перед лестницей некоторое его количество. Совсем чуть-чуть серебра, золота и железа. В общем, с помощью остальных способов понял, что внизу лежат останки человека. Потом биокомп выдал еще кое-какую информацию, и я примерно составил мнение о том, что тут или происходило, или находилось. Судя по остаткам, корабль перевозил много керамических емкостей с каким-то маслом или чем-то подобным. Когда что-то случилось, все это разбилось и покрыло труп или, тогда еще живое тело, своим содержимым. Корабль затонул. Странно то, что никаких пробоин нет, как будто его просто придавило ко дну и так и оставило. В общем, тело забальзамировалось, и даже проникшая вода не помешала процессу сохранения.

 

Еще у корабля была странная энергетика, это я почувствовал только спустившись вниз, но с ходу определить, в чем дело, не смог.

 

Аккуратно переставляя ноги, проваливаясь чуть ли не по живот, Гоша медленно приблизился к скрытому мусором телу.

 

— Ты тоже его почувствовал? — спросил я. Голос гулко отразился от стенок. — Ладно, отойди-ка.

 

Как ни странно, Гоша меня послушался. Я мысленно сформировал вокруг тела кокон и стал его поднимать. С легкими шлепками, полувлажная жижа раздалась в стороны.

 

— Пойдем наверх, — повернулся к детям. — Делать тут больше нечего. Если что и есть, то я его не чувствую.

 

— Да, пожалуй, — передернула плечами Катя. — Мрачновато тут как-то.

 

Грязный овальный кокон аккуратно опустился на палубу. Мельком глянул наружу — профессор, успокоившись, ковырялся в отброшенных мною корабельных наносах. Я прислушался и услышал его бормотание:

 

— Да, определенно, это вулканические осадки. Скорее всего, пепел. Надо подробный анализ сделать…

 

Я пожал плечами и вернулся к своему делу. Миллиметр за миллиметром кокон стал как бы сжиматься, а с него стал отваливаться наружу внутренний хлам. Интересно я придумал — непосредственно под силовым полем я разместил сеть-датчик, которая определяла что внутри — обычная грязь или нет. Если грязь (песок, камень), то на этом месте формировался кусок плетения нового защитного слоя. Если нет, то процесс на этом месте останавливался. После того, как новое плетение силового поля полностью формировалась, старое поле пропадало, а снаружи оставался легкий слой грязи. Толщина была буквально в диаметр песчинки. И так дальше. Тем не менее, процесс шел быстро, и буквально через пять минут перед нами лежала мумия странного человека. Кое-где процесс остановился до достижения тела. Может быть, там был большой нож, может, что-то еще, но главное — голова человека была нормально видна. И человека ли?

 

Лицо было несколько вытянуто и больше напоминало морду животного, чем, собственно, лицо. Вернее, какое-то промежуточное состояние — и уже не человеческое, и еще не животная морда. М-да… При этом, комок грязи под нижней челюстью определенно представлял собой бороду. Обычную такую бороду. Пипец какой-то, собак с бородой. Хотя не, не собак. Больше, кажется, в сторону кошачьих смещено.

 

И тут меня будто удар в мозг пробил! Я быстро вызвал режим видимости информструктур и стал разбираться в том, что увидел. Через некоторое время я все-таки пришел к выводу, что с большой натяжкой и не менее большим допущением информструктура этого существа напоминает таковую у оборотней, виденных мною на Лунгрии. Понятно, что здесь были только остатки информструктуры, отвечающей больше только за форму, нежели за содержание, но, тем не менее, сходство по некоторым параметрам было довольно заметным. Правда там, на Лунгрии, насколько я помнил, оборотни находились либо в одном состоянии, либо в другом, а вот промежуточного состояния не было. А тут наблюдалось что-то вроде такого межформенного положения. Может, это во время смерти так произошло? Типа разбалансированность системы перекидывания. Кстати, если так, то и само такое промежуточное неестественное состояние могло окончательно добить бедного перевертыша. М-да…
* * *
— Умник, зацени, кого я тут нашел! — я вызвал своего друга и стал ему транслировать то, что видел перед собой.

 

— Это то, что я думаю? — через несколько мгновений раздался голос Умника. — Думаешь, здесь были представители этого, забытого даже на Лунгрии, племени?

 

— Вполне возможно, — я мысленно пожал плечами. — Тем более ты должен помнить, что они служили не только археям, но и тем, кто был до них, а значит — возможно и атлантам. Кроме того, помнишь же рассказ старого жреца-атланта? У него был друг, который, собственно, и был оборотнем. А сам жрец о них говорил как о чем-то совершенно обыденным, совершенно не акцентируясь на процессе перекидывания.

 

— Возможно, — согласился Умник. Тут я обратил внимание на картинку, транслируемую им. Вокруг него сидело несколько мелких негров и молча смотрели на него.

 

— Э… это что там у тебя? — я немного прифигел, честно говоря.

 

— Ну… — почему-то смутился Умник. — Мне стало немного скучно. С инопланетянином я разобрался и с его кораблем. И я решил немного посмотреть мир, откуда ты родом. Вот… Удивительно, как много разных рас обитает на одной планете. При том, что генетически вы все так или иначе пересекаетесь. Просто удивительно! Этот народ живет так уже тысячи лет, без всякого развития, и их каждый день похож один-в-один на жизнь их какого-нибудь предка тысячу лет назад. Нет ни развития, ни деградации!

 

— Если не ошибаюсь, это пигмеи… — задумчиво произнес я.

 

— Совершенно верно, — меланхолично подтвердил мой вывод Умник.

 

— Ладно, ты там особо не зависай. Скинь мне результаты исследования инопланетянина. И еще — ты не забыл про мою просьбу насчет интеграции, вернее, создания подсистемы взаимодействия моего биокомпа или любых наших инфокомпов с внешними земными устройствам через радиодиапазон?

