Костров

Уж не знаю почему, но оказавшись в теплой и солнечной Варне, далеко от дома, я впервые, быть может, испытал приятное чувство свободы, словно прежде оно и не было мне знакомо. Это всегда так, когда человек свободен, он не осознает это, считая это своим естественным нормальным состоянием. Женатому же человеку подобные командировки напоминают о том, что между его несвободной жизнью и свободой проходит граница, которую он благополучно миновал, даже и не ощутив особой разницы во время ее прохождения. И хотя я был счастлив в браке и любил свою жену, тем не менее, открывая ключом дверь своего номера в гостинице «Черное море» неподалеку от морского парка, я ощутил какой-то странный трепет. Я никогда особо не интересовался женщинами, больше того, я даже их побаивался и мог позволить себе романтическое приключение, приняв лишь изрядную дозу алкоголя. Тогда почему же, войдя в номер и увидев широкую кровать, застеленную бежевым покрывалом, мне в голову полезли не свойственные мне мысли, сам не понимаю. Возможно, я слишком много думал о причинах, по которым моя подопечная Елена Львова, женщина состоятельная, которая могла себе позволить отдыхать на самых дорогих курортах, выбрала для своего ежегодного отдыха именно скромную Варну, и именно отель «Черное море». Моя фантазия отказывалась работать в ином направлении, кроме любовного. И причиной этому была сама личность моей подзащитной. Это ведь она два года встречалась с Игорем в гостинице «Геро», наставляя рога своему супругу. Не чай же они пили в номере этой тихой гостиницы, словно созданной для таких вот свиданий. Вот все указывало на то, что Елена Львова была женщиной страстной, влюбчивой, дерзкой, быть может, хитрой и, без всякого сомнения, умной. Создавая видимость счастливого брака с Львовым, она, тем не менее, жила своей обособленной от мужа жизнью, не отказывая себе ни в чем, особенно в плотских удовольствиях. Так что же мешало ей, в таком случае, иметь любовника (или любовников) в Варне?

В моей практике было два случая, когда меня просили проследить за женой, и оба раза любовниками жен моих клиентов оказывались молодые турки, работающие в отелях Сиде и Титренгеля, близ Анталии. Обе женщины летали к ним чуть ли не каждую неделю и тратили на любовников большие деньги! Определить их местонахождение было совсем не трудно – женщины, подхватив вирус любви ли, страсти, расплачивались за разные услуги или товары своими кредитными картами. Это были бутики Анталии, где покупалась дорогая одежда любовнику, или рестораны курортов, где обитали эти альфонсы.

Думаю, именно эти случаи, которыми мне приходилось заниматься, и натолкнули меня на мысль о существовании любовника и у Елены Львовой.

Елена в разговоре со мной сообщила о своих болгарских подругах – Теодоре и Мирем. И если это действительно женщины, а не Теодор и Миро, к примеру, то уж они-то точно помогут мне разобраться в болгарских пристрастиях и интересах Лены в Варне.

Устроившись в своем номере, я первым делом набрал номер Теодоры. И почти сразу же услышал приятный женский голос, говорящий по-болгарски, естественно.

– Теодора? – решил уточнить я.

Да, это была Теодора, женщина, и я, прежде чем действовать, справился у нее, понимает ли она русский язык. Она понимала! Я сказал ей, что от Елены Львовой.

– О, Элена! Нашата Элена! – Мне показалось, что она сильно растрогана. – Да-да!

Я начал договариваться с ней о встрече, и когда она только услышала, что я остановился в гостинице «Черное море», то спросила, в каком именно номере, и сказала, что будет у меня через пять минут! Невероятно, но она, оказывается, работала в этой гостинице горничной!

И через пять минут в мою дверь постучали. Я открыл и увидел худенькую молодую женщину в темном форменном платьице с белым воротничком и белом переднике. Вьющиеся светлые волосы собраны в высокую прическу. Очень милое, нежное лицо и большие испуганные глаза.

– Что с Эленой? – спросила она меня, и тотчас же ее глаза стали наполняться слезами.

– С ней все в порядке! – поспешил я ее успокоить. – Проходите, пожалуйста.

Она прошла и села в кресло, я расположился напротив нее. Лгать этой женщине мне не хотелось. Поэтому я решил действовать открыто.

– Элена – ваша подруга?

– Да, конечно! Это моя близкая подруга!

– Скажите, если бы с ней случилась беда и если бы в ваших силах было ей помочь, вы помогли бы?

– Так, значит, с ней что-то случилось?

У Теодоры был чудесный акцент, нежный голос. А глаза, широко распахнутые, прозрачные, снова начали наполняться слезами, словно тема Элены, ее московской подруги, изначально несла в себе трагедию. Я ничего не понимал.

