Книга: Последнее дело Даймонда
Назад: Глава первая
Дальше: Глава третья

Глава вторая

– Прежде чем мы вернемся, Джон…
– Я вас слушаю.
– Хочу сказать тебе пару слов.
Брови инспектора над комично топорщащимися усами изогнулись, словно он понятия не имел, что было на уме у Питера Даймонда. Оставив Дану Дидриксон в допросной размышлять, в чем она еще не успела признаться, детективы минут двадцать занимались каждый своим делом. Даймонд сидел у себя в кабинете, а инспектор разговаривал по телефону в штабной. Вскоре они встретились на верхней площадке лестницы.
– Мы с тобой тянем веревку в разные стороны, – заявил Даймонд. – Я пытаюсь разговорить ее, а ты влезаешь и закручиваешь гайки.
– Это чем же?
– Не понимаешь, что я имею в виду?
– Если вы мной недовольны, я хотел бы знать, чем конкретно, мистер Даймонд.
Очень характерно для этого «блохолова», раздраженно подумал суперинтендант.
– Речь идет о фундаментальном подходе. Мы с тобой не на одной волне. Ты враждебен по отношению к женщине и показываешь это.
Инспектор ответил ледяным взглядом:
– Это я-то враждебен? Она пыталась скрыться от нас.
– Это не значит, что на нее надо давить.
– Потрясающе, – пробормотал Уигфул, намекая, что ему странно слышать такое от человека, который в свое время упек в тюрьму Хэдли Миссендейла.
– Наша цель – добиться правды, – продолжил Даймонд.
– Да. И правда заключается в том, что она охмурила профессора и убила его жену.
Инспектор в этом не сомневался.
– Возможно, ты прав, но у данного дела существует и другой план.
– Ее слезливая история?
– Не знаю. Но ей есть что рассказать, если мы дадим ей шанс.
– Иными словами, вы требуете, чтобы я закрыл свой проклятый рот?
Самоирония была отступлением, шагом назад от враждебности и сверкания глазами. Даймонд оценил это и улыбнулся:
– Ну положим, шанс уже упущен. Она себе такую яму вырыла… Теперь станем контролировать ситуацию, но определенным образом.
– Хорошо, хорошо. Сказал же, замолчу.
– Наоборот, мне требуется твое активное участие. Поможет знание деталей. Мы ее расколем правдой, сверяя рассказ с известными нам фактами. Будем работать единой командой, Джон.
Уигфул нехотя кивнул и поинтересовался, какой они должны придерживаться линии допроса.
– Начнем с того, что предположим, что Дана Дидриксон находилась в день убийства в доме Джекманов. Что бы она ни ответила, потребуем отчета о ее передвижениях в тот понедельник. Лишь получив полную картину того дня, можно перейти к мотивам или выявить несоответствия.
Структурированный допрос – любимый конек преподавателей полицейских школ, и инспектор не мог им не владеть. Чтобы смягчить их разговор, Даймонд добавил, что последние дни дались ему большой кровью. Его жена Стефани модернизирует кухню и по этому случаю подает все исключительно подгорелое.
– Приобретите микроволновую печь, – посоветовал Уигфул.
– Я им не доверяю.
– Они часть новых технологий. Не представляю, как бы мы жили без своей.
– Логично. – Дом инспектора Даймонд представлял этаким выставочным залом электрических приборов.
– Может, вы заметили, что я только что звонил по телефону, – произнес Уигфул. – Так вот, я говорил не с женой. С тех пор, как у нее появилась микроволновка, в этом нет необходимости. – Суперинтендант размышлял, какая причинно-следственная связь управляет данными явлениями, а инспектор небрежно и в то же время игриво добавил: – Я звонил Баклу, работодателю миссис Дидриксон.
– Зачем?
– Сообщил, что завтра она не выйдет на службу.
– Не поздновато ли?
– Застал дома.
– Ясно. – Даймонд хоть и почувствовал легкое раздражение, но виду не подал. И по дороге в допросную, обернувшись к инспектору, бросил: – Не сомневаюсь, она будет вам благодарна!
Тот за его спиной повысил голос:
– Я звонил ему не из добросердечия. Спросил, находилась ли она на работе в понедельник одиннадцатого сентября.
Суперинтендант остановился и взглянул на помощника. Тот светился самодовольством, как развалившийся в мягком кресле кот.
– Так вот, ее не было. Бакл сверился с дневником. Миссис Дидриксон взяла в тот день отгул. – Он сказал это с интонациями диктора, завершающего очередной эпизод радиопостановки. Не хватало только бравурного музыкального аккомпанемента.
Но музыка была не по части суперинтенданта, и он лишь кивнул.
– Вы уже знали? – недоверчиво промолвил Уигфул.