 

— Помню, — Умник даже не изменил позы. Кстати, сейчас он изображал какого-то старика с большой белой бородой, вернее седой, и с обручем на лбу. Пигмеи не отрывали от него своих взглядов, будто загипнотизированные. — В принципе, все эти протоколы и их электромагнитные параметры очень хорошо описаны и имеются в большом количестве в сети…

 

— Кроме, наверное, секретных каких-нибудь.

 

— Возможно. Я пока обкатываю технологию переноса этих описаний с «бумаги» в наше «железо». Потом еще надо будет разработать модуль финальной подгонки на натуре и в реальных условиях. Просто я не уверен, что в документации приводятся все тонкости.

 

— Логично. Ладно, работай. Если будут какие-нибудь проблемы, сразу же телепортируйся ко мне. Или в мой пространственный карман, у тебя должен быть туда доступ. Прямо сейчас настрой систему спасения, а то мало ли что…

 

— Не учи папу жить! — пробурчал Умник, добавив немного смешинок в голос.

 

Я хмыкнул.

 

— А вообще, что ты с пигмеями делаешь? Чего это они на тебя так уставились?

 

— Просто я совершил то ли глупость, то ли гениальность, но когда они удивленно тыкали меня палками, пытаясь понять, что это перед ними стоит, я сменил внешность. И это их просто поразило. Теперь я пытаюсь установить с ними более близкий контакт. Мне это интересно.

 

Я хмыкнул.

 

— Ладно, только не переусердствуй. Помни, что они такие же хозяева Земли, как и я или любой другой житель этой планеты. Возможно, в этом есть своя логика, что они существуют здесь именно в таком виде.

 

— Не беспокойся, о бледный земляной червь! — улыбнулся Умник и отключился.
* * *
Дети тоже с интересом смотрели на нашу находку. Первым, как и ожидалось, не выдержал более нетерпеливый Сергей:

 

— Кто это?

 

— Похож на псоглавцов, или киноцефалов, — с сомнением ответила Катерина. — Но морда лица, как мне кажется, ближе к кошачьим.

 

— Это где ж такие жили? И главное — когда? — удивился мальчик.

 

— Ну, их в мифологии вообще-то упоминают, а не в истории. Дядь Ник? — она вопросительно посмотрела на меня.

 

Я пожал плечами:

 

— Не знаю. Честно. Предположения есть, но пока никак не доказуемые.

 

Я нагнулся. Под моими пальцами силовое поле стало расступаться, и я дотянулся до ножика. Потянул. В руке у меня осталась только костяная рукоятка, украшенная золотыми нитями. Покрутил в руках и положил обратно. Пальцем выковырнул из-под грязи и остатков одежды золотые и серебряные украшения, располагавшиеся в области груди, но снимать не стал. Симпатичные цацки оказались явно машинной обработки. Был один камушек, тоже еле-еле фонил какими-то энергетическими следами, но я даже примерно не мог определить, к какой области энергетического спектра или к какому виду магии они относятся. По крайней мере, никаких плетений ни в камнях, ни в металле я не видел.

 

— Может есть еще что-нибудь интересное внизу? — спросил Сергей, которому быстро надоело смотреть на мумию.

 

— Нет, — покачал я головой. — Поверь мне. Больше там ничего интересного для нас нет. А вот для кое-кого другого — определенно.

 

Я подошел к борту корабля:

 

— Эй! Профессор кислых щей! Поднимайтесь сюда! Мы уже посмотрели, что хотели, оставляем все это под вашу ответственность!

 

Профессор, который замер у корабля и медленно обводил его взглядом, встрепенулся и, забыв, что раньше земля скользила и не пускала, легко взбежал по ней. Остановился у борта и закинул голову:

 

— Не поможете?

 

— Без проблем, — кивнул я и втянул его и его помощников на борт.

 

— Ух! Чем это вы… — Начал профессор, но тут же замер, уставившись на лежащую на палубе мумию. Потом очнулся и засуетился. — Черт, черт, черт! Надо срочно вызвать людей с приборами. И как-то надо ограничить доступ воздуха к ней — разрушится же!

 

— Не беспокойтесь, профессор. Я сразу покрыл ее не пропускающим ничего силовым полем. Так что ничего с нею не случится. Когда захотите снять его, просто слегка нажмете ладонью в области груди. Поэтому осторожнее.

 

Профессор тут же успокоился:

 

— Благодарю. Видимо, знания вы не зря в учебных заведениях получали. Так-с… Очень забавный экземплярчик у нас тут. — Пробормотал он, присев на корточки у лица или морды мумии.

 

— Вы встречались с подобным? — спросил я.

 

Профессор Тараканкин медленно покачал головой.

 

Пока профессор думал, я попытался считать информацию с корабля, но, кроме какой-то серости, ничего не увидел. Но зато при подключении к астралу что-то стало нащупываться. Подумав, что сейчас не время, я быстро сгонял в свой домик в астрале и привязал еще одну нитку к якорю, рядом с предыдущей. Накапливаются нити, однако.

 

— Ладно, оставайтесь тут, а мы пошли. — Я отвернулся и посмотрел на детей, потом за борт. Оценил высоту. — Дети, я кажется понял, чему вам надо научиться.

 

— Чему? — спросил Сергей и с интересом глянул на меня.

 

— Летать!

 

— Как на летках?

 

— Ну… похоже, да не похоже. Скорее, как стрекозы.

 

— О! С крыльями, что ли? — Катя распахнула глаза.