– Почему вы плачете?

– Если вы приехали сюда, значит, с Эленой что-то произошло… Что? Она хотя бы жива?

Я удивился вопросу. Надо было действовать осторожно.

– Да, она жива, но попала в сложную ситуацию… Чтобы помочь ей, я должен знать, что произошло с ней здесь, в Болгарии, в Варне. Что это за человек, с которым она здесь встречалась? На кого она тратила свои деньги?

Теодора смотрела на меня, вглядываясь и пытаясь уловить, видимо, суть того, что я говорил. А говорил я туманно, хотя сначала собирался рассказать все честно.

– Вы о Мирем? – спросила она дрожащим голосом.

– Мирем?

– А кого еще вы имеете в виду? Она проводила время с нами, со мной и Мирем.

– А деньги? Она тратила довольно большие деньги… Может, у нее здесь появился друг?

Теодора вдруг встала и начала пятиться к двери. Она гневно взглянула на меня:

– Вы от ее мужа, что ли? Что вам нужно?

– Теодора, присядьте… Моя фамилия Костров, зовут Ефим Борисович, – я протянул ей свое удостоверение. – Я – частный детектив. Николая Львова, мужа Елены, убили, и в убийстве подозревают как раз вашу подругу. Официальное следствие полагает, что убийство Львова может быть связано с любовником Елены, который предположительно проживает здесь, в Варне.

– Какой еще любовник? Что вы такое говорите?

– Так вот и я считаю, что никакого любовника не существует… Я и приехал сюда именно затем, чтобы доказать это. Но я должен знать, на кого Елена тратила здесь свои деньги. Кто этот человек? И зачем она вкладывалась в него?..

– Ее звали Мирем, – перебила меня Теодора, и от ее голоса, тихого и какого-то замогильного, вдруг повеяло холодом.

И она рассказала мне историю Мирем.

Я слушал ее, испытывая жгучий стыд. Образ Елены под конец рассказа просветлел, я вдруг понял Игоря, «заболевшего» этой женщиной, на самом деле прекрасной, удивительной женщиной, которую сейчас пытаются оболгать. Получалось, что я совершенно не разбираюсь в людях!

– Значит, Мирем убили… Но кто?

– Предполагаю, что это сделал ее сожитель, Меттин. Один урод, который жил за ее счет, пил из нее кровь…

Я видел, как Теодора сжала кулаки.

– Получается, что Елена просто по доброте душевной приняла участие в этой Мирем.

– Конечно! Она была очень щедра, добра. И даже когда ей понадобилось уезжать, она дала деньги мне, чтобы я проследила за Мирем, чтобы оплатила ее лечение, чтобы не бросала ее… Вот так и мы с Мирем подружились.

– Скажите, если бы Мирем не убили, она на самом деле поехала бы в Москву?

– О, да, конечно! Она просто бредила этой поездкой. Она говорила, что после того, как они встретятся с Эленой, ее жизнь изменится, и она избавится о Меттина, начнет новую жизнь.

– Не понял…

– Мирем открыто не говорила, но я предположила, что Элена нашла ей жениха.

Час от часу не легче!

– Скажите, Теодора, при вас Елена никогда не рассказывала о каких-то драгоценностях? О королеве Марии, к примеру?

– О ком? – Губы Теодоры тронула легкая улыбка. – О королеве? Нет, что-то не припомню. При чем здесь королева Мария? Хотя… Балчик… Да-да, говорила о ботаническом саде в городе Балчик. Этот сад – детище королевы Марии, это знает каждый болгарин.

– До того как Мирем стало плохо там, в сквере на скамейке, они не были знакомы? – Я решил вернуться к личности Мирем.

– Нет, не были. И если бы не голодный обморок Мирем, они бы и не познакомились.

Я задавал ей еще много вопросов, потом предложил ей пообедать со мной. Мы спустились, вышли из гостиницы и зашли в маленький ресторан с испанской кухней. Пока ждали горячее, закусывали нежными розовыми ломтиками хамона и маслинами.

Я без устали пытался разговорить Теодору, сидящую передо мной в форме горничной, задавая ей самые нелепые вопросы. Но ничего такого, за что я мог бы зацепиться, не было. И вдруг неожиданно возникла тема Харькова.

– Я не знаю, быть может, мне показалось, что у Мирем в Харькове кто-то был… Может, родственники. Словом, у меня всегда было такое чувство, будто бы они от меня что-то скрывали. И эта таинственность исходила прежде всего от Мирем. Возможно, это касалось ее личной жизни. Она была очень скрытная, как раковина. Но вот Елене она доверяла полностью. Нет, вы не думайте, я не обижаюсь, все мы люди разные. Я предполагаю, что тот крест, что Мирем несла, я имею в виду, ее эмоциональную привязанность к Меттину, к человеку-уроду, который мучил и истязал ее, она собиралась сбросить с помощью Елены. Думаю, что речь шла еще и о переезде в Россию. Только уехав из Болгарии, Мирем могла спастись от Меттина. Да только не успела.