Даймонд ответил в стиле рекламной листовки:
– Читал рапорты тех, кто обходил территорию. Женщину в черном «Мерседесе» заметили на подъездной аллее Джон-Брайдон-Хаус вскоре после 11:15.
Карта Уигфула была бита.

 

Когда детективы вернулись, Дана стояла спиной к двери, и во всей ее позе чувствовалось напряжение. Хрупкая женщина, сложив руки на груди, смотрела в окно на огни Бата. Даймонд подумал, как мало он о ней узнал за два или три часа. Трудность отчасти заключалась в том, что она, безусловно, репетировала в уме рассказ, понимая, что полиция рано или поздно ею заинтересуется. Гладкость повествования препятствовала проникновению в суть, за исключением нескольких взрывов раздражения в конце в ответ на замечания Уигфула. Надо признать, Дана продемонстрировала обостренное чувство моральной ответственности перед своим строптивым сыном, работодателем и рыцарем в сверкающих латах – профессором Джекманом, но что из этого было показухой, предстояло выяснить. Еще одна деталь, какую подметил суперинтендант: ее триумф по поводу успешного поиска писем Джейн Остен – тех самых писем, которые все больше казались поводом к убийству.
– Продолжим? – спросил он.
– Мне больше нечего сказать.
Даймонд кивнул инспектору, чтобы тот поставил на магнитофон новую пленку и сообщил вводные данные. Когда все было готово, предупредил допрашиваемую об ответственности и сказал, что у них появилась о ней новая информация. Все без видимого эффекта.
– Нам стало известно, что в день убийства вы навещали Джеральдин Джекман. Вас видели.
Его слова вызвали дрожь потрясения, которую Дана попыталась скрыть, потирая руки.
– Следовательно, вам есть что нам рассказать, – заключил Даймонд.
– Почему бы вам не присесть? – предложил Уигфул, демонстрируя дружелюбие.
Дана обернулась через плечо и, чуть поколебавшись, шагнула к столу и заняла место напротив суперинтенданта. Глаза остекленели, словно перед ее внутренним взором промелькнуло столько всего, что невозможно было осознать.
– Вы признаете, что находились в доме? – спросил суперинтендант.
Она чуть наклонила голову, что можно было принять за положительный ответ.
– Зачем? С какой целью вы туда отправились?
– Потребовать, чтобы она отдала письма, – прошептала Дана так тихо, что не мог записать магнитофон.
– Джеральдин?
Она кивнула и произнесла громче:
– Я не сомневалась, что Джеральдин спрятала их в доме. – Выражение глаз Даны вновь обрело осмысленность. – Кроме нее, никто их взять не мог.
– Откуда вы узнали, что письма пропали? – задал вопрос Уигфул.
– В половине восьмого утра мне позвонил Грег. Он считал, что письма взял Джанкер и погнался за ним. Успел на утренний поезд в Лондон.
– Зачем он вам об этом сообщил?
– Не сомневался, что Джеральдин из вредности позвонит мне. Не хотел, чтобы я узнала о пропаже писем от нее.
Даймонд решил, что объяснение правдоподобно. Вполне совпадало с тем, в чем профессор подозревал жену.
– Так позвонила Джеральдин или нет?
– Нет. – Миссис Дидриксон подалась вперед. – Что тем более доказывает: письма были у Джеральдин. Грег ошибся. Я не сомневалась, что письма взяла она. – Слово «она» Дана произнесла с презрением и ненавистью. Неприязнь друг к другу двух женщин была сильнее, чем могли вызвать уже известные обстоятельства.
Даймонд понимал опасность ухода в сторону и стал придерживаться событий рокового понедельника.
– Что вы тогда решили? – спросил он.
– Сначала ничего не предпринимала – подождала несколько часов. Меня не покидала мысль, что Джеральдин чокнутая. В итоге я пришла в такое состояние, что позвонила боссу и, сославшись на возникшие обстоятельства, попросила отгул. Примерно в половине девятого отвезла Мэта в школу и сделала в городе кое-какие покупки. Выпила кофе в забегаловке у автобусной остановки. Пока пила, мне вспомнилась фраза Джеральдин, которую она произнесла, когда я отдавала Грегу письма. Она пыталась принизить их значение. Назвала мусором, сказала, что они не имеют никакой литературной ценности.
Данную деталь Даймонд запомнил во время разговора с Джанкером. А Дана до этого не упоминала.
– В голове мелькали страшные мысли. – В поисках сочувствия, она обвела взглядом лица детективов. – Джеральдин бы ничто не остановило, она могла уничтожить бесценные реликвии. Поднесла бы спичку, и не пришлось бы признаваться Грегу, что взяла письма, чтобы досадить ему. Мне предстояло помешать ей. Спасение писем значило больше, чем все неприятности, которые меня ждали, решись я снова скрестить с ней шпаги.