 

— Ага, вот примерно так, — я вытянул вперед руки, под ними параллельно вперед вытянулись и легли в ладони рукоятки. Сзади за спиной развернулись и нетерпеливо затрепетали полупрозрачные крылья. Четыре штуки — по две с каждой стороны. Я нажал кнопку, и сзади поднялся ветер, сопровождаемый тихим стрекотанием.

 

Легко потянул рукоятки и с разворотом на месте, штопором ввинтился в небо. Остановился в нескольких метрах над палубой и глянул вниз. Все смотрели на меня, даже профессор. Правда удивлены особо не были, ведь мои крылья не выбивались из технических возможностей цивилизации.

 

Я опустился обратно.

 

— Класс! — сказал Сергей. — Действительно классно! Я не видел и даже не слышал, что такие движки выпускают.

 

— Ну, пошли отсюда. Рэкс, Гоша! Прыг-скок за борт и мы за вами. — Я подхватил детей подмышки и прыгнул с палубы. Рядом вытянулись в воздухе защитники детей, сиганувшие практически одновременно с нами.

 

Где-то сзади смотрели нам вслед профессор и два его помощника. Но про нас они вскоре совсем забыли — интересная находка их влекла сильнее, чем какой-то странный мужчина с детьми. Профессор даже не спросил, откуда корабль взялся! Какой же он, к чертям собачьим, профессор?

 

И тут мне по временному каналу в болталке постучались.

 

Корабль Луч

 

Большой черный корабль угловатой формы висел в пустоте, вдали от крупных космических объектов. Несмотря на то, что эта область пространства называется главным поясом астероидов Солнечной системы, по сути она настолько разрежена, что вероятность столкнуться тут с каким-нибудь камнем довольно низка. Но в рамках всей системы пояс довольно плотен, и космический корабль тут неплохо терялся на фоне летающего в этом пространстве мусора.

 

Игорь Анатольевич, «первый после бога», в очередной раз проводил совещание, пытаясь найти выход из сложного положения, в которое попал подчиненный ему корабль. В последнее время такие совещания приобрели бо́льшую глубину и результативность вследствие того, что у них появилась возможность неограниченного общения с ЦУПом на Земле в режиме реального времени. Кроме того, как показало время, канал связи (вернее, каналы — от каждого переделанного УНИКа) оказался настолько широким, что искин корабля полностью выполнял свои задачи по информационному обеспечению экспедиции, в том числе и по обеспечению различного рода исследований, резко ускорившихся в результате информационной сцепки исследовательских СУНИКов лабораторий корабля с СУНИКами, и даже БУНИКами исследовательских институтов Земли. Правда, в результате определенных выводов психологов, и не афишируемых причин от специалистов службы безопасности, общение с родственниками команде рекомендовали ограничить.

 

— Что у нас по безопасности? — устало массируя глаза, спросил капитан. Вокруг него в виртуальном пространстве находились те, с кем ему приходилось обсуждать проблему. По мере возникновения новых вопросов, среди них появлялись и пропадали виртуальные копии остальных специалистов.

 

Андрей Николаевич, майор СБ, также находившийся не в лучшей форме, ответил:

 

— По технической части: ребятам с Петром во главе и с помощью лаборатории Ефима Сергеевича удалось перепрограммировать несколько ракет-дронов, улучшенных нашим недавним гостем, для использования их в качестве удаленных систем мониторинга. Пришлось использовать со склада запасные СУНИКи в дополнение к штатным «мозгам» дронов. В основном для навигации в рамках солнечной системы — ведь они не были рассчитаны на работу на таких расстояниях, как сейчас. И еще для связи. Для этого Петр придумал интересную штуку, — майор усмехнулся и глянул на смущенного мужчину. — Так как из дронов были удалены заряды, появилось место и для СУНИКов, и для наших новых УНИКов, также улучшенных… хм… эль Багдади, — при этих словах капитан слегка поморщился, вспомнив, как торговался за них. Причем, плохо торговался, несмотря на то, что потом в стопке УНИКов они оказались почти все. И все с возможностью выхода в сеть Земли. Не очень понятно, почему эль Багдади так сделал. — Посредством этих УНИКов СУНИКи с помощью еще кое-какой аппаратуры снимают пассивную информацию с пространства, передают на Землю по контакту на БУНИК ЦУПа, а оттуда — нам. Причем уже на уровне ЦУПа информация обрабатывается, и нам приходит довольно насыщенный информационный слой данных, — майор вдруг закашлялся и взял в руки стакан воды. Прежде чем выпить, он кивнул Петру.

 

Петр подхватил эстафету и продолжил:

 

— Таким образом мы имеем дроны, которыми можем управлять как напрямую, так и через земной ЦУП, и которые теоретически способны передвигаться по всей Солнечной системе…

 

— А почему теоретически? — поинтересовался капитан.

 

— Потому что есть проблема в двигателях дронов.

 

— А что с ними не так?

 

— А то, что это обычные реактивные двигатели, с кое-какими дополнениями, предназначенные для доставки боевого заряда на довольно ограниченное расстояние. У них нет возможности остановиться, а потом снова запуститься. Да и время действия довольно короткое…

 

— Но я так понимаю, что вы нашли выход? — слегка обозначил улыбку Игорь Анатольевич.

 

— Ну да, временное решение, — кивнул Петр. — Ракетные движки выбросили. На их место поставили экспериментальные маломощные гравитационные движки с исследовательских РОКОМов…

 

— Стойте! — воскликнул капитан. — Они же не разборные!

 

Петр забавно почесал свое правое ухо:

 

— Ну, фактически, мы просто засунули эти РОКОМы внутрь ракеты.

 

— М-да… Дороговастенькое удовольствие получается… — капитан покачал головой.

