Семь стадий сна
(согласно моему организму)

СТАДИЯ ПЕРВАЯ. Принимаешь максимальную дозу снотворного, но оно никак не срабатывает, и ты разглядываешь в три часа ночи эти аккуратные пузырьки в стакане, шепотом говоря: «Ах вы, лживые ублюдки».

СТАДИЯ ВТОРАЯ. Засыпаешь на восемь минут, но тебе снится, что ты пропустила целый семестр занятий и не знаешь, в какой ты сейчас группе, а затем просыпаешься и понимаешь, что даже во сне ты поганишь свою жизнь.

СТАДИЯ ТРЕТЬЯ. Закрываешь глаза на минуту, при этом оставаясь в сознании, а затем открываешь их, понимая, что прошло несколько часов с тех пор, как ты закрыла глаза, и чувствуешь, что потерялась во времени, и что, скорее всего, тебя похищали пришельцы.

СТАДИЯ ЧЕТВЕРТАЯ. Это упущенный тобой сон, потому что ты слишком занята поиском «Признаков похищения пришельцами» на своем телефоне.

СТАДИЯ ПЯТАЯ. Это тот самый глубокий БДГ-сон (фаза быстрого сна), который полностью восстанавливает твои силы, но на самом деле он не существует, однако другие придумали его, чтобы насмехаться над тобой.

СТАДИЯ ШЕСТАЯ. Паришь в полусонном состоянии, пытаясь погрузиться в сон, но кто-то трогает тебя за нос, и ты думаешь, что это тебе снится, но теперь кто-то трогает твой рот, и ты открываешь глаза, а в паре сантиметров от тебя кот, который, словно дурачась, говорит: «Пип. Я ткнул тебе в нос».

СТАДИЯ СЕДЬМАЯ. Наконец-то, ты погружаешься в глубокий сон, который тебе так отчаянно нужен. К сожалению, такой сон наступает лишь тогда, когда тебе уже пора вставать, и тебе за него стыдно, потому что ты должна вот уже несколько часов быть на ногах, но ты не спала всю ночь, а теперь у тебя еще и нет рук.

С самого начала я была сбита с толку, потому что приехала в клинику уже после того, как стемнело, и вход в нее оказался расположен в каком-то мрачном глухом переулке. Я постучала в закрытую дверь (из-за чего вздрогнул бездомный, который, по иронии судьбы – или, скорее, по ее сарказму – спал крепким сном), и тут же дверь открыла медсестра, и внутри оказалось очень ярко и мило.

Меня разместили в комнате с кроватью, и медсестра спросила, хочу ли я переодеться в пижаму. Несколько застенчиво я объяснила, что спортивный костюм, который был на мне, это и есть моя пижама, после чего я стала чувствовать себя неподобающе одетой ко сну. Помимо этого, однако, я ощущала себя почти как дома, если не считать видеокамер постоянного наблюдения, подведенных к моему носу кислородных трубок, привязанных к моим пальцам датчиков и приклеенных к голове электродов для отслеживания моей мозговой активности. Больше всего неудобства мне доставляли провода, которые извивались вокруг моей головы, словно я была Медузой-Горгоной с копной анорексичных змей вместо волос. Плюс был в том, что своим весом провода оттягивали кожу на моем лице, словно мне сделали подтяжку, так что я выглядела на удивление сексуально, если не обращать внимание на анорексичных змей на моей голове. Медсестра постоянно поправляла электроды у меня на лбу, потому что, по ее словам, «они не регистрировали никакого сигнала», и я вполне уверена, что подобное замечание можно считать оскорблением.

Медсестра предупредила меня, что один из пациентов ходит во сне, но что если он вдруг зайдет ко мне в комнату, то они обязательно придут и выведут его. Это звучало успокаивающе в некотором смысле, хотя на самом деле вовсе не внушало спокойствия. После нескольких часов разглядывания потолка я, наконец, погрузилась в сон и проснулась от бешеных криков женщины из соседней палаты, решив, что ее, наверное, зарезал тот самый лунатик, о котором меня предупреждали. Изо всех сил я попыталась приподняться, но змеи у меня в волосах были прикреплены к стене, и меня отдернуло назад на кровать, тогда я подумала: «ВОТ ЭТО ДЕЙСТВИТЕЛЬНО УЖАСНЫЙ СПОСОБ УМЕРЕТЬ».

Прибежала медсестра, убеждая меня, что все в полном порядке, и орущую женщину просто мучают ночные кошмары. Я закивала головой в знак согласия, наблюдая за тем, как лунатик сшибает стоящий у него на пути стул прямо у меня под дверью. На секунду я задумалась о том, чтобы оттуда сбежать, но потом поняла, что слегка прикована к кровати проводами и датчиками, да и медсестры с санитарами присматривают за мной, и вдобавок ко всему меня осенило, что, наверное, нечто похожее испытывают и люди в сумасшедшем доме, только здесь творится еще большее безумие, потому что мы все приходим сюда добровольно, такая своего рода ужасная «пижамная вечеринка» для чудиков. Я была уверена, что больше не смогу уснуть. Но, должно быть, я все-таки уснула, потому что в четыре утра меня разбудила другая сестра и бесцеремонно сказала: «Можете идти домой, мы получили все, что нам надо». Она отказалась мне сообщить, что именно они там получили, и я начала подозревать, что речь шла о моих почках.