– И вы поехали в Брайдон-Хаус?
– Да.
– В какое время?
– Примерно в половине одиннадцатого. Позвонила в дверь. Мне никто не ответил. Я подумала, что Джеральдин уехала. Обошла дом, проверить, не открыта ли задняя дверь. Она действительно оказалась открытой. – Дана замолчала, опустив голову.
– Вы вошли? – спросил Даймон.
– Да.
– И что?
– Несколько раз позвала ее по имени. Ни звука. Решила обыскать дом. Начала со спальни. На месте Джеральдин я спрятала бы письма именно там. Поднялась по лестнице и снова окликнула ее по имени на случай, если раньше она меня не услышала. Нашла спальню и заглянула внутрь. Джеральдин находилась там.
– Где?
– В кровати. Она лежала в кровати.
Суперинтендант не сводил с Даны глаз. Миссис Дидриксон не могла собраться с духом и сообщить, что Джеральдин была мертва, но это было и так ясно. Первой реакцией Даймонда было посчитать это очередной попыткой уйти от дальнейших вопросов. Он ей не поверил. И Уигфул тоже.
– Вы серьезно?
– Говорю, что увидела, – ответила Дана. Она убрала руки со стола, но под столом сцепила с такой силой, что у нее задрожали плечи и голова.
– Миссис Дидриксон, – произнес суперинтендант, – прошу уточнить для протокола, что вы имели в виду. Вы сказали, что Джеральдин была в кровати?
– Да.
– И?
– Мертвая.
– Точно?
– Да.
– Опишите, что конкретно вы увидели.
Дана глубоко вздохнула:
– Джеральдин лежала лицом вверх, с открытыми глазами. Могло показаться, будто она разглядывает потолок, но потом я заметила, что глаза неподвижны. Лицо ужасного цвета, словно на ней была маска. Губы посинели.
Синюшность губ и ушей свидетельствует об асфикции.
– Вы дотрагивались до нее, щупали пульс?
– Нет. Она умерла. Это было очевидно.
Упорно, словно доверяя каждому ее слову, детективы добивались, чтобы Дана описала место преступления. Они договорились выслушивать ее и, сравнивая показания с фактами, до поры до времени не демонстрировать скептицизма.
Тело, как сообщила Дана, лежало на кровати по диагонали. С одной стороны вздувшееся багровое лицо, рыжие волосы растрепаны, несколько прядей попали под лежавшую на своем месте подушку. Обе руки под салатовым одеялом. Миссис Дидриксон не трогала ни постели, ни тела, но плечи Джеральдин были обнажены, и она разглядела белую ночную рубашку без рукавов. Царапин на теле не заметила. В спальне никаких следов борьбы, кроме упавшего стакана на ближайшем к трупу прикроватном столике. Вторая кровать была застелена таким же одеялом, и Дане показалось, будто она разглядела на подушке мужскую пижаму. Ни в одну из гардеробных она не заглядывала. Дверь в спальню была открыта, окно частично приподнято, а шторы раздвинуты, чтобы пропускать достаточно света.
– Как вы поступили?
– Думала, упаду в обморок. Шагнула к окну и вдохнула свежего воздуха. Затем выбежала из спальни, больше не взглянув на нее. Вроде бы открывала кран в кухне, чтобы попить. Вела себя как робот, сама не своя.
– Объясните!
– Действовала как на автопилоте.
– Не отдавая отчета в том, что делали? – уточнил Уигфул.
Дана обожгла его взглядом:
– Хотите заманить меня в ловушку?
Даймонду снова пришлось успокаивать ее:
– Мы только желаем вас понять, миссис Дидриксон.
– Вам не приходилось испытывать потрясения, когда невозможно пошевелить ни рукой, ни ногой? Я пытаюсь объяснить, каково это ощущать. Я контролировала свои действия, если вас это интересует, но была поражена тем, что увидела.
– Что вы сделали после того, как попили воды?
– Ушла.
– Тем же путем – через заднюю дверь?
– Да. Добралась до машины и рванула домой.
– А затем?
– Насколько помню, выпила коньяку.
– Когда это было?
– Примерно между двенадцатью и часом дня.
– Может, помнит ваш сын?
– Нет, он обедает в школе.
– Каковы были ваши дальнейшие действия?
– Посидела, немного подумала. Включила телевизор, стараясь выбросить из головы стоявшую перед глазами картину.
– Вы не заявили в полицию о том, что обнаружили?
– Нет.
– Ни в тот день, ни в тот вечер, ни на следующий день, никогда? Почему вы нас не известили?
Дана промолчала.
– Обсуждали с кем-нибудь то, что увидели?