 

— Ну, дык… В общем, достаточно хоть как-то двигаться, остальное достигается прыжками. За счет оптимизированного алгоритма перемещения и позиционирования, разработанного буквально за пару суток совместными усилиями Томского Государственного Университета, Новосибирского Государственного Технического Университета и лабораториями Службы Безопасности, а так же службами Центрального Космического Агентства, ну и наших лабораторий и сборочного цеха, удалось создать что-то довольно интересное.

 

— Ты бы еще поименно перечислил всех участвовавших людей, — пробурчал капитан.

 

Петр неожиданно зевнул:

 

— Простите, не выспался.

 

— Все мы не выспались. Продолжай, — кивнул капитан, прикрыв рот рукой. Майор тоже поймал волну и чуть не вывернул челюсть. Все вместе молча поухмылялись друг другу, но скоро снова стали серьезными.

 

— В общем, теоретически мы можем послать дроны на любое расстояние, не теряя с ними связи, и даже на Землю. Кстати, этот вопрос рассматривается, хотя бы для вооружения дронов новой аппаратурой, которой у нас нет, или оружием, чтоб потом вернуть к нам. Но есть проблема…

 

Капитан кивнул:

 

— Отсутствие времени. БУНИК выдает довольно высокую вероятность нашего обнаружения в ближайшее время.

 

— И это тоже. Но так же — ограниченное количество ракет. Тем более, что и их боевые варианты надо оставить. Кстати, мы там тоже кое-что улучшили в их характеристиках, но насколько — покажет время.

 

— Не хотелось бы, — буркнул позабытый майор, который тем временем занимался еще какими-то своими делами.

 

— Никто не хочет войны, — вздохнул капитан. — Таким образом, что мы имеем?

 

— Хоть все, что я вам перечислил и звучит оптимистично, но фактически не сильно улучшает наше положение, — тоже вздохнул Главглаз. — Пассивные системы сбора информации неэффективны против инопланетян. Активные — сразу же выдают наблюдателя с головой. Да и «берут» цель на расстоянии всего нескольких десятков тысяч километров. Наш плазменный щит, как оказалось, после вероятностного анализа специальным БУНИКом СБ всех событий, произошедших с кораблем, скорее всего заметен для систем обнаружения условного противника. Поэтому нам рекомендовали его пока не использовать, разве что во время непосредственного боевого столкновения, так как на больших скоростях объекты, преодолевающие его, испытывают некоторые разрушительные нагрузки. Но это мы и так знали.

 

— То есть по сути наличие у нас таких дронов-наблюдателей бессмысленно? — расстроенно спросил капитан.

 

Петр пожал плечами:

 

— Ну почему? В целом-то оно конечно так, но если вдруг чего случится, дополнительные системы наблюдения и корректировки огня со стороны очень даже могут пригодится. Ну, и активные системы наблюдения, пусть и выдадут наблюдателя, зато на близком расстоянии смогут помочь… Да и для Земли актуальная и достоверная картинка пригодится. Мало их у нас, и нет дальнобойной и надежной системы наблюдения и контроля пространства.

 

— Дальнобойной — это какой?

 

— Ну, хотя бы на сотни тысяч километров. А лучше больше — чтоб на миллионы било! Но это фантазии… А пока остаются вероятностный анализ и прогнозирование на основе визуальных искажений света звезд, гравитационных и электромагнитных полей, еще каких-то там элементарных частиц, виртуальных искажений пространства, но это уже не ко мне.

 

Некоторое время все молчали. Наконец Петр, немного неуверенно произнес:

 

— Капитан, а может мы все себе накрутили? Перестраховываемся? Ну какой смысл инопланетянам на нас нападать? Как-то же сосуществовали рядом до этого…

 

Игорь Анатольевич вздохнул:

 

— Думаю, это вам можно сейчас сказать. Андрей Николаевич должен быть в курсе, — он посмотрел на майора. Тот вопросительно встретил взгляд капитана, не особо понимая, о чем он собирается говорить. — У меня был разговор с нашим куратором из СБ на Земле. Мы обсуждали сложившуюся обстановку. Он мне намекнул, что у нас, Землян, есть неофициальные контакты с некоторыми группами инопланетян. — Капитан замолчал.

 

— А почему неофициальные? — Не понял Петр. — Если наверняка контакты поддерживаются СБ?

 

— Потому что связь поддерживается так называемыми контактерами, обычно это Одаренные, но не обязательно. По каким признакам выбираются контактеры — неизвестно. Контакты нерегулярные, передаваемая через них информация особого доверия не заслуживает, хотя ее конечно и учитывают наши умники в раскладах. С какими конкретно расами наши контачат, мне не сказали… Недавно два контактера и сообщили информацию, что на нас скоро нападут так называемые Серые, которым остальные расы, находящиеся в нашей системе, мешать не будут.

 

— Похоже всем им наплевать на нас, — буркнул Петр.

 

— Ну, сами справимся. Так или иначе, — капитан потер лицо ладонями, разгоняя кровь. Поспать или стимуляторов принять? — подумал он.

 

— Поэтому вы решили перевести корабль в режим максимальной защиты?

 

— Да. Да и вероятностные модели показывают, что шанс выжить при таком раскладе повышается.

 

— Эх, вывезти бы гражданских на Землю! — майор мечтательно прикрыл глаза.

 

— Что, думаете, тогда бы можно было погеройствовать? — усмехнулся Петр.

 

— Да нет… Душа бы была спокойна. И помирать было бы не страшно.

 

— Ничего. Как говорили наши предки, на миру и смерть красна.

 

— Угу, только если этот «мир», наблюдающий за тобой, и который ты защищаешь, не пойдет помирать вместе с тобой.

 

— Это так.

 

— Ладно, — капитан легким хлопком ладони по столу прервал затянувшуюся легкую пикировку главглаза и сб-шника. Выбрав из списка контактов главного инженера корабля, он подключил его к совещанию. — Николай Николаевич, готовы ли системы корабля к трансформингу?