– А что про Харьков?

– Я могла слышать лишь обрывки каких-то фраз, да, они говорили о Харькове, вроде бы Мирем спрашивала, когда Элена поедет в Харьков, но это же Украина, и Элене там вроде бы нечего было делать. Но у Мирем было там какое-то дело, может, мужчина? Честное слово, не знаю.

– Так Елена ездила по ее просьбе в Харьков или нет?

– Думаю, что да. Потому что буквально в прошлом году, осенью, после разговора с Эленой…

– Скажите, почему Мирем связывалась с Еленой не напрямую со своего телефона, а через вас, я правильно понял?

– Да, вы все правильно поняли. Это из-за Меттина, который ревновал ее и проверял ее телефон. Хотя если вас интересует мое мнение, то это была не ревность, а звериное такое чувство собственника. Знаете, если бы это было возможно, то он время от времени отпирал бы голову Мирем, как ореховую скорлупу, чтобы заглянуть в ее мысли. Он вообразил себе, что она является его собственностью, что он обладает не только ее телом, от которого к моменту ее смерти уже мало чего оставалось, поскольку она была страшно истощена, но и ее жизнью, не говоря уже о деньгах. А ведь Мирем всегда работала, где только могла. И все деньги этот изверг отбирал у нее, а когда денег не было, бил ее.

– Получается, что Елена действительно хотела из самых добрых дружеских чувств принять участие в ее судьбе, помочь ей. Может быть, даже хотела перевезти ее в Москву, но не для того, чтобы устроить ее личную жизнь, я имею в виду с мужчиной, поскольку…

Тут я осекся, понимая, что зашел и без того довольно далеко в своих разговорах. Но тут Теодора взглянула на меня таким взглядом, что я понял – это наш человек, а потому в разговоре с ней можно расслабиться и постараться извлечь как можно больше информации.

– Понимаете, Теодора, телефон Елены проверили, и никаких разговоров, которые могли бы иметь отношение к так называемому «жениху» Мирем, нет.

Я говорил чистую правду. Елена не разговаривала ни с одним человеком, который мог бы подойти на роль кавалера Мирем. Если бы, к примеру, она действительно хотела познакомить Мирем с мужчиной, то уж точно общалась бы с ним, без этого никак. Во-первых, перед тем, как порекомендовать своей подруге мужчину, она должна была быть с ним знакома. Во-вторых, в ожидании Мирем она должна была с ним договориться о многом, и чтобы встретиться и поговорить, она должна была ему предварительно позвонить и назначить встречу. Но ничего подходящего в телефоне Елены не было, а это означало, что никакого «жениха» не существовало. Другое дело, что могла быть договоренность с человеком, который за деньги согласился бы на фиктивный брак с Мирем, чтобы помочь ей остаться в России. Для этой роли мог подойти кто угодно, хоть автомеханик из гаража, которому Елена изредка звонила по поводу ремонта своего автомобиля.

– Я же сразу сказала, что московский жених – это всего лишь мое предположение.

– Как вы думаете, почему ваши подруги не доверяли вам?

Лицо Теодоры погрустнело.

– Я бы не стала утверждать, что они мне не доверяли. Тем более что Елена в тот приезд, когда случилась беда с Мирем, оставила мне довольно много денег, чтобы я оплачивала ее лечение. Мне, совершенно постороннему человеку, горничной отеля, понимаете? Кроме того, я была связным в их телефонных разговорах. Да и Мирем всегда делилась со мной, была откровенна, но… Да, вы правы, существовало нечто, во что они меня не посвящали. Но хочется думать, что это происходило не потому, что они мне не доверяли или хотели что-то скрыть, чтобы как-то ущемить меня… Я много думала об этом, пыталась разобидеться на них, но потом вдруг предположила, что эта тайна, которую они от меня скрывали, могла быть опасной.

– Опасной?

– Ну да. Они не посвящали меня в тайну, знание которой могло быть для меня опасно. Словом, чтобы не втягивать меня в криминал… Хотя, может, я все это себе придумала, и в Москве действительно живет мужчина, который предназначался Мирем в мужья. Пусть даже это был бы фиктивный брак.

Она просто прочла мои мысли!

– Скажите, почему Элену обвиняют в убийстве мужа?

Я рассказал ей все. Теодора снова заплакала.

