Татарская пустыня
«Татарская пустыня» (итал. Il deserto dei Tartari) — основная книга итальянского писателя Дино Буццати, опубликованная автором в 1940 году и принёсшая ему всемирную известность. В 1976 году на основе книги был снят известный одноимённый фильм итальянским режиссёром Валерио Дзурлини.
Роман написан в стиле кафкианских традиций, на методе бесконечной отсрочки, который часто использовали элеаты и Кафка. Но если атмосфера в романах Кафки серая, гнетущая бессмысленностью и обыденностью, отдающая бюрократией и скукой, то в «Татарской пустыне» во всём чувствуется предвосхищение, но это предвосхищение гигантской битвы, пугающей и долгожданной. На своих страницах Дино Буццати возвращает роман к его древнему истоку — эпосу. Пустыня здесь — и реальность, и символ. Она безгранична, и герой ожидает орды, бесчисленные как песок.
Сюжет
Сюжет романа основан на мысли ожидания жизни. Главный герой, молодой офицер Джованни Дрого, отправляется на далёкий форпост, где старается доказать свою полезность. Он тратит свою карьеру, ожидая нападения со стороны татарских орд, которые, по слухам, живут за краем пустыни. Спустя время Дрого осознаёт, что потратил годы и десятилетия на бессмысленное ожидание, хотя в то же самое время его старые друзья в городе уже обзавелись семьями и детьми и жили полной жизнью. Он же не имеет ничего, кроме солидарности сослуживцев. Когда, наконец, начинается война с соседним королевством, постаревший Дрого заболевает, и новый комендант крепости увольняет его. Дрого возвращается домой и умирает в полном одиночестве в гостинице.
Рик был поглощён «Тёмным эльфом»
— Как твоя мать? — Спросил его Лино.
— Мама? Нормально, пап.
Сын не отрывался от книги.
— Она мне звонила… — Осторожно начал Лино.
— Она думает, что я не хочу учиться..
Как устало это прозвучало!
— А ты хочешь?
— Хочу, но не сейчас.
— Почему? Что случилось?
Рик грустно улыбнулся.
— Ты хороший человек, отец, — чуткий… Ты всегда спрашиваешь, что не так!
Лино смутился.
— Всё так, просто… я устал!
Вновь грустная улыбка.
— Устал!..
Лино почувствовал боль за сына.
— Что с тобой? Я не скажу твоей матери..
Рик ответил ему не сразу.
— Ей бы я не сказал… Она не поймёт! Даже если захочет, не поймёт..
Он отложил своего эльфа.
— Ты любишь, ты поймёшь… я всё время доказываю, что я не идиот!
Элизабет спала, Лино смотрел с Джулио сказку «Петя и волк» и думал о словах Рика.
Он понял сына, он тоже доказывает, что не идиот.
Он вспомнил «Я тоже доказываю, Рик!».
Сын тепло посмотрел на него.
— Я знаю, когда ты познакомил меня с Элизабет, я подумал; ему тоже теперь придётся доказывать, что он не идиот, не сумасшедший..
— «Сумасшедший»? — Улыбнулся Лино. — Ты считаешь меня сумасшедшим?
— Я считаю, что ты прав, отец, прав!..
— «Прав»?
Лино почувствовал боль.
— Когда я познакомился с Элизабет, знаешь, кого она мне напомнила? — Вдруг сказал ему Рик. — Маму!
Лино удивился.
— Мама тоже когда-то была такой же, — Продолжал сын. — Доброй!
— А сейчас она не добрая?
— Сейчас она… моя мама, и я её люблю, — тебя люблю, и её..
Лино улыбнулся, — ему понравился ответ сына, сын растёт Мужчиной!
Лино посмотрел на Рика и Аби, — сын держал малышку на руках, и читал ей книгу (и вновь «Тёмный эльф»).
Улыбнулся.
Он не знал, что дети тоже устают… не такой смертельной усталостью!
Лино вспомнил, как ночью занимался с Элизабет любовью, и она сказала ему «Тебя очень легко любить!».
И он удивился, ни одна женщина не говорила ему таких слов! Были разные женщины, но ни одна… не боялась своих чувств. Даже Мэри. Даже Мэри боялась!
Лино вдруг понял, почему подружился с Жаном — он похож на Элизабет, он тоже не боится любви!