 

— Через полчаса будут закончены последние работы и можно будет приступать.

 

— Почему подготовка идет с задержкой? На тестовых прогонах на орбите Земли ведь все проходило согласно нормативам?

 

— В том-то и дело, что там все проходило почти в идеальных условиях. Да и корабль был почти голый с точки зрения наличия оборудования и людей. У нас же за прошедший год соединения между ячейками корабля наросли дополнительными связями, коммуникациями, иногда не предусмотренными планом. В десятке мест произошло непредусмотренное и даже неожиданное для нас диффундирование материала стенок ячеек друг в друга. Вероятно, свойства материала подверглись каким-то изменениям в результате долгого влияния космического пространства. Так или иначе, но сейчас почти все готово, все тесты датчиков системы трансформинга сообщают о состоянии в пределах нормы. Скоро можно будет начинать.

 

Капитан прислушался. Легкий гул, доносящийся до людей последние сутки — результат работы этих самых подсистем трансформинга в стадии подготовки, еще доносился, но явно стал тише.

 

Игорь Анатольевич находился в легком замешательстве. Несмотря на то, что этот трансформинг корабля изначально закладывался в конструкцию, чтобы можно было преобразовывать форму корабля для максимального удобства в разных условиях применения, например в колесо со спицами — для глубоких космических исследований, превращая корабль в некий многокилометровый радиотелескоп, в условный шар — для использования в качестве космической станции и еще несколько вариантов, но до сих пор необходимости в этом так и не предоставилось. Как был корабль собран в транспортном варианте в виде удлиненного бруска, довольно удобного с точки зрения инструментальной упаковки в режиме постоянного использования, так и продолжал использоваться в таком виде.

 

Соответственно трансформинг в космосе, с экипажем на борту, которому собственно при таких действиях положено было находиться вне корабля во избежание проблем, было делом опасным и достаточно новым. Даже с учетом просчитанности действий и поддержки ЦУПа с Земли, за капитаном оставалось последнее слово.

 

Наконец он решился:

 

— Хорошо, Николай Николаевич. Приступайте по готовности. Не забудьте активировать режим контроля перемещения команды в процессе трансформинга. Алгоритмы у БУНИКа есть и готовы к использованию.

 

— Не беспокойтесь, Игорь Анатольевич, — кивнул инженер. — Все будет сделано в лучшем виде.
* * *
Спустя час после планерки у капитана, корабль, все так же тихо висящий в космосе, дрогнул. С его внешней поверхности в разные стороны брызнули РОКОМы: часть — чтобы просто не мешаться, другие — чтобы контролировать процесс с внешней стороны.

 

Ячейки, из которых состоял корабль, больше похожие на какие-то контейнеры, стали короткими, поначалу дерганными движениями отсоединяться от основы и друг друга, и понемногу, на строго рассчитанное расстояние отходить от корпуса по направляющим, которые, в свою очередь, выдвигались из тех же контейнеров, вернее из их «стенок». Сначала на носу, потом корме, а вскоре и по всему «телу» космического левиафана стали появляться выступы и шишки. Уже через час корабль больше походил на частично разобранную игрушку-головоломку. Только БУНИК корабля совершенно не путался и не боялся не собрать конструкцию обратно — все было просчитано и не единожды, даже с учетом возможных поломок и неполадок — для этого между проблемными местами летали инженерные РОКОМы и вмешивались в ситуацию, не доводя ее до критического уровня.

 

Контейнеры передвигались, поворачивались, возвращались или оставались снаружи, какие-то наоборот исчезали внутри во вновь образовавшихся пустотах. Зрелище было завораживающим и за ним следили все причастные к этому делу — капитан, инженеры и техники. Остальные члены команды следовали строго соблюдаемому алгоритму — перемещались из секции в секцию, или же сидели запертыми внутри контейнеров, вполне комфортно чувствуя себя в поддерживаемой системами пригодной для жизни среде. Некоторые продолжали работать. Кто-то просто отдыхал, кто-то общался друг с другом или родными, оставленными на далекой Земле — капитан, в целях поддержания нормальной психологической обстановки, разрешил некоторым членам экипажа связаться с родными. Все согласно индивидуальному плану, составленному психологами с Земли.

 

Через шесть часов на месте длинного бруска, которым раньше был корабль Луч, красовался огромный шар. Да, не ровный, но вполне узнаваемый. Внешние контейнеры, в данный момент играющие роль дополнительной защиты, заранее освобожденные от всей аппаратуры, медленно, но верно заполнялись спец. составом, создаваемым большим корабельным синтезатором. Состав был похож на пену, но в своей структуре имел капсулы с нанороботами, которые были способны поддерживать ее свойства или восстанавливать после деструктивных внешних воздействий. Да и сама «пена» после отвердевания по характеристикам не уступала новомодной вязкой броне, вариантом которой, собственно, и являлась.

 

Кроме того, на синтезаторе пришлось создать и боевые наниты, которые потом по идее должны были выстреливаться небольшими пушками-пулеметами в противника на близких расстояниях, если вдруг представится такая возможность. Ну и часть из них загружалась на боевые РОКОМы ближнего радиуса действия, дополняя их штатное вооружение.

 

В общем, процесс создания космической крепости шел своим ходом. И за этим ходом наблюдали не только человеческие глаза.

 

Где-то
Элхор

 

Веганец с огромным интересом наблюдал за суетой Землян, перестраивающих свой корабль в шар. Это было примитивное, и в то же время грандиозное зрелище. Примитивное по уровню техники, исполнению, но грандиозное по размерам и точности управления. Этот дисбаланс ощущений бередил душу, приравнивая зрелище к уровню наблюдения за рождением сверхновой или к столкновению огромного астероида с какой-нибудь необитаемой планетой или её спутником.

 

Скажете несоразмерные события? Ничуть! Наличие разумной деятельности вносило свою изюминку и относило события на другой, параллельный план восприятия.

 

Элхор находился в своем корабле, превышающем размер его тела лишь в три раза, но способном перемещаться даже между галактиками. В нем он мог только лежать, полностью слившись сознанием с этим квази-живым носителем, что однако совершенно не мешало ему буквально жить в нем, при этом не утрачивая ни физической формы, ни психологической устойчивости и восприятия окружающего.

 

Веганец буквально терся под носом у Землян, пролетая между разводимыми и перестраивающимися частями корабля, порой цепляясь за какой-нибудь огромный контейнер, на фоне которого выглядел песчинкой, и, замерев, улавливал переживания находящихся там людей и сопереживал их эмоциям, а порой, и мыслям.

 

Наличие очень мощного пси-поля людей по сравнению с прочими расами (кроме, может быть, самих веганцев и еще центаврийцев, но к этим на кривом звездолете не подлетишь, если сами не захотят), делало их очень интересными для наблюдения, ведь они были как открытая книга — сопереживать им было одно удовольствие! А еще от них можно было психически подзаряжаться, не от всех, понятно, но от многих, очищая свои энергетические шлаки, застой, а так же психологическую усталость. Это можно было делать и в чистой природе, но дольше, а с людьми никогда не знаешь, что получишь, а что потеряешь. Да, да! Порой можно было и потерять! А иногда среди них встречались такие мощные генераторы пси-энергии, ментальных идеом, проще говоря идео-вирусов, что только можно было голову ломать, как это отразится на информационном поле планеты и как это повлияет на все человечество! Очень интересно! Иногда таких людей сами люди объявляли святыми или наоборот Темными Властелинами — диктаторами, тиранами.

 

Жаль, что им, веганцам, не позволили вмешаться и предотвратить последнюю бойню, действительно грозившую стать последней на планете. Да и катаклизмы усилились как на заказ. А откуда взялся тот метеорит? Откуда он взялся, если даже они, веганцы, его просто прошляпили, отдав все внимание происходящим на планете событиям? А ведь их системы просто не могли пропустить такое событие! Но пропустили! Есть, о чем задуматься.

 

Удивительно, но с метеоритом Земляне справились самостоятельно. Еще удивительнее, именно это событие остановило идущую войну, которую непонятно кто и начал. Тогда кто-то скрытно взорвал ядерный заряд на территории одной из военных баз американцев, что дало им право отстаивать свои интересы, с которыми не были согласны ни русские, ни китайцы, ни прочий мир. Потом взрывы пошли по всей земле в разных странах. Кто и когда проносил на места взрывов ядерные заряды, было не известно (даже им, веганцам!), но и начинать массированные атаки ракетным вооружением все равно никто не хотел. Поэтому поначалу пошли локальные стычки с помощью роботизированных систем, био- и нано- оружия. Но в конце концов и этот порог нежелания гарантированного конца был преодолен, правда, странным образом — одновременно у всех стран, имеющих системы предупреждения ракетного нападения, они сработали. Тут уже никто не сомневался, что атака идет самая настоящая и в каждой стране свой лидер нажал на красную кнопку. Странная это была война. Короткая, ужасная и непонятная. Всего лишь четверть летящих ракет (устаревших) сбили системы ПРО и ПКО земных государств, большую оставшуюся часть — гиперзвуковые боеголовки, принципиально не перехватываемые, энергетическим оружием — уничтожили представители Комитета, не дав этой прекрасной планете превратиться в безжизненный кусок камня. Всего несколько ракет достигли цели как с одной стороны, так и с другой и третьей и четвертой, тем не менее принеся огромные разрушения. И с их последствиями потом частично тоже они инкогнито помогли. Не полностью, почему-то, только чтобы экосистема уцелела. С остальным должны были справиться сами люди. Такой был посыл Комитета.

 

И тут появился метеорит.

 

Уже введенная в эксплуатацию к тому времени система мониторинга космического пространства, отработала на отлично и по договоренности между странами, воюющие стороны буквально за сутки рассчитали нужные усилия и около пятидесяти баллистических ракет, еще оставшихся у стран про запас — никто не хотел остаться без последнего аргумента, потому и припасли — отправились на встречу тому метеориту. Ха! Это был шок для всех обычных жителей (военные-то знали), что по сути баллистические ракеты как русских, так и американцев и индусов только назывались баллистическими, то есть двигающиеся по баллистической траектории, но по факту они уже были способны оперировать целями на расстояниях до лунной орбиты! Понятно, что самые последние разработки. Но были они только у этих трех стран.

 

До цели тем не менее долетели двенадцать русских, девять американских ракет и одна индусская, которые развалили огромный многокилометровый булыжник на несколько кусков, но тем не менее все еще опасных. У Земли уже китайские силы присоединились, еще уполовинив несущуюся к планете смерть. Да и остальные страны использовали свои секретные спутники с лазерным и другим энергетическим оружием. Но все равно, опасность была еще велика. Системы ПКО землян уже не успевали отработать по четырем большим кускам метеорита, с неотвратимостью приближающих смертный приговор человечеству. Элхор с сестрой тогда просто испереживались чуть не до смерти. Но им Комитет запретил вмешиваться. Сестра все-таки не выдержала и уничтожила один из кусков, летящий на континент Евразия. За что ее чуть не отлучили от возможности находиться тут. Но почему-то все-таки не отлучили, хотя разбирательства были серьезные, и что удивительно — даже Серые не сильно возникали. Но это понятно — им тоже не улыбалось потерять объект своих интересов, хоть они и не вмешивались с помощью, подчинившись Комитету.

