Глава 13
Утро вечера мудреней. Да и тоскливей. Вчера ночью Лариса зажгла так, что Никита на какой-то миг почувствовал себя счастливым человеком, а сегодня утром он и смотреть на жену не хотел. Его тошнило от ее наставлений.
– Ты сильный, справишься с нашими проблемами. Должен понимать, что на тебе теперь все держится.
Конечно же, он понимал и в наставлениях не нуждался, но заслужил это внушение. Не надо было сидеть за столом с кислым видом и есть без аппетита. Захандрил он с утра, вот и получил.
Он уже собирался уходить, когда появился отец.
– От тебя теперь зависит все, сынок, – одобрительно глянув на Ларису, сказал он.
Дети уже ушли. Никита и Лариса стояли в прихожей. Он уже собирался уходить. Отец должен был сейчас находиться в своей комнате, а его занесло в холл. Оттуда он и подслушал разговор. Ничего такого в этом не было, но ему не стоило вкручивать свою лампочку.
– Я буду на высоте, отец! – Никита поднял правую руку, согнутую в локте, и крепко сжал кулак.
Но пасаран! Они не пройдут и не разрушат этот день.
– Пока Трофим не вернулся, нужно держаться.
Никита вздохнул. Отец совсем сдал. И не только в умственном плане. Сердце у него слабое, сил с каждым днем становится все меньше. Уже до палочки дело дошло. Он еще не сильно опирался на нее, но из рук уже не выпускал.
– Все хорошо, Степан Данилович. – Лариса коснулась его плеч, как будто набрасывала на них невидимую шаль. – Дела идут успешно. Мы и без Трофима справляемся.
– Спасибо тебе, дочка. – Отец благодарно улыбнулся. – Ты у меня как свет в окошке.
На глаза его навернулись слезы. С годами человек становится сентиментальным. Видно, что отец совсем состарился. Никита с жалостью глянул на него.
– Степан Данилович, а давайте-ка мы с вами чай пить будем. Пока архаровцы не набежали! – Лариса взглядом показала Никите на выход.
Он кивнул, открыл дверь и переступил порог.
– Нотариус подъедет, вместе и попьем, – сказал отец.
Никита уже подходил к машине, когда до него дошел смысл сказанного. Зачем отцу нотариус? Уж не для того ли, чтобы изменить завещание?
Останавливаться он не стал. Вечером у Ларисы спросит. Уж она-то точно будет в курсе.
Алик знал маршрут и направил машину к улице Белинского. Так уж повелось. Из Павелецка в Москву Никита всегда ехал мимо дома, в котором когда-то жила Марьяна. Он уже и не надеялся быть с ней, но маршрут не менял. Вдруг увидит ее хотя бы из окна.
Алик не понимал, чем дорог Никите дом на улице Белинского. Может, потому он и не притормозил на знакомом перекрестке. Зеленый свет уже погас, желтый панически мигал, требовал остановиться, но «Мерседес» не сбавлял скорость. Со встречной полосы сворачивал еще один, белый. Тот двигался на зеленый свет, Алика же несло на красный.
Белый автомобиль остановился. Алик взял влево, пытаясь объехать препятствие, но все-таки чиркнул крылом по бамперу.
– Твою мать! – останавливая машину, выругался он.
– Ты что, еще не проснулся? – Никита зло глянул на него.
– Так это не я, а она!
– Она? – Никита и не заметил, что за рулем сидела женщина.
Он посмотрел на белый «Мерседес», который так и остался стоять на перекрестке, но водителя не увидел. Наверное, женщина решила не выходить из машины, пока не подъедет полиция.
Алик чувствовал свою вину, поэтому дверцу открыл нерешительно.
– Сиди! – остановил его Никита.
Ему как будто кто-то шепнул, что за рулем Марьяна. Он открыл дверцу, выскочил из машины.
Окна белого «Мерседеса» были затемнены, он не видел, кто за рулем. А вдруг там вовсе не Марьяна, а киллер? Никита же теперь не абы кто, а генеральный директор крупной компании. У него, конечно же, были влиятельные враги и всего лишь один телохранитель. Да и тот сидел в машине.
– Никита Степанович! – опомнился Алик.
Но было уже поздно. Опустилось затемненное стекло, и Никита увидел Марьяну. Она сидела за рулем и смотрела на него, как учитель на своего бывшего ученика. Никита должен был повзрослеть, а он так и остался хулиганом.