Он вспомнил «Слепые» Метерлинка, и ему показалось, что то была Любовь, а не Смерть, — все боялись Любви, а не Смерти!
Он всегда был для него непостижим, Жан, — он всё делал страстно; любил, стрелял в людей…
Жан шутил: «В финале страшным человеком окажется положительный персонаж».
— Финал, — Подумал Лино. — Какое аморальное слово! В финале всё кажется аморальным, даже жизнь!
Джулио, сидящий у него на руках, зажмурился — испугался волка, сжался, даже сжал ручки в кулачки.
Лино заулыбался, и прижал сына к груди.
— Папа, ты умеешь печь пироги?
— «Пироги»? Я? Вроде…
— «Вроде»? — Улыбнулся Рик.
— Я так давно этого не делал, сын..
— Всё-таки умеешь?
Ребёнок лукаво улыбнулся.
— Умею, но у Элизабет пирог получится лучше, чем у меня…
— Не сомневаюсь! — Рассмеялся Рик. — Но ты попробуй..
Лино смущённо заулыбался.
— А какой пирог ты хочешь?
— Что-нибудь простое и вкусное.
— «Простое и вкусное»?.. Надо подумать…
Лино вспомнил:
— Ты пробовал Милопита?
— Нет, а вкусно?
— Очень!
И он испёк сыну пирог, пирог, который когда-то ему пекла Лора.
Он бы хотел, чтобы она была сейчас жива, и не хотел…чудовище, он понимал, что если бы Лора была жива, у него не было бы семьи!
Она бы не позволила, — она бы измучила их обоих, как измучил Бальтазар, она бы тоже… их не поняла.
Лино подумал, мы и сами иногда не понимаем себя… эту тягу, эту необходимость, эту тоску!
Да, мне необходимо солнце похожее на Тебя!
— Вкусно папа! — Сказал ему довольный ребёнок, и тепло посмотрел на него.
Лино улыбнулся; родная душа!
Он вспомнил «Он чувствует с тобой родство!».
Он тоже чувствует родство… душ.
Лино вспомнил, как Элизабет сказала ему «Сделай всё, чтобы его вернуть!».
Он понял её, она сказала ему: сделай всё, чтобы он тебя понял!
И он сделал, ради неё (она бы его не поняла, если бы не сделал), ради себя — он не может без него жить, ему только казалось, что может!
Лино вспомнил, как Андреас Шолль пел «Nisi Dominus» — «Вот наследие от Господа: дети; награда от Него — плод чрева».
— О чём ты думаешь, отец?
Лино улыбнулся.
— Почему ты называешь меня то «папа», то «отец»?
Рик тоже улыбнулся.
— Когда понимаю тебя, называю «папа», а когда не понимаю — «отец»..
Лино понравился ответ сына.
— Когда «понимаешь», и когда «не понимаешь»?
— Понимаю, когда наблюдаю за тем, как ты любишь…
Сын смущённо улыбнулся.
— Ты не сводишь с неё глаз!
— А она?
— Она тобой одержима… Как мама. Но ей повезло — её одержимость взаимна!
Лино подумал «Одержимость»…
Он вспомнил «Когда ты познакомил меня с Элизабет, я подумал; ему тоже теперь придётся доказывать, что он не идиот, не сумасшедший..
— «Сумасшедший»? Ты считаешь меня сумасшедшим?
— Я считаю, что ты прав, отец, прав!..».
Он закурил, — вечное утешение — сигареты, алкоголь, и женщины!
— А когда не понимаешь?
— Когда ты говоришь «прости».
— Не нужно говорить «прости»?
— Так только больнее, отец.
Лино поразили слова сына, — он тоже думает, что «так только больнее»!
Он вновь вспомнил «Вот наследие от Господа: дети; награда от Него — плод чрева» — «Если Господь не созиждет дома, напрасно трудятся строящие его; если Господь не охранит города, напрасно бодрствует страж.
Напрасно вы рано встаёте, поздно просиживаете, едите хлеб печали, тогда как возлюбленному Своему Он даёт сон.
Вот наследие от Господа: дети; награда от Него — плод чрева. Что стрелы в руке сильного, то сыновья молодые.
Блажен человек, который наполнил ими колчан свой! Не останутся они в стыде, когда будут говорить с врагами в воротах».
Сколько вопросов в нём поднимали эти слова!
«Возлюбленному Своему Он даёт сон»…
Лино подумал, а я не сплю, — не могу, уснуть! Ты не любишь меня, Господи?