– Теодора. Дорогая, вы должны понять, что, если я приехал сюда, к вам, в другую страну, значит, у меня была на это причина. Я предполагаю, что смерть Львова, супруга Елены, могла быть каким-то образом связана тоже с Болгарией. Возможно, с драгоценностями королевы Марии.

И снова эта нежная, почти детская улыбка. Теодора замотала головой.

– Да что вы такое говорите? Где наша Мирем, а где королева Мария?

– Быть может, Мирем хранила какую-нибудь драгоценность, имеющую отношение к королеве? – предположил я смелую, дерзкую версию, понимая, что в этот момент выгляжу совсем уж глупо.

– Товарищ Костров, – она расхохоталась, и слез на ее розовых щечках как не бывало. – Какие еще драгоценности? Да если бы у Мирем было хоть одно золотое кольцо, Меттин сразу бы отнес его в заложенную кышту!

И тут вдруг теплый, однако отдающий гарью военного времени ветерок потянул с Украины, из Харькова! Несомненно, существовала связь между Мирем и Харьковом. Я начал задавать Теодоре вопросы, но она, похоже, действительно была не в курсе харьковской темы.

Тогда я позвонил Игорю. Попросил его расспросить Елену о Харькове, быть может, она что-то знала о связи Мирем с Украиной. Игорь резонно заметил, что если он ни с того ни с сего начнет расспрашивать Елену о Харькове, то она по меньшей мере удивится, и эти его вопросы покажутся ей подозрительными.

– Ефим Борисович, почему бы вам самому не спросить ее об этом? – спросил он меня.

– Игорь, я веду расследование, и лучше знаю, как мне действовать. Я понимаю ваши чувства к Елене, могу себе представить, каково вам сейчас приходится, пока идет следствие, поэтому постарайтесь помочь мне собрать всю информацию, касающуюся Харькова. Возможно, я и не прав, и вам не следует расспрашивать Лену об этом напрямую, но тогда проникните в ее квартиру и попытайтесь там найти хоть что-нибудь связанное с Украиной, Харьковом.

– Да что там такое произошло, в этом Харькове?

Судя по его тону и громкости его восклицания, я понял, что Лены рядом нет. Должно быть, Игорь находился на работе или ехал в машине.

– Пока могу сказать одно – здесь, в Болгарии, ваша Елена опекала подругу по имени Мирем…

– Постойте… Как вы сказали? Здесь, в Болгарии? Уж не хотите ли вы сказать, что находитесь сейчас в Болгарии?

– Да, я в Варне, занимаюсь делом Елены Львовой, – я терпеливо отвечал на его вопросы.

На меня тотчас посыпался град вопросов уже со стороны Игоря. В двух словах я объяснил ему, зачем искать связь между убийством Львова и Варной. Знал, что разозлю этим клиента, и все же высказал предположение о том, что у Елены в Варне мог существовать любовник. И немедленно поспешил заверить его, что никакого любовника, к счастью, нет, но есть Мирем (Теодора, чтобы не мешать мне, вежливо удалилась – вышла из ресторана на улицу, покурить).

– Ефим Борисович, у меня просто нет слов! – В голосе Игоря Туманова звучали горечь и разочарование. – Вы хотя бы согласовывали свои действия!

– Если вы имеете в виду расходы на поездку…

– Боже упаси! Я совершенно не то имел в виду. Просто я чувствую, что вы упорно стремитесь доказать мне виновность Лены, в то время как я ведь нанял вас для того, чтобы вы нашли настоящего убийцу Львова! – вскричал он в сердцах.

– Вы будете мне помогать? – спросил я, уже и сам теряя терпение. – Вы узнаете про Харьков? Осторожно, деликатно, как угодно, чтобы только не спугнуть Львову?

– Хорошо. Только объясните мне, пожалуйста, еще раз, что именно я должен искать.

Теодора вернулась, мы заказали кофе с пирожными.

– Знаете, у меня появилась одна идея, – сказала она. – Мирем. Она ведь жила не в лесу. Она снимала квартирку, здесь, неподалеку. Очень скромную, но с горячей водой и теплым туалетом. И у нее были соседи, о которых она, кстати говоря, довольно тепло отзывалась. Я даже запомнила одно имя – Дора. Женщина, которая жила через стенку от Мирем. Возможно, она знает что-то о Мирем, о ее личной жизни, которая была у нее, предположим, до Меттина. Только давайте представимся ей просто, как друзья. Не говорите, что вы частный детектив. Думаю, что полицейские и без того потрепали ей нервы, расспрашивая про Меттина.

– Теодора, вы – прелесть! – сказал я, не успев придумать ничего более подходящего, изысканного. – Как подозвать официантку?

Теодора махнула рукой проходящей мимо девушке с подносом:

– Моля, сметка!