Марьяна поглядывала на него и улыбалась, пусть и нехотя, но тепло.
– Привет!
Она кивнула в ответ. Ее улыбка стала чуточку шире.
– А мы тут спешили…
– Я это уже поняла.
– Задели слегка.
– Ничего.
– У тебя страховка?
– От тебя? – Она усмехнулась.
– От меня не застрахуешься, – заявил он.
– Я только что из Горанска. Ты не поверишь, но я знала, что увижу тебя.
Марьяна открыла дверцу, вышла из машины. Жакет и юбка из дорогой плотной ткани. Фигуру этот костюм не облегал, но Марьяна и без того смотрелась более чем соблазнительно. Ее сексуальность невозможно было скрыть никакими балахонами.
– От меня ни спрятаться, ни скрыться. – Он забыл о том, что ему нужно ехать в Москву.
– Ты как стихийное бедствие. – Марьяна скользнула взглядом по царапине на бампере.
– Это мелочь. – Никита виновато улыбнулся. – Мы в два счета все поправим. Даже полицию вызывать не будем. Прямо сейчас поедем и поставим на ремонт.
– У меня страховка.
– Забегаешься получать.
– Хорошо, прямо сейчас и отдадим. – Марьяна посмотрела на соседнее здание, в котором находился автосервис.
– Поехали? – спросил он.
Она кивнула, села в машину. Никита повернул к своему «Мерседесу», но спохватился и устроился рядом с ней. Марьяна лишь затаенно улыбнулась.
– Ты одна? – спросил он, закрывая дверцу.
– Как видишь. – Марьяна плавно стронула машину с места.
– А муж где?
– Занят.
– Кем? – с надеждой спросил он.
– Чем.
Она свернула к зданию с оранжевым верхом, припарковалась. Мастер сам вышел к машине, осмотрел повреждение и сразу же принял решение. Два дня, и никаких проблем, только плати.
Машину в ремонт можно было ставить прямо сейчас, но Марьяна замялась.
– У меня вещи.
– А мы на что? – Никита кивком показал на свой «Мерседес».
Крыло стесано, но его это мало беспокоило. Главное, что машина на ходу.
– Хорошо, – сказала Марьяна.
Никита велел Алику перенести вещи из одной машину в другую. Их было много – два чемодана. Уж не навсегда ли Марьяна вернулась домой? Вдруг она действительно рассталась с мужем? От волнения у Никиты перехватило дыхание.
Он помог Марьяне сесть в машину и занял место рядом с ней.
– Если ты не против, – сказал он, закрывая дверцу.
– Почему я должна быть против? – спросила Марьяна.
– А если я буду к тебе приставать?
Марьяна посмотрела на него спокойно, но с просьбой и предостережением. Не нужно к ней приставать, ее это лишь разозлит. Кому от этого станет лучше? Вдруг она не хочет злиться на Никиту, сама не прочь начать с ним отношения?
– Извини. Я когда на тебя смотрю, на меня находит. Ничего не могу с собой поделать.
– Ты уж постарайся.
– Домой? – спросил он.
– А куда еще?
– Мы бы могли продолжить встречу.
– Зачем?
– Поговорить. Просто посидеть. Трофима помянуть.
Марьяна опустила голову.
– Ты знаешь? – спросил он.
– Я же не с луны свалилась.
– И что?
– Очень жаль Трофима. Что я еще могу сказать?
Марьяна просила его не вспоминать о том прошлом, в котором она была близка с Трофимом.
Может, она и бросила старшего брата Никиты, но ей не в чем было себя винить. Не захотела она строить свое счастье на чужом несчастье. Как не желала и разбивать семью Никиты. Он-то готов был на все ради нее, а Марьяна ушла с холостым Игнатом и больше его к себе не подпускала.
– Это все Тамара.
– Зачем ей?
– Да баба у Трофима была, он вроде бы жениться на ней собирался. Следствие так считает. На этом обвинение и строится. – Никите не хотелось вдаваться в подробности, но Марьяна проявила интерес. – Мотив у нее был. Да и грибы в тумбочке нашли, которыми она его отравила.
– Следствие считает?
– Да.
– А на самом деле как было?
– Не собирался он жениться.