Она покачала головой. Суперинтендант положил руки на стол и выпрямился:
– Вы сознаете, что это свидетельствует не в вашу пользу?
Она опять не ответила.
– Взгляните на дело с нашей точки зрения, – предложил Даймонд. – Когда сегодня утром мы к вам пришли, вы скрылись через заднюю дверь. Затем предложили сотрудничать, кое-что рассказали и старались внушить, будто это все, что вы знаете. Признались, что находились в доме миссис Джекман в тот день, когда ее в последний раз видели живой, только потому, что мы вам сообщили: вашу машину заметили поблизости. А теперь пытаетесь заставить поверить, что обнаружили Джеральдин мертвой, но по какой-то неведомой причине не сообщили в полицию. Нехорошо, миссис Дидриксон. Все выглядит очень подозрительно.
От волнения и напряжения щеки Даны подрагивали, а губы были по-прежнему крепко сжаты. Суперинтендант пункт за пунктом перечислял все, что она им заявляла, и просил объяснений, но Дана не говорила ни слова. Даймонд чувствовал нетерпение инспектора – тот не понимал, зачем тянуть, и не мог дождаться, когда сумеет подтвердить свою версию. Что ж, пусть попробует. Он кивнул Уигфулу. Тот с ходу заявил:
– Взглянем правде в глаза, миссис Дидриксон. Вы ведь с Джекманом любовники?
Она отшатнулась:
– Нет!
– Нет? Его брак оказался неудачным. Вы разведены. Случайно познакомившись, вы нашли друг друга привлекательными и поступили так, как поступают миллионы людей.
– Неправда! – возразила она.
– Никакого секса?
– Никакого.
– Да будет вам, Дана! Мы взрослые люди.
– Вы ошибаетесь, – не сдавалась она. – Мы ничего подобного не делали. Никогда. Даже ни разу не поцеловались. – Последние слова подразумевали нечто большее, чем Дана собиралась сказать, и Уигфул, секунду помолчав, с улыбкой предположил:
– Но вы бы не отказались поцеловаться?
Она покраснела.
– Это невыносимо!
– Но ведь правда?
– Вы получили мой ответ.
– Вполне разумный. Вы сказали, что с Джекманом не спали.
– Это соответствует действительности.
– Надеюсь, все, что вы нам говорите, соответствует действительности. Тогда позвольте напомнить вот что: вы думали, что письма Джейн Остен обрадуют профессора.
– Что в этом плохого?
– Ни перед чем не остановились, чтобы приобрести их. В глубине души вы надеялись возвыситься в его глазах.
– Почему бы и нет?
– Письма были не только благодарностью за спасение Мэтью. Но также попыткой завоевать его любовь.
– Я не потому их подарила.
– Но признайтесь, что в тот день, возвращаясь из Кровкерна, вы тешили себя надеждой?
Ее щеки снова тронула краска.
– Никто не сможет вас обвинить за то, что вы нафантазировали, – не отступал инспектор.
– Если даже так, это вовсе не то, что вы утверждали секунду назад.
– Но по большому счету правда?
– По большому счету нет.
– Ну хотя бы в малой степени?
– Хорошо, пусть в малой степени.
Инспектор добился важного успеха и хотел развить его:
– Вы возвращаетесь домой, а там Джеральдин, которая устраивает скандал – обвиняет, что вы – какое она употребила слово? – трахаетесь с ее мужем, что не соответствует действительности. Все это в присутствии вашего сына, что вас, разумеется, возмущает. Более того, рушит ваши романтические мечты, какими бы неопределенными они ни были. Ни вы, ни Мэтью больше не можете встречаться с профессором Джекманом. Вы не знаете, как поступить с письмами.
Инспектор давил, а Даймонд понимал, что коллега строит версию на недостаточных фактах. По тому, как до сих пор вела себя Дана Дидриксон, она не собиралась сдаваться и делать признание. Если потребуется, будет всю ночь стоять как стена. Нужны более веские доказательства. С достойной похвалы сдержанностью он дослушал до конца монолог Уигфула и категоричные ответы Даны. Затем, воспользовавшись мгновением, когда инспектор переводил дыхание, спросил у нее, не станет ли она возражать, если у нее возьмут отпечатки пальцев. Дана согласилась, после чего суперинтендант объявил, что допрос завершен.
Выйдя из допросной, Уигфул великодушно признал, что перестарался, добавив, что версию необходимо подкрепить уликами.
– Надо также проверить ее машину.
– Да, – кивнул Даймонд. – Утром я собираюсь попросить у нее ключи.
– Не нужно. – Инспектор порылся в кармане и звякнул ключами. – Разве вы забыли: последним за рулем сидел я.
Какой умник, подумал суперинтендант.
Назад: Глава первая
Дальше: Глава третья