«Что стрелы в руке сильного, то сыновья молодые. Блажен человек, который наполнил ими колчан свой!».
Он вспомнил Сакурая, Сакурая, потерявшего своего сына навсегда!
Он не блажен? Больше не блажен?!
— Ты всё время о чём-то думаешь, папа, — Сказал ему Рик. — Даже когда смотришь мультики с Джулио..
— Я слишком долго жил без тебя!
— Бог меня разлюбил, — Сказал ему Сакурай. — Я больше не чувствую любви божьей!
— А как ты Её чувствовал?
— У меня был сын, Гермес, — благородный сын!
— Любовь божья!.. — Подумал Лино сейчас.
Он подумал, всё из-за любви? Из-за нелюбви тех, кого мы любим!
— Это от одиночества, — Сказал он, сыну. — Привычка думать.
— Не одиночки не думают? — Лукаво улыбнулся Рик.
— Не одинокие люди спешат жить, а я не спешил, — Улыбнулся он в ответ. — Мне было некуда спешить, и не с кем.
Рик задумался.
— Мне жаль, папа, жаль, что я не мог тебя понять!
— «Не мог»? — Удивился Лино.
— Не одинокий человек никогда не поймёт одинокого..
— Ты и сейчас меня не понимаешь?
— Понимаю — сейчас я: на твоём месте!
— Как я скучала по тебе!
Элизабет обняла Лино, прижалась к нему, — щекой к его груди.
— Даже во сне? — Заулыбался он.
— Я скучаю по тебе даже когда сплю! — Нежно и весело сказала ему она.
— Как дети?
— Устали!
Лино прижался к Элизабет, прижал её к себе.
— И ты устал? — Нежно и лукаво улыбнулась она.
— Без тебя!
— Как ты, Элизабет, девочка моя?
— Хорошо, а ты?
От Элизабет вкусно пахло, — это был лёгкий нежный аромат — Лино улыбнулся.
— Всё хорошо, — Сказал ей он. — С тобой всегда всё хорошо!
Элизабет удивилась — «С тобой всегда всё хорошо».
Она подумала, чтобы так сказать, нужно… многое понять.
Она вспомнила Бальтазара, у которого всегда всё было хорошо. Он так… избегал переживаний. Каждый раз, когда она спрашивала его; как ты, он отвечал ей; у меня всё хорошо!
Он не пускал её в душу — она это понимала, — он вообще туда никого не пускал!
Элизабет подумала, помню ли я его другим, счастливым?
Лино сделал ей кофе, и поставил чашку перед ней.
— Он хотел сам сказать, но я думаю, что будет лучше, если скажу я.
Он сел рядом с ней, близко, поставил перед ней корзинку с печеньем, которое она любит.
— Кто? — Удивилась Элизабет.
— Твой бывший муж.
Лино взял печенье.
— Он приходил ко мне, Элизабет, и он надеется, что я ему помогу!
Она смутилась, не поняла.
— У Джейка тяжелая онкология, Элизабет…
Он не договорил, откусил от печенья, взял её чашку, отпил.
— В общем; метастазы везде.
Элизабет не поняла.
— Он умирает, девочка моя, — Сказал ей Лино. — Это очень агрессивный рак. Ему осталось жить два, три месяца, не больше.
Она почувствовала, как в её душе что-то перевернулось, — она не знала, что это, но почувствовала.
Заплакала.
— Ты не можешь ему помочь? — Тихо спросила Элизабет, Лино, и он так же тихо ответил ей:
— Не могу.
Что это было за чувство в душе? Сожаление? Нет, это была боль, боль! Когда-то она хотела с ним расстаться, а теперь… она не хочет с ним расставаться, не так!
Элизабет подумала, ненавидь меня, Джейк, не прощай меня, а я буду ненавидеть и не прощать тебя! Я буду тебя обвинять, а ты — меня, я буду злиться, видя тебя, а ты будешь злиться, видя меня — мы будем готовы убить друг друга, но ты будешь жить! И я буду жить… мы оба, будем жить, ничего друг другу, не прощая!
Она подумала о дочери, — смерть пришла как катастрофа, как цунами — смерть смела всё!
— Дьявол по имени Смерть, — Подумала Элизабет. — Демон по имени Жизнь… между вами умирает сердце!
Продолжение следует
notes