Какая разница, собирался Трофим жениться или нет? Главное, что поганки в тумбочке у Тамары нашли.
– Так, может, Тамара и ни при чем?
– А грибы? На банке ее пальчики были.
– Почему мы не едем? – спросила Марьяна.
– Смотрим, когда твою машину заберут. – Никита не хотел расставаться с Марьяной, потому не спешил увозить ее.
– Ты куда-то ехал.
– За меня не переживай. Я только за тобой не успеваю, а так всегда и во всем первый. Почти.
– Я не могу с тобой…
– Почему?
– Я замужем. У нас с тобой непростые отношения. Отвези меня домой.
– Ты ничуть не изменилась, – с сожалением сказал Никита.
– У меня ничего не изменилось. Я все еще замужем.
– Все еще? Ты так говоришь, как будто собираешься разводиться.
– Не собираюсь. – Голос Марьяны дрогнул, как это бывает у человека, когда он кривит душой.
– А вдруг?
– Как там Лариса? – спросила она только для того, чтобы сменить тему.
– Лариса… Может, не будем о грустном?
– Привет ей передавай.
– Издеваешься?
Марьяна удивленно повела бровью. Ее задел его тон, но Никита угадал. Она действительно шутила, причем с намеком на обстоятельства. Лариса не обрадуется, если узнает, с кем Никита сегодня встречался.
– Считаешь меня подкаблучником?
На этот раз Марьяна вскинула обе брови. У нее и в мыслях не было так его называть. Но если он оговорился, значит, что-то такое есть.
– Я птица вольная, – сказал Никита, немного подумал и добавил: – Только вот на седьмое небо не пускают. К тебе.
– А ты рвешься? – спросила Марьяна и сама же смутилась от собственной смелости.
– А надо? – осведомился он.
– Отвези меня, пожалуйста, домой.
– Машину еще не забрали в ремонт.
Марьяна открыла дверцу и приподняла ногу, чтобы перенести ее через порожек.
– Все, едем!
Марьяна опустила ногу. Она сама закрыла бы дверцу. Но Никита вдруг потянулся через нее, схватил за ручку. При этом он прижался к ней, ощутил упругость ее груди.
– Не надо! – В ее голосе было столько же возмущения, сколько и скрытого восторга.
От сильных ощущений в нем вздыбилась каждая клеточка тела. Ее тряхнуло изнутри нисколько не меньше. Она хотела его прямо здесь и сейчас!
Он помнил, как однажды усадил ее на стол и прижал к себе. Марьяна тогда сопротивлялась ему и немножечко себе. Она еще не хотела быть с ним, но уже ощутила потребность в этом.
А потом был офис кустарного завода, на котором ее муж отливал тротуарную плитку. Игнат куда-то ушел, а Никита потерял голову и зажал Марьяну в угол. Вот тогда она захотела его по-настоящему, но испугалась своих собственных чувств. Да и муж был где-то рядом, мог застукать их. Она закричала, позвала его на помощь. Была драка, пролилась кровь.
Но сейчас Игнат был где-то далеко. Возможно, Марьяна рассталась с ним. А вместе с мужем исчез сдерживающий фактор. А она уже зрелая женщина, хотя и молодая.
– Я тоже кричу себе, что не надо!
Никита должен был отстраниться от нее, но тело уже не слушалась его. Да и голова отказывалась соображать. Сознание и страсть слились в одно целое и рухнули в безумие.
– Зачем? – пробормотала Марьяна.
Никита вдруг понял, что его рука мнет ее грудь, а губы обжали мочку уха. Запах волос и кожи Марьяны не просто пьянил, он валил с ног.
– Затем, что я никогда никого не любил, только тебя.
– Это неправильно. – Марьяна отталкивала его, но как-то вяло.
– Я знаю. Но ты уходишь, а я не могу тебя отпустить.
Никита догадался пнуть ногой водительское сиденье. Тут же открылась дверца. Алик все понял и выбрался из машины.
Она у Никиты просторная, с удлиненным корпусом. Заднее сиденье раскладывалось на раз-два. Стекла непроницаемые, дверцы можно заблокировать.
– Я тебя ненавижу! – Марьяна предприняла последнюю попытку оттолкнуть его.
Но Никита не сдавался. Он не стал застегивать пуговицы на ее жакете. Марьяна лишилась последних сил, затихла, в страхе зажмурилась.