 

Но тут проснулись скрытые до времени и недоступные даже для веганцев защитные системы древней цивилизации, о которой до сих пор мало что известно, кроме того, что они проиграли в прошлой всесистемной и всепланетной битве против расы голубокожих гигантов. Последние собственно тоже проиграли, а представители как той, так и другой расы и сейчас отсутствуют в Комитете. Кстати, тогда их деятельность попала в «лакуну» действий Комитета, который собственно только последнюю тысячу лет более-менее постоянно присутствует в этой системе, до этого он собирался только периодически. А тогда эти две расы считали, что являются главными хозяевами системы.

 

Вырываясь из подземных хранилищ в северной части Евразии, над планетой появились огромные, внешне похожие на плазмоиды, образования, которые успели уничтожить еще два каменных куска метеорита. Но судя по всему, системы эти были достаточно дряхлыми: Элхор заметил тогда, как несколько таких плазмоидных шаров, бессильно пометавшись, ушли под воду.

 

Последний камень все-таки ударил в землю. По иронии судьбы — прямо в успокоившийся было в предыдущие года супервулкан на территории Северной Америки. Почему-то именно в этот момент Комитет посчитал необходимым вмешаться и общими усилиями, с огромным трудом, вулкан, уже успевший натворить дел, сумели успокоить. Надолго ли?

 

Однако континент, куда ударил осколок метеорита, почти перестал существовать, как и огромное количество населявших его жителей. Элхор с Алиелой тогда получили ментальный и психологический откат такой мощи, что на долгие годы улетели к себе домой, приводить себя в порядок. Потом вернулись — не могли себя уже чувствовать вне этой планеты и этих землян. Фактически они, до сих пор, чувствуя в себе отголоски ментальных образов погибших землян, подсознательно считали себя чуть ли не родней современным землянам и их соплеменниками.

 

Элхор долго пытался понять, что же тогда произошло, но логика порой вытаскивала наружу такие мысли о тех из Комитета, кто выше их по способностям и возможностям, что становилось горько и страшно. Информационный же слой планеты и системы тоже не давал четких и однозначных ответов на вопросы, еще больше размывая бывшую и существующую реальность. Алиела, сильнейший информационщик, и та не смогла определить двигающие силы того конфликта. А если учесть, что и предыдущий катаклизм, судя по отрывочной информации, чуть ли не один-в-один повторял этот, то все становится еще подозрительнее. Правда и Комитет тогда вроде бы не работал, но кто может сказать, что кое кто, в него входящий тогда не находился тут в самостоятельной миссии?
* * *
Элхор отвлекся от внутреннего созерцания и внешнего слияния с локальным эгрегором корабля. Очень интересные личности тут собрались и очень интересный и «вкусный» эгрегор сформировали эти люди. А отвлекло его неприятное царапание за ухом — так подавала сигнал внешняя система контроля. Почему именно таким странным образом? Да чтобы не нарушать тонкую синхронизацию, когда веганец сливался с окружающей средой.

 

Нахмурившись, он мысленным усилием приблизил к себе часть объемной карты и вздохнул про себя: Серые, орионцы, все же получили свою обновленную энергетическую карту системы и летели сюда. И почему центаврийцы потакают этим… совершенно неприятным типам? Хорошо хоть остальные члены Наблюдательного Комитета не особо лезут в дела землян и с ними редко пересекаются даже веганцы, любящие совать нос в дела местных жителей. Вернее будет сказать, их интересы не пересекаются, поэтому и конфликтов особых нет, хотя там тоже есть много неприятных существ. Чего стоят хотя бы те же рептилоиды — Элхор передернулся от отвращения (уж очень у них неприятное ментальное поле), — которые вроде как благоволят Серым. Мутные существа.

 

И вот сейчас Серые со своими прихлебателями эриданами приближаются к земному кораблю. Не зря все-таки люди готовятся к встрече. Интересно, кто им подсказал? Может сестра? Или сами догадались? Неважно. Жаль, что у них почти нет шансов уцелеть. Но и погибнуть им веганец не собирался давать. Так что придется вмешаться. Попробует он все сделать аккуратно, незаметно. Вдруг получится? Благо, что Серые не могут его видеть — все же веганцы более продвинуты в техническом плане. Что бы такое придумать, чтобы повысить шансы людей и не подставится под Комитет, который конечно же наблюдает за происходящим?

 

Корабль Луч

 

Тишину кабинета разорвал громкий сигнал тревоги. Дублировался он и на виртуальные интерфейсы УНИКов всех людей корабля.

 

— Внимание! — голос БУНИКа корабля приобрел интонации Гавроша, тревожными интонационными вплетениями тревожившими душу каждого члена экипажа. — Боевая тревога! Это не учебная тревога! Повторяю — НЕ учебная тревога. Всем занять свои места по боевому расписанию…

 

Капитан вскочил с лежанки, на которую он все же прилег перехватить пару часиков сна. Подтвердил молчаливый запрос УНИКа, который вколол ему химический коктейль, максимально быстро приводящий организм в оптимальное состояние и увеличивающий активность мозга. Другим мысленным усилием, опять же после быстрого окидывания взглядом и впитывания информации с УНИКа, он подтвердил тревожный статус, введенный БУНИКом.

 

Игорь Анатольевич подошел к стенному шкафу, достал оттуда части боевого скафандра, который за все время полета ни разу не покидал своего места хранения. Замерев на мгновение, он прошелся взглядом по амуниции, потом не торопясь, зная, что время еще есть, достал тонкий ростовой костюм. Тонкая белая материя, способная при необходимости менять цвет на кардинально противоположный, разошлась по центру фигуры. Капитан бросил костюм на кровать, быстро разделся догола, снова взял костюм-скафандр, влез в него, застегнулся. Скафандр синхронизировался с УНИКом, подтянулся по фигуре, как бы обняв ее, но не мешая движению. На груди появилось имя и должность. Больше ничего не пятнало белоснежную поверхность. Если с ним что-то случится, то кроме трансляции в окружающее пространство медицинской информации УНИКом на самом костюме будет прорисовываться вся необходимая спасателям медицинская информация.