Совершенно не выспавшейся и плохо стоящей на ногах, меня выпроводили через черный ход, хотя на улице было еще темно.

Неделю спустя врач получил результаты обследования и сообщил мне, что у меня практически все известные расстройства сна, за исключением того единственного, которое я хотела бы иметь – АПНОЭ, при котором тебе надевают на голову специальную штуку, чтобы подавать кислород прямо в нос. На самом деле я хотела себе такую, потому что уверена, что это миниатюрная версия той самой кислородной комнаты, в которой спал Майкл Джексон, чтобы не стареть, и у него, судя по всему, это прекрасно получалось.

К сожалению, у меня не было апноэ, зато была куча других проблем со сном. Вот несколько примеров того, что со мной не так, даже когда я нахожусь не в сознании.

ПЕРИОДИЧЕСКИЕ ДВИЖЕНИЯ КОНЕЧНОСТЕЙ ВО СНЕ. Это как синдром беспокойных ног, только проявляется он во время сна. Я, однако, ничего против этого не имею. Получается, что мои ноги бегают без моего участия, а это, если честно, единственный способ заставить меня выйти на пробежку. Когда я была маленькой, у нас был пес, у которого, думаю, была такая же проблема, потому что он всегда бегал во сне, лежа на боку, и мы смотрели на его дергающиеся ноги и говорили: «Ой! Он, наверное, гонится за кроликом во сне!» Это, пожалуй, самое милое расстройство сна на свете (если не учитывать, что, по версии Виктора, в моем случае это не столько «милейшая пробежка», сколько обряд экзорцизма – я вся «пугающе дергаюсь и извиваюсь»).

ХРАП. В клинике врачам не посчастливилось быть свидетелями того, как я задыхаюсь во сне, тем не менее, я часто просыпаюсь, задыхаясь и громко храпя, хотя, возможно, это Виктор душит меня, не в силах больше выносить мой храп. Храпела, однако, я немало, врач даже выписал мне специальные зажимы, которые вставляются в ноздри, облегчая дыхание. Теперь я должна была спать с зажимами на носу, из-за которых, на самом деле, дышать становится только сложнее. Я попробовала их ровно один раз, которого оказалось достаточно, чтобы понять, что истинное лекарство от храпа тут заключается в медленном удушении, стоит признать, это достаточно гуманный и тихий способ умереть. Кроме того, у меня также случилась аллергическая реакция на эти затычки, и обе мои ноздри распухли. Это уже было похоже на более экономный и натуральный способ задохнуться до смерти, но я все-таки предпочитаю храп асфиксии. Можете назвать меня сумасшедшей.

ПРИПАДКИ. «Похоже, что у тебя редкая припадочная болезнь, но она никак не лечится», – сообщил мне врач. Тогда я поинтересовалась у него, какой же в этом случае смысл мне об этом говорить? – «Просто следите за ее развитием», – ответил он. Понятия не имею, как мне следить за развитием болезни, которая проявляет себя только тогда, когда я нахожусь без сознания. Я даже не могу понять, издевается он или нет.

ВТОРЖЕНИЕ АЛЬФА-ВОЛН. Во время сна у человека должны быть активны только бета-волны, однако в моем мозге, как оказалось, постоянно возникают альфа-волны, и пока мое тело спит, мозг продолжает бодрствовать. Подозреваю, что мой мозг работает в сговоре с моими ногами, и весь мой организм заставляет меня заниматься алгеброй и спортом, пока я сплю. Неудивительно, что я все время такая чертовски усталая. Если задуматься, то вся эта история про альфа-волны, по сути, про то, что часть человека спит, в то время как остальная его часть бодрствует… точно так же, как это было с утра с моими руками. «Бум!» – это типа мой мозг только что для эффекта специально уронил микрофон на пол.

Когда я вернулась домой из клиники, Виктор не особенно серьезно воспринял результаты моего обследования, пока я не заметила ему, что большинство людей с вторжением альфа-волн во время сна умирают. После этого заявления мой муж не на шутку обеспокоился, мне стало стыдно, и я призналась, что на самом деле они умирают не от этих альфа-волн. Просто, ну вы знаете, большинство людей умирают. В конечном счете. Хотя не могу представить, как эти волны могут помогать.

Виктор вздохнул и заверил меня:

но я практически уверена, что кто-то, да умирал.

«Ладно, – сказал он. – Всем суждено от чего-то умереть, но ты вряд ли умрешь от недостатка сна».

Здесь он не прав, потому что самый оптимистичный для меня вариант – это умереть во сне. А какой самый пессимистичный вариант? – Быть съеденной заживо клоунами.

Не то, чтобы я готова к этому прямо сейчас. Просто приятно осознавать, что когда-нибудь я, наконец-то, смогу отоспаться.