Он забрался к ней под юбку, стащил с нее колготки.
– Я тебя проклинаю, – едва слышно проговорила она, когда его губы коснулись ее набухшего соска.
– А я тебя боготворю! – сказал Никита и снова нырнул в бурлящий омут.
Стихийное бедствие захлестнуло их с головой.
Игнат не ошибся. Марьяна была дома, но открыла не сразу и не хотела впускать его в квартиру. Она стояла, грудью опираясь на дверное полотно, и смотрела на него сквозь туман в глазах. С грустью, но как на чужого.
– Ты приехал? – не своим голосом спросила Марьяна.
Он учуял свежий запах коньяка.
– Ты что, выпила?
– С папой. За встречу. А что, нельзя?
– Можно. Если под настроение.
– Нет настроения. Плохо мне.
– Поэтому ты и уехала?
– Да. И тебя за собой не звала. Зачем ты здесь?
– Поговорить.
Марьяна распахнула дверь и повела рукой в глубь квартиры.
Игнат вспомнил, как впервые приехал к Марьяне. Тогда ему открыла Татьяна Леонидовна, но сейчас ее не было. Ни тещи, ни тестя. На кухне был накрыт стол. Колбасная и сырная нарезка, расчлененный огурец – вот и вся закуска. А в бутылке совсем чуть-чуть.
Зато Марьяна, что называется, под завязочку. Вид у нее как у вульгарной бабы. Волосы растрепаны, глаза накрашены густо, но на скорую руку, халат запахнут кое-как. Для полноты картины не хватало только сигареты.
– Что это на тебя нашло? – спросил он.
– Я с тобой развожусь.
– С горя не пьют, а напиваются. Ты наглядное тому подтверждение.
– Я не с горя.
– Неужели с радости?
– Не знаю. Сначала развестись надо было, а потом уже…
– Может, сначала напиться, а потом уже… не разводиться?
– Можно напиться. – Марьяна пьяно кивнула. – Но уже ничего не изменишь.
– А я для чего здесь?
– Все равно.
– Я здесь, чтобы все изменить.
– Уже поздно.
Игнат глянул на часы.
– Половина шестого. Завтра утром поговорим.
– Это ты так пошутил? – Марьяна в упор посмотрела на Игната.
– Завтра утром поговорим.
– А сейчас?
– Сейчас ты пьяна.
– Разве это так важно? – Марьяна смотрела на него, а спрашивала у себя. – Сейчас я могу, а завтра нет.
– Сейчас ты можешь лечь спать.
– А завтра я проснусь и смогу! – Она поднялась, и ее повело в сторону.
Игнат подхватил Марьяну на руки, отнес в комнату, уложил на кровать. Халат ее совсем распоясался, и он запахнул его.
– Не надо! – Марьяна инстинктивно схватила его за руки.
Он мог воспользоваться случаем. Именно это и напугало ее.
– Не надо. Спи!
– Сплю, – засыпая, пробормотала она.
Игнат накрыл ее пледом, вышел из комнаты. Тут раздался звонок. Наверное, кто-то из домашних пришел.
Но за дверью стоял Никита. В руках у него корзина цветов.
– Какого черта? – взъярился Игнат.
– Давай без чертей! – Никита с хищной усмешкой посмотрел на него. – Жизнь и без них скачет так, что не поймаешь. Даже если и ухватишь, то не обрадуешься. Где Марьяна?
– Ты ее не ухватишь!
– Это как сказать…
– Откуда ты взялся? – Игнат подозрительно сощурился.
Да, откуда Никита узнал, что Марьяна здесь? Уж не для того ли она приехала в Павелецк, чтобы встретиться с ним? Назло Игнату и на радость себе.
– Нет, это ты взялся. Марьяна с тобой разводится, так что езжай! – Никита махнул рукой в сторону Горанска.
– Кто сказал?
– Марьяна и сказала. Контакт у нас был.
– Что у вас было?! – Игнат едва сдерживался, чтобы не наброситься на Никиту.
– Плотный контакт. Машина в машину. Теперь обе в ремонте. А ты что подумал?
– Я тебе сейчас!.. – Игнат недоговорил.
За спиной Никиты появилась Татьяна Леонидовна с усталостью во взгляде и сумками в руках.
Игнат осекся, поздоровался с ней, забрал у нее поклажу.