 

Капитан потрогал пальцем твердую окружность воротника — УНИК пискнул сообщением, что состояние шлема соответствует норме и в случае необходимости, например потери давления воздуха корабля, в доли мгновения сформирует защитный пузырь вокруг головы. В подошвах ботинок достаточно спецсостава для встроенного миниатюрного синтезатора, используемого для образования воздуха и прочих нужных химических веществ — от всякого рода лекарств и их смесей, до пищи и систем утилизации отходов жизнедеятельности. На день-два активного использования должно хватить или на две недели в состоянии медикаментозной комы.

 

Дополнительный капитанский искин в поясе так же сообщил, что готов к работе. По мощности он конечно уступал БУНИКу корабля и по сути работал в режиме сопровождающего, смотрящего, но если с БУНИКом корабля что-то случится, капитан с помощью этого искина в доли мгновения сможет взять на себя его основные функции. Но это на совсем уж крайний случай — системы корабля достаточно надежны, чтобы такого не допустить. Но правила обязывают… Предполагалось, что именно капитан является персонифицированным представителем корабля, его так сказать человеческое «Я». Капитана сильнее всего охраняют и именно на его системы хранения дублируется абсолютно вся информация корабельного БУНИКа. И если что-то такое случится с кораблем и его экипажем, то скорее всего именно капитан останется единственным выжившим. Игоря Анатольевича это сильно напрягало, особенно когда он смотрел в лица женского персонала своего корабля, но ничего не мог поделать. Не нравится — капитаном будет кто-то другой.

 

Еще ему как капитану полагался пистолет, но Игорь Анатольевич на него даже не взглянул. Это скорее было данью традициям, нежели необходимостью. Вообще личного оружия практически ни у кого из команды не было. От кого защищаться? При абордаже? Даже не смешно.

 

— Медперсоналу проверить состояние систем жизнесбережения и экстренной помощи, — продолжал вещать БУНИК. — Инженерные службы, провести визуальную проверку по месту расположения РОКОМов согласно расписанию. Боевые службы — проверить состояние БРОКОМов. Склад — контролировать подачу расходных материалов во время вероятного боестолкновения…

 

Игорь Анатольевич на мгновение замер. Быстро посмотрел на виртуальную стену со всей информацией, подготовленной для него БУНИКом — время еще было. Тогда он повесил перед собой короткую — десятисекундную — трехмерную визуальную картину, запечатленную им перед отлетом. Практически не дыша он смотрел на то, как его жена смеясь что-то говорит сыну, который с серьезным видом кивает. Потом картина плавно перетекает в начало и жена снова смеется, а сын внимательно слушает и кивает…
* * *
Светлана Орлова нервно сжимала кулаки, кусала губы, но ни на мгновение не останавливаясь выполняла положенные действия — включить и проверить комплексный анализатор. Проверить, соответствует ли наличие средств первой необходимости данным в ведомости. Нужно сделать много еще дел, которые несмотря на практически полную автоматизацию всего и вся, для спокойствия необходимо проверить.

 

Когда с делами было покончено, она села в кресло, откинула спинку, и включила подгонку под форму ее тела. Ей тут неизвестно сколько еще находиться, может и сутки просидеть, но таковы правила. У нее, наверное, самая противная работа на корабле — измываться от ожидания. Но хуже того — если ее ожидание прервется поступлением раненных. Ждать, жалеть, но делать свое дело.

 

Что-то сегодня сумрачно на душе у нее. Как-то тревожно. Девушка хмурилась и продолжала кусать губы. Мельком глянула на подаренное колечко и вздохнула. Разбередил душу тот странный старикан. А как, почему — даже она не понимает. Нет, предположить может, что он как-то вызвал у нее формирование в организме разных ферментов или сам что-то подобное излучал, но ничего особого она тогда не обнаружила, а врач она хороший…

 

Погладила маленький камешек на кольце. Как там он сказал? Три раза постучать по нему? Черт его знает! Чушь какая-то, но разве и сам старик — не чушь? И капитан молчит о нем как рыба об лед. И сб-шник только хмурится. Гаврош только втихую с ней общается, сливает кое-какую информацию, но много ли он понимает? А никто больше ничего толком и не знает!

 

Немного успокоившись, девушка повесила перед собой фотографию смеющейся дочери и загрустила. Потом рядом повесила фотку мужа. Странные у них какие-то отношения. Спокойно могут год не видеться, но как только вместе — так головы что у нее, что у него напрочь друг от друга сносит. Много у них и общих интересов, например искусство или музыка. А еще он любит смотреть, как она танцует. Правда делает это она не очень часто — после этого обычно они сутки из постели не вылазят. Но и спорят часто, ругаются. Как Светлана однажды узнала, только с ней он такой. Другие почему-то его считают ботаном и очень молчаливым и неразговорчивым типом. Она ведь, когда согласилась за него выйти, наотрез отказалась брать его фамилию. Это чтобы показать, что несмотря на ее согласие — она самостоятельная личность и не потерпит его доминирования. Только с ее согласия! Он был недоволен, но не показывал этого особо, и не настаивал, что ее даже как-то обижало, хотя сама виновата.

 

Света долго смотрела на мужа, потом открыла новое электронное письмо и написала: «Я согласна взять твою фамилию».
Назад: Глава 7
Дальше: Глава 9