Никита всучил ей корзину цветов и заявил:
– Это вам, Татьяна Леонидовна. Рад был вас увидеть.
Гнать его не пришлось, он ушел сам.
– Что здесь происходит? – спросила женщина, глянув ему вслед.
Игнат мотнул головой. Он и сам хотел бы знать, какие страсти кипели тут без него.
Утро начиналось кисло, под серым небом. Но Марьяна выплеснула в жизнь яркие краски, сделала этот день самым лучшим в его жизни. Никита испытал с ней такое!.. Если собрать всех его женщин, сложить в одну корзину все яркие моменты, пережитые с ними, то все это, вместе взятое, не сравнится с сегодняшним всплеском чувств.
Да, Марьяна подарила ему лучший день в его жизни. Но Никите этого было мало. Он хотел, чтобы впереди у него была самая лучшая жизнь. А с Ларисой это невозможно.
– Что с тобой сегодня? – Жена подозрительно посмотрела на Никиту.
– Устал.
– А это что такое? – Она сняла с его шеи лепесток розы.
– А кто у нас главный во всем? Я новое правило на работе ввел. Теперь, когда я выхожу из кабинета, секретарша мне дорогу лепестками роз усыпает.
– Секретарша?
– Только не надо меня ревновать, – заявил Никита.
– К секретарше я тебя не ревную.
Никита лег на кровать, закинул руки за голову. Он действительно устал от мысли о том, что с Марьяной сейчас Игнат. Она сказала, что собирается разводиться с ним. Супруг, понятное дело, против. Поэтому и приехал мириться. Что делать, если Марьяна уступит ему?
Эта мысль вызывала у него приступ ревности. С ним и раньше такое случалось, но гнев глаза не застилал. Все потому, что прежде Марьяна никогда не была с ним близка. А сейчас она стала его женщиной. Ее муж – третий лишний.
– Она у тебя что, под контролем?
– Кто, секретарша? – Лариса слегка опешила. – С чего бы это?
– Вот и я думаю, с чего?
Секретарша у него – женщина не первой молодости, но фору даст многим юным красоткам. Никита мог бы замутить с Ингой Сергеевной, но не стал опускаться до этого.
Удивительное дело, Лариса это знала. Откуда? Когда она успела просунуть щупальца в приемную генерального директора?
– Не контролирую я никого, – заявила Лариса.
– А меня?
– Тебя – стараюсь.
– А отца? Нотариус был?
– Был.
– Завещание?..
– Я так поняла, что да.
– В чью пользу?
– Я откуда знаю? – Лариса невольно отвела взгляд в сторону.
– Только ты и можешь знать. Отец лишь с тобой секретничает.
– Он сказал, что Тамара ничего не получит, если от Данилы и Матвея не откажется. Если сделает это, то ей достанутся два миллиона.
– А говоришь, что ничего не знаешь.
– Знаю. Но я еще только готовила почву для разговора. Ты понимаешь, что нам придется усыновить Данилу и Матвея. В этом случае мы получим все.
– А как же Тамара?
– А Тамара Трофима убила. Думаешь, отец этого не понимает? Он только говорит, что Трофим в Минеральных Водах. Хочет в это верить, но все знает. Потому и Тамару никогда не простит. Даже если ее вдруг оправдают.
– Суд скоро.
– Не хочу о ней говорить! – отрезала Лариса.
– И не надо.
Никиту и самого тяготила эта тема. Трофима убили, преступник установлен и будет осужден. Трофим отомщен, и точка. С этой мыслью легче переживать боль утраты.
Но вдруг Тамара невиновна? Вроде бы она говорила, что ее подставили. Даже Марьяна усомнилась в причастности жены к смерти мужа. Хотя, казалось бы, ей какое дело до Тамары? А ведь Трофим не собирался жениться на своей любовнице. Во всяком случае, Никите он ничего об этом не говорил.
– На ужин собираемся? – спросила Лариса.
– Да, сейчас, – сказал он.
Его жизнь вступила в новую фазу. Он должен был думать, как расстаться с Ларисой и сойтись с Марьяной. Но идти на разрыв еще рано. Пусть пока все продолжается в прежнем ритме.
За столом Никита загрустил. Лариса не просто его жена. У нее на руках трое своих детей и двое приемных. Как быть с ними? Но что-то придется